Когда все слезы пролиты 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 20Следующая ⇒

— Она спускается, спускается! Там, на юге, она кружит на одном месте и потихоньку спускается пониже к земле.

Пижма радостно захлопала в ладоши:

— Ну конечно, можно было сразу догадаться! Она полетела к старой церкви Святого Ниниана! За мной!

Уже собравшихся бежать дальше подружек окликнул издалека Ролло:

— Ну что, видели, куда она полетела?

Пижма крикнула в ответ:

— Кажется, к старой церкви!

Черва секунду лишь маленькое облачко пыли над тропинкой свидетельствовало о том, что здесь только что пробежали три небольшие, но очень проворные зверюшки. Ролло и Сноп последовали за ними чуть более спокойным шагом.

По пути летописец рассказал сове о том, что собой представляет эта старая церковь.

— Вообще‑ то толком никто не знает, кем и когда была построена церковь в честь Святого Ниниана. Время от времени кто‑ нибудь пытается в ней жить, но из‑ за сырости эти развалины стали совершенно непригодны для жилья, а вот для нескольких десятков галочьих гнезд место это, по‑ видимому, вполне подходит.

Взволнованно ухнув, Сноп пошел гораздо быстрее, чем раньше, оставив летописца позади. Повернувшись, он объяснил свое поведение:

— Пойду‑ ка я поскорее. Дело в том, что поодиночке галки — вороватые, но трусливые и безобидные птицы. А вот когда их целая стая, они могут быть очень и очень опасны, особенно если их потревожить рядом с гнездом. С ними надо держать ухо востро.

Длинное копье с силой вонзилось в землю буквально в шаге от спавших малышей. Арвин проснулся от того, что какая‑ то огромная мрачная тень подняла его в воздухе на могучих лапах.

— Ой‑ ой‑ ой‑ ой‑ ой! — завопил бельчонок. — Это они! Щеритцы! На помощь!

Еще не успевшие проснуться Копуша и Гурбал точно так же были подняты в воздух.

— Не тррогайте нас! Мы же прросто малыши! Мы ничего плохого не сделали!

— Эти пр‑ ротивные щерритцы съедят нас прросто так!

Не в силах сдержать смех, дочь Командора — выдра Длинная Лапа — позволила себе даже легонько встряхнуть Арвина.

— А ну‑ ка молчать, маленькие хулиганы! Будете вести себя смирно — мы вас не съедим. А ты, бельчонок, перестань дергаться, а не то я тебя отпущу, и ты упадешь головой вниз.

Любознательная Копуша тем временем вскарабкалась по лапе своей спасительницы и заглянула той прямо в глаза.

— Хур‑ р! — восторженно выдохнула кротишка. — Ты не щерритца, ты — выдрра!

Длинная Лапа опустила «пленников» на землю и перехватила поудобнее копье.

— Да, ребята, повезло вам, что мы не — как вы их называете? — «щеритцы». А теперь лучше скажите мне, что трое малышей делают одни, без взрослых, так далеко от аббатства?

Не успевший толком испугаться и поэтому быстро сообразивший, что к чему, Арвин нашел самые веские, на его взгляд, причины.

— Мы… это… охотились на щеритц. Ну, на тех, которые похитили настоятеля и Фиалку. Мы хотели выследить их, перебить всех противных щеритц и вернуться с освобожденными пленниками в аббатство — чтобы на нас не ругались.

На этот раз выдра сдержала улыбку, вспомнив, как сама в детстве не раз попадала в подобные приключения.

— Вы, ребята, молодцы, — одобрительно сказала она. — Мы тут недавно видели огромную толпу «щеритц». Они бежали во всю прыть и кричали, что за ними гонятся три храбрых воина. — Обернувшись к подошедшим выдрам из ее отряда, Длинная Лапа попросила у них поддержки: — Я ведь правду рассказываю?

Выдры согласно закивали.

— Знаете, что они еще кричали? «Ой, спасите! Ой, помогите! За нами гонятся три ужаснейших, кровожадней‑ ших малыша! » Я своими ушами слышала!

Арвин грозно нахмурился, схватил с земли свою палку и потряс ею в воздухе:

— Вперед, за мной! Вы поможете нам схватить их! Длинная Лапа запросто подхватила бельчонка и посадила его себе на плечо.

— Брось, не стоят они того! Хочешь, я прокачу тебя до самого аббатства? Эй, ребята, есть у нас что‑ нибудь вкусненькое? Пусть храбрые воины перекусят по дороге домой.

Тем временем в аббатстве брат Хиггли уже в третий раз открывал духовки и заглядывал в кастрюли.

— Ну, и что прикажешь делать? — вопрошал он свою супругу Тизель. — Накрывать на стол, чтобы все остывало, или оставить в духовке, чтобы пережарилось и перетушилось?

— Я и сама не знаю, — отвечала Тизель. — Пойду спрошу Ауму, ей виднее, когда должны вернуться те, кто отправился на поиски.

Аума сидела на крыльце аббатства вместе с Командором и нервно терла лапами морду.

— Надо было еще вчера начинать поиски этих малышей, — в который раз повторила она. — Говорила мне сестра Цецилия, а я не послушала. Все думала, что они захотят есть и вернутся. А теперь что? Вон уже целый день ищем, и все без толку! Это все я виновата. А еще бедняжка Фиалка! Оказаться в лесу одной! Что с ней — заблудилась, в плен попала или еще что‑ нибудь похуже…

Командор погладил ее по плечу:

— Не вини себя. В конце концов, в прошлый раз все обошлось. И никто не мог предположить… Это еще что такое?

Думм‑ бумм‑ бумм! Вслед за ударами колокола раздался крик Фарло Стампа, дежурившего на башне у ворот.

— Выдриный патруль возвращается! — крикнул еж. — По‑ моему, они ведут с собой кого‑ то еще. Да это же наши трое пропавших малышей! Точно, они! Вальджер, открывай ворота.

Бросившись к воротам, Аума на бегу задрала морду к небу и взмолилась:

— Хвала Всем Сезонам! Хоть эти целы и невредимы! Но где же Фиалка?

Большой колокол на башне пробил четыре раза, созывая обитателей Рэдволла на обед в Большом Зале. В Рэдволле едоков стало гораздо больше за счет землероек Гуосим и выдр из дозора Длинной Лапы, в зале даже пришлось поставить дополнительные столы.

Сестра Цецилия и еще кое‑ кто из старейшин аббатства предлагали немедленно отправить троих провинившихся малышей в постель и уж точно лишить их вкусного обеда, заменив его крапивной похлебкой. Неожиданно для всех Длинная Лапа выступила в защиту виновных и, действуя уверенно и настойчиво, даже сумела перетянуть на свою сторону Ауму и многих других.

— Друзья мои, — сказала она достаточно громко, чтобы ее слышал весь зал, — я думаю, нашему отряду никак не помешают эти трое славных воинов, усилиями которых древний Рэдволл был спасен от набега кровожадных ящериц. И я полагаю, нам нужно задобрить их сейчас, пока они молоды, тогда в старости мы будем избавлены от диеты из крапивной похлебки.

Сестра Цецилия хотела что‑ то возразить, но ее перебил Лог‑ а‑ Лог, который заявил, что присоединяется к Длинной Лапе и считает вредным подавлять боевой дух юных воинов, запирая их в лазарете и кормя крапивной похлебкой. Поняв, к чему клонит Лог‑ а‑ Лог, Длинная Лапа продолжила его мысль и обратилась к малышам:

— Готовы ли вы поклясться мехом и усиками, что вы никогда больше не будете убегать и прятаться без моего разрешения? Да, и еще: вам придется дать присягу, что вы будете вести себя, как подобает настоящим выдриным воинам, а это значит: выполнять приказы старших, никогда никого не обманывать, быть добрыми к любому зверю, ну, и вести себя хорошо, и все в том же духе. Готовы ли вы дать такую серьезную клятву?

Проголодавшиеся малыши готовы были дать не только такую почетную клятву, но и наобещать всего, чего угодно, лишь бы от торжественных речей перейти наконец к поеданию стоявшего перед ними большого клубничного пудинга. За всю голодную троицу ответила Копуша, вскарабкавшаяся на табуретку и гордо помахавшая в воздухе ложкой:

— Прринимайте нашу пррисягу, хур‑ хур!

Раздались общие аплодисменты и одобрительные крики. Вдруг двери Большого Зала распахнулись, и на пороге появился Вальджер, поддерживавший или, скорее, тащивший на себе Пижму и Краклин. Сделав несколько шагов к главному столу, белочка и ежиха рухнули на пол, задыхаясь от усталости и душивших их рыданий. Вальджер взволнованно сообщил:

— Из того, что они пытались мне сказать, я мало что понял, но, по‑ моему, около церкви Святого Ниниана происходит что‑ то ужасное.

С неожиданным для своих сезонов проворством Аума выскочила из‑ за стола и плеснула холодной водой в лицо теряющим сознание подругам. Ежиха Тизель приподняла голову Пижмы, подула ей в нос и ласково потрепала по щекам, стараясь привести в чувство.

Едва придя в себя, Пижма сбивчиво и неразборчиво заговорила:

— Мы всю дорогу бежали оттуда… Галки… Они напали на нас… у церкви… Ролло спрятался… в канаве… Сноп сказал позвать на помощь… Пинким… Пинким… только не это… нет!

Аума, поднявшая на передние лапы белочку, поспешила спросить ее:

— Всё так?

Та лишь кивнула в ответ и, зарыдав, снова потеряла сознание. Вся ее мордочка была покрыта глубокими кровоточащими шрамами.

Первым пришел в себя бесстрашный Лог‑ а‑ Лог. Он выхватил шпагу и скомандовал:

— Гуосим, тревога! Эй, Командор, собирай свободных от дежурства выдр и двигай за нами! По‑ моему, медлить нельзя ни секунды. Вперед, за мной!

ГЛАВА 35

Император Ублаз проснулся в ужасном настроении. Разбудило же его робкое царапанье в дверь спальни. — Если хочешь войти, то постучи как положено! — рявкнул Безумный Глаз. — А если дело действительно срочно, так входи и буди, что за порогом топтаться‑ то!

Командир крысиной стражи Сагитар Пилозуб, понурив голову, вошла в дверь императорской спальни. Ублаз протер глаза и спросил:

— Ну что там еще? Выкладывай!

Набрав в легкие побольше воздуху, Сагитар приступила к докладу:

— Ваше Всемогущество, сегодня под утро один из надзирателей был найден мертвым на берегу моря, у стен дворца. По всей видимости, его выбросило прибоем. Он был привязан к корабельному рулю. А вот это было засунуто ему в пасть.

Сагитар протянула императору свернутый несколько раз и перевязанный бечевкой кусок парусины. Развернув еще влажную тряпку, Ублаз обнаружил на ней надпись, сделанную кровью ящерицы. «Смерть Безумному Глазу! » — гласило послание. Чуть ниже значилось: «Привет от Расконсы и его морских братьев». Отбросив парусину в сторону, император заскрежетал зубами, но взял себя в лапы и спокойно сказал:

— Итак, уже четвертый надзиратель за последние два дня. А как пираты? Вернулись они в таверны?

Сагитар отрицательно покачала головой:

— Нет, Ваше Всемогущество. В порту никого нет, и никто из пиратов ни разу не попытался пробраться на корабли. Они ушли в горы…

Ублаз шагнул к Сагитар и сильно толкнул ее.

— Это я и без тебя знаю! — крикнул он ей прямо в морду. — А также то, что у них есть еда, оружие и все необходимое, чтобы сидеть в горах, сколько им заблагорассудится.

— Ваше Всемогущество, а может быть, стоит напасть на них всеми силами крысиной стражи и надзирателей? В конце концов, у нас дисциплинированные отряды, а они — всего лишь морской сброд, не обученный воевать на суше.

Морда Ублаза расплылась в недоброй ухмылке.

— А вот этого подарка мы им не сделаем. От нас только того и ждут, чтобы мы покинули дворец и пошли в глубь острова. Они оставят перед нами отвлекающий отряд, а когда мы увязнем в бою, тотчас же займут дворец. Нет, так не пойдет. Пошла отсюда вон! — прикрикнул он на Сагитар. — Выстави усиленные караулы на стенах, на всех башнях и на подходах ко дворцу. Докладывай обо всех новостях, о любом передвижении противника в окрестностях. А теперь оставь меня, мне нужно подумать.

Пиратские капитаны Пряжка и Оскал вместе с рулевым Гухом захватили в плен еще одного надзирателя. Ящерицу связали, заткнули ей пасть кляпом и потащили к лагерю бунтовщиков‑ пиратов на дальней оконечности острова.

Расконса сидел у костра и ждал, пока испекутся крабы. Увидев друзей, конвоировавших пленную ящерицу, он ухмыльнулся и сказал:

— Что, еще один пленничек? Отлично! Ну а как дела во дворце императора? Есть новости?

Капитан Пряжка выбрал место в тени, присел, хлебнул морского грога и сказал:

— Безумный Глаз боится даже нос высунуть из дворца. Того пленного мы доставили ему так, как ты приказал. Насколько мне известно, Сагитар уже передала твое послание Ублазу. А этот был часовым на причале. Ну не оставлять же его было там одного — пришлось прихватить с собой.

Расконса пощекотал ящерицу острием кинжала.

— Ладно, приятель, ты не переживай. Долго терпеть такую мерзкую компанию тебе не придется. Отдадим мы тебя твоему императору ближе к ночи, не беспокойся. В каком виде, правда, не знаю, но как‑ нибудь уж доставим.

Горностаю Оскалу вся эта болтовня была неинтересна. Он подошел к Расконсе и, поглядев ему прямо в глаза, спросил:

— Когда мы вернем себе наши корабли? Лис в ответ улыбнулся и сказал:

— Когда настанет время, не раньше. Как ты думаешь, чего от нас ждет Ублаз? Вот именно: он ждет, что мы организуем набег на порт, чтобы захватить наши корабли. И можешь быть уверен, Безумный Глаз придумал какую‑ нибудь ловушку. Нет, нам теперь важнее захватить дворец. А потом корабли сами упадут к нам в лапы. Ничего, продержим Ублаза во дворце сколько потребуется, пока он не согласится на переговоры.

Оскал с сомнением в голосе поинтересовался:

— А потом что? Лис выхватил из ножен свой любимый кинжал и кровожадно облизнул его.

— Тогда мы обманем его и убьем. Я думаю, не только куницы способны на хитрость и двойную игру.

Оскал не унимался:

— Корабль! Нам нужен корабль, хотя бы один.

Расконса поразмыслил над этим, а затем встал и направился на вершину ближайшего холма. Оттуда он показал пальцем в сторону полузатопленного «Флибустьера».

— Эй, Оскал! — обратился к горностаю Расконса. — Посмотри: вот тебе корабль, почти целый. Согласись: если привести «Флибустьер» в порядок, то в твоих лапах окажется едва ли не самый быстрый корабль в мире.

Оскал, воодушевившись, стал собирать по окрестным скалам свой экипаж. Расконса добрался наконец до уже пропекшегося краба и сказал сам себе:

— Вот и славненько. И Оскал при деле, и корабль нам не помешает. Особенно такой, который списан Ублазом со счета.

Вечером Ублаз лично спустился к дворцовым воротам, куда стражники и надзиратели приволокли тело очередной мертвой ящерицы. Нисколько не заинтересовавшись погибшим надзирателем, император вытащил кусок парусины, который был зажат у того в зубах. Отойдя в сторону, Ублаз стал читать послание Расконсы: «Поговорим завтра. Если ты не придешь, я все равно выкурю тебя из дворца рано или поздно. Выброси зеленый флаг, если согласен с моими условиями: встречаемся в центре острова утром после рассвета. Расконса». Ублаз жестом подозвал Сагитар и отвел ее в сторону на достаточное расстояние, чтобы никто не слышал их разговора.

— К полуночи приведешь ко мне в тронный зал шестерых лучших стрелков из лука, — распорядился император. — Сделай так, чтобы никто не знал, зачем и куда их вызвали.

Улыбаясь, Безумный Глаз отправился обратно в свои покои. Ему даже нравилась сложившаяся ситуация: он снова вступил в рискованную игру и был уверен, что вот‑ вот докажет настырному противнику — тягаться с ним бесполезно.

Прошло уже два дня с тех пор, как «Морской Змей» вышел из полосы льдов и туманов, и теперь он на всех парусах двигался на запад, к Сампетре. Светило солнце, хотя из‑ за северного ветра по‑ прежнему было холодно, и к тому же изрядно штормило.

Настоятель Дьюррал сидел в капитанской каюте. Время от времени он грыз морские сухари, запивая их холодной водой. Мыслями старый настоятель был где угодно, только не на пиратском корабле. Разумеется, большая часть его раздумий была посвящена Рэдволлу. Из сладких воспоминаний Дьюррал был вырван раздавшимся на палубе шумом. Послышались топот множества лап, звон стальных клинков — стало ясно, что взаимная неприязнь Ромски и Ласка Фрилдора все‑ таки переросла в открытый бой. Для своей безопасности Дьюррал подтащил к двери стол и пару не прикрепленных к полу скамеек. Забаррикадировавшись таким образом, он завернулся в пыльное одеяло, лежавшее на койке капитана, и забрался в дальний угол каюты. Ему оставалось только надеяться, что верх в разыгравшейся схватке одержит хорьчиха Ромска, а не беспощадный генерал надзирателей.

Проснулся Дьюррал ближе к ночи, когда иллюминатор, находившийся под самым потолком каюты, почти перестал освещать помещение. Настоятель на ощупь проверил дверь и убедился в том, что она надежно забаррикадирована. Завернувшись снова в одеяло, он сел спиной к перевернутому столу и стал ждать. На палубе царила тишина. Вдруг настоятель Дьюррал насторожился: кто‑ то поскребся в дверь каюты. Не зная, кто это — друг или враг, но опасаясь худшего, Дьюррал перебрался в дальний угол. Скребущиеся звуки сменились стуком, а затем сильными ударами, от которых задрожала дверь каюты. Вскоре в двери была прорублена большая дыра, в которой мелькнула чья‑ то тень. Не выдержав напряжения, старый настоятель в отчаянии закричал:

— Да кто же там?

В следующую секунду раздался еще более сильный треск, половина двери разлетелась в щепки, и в образовавшуюся дыру просунулась кошмарная чешуйчатая морда Ласка Фрилдора.

ГЛАВА 36

Выглянувшая из‑ под парусинового полога Фиалка первой увидела незнакомцев. Она испуганно вскрикнула, и Мартин тотчас же вскочил на ноги, выхватив из‑ за спины меч. Отбросив в сторону тент, он приготовился к бою.

Хват, зажав лапой Фиалке рот, сам изумленно смотрел на множество огромных неизвестных ему существ, окруживших челнок.

— Великие Сезоны! — пробормотал он. — Откуда взялось это стадо морских кошмаров?

Большие, сильные и подозрительно моргавшие темными глазами звери плотным кольцом окружили лодку. Мартин занес меч, чтобы отпугнуть их и заставить отодвинуться чуть подальше. Двигаясь быстро, но очень плавно, Грат поспешила опустить лапу Мартина, негромко сказав ему:

— Отложи меч, Мартин. Это морской народ. Лучше их не злить. Не делай резких движений, не то они просто сбросят нас в воду и утопят.

Мартин опустил оружие, не отрывая взгляда от незнакомых зверей.

— Что будем делать дальше? — шепотом спросил он у выдры.

Та отложила лук и стрелы и показала незнакомцам, что она безоружна.

— Давай я попробую с ними поговорить, — сказала она Мартину. — Морской народ иногда приплывал к тем местам, где жила моя родня. Они по‑ нашему не говорят, но я их вроде немного понимаю. Да, вспомнила: наши называли их тюленями.

С этими словами Грат выскользнула из челнока и направилась к самому крупному и солидному на вид из окруживших лагерь тюленей. Тот бесстрастно смотрел на нее немигающими глазами и лишь чуть покачивал головой, что получалось у него весьма величественно.

Грат согнулась в три погибели, изо всех сил стараясь двигаться так, чтобы ее голова не поднималась выше головы главного тюленя. Сложив лапы вместе, она несколько раз похлопала ими перед собой и произнесла что‑ то вроде «Бр‑ бр‑ бр‑ динь! Дза‑ а‑ а‑ ар! » Тюлени заволновались и закрутили головами, явно удивленные тем, что какая‑ то выдра умеет говорить на их языке. Одним взглядом главный тюлень восстановил тишину. Мартин тем временем успел подойти к Грат и тихонько спросил ее:

— Что ты сказала этому великану?

— Естественно, я поздоровалась с ним. «Бр‑ бр‑ бр‑ динь» — это что‑ то вроде «добрый день». И еще я его назвала словом «дза‑ а‑ а‑ ар», и там очень важно тянуть букву «а». Чем дольше ты ее тянешь, тем с большим уважением получается обращение. А вообще это что‑ то вроде «царя» или «короля». В общем, тяни букву «а» — и проявишь уважение к его величию. Тихо, он сам хочет нам что‑ то сказать.

Тюлень царственно посмотрел на них сверху вниз и произнес:

— Э‑ э‑ это ммм‑ не ту‑ у‑ ут дза‑ а‑ а‑ ар. Я‑ а‑ а лед гора‑ а‑ а. — Свои слова он пояснил движением головы, словно окидывая взглядом весь айсберг.

Грат поклонилась и, закрыв глаза, почтительно ответила:

— Дза‑ а‑ а‑ а‑ ар ту‑ ут ты‑ ы‑ ы.

Похоже, такой ответ понравился тюленьему королю. Он поднял здоровенный ласт и звонко шлепнул им себя по груди.

Грат объяснила:

— Вообще‑ то все я не поняла, но, судя по всему, он сказал, что это его остров. Я, мол, король этой ледяной горы. Ну а я попыталась ему втолковать, что он очень большой король и что этот остров действительно принадлежит ему.

— Интересно, как бы втолковать ему, что мы не претендуем на этот остров? — озаботился Мартин.

Грат подумала и сказала:

— Попробуй произнести: «Ту‑ ут не‑ е ммм‑ не‑ е». Хуже не будет.

Мартин сделал шаг вперед под внимательными взглядами тюленей. Сначала он почтительно похлопал ладонями перед собой, как это делала Грат, а затем, сам не ожидая от себя такой дерзости, пару раз хлопнул себя по груди, словно передразнивая предводителя тюленей. Отступать было некуда, и Мартин заявил:

— Дза‑ а‑ ар Мартин. Ту‑ ут не‑ е ммм‑ не‑ е. То есть не мой это остров, — добавил он напоследок.

Похоже, его выступление развеселило тюленьего короля. Тот, махнув в сторону Мартина огромным ластом, в свою очередь передразнил его:

— Ту‑ ут не‑ е ммм‑ не‑ е. Ту‑ ут ммм‑ не.

Выбравшись из челнока, Хват присоединился к Мартину и Грат.

— Ну, ребята, похоже, дела не так плохи. Если у этих гор мяса и жира есть чувство юмора, то с ними, может быть, удастся договориться.

Заяц коротко разбежался и не без изящества подкатился по льду к предводителю тюленей на одной лапе. Не слишком почтительно поклонившись, он тем не менее во всю глотку заорал тюленье приветствие.

— Дза‑ а‑ а‑ ар, старина, дза‑ а‑ а‑ а‑ ар, понятно? — разнеслось над островом. И чтобы уж совсем доходчиво подчеркнуть свое почтение перед предводителем, Хват наклонил вперед уши и похлопал ими, а затем, не удержавшись, почмокал губами, передразнивая мимику тюленей.

Тюлени хохотали до упаду в прямом смысле этого слова. Кое‑ кто, не удержавшись на гладком льду, соскользнул с берега обратно в воду. Мартин поспешил урезонить Хвата:

— По‑ моему, на сегодня достаточно представлений. Еще не хватало отвечать, если вдруг кто‑ нибудь из этих мешков помрет от смеха или лопнет, что, похоже, намеревается сделать наш главный «дза‑ ар», как у них это называется.

Когда смех утих, предводитель тюленей обвел взглядом своих подданных и, словно спрашивая их мнение, вопросительным тоном произнес всего одно слово:

— Та‑ а‑ ащи‑ имм?

На мгновение тюлени задумались, а потом, захлопав ластами и показывая почему‑ то в основном на выдру, хором повторили:

— Та‑ а‑ ащим‑ имм! Та‑ а‑ ащи‑ имм! Ва‑ а‑ алли‑ у‑ умм! Грат пожала плечами и, обернувшись к Мартину, сказала:

— Понятия не имею, что они задумали.

Впрочем, выбирать друзьям особо не пришлось. Их вежливо, но очень настойчиво подтолкнули к лодке, позволив собрать все вещи, лежавшие на льду. Предводитель тюленей одним ударом хвоста снес весло, удерживавшее челнок на берегу, и легко столкнул долбленку на воду. Остальные тюлени, вооружившись сплетенными из морских водорослей канатами, продернули их через носовое кольцо и весельные уключины лодки и потащили ее прочь от ледяной горы. Пассажирам оставалось только гадать о том, куда тянут их судно, и удивляться скорости, с которой передвигались в воде тюлени, такие неповоротливые на твердой поверхности льда. Первым нарушил молчание Хват:

— Все это, конечно, замечательно, но хотелось бы быть уверенным в том, что эти ребята знают, куда они нас тащат.

Хват тем временем проводил ревизию оставшихся продуктов.

— Ну, куда бы мы ни плыли, я не желаю путешествовать на голодный желудок. Посмотрим, что нам удастся приготовить в таких стесненных условиях.

— Эй, смотрите, смотрите! — закричала Фиалка, покапывая куда‑ то в открытое море.

Мартин не поверил своим глазам.

— Это что… то есть кто это такие?

Грат видела «их» всего один раз в жизни. Завороженно глядя на гигантские силуэты вдалеке, она рассказала:

— Когда были живы мои родители, мы иногда забирались далеко‑ далеко на север, и однажды я видела этих морских животных. Это было весной, и они подплыли почти к самому берегу. Мама сказала, что их называют китами. Ни на суше, ни в море нет никого больше, чем они. Когда они дышат, то выбрасывают из головы целые фонтаны брызг. А хвосты у них, по меньшей мере, размером с кроны двух столетних дубов. Да вы сами посмотрите!

А смотреть действительно было на что. Киты то всплывали, показываясь на поверхности и выпуская фонтаны брызг, то уходили в глубину, предварительно взмахнув гигантскими хвостами над морскими волнами. Чуть‑ чуть придя в себя от удивления, Мартин пошутил:

— Представляю себе, как я буду рассказывать Ролло, что видел рыб размером больше, чем все наше аббатство!

Тюлени продолжали неутомимо тащить лодку за собой, и вскоре туман окончательно рассеялся, оставшись за кормой тонкой полоской вдоль горизонта. Сориентировавшись по солнцу, Мартин встревожился.

— Смотри, — обратился он к Грат, — они тащат нас на север.

Та пожала плечами:

— Похоже, ничего не поделаешь. Отвязать сейчас лодку — значит остаться посреди открытого моря в долбленке, которая перевернется на первой же серьезной волне. Да и еды у нас совсем мало. А тюлени, похоже, твердо вознамерились доставить нас хоть куда‑ то. Остается только ждать, пока не покажется земля. А тем временем можно и перекусить. По‑ моему, Хват уже все приготовил.

Все принялись за скромный ужин, состоявший из ячменных лепешек и ежевичной наливки. Ели молча, каждый думал о своем. Больше всех удивлялась произошедшему за последние дни Фиалка. Ведь для нее это было первое путешествие за пределы аббатства, и оно сразу же оказалось настолько опасным и полным приключений.

ГЛАВА 37

Полная луна ярко освещала тропу к церкви Святого Ниниана. По тропинке между тенями от деревьев быстро продвигалась вперед внушительная компания выдр и речных землероек. Каждый зверь был вооружен либо пращой, либо копьем, либо шпагой, либо луком со стрелами. Возглавляли колонну Лог‑ а‑ Лог и Длинная Лапа. Рядом с ними, мужественно превозмогая боль от еще не заживших ран, шествовал Командор. Вскоре между деревьями показалась полуразрушенная колокольня древней церкви. Лог‑ а‑ Лог, поправив пояс со шпагой, прибавил ходу и сквозь зубы процедил:

— Ну все, вроде почти пришли.

— Ребята, это вы? — неуверенно спросил чей‑ то голос. Все мгновенно остановились и оглянулись. Тот же голос вновь послышался из темноты:

— Я здесь, в канаве. Помогите мне выбраться!

Наклонившись к канаве, шедшей вдоль тропы, Командор вместе с дочерью без труда вытащили дрожащего и перепачканного летописца Ролло. Все еще стуча зубами от страха и холода, он поведал им ужасную историю:

— На нас напали. Белочка, мышка и ежиха добежали сюда гораздо раньше нас, и на них напала целая стая галок. Мерзкие, кровожадные птицы! Когда мы подходили к церкви, Сноп услышал, как наши подружки там стонут. Он приказал мне оставаться снаружи, а сам бросился внутрь здания. Оттуда доносились душераздирающие крики, едва слышные сквозь гвалт галок. Потом я еще увидел, как Сноп просто выбросил через дверь Пижму и Краклин и прокричал, чтоб они бежали за помощью в Радволл. Мне было за ними не угнаться, и они помогли мне спрятаться здесь, в канаве. Что было потом — я не знаю, только гвалт галок раздавался со стороны церкви. А затем наконец я услышал ваши голоса.

Оставив с летописцем Командора, который не мог быстро бежать дальше из‑ за своих ран, отряд бросился вперед по тропе.

Не остановившись по дороге ни на секунду, сборный отряд ворвался в развалины древнего здания. Галки так и прыснули во все стороны, услышав боевой клич:

— Рэдво‑ олл!

В самом центре помещения Скруво — предводительница стаи — и еще две ее приближенные терзали лежавшего ничком на полу Снопа, нанося ему ужасные раны своими острыми клювами. Длинная Лапа с такой силой огрела Скруво копьем, что оно едва не сломалось от удара. Предводительница галок погибла на месте. Две другие мучительницы пали, пронзенные двумя ударами шпаги Лог‑ а‑ Лога. Вскоре большая часть стаи навсегда осталась в старой церкви. Лишь немногим удалось улететь, и они постарались скрыться как можно дальше от Страны Цветущих Мхов.

Когда Командор и Ролло добрались до развалин, все было уже кончено. Несколько землероек рвали на бинты свои туники и перевязывали раны Снопа, прикладывая к ним размоченные целебные травы. Шкипер поспешил к лежавшему на земле другу.

— Он жив?

Лог‑ а‑ Лог пожал плечами и сказал:

— Да, в нашей сове еще теплится жизнь, хотя, честно говоря, я не понимаю, как он выдержал весь этот кошмар. Ему досталось столько, сколько хватило бы, чтобы убить троих из нашей компании. Я насчитал с полдюжины галок, с которыми он расправился до нашего появления. Да, за свои сезоны я видел немало крепких ребят, но таких, как наш Сноп, мне встречать не приходилось.

Окрестности церкви Святого Ниниана огласил душераздирающий крик, вырвавшийся из груди Ролло. Он увидел, как из развалин вышла Длинная Лапа, держа в лапах крохотное израненное тельце. Лог‑ а‑ Логу пришлось удерживать Ролло, который все рвался подбежать к выдре и кричал:

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒