Часть вторая

— Адский Крик.

Мне конец...

— Вождь Адский Крик!

Покончи с этим...

Громмаш Адский Крик открыл глаза. Его шатер как всегда был пуст, но он опять тянулся через всю подстилку из шкур, служившую ему постелью, чтобы обнять ту, которой больше никогда не будет рядом. Все, как всегда.

Снаружи опять раздался голос:

— Вождь Адский Крик!

Он прорычал что-то неразборчивое себе под нос и успокоился. В конце концов, это был голос не из ночного кошмара.

— Войди, — разрешил он.

Бронник клана Песни Войны зашел внутрь.

— Вождь, укротитель волков Ригло оскорбил меня. И теперь каждый из нас хочет доказать свою силу в мак'роган.

Громмаш зажмурился и открыл глаза, окончательно прогнав остатки сна.

— Вы же оба сражались только вчера, — ответил он.

— Так это с другими. А сегодня он поставил под сомнение мою честь, и я докажу ему обратное. Больше он не посмеет говорить о...

Опять одно и то же, опять. Бесконечно.

Громмаш потер лоб и прервал поток сбивчивых объяснений:

— Хорошо. Деритесь. На закате, — он глянул на приоткрытый полог шатра. Уже была ночь. Он проспал весь день. — Нет, готовьтесь сейчас. Начнете, когда я подойду.

— Да, вождь Адский Крик, — бронник ушел.

« Вот именно это и плохо в мирное время», — подумал Громмаш. Многие из этих орков рождены не в клане Песни Войны. Они слетелись под знамя Адского Крика в поисках войны и славы и на какое-то время обрели искомое. Теперь их враги повержены. Даже враждебные орочьи кланы не спешили воевать друг с другом благодаря предупреждению Гул'дана о внешней угрозе. Пока кланы не решат, какие военные действия предпринять против нее, нет смысла сражаться. Но многие никак не могли найти себе другое применение.

Мак'роган. Это вовсе не способ улаживать мелкие свары. Громмаш глубоко вздохнул и поднялся, застегивая наручи.

— Глупцы, — прошептал он, и тут же пожалел об этом.

Они не были глупцами. Не больше чем он. Он понимал, какое смятение охватывает воинов в мирное время, как прошлое давит на сознание тех, кто вынужденно сидит сложа руки. Если слишком долго терзать себя сожалениями, твоя воля слабеет. «Сожаление есть слабость», — напомнил себе Громмаш. В клане Песни Войны нет места слабости, тем более в сердце вождя. Удовольствие, пусть от бессмысленной, но все-таки драки пойдет на пользу и ему.

Подари мне, битва, смерть, какую я заслуживаю...

Кровавый Вой, топор рода Адского Крика, лежал рядом с постелью. Он уже давно не вкушал крови, и вряд ли ему удастся сделать это сегодня. И все же Адский Крик закинул топор на плечо и отправился к бойцовской яме. Толпа уже собралась — конечно же, далеко не весь клан. Лишь десятая часть десятой части уже вернулась с охоты, и лишь некоторых интересовало то, что произойдет в яме. И все же вокруг столпилось достаточно народа, чтобы обступить ограждение и загородить обзор. Наконец Громмаш добрался до места вождя. Бронник и укротитель волков уже были внизу, готовые к сражению. Они поприветствовали его.

Толпа затихла.

— То, что я должен сейчас сказать, вы слышали неоднократно, — громко произнес Адский Крик с едва заметным раздражением. — Лишь орки с истинно железной волей имеют право называться воинами клана Песни Войны.

Разве ты не видишь? Уже слишком поздно...

Голос Адского Крика перерос в рык:

— Но вы уже доказали, что достойны. Так докажите это снова. Начинайте!

Два орка бросились друг на друга, яростно нанося удары, ловко уклоняясь от захватов и стремясь разорвать друг друга.

Толпа ревела, стучала и бряцала оружием. И этого гама было достаточно, чтобы заглушить голос, звучавший в воспоминаниях вождя.

Громмаш сел, положил топор на колени и скрестил руки на груди. Спустя пару минут укротитель со всей силы ударил бронника в висок, и бой закончился. Победитель расхаживал по арене с самодовольным видом, наслаждаясь восхищением собравшихся. Побежденный лежал без сознания.

В общем и целом, все как обычно. Все по законам клана Песни Войны.

— Отличная драка. Никто не сдался. Честь укротителю волков за победу! И честь броннику за волю сражаться до конца, — подытожил Громмаш. — Вволю напейтесь сегодня. Вы оба доказали, что обладаете сердцами воинов клана Песни войны.

«Уже, кажется, восьмой раз за последние две недели», — добавил он про себя.

Два орка вытащили бронника из ямы и парой пощечин привели его в чувство. Тот стоял, пошатываясь, но пребывал явно в хорошем настроении. На этот раз все кости были целы.

Народ не расходился, все жаждали еще одного боя. Громмаш был согласен с ними. Одного боя недостаточно, чтобы заглушить боль прошлого.

Громмаш поднял вверх руку, сжатую в кулак, и толпа повернулась к нему.

— Кто еще? — спросил он. — Кто еще хочет показать мне отвагу воина клана Песни войны?

Некоторые подняли над головой обе руки, они сотрясали кулаками и громко рычали, пытаясь привлечь к себе внимание Громмаша. И тут один из орков растолкал толпу и выпрыгнул на арену.

— Я! — крикнул он.

Громмаш улыбнулся. Когда остальные лишь просят, этот уже действует. Вождь не смог сразу вспомнить имя орка, было уже слишком темно, а несколько факелов вокруг бойцовой ямы не давали достаточно света. Громмаш прищурился, вглядываясь в лицо. Странно. Оно казалось ему знакомым, но имя никак не приходило на ум.

Толпа начала перешептываться:

— Кто это?

Никто не знал. Шепот стал громче.

Что-то было не так. Громмаш подался вперед, рассматривая смельчака. Многое было не так. Запястья странного орка сковывали кандалы. Такой одежды Громмаш никогда раньше не видел, ни ткань, ни покрой не были ему знакомы. Темная тень покрывала массивную челюсть орка, однако то была не щетина, а татуировка, татуировка вождя, выполненная невероятно искусно.

Зрителей охватило беспокойство. Те, у кого было оружие, крепко сжали его в руках, над кланом Песни Войны повисла зловещая тишина. А на дне ямы с легкой улыбкой на лице гордо стоял одинокий орк, наслаждаясь всеобщим замешательством.

Громмаш положил ладонь на рукоять Кровавого Воя. Он научился доверять своему внутреннему голосу, и сейчас тот просто возопил, что этот орк опасен, он чужак, его не должно здесь быть. Кто это — убийца? Если так, какой надо обладать наглостью и глупостью, чтобы ступить в бойцовскую яму, окруженную вооруженными орками клана Песни Войны, да еще и со скованными руками.

Громмаша охватило знакомое предвкушение схватки, это же почуял и его топор, уже давно не пивший крови.

Но все же тот самый внутренний голос побудил в нем и любопытство. Почему мне так знакомо его лицо?

— Ты заявляешь, что обладаешь сердцем воина клана Песни Войны? — спросил Громмаш.

— Да, — звучным голосом ответил орк, обращаясь не только к Громмашу, но и ко всем остальным.

— Назови свое имя.

Орк задрал вверх подбородок:

— Я пришел сюда как чужак, им я и останусь.

Некоторое время Громмаш молча изучал незнакомца.

— У тебя нет клана, чужак? Нет рода? Нет легендарного имени, полученного после громких побед на полях сражений? — в его голосе сквозило легкое презрение, и напряженный смех прокатился по толпе.

— Легенды лишь слова, а слова — это ветер, — ответил чужак. — Только поступки свидетельствуют о том, что мы храним в наших сердцах.

— Но, даже немного рассказав о себе, ты прольешь свет на многие вопросы, — Громмаш указал на оковы незнакомца. — Какой же клан ты разгневал, чтобы заработать это? И когда ты сбежал? Быть может, за тобой гонится целый отряд преследователей, и они уже готовы напасть на мой лагерь. Что на это скажешь, чужак? — он обратил свой взор на толпу, уже не скрывая охватившей его ярости. — А главное, как ты пробрался сюда? Кто из вас, вместо того чтобы смотреть в оба в дозоре, пришел таращиться на бой? Выйти вперед! —его рев разнесся по всему лагерю. Смех затих.

Четыре орка, неуверенно выдвинулись к краю ямы. Их шаги оглушительно прозвучали в наступившей тишине. На лицах орков отражалось чувство вины, но они не опустили головы и назвали свои имена. Громмаш медлил. Он ждал до тех пор, пока на лбах штрафников не выступили капли пота.

— Сердце воина клана Песни Войны ничего не значит, если у тебя мозги огра, — сказал он в полголоса. — Вы позволили чужаку проникнуть в наш лагерь. Будет справедливо, если вы разделите его судьбу, какой бы она ни была. Согласны?

— Да, вождь Адский Крик, — ответствовали провинившиеся.

Громмаш еще больше понизил голос:

— Тогда присоединяйтесь к нему. — Поколебавшись, орки все же спрыгнули вниз без лишних слов. Чужак отступил, освободив вновь пришедшим место. Те одарили его взглядами полными ненависти. Даже не моргнув, он ответил им тем же.

— Чужак. Ты утверждаешь, что у тебя нет клана? — спросил Громмаш.

— Я уже сказал — мое сердце принадлежит Песне Войны. Однако у меня нет клана, — сказал он.

Громмаш потер подбородок:

— Поэтому и такая татуировка? У тебя нет клана, значит, ты сам себе вождь?

В толпе вновь засмеялись. Чужак даже не улыбнулся.

— Это метка из прошлого. Всего лишь шрам. Не более.

— Мои воины не отвечают на мои вопросы загадками, пытаясь уйти от ответа, чужак. И ты не настолько умен, чтобы обойти это правило, — гневно рыкнул Громмаш. — Отвечай прямо. Зачем ты здесь?

Чужак улыбнулся:

— Ты не первый, кто сегодня меня об этом спрашивает, — он на мгновение опустил голову, собираясь с мыслями. Когда же он поднял ее, от улыбки не осталось и следа. В его глазах читалась твердая уверенность. — Громмаш Адский Крик, я много странствовал и многим пожертвовал, чтобы встретиться с тобой. Я здесь затем, чтобы бросить вызов судьбе, предначертанной тебе и всем оркам.

— И что же это за судьба?

— Рабство. Потеря наших душ и всего, что делало нас великими, — ответствовал чужак без тени сомнения.

Воины клана Песни Войны смотрели на Громмаша, ожидая его реакции. Долго ждать не пришлось.

Вождь оглушительно расхохотался. Напряжение спало, весь клан залился смехом вместе с ним. Даже орки на арене не остались безучастными. Молчал только чужак. «И я еще считал, что он опасен», — с неким сожалением подумал Громмаш. Когда все более-менее успокоились, Громмаш встал, держа в руках Кровавый Вой.

— Некоторые, возможно, считают, что ты заслуживаешь смерти за такие слова, чужак. Я же скажу так: нет чести в том, чтобы убивать безумцев, — произнес Громмаш. А провинившимся оркам на арене он велел: — Отведите его в кузню. Снимите кандалы, накормите и напоите, а затем выдворите вон отсюда. Вас же наказывать я не стану. — Четверо орков с облегчением вздохнули. — Пожалуй, на вас лежит только часть вины. Если бы вы заметили чужака, то наверняка бы убили, но духи, как известно, покровительствуют глупцам. Уведите его и накрепко усвойте сегодняшний урок. Больше такие ошибки прощаться не будут.

Четыре орка повернулись к чужаку.

— Думаешь, я лгу? — спросил тот, отступая на шаг.

— Нет, — мягко ответил Громмаш, — я думаю, ты повредился рассудком. Клан Песни Войны не сдается. Рабство никогда, ни при каких обстоятельствах не может стать нашей судьбой. Даже проиграв, даже в плену мы сражаемся до самой смерти.

Один из воинов схватил чужака за руку. Орк принял стойку и замахнулся. Удар пришелся прямо в челюсть стражника и отбросил его назад. Остальные приготовились к нападению.

— Стоять! — взревел Громмаш. Орки замерли на месте. — Чужак, ты испытываешь мое терпение. Клан Песни Войны не отличается милосердием даже по отношению к глупцам.

Незнакомец не собирался сдаваться.

— Путь к рабству Песни Войны лежит не через войны и поражения. Вы примете свою судьбу добровольно, более того — с радостью, — громко провозгласил он. — И именно ты, Громмаш Адский Крик, станешь первым, кто подчинится новым хозяевам орков. Все остальные последуют за тобой. И мы уже никогда не сможем встать с колен.

Когда он замолк, вокруг царила мертвая тишина. Был слышен лишь шелест ветра, гуляющего по палаткам клана Песни войны, да потрескивание факелов у ямы.

Чаша терпения Громмаша переполнилась.

— Мало того, что твои глупые пророчества абсурдны, так ты еще и оскорбил мою честь, — глаза вождя налились кровью. — Но, как ты сам заметил, слова — это ветер. Лишь поступки имеют значение. Ты когда-нибудь слышал о мак'роган, чужак?

Орк в кандалах наклонил голову и беззвучно прошептал: « Дуэль воли».

— Я знаю, что такое мак'гора. И очень хорошо знаю. А чем они отличаются? — спросил он.

— Мак'гора — это бой до смерти, — ответил Громмаш. — А мак'роган — демонстрация кто чего стоит для воинов клана Песни войны. Они выходят на арену и дерутся до тех пор, пока могут. Сдаваться нельзя. Щадить нельзя. Стремление выжить, преодолев любую боль, – вот что такое мак'роган. Кто не выдерживает, того изгоняют навсегда. И только так ты можешь доказать, что у тебя сердце орка Песни Войны. Наш клан больше не потерпит слабости.

— Больше? — переспросил чужак.

Подари мне, битва, смерть, какую я заслуживаю...

Громмаш отбросил прочь воспоминания.

— Если твои слова правдивы, сражайся. Защити свою честь.

Чужак мельком глянул на свои скованные руки и ответил:

— Я принимаю вызов.

— Превосходно. Мак'роган — бой не до смерти, но бывает всякое, — сказал Громмаш. — Ты оскорбил не только меня, ты оскорбил весь клан Песни Войны. Быть может, вы — четверо на арене — захотите отстоять нашу честь.

— Мы принимаем вызов! — тотчас взревели орки. Глаза чужака слегка расширились.

— Начинайте, — почти ласково разрешил Громмаш, садясь обратно на свое место.

И они начали.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒