Дубль 4. Слава 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 10Следующая ⇒

— Но ты обещал, — снова заявляет Рита.

Тишина.

Я слышу только надсадные хрипы Артура и бой своего обезумевшего сердца. Я облизываю губы и смотрю на подругу в упор.

— Что он обещал?

— Любопытство тебя погубит, — Джек неодобрительно цокает языком.

— Я пытаюсь понять.

— Иногда стоит сохранить интригу.

Он проводит лезвием по обнаженному плечу Риты, и она вскрикивает.

— Ну да ладно. Будь по-твоему. Я сказал, что отпущу ее, если найдется замена. Я разрешил позвонить кому-нибудь. Я сказал, что она может позвонить любой подруге и вызвать ее на встречу. Но звонок только один. Если подруга согласится и придет, мы совершим обмен. Я отпускаю малышку Риту на все четыре стороны. А если нет, то придется развлечься без долгих отлагательств.

Отказываюсь верить.

Отказываюсь.

— Я заказывал высокую брюнетку с голубыми глазами. Модель. Красавицу. Но бедняжка сказала, что это несправедливо. Ее знакомые брюнетки могут не прийти, а право у нее исключительно на один звонок. В итоге мы сторговались на тебе.

— Что… Что?! — задыхаюсь. — Вы торговались?

— Не переживай, ты меня совсем не разочаровала. Если бы я знал, что придешь именно ты, то мы бы не торговались. Я бы сразу согласился, не стал бы терять время.

Джек приставляет нож к горлу Риты, прижимает плотнее.

— Хочешь, я буду любить ее на твоих глазах?

Из тонкого пореза струится кровь.

Несколько мелких капель превращаются в тонкие дорожки.

— Я хочу уйти отсюда.

Мой мозг не желает воспринимать объективную действительность. Комната плывет перед глазами.

Домик в деревне, блин.

— Хорошо, — говорит Джек. — Видите пистолет?

Он отпускает Риту и делает несколько шагов в сторону.

— Выиграет та, которая схватит его первой и выстрелит в Артурчика. Я не прошу убивать. Надо просто всадить в него пулю.

— Нет! — восклицаю яростно. — Я не собираюсь этого делать. Никогда.

— Очень зря. Не думаю, что он бы долго сомневался. Для него выбор даже не стоит. Он родного отца не прикрыл, опасался за собственную шкуру. И подругу твою оперативно заказал. Правда, ее кто-то другой покромсал, однако факт остается фактом.

— О чем ты?

— О том, что он нанял киллера.

— Как, — окончательно теряюсь. — Зачем?

— Ну, ему виднее.

— Ты лжешь.

— Только не тебе.

Джек улыбается, прячет нож в чемодан.

— Я не понимаю, для чего ему нанимать киллера.

— А я не понимаю, почему мы до сих пор об этом говорим.

Он достает другой пистолет.

— Приступим к более увлекательным вещам. У вас есть минута, чтобы получить шанс на освобождение. Клянусь, я отпущу победителя.

— Бред, — фыркаю. — Ты сам сказал, что не держишь обещания. Какой смысл участвовать в заведомо провальном соревновании?

— Дай-ка поразмыслить, — мечтательно закатывает глаза. — У вас есть выбор?

Не особо. Не так чтоб очень.

Нужно выбраться. Но не такой ценой.

Как там учат на иностранных тренингах?

Когда ты находишься в плену, ты можешь делать абсолютно все ради спасения. Но не делай ничего такого, с чем потом не сумеешь справиться, не сумеешь жить.

Тренера бы сюда. Пусть бы показал наглядно, как действовать.

— Почему людей, которые получают удовольствие от жизни, называют психами? — в голосе Джека звучит искреннее недоумение. — Неужели завидуют? Кто-то любит выпить, кто-то покурить. Я люблю резать. Что тут противоестественного? Почему я вынужден скрывать истинные чувства? Разве современный мир не учит нас быть уникальными? Чем я хуже лесбиянок и гомиков? Я тоже хочу свободы. Хочу самореализоваться. Открыть все грани своей личности. Реальность такова, мы ничего не способны изменить. Кто-то убийца, а кто-то должен умереть.

Он театрально разводит руками.

— Займемся основным, — усмехается. — Дамы, посмотрите направо. Там, на полу, лежит ключ от наручников. Четко по центру. У вас обеих приблизительно одинаковые шансы. Советую поспешить. У вас минута, чтобы освободиться и выстрелить в Артура. Если вы не успеваете, я выстрелю сам. В кого и куда? Я еще не решил.

Он целует дуло пистолета. Нежно и трепетно, с затаенной страстью. Будто любимую женщину.

— Минута пошла, — заявляет Джек и начинает отсчет секунд: — Раз, два, три…

Я прохожу все стадии принятия неизбежного. За мгновение.

Отрицаю.

Нет. Не может быть. Это не со мной. Это нереально. Это сон. Кошмар. Галлюцинация.

Гнев.

Ненавижу. Какого хрена. Почему. За что. Как Рита могла так меня подставить. Откуда взялся этот больной на всю голову ублюдок.

Торг.

Вдруг удастся его убедить. Опять заболтать, вывести на откровенность, разжалобить. Не обязательно следовать всем правилам. Надо найти путь, увернуться, увильнуть.

Депрессия.

Ничего не выйдет. Паника переполняет и захлестывает, увлекает на дно. Тяжким грузом оседает на плечи, гнет вниз. Кислота обдает изнутри.

Принятие.

Я обречена. Назад дороги нет. Я увязла между адским пламенем и мрачной пропастью. По бокам тонкий канат. Не удержусь, даже не стоит пытаться.

Но я все-таки пытаюсь.

— Пять, — говорит Джек.

И я повинуюсь инстинкту.

Стараюсь сгруппироваться, заваливаюсь на бок. Со всей дури бьюсь о бетонный пол. Не замечаю боли. Не ощущаю холода.

У меня единственная цель — воля.

Выбраться, вырваться, выгрызть.

Я методично вколачиваю деревянный стул в бетон. Пробую разбить и освободиться как можно быстрее. Ползу вперед, скованными руками шарю по полу. Хватаю ключ.

— Сорок девять, — сообщает Джек.

Я на грани отключки.

Ковыряю замок.

Черт, нужно было заранее тренироваться открывать наручники из такого положения. Пальцы немеют и не подчиняются. Ключ никак не желает подчиняться, не попадает по назначению.

— Пятьдесят семь, — холодно произносит Джек.

И я слышу щелчок.

Вскакиваю на ноги, чуть не падаю опять.

Колени дрожат и подгибаются.

Цепляюсь за край стола.

— Шестьдесят.

Сжимаю оружие.

— Ты проиграла, Маргарита, — сладко резюмирует Джек. — Маргарита, Маргарита. Что же ты так. Маргарита. Ну, отзовись, не заставляй нас ждать. Маргарита.

Шум в ушах оглушает. Кровь пульсирует во взмокших висках. Контуры смазываются, с трудом различаю обстановку.

— Я не буду стрелять в Артура.

Направляю пистолет на маньяка.

— У меня отличные показатели. Одной пули хватит, чтобы разнести твою башку.

Блефую.

Я не собираюсь стрелять в человека. Я не готова.

Не сейчас, не сегодня. Пожалуйста.

— Для начала сними с предохранителя, — неожиданно тихо произносит Джек, подходит ближе.

Он возникает из густого полумрака будто бесплотная тень.

Его лицо изменяется до неузнаваемости. Безумный огонь в глазах враз гаснет, сменяется безразличным холодом. Никаких улыбок, никаких ухмылок. Губы поджаты, вытянуты в строгую линию.

Его голос звучит глухо. Надтреснуто. Ровно, без эмоций. Издевательские ноты испарились.

Мне кажется, это другой человек. Брат-близнец первого психа. Еще более жуткий и пугающий.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он у Риты.

Теперь заметно некое недоумение.

Моя подруга тоже успела завалиться на бок, однако не освободилась от дурацкого стула.

Она всхлипывает.

— Женя?

— Да.

У парня явные проблемы с психикой.

А у нас проблемы с ним.

— Отдай пистолет, — приказывает он.

Отрицательно качаю головой, отступаю.

Снимаю с предохранителя.

Это не мой пистолет. Но ничего. Разберемся.

— Не хочу причинять тебе боль, — продолжает Джек.

Или Женя?

Я уже не знаю, как его называть.

Ощущение такое, будто у меня температура под сорок. Колотит и пальцы дрожат как после литра текилы.

— Не смей! — восклицаю запальчиво. — Не смей приближаться.

Однако он продолжает двигаться вперед.

И я стреляю.

На автомате.

Зажмуриваюсь от ужаса. Только ничего не происходит. Совсем ничего.

Какого хрена. Пистолет не заряжен.

— Где он? Где вы его спрятали? — маньяк надвигается на меня. — Не играйте со мной и скажите честно. Где вы его держите?

— Женя, мы никого не прятали, — хнычет Рита.

— Мы не прятали, но мы знаем, где он, — заявляю поспешно.

Достаточно проблематично объяснить человеку, что он псих. Что у него есть еще одна личность, полностью слетевшая с катушек. Особенно если сам человек тоже не в себе.

Я читала о подобных случаях и видела в кино. Я не профи, однако между Женей и Джеком ощущалась заметная разница.

Вот только кто лучше? Разговорчивый маньяк с тягой к ножам или скупой на слова мрачный тип.

Две стороны одной медали.

А медаль изготовлена из чистого зла.

— Он в тебе, — говорю на выдохе. — Вы с ним единое целое.

— Сожалею, — говорит он, обводя нас всех пустым, ничего не выражающим взглядом.

Не успеваю испытать облегчение.

— Если вы отказываетесь говорить, где он, мне придется вас убить.

Он стреляет в Хару.

Просто поворачивается и жмет на курок. Легко, без напряжения. Будто нажимает на выключатель.

Я закрываю рот тыльной стороной ладони. Пистолет выпадает из ослабевших пальцев. Вздрагиваю. Рефлекторно. Раз за разом.

Еще мгновение назад Хара хрипел и выглядел очень паршиво. Однако он был жив. Если бы мы вызвали «скорую», его бы спасли.

А теперь…

Теперь он мертв.

Я смотрю, как этот гребаный псих переводит оружие на Риту и говорит:

— Прости.

У меня сдают нервы.

— Он убил мою подругу. Веронику. Он убил много других девушек. Об этом недавно писали в газетах. Подумай. Зачем нам его прятать?! В чем смысл? Он сказал, что ты похитил Хару. Он сам схватил Риту, а потом выманил меня. Он собрал нас всех тут, связал и собирался убить. Он резал нас. Взгляни на раны.

Мужчина замирает, оборачивается.

— Зачем нам скрывать правду? Скажи! Зачем?

Его льдистые глаза не выражают никаких чувств.

— Он умеет запутать следы, — бросает глухо. — Он мог подстроить все это.

— Да, — киваю. — А как ты здесь оказался?

— Я пришел за ним.

— Но что было до этого? Что ты помнишь? Последнее воспоминание?

Он снимает перчатки, рассматривает свои руки.

Левая рука вся в порезах, правая — не тронута.

— Я ударил его.

Он изучает собственную руку со смесью ужаса и удивления.

Впервые улавливаю сильные, ярко выраженные эмоции.

— Когда я пришла к тебе домой, там был только ты, — затараторила Рита, стараясь отползти подальше. — Ты схватил меня и связал, ты говорил кошмарные вещи, а потом сказал, что я должна позвать подруг, а если не позову, то...

— Зеркало, — прерывает он. — Что было с зеркалом?

— Разбито, — бормочет Рита. — Очень много осколков.

Пора подключаться.

— Ты наверняка не помнишь, как забирал вещи из моих карманов, — пытаюсь унять озноб, сотрясающий тело. — Не помнишь, ведь ты делал это, пока был им. Похоже, ты не знаешь, что он и ты одно лицо. А вот он знает. Наверное. Сейчас у тебя мой пистолет. Проверь. Я сотрудник прокуратуры. Я смогу помочь, тебя не посадят, потому что ты болен.

Мужчина молчит.

Его лицо не выражает ничего.

Опять.

— Пожалуйста, мы сможем все спокойно выяснить и договориться, — отчаянно пытаюсь разрулить ситуацию.

Он отступает назад, изучает пистолет. Снова смотрит на меня.

Черт.

В его глазах отражается смерть. Осознание пополам с ужасом. А потом вдруг приходит странное спокойствие. Даже нет, не так. Торжество и удовлетворение.

— Нет, — мужчина едва двигает губами. — Я поймал тебя, ублюдок. Больше не отвертишься, не сбежишь.

Он засовывает дуло пистолета в рот и спускает курок.

Грохот.

Я безвольно падаю на пол, цепляюсь за ножку стола. Втягиваю голову в плечи, сжимаюсь в комочек и тихонько скулю.

— На колени! Руки за голову!

Внутрь врываются сотрудники правоохранительных органов.

Я не верю, что слышу голос Градского. Не верю, что кошмар закончился. Не верю, что мы поймали убийцу.

Я просто ни во что не верю.

— Ты, — босс хватает меня за плечи, вытаскивает на двор. — Какого черта, Слава?

Боковым зрением вижу, как надевают наручники на Джека.

Или на Женю.

Не важно.

Патроны закончились и попытка самоубийства не удалась.

Мне уже на все наплевать.

Я расплываюсь в дурацкой улыбке.

Босс не часто называет меня по имени. Приятно. Ради этого можно и с психопатом пообщаться.

— Вы по GPS нашли? — спрашиваю сквозь всхлип. — Как вы поняли?

— Повезло тебе, — заталкивает в авто. — Я что-то почувствовал. Ты звонила несколько раз, а потом вдруг не ответила. Еще эта идиотская статья в газете. Если журналисты пронюхали про расследование, то могли выяснить и про то, кто им занимается. Крыса в отделе могла всех нас сдать. Я решил, что убийца вышел на тебя.

— Почти так, — шмыгаю носом.

Проклятье, с маньяком было проще держаться.

— Я… я чокнутая, — шепчу сквозь слезы. — Я говорила ему такие вещи. Да, я старалась тянуть время, я знала, как надо. В теории. Я же смотрела и читала разное. Но все равно. Нормальный человек не станет… не сможет, не выдержит. Боже, я такая же больная, как он. Я… я тоже. Мне нужно лечиться. Откуда… откуда я брала все это?

Градский усаживается на водительское сиденье, заводит мотор.

— Успокойся.

— Что? — спрашиваю пораженно. — Вы вообще слушаете? Я говорила ему ужасные вещи. Я сказала, что хочу его внутри себя. Хочу его нож. Я плела безумную чушь.

— Мы все обсудим позже.

— Позже? На хрен позже! — бросаю гневно. — Вам плевать? Вам совершенно по фиг, да? Вас не волнует…

Градский затыкает мне рот.

Поцелуем.

И я забываю.

Забываю плакать. Забываю дышать. Забываю бояться.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 Следующая ⇒