Перевёл Бережный Б.Д. 3 страница

- Делай те как можно больше шума, а мы их обойдём с фланга – объяснял командир батальона. Пехота подняла неимоверный шум, ведь для большинства это было первая возможность стрелять в настоящего врага. Неудивительно, что гитлеровцы, занятые перестрелкой с пехотой, поздно заметили атакующие с флага танки. Вспыхнула паника и немецкая оборона лопнула как треснутый горшок. Не прошло и часа, как посёлок был полностью взят. Танки Воробьёва сразу рванулись дальше на запад, вслед за 17-м полком, который вышел к селению Петерсхайн, расположенному около двух красивых озёр. Урезанный 15 пехотный полк остался в лесах, предоставленный самому себе. Правда, его должен был поддерживать батальон Овечкина, но он был ещё далеко.

Удар Шёрнера

Симптомы угрозы, которая надвигалась с юга, проявилась уже 18 апреля, в первых часах после полудня. Полковник Кудрявцев получил срочную шифрограмму из штаба армии с приказом немедленно закрыть южное направление со стороны Ниски и Янкендорф. Шифрограмма была так витиевато сформулирована, что можно было подумать, Ниски отбито и находится в немецких руках. Такому опытному командиру, как полковник Кудрявцев достаточно было одного взгляда на карту, что бы понять какой урон может нанести немецкий контрудар из этого района. Остановил, готовившийся к движению первый батальон и приказал вместе с батальоном мотопехоты занять оборону на перекрёстке дорог на юг от высоты 183, 5. К Ниски послал отделение разведки, с целью выяснить положение. К вечеру ситуация прояснилась. Сначала очередные радиограммы из штаба армии, позже доклад командира разведочного патруля. Оказалось, что в район Ниски подошли головные подразделения 20 танковой дивизии и 72 пехотной дивизии вермахта, готовившиеся к контратаке. К счастью в этом районе оказалась бригада мотопехоты 1-го танкового корпуса, а полки 8 дивизии развернули свои фронты на юг и совместно отбили атаки противника. Кудрявцев решил, что опасность миновала. Если командование армии отдаёт соответствующие приказы – думал – значит с той стороны угрозы нет. Занялся тогда своими делами. А их было много. Третий батальон Воробьёва к вечеру ликвидировал отставание. Вышел к Стоктейх и Нойдорф, где захватил переправы через Шварц Шопс. Потом, оставив пехоту добивать остатки сопротивления, направился в направлении Кляйн Радиш. Деморализованный противник не оказывал серьёзного сопротивления. Его наскоро организованные линии обороны, рушились от первого удара. Молодые танкисты шли в атаку окрылённые, чувствовали себя сильными и непобедимыми. Только у фольварка Кляйн Радиш дошло до серьёзной стычки. Немцы, используя ровную, открытую местность, дали сильный отпор. Пришлось организовать планомерную атаку с высадкой пехоты, артподготовкой и обходным манёвром. В результате фольварк был взят почти без потерь. Только танк №3123 подпоручника Николая Деца подорвался на противотанковой мине. Машина была серьёзно повреждена, но экипаж не пострадал. Позже попытались с хода овладеть посёлком Кляйн Радиш, но попытка не удалась. Посёлок был сильно укреплён, а день подходил к концу. Капитан Воробьёв сдержал пыл молодых экипажей и отложил, с согласия командира бригады, штурм на следующий день. Майор Карпенко, действовавший на противоположном южном направлении, после полудня подошёл к городку Ретшен и серьёзно застрял. Городок был подготовлен к круговой обороне и имел сильный гарнизон. Полагая, что боевые действия в этом районе будут тяжёлыми, командир бригады послал во второй батальон своего заместителя, полковника Михаила Лавизина. Пусть на месте контролирует ситуацию и решает, что и как делать. Бой приобретал ожесточённый характер. Подходящие танки встречала противотанковая артиллерия и вкопанные самоходные орудия. Несмотря на это танки продвигались вперёд, пока первый не наскочил на мину. Высланные на предполье сапёры выяснили, что вся местность на юге тщательно заминирована. Поэтому Лавизин решил обойти городок и атаковать его с запада. Но дорогу преграждал занятый гитлеровцами посёлок Нидер Прауске. Сначала нужно было взять его. Это без сомнения удалось бы совместными действиями с 13-м пехотным полком, если бы не кирпичный завод. Большое эллипсовидное строение встало на пути атакующих, как крепость. Никак не удавалось его взять. Толстые кирпичные стены не поддавались танковым пушкам. Бились за эту кирпичную цитадель до позднего вечера без видимого результата и отложили её взятие на следующее утро. Утром 19 апреля штаб, после относительно спокойной ночи приступил к подготовке дальнейших действий. Отдохнувшие танкисты первого батальона Овечкина, с рассветом, двинулись вперёд, как черти сорвавшиеся с цепи. Примерно за час танкисты преодолели 20 километров разбитых фронтовых дорог. Проходя путём третьего батальона, миновали с севера Тауэр и встали развёрнутым строем на краю широкого озера на юг от Клиттен. С этого места пошли в атаку.

Третий батальон Воробьёва утром, неожиданной атакой, овладел населённым пунктом Кляйн Радиш и теперь оба батальона плечом к плечу наступали в западном направлении. На самом деле это была погоня за врагом, а не атака. Хотя мелкие стычки происходили часто. Много неожиданностей встречало танкистов в лесах. А лесов в районе действий батальонов было особенно много. Натыкались на засады, минные поля, попытки атак с флангов. В больших лесных массивах десантники сходили с брони и прочёсывали лес по сторонам дорог, принимая на себя гитлеровские атаки, не допуская их к танкам. Правда, скорость продвижения при этом падала. Но в итоге применяемая тактика приносила результат – поляки не имели потерь. Населённые пункты, лежавшие на пути батальонов, занимались без усилий, лишь изредка встречался организованный отпор. Вид польских танков для жителей немецких селений был полной неожиданностью. На улицах было нормальное движение, магазины открыты, люди занимались обычным, каждодневным трудом. Поздним вечером батальоны, оставив тормозившую их движение пехоту, достигли Шпрее, но уже не было ни сил, ни средств её форсировать. Берег был труднодоступен и экипажи заняли оборону над рекой.

Второй батальон майора Карпенко весь день вёл бой за Клиттен. Городок оборонялся с небывалым упорством, схватки временами принимали чрезвычайно ожесточённый характер. Батальон понёс болезненную потерю, погиб в танке командир второй роты поручник Стефан Анисимов. А городок оставался у гитлеровцев.

20 апреля, по приказу командира бригады, Овечкин и Воробьёв со своими батальонами двинулись вдоль Шпрее на юг в поисках места удобной переправы. Погода стояла прекрасная. В посёлках, лежавших на пути батальонов, цвели сады. Весна настраивала танкистов на оптимистический лад. Были уверены, что худшее уже позади. Однако с переправой возникли проблемы. Как только танки подходили к берегу в месте, которое казалось удобным для переправы, так на противоположном появлялись гитлеровцы и открывали огонь. Двигаются параллельно с нами – решил Овечкин – не похоже, что мы от них оторвёмся. Выход из ситуации нашёл командир бригады. Приказал передвигаться ещё дальше на юг, в район Халбендорфа. В предыдущий день 9 дивизия форсировала там реку, переправа должна быть под охраной. Отправились туда, нашли брод. Но вопреки ожиданию, на западном берегу вновь оказался неприятель. 9 дивизия, форсировав реку, ушла на запад, оставив переправу без прикрытия. Немцы этим воспользовались и вновь овладели заречным районом. Танкисты пришли к выводу, что двигаться дальше на юг бессмысленно, возвращаться на север тоже. К счастью появилась пехота, даже два полка. Нормальный 17-й и урезанный 15-й. Приступили совместными усилиями к форсированию. Враг оказался не очень сильным и через час боя был одолён. Танкисты и пехота без потерь переправились на западный берег. Танки по обозначенным трассам двинулись в наступление. Батальон Овечкина более на север на Оппитц и Кенигсварта. Батальон Воробьёва ближе к броду на Луппендубрау и Нойдорф.

В это время штаб бригады сменил место расположения, переместившись в Форстген, маленький, красиво расположенный посёлок, в десяти километрах от Шпрее. Командование расположилось в школе, рядом специальные подразделения. Взвод охраны, как обычно, приступил к земляным работам. Этим весенним полуднем настрой был немного невоенный. Почти все были уверены, что война вот – вот закончится безусловной капитуляцией гитлеровской Германии. Радиосвязь работала без помех. Поэтому поручник Божко каждый свободный момент использовал для получения вестей из внешнего мира. А вести были хорошие. Берлин почти полностью окружен советскими войсками. С запада американские войска подходили к Лабе. Ряд информационных агентств считали, что некоторые немецкие военные круги стараются заключить сепаратный мир с западными союзниками, но эти попытки не принесли результатов. Это говорило о скором конце войны. Продвижение советских войск и союзных западных армий в районе Берлина указывало на расчленение территории Рейха на две части. Причём южная, большая часть находилась перед фронтом 2 Армии Войска Польского. Несомненно, на этой территории могли находиться многочисленные немецкие войска. Но казалось маловероятным, что они вступят в боевые действия, ввиду уже близкого конца войны. На эту тему даже произошёл оживлённый спор между начальником штаба майором Макаровым и его помощниками.

- На связи Воробьёв – прервал дискуссию поручник Божко – сообщает, что достиг Милькель и начал за него бой. Головы присутствующих склонились над картой. – Изрядный кусок пути отхватили – сказал Кудрявцев. – Прикажите Воробьёву оставить одну роту для овладения этим Милькель. Остальными силами обойти его с юга и двигаться дальше на запад. – Есть! – Не нравится мне это поспешное движение на запад – майор Макаров как обычно проявил свой умеренный пессимизм. Растянулись, фланги открыты, если немцы ударят с юга, будет много неприятностей. Маловероятно, майор. Нам непосредственно это не грозит. Южнее нас действует танковый корпус и 9-я пехотная дивизия, они приняли бы на себя первый удар.

– Есть Овечкин – прервал разговор поручник Божко. - У них успехи! Овладели несколькими населенными пунктами и в полдень вышли к Кёнигсварта. Теперь спрашивают, что делать дальше, так как задание выполнено и посёлок взят. – Пусть остаются на месте и ждут приказ. Соедините со штабом армии, он где – то рядом. – Кажется в Даубан. – Что у второго батальона? – Нет с ними связи, жду в любой момент связного с донесением.

– Товарищ командир, вас вызывает штаб армии –Решётка ноль один, слушаю – Кудрявцев после обмена уставными обращениями выслушал приказания и ответил – понял хорошо, собираю всех волков к себе. Ожидаю приказ, конец связи.

- Божко, быстро связывайся с батальонами, пусть немедленно поворачивают и двигаются сюда, в Форстген. Переходим в резерв армии. Кудрявцев подошёл к Макарову. – Мне кажется, что на этот раз ты был прав. Что – то происходит на южном фланге. А мы тем временем немного приведём в порядок своё войско и дадим им передохнуть. Солнечное утро 21 апреля, первый и третий батальоны уже стянулись в Форстген. Ночью прояснилась ситуация в полосе действия 2 АВП. Оказалась, что ситуация сложилась хуже, чем ожидалась. В районе на север от Вейссенберга обнаружены головные подразделения двух танковых дивизий и третьей пехотной дивизии, подчинённых фельдмаршалу Шёрнеру. Выходило так, что гитлеровские силы будут стараться, ударом на север, дезорганизовать тылы армии или, по крайней мере, затормозить её наступление на запад. Не предполагалось тогда, что Шёрнер получил задание с более широкими целями. Выйти в тыл советским войскам, наступающим с юга на Берлин и пробиться на помощь войскам, окружённым в столице рейха. Генерал Сверчевский отдал соответствующие приказы командиру 1-го танкового корпуса, пехотным дивизиям и создал резерв в виде 16 Дновской бригады, что по его мнению, было достаточно для обеспечения безопасности открытого фланга. В бригаде об этом знали совсем мало. Оба батальона расставили свои танки вокруг посёлка, пополняли боезапас и топливо, проводили мелкий ремонт танков. Танкисты мылись, брились, часть из них отдыхала после ночного перехода. В штабе бригады шли обычные для этой поры занятия. Подсчитывали потери свои и врага. Оказалось, что третий батальон потерял под Милькель пять танков, сожжённых фанатичными юнцами из Гитлерюгенд. Зато уничтожил 10 автомобилей, противотанковую пушку, много пулемётов, взяли в плен более трёхсот солдат и офицеров. Первый батальон потерь не имел, о втором известий не было. Под Форстген сгруппировано 27 танков, около 50 автомашин и 1300 солдат, а это значительная сила. Ждали второй батальон, о котором стало известно, что он в двухдневных боях овладел посёлком Ретшен и движется к Форстген. Командир разведки капитан Сличенко нервничал. Ещё вчера поздним вечером приехал в штаб офицер связи из штаба армии и предупредил, что в районе Лиссау обнаружено присутствие неустановленного количества вражеских сил. Нужно выслать в этот район разведывательный патруль, ведь это недалеко от нас – предлагал тогда Сличенко.

- Нет смысла мучить людей, пусть отдохнут. Это какие то мелкие группы, справимся с ними без труда – решил комбриг. Сегодня с утра на первый взгляд ни чего не изменилось. Капитан Иван Сличенко проверил посты, прошёл по шоссе на юг, в сторону Даубан и Кляйн Зауберитц. Везде пусто. Горизонт со всех сторон закрыт лесами, дальше на юг находился перекрёсток с шоссе, идущим на Ниски. Нужно бы укрыть там несколько танков, а в лес выслать пешие патрули. Шестым чувством ощущал он повисшую в воздухе угрозу. Возвратился в штаб и обратился к командиру бригады – Товарищ полковник, ещё раз прошу разрешения выслать разведку. Не нравится мне эта удивительная тишина. Беспокоит меня отсутствие данных о группе под Лиссау. Должна быть где-то здесь, не могли они раствориться в воздухе. – Опять ты за свое. Куда ты собираешься выслать патруль? К Даубан, там ведь находится штаб армии. Если бы, что-то было не так, давно бы нас предупредили. Может под Тауэр? Там со вчерашнего дня расположился штаб 5-й дивизии с учебным батальоном. С ним поддерживаем связь по радио. Дальше на юг танковый корпус, 8-я и 9-я дивизии. Сам видишь, твоё беспокойство необоснованно. Позже не было времени на возобновления разговора, прибыли тылы бригады и все были очень заняты. Рота техобслуживания занялась ремонтом двух подбитых танков. Командиры боевых машин обращались с мелкими повреждениями, которые мне могли исправить силами экипажей. Выдавали офицерам дополнительные пищевые пайки, меняли комбинезоны. Казначей бригады выдавал деньги, хотя они в этой ситуации не были нужны. Так прошло время до вечера. Как раз стемнело, когда по радио с близкого Тауэра пришли известия, которые только для командира разведки не были неожиданностью. Штаб 5-й пехотной дивизии внезапно был атакован большими силами гитлеровской мотопехоты.

Сонная, почти мирная атмосфера лопнула как мыльный пузырь. Ведь Тауэр всего в четырёх километрах от Фостген. Разбежались посыльные с приказами, танки спешно готовили к круговой обороне. Полковник Кудрявцев прореагировал спокойно. – Капитан Сличенко, нашлись ваши пропавшие фрицы! – сказал – Разведку за вас провёл штаб 5-й дивизии. Генерал Вашкевич имеет там учебный батальон и задаст швабам хорошую трёпку. Хлопцам пригодиться такая тренировка, получат боевой опыт. Ещё ведь не нюхали пороха. Сличенко эти доводы не убедили. Если бы это была группа недобитков, штаб дивизии не стал бы бить тревогу, сам бы справился с врагом – подумал Сличенко, но вслух не высказался. Решив подождать дальнейшего развития событий. Между тем, штаб дивизии, подав сигнал тревоги, молчал, не отвечая на вызовы. Примерно в 18 часов посты, выставленные на шоссе со стороны Тауэр, сообщили о появлении колонны войск. В наступающем сумраке, едва не дошло до перестрелки, пока выяснилось, что это свои. Несколько минут спустя в здании школы появился сам генерал Вашкевич.

- Здравствуйте соседи, принимайте гостей!

- Товарищ генерал, здесь? Что случилось?

- Атаковали нас неожиданно с двух сторон, с севера и запада. Мотострелки, танки и орудия. Было их полк или больше.

- Какие-то недобитки?

- Не думаю. Похоже на организованную атаку. Шли вперёд очень уверенно. Осталась там часть учебного батальона, прикрывает наш отход. Не удержат долго своих позиций. Помогите, танкисты!

- Поможем в меру наших возможностей. Сейчас располагайтесь, Места хватит всем. Посыльный, вызови Овечкина.

- Имеем много раненых, прошу оказать им медицинскую помощь.

-Есть! Майор Крупин, займитесь ранеными.

В это время в здание школы входили офицеры штаба дивизии, на их лицах оставались следы пережитых эмоций. Несколько из них было раненых. Пока они располагались, командир бригады формировал разведывательную группу. Три танка ( столько их осталось в двух взводах первой роты) под командованием подпоручника Казимира Маньковского и десантная рота поручника Фёдора Федотова. Командование всей группой было поручено заместителю начальника штаба мотострелкового батальона поручнику Стефану Молькину, имевшему большой опыт боёв под Ленинградом. Он расположился в танке №1121 под командованием Маньковского.

Танки, облепленные солдатами десанта, выбрались на шоссе, ведущее к Тауэр, откуда доносились звуки канонады. Задание разведывательной группы было следующим: определить силы атакующего противника и направление его удара, помочь остаткам учебного батальона отступить в Форстген. Поручник Молькин, высунувшись из башни, напряженно всматривался в темноту. Сначала, на более светлой чем чернота лесов дороге, встречали раненых солдат. Двигались по двое, трое, поддерживая друг друга и с трудом уходили с дороги перед идущими танками. Дальше дорога было уже пустой, темнота немного рассеялась от зарева далёкого пожара. Там впереди, всё сильней слышались звуки боя. Неожиданно из-за поворота появилась группа людей, которые при виде танков остановились в нерешительности. – Стоять! – крикнул Молькин – Кто такие? - Свои, свои! – послышались радостные возгласы. – Мы из хозяйства Вашкевича!

- Почему удираете!? - Там немцы с пушками и танками. Наши все погибли. Только мы уцелели!

- Все погибли? А кто там стреляет? Лезьте на танки! Пехотинцы, без сопротивления, вскарабкались на броню и так уже перегруженную. Дайте мне одного из этих героев. Из группы выбрался человек с нашивками капрала. Капрал, а потерял голову. Удрал. Товарищей своих оставил на поле боя. Позор! За это в трибунал! Капрал опустил голову и молчал.

- Как далеко до ваших позиций?

- Не знаю. Может километр, может больше. - Двигаемся!

Танки миновали поворот. Слева от дороги деревья расступились, открыв более светлое пространство озера. Одновременно темнота перед ними озарилась вспышками выстрелов. Молнии трассирующих пуль прочертили небо. Пулемёты. Спереди, слева и справа, из-за озера. Задвигался десант на танках. Кто-то кричал, кто-то упал с танка. Из кювета выскочила согнутая фигура и кинулась к головному танку. – Стой! Стой! Дальше нельзя! Там немцы – голос кричавшего тонул в шуме выстрелов. Первый танк сбавил ход, остановился на момент. Раздался выстрел из танковой пушки, затрещал танковый пулемёт. Бежавший догнал танк Молькина и вскочил на броню. Командир наши позиции остались сзади. Влево от дороги. Держимся на остатках боеприпасов.

- Вы кто?

- Командир взвода… пришли в последний момент, имеем много раненых. Танки остановились и по приказу Молькина медленно отступили, ведя непрерывный огонь. - Десант с танков! Хорунжий забирай своих и отходите за поворот, мы прикроем вас. Молькин продолжал сидеть в башне, не обращая внимания на усиливающийся огонь спереди. Хорунжий стоял на уже пустой броне.

- Что будет с ранеными, гражданин поручик? - Тяжёлораненых отнесите за поворот, возьмём их на танки. Быстро! Не бойтесь. Не бросим вас тут!

Хорунжий спрыгнул с танка и исчез в темноте. Из леса прозвучало несколько орудийных выстрелов, огненные трассы прошли в опасной близости. Молькин, отдавая приказ, замолк на полуслове, голова его бессильно склонилась. Чьи - то руки втащили его вглубь машины, а в люке появился подпоручник Маньковский. Танки, ведя огонь по невидимому противнику, скрылись за деревьями и встали. Через гудящий от огня лес подходили группы пехотинцев, неся раненых и убитых. – Что с Молькиным? К танку Маньковского подошёл обеспокоенный Федотов.

- Убит, попали в голову. Быстро давайте раненых - горячился Маньковский.

- Спокойно, поручник, спокойно. Уже ночь. Фрицы сразу за нами не пойдут. Сообщите по радио обстановку и двигайте спокойно назад. Мы с десантом будем прикрывать отход. Между пехотинцами сновал хорунжий, руководя размещением раненых. Немецкие трассирующие пули прошивали воздух золотыми зловещими строчками.

- Всех забрали? Никто из живых не остался? Командир танка! Стоило бы ещё раз вернуться к повороту и влепить им, чтобы остудить пыл. Только укройтесь в своей железке, а то и вам достанется. Тем временам штаб бригады в Форстген дальше получал всё более тревожные сообщения. Вышел на связь второй батальон. Командовавший им подполковник Лавизин сообщал, что после окончательного овладения посёлком Ретшен, где гарнизон оказал ожесточенное сопротивление, батальон продвигался на Ниски, но под самым городком наткнулся на неожиданно сильную оборону. Не втягиваясь в бой, повернули на Зишенмюле, что бы быстрее соединиться с бригадой. Но и этот населённый пункт занят многочисленной немецкой пехотой с танками и противотанковыми пушками. Обойти Зишенмюле невозможно, кругом пруды и болота. Лишённый пехотного прикрытия батальон отошёл в лес на восток от Зишенмюле. Занял там круговую оборону и ожидал подхода подразделений 7 пехотной дивизии. Вместе с ними предполагалось возобновить атаку. И так враг был на востоке и на западе от места нахождения бригады. Но это было ещё не всё. Вскоре прибыл на мотоцикле офицер связи с известием, что Даубан, лежавший на юге и являвшийся местом расположения штаба армии, был атакован гитлеровской мотопехотой и танками. Атаку, правда отбили, но угроза с этого направления осталась.

- А что с танковым корпусом, ведь он был там дальше на юг? – спрашивал Кудрявцев. – Ведь это большая сила!

- Он наверняка там, но всё так перемешалось, что невозможно ориентироваться, как слоёный пирог. Окрестные леса кишат фрицами, едва к вам прорвался.

Поручник Божко принёс, полученный по радио приказ о передислокации бригады в район Гросдубрау. Это 8 км севернее города Будзишин.

- Вот закончились ваши заботы. Соединитесь с танковым корпусом, который располагается в этом районе – сказал отъезжая офицер связи. Однако заботы не кончились. Полковник Кудрявцев решил сначала соединиться со вторым батальоном. Считал, что утром подойдёт 7-я дивизия и без хлопот батальон пробьётся к своим. В конце концов двигаться через неразведанную территорию лучше днём чем ночью.

ГОРЬКИЙ ВКУС ПОРАЖЕНИЯ

Ночь с 21 на 22 апреля прошла спокойно, не считая спорадичных перестрелок. Это мелкие группы вражеских войск, подходившие к Форстген, натыкались на сильную польскую оборону, отходили в лес. Но враг не атаковал с запада. Это привело бы к бою ещё вечером, когда остатки учебного батальона отходили от Тауэр. С рассветом командир бригады находился у рации, ожидая связи со вторым батальоном. Когда связь была установлена, первым вопросом Кудрявцева был - Прибыл ли Прус-Венцковский? (*6)

- Нет. И сведений о нём нет. – Отвечал полковник Лавизин.

И так 7 пехотная дивизия ещё не достигла района Зишенмюлле. Фактически 7 дивизия пехоты вела тяжёлые бои в районе Ретшен - Нойе Косел и только вечером этого дня вышла на рубеж реки Шварцер Шопс. Шансы на то, что второй батальон пробьётся к своим, были малы. Не можем оставить их одних. Без пехоты танки не могут обороняться. Попробуем помочь им своими силами, ведь до них всего пять километров. Спешно сформировали две штурмовые группы: роте танков поручника Огудина из третьего батальона придали роту мотострелков и направили на северо-восток на Стоктейх. Должны были захватить посёлок и переправу на реке Шварц Шопс. Одновременно рота подпоручника Тогальского с ротой мотострелков, двинулась лесными дорогами на запад, прямо на Зишенмюлле. Как специально прервалась радиосвязь с Лавизиным. А ведь нужно было скоординировать действия, что бы атаковать Зишенмюлле одновременно с двух сторон. Когда сквозь шум и треск эфира установили контакт, группа Торгальского уже завязала бой за сильно укреплённый посёлок. Одновременный удар с двух сторон не получился. Может больше повезёт Огудину у Стоктейха? Однако когда установили с ним связь оказалось, что атакованный ими населённый пункт упорно обороняется. Последняя попытка объединиться со вторым батальоном провалилась. Генерал Вашкевич и полковник Кудрявцев тщательно изучали карту, но все дороги на восток были перерезаны.

- Может попробуем ещё раз атаковать Стоктейх, теперь уже всеми силами? Имеем шанс пробиться к 7 пехотной дивизии – предложил генерал.

- Думал об этом, но прежде всего должен выполнять приказ. Должны двигаться к Гросдубрау. Времени всё меньше, мы уже серьёзно задерживаемся.

Время было действительно на вес золота. На юге ситуация всё более ухудшалась. К Дубрау и Вейгерсдорфу подходили главные силы ударной группы фельдмаршала Шёрнера. С севера, навстречу Шёрнеру шла гренадёрская танковая дивизия “Бранденбург”, выдавливая 10 пехотную дивизию Войска Польского. Танковые клещи врага смыкались всё плотнее. В этот полный драматического напряжения момент в бригаде появился неожиданный гость – начальник штаба 14 бригады противотанковой артиллерии подполковник Макаров. Приехал на простреленном газике(*7) с раненным водителем, бледный, с лихорадочным блеском в воспалённых глазах. При виде генерала отдал рапорт по уставу, предъявил офицерское удостоверение.

- Не нужно документов, знаю вас в лицо. Что вас сюда привело? – Спросил Вашкевич.

- Просим помощи, товарищ генерал. С глубокой ночи ведём бой с превосходящими силами противника к югу от вас в районе Вейгерсдорф. Бригаду атаковали при смене позиций на марше. Недалеко отсюда ведут бой две батареи семьдесят восьмого полка противотанковой артиллерии и часть штаба. Другая часть пыталась прорваться на запад, удалось ли им неизвестно. Присутствующие в помещении внимательно слушали сообщение полковника (*8). Когда он закончил, наступило угрюмое молчание. Наконец тишину прервал капитан Сличенко.

- Что известно о противнике?

- К сожалению немного, ведь пленных нет. Только из сообщений командования артиллерией. С юга, видимо, наступает несколько дивизий, из них две танковые.

- Почему штаб армии нас не предупредил? Ведь они находятся в Даубан!

- Нет их там, со вчерашнего дня перешли дальше на запад. В Даубане наверное уже немцы…

Наступил полдень, когда полковник Кудрявцев сообщил командирам подразделений своё решение. – Будем пробиваться на запад через Даубан. Порядок движения: в голове третий батальон с десантом мотострелков, затем штаб бригады и 5-й дивизии, зенитная батарея, машины снабжения и первый батальон в арьергарде. Командирам подразделений организовать боковые заслоны. Спешно завершены приготовления к движению. Солдаты с беспокойством прислушивались к доносившимся со всех сторон звукам боя. Когда, наконец, колонна двинулась, растянувшись длинной змеёй по шоссе, в лесах окружавших Форстген затрещали гитлеровские пулемёты. Видимо, всё это время бригада находилась под наблюдением врага, который, однако, раньше не решался атаковать. Продвинувшись на два километра, авангард колонны был обстрелян из лесов южнее и западнее Даубана. Сильный орудийный, миномётный огонь и обстрел из автоматического оружия задержал продвижение. Колонна остановилась, путь на запад был закрыт. Что дальше делать? Куда идти? Вокруг автомобиля, в котором находился генерал Вашкевич, собрался штаб бригады на совещание.

- Путь назад отрезан. Слышите, что делается в Форстген? Там действует вражеская артиллерия – доказывал Кудрявцев. – Немцы меньше нас ожидают на южном шоссе, со стороны Вейгегсдорфа. Там с обеих сторон дороги тянутся болота и ручьи. Местность для танков малодоступная. Предлагаю атаковать с той стороны. Есть шанс прорваться в район действий советской 52-й армии. После короткого обсуждения это предложение было принято, как наиболее логичное. Построение группы оставлено без изменений. Как ударный наконечник выделена рота Огудина с ротой мотострелков в качестве десанта. Кудрявцев расположился в танке №3000, взял с собой замполита подполковника Гвоздкова. Двинулись по установленному сигналу. Танк №3211 подпоручника Францишка Михалевского двинулся первым по пустому шоссе полным ходом. Слева протянулось озеро, за ним лес, взбиравшийся по склонам конусовидной горы, освещённой порыжевшим от дыма солнцем. Первые выстрелы прозвучали справа из небольшого перелеска. Автоматный огонь не был опасен для танкистов. Не изменяя скорость, обстреляли перелесок из танкового пулемёта и выскочили на открытое пространство. Перекрёсток! Занят? На счастье нет!

- Давай, давай! – подгонял Михалевски механика. Теперь всё зависело от скорости. Уже видны первые строения посёлка Вейгерсдорф. Шоссе по – прежнему пусто. Плавный поворот, за ним остовы сгоревших автомашин, один из них перекрывает дорогу. Объехать по краю? Таранить и сбросить с дороги? А может это засада? Объезжай слева – решает Михалевски. Ведь на борту десант. Около остова машины, к сожалению советской, засады нет. Танк снова вывернул на середину дороги. Снова автоматический огонь, теперь спереди.

- Осколочным, заряжай!

- Готов. Танковый снаряд сносит пол стены дома, танк минует постройки на полном ходу. Стрелок длинными очередями стреляет по окнам домов. Танк вылетает на небольшую площадь посреди посёлка, по боковой улице убегают гитлеровцы. Им вслед летит пулемётная очередь, а танк идёт опять по шоссе, по обе стороны которого стоят дома, ограждённые живыми изгородями. Идеальное место для истребителей танков – думает Михалевски. Видимо так же думают другие члены экипажа. Механик водитель выжимает максимальную скорость, а стрелок поливает живую изгородь из пулемёта. Наконец строения заканчиваются. Теперь труднейшая часть задания. Нужно остановиться на окраине посёлка и охранять проход головной части.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒