Часть пятая

Уже который день духи у Камней Пророчества не находили себе места.

А вчера после захода солнца смутное беспокойство переросло в панический страх. Судьба изменилась. Некто уже пришел. События меняют свой ход. Многоголосье превратилось в бессвязное бормотание.

Старейшина Жанак видал тут что и похуже. За те десятилетия, что он присматривал за камнями, он научился понимать стихии и мог сказать, что они были не спокойными, а очень даже энергичными, не бездействующими, а постоянно приспосабливающимися. Иногда они впадали в гнев. Иногда внушали страх. Иногда желали говорить. Но уж точно не сегодня. Ни с Жанаком, ни с кем-то из паломников. Старейшина понимал и принимал все желания стихий — а что, собственно, ему оставалось? — и спокойно медитировал в тени. Иногда до него доносились обрывки того, о чем голосили духи.

Извращенная судьба... измененный... Чужой. Кто? Кто же он?

Все эти разговоры его не трогали. Судьба вообще хрупка. Порой духи соблаговоляли даровать видение того, что могло быть, но лишь могло; или того, что было прежде, это да. Но управлять орками духи стихий не могли, даже если бы захотели. И они лишь говорили о том, что знали, а ведь и знали они далеко не все.

От раздумий его отвлек почтительный шепот.

— Старейшина Жанак, — перед ним стоял один из учеников шамана, — паломники прибыли.

Жанак даже не потрудился открыть глаза. Уже три десятка лет зрение его неуклонно ухудшалось, и все предметы, находящиеся на расстоянии больше длины двух вытянутых рук, казались ему лишь игрой светотени. Но какое это имеет значение, когда ты живешь среди духов стихий.

— Их трое, так?

— Четверо.

Жанак нахмурился. Духи знали о приходе только трех орков.

— Ты уверен?

— Один из них — вождь Громмаш Адский Крик. С ним два бойца клана Песни Войны.

— Вот как, — Жанак вытянул вперед иссушенную старческую руку. — Помоги мне подняться.

Ученик бережно помог ему встать. Колени старика предательски дрогнули, но устоять на месте все же удалось. Шаман удовлетворенно кивнул. Ничего, опираясь на палку, он достаточно долго продержится на ногах.

— Тебе лучше уйти, юноша.

— Нет.

— Это не просьба, — ласково сказал Жанак. — Мы с Адским Криком всегда находили общий язык, но сегодня, возможно, выйдет по-другому. Ему может не понравиться, если я попрошу его уйти. Мне уже бояться нечего. Он может лишить меня головы за это, но что такого ценного я потеряю? Моя жизнь и так клонится к закату. Ты же лишишься гораздо большего. Так что иди.

Немного помешкав, ученик повернулся и ушел.

Жанак остался один в ожидании прихода орков Песни Войны и их странного гостя. Он внимательнее прислушался к становившемуся все тревожнее и громче шепоту духов.

«Это он. Он здесь. Он здесь. ОН ЗДЕСЬ».

Духов опять охватило беспокойство. Жанак покрепче сжал свою палку . «Судьба хрупка, — мрачно думал он. — Посмотрим, удастся ли нам защитить ее сегодня».

***

— Клан Черной Горы не отличается гостеприимством, чужак, — сказал Громмаш Адский Крик. Он остановился возле небольшого камня посреди тропы. Два бойца клана Песни Войны следовали за ним на уважительном расстоянии. — Как и клан Изувеченной Длани. Им потребуется больше, чем безделушки и обещания.

— Как только они поймут, что можно завоевать другой мир, то пожелают лишь побольше долю от добычи. Тебе не придется отдавать Награнд, — ответил Гаррош. — Существует некое место под названием Стальгорн. Клан Черной Горы многое отдаст, чтобы им завладеть. Изувеченная Длань? Отдашь им земли близ деревни Сен'джин. Я даже помогу их захватить.

«И с превеликим удовольствием», —добавил он про себя .

Гаррош не выказывал охватившей его радости. Его отец со всей очевидностью всерьез обдумывал то, что он ему рассказал. Мысленно Громмаш уже возглавил объединенный народ орков — Орду. «Кажется, мне стоит поблагодарить тебя, Кайроз», — подумал Гаррош.

— А если кланам покажется, что ты предлагаешь им недостаточно, — добавил он, — расскажи о чудесах, которые мы отберем у дренеев.

— Ты же сказал, что Гул'дан лжет, говоря, что от них исходит смертельная угроза, — возразил Громмаш.

— Она от них и не исходит, но рано или поздно дренеи все равно встанут у нас на пути. Так лучше разделаться с ними заранее. Ты сам все поймешь, — сказал Гаррош.

Похоже, этот довод не убедил Громмаша до конца.

— Возможно.

Он погрузился в молчание и, пока они преодолевали последний подъем, больше не проронил ни слова. Они уже приближались к Камням Пророчества.

Там у дерева их ожидал старый орк.

— Старейшина Жанак, — окликнул его вождь, — рад тебя видеть.

Старик стоял, тяжело опираясь на палку.

— Сколько уж раз сменилась листва с тех пор, как последний раз мы встречались, вождь Адский Крик, но слухи о твоих победах достигали и моих ушей. Ты принес клану Песни Войны много чести, — произнес он с уважением и теплотой в голосе.

Гаррош шагнул вперед. Если мой отец считает его другом, значит, я должен делать так же.

— Приветствую тебя, старейшина. Я прибыл издалека и...

Старейшина прервал Гарроша.

— Знаю, — с неожиданной холодностью произнес он. — Как твое имя?

— Я просто странник и все.

— Как тебя зовут, иноземец? — яд так и сочился из каждого слова старейшины. Гаррош опешил от неожиданности. А старейшина поднял скрюченный палец и продолжил:

— Ты не здешний, тебя здесь быть не должно. Духам ненавистнотвое присутствие. Одним своим существованием ты привносишь хаос в этот мир.

Гаррош оглянулся на отца и уловил тень сомнения, мелькнувшую у того в глазах. Этот старый шаман может все испортить.

— Я действительно из далеких краев, но...

— Я чую твою ложь еще до того, как она прозвучит, иноземец, — шаман уже шипел от злости. Медленно и осторожно переставляя ноги, он двинулся вперед, не отрывая взгляда от Гарроша, вены отчетливо проступали на морщинистой коже старого орка.

— Сама судьба отвергает тебя. Ты задумал перевернуть весь наш мир.

Гнетущее ощущение чего-то незримого охватило Гарроша. Духи и впрямь его ненавидели. Если бы ты только знал, что я с радостью проделал с твоим собратом в Дуротаре, то испепелил бы меня на месте. Гаррош потянулся за спину за осколком и торопливо развернул ткань.

— Это докажет...

Шаман выбил стекло из его рук.

— Свои грязные уловки оставь при себе, — прорычал Жанак. Он сильно порезал руку об острые края, но, казалось, не замечал капающей на землю крови. — Вождь Адский Крик, если ты убьешь этого гнусного лжеца здесь и сейчас, то избежишь невыразимой боли и страданий. Каждый его шаг будет сопровождаться гибелью бесчисленных невинных жертв. Посмотрим, как он сейчас станет все это отрицать.

— Ничего я не буду отрицать, — огрызнулся Гаррош. И указал на лежащий в траве осколок. — Ядействительно все изменю. Таков мой долг. И эта вещь покажет почему.

— Он сам подтвердил свою вину, — спокойно констатировал Жанак. — Убей его. Убей немедля.

— Знаешь ли ты, старейшина, что бывает участь хуже смерти? — Гаррош изо всех сил старался говорить уважительно. Малейшее проявление пренебрежения могло настроить отца против него.

— Да, я не предвестник мира. Я предвестник войны. Хаоса. Смерти. Каждый из нас тысячу раз может умереть, корчась в агонии, и все равно это будет справедливой ценой за то, чтобы избежать уготованной оркам судьбы.

— Старейшина Жанак, — наконец вступил в разговор Громмаш, — этот чужак утверждает, что вскоре все орки станут рабами.

— Случится то, что суждено, — ответил Жанак.

Услышав это, Гаррош понял, что у него еще есть шанс.

— Нет. Я не стану сидеть сложа руки в ожидании забвения, — Гаррош обернулся к Громмашу и добавил:

— Как не станешь и ты. Я знаю.

— Жанак, — сказал Громмаш. — Я должен все увидеть сам. Если он обнаружил... слабость... в нашем народе, от нее необходимо избавиться.

Жанак покачал головой.

— Духи не станут говорить с тобой сегодня.

— У меня есть право спросить.

— Но у него нет, — Жанак вновь указал пальцем на Гарроша. — Захочешь взять его с собой, я буду вынужден вас остановить. Тебе придется меня убить.

Гаррош подавил искушение откусить старейшине его скрюченный палец. Я буду упиваться твоей смертью, старый болван.

— Я останусь тут со старейшиной, вождь Адский Крик. Возьми осколок. Поговори с духами. Это слишком важно, медлить нельзя.

Долгое время Громмаш стоял молча, как бы оценивая Гарроша взглядом.

— Старейшина Жанак, мне нужно это сделать. Я должен знать наверняка.

Лицо Жанака искривилось в болезненной гримасе.

— Хорошо. Тогда покончи с этим поскорее.

Громмаш осторожно поднял осколок.

— Ты останешься здесь, — приказал он воину-мужчине. — А ты пойдешь со мной, — обратился он к воину-женщине.

И вдвоем они удалились по тропе, ведущей к стоящим в отдалении камням.

Гаррош не проронил ни слова. Он молча наблюдал за отцом, игнорируя злобные взгляды старейшины. Оставшийся воин Песни Войны внимательно следил за Гаррошем.

— Если все для тебя плохо обернется, — сказал он, — бежать не советую. Твоя смерть будет куда легче, если ты смиренно примешь свою судьбу.

— Может, для меня все и плохо обернется, но если я не сумею изменить его судьбу, вам придется куда хуже, — ответил Гаррош, — и у меня нет ни малейшего желания быть этому свидетелем.

Воин что-то проворчал себе под нос. Гаррош смотрел на камни. Ожидание давило мертвым грузом.

Сейчас от меня ничего не зависит.

***

Громмаш ступил в центр круга из камней, передав Кровавый Вой следовавшей за ним воительнице.

— Не мешай мне и охраняй это, — приказал он ей.

— Да, вождь Адский Крик.

Воздух звенел от переполнявшей его силы. Каждое движение Громмаша, казалось, беспокоило духов. Жанак не солгал — они ненавидели чужака. Возможно, это означало, что нечего и надеяться получить ответы на свои вопросы. «Но за это заплатит чужак, а не я», — мрачно подумал Громмаш. Жаль будет отрубить голову такому выдающемуся орку, но слово есть слово.

Громмаш положил осколок на ладонь и внимательно его осмотрел. Крошечные вспышки бронзового света мерцали, словно в стекло были вплавлены песчинки. Завораживающая вещица.

Вероятно, существовало какое-то традиционное приветствие духов. Если и так, Громмаш его все равно не знал. Он будет говорить прямо. Если они не ответят, то так тому и быть.

— Чужак говорит, от моего выбора зависит судьба этого мира, — начал Громмаш, поднимая осколок. — Он утверждает, что доказательство этого скрыто в этом предмете. Докажете, что это не так, и он умрет здесь. Покажите мне истину, какой бы они ни была.

И тут вдруг воздушные потоки превратились в вихрь. Искры огня, капли воды и обломки камней завертелись в бешеном потоке и исчезли в стекле.

Громмаш не дрогнул, когда почувствовал, как осколок наполнился силой, даже когда в глаза ему ударил яркий свет, а среди Камней Пророчества возник туман, и неведомая сила потянула Громмаша куда-то прочь...

***

В мгновение ока Громмаш исчез. Плотная завеса тумана, какой Гаррош никогда не видел прежде — и уж точно не тогда, когда Тралл показывал ему видение, опустилась на круг камней. Воительница топталась у круга и наклонялась то вправо, то влево, стараясь разглядеть вождя в тумане.

Воин, стоящий рядом с Гаррошем, явно был испуган.

— Если ты убил нашего вождя, чужак, то примешь смерть вслед за ним, — рявкнул он.

Гаррош лишь покачал головой.

— Он в порядке, — при этих словах внезапный страх, сжавший сердце, только усилился. Как отреагируют духи, увидев иной мир, иное время. Испугаются? Могут ли они убить Громмаша? — Все идет как должно.

Это должно сработать. Уверенность. Нужно быть уверенным.

И тут в толще тумана вспыхнул яркий свет.

Старейшина Жанак воскликнул:

— Нет!

Два других орка обернулись. Шаман повалился на землю.

— Нет! — отчаянно кричал он. — Так не должно быть!

Воин опустился рядом с ним на колени и крепко держал старика за плечи, пока тот бился и извивался в его руках.

Он видит то же, что и мой отец. Гнетущее чувство отвращения и ненависти улетучилось. Как и духи. И они так же напуганы, как и старейшина Жанак.

Гаррош опять повернулся к Камням Пророчества и стал ждать.

***

Каждый миг мимо него проносились дни, недели, месяцы. Громмаш с трепетом наблюдал.

Все было правдой. Каждое слово чужака было истиной.

Война, в которой оркам не победить. Голубая кровь дренеев и темно-алая орочья смешались на поле боя. Объединенные силы орков под началом Громмаша были неисчислимы и превышали все мыслимые пределы существовавших когда-либо армий. Это была она— Орда. Громмаш едва ли мог даже представить всю ее мощь. Чужак и близко не описал всех открывающихся перед ним возможностей.

Время продолжало свой бег. Он видел, как появилась новая сила — чернокнижники, и с их приходом началось медленное увядание земель. Он видел, как меняла цвет кожа орков, а зеленые пятна появлялись даже у тех, кто никогда не сталкивался с оскверненной энергией.

Он видел «чудо» Гул'дана, дар невообразимой мощи от невиданного благодетеля. И да... Громмаш был первым, кто шагнул вперед и испил этот дар.

И все же чужак ошибался. Громмаша мало волновала опасность, которой могли подвергнуться другие орки. Он будет первым, потому что не сможет противиться одной мысли : «Никто не будет сильнее меня. Ни на миг. Я никогда не буду слаб».

Адский Крик всматривался в пророческий туман и видел себя, пьющего светящуюся жидкость и ощущал ее действие так явно, словно был там. Он чувствовал, как изменяется его тело. Чувствовал клокочущую ярость, когда его кожа полностью стала зеленой. Чувствовал силу, охватившую все его естество.

— Я... я счастлив! —кричал он в своем видении. — Дайте мне впиться в плоть дренея! Дайте мне дренейской крови... я выпью ее столько, сколько в меня влезет! Дайте мне крови!

Это было невероятно.

И неправильно. Разум больше ему не принадлежал. Это он тоже чувствовал.

Туман увлек его дальше.

***

Старый шаман опять выкрикнул:

— Так не должно быть!

Он дрожал и бился в конвульсиях, веки оставались плотно сомкнутыми. С уголков рта капала слюна.

Воин Песни Войны то и дело поглядывал на Камни Пророчества.

— Он умирает? А где Адский Крик? — спросил он.

Гаррош указал на дорогу.

— Иди. Я останусь тут. Если нужно, вытащи Адского Крика из тумана.

Два раза орку повторять не пришлось. Он со всего духу помчался в сторону камней. Гаррош опустился на колени рядом с Жанаком. Он ощущал странное облегчение.

— Ты понимаешь? — спросил он у старейшины. — Вот почему я прибыл сюда. Чтобы остановитьэто.

Шаман, корчась и что-то бормоча, схватился за сердце, его пальцы впились в кожу. От раны на руке, где он порезался осколком, на робе оставались красные пятна.

— Не должно быть. Не должно. Не должно быть. Не должно.

Его дыхание стало быстрым и прерывистым. Он распахнул глаза.

— Надежда еще есть. Искупление. Избавление.

— Да, — согласился с ним Гаррош. — Избавление. Именно поэтому я и здесь.

Он сжал руку старого орка и почувствовал бешеное биение пульса. Тот умирал? Возможно.

— Я дарую нашему народу избавление.

Жанак, казалось, его не слышал.

— У Адского Крика есть сила духа. Мужество, чтобы все изменить.

— Да, — согласился Гаррош.

— Мужество, чтобы сопротивляться. Сражаться. Объединить всех орков. Повести за собой.

Гаррош сел, скрестив ноги, и положил голову шамана себе на колени.

— Да. Все это и даже больше, — он осторожно похлопывал старейшину по плечу. По крайней мере, сейчас старый глупец понимает.

— Мир... мы можем увидеть мирное время...

Рука Гарроша застыла на весу.

***

Лок'тар огар. Победа или смерть. В видении было и то, и другое. Победа в войне с дренеями и затем смерть этого мира, разрушенного магией скверны.

Сами стихии будут повержены в прах. Громмаш чувствовал, как их смятение сотрясает Камни Пророчества. Это видение поразило их не меньше, чем его.

А вот уже Гул'дан предложил захватить новый мир. Азерот. Орда прорвалась через портал, повсеместно одерживая победы, разрушая города и убивая всех, кто стоял у нее на пути.

Упоение триумфом длилось недолго. Когда Орда потерпела поражение, ее разгром был полным и бесповоротным. Выжившие орки попали в плен и отправились в лагеря.

И они этому не сопротивлялись!

Даже бойцы клана Песни Войны. Они не сопротивлялись. Их оскверненная сила исчезла без следа.

Наши души. Наши души пропали. Громмашу хотелось завыть.

***

Жанак сосредоточенно вглядывался в лицо Гарроша.

— Ты видел. Ты знаешь. Объединенный народ. Один за всех и все за одного. Великий. Адский Крик может привести нас к такому будущему. У него есть сила духа. Великий...

— Это Орда, старейшина, — произнес Гаррош.

— Адский Крик способен вынести это. Преодолеть. Осквернение не станет концом, — по лицу Жанака потекли слезы. В его голосе зазвучали нотки радости и надежды. — Один мир в руинах, но другой сильнее, чем когда-либо. Жертва Адского Крика спасет всех нас. Ты видел это...

Шаман затрясся всем телом — видение вновь увлекло его за собой.

Гаррош огляделся. Два воина нерешительно топтались у края тумана, явно раздумывая, не стоит ли уже прервать видение. Кроме них вокруг никого. Если у шамана и были помощники или ученики, то рядом их не наблюдалось.

— Я видел, старейшина, — откликнулся Гаррош. Одной рукой он зажал шаману ноздри, другой крепко закрыл ему рот. — И снова смотреть не буду.

Из-под пальцев Гарроша раздавалось приглушенное мычание, шаман не мог сделать ни вдоха. Руки Жанака судорожно цеплялись за Гарроша.

— Предки окажут тебе теплый прием, — глядя прямо перед собой, тихо промолвил Гаррош.

Он ждал, когда стихнет мычание, прекратятся судороги и остановится сердце. И вот все было кончено. Но он все равно досчитал для верности до тридцати и только потом убрал руки.

Затем он бережно опустил шамана на землю.

— Предки действительно тепло тебя примут, — ничуть не кривя душой, повторил Гаррош. Старейшина вызывал уважение даже у Громмаша Адского Крика. Жаль, что ему пришлось умереть.

Гаррош зашагал в сторону Камней Пророчества. Возможно, стихии придут в ярость из-за его поступка. А может, даже и не заметят. Видение, похоже, полностью их захватило.

И кстати...

Кровавый Вой сейчас находился в руках у одного из бойцов Громмаша. Гаррош улыбнулся и потянулся к топору.

***

Плен. Страх. Смерть. Даже чудом избежавшие лагерей орки влачили жалкое существование в землях чуждого мира. Даже сам Громмаш Адский Крик, орк с железной волей, орк с сердцем гиганта, грозный предводитель клана Песни Войны... вел безнадежную битву с апатией и отчаяньем, день за днем скрываясь от победителей и тайно мечтая о смерти.

В его голове все звучал ее голос. Голос Голки. И он наконец-то понял. Она не проявила слабости. Ни на миг. Как он раньше этого не видел?

Подари мне, битва, смерть, какую я заслуживаю...

— Не может быть! —зверем взвыл Громмаш. — Так не должно быть!

Стихии разделяли его чувства. Так. Не должно. Быть. Демоническая скверна почти уничтожит и их. Все будут страдать.

Это не должно произойти. Никогда. Громмаш чувствовал, как его наполняет решимость. Решимость и злость. Мой клан никогда не падет так низко. Любой ценой я избегу такой судьбы.

Любой.

Видение все длилось. Вот выращенный людьми орк, и они заставляют его драться себе на потеху. Хоть орк и был силен, его непрестанно унижали и избивали. Ему дали имя Тралл. Но вскоре он начал мечтать о побеге и...

— Глупцы! Вытаскивайте его оттуда!

Голос доносился извне. Громмаш не обратил на него внимания. Что сейчас может быть важнее видения? Туман показывал, как орк учится читать и...

— Видение убило шамана! Нам нужно его прервать. Быстрее!

Рукоять Кровавого Воя застила взор — его настоящий взор — и резко пошла вниз. Боль пронзила запястья Громмаша. Он рефлекторно разжал руки и выронил показывающий столь ужасающие видения, осколок. Туман исчез. Картины пропали, звуки стихли.

Все кончилось.

Хватая ртом воздух, Громмаш упал на колени.

— Вождь Адский Крик! — чужак опустился рядом с ним. — Все в порядке?

Громмаш медленно приходил в себя. Очень медленно. Он не поднимал головы, пока не выровнялось дыхание. Вокруг них все еще вихрились воздушные потоки. Стихии были в смятении.

Наконец Громмаш поднялся.

— Отдай, — он протянул руку. Чужак передал ему Кровавый Вой. — Зачем ты вмешался?

Чужак указал на место за пределами круга камней, где под деревом лежал шаман.

— Видение убило старейшину, Адский Крик, — ответил он. — Я даже не представлял, что оно может быть настолько опасно. Я боялся, оно убьет и тебя.

— Его сердце не выдержало того, что я видел, — Громмаш схватил чужака и отшвырнул к камням. В следующую секунду Громмаш уже приставил Кровавый Вой к горлу иноземца. — Что было дальше?

— Что? — переспросил пришлый орк.

— Я видел рабство и смерть. Не может быть, чтобы так все закончилось. — Лезвие Кровавого Воя прижималось все плотнее, почти рассекая кожу. — Что стало со мной? С моим кланом?

— Ты боролся до конца, Адский Крик. И ты, и другие, — чужак говорил с трудом, словно ему нелегко было это признать. — Но было слишком поздно. Наши сердца вырвали с корнем. Теперь ты видишь? Платой за силу Гул'дана станет...

— Все, — хриплым голосом закончил за него Громмаш. Медленно он опустил Кровавый Вой. — Мы отдадим все.

— Да. Но ты видел и кое-что еще, Адский Крик.

Взгляд Громмаша был взглядом загнанного зверя.

— Что?

— Ты видел, что такое мощь единства, — тихо сказал чужак. — Все орки, идущие под одним знаменем. Представь это же, но только без всяких хозяев. Никакой скверны. Представь. Орда под предводительством Песни Войны. Что остановит нас? Какой мир сможет устоять?

Громмаш отвернулся. Он еще не полностью пришел в себя.

— Слабость. Я думал, что силен, и это привело меня к краху.

Ох, Голка. Клянусь, что буду силен, как ты. Если я паду, то паду в бою... Я пролью реки крови, чтобы избежать той судьбы, что показал мне чужак. Даже собственной. Клянусь.

— Да, Вождь Адский Крик, — согласился чужак. — Но теперь ты знаешь, чему противостоишь. Есть враги, мечтающие нас поработить. Хозяева Гул'дана. И еще те, из другого мира. Кто, кроме тебя, примет такой вызов? Кто, кроме тебя, станет отцом всех кланов?

Никто. Больше никто. Никто, кроме него, не мог знать их страшную судьбу. Никто, кроме него, не сделает все возможное и невозможное, чтобы ее избежать.

— Тот, другой мир, одолел нас. Они сильны. Мы должны стать сильнее, — Громмаш чувствовал, как в душе рождается настоящая буря. Я стану сильнее. — Мы можем пасть, чужак, но даже если и так, мы погибнем, борясь, верно?

— Лок'тар огар, — ответил чужеземец.

Два воина Песни Войны негромко повторили:

— Лок'тар огар.

Громмаш поднес Кровавый Вой к глазам, изучая собственное отражение в полированном металле.

— Мы никогда не будем рабами. Ни в этом мире, ни в каком другом.

«Любой ценой избежать такой судьбы», — подумал он вновь. Громмаш еще раз посмотрел на свое отражение, затем перевел взгляд на чужака.

— Ты мне кое-кого напоминаешь.

— Кого?

Ее. Вслух этого Громмаш не произнес. Это было просто невозможно. Но разве он только что собственными глазами не видел невозможное?

— Никого, забудь. Сколько у нас времени, чужак?

— Несколько месяцев точно. Больше ничего не могу сказать.

— Нам нужно сохранить все это в тайне от Гул'дана. Лучше, чтобы он ничего не знал до последнего, — он обернулся к двум своим бойцам. — Бегите в лагерь. Передайте разведчикам мой приказ: быть в полной боевой готовности. Нам понадобится тайно оповестить все остальные кланы. Вперед!

Орки не стали мешкать. Громмаш и чужак проводили взглядом умчавшихся прочь бойцов.

— Надо предупредить всех, что нельзя даже думатьо новой силе Гул'дана, — прорычал Громмаш. — Это будет нелегко.

— Несомненно.

Громмаш одарил чужака долгим взглядом.

— Ты будешь сражаться вместе с Песней Войны?

— До самой смерти.

— Я так и думал, — сказал вождь клана. — У тебя воистину сердце орка клана Песни Войны. Оставайся со мной. У нас впереди долгий путь.

Глаза чужака загорелись.

— Я буду счастлив следовать этому пути.

Скачать другие книги World of Warcraft:

http: //mmo-obzor. ru/world_of_warcraft/knigi_hronologiya

⇐ Предыдущая 1 2 3 45