![]()
|
|||
ГЛАВА 27: РУБИГЛАВА 27: РУБИ Но вглубь не рой – Не проживёшь и году! Покинь ты лучше воду, И свой получишь приз. Сначала раздается свист, потом шорох и шипение. Я открываю глаза. - Пошли отсюда. Я наполовину вылезаю из спального мешка, отбрасываю волосы с лица. - И что же случилось? Что не так? Между бровями Эллиота появляется складка. - Ничего не случилось. Я уже все понял, - выражение его лица трудно прочесть в темноте, но я слышу нетерпение в его голосе. Он выныривает из палатки. - Это невозможно, - говорю я, застыв на месте. - Раньше большинство возможных вещей были невозможны, - говорит Анна. Я поворачиваюсь и вижу, что она сидит, скрестив ноги, на своем спальном мешке, держа маленький фонарик рядом с книгой. В дверь палатки просунулась голова Эллиота. - Поторопитесь. Я бросаю взгляд на Анну. - Ты идешь? Она переводит взгляд с места, которое только что занимал Эллиот, на меня. - Пожалуй, я закончу эту главу. Я пожимаю плечами. Приседаю на корточки и прохожу через палатку во влажный воздух. Ночь - это хор жужжащих насекомых и хрустящих листьев, треск ветки и уханье совы. Эллиот идет целеустремленно, как будто он открыл этот остров много веков назад и только теперь делится своими секретами. Мы оставляем за собой Звездные Камни и ныряем в лес из тонких стволов, которые белеют под светом наших фонариков. Через две минуты выходим на небольшую поляну, окруженную высокими березами. Эллиот бросает коричневый цилиндр к ногам, а затем опускается на покрытую мхом землю. Я сбрасываю сандалии и сажусь рядом с ним, зарываясь пальцами ног в губчатую землю. - Это не может ждать до утра, если мы хотим победить другого охотника за сокровищами. - Широко раскрытые глаза Эллиота заставляют его выглядеть моложе, чем обычно. - Вот оно, Руби. - И что же ты нашел? Парень скрещивает ноги. Он упирается локтями в колени и наклоняется вперед. - Я не мог уснуть, потому что... - он смотрит в сторону лагеря. - Потому что не мог заснуть. Во всяком случае, я думал о волках и о том, как они назвали этот остров в честь животного, которое здесь даже не живет, и как это действительно смешно. А потом я подумал, что, может быть, за ними кто-то охотится или что-то в этом роде. Поэтому я, естественно, начал думать о приманках. - Естественно. - Я говорю о тех фальшивых животных, которых они используют для привлечения волков, птиц и оленей. Что на самом деле не имеет никакого отношения к нашим поискам, так как мы уже нашли серых волков, за исключением того, что приманка исходит от голландского de kooi. Ты, наверное, знаешь, к чему это приведет. - Удивительно, но я этого не знаю. - De kooi, - снова говорит он, - оно происходит от средневекового латинского cavea, что означает «полый». - Как в пещере. Эллиот ухмыляется. - Именно. Отследи этимологию слова достаточно далеко назад, и ты остановишься на пещере. Я приподнимаю бровь. Интересно, так ли я похожа на Сейди, как себя чувствую? - Да, я знаю, мой ботаник показывает. Но это заставило меня снова подумать о пещерах. А что, если мы ошибаемся насчет Звездных Камней? А что, если это не тот камень, который вонзается в небо? Прежде чем прийти за тобой, я спустил кусок веревки в отверстие в центре Звездных Камней. Она даже не коснулась дна. Под нами может быть огромная пещера. Пещера со сталагмитами. - А как насчет квадрата на Звездном Камне? Или стихотворение? Все сходится, Эллиот. - Но в стихотворении говорится: «раздвинь воду» ” - говорит он. - И я знаю, что это значит. Эллиот откупоривает цилиндрический контейнер и извлекает из него толстый лист бумаги. Нежные пальцы кладут его на землю. Я держу фонарик над картой. В отличие от версии сувенирного магазина, которую мы использовали с тех пор, как впервые встретились в спальне Эллиота, эта карта детализирована и старая, скрученная по краям и испачканная грязью. - Разве это не часть выставки Острова Серого Волка в музее? - Теперь уже нет. - Он прижимает палец к точке на западной стороне острова. Я наклоняюсь ближе, вижу лагуну и водопад. - Остров окружен водой. Почему ты думаешь, что это то самое место? - С каким еще водоемом ты можешь расстаться? - Эллиот сворачивает карту и засовывает ее в футляр. - Держу пари, что за ним есть пещера. Может быть, он соединяется с тем, что находится под Звездными Камнями. - Не похоже, что у нас есть время для более продуманной стратегии. Другой охотник за сокровищами мог быть уже близок к тому, чтобы найти сокровище. - Я лежу на прохладной земле. - Кроме того, будет приятно искупаться после сегодняшнего похода. Он наклоняется ближе, так близко, что я почти чувствую вкус металла его кольца на губе. Так близко, что я думаю, может быть… И я очень на это надеюсь. Вот это-то и есть самое удивительное. Но нет, он просто нюхает мои волосы. - Да, ванна была бы очень кстати. Я пытаюсь ударить его, но он уворачивается. Я сдаюсь и поднимаю лицо к небу, окруженному верхушками высоких деревьев. На чернильном фоне тысячи звезд кажутся пылью. Но это не то, что заставляет меня задыхаться. Это янтарно-пурпурный шрам, который дугой пересекает небо. - Этого не может быть. - Млечный путь. - Эллиот лежит рядом со мной, сложив руки на животе. - Я слышал, что здесь достаточно темно, чтобы разглядеть его, но никогда не видел, потрясающе, правда? Более того. Когда я смотрю на то место, где небо мраморное, деревья наверху, кажется, сжимаются. Все сжимается, даже я. Я невообразимо мала под полосой света и звезд. - Это похоже на волшебство. Мы остаемся в таком положении, как мне кажется, на полночи. Словно время растягивается, как будто оно ждет, чтобы мы закончили этот момент, прежде чем секунда снова станет секундой, а минута больше не будет длиться час. - Руби? Я поворачиваю голову, вдыхая землистый запах мха. Эллиот ближе, чем я помню, так близко, что вижу легкость в его глазах. - Что мне делать с Гейбом? Я рассеянно ковыряю потертый подол своих пижамных шорт, которые раньше принадлежали Сейди и поэтому никогда не будут выброшены. - Понятия не имею. Эллиот снова поворачивается к небу. - Я просто посмеялся над ним. Не хочу быть грубым, но я назвал его Габриэллой, чтобы казаться крутым. Я знал, что это выводит его из себя, но не осознавал, это отчасти моя вина, понимаешь? Я знаю, что Гейб был расстроен из-за жестоких слов. Но из каждого человека можно сделать монстра. Не все его принимают. - Никто не виноват, кроме Гейба, - отвечаю я. - Разве это было бы так ужасно, если бы я не был готов простить его? - в голосе Эллиота слышится мольба. Я отвечаю не сразу. Мне нужно сделать все правильно, так что если Эллиот когда-нибудь узнает мой секрет, то вспомнит о милосердии, которое проявил к Гейбу, и, возможно, распространит его на меня. - Никогда нельзя принуждать девушку, как бы далеко ты ни заходил, - говорю я. - Но я хотела бы надеяться, что хорошие люди, которые делают плохие вещи, могут быть прощены. Эллиот поворачивает голову в мою сторону. - Иногда я думаю, что однажды проснусь и тоже почувствую все плохое, что есть во мне. - Мы все немного плохие. - Я очень плохая, но я ему этого не говорю. Не могу смотреть на него после этого, поэтому смотрю на небо, пока не вижу вспышки Луны, когда моргаю. - Мой папа, - шепчет Эллиот. Все, что я знаю о Патрике Торне, я узнала от Дорис Ленсинг, и это не так уж много: он завербовался в армию, когда не смог найти сокровища, потому что когда ты Торн, война предпочтительнее неудачи. - Я читал мамин дневник. Я даже не знал, что она ведет дневник, пока не нашел его два года назад и не прочитал эту непростительную вещь. Наконец я поворачиваю голову. Зубы Эллиота тревожно сжимают кольцо на губе. Руки выщипывают мох из мягкой земли. Он делает глубокий вдох и говорит: - Мой отец не убивал себя. Моя голова и сердце парят где-то далеко надо мной, может быть, в деревьях или облаках, а может быть, вместе со звездами. Это не секрет, от которого у меня кружится голова, а тот факт, что Остров Серых Волков, похоже, вытягивает правду из всех нас. Но я не отдам ему свою. Эллиот смотрит на меня широко раскрытыми глазами, весь взвинченный. - Ты хочешь знать правду, Руби? - Это остров заставляет тебя так говорить? - Нет, не остров. Я не испытываю такого облегчения, как следовало бы. В глубине души я знаю — и это похоже на искушение судьбы даже думать об этом — истина не умирает и не исчезает только потому, что вы этого хотите. Рука Эллиота скользит вниз по моей руке. Его пальцы переплетаются с моими, держатся крепко. - Это сделала моя мама. Она убила его. И тут же снесла ему лицо. - Эллиот. - Все всегда произносят мое имя так, словно я стою на краю обрыва и готовлюсь к прыжку. Как будто во мне есть что-то от болезни моего отца. - Он сжимает мою руку все сильнее и сильнее. - А что, если она у меня есть? Мы смотрим на звезды и крепко держимся за них, сжимая пальцы. - В тот день умер мой брат, - продолжает он. - Возможно, моя мама увидела бы, как он вошел в воду, если бы не была так занята убийством моего отца. - Зачем она это сделала? - Она мне ничего не скажет. Не буду говорить о том дне. Но разве имеет значение, почему кто-то убивает кого-то другого? - Он не говорит «убийство» так, как я, и держит это в себе до самой последней минуты. Он произносит это так, словно слово ужалит его язык, если он не выплюнет его достаточно быстро. Я изо всех сил стараюсь удержать его взгляд, но это невозможно с его искаженным выражением лица и воспоминанием о скрипучем голосе Сейди, шепчущей “убийство” в тот воскресный день. - Нет. Никогда не бывает хорошей причины. Я просыпаюсь среди ночи от звуков своего имени в ветре. Я поворачиваюсь лицом к Анне, но когда зов раздается снова, ее губы не шевелятся. Она так поглощена своей книгой, что не возражает, когда я говорю ей, что иду в туалет одна. Трава под моими босыми ногами прохладная и слегка влажная. Ветер такой же дикий, как и моя сестра, толкает и толкает меня, пока я не оказываюсь прямо там, где он хочет меня видеть. Я стою между Звездных Камней, статические разряды пронзают мою кожу, когда я слышу ее. Хриплый голос, почти шепот. - Руби, - говорит она, - о, Руби, что ты наделала? - Что-то ужасное, - отвечаю я, прежде чем осознаю, что обращаюсь к ветру. - Скажи им, - хрипит он больным голосом моей сестры. - Скажи им всё.
|
|||
|