Об авторе 2 страница

– Ох, извини, я тебе мешаю?

– Вообще-то, да, поэтому отодвинься или пожалеешь.

– Серьезно?

Он ударил меня ногой в подколенный сгиб, и я упала, роняя банки из-под содовой на пол.

На четвереньках собрала банки и понесла их в кухню. Дойдя до двери, оглянулась через плечо. Все их внимание было приклеено к телевизору. По моему холодному сердцу разлилось тепло. Я так сильно любила этих ребят. Они были моей жизнью. Не было ничего лучше, чем просто беззаботно сидеть вот так, всем вместе. Должно быть, я надолго погрузилась в свои счастливые мысли, потому что Брейден посмотрел вверх, ловя мой взгляд, и вопросительно выгнул бровь.

Я сморщила нос в ответ и скрылась в кухне.

ГЛАВА 6

Как же я надеялась, что мальчики никогда не придут навестить меня на работе. Это было моим единственным желанием на следующий день, когда я стояла напротив самых ужасных зеркал в мире – они позволяли рассмотреть себя сразу с трех ракурсов, – примеряя тьму-тьмущую нарядов для Линды. Я выглядела нелепо.

Мы стояли за какими-то огромными цветастыми ширмами в задней части магазина, так что, по крайней мере, прохожие на улице не могли засвидетельствовать мое унижение.

– Эта одежда тебе подходит, – сказала Линда, поправляя ниспадающий свободными складками топ, у которого, на мой взгляд, был слишком большой вырез. Я привыкла к футболкам с высоким воротом. И всегда думала, что джинсы рассчитаны на комфорт. А эти едва ли позволяли двигаться.

– Вот почему модели такие высокие. Одежда лучше смотрится на высоких. Это так несправедливо.

– Ладно. Думаю, с играми в переодевание я покончила навсегда. Что из этого мне нужно купить?

– Ну, решать тебе, Чарли. Что из этого с тобой разговаривает?

Я закашлялась, когда вдохнула дым от ладана, который она подожгла для этого «случая». Помахала рукой, разгоняя вязкий воздух.

– Ничего.

Она ткнула меня пальцем в лоб. Первое, что я быстро уяснила насчет Линды, – она не имела представления о личном пространстве. Да, у меня в жизни было мало личного пространства, но обычно незнакомцы мне его предоставляли.

– Найди свой центр. Почувствуй свою ауру, – сказала она, все еще прижимая свой палец к моему лбу.

– Ни я, ни моя аура не умеем выбирать вещи. Что вам нравится?

– Хорошо. Наверное, так будет даже лучше. Мы всегда относимся к себе предвзято. Зачастую стороннему наблюдателю виднее, что нам больше идет. – Линда изучила всю одежду, которую я примеряла.

Я уловила движение справа и повернулась.

– Мама Лу, сколько уже этой китайской еде? – Скай, блондинка с розовыми кончиками волос, которая направила меня к Линде, вышла из служебного помещения с коробочкой в руках и наклонила ее, показывая нам лапшу. Я даже не знала, что Скай была здесь. – О, привет, Чарли. Милый наряд. – Она ткнула в меня вилкой.

Я подтянула повыше лиф неудобного топа, задумавшись, просвечивался ли он. Материал был таким тонким.

– Спасибо.

Линда удивленно взглянула на девушку.

– Скай. Когда ты пришла?

– Только что. Зашла через черный ход. – Она плюхнулась на красный круглый пуфик рядом с зеркалами и намотала лапшу на вилку.

– Не знаю, сколько уже этой лапше. Несколько дней точно.

Скай понюхала ее, а затем сунула в рот.

Линда принялась разделять одежду на две стопки.

– Купить сейчас. – Она указала на одну стопку. – Купить потом. – Кивнула на другую. Потом посмотрела на наряд, который все еще был на мне. Зеркало напротив заверяло, что топ не просвечивался, но он был таким легким. И с цветочным узором! Прежде я никогда не носила ничего с цветами. Ну, возможно, только лет в пять.

– В этом будешь сегодня работать, – сказала Линда, указывая на наряд на мне.

– Э-э... не знаю, готова ли моя аура смириться с цветами.

Она засмеялась, будто услышала шутку, но потом все же бросила мне полосатую блузку, в которую я быстро переоделась.

– Сейчас пробью эти вещи, и ты сможешь приступить к работе.

Вот только мне казалось, что я уже отработала тяжелый час, примеряя одежду. Утомительное занятие, надеюсь, мне больше никогда не придется этого делать. Еще раз окинула взглядом свое отражение. Я была не похожа на себя.

– Ты отлично выглядишь, – уверила меня Скай, набив полный рот лапшой.

Когда я вышла из-за ширмы, Линда улыбнулась.

– Прекрасно. – Она вздохнула так, будто только что совершила какое-то чудо и была довольна его результатом. По крайней мере, пока ее взгляд не достиг моих лица и волос. По-моему, она хотела что-то сказать, но одно дело – попросить кого-то приодеться, совсем другое – поработать над лицом.

Она начала пробивать одежду, а я наблюдать, как число на маленьком черном экране становилось все больше и больше.

– Скай, – позвала Линда. – Я купила новую краску.

Девушка соскочила с пуфика и подошла к комоду в углу.

– Зеленая. Круто! Поможешь мне после закрытия?

Линда помогала ей красить волосы? Должно быть, родители Скай реально пофигисты. Хотя она выглядела старше меня. Может, она уже не жила с родителями.

Линда убрала чек в ящик своего стола, вероятно, чтобы позже вычесть эту сумму из моей зарплаты.

– Конечно, – ответила она. – А теперь смойся отсюда. Мне нужно обучать Чарли.

– Ладно. Хорошо. – Скай направилась к служебному помещению, и мне вдруг в голову пришла одна мысль.

– Вы родственники?

– Ох, нет. Ее мама сбежала, когда она была маленькой. – На лице Линды вспыхнула жалость, когда она посмотрела на дверь, за которой только что скрылась Скай. – Просто ей нужно больше любви. Вот и все.

У меня перехватило дыхание. Вот как Линда видела отсутствие матери? Как недостаток чего-то? Я ничего не сказала, да и не надо было. Линда заполнила тишину обучением того, как складывать кофты, сортировать стойки по размерам и должным образом вешать брюки.

Два часа пролетели незаметно. Вновь переодевшись в свою обычную одежду, я взяла рюкзак с новыми вещами и ключи от машины.

– Итак, жду тебя в субботу в десять, Чарли. – Линда замолчала, призадумавшись. – Это прозвище?

– Это сокращение от Шарлотты. Чарли мне больше подходит.

– Это точно. – Женщина указала на рюкзак с вещами. – Можешь носить их дома, они пригодны для стирки в машинке.

– Эм, да... – Я пожала плечами. – Если братья увидят меня в этой одежде, то проходу мне не дадут.

– Каждый живет своим умом, малышка.

Не в моем доме. В моем доме мы постоянно лезли друг другу в головы. Было трудно не поддаваться влиянию братьев.

– Ну да.

Со связкой ключей в руке она последовала за мной к двери, очевидно, чтобы закрыться.

– А как же твоя мама? Уверена, ей понравится, когда она увидит тебя в этой одежде.

В голове всплыл жалостливый взгляд Линды, когда она говорила, что у Скай не было мамы. Я очень хорошо знала этот взгляд. Видела его прежде. Он всегда следовал за строчкой «Моя мама умерла, когда мне было шесть лет». Эта строчка была моей точкой отсчета. Далее следовали соболезнования слушателей, а затем этот взгляд. Иногда взгляд задерживался на месяцы и появлялся при каждой встрече со мной. Сложно сказать, что было хуже: этот взгляд или когда он наконец исчезал и воспоминание о моей истории растворялось в затаенных уголках их разумов. Как они могли забыть, когда я не могла?

Давненько я уже не видела на себе этот взгляд. Большинство людей знали о маме. Мы почти всю жизнь жили в одном доме и ходили в одну школу.

Я открыла рот, чтобы уйти от ответа, но внезапно произнесла:

– Моя мама, как и я, не разбирается в моде. – Мое лицо покраснело, и я, не оборачиваясь, вышла на улицу. Я только что притворилась, будто моя мама была жива? Более того, я одарила ее своим чувством моды. Хотя знала, что это было ложью. Видела достаточно ее фотографий, чтобы знать наверняка – она всегда выглядела потрясающе. В моей памяти всегда была свежа фотография, на которой мама в длинном желтом сарафане стояла на пляже и смотрела на волны.

Но я не знала, какой она была вне фотографий. Раньше я задавала папе много вопросов о ней, но когда подросла, то заметила, что ответы сопровождались грустными взглядами, и перестала спрашивать. Я перестала спрашивать задолго до того, как смогла задать вопросы, которые действительно имели значение. Интересно, появится ли у меня когда-нибудь мотивация или храбрость, чтобы вновь поднять эту тему.

ГЛАВА 7

Это была первая ночь за очень долгое время, когда я проснулась от ночного кошмара. Мои руки тряслись, и я, сжав их в кулаки, скрестила на груди, чтобы успокоиться и прекратить дрожь.

Кошмары всегда начинались одинаково: моя мама укладывала меня в постель, целовала в лоб и прощалась. Дождь стучал по окнам в такт с моим бешеным сердцебиением, как будто пытаясь ее остановить. Дальше было несколько вариантов. Иногда она попадала в автокатастрофу, ее машина съезжала с дороги и перелетала через ограждение. В этом кошмаре был смысл, ведь именно так она и умерла. Он мне снился чаще всего.

Но иногда была какая-то бессмыслица: руки из дождя разрывали маму на пороге моей спальни, мгновенно растворяя ее; сильный ветер сносил крышу с нашего дома и засасывал маму в ночь. Сегодня мама стояла перед нашим домом в белой ночнушке, а дождь кровавыми порезами истязал ее тело, пока она не рухнула на мокрую траву, ночнушка не окрасилась в красный. Я не могла отвести взгляд от ее безжизненной руки.

Новая работа лишила меня вечерней пробежки, и в моем теле еще бурлила энергия. Необходимо составить новый график пробежки по вторникам и четвергам. Папе не нравилось, когда я бегала одна на ночь глядя, а братьев редко удавалось уговорить составить мне компанию.

Я уставилась на потолок, размышляя, что еще выкинет мое подсознание, если снова засну. На завтра у нас была запланирована игра в баскетбол на школьной площадке. Скорее бы уже наступило утро.

Часы показывали лишь три ночи, и теперь мои издерганные нервы не давали мне уснуть. Вылезла из постели и спустилась вниз. Сначала прошлась по кухне, затем вышла на улицу. До того, как четыре года назад обнаружила удивительный эффект от пробежек, я проводила много времени в тишине заднего двора.

Медленно прогуливаясь по плитке вокруг бассейна, я вглядывалась в темную воду, по которой вдруг скользнул свет от фар – грузовик мистера Льюиса подъехал к соседней двери. Что-то он поздно вернулся. Пару минут спустя наверху зажегся свет и раздались крики.

Я отошла назад, чтобы было лучше видно второй этаж. Загорелось еще несколько ламп, а потом хлопнула задняя дверь. Вглядываясь в щели в заборе, который разделял наши дома, увидела, как в боксерах и наспех накинутой футболке, всей измятой внизу, появился Брейден.

– Псс, – позвала я. – Брейден.

Он оглянулся вокруг, а потом уставился на забор, не видя меня, но определенно зная, что там кто-то есть.

– Гейдж? – спросил он.

– Нет, это Чарли. Что происходит?

Брейден подошел ближе.

– Где ты?

Подняла руку над забором, чтобы он шел прямо ко мне.

– Ты в порядке?

Он сел и прислонился спиной к доскам. Я сделала то же самое.

– Отец только что пришел... приехал домой... пьяный в стельку. Жаль, что твой папа не увидел его за рулем и не арестовал.

– Почему он будит тебя и маму в таком состоянии?

– По-видимому, хорошо набравшись, он вспоминает все, что ненавидит в нас, и непреодолимо желает поделиться своими чувствами.

– Паршиво. – Ночь была теплой, и я позволила ей заполнить мои легкие. Потянула за веревочку на моих хлопковых штанах. – Значит, ты выходишь на улицу, когда он в таком состоянии?

– Да. Когда я ухожу, он потихоньку остывает. Жаль, что после стольких лет мама до сих пор этого не поняла.

Мы замолчали, слышен был только звук приглушенных криков из его дома.

– Она... он не обидит ее... верно?

– Нет, – мрачно ответил Брейден.

Я откинула голову на забор. Его родители либо пошли спать, либо же просто прекратили орать, так как больше я их не слышала.

Голос Брейдена стал мягче, когда он спросил:

– А что привело тебя в эту прекрасную ночь.

– Не могла заснуть.

– Правда? Самый заядлый соня во Вселенной не мог заснуть? Почему?

– Дурацкая работа сбила мой график. И сегодня я пролетела с пробежкой.

– Ах да, работа. Слышал об этом чудесном событии. Как все прошло?

– Это была сущая пытка. Я считаю дни до того, как заработаю три сотни баксов, чтобы завершить это наказание.

– Разве тебе потом не нужно будет ежемесячно отдавать сотню баксов? На страховку или вроде того?

Я застонала.

– Ты прав. Думаю, мне стоит заработать еще пару сотен, а после попросить о снисхождении. Во всяком случае, школа станет огромным аргументом против работы.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

Наступила тишина, и когда я уже было подумала, что он уснул, Брейден спросил:

– Играешь завтра?

– Конечно. А ты?

– Ага. Будешь играть в школьной команде в следующем году?

Я кивнула, хотя он и не мог меня увидеть.

– Угу. Не могу дождаться. Кстати, об этом. Школа, баскетбол, тренажерный зал, домашняя работа, кровать – вот какой график любит мое тело.

– Почему?

Черт. Разговор с его бестелесным голосом сделал меня менее осторожной. В своих собеседниках я видела лишь небо.

– Просто хочу крепко спать. Без пробуждения-в-три-часа-ночи дерьма.

– Да, черт возьми! – воскликнул парень, хорошо имитируя меня (что мне не нравилось). Каждый раз, когда я заменяла плохое слово более мягким, он смеялся надо мной и делал собственную замену плохого слова на менее плохое. Однако его насмешки не заставили меня измениться. Я больше боялась папиного правила о сквернословии, нежели насмешек Брейдена.

– Я знала, что ты это скажешь, – произнесла я.

– Да неужели? Ты знала, что я скажу «Да, черт возьми»?

– Ну, не именно это, но нечто подобное.

– Думаешь, так хорошо меня знаешь?

– Ага. Каждую раздражающую привычку.

У него вырвался смешок.

– Ну, это действует в обоих направлениях. На самом деле, я, скорее всего, знаю тебя лучше.

– Думаешь, знаешь меня лучше, чем я тебя?

– Да, – уверенно ответил он. – Потому что вижу тебя каждый день, а когда не вижу, Гейдж рассказывает мне обо всем, что вы делали.

– А ты не думаешь, что Гейдж рассказывает мне обо всем, что вы делали без меня?

– Ладно, игра началась, – произнес Брейден своим азартным голосом. Оказалось, я очень хорошо знала эту интонацию. Да и вообще каждую интонацию его голоса. Поразительно, я даже могла представить выражение лица парня, когда слышала его речь. И прямо сейчас на его лице растянулась самодовольная улыбка. – Будем доказывать, кто кого лучше знает. Пройдемся по всем мелочам. Кто первый проваливается – проигрывает.

– Вызов принят. Я начну. У тебя похожие на цвет болота карие глаза.

Он засмеялся.

– Ух ты, начинаешь с основ.

– Ага. Я же сказала, что знаю все. Это часть всего. – По правде говоря, я не была уверена, что все о нем знала. Будучи лучшим другом Гейджа, он был близок мне как брат, но в некоторых моментах оставался для меня загадкой. Вот только и Брейден, скорее всего, находился в том же положении, поэтому я была уверена, что знала его, по крайней мере, не хуже, чем он меня.

– Похожи на болото? Серьезно? Звучит отвратительно.

– Да, они как болото. – На самом деле у него были удивительные глаза – карий плотно переплетался с зеленым. Как будто они не могли решить, за какой цвет команды играли. – Твоя очередь.

– Прекрасно. У тебя серые, отливающие сталью глаза.

– Ох, я тебя раскусила. Ты крадешь мои факты!

– Да, наши факты должны соответствовать друг другу. Если бы я не знал цвет твоих глаз, когда ты знала мой, то сразу бы проиграл. Теперь твоя очередь подбирать соответствующий факт обо мне.

Я кивнула.

– Хорошо. Поняла. Будем обмениваться фактами. Тогда твоя очередь.

– Правильно. Ты хреново разбираешься в математике.

Я ахнула от напускной обиды.

– Грубо... но правда. – Ладно, теперь мне нужно было придумать, с каким предметом у Брейдена в школе были проблемы. Проблемы? Да Брейден был отличником! Ничего не приходило в голову, парень справлялся со всеми предметами, но я не хотела его хвалить после того, как он меня раскритиковал.

– О! Есть! Ты ужасен в пении. У меня даже имеется доказательство, в седьмом классе ты вызвался петь соло на рождественском представлении, но забыл песню и фальшиво пропел всего несколько слов. – Я рассмеялась, вспоминая этот унизительный момент. – Думаю, у нас где-то сохранилась запись.

– Ауч! – Он, наверное, схватился за грудь, но наверняка хотя бы слегка улыбнулся. У Брейдена была очень красивая улыбка. – Между прочим, твой брат записал меня на это соло в мое отсутствие, за что впоследствии получил. Но да, с пением у меня не сложилось.

– Моя очередь, – сказала я, мысленно представляя Брейдена, чтобы придумать следующий факт. Я чуть не сказала, что у него был шрам на правой брови, но это показалось мне очень личным. Скорее всего, я не должна была о нем знать. Тем более что он был едва заметен. – Ты ненавидишь проигрывать.

– Не в счет.

– Почему?

– Ты тоже ненавидишь проигрывать, поэтому эти факты отменяют друг друга. Хотя, вообще-то, ты действительно не любишь проигрывать, а я лишь отчасти, поэтому, вероятно, ты права. Теперь мне нужно придумать, что ты отчасти не любишь.

– Да пошел ты, дурак! Ты знаешь, что ненавидишь проигрывать так же, как и я. А доказательство появится, когда я одержу победу над тобой в этой игре и ты будешь реветь, как младенец.

В его доме возобновились крики, и мы оба замолчали.

Он вздохнул.

– Думаю, мне лучше вернуться и попытаться уложить его спать.

– Это срабатывает?

– Иногда.

– Удачи.

– Ага. – После того, как он отошел на несколько шагов, я услышала его шепот: – Мы еще не закончили. Я тебя обыграю.

– Ни за что, – ответила я с улыбкой.

* * *

Следующим утром, когда Брейден вошел через заднюю дверь в кухню, где я завтракала, мы оба притворились, что прошлой ночи не было. Подняв баскетбольный мяч, который подпирала ногами, я бросила его Брейдену в голову, когда тот проходил мимо. Парень развернулся и подошел обратно ко мне. Провел пальцем по моему тосту с арахисовым маслом и, уходя, засунул большой шарик масла себе в рот.

– Фу, гадость! – крикнула ему вслед. Я не знала, почему мы оба притворились, что ничего не было, но расслабилась, когда он не упомянул нашу ночную беседу у забора. Казалось, будто это произошло в другой реальности.

ГЛАВА 8

В субботу Линда по горло загрузила меня работой, было ужасно, но, по крайней мере, я не встретила никого из знакомых. Она научила меня пользоваться кассой и во вторник спокойно оставила на час одну, пока ужинала. Я предупредила, что если раздам все деньги, то это будет ее вина, но она ответила, что доверяет мне и моим математическим способностям. Наверное, следовало упомянуть, что математика – это не мое.

Спустя полчаса моего уединения с кассой из служебного помещения выбежала Скай, которая теперь была платиновой блондинкой с зелеными прядями. На ней была свободная туника, похожая на одну из тех, что заставила меня купить Линда, и которую я пока не решалась надеть.

– Мама Лу! – выкрикнула Скай, размахивая ботинками. Затем остановилась и посмотрела на меня. – Привет, Чарли. Где Линда?

– Ужинает.

Ее плечи опустились. Она подняла один ботинок.

– Ты это видишь?!

Не знаю, что я там должна была увидеть. Наверное, какую-то крохотную несоответствующую деталь, но я не видела ничего, кроме большого черного ботинка.

– Эм... нет?

– В благотворительном магазине я примерила левый ботинок. А это правый. Я даже не заметила, что на нем посередине нет двух крючков для шнурков. Ошибка новичка!

Я улыбнулась, услышав спортивную аналогию.

– Ты не знаешь, как это исправить?

И что ей ответить, если я так и не поняла, о чем она говорила.

– Скотч?

Она засмеялась.

– Линда сможет починить обувь?

– Не знаю. У нее всегда есть креативное решение для моих проблем. Давно она ушла?

– Около тридцати минут назад.

– Наверное, я подожду. – Она неторопливо подошла к шкафам и начала опрыскивать себя из флакона, который я считала (раньше) лишь экспозицией.

Я поправила несколько кофт на вешалках.

– По-моему, я видела тебя на днях, ты шла с парнем, у которого в руках был футляр для гитары.

– С Генри. Моим бойфрендом. Он играет в местной группе. Нет, «местной» их уже не назовешь, они дают концерты по всему штату. Это здорово. Хотя иногда они по-прежнему играют здесь. – Она взяла другой флакон и подошла ко мне. – Можно воспользоваться твоей рукой? Не хочу смешивать запахи.

Я протянула руку, и Скай, повернув ее ладонью вверх, побрызгала немного на мое запястье.

– А ты загорелая. – Она поднесла свою руку к моей

– Моя мама была мексиканкой. – Я прикусила язык, надеясь, что она не обратит внимания на слово «была». Мне не хотелось ничего объяснять. Особенно когда вроде как сказала Линде, что моя мама была жива.

– А, ну, тогда понятно. – Она улыбнулась, затем понюхала мое запястье и сжала губы. – Не то. – Вернула на место флакон и вздохнула. – Думаю, я использую идею со скотчем. На этих ботинках он будет хорошо смотреться.

– Но сможешь ли ты их снять?

– Со временем, – смеясь, ответила она и направилась к служебному помещению.

Интересно, почему Скай всегда пользовалась именно черным ходом? Безусловно, у нее был ключ, но если она наведывалась из своего магазина, который находился всего через несколько дверей, то не столь же просто было бы пользоваться главным входом?

– Спасибо за хорошую идею, Чарли. – Скай замолчала на мгновение. – Кстати, ты потрясающе выглядишь.

Она ушла, а я посмотрела на свои джинсы и черную атласную майку с небольшим кружевом на лифе. Сегодня на работу я обула теннисные туфли, и Линда сразу же позвонила своей подруге, которая принесла черные сандалии. Видимо, я со своими туфлями нарушила какое-то правило моды. Плевать, главное, что сандалии были суперудобными.

Немного позже в магазин вернулась Линда с целой кипой в руках разноцветных листовок и рекламок.

– Что это?

Она разложила их на прилавке рядом с кассой.

– Реклама макияжа. – Линда подняла одну листовку. – Хочу провести в магазине пару занятий по макияжу. Недавно приходила девушка и спрашивала, заинтересована ли я в этом. Думаю, это привлечет новых клиентов. Как ты считаешь?

– Вы обратились не по адресу. Я в этом не разбираюсь, но могу предположить, что торговле это не повредит.

– Точно. Будем надеяться, соберется много народа. Поразмыслив об этом, я пригласила девушку для проведения показа. Сейчас она раздумывает над предложением об еженедельных уроках по макияжу. Ты будешь ее моделью.

Линда сказала это так небрежно, что я не сразу уловила смысл.

Когда до меня дошло, моя рука застыла над рекламкой, к которой тянулась.

– Подождите, что?

– Просто будешь сидеть на стуле. Тебе даже не придется говорить.

– Ни за что! Не-а. Пусть это делает Скай. Кстати, она недавно заходила.

– Я бы ей предложила, но она работает по субботам. К тому же, думаю, ты подойдешь лучше.

– С какой стати? Ни за что!

Линда вздохнула и закрыла глаза. Вытянув руки на дюйм перед собой, она провела ими от головы до талии, а затем невозмутимо открыла глаза.

– Просто подумай об этом. Ты получишь проценты от уроков. – Она помахала руками передо мной, как будто отгоняя какую-то невидимую пыль, в надежде, что ее идея доберется до моего мозга. – Просто подумай об этом. – И вручила мне одну из рекламок косметики.

* * *

Я шла по дорожке домой, рассматривая разукрашенную девушку на рекламке. Никогда не видела столько косметики на лице в реальной жизни. Ужас какой-то. Вздохнула и открыла дверь.

Мне сразу же в руки сунули бластер, Брейден схватил меня за руку и, затащив в темную гостиную, прижал к стене.

– Теперь ты в моей команде, – прошептал он не более чем в двух дюймах от моего лица. Прядь золотисто-каштановых волос упала ему на глаза, и он ее откинул. – Три выстрела приравниваются к смерти.

Он выхватил из моей руки рекламку и рюкзак с рабочей одеждой и бросил все на диван в пяти футах от нас. Рекламка, не долетев, опустилась на пол перед диваном.

– Готова? – спросил он, отстраняясь. Брейден был так близко, что его бедро задело мой бок. Мое тело покрылось мурашками.

Брейден склонился и его лицо оказалось совсем рядом с моим. Я замерла. Он вдохнул запах моих волос. Шеи.

– Что за запах?

Секунду я ничего не могла ответить. Казалось, дыхание застряло в горле. Потом подняла свое запястье между нашими лицами.

– Это спрей с работы. Одна девушка, Скай, побрызгала меня им. – Мой голос прозвучал напряженно, и я опустила руку.

Брейден нахмурился.

– Что такое? – спросил он. Его взгляд опустился на мои губы, а затем вновь вернулся к глазам.

Мое сердцебиение участилось. Что происходило? Я сложила руки на груди, нуждаясь в небольшом пространстве. Да, работа делала меня странной. Линда со своими этими разговорами про ауры, косметику и моду плохо на меня влияла.

– Ничего. – Я посмотрела через его плечо на темную гостиную, мои братья по-любому слышали нас сейчас. Возможно, мы попадем в засаду. – Кто играет?

– Все.

– И папа?

– Нет. Он на работе.

Я разулась, чтобы тише передвигаться, схватила его за руку и медленно направилась вдоль стены.

– Мы победим.

Брейден широко улыбнулся.

– Я знал, что сделал правильный выбор и продержался до твоего возвращения.

– Чертовски верно!

– Давай надерем им задницы, – сказал он, имитируя меня.

С другого конца гостиной раздался низкий голос:

– Я мог бы уже трижды убить вас, ребята. Прекрати флиртовать с моей сестрой и включайся в игру. Даю вам десять секунд форы.

Под властью его обвинения мое сердце сделало сальто. Но это же был Гейдж. Он всегда шутил. Кроме того, он всегда флиртовал. Всегда. Скорее всего, он просто приравнивал всех к себе.

– Заткнись, – рявкнула я и потянула Брейдена в противоположную сторону гостиной. Десять секунд – это немного.

ГЛАВА 9

Вечером в своей комнате я повнимательнее рассмотрела девушку на рекламке. На самом деле, косметика – это вовсе не плохо. Конечно, непрактично – пот и макияж несовместимы, но при случае я подкрашивала ресницы. А гигиеническая помада вообще была моим лучшим другом. С процентами от занятий я бы быстрее покрыла долг и расквиталась с этой работой. Но возвращаться домой со всей этой дрянью на лице было нельзя. Меня засмеют. Я вздохнула и убрала рекламку в ящик стола.

* * *

В четверг на работе первым делом положила перед Линдой на прилавок рекламку и сказала:

– Она же не водостойкая, верно?

– Кто?

– Косметика. Когда закончим, мне нужно будет легко ее смыть.

– Зачем? Уверена, твоей маме понравится макияж.

Не следовало мне ей лгать. Не умеешь – не берись. Я действительно думала, что эта тема больше никогда не всплывет. Это было куда хуже, чем жалостливые взгляды, которые бы она мне посылала. Я лишь пожала плечами, а что мне еще оставалось?

Она взглянула на рекламку.

– Она легко смоется хорошим гелем для умывания.

Я медленно кивнула, все еще пребывая в неуверенности, стоило ли соглашаться.

– И мне не придется разговаривать?

Линда взволнованно всплеснула руками. Похоже, она решила, что я согласилась.

– Нет. Ты просто выступишь моделью. Будет здорово. Первое занятие она проведет в эту субботу. – Женщина достала из-под прилавка какой-то документ, доказывая тем самым, что заранее знала, что я соглашусь. – Поскольку ты несовершеннолетняя, мне нужно, чтобы твоя мама, ну, или папа, кто-нибудь из родителей дал на это письменное согласие. У Эмбер нет лицензии, поэтому на занятиях она будет накладывать макияж только тебе. И еще, я бы не переживала по этому поводу, но, если у тебя возникнет какая-нибудь аллергическая реакция, здесь указано, что вы не подадите на меня в суд.

Я кивнула и взяла документ, мои глаза пробежались по листку, но не разобрали ни единого слова.

– Тебе стоит пригласить маму.

Каждый раз, когда она упоминала маму, мой желудок скручивало. Нужно было просто сказать ей правду и покончить с этим.

– Мама работает в субботу, так что не сможет прийти, – вылетело у меня. В последнее время у моего рта был собственный разум. Я подняла документ. – Но она это подпишет.

– Отлично. А теперь давай работать.

* * *

Сегодня я не могла заснуть по двум причинам. Первая: я не бегала, вторая: мне не давала покоя бумажка, на которой я подделала подпись моей мертвой мамы. Она буквально кричала на меня, лежала в ящике письменного стола и орала на пределе легких. Надо было попросить папу ее подписать. Он бы сделал это... наверное. После кучи вопросов.

Я вспомнила, как однажды папа пришел домой с бутылочкой кондиционера для волос и поставил ее передо мной на стол. «Тебе это нужно? Кэрол с работы сказала, что нужно», – промолвил он. Я уставилась на бутылочку. Конечно, я знала, что это такое, видела много рекламных роликов, но никогда не пользовалась им раньше. В папиных глазах светилась вина, будто он каким-то образом меня подвел. Но в этом не было его вины, он просто не знал. Ему было бы легче, будь у него четыре сына. И мы оба это знали. «Да нет, пап. Вообще-то, мои волосы не так уж и сильно запутываются. Но спасибо, я обязательно его использую». – Что я и сделала. До сих пор не верится, что я так долго жила без кондиционера для волос.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒