Об авторе 9 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 13Следующая ⇒

– Твои слова мудрости бесценны.

– Тебя тошнило в прошлом году? – спросил Эван.

Гейдж отпустил меня.

– О, привет, Эван.

– Привет...

– Гейдж.

Эван указал на него пальцем.

– Точно. Пока еще запоминаю.

– Нам нужно затусить, пока Чарли не будет.

– Да... конечно.

Я закусила губу, не зная, как это воспринять. Мне хотелось, чтобы мои братья получше его узнали. Мне нравился Эван. Но что-то не давало мне покоя, будто я еще не до конца разобралась в своих чувствах. Я сжала руку Гейджа и, поднявшись на цыпочки, прошептала:

– Погуляй сегодня с Брейденом, хорошо? – Он кивнул, и я, отстранившись, попятилась к машине. – Ну, до скорого, парни.

Я забралась в машину и с громким вздохом откинулась на спинку.

– Проблемы с парнями? – спросил папа.

Я потерла руки о бедра. Могла ли я поговорить об этом с папой? Скорее всего, ему будет неловко. Вернусь из лагеря, а у него уже будут новые советы от его коллеги Кэрол, которая, между прочим, начала казаться мне немного пронырливой.

– Не знаю. Это все так ново для меня, я даже не знаю, что означает «проблемы с парнями».

Он засмеялся.

– Не надо все усложнять. И не стоит прыгать в отношения с первым же парнем, который сочтет тебя привлекательной, Чарли. Если он тебе не нравится, в этом нет ничего плохого.

– С чего ты решил, что он мне не нравится?

– Увидел страх на твоем лице, когда вошел в кухню.

Я было кивнула, но потом вспомнила, что этот взгляд предназначался не Эвану. Папа вошел в кухню секундой позже того, как вышел Брейден.

– Я не знаю, что чувствую, – искренне призналась я. Надеюсь, лагерь поможет мне в этом разобраться.

ГЛАВА 29

Лагерь находился в небольшом частном колледже на побережье в трех часах езды к югу от нас. Первые два дня пролетели незаметно – я отгородилась от всех и вся, включая своих друзей, которых не видела с прошлого лета, и сосредоточилась исключительно на игре. Было здорово целиком погрузиться в баскетбол.

– Продолжай в том же духе, Чарли, и многие колледжи предложат тебе стипендию, – сказал один из тренеров, когда я, освобождая зал на ночь, закинула мяч в ящик для мячей.

– Спасибо, тренер.

Выйдя из зала, я вдохнула прибрежный воздух. Обычно я не бегала по пляжу. Не знаю почему. Наверное, несмотря на то, что наш дом находился всего в десяти милях от океана, мне не хотелось ежедневно проделывать такой путь ради пробежки. Но океан помогал мне погрузиться в себя. Его размеренный ритм и постоянство полностью укрывали меня от окружающего мира. Так что я направилась к пляжу, чтобы побегать перед ужином. Здесь я могла бегать в любое время суток, и это дарило мне ощущение свободы. Похоже, у некоторых ребят из лагеря возникла та же идея, и я присоединилась к группе парней, которых знала с прошлого лета.

Мы все поприветствовали друг друга, но не прерывали нашу пробежку разговорами. Вот что мне нравилось в лагере – в нем собирались только целеустремленные люди. Как я. Эта неделя уже оставила на мне свой отпечаток, напомнила о том, что я любила. Игру. Соревнование. Означало ли это, что в моей жизни ни для чего другого не было места?

Нет. Но и притворяться мне больше не стоило. Как бы ни тяжело было это признавать, Брейден был прав. Эван меня совсем не знал. Однако в другом Брейден ошибался, он ошибался в том, что я бы не понравилась Эвану, знай он меня. Я думала, что понравилась бы.

Улыбнувшись, я ускорила темп.

* * *

С еще мокрыми после душа волосами я направилась в свою комнату в общежитии, мечтая забыться хорошим сном. Когда я открыла дверь, Сьюзи, лежа на кровати, оторвала свой взгляд от телефона. Последние два года она была моей соседкой по комнате.

– Привет, Чарли.

В этом году мы были в разных командах, и наши графики не совпадали, поэтому сегодня у меня впервые появилась возможность с ней поговорить. Я скинула шлепки и бросила сумку в угол.

– Привет.

– В этом году ты просто жжешь. Мне нужен твой тренер.

Я улыбнулась.

– Я занимаюсь по программе «попытка разобраться в парнях».

Она мигом села и кинула телефон на тумбочку.

– Рассказывай.

Я испустила стон.

– Да нечего рассказывать. Один парень сводит меня с ума, а другой, вероятно, мне не подходит. – Вновь простонав, я опустилась на кровать.

– Расскажи про него.

– Про которого?

Она пожала плечами.

– Про обоих.

– Эван. Он милый, хороший и веселый.

– Но...

Я засмеялась.

– Но, возможно, с ним я не до конца была самой собой.

– Почему?

– Не знаю. Боялась ему не понравиться.

– Ну, это не хорошо.

– Знаю.

– А что насчет другого парня? Он тоже участник гонки за твое сердце?

– Не думаю, что есть гонка. Но нет, он не участник. Это мой сосед, и, видимо, он считает себя моим боссом. Он сердится на меня за то, что я встречаюсь с Эваном. Он ему не нравится.

– Брейдену?

Я резко повернула к ней голову.

– Это наше третье совместное лето, Чарли. Уж это я знаю.

– Верно. И да, Брейдену.

– И что Брейдену в нем не нравится?

– Брейден думает, что он... – Как там Брейден назвал Эвана? – Нелепый.

– Почему?

– Не знаю. Потому что носит мокасины? Реальной причины нет.

Она понимающе улыбнулась.

– Значит, Брейден ревнует. Ты не говорила, что ему нравишься.

– Нет. Не нравлюсь.

– Почему ты так думаешь?

Прижав подушку к груди, я перекатилась на бок.

– Он сам сказал.

– Ауч.

– Да нет. Ничего страшного. Мне не нравится Брейден. Ладно, какое-то время я была в него влюблена, но мы друзья. Мы не можем нравиться друг другу в этом плане. Это даже не столько неправильно, сколько неловко, – высказалась я, вспоминая унижение той ночью у забора.

– Ему нравится другая?

– Нет. Ну, вообще-то, да. Девушка, с которой я его познакомила.

– Что есть у нее, чего нет у тебя?

У меня вырвался смешок.

– Женственность.

Она бросила в меня скомканный носок.

– Кому она нужна?

– По-видимому, парням.

Сьюзи хихикнула.

– Ну естественно. – Она перевернулась на спину. – Если он не хочет тебя такую, какая ты есть, тогда он тебя не достоин.

Разве не то же самое Брейден сказал насчет Эвана? Я рассмеялась.

– Сьюзи. Ты меня не слышишь. Я не хочу Брейдена… больше не хочу. Наша дружба для меня важнее. – Но сохранилась ли она у нас? Мое сердце кольнуло от мысли, что, возможно, я ее разрушила. Или он.

– Так, значит, ты попробуешь с Эваном?

– Я не знаю. Он хороший. Но он знает другую меня, не настоящую.

Она выгнула бровь.

– Другую тебя?

– Да, вероятно, у меня небольшое раздвоение личности. Длинная история.

– У нас вся ночь впереди.

И я все ей рассказала. О своей работе и о том, почему мне пришлось туда устроиться. О том, как познакомилась с Эваном, и про отношение Брейдена к нему.

– Подожди, если Брейден так его ненавидит, а Эван реально хороший парень, ты не думаешь, что это значит, Брейден ревнует?

– Нет, просто Брейден считает, что с Эваном я притворяюсь.

– А это так?

– Иногда.

– Если Брейдену не все равно, тогда почему его это так задевает? Улавливаешь намек?

– Ему не все равно. Но не в этом плане. – Я поправила подушку и устроилась поудобнее. – Я просто рада, что я здесь. Мне нужно было отдохнуть от них обоих.

– Да, верно. Может, время вдали от них поможет тебе во всем разобраться.

Именно на это я и надеялась.

– Выключишь свет? – спросила я.

– Ты ближе.

– Нет.

Она подняла возле своей кровати баскетбольный мяч и, бросив его через всю комнату в выключатель, погрузила нас в темноту.

– Отличный бросок, – похвалила я.

– Спасибо.

Так и не сомкнув глаз, я услышала, как захрапела Сьюзи. Ей точно нужен был один из тех аппаратов с маской. Нужно будет рассказать Брейдену.

Было всего одиннадцать, но после столь насыщенного дня я должна была быть уставшей. Однако мой мозг продолжал работать. Я сказала Сьюзи, что надеялась, будто эта неделя поможет мне во всем разобраться, но поняла, что даже не пыталась это сделать. Я пыталась все игнорировать. Вот почему я так сильно выкладывалась. Физическая нагрузка позволяла мне забыться; адреналин, боевое возбуждение помогали мне все блокировать.

Как же мне сейчас было нужно сесть у забора и обсудить свои проблемы с Брейденом. Мне хотелось услышать тембр его голоса. У него был очень успокаивающий голос. И он всегда знал, что сказать... если не брать в расчет все те гадости, что он наговорил мне в последний раз. Никто не мог разозлить меня так, как он. Наверное, он настолько хорошо меня знал, что с легкостью мог найти мое самое больное место.

Я ясно могла представить его лицо – ореховые глаза, взъерошенные золотисто-каштановые волосы, легкая россыпь веснушек. Как краснели его щеки, когда он физически перенапрягался. Как тем вечером, когда мы поссорились, и он пробежал за мной пять миль лишь для того, чтобы мне не пришлось бежать одной. Тем вечером его щеки были такими красными.

Перевернувшись на бок, я поправила одеяло и закрыла глаза, однако передо мной все равно стояло его лицо с кривой улыбкой. С моей любимой улыбкой. Словно ему было смешно, но он не хотел в этом признаваться. Он часто на меня так смотрел. Например, когда одержал победу в баскетболе один на один. Мне понравилось, что он мне не поддавался, но я так разозлилась, что он выиграл. Брейден счел это забавным.

Но сейчас мне не было весело. Сейчас мне было больно от того, что Брейден не думал, будто я могла понравиться Эвану такой, какая есть. Почему меня вообще волновало мнение Брейдена? Оно не имело значения. Похоже, мои братья считали Эвана хорошим. И этого было достаточно.

Нет, не было.

Почему?

Зарычав, легла на спину и уставилась на тени на потолке в надежде, что они ответят мне на этот вопрос. Но единственное, что я увидела на потолке, – это лицо Брейдена.

Мое сердце ёкнуло, и я села. Дерьмо.

Я знала, почему меня это волновало. Почему это имело такое значение. Почему его мнение было единственным, что имело значение.

Я не просто была влюблена в него. Я любила Брейдена.

ГЛАВА 30

Я уже битый час гипнотизировала свой телефон. Я знала, что должна была позвонить Брейдену. Его замученный вид в нашу последнюю встречу преследовал меня. Как бы мне хотелось не переживать так сильно. Нет. Мне хотелось, чтобы он переживал больше. Нет. Опять не то. Было очевидно, что он переживал. Мне хотелось, чтобы он переживал по-другому.

Я прижала кулаки к глазам, желая, чтобы жжение ушло. Как я могла не знать, что любила Брейдена? Конечно, я знала, что стала иначе к нему относиться. Но не понимала, насколько глубоко зашли мои чувства. Как долго я уже его любила? Вот почему было так больно, когда он сказал, что я ему не нравилась, – я хотела ему нравиться. Безумно хотела. Я думала, что была унижена, но я была разочарована. Будь моя мама все еще жива, позвонила бы я ей за советом? Были бы мы с ней близки? Я много раз слышала, как люди говорили, что ненавидели своих мам. Интересно, принимала бы я ее как должное, если бы все это время она была со мной? Папе я точно звонить не стану. Он никогда не знал, что сказать. Наверное, он посоветовал бы не разрушать дружбу с Брейденом разговорами о своей любви. И он был бы прав. Назад дороги не будет. Мне нужен был Брейден в моей жизни. Я не могла потерять его из-за своего признания в любви.

Пиликнул телефон, и мое сердце ёкнуло. Проверила сообщение – от Гейджа. Как же сложно было не предаваться разочарованию, пока я его читала.

Если встретишь парня по имени Фредрик, скажи ему, что он должен мне два доллара. Скучаю.

Я написала в ответ:

Ты хочешь, чтобы я сказала Фредрику, что он должен тебе два доллара и что ты по нему скучаешь?

Ха-ха.

Я улыбнулась.

Я тоже по тебе скучаю.

Я смотрела на телефон в ожидании, что Гейдж напишет что-то еще. Но он молчал. И спустя две минуты томительной тишины я наконец напечатала:

Ты гулял с Брейденом?

Да.

И?

И что?

Иногда мой брат был таким тугодумом. Мне просто хотелось узнать, в порядке ли Брейден. Но сейчас, когда я призналась себе в любви к нему, мне казалось, что все это заметят. Быть может, все уже это видели. Может, все, кроме меня, знали, что я любила Брейдена?

Я вздохнула.

И ничего. Просто стало интересно, умираете ли вы, ребята, там без меня.

Конечно умираем!

Возможно, и умирали, но не так, как я. Черт, завтра нужно будет пробежать вдвое больше.

Спокойной ночи, Гейдж.

Спокойной ночи, Чарльз Баркли.

* * *

Как же было здорово не краситься целых восемь дней. Мне не приходилось каждый вечер оттирать глаза гелем для умывания. И было здорово снова соревноваться. До приезда в лагерь я неделю не играла с братьями. Я скучала по этому.

Сьюзи подняла носок.

– Твой?

– Ой, да.

Она кинула его мне, и я запихнула его в сумку, которую уже подготовила к завтрашнему отъезду.

– Ты должна связаться со мной в фейсбуке, чтобы рассказать, как разрешились проблемы с твоими парнями.

Я засмеялась.

– Да уж, мне и самой интересно. – Мне нравилась Сьюзи. Если бы она жила ближе ко мне, мы были бы лучшими подругами. Мне не хватало такой дружбы. Может, однажды мы с Эмбер так подружимся... Просто мне нужно было быть с ней искреннее. И с Линдой тоже. Она привнесла в мою жизнь нечто новое. Она могла читать мои эмоции так, как ни один из окружающих меня мужчин. Мне нужен был кто-то, кто бы меня понял. И помог мне понять себя. Но сначала мне нужно было во всем признаться. Огромная ложь, которую я нагородила, мешала нам сблизиться.

Но одна истина стояла во главе всего остального, что я увезу с собой из лагеря, – я любила Брейдена Льюиса. Я любила его так сильно, что это причиняло боль. Причиняло боль потому, что я знала, он не мог любить меня так, как мне бы хотелось. И мне придется научиться с этим жить, потому что я не могла его потерять. Я должна была быть счастлива, что являлась хоть какой-то частью жизни Брейдена.

Раздался стук в окно, и Сьюзи посмотрела на меня. Я пожала плечами и открыла его.

– Чарли. Сегодня последняя ночь. Ты сказала, это ночь проделок. – Донесся шепот с пляжа.

Сьюзи застонала.

– Мы слишком устали.

– Не будьте детьми, – подначил кто-то другой.

Вызов брошен – вызов принят. Во мне вспыхнула страсть к соперничеству.

– Мы будем через минуту. – Я закрыла окно.

– Серьезно? – спросила Сьюзи, перекатившись на бок.

Я коварно улыбнулась.

– Это традиция.

– Прекрасно. И что мы делаем в этом году?

– Набиваем комнату Фредрика баскетбольными мячами. Он должен моему брату два доллара. Думаю, это лучше, чем забирать деньги.

Она залилась смехом.

– Что ж ты сразу не сказала?

– Не думала об этом.

– Как мы достанем ключи от зала?

– Что-нибудь придумаем.

ГЛАВА 31

Я счастливо вздохнула, когда Джером заехал на нашу подъездную дорожку. Хоть в лагере и было весело, я была дико рада вновь вернуться домой. Мне хотелось проведать Брейдена, убедиться, что он был в порядке. Мне стоило звонить ему, пока меня не было. Именно так поступил бы настоящий друг. Я же, вместо того чтобы быть хорошим другом, была слишком занята зализыванием собственных ран. Я просто ужасный человек.

Джером припарковал машину в гараже, и мы зашли домой через кухню, где Натан сидел у кухонного островка с девушкой, которую раньше я никогда не встречала.

– Чарли, ты дома.

– Так и есть.

Джером прошел мимо с моей сумкой.

– Отнесу ее в твою комнату.

– Спасибо. Ты самый лучший.

– Я знаю.

Я закатила глаза, но он этого не заметил, так как уже вышел из кухни, тогда я повернулась к незнакомке, которая сидела возле Натана.

– Мы не знакомы.

Девушка улыбнулась. А она была симпатичной – невысокой азиаткой с длинными черными волосами и широкой улыбкой.

Натан встал и обнял меня.

– Это Лорен. Лорен, это моя сестра Чарли.

– Лорен? Лорен с диск-гольфа?

Натан кивнул.

– Да. Это она потеряла фрисби.

– Ух ты. Ты не выглядишь большой или крепкой, – сказала я ей. Или, как выразился Брейден, высокой и сильной. По тому, как мой брат ей улыбнулся, я с уверенностью могла сказать, что он ей увлекся. Мое сердце ухнуло вниз. Не потому, что я не хотела, чтобы она нравилась Натану, а потому, что поняла: Брейден навряд ли когда-нибудь так на меня посмотрит.

– Что, прости?

– Это наша шутка. Извини. Приятно с тобой познакомиться, но я только что вернулась домой из лагеря и...

– Тебе нужен душ, – перебил Натан.

Я ударила его по руке.

– Большое спасибо. Я собиралась сказать, что мне нужно выспаться. Мы всю ночь не спали – веселились. Но, думаю, сначала я все-таки приму душ.

Оставив их с девочкой-фрисби в кухне, я вошла в гостиную, и мне тут же захотелось развернуться и вернуться назад. На диване между Брейденом и Гейджем сидела Эмбер, и они все смотрели телевизор. Брейден выглядел хорошо. Даже слишком хорошо. Его глаза были ясными, а волосы в идеальном беспорядке.

Мое сердце затрепетало, и мне пришлось успокаивать его, напоминая, кто сидел ближе, чем необходимо, к Брейдену. Едва Гейдж меня заметил, как в ту же секунду подскочил и обнял.

– Я скучал по тебе, Чарльз Баркли.

Я закрыла глаза, силясь игнорировать жжение в них.

– Я тоже по тебе скучала.

– От тебя воняет.

Я хлопнула его по спине.

– Спасибо. О, кстати, я забрала у Фредрика твои два доллара... вроде как.

– Я весь во внимании.

– Прошлой ночью, когда он спал, мы забили его комнату баскетбольными мячами. Это было потрясающе! – Рассказывая это, я старалась, чтобы мой голос звучал легко и радостно. Будто в лагере я отрывалась на полную катушку.

Гейдж залился смехом – похоже, сработало.

– Ты мужик... ну, мужик женского рода.

– Спасибо, – пробормотала я, а затем помахала Эмбер и Брейдену. – Привет. Мне сказали, что мне нужен душ... уже дважды... но вы ведь здесь задержитесь?

Они оба одновременно ответили «да» и, переглянувшись, зашлись от смеха. Мой желудок скрутило. Сначала новая девушка Натана, теперь Брейден, меня не было всего неделю, а казалось, будто я упустила несколько месяцев. Упустила свой шанс. Мне не стоило уезжать. Брейден во мне нуждался, а я его бросила. Может, Эмбер помогла ему выбраться из хандры.

– Хорошо. Скоро вернусь.

В душе вода стекала по моему лицу. Желудок болел, в глазах появилась резь, голова раскалывалась, а в горле образовался странный комок – может, я заболевала? И тогда у меня вырвался всхлип. Всхлип, с которым мое сердце защемило, а внутри все похолодело. Я прислонилась лбом к плитке, когда последовал очередной всхлип, но на сей раз сопровождаемый слезами. Это было больно. Плакать. И мне это не нравилось. Но я не могла остановиться. Да что со мной такое? Я же ничего не потеряла. Я знала, что не нравилась Брейдену так, как он нравился мне. Но не ожидала, что мне бросят это в лицо, как только я вернусь.

Выключив воду, я насухо вытерлась и оделась. После чего пробралась по коридору к папиной комнате и постучалась. Джером сказал, что сегодня папа работал в ночную смену, поэтому я подумала, что сейчас он спал. Я не хотела его будить, но мне нужно было с кем-то поговорить. Он не ответил на стук, и я вошла. Его кровать была заправлена и пуста.

Я плюхнулась на нее, и, когда потянула подушку к груди, моя рука наткнулась на что-то твердое. На книгу. Ее название надолго зацепило мой взгляд. «Как воспитать девочку-подростка». Чтобы меня воспитывать, ему нужна была книга? Он, должно быть, считал меня белой вороной. Страницы книги были потрепанными и с загнутыми уголками. Похоже, он часто в нее заглядывал, но, очевидно, попусту. Я все еще была белой вороной. Глупая девчонка на обложке выглядела во сто крат нормальнее меня. Мои глаза наткнулись на имя автора сверху на обложке – Кэрол Фрэнкс. Это Кэрол? Это она давала ему советы насчет меня последние несколько лет?

Мне нужна была моя мама. Слезы полились уже ручьем. Да, плакать было больно, но от этого становилось легче. Я убрала книгу обратно под подушку и проверила свое лицо в зеркале, чтобы убедиться в отсутствии какого-либо признака моей слабости. Уставившись на отражение, я рассмотрела каждую черточку своего лица. Вот она я. Безнадежная.

Когда я спустилась вниз, ребята точно так же сидели на диване. Взглянула на телевизор.

– Что смотрите? – Определенно не спорт. Похоже, какую-то романтическую комедию. Я попала в сумеречную зону?

Эмбер улыбнулась.

– Кое-что, что тебе понравится. Этим парням время от времени нужно позволять девушкам выбирать, верно? И сегодня выбор за мной. – Ее высказывание подтвердило, что они тусовались вместе уже несколько дней. – Кроме того, они проиграли спор.

– Что за спор?

Смех сотряс тело Эмбер, и она громко захохотала, не в силах остановиться. Гейдж к ней присоединился. Быть может, спор заключался в том, кто был самым раздражающим человеком, потому что в нем бы Эмбер с легкостью победила.

– У Эмбер на неделе была вечеринка, – начал Брейден. – И у нее такой огромный задний двор, поэтому мы устроили соревнование по попаданию мячами для гольфа в... эм… цель...

Они все вновь рассмеялись.

– И она попала! – наконец-то смог закончить Брейден.

Наверное, они хотели, чтобы я спросила, что было целью, но это бы лишь заставило их смеяться сильнее, а меня почувствовать себя еще менее важной частью этой общей шутки. Зная своих братьев, я могла сказать, что целью, скорее всего, была чья-то задница или машина. Поэтому спрашивать я не стала.

– Правда? Она побила Гейджа?

– Да! – крикнула Эмбер, взметнув обе руки в воздух.

– И при этом никто не получил сотрясение мозга или что-то еще, правильно?

Гейдж расхохотался.

– Мы были в шлемах.

Брейден подвинулся ближе к Эмбер и похлопал по диванной подушке возле себя. Я сделала глубокий вдох. Да, мне нужно было подойти и сесть рядом с ним, чтобы показать ему, что мы могли быть друзьями, коими всегда были. Я могла быть хорошим другом, который не заметил бы, что, освобождая мне место, он подвинулся ближе к Эмбер, а не отстранился от нее. Хороший друг не только бы этого не заметил, но и был бы счастлив, что Брейден нашел такую хорошую, веселую девушку, как она.

Вонзившись ногтями в ладони, подошла к ним. Брейден поднял голову, и я заметила у него под левым глазом сочный синяк.

– Что случилось? – всполошилась я.

Он улыбнулся.

– Полагаю, шлем не помог? – спросила я, понимая, что он, вероятно, тоже был целью для мячей. Иногда они были самыми большими идиотами.

Я села рядом с ним, и его столь знакомый запах наводнил меня, угрожая вызвать очередной поток слез. Я как можно ближе подвинулась к краю дивана – практически повисла на подлокотнике, но выиграла лишь дюйм пространства между нашими телами. Слишком мало.

Брейден провел своей ладонью по моей руке.

– Мы в порядке? – спросил он.

Я закусила губу и кивнула.

– Хорошо, потому что я ошибался насчет Эвана. Я был субъективным придурком.

«Нет! – хотелось крикнуть мне. – Ты им не был. А сейчас, когда Эван тебе нравится, это значит, что ты уже не ревнуешь».

– На самом деле, он крутой, – добавил он, когда я не ответила.

– Очень крутой, – влезла Эмбер. – Он всю неделю тусовался с нами. Ты знала, что у Эвана есть лодка? Ты просто обязана посмотреть фотографии, на которых он занимается вейкбордингом. Он даже участвовал в турнире.

Мы с Брейденом действительно мирились перед Эмбер? Я почувствовала себя обманутой. Мне хотелось примирения у забора, где были только луна и звезды; и больше никого, кроме нас двоих. Где мы могли рассказать друг другу, какими глупыми были, что чуть не испортили нашу крепкую дружбу.

– Круто, – вот и все, что я смогла вымолвить.

– Ты в порядке? – спросил Брейден.

Я снова кивнула.

– Я по тебе скучал.

Пытаясь не разреветься, я сосредоточилась на телевизоре. Как же мне хотелось посмотреть бейсбольный матч вместо этого сопливого фильма.

– А мы не пропускаем игру Высшей лиги?! – вскрикнула я.

Брейден заворчал.

– Мы записываем игру, – ответила Эмбер. – Спор есть спор.

С каких это пор Брейден позволял спору заменить игру? Нет, я не позволю себе об этом переживать. Я сильнее вцепилась в подлокотник. Брейден опустил руку мне на колено и принялся вырисовывать пальцем буквы. Я попыталась сосредоточиться, но от каждого его прикосновения мою кожу покалывало – у меня не было и шанса понять его послание. Я пожала плечами, и он начал с начала. В этот раз я не отвлекалась. Н-Е-С-Е-Р-Д-И-С-Ь-Я-Т-О-Ж-Е-Х-О-Ч-У-П-О-С-М-О-Т-Р-Е-Т-Ь-И-Г-Р-У.

Взяв его руку, я повернула ее ладонью вверх на своей коленке и написала: Т-Ы-О-Т-С-Т-О-Й.

Он засмеялся.

Девушка в фильме объясняла своей лучшей подруге, зачем той нужно было бороться за парня. Но я никак не могла вникнуть в ее речь, потому что рука Брейдена так и осталась лежать на моей коленке, и та горела от единственного соприкосновения наших тел, которое лишало меня любой связной мысли. Почему он оставил ее там? Разве он не должен был ее убрать? А может, Брейден настолько увлекся фильмом, что не осознавал, где лежала его рука? Мы годами сидели рядом друг с другом. Возможно, ему просто было так комфортно со мной, что он даже не придал этому значения. И вот здесь я начала сходить с ума – находить в этом скрытый смысл. Как глупо. Это рука. Это колено. Им посчастливилось соприкоснуться. Делов-то!

– Ты еще не звонила Эвану? – спросила Эмбер. – Давайте пригласим его сюда и устроим веселье.

– Мне завтра на работу, и я очень устала, – отвергла я ее предложение. – Это была длинная неделя. – Мне нужно было поговорить с Эваном наедине до того, как мы соберемся всей компанией. Я должна была признаться ему, что ничего к нему не чувствовала. Сердцу не прикажешь. Когда мое сердце сможет отпустить Брейдена, то, возможно, я буду готова встречаться с кем-то другим. Но не сейчас.

– Ну, у нас еще есть время до начала учебного года. Может, на следующей неделе он возьмется покатать нас на лодке.

– Только до большой вечеринки в честь окончания лета. – Брейден сжал мое колено, посылая электрический разряд сквозь мое тело, а затем убрал руку. Должно быть, я ахнула от переизбытка чувств, потому что он посмотрел на меня, нахмурив брови.

Пустяки, Брейден, просто каждый раз, когда ты ко мне прикасаешься, мое тело реагирует, вот и все. Я встала.

– Рада вас всех видеть, но я хочу вздремнуть. – И убраться подальше от Брейдена.

Брейден схватил меня за руку и притянул обратно к себе.

– Нет. Мы неделю тебя не видели. Ты должна остаться с нами.

– Я устала.

– Тогда поспи.

– Я и пыталась это сделать.

– Нет. Спи прямо здесь.

– Да, – вмешался Гейдж. – Не уходи.

– О боже, вы, ребята, превратились в детишек, пока меня не было. Хорошо. Я останусь.

Брейден запустил руку за спину и достал одну из декоративных подушек. Я положила ее на подлокотник и легла. Раньше я бы закинула ноги на Брейдена, но теперь не могла. Сейчас это казалось столь очевидным. Он сразу все поймет, если я так сделаю.

Очевидно, его такие мысли не посещали, и он притянул мои ноги к себе на колени.

– Видишь, приятно и удобно.

Надеюсь, он не почувствовал, как после этого участилось мое дыхание. Не уверена, что теперь мне удастся уснуть.

ГЛАВА 32

Дождь бил по окнам, ветер завывал. Я знала, что это был сон, уж слишком часто его видела, но все равно не могла проснуться. Мой разум был парализован, будто ждал, когда на сцену выйдет финальный элемент – моя мама. Только в этот раз она не показалась в моей комнате, как происходило всегда, наоборот, я перенеслась на заднее сиденье ее машины, которую заносило в разные стороны от сильного ветра.

Снаружи было черным-черно. Вокруг ничего не видно, только красный дождь, барабанящий по окнам. Мне не хотелось здесь находиться. Впервые за всю историю снов я заметила, что лицо мамы было залито слезами. Она плакала. Рыдала.

Я не почувствовала, как машина перевернулась, но увидела, как закружился мир – мамины руки взлетели в воздух, стекло рассыпалось вокруг нас, сверкая острыми краями, – а затем все замерло. Дождь исчез, стекло тоже, и все, что я могла видеть между передними сиденьями, – мамину бледную руку, обмякшую и красную от крови. Я закричала.

Глаза распахнулись навстречу тишине, челюсти крепко сжались. Досчитав до трех, я вспомнила, где находилась. Пойманный в ловушку моих ног, Брейден по-прежнему сидел на диване, но все остальные ушли. Из кухни донесся смех, и я поняла, что Гейдж с Эмбер были там. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы выровнять дыхание.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 101112 13 Следующая ⇒