ПРОПИТОЕ СОЗНАНИЕ.

Пропитое сознание забирается на вершину длинной цепи, хватаясь за звенья из живой и мертвой плоти.
От мастурбации не бывает мозолей, сижу и думаю я, совершая поступательные движения вверх и вниз с амплитудой сантиметров в семнадцать.
Пропитое сознание каждый раз срывается и падает, вырывая звенья и размазывая по рукам кровь и желчь.
Это то, что оно умеет.
Нет, правда, если задуматься, при дрочке рука плотно фиксирует кожу и трения между ними нет. Оно есть между крайней плотью и головкой члена, и ее раздражение и ведет к оргазму, становящемуся иногда началом новой жизни. Вверх и вниз.
Однажды его величество Мужской оргазм подарил тебе жизнь, может случайно, а может в результате сотен попыток. Может быть стоит провозгласить оргазм богом, тогда каждый акт мастурбации станет неплохой молитвой, и она-то уж точно не останется без ответа.
Оргазм = милосердие.
Зарождение жизни... иногда мне стыдно за себя-младенца: пуповина была рядом, а мне уже тогда не хватало мозгов обернуться ей и задушить себя еще в утробе. Я разочаровался в себе уже тогда.
Пропитое сознание балансирует на тонкой нити соединительных тканей. А силы трения действительно нет...
Единственный минус в дрочке - это то, что со временем, спустя множество занятий мастурбацией, головка члена становится чуть кривой и он наклоняется в сторону той руки, что и совершает сие препостыдное действо. Спасти могут только годы мастурбации другой рукой.
Пропитое сознание приносит мне любовь, оно приносит мне серьезные отношения, оно съедает бьющееся сердце, перегрызает аорты с хлюпаньем и чавканьем крови меж его прогнивших желтых зубов. Каждый раз, когда ждет провал, просто скрипи зубами и мысленно повторяй, что все так, как должно быть.
Получай, привязывайся, теряй, получай, наслаждайся и разочаровывайся.
Все так, как должно быть...
Чуть позже я узнал, что такое секс, не попробовав убедил себя, что он мне нужен. Затем узнал, что я скорострел, кончающий всего от нескольких фрикций, пожалел, что узнал, что это такое. Иногда оргазм наступает невовремя.
Пути господни неисповедимы, и этот бог не исключение.
А вообще он, как и все, полная хуйня, чем он так хорош, если его можно испытать ночью, во сне. Ты можешь видеть перед собой фапабельную бабу, но стоит только присунуть на пол карасика, как просыпаешься с мокрыми трусами. Это не круто, приход этого бога вовсе не так эпичен, как ожидалось, никаких тебе святых ликов, неплохо да?
И потому движемся рукой вверх и вниз с амплитудой сантиметров в 17. Учащаю толчки и вот белесое мыло спермы летит мне на грудь.
Сперма и впрямь напоминает жидкое мыло, она водянистая, но стоит стирать ее с кожи, как она становится белой, и пенится как мыло. Даже это уже блять разочаровывает. Смотрю на часы, прошло 5 минут, я так плох в наших насущных радостях жизни, в этой мелочи. Да и пошла, она нахуй, такая жизнь... это вы называли незабываемыми эмоциями, это вы блять восхваляли?! Да пошли все нахуй... ни гроша не стоит такая жизнь...
Получай, привязывайся теряй...
Пропитое сознание выбралось на вершину пищевой цепочки и гордо смотрит с высоты, роняя вниз капли слюны и спермы.
Может скоро что-то изменится? Небо на западе загорелось красным, вспышка прожгла облака. Что-то я не помню, чтобы солнце изменило направление своего бега.

Что-то горит на горизонте ярким взрывом, огонь готов смести меня оставив лишь прах. Мои чувства извращены до предела, моя кровь бурлит и тело передергивает, как от лютого холода. А моя подозрительная патия течет чугуном, в горячих аортах, а я боюсь, что она вновь остынет на пути по венам, вдруг гемоглобин перестанет нести кислород?
Чугун в легких давит на глаза. А уверен ли я, что это не любовь? Не ошибался ли я, убеждая себе каждый день, что вся моя душа скрыта в неказистом члене? Может быть на самом деле я умею любить, и очень даже хорошо? Может это то и плохо. Я держу термометр, я боюсь, что очередное падение его столбца сломает плотный металл.
Металл никогда не ломается ровно по шву, его корежит и кривит, кажется, что недопиленная деталь сломается и проткнет тебя насквозь, оставив лишь молча задыхаться на асфальте с 5 кг чугуна в легких.
Поддерживай мою кровь горячей, держи меня в молчаливом волнении, не люблю я слово " люблю", я боюсь его, как огня. Но огонь и поднимает уровень ртути, металл плавится и течет, не дайте ему сломаться, я задыхался слишком долго, чтобы утопить эту страсть. Она застынет черным изваянием, а я застряну в ней ногой, и не буду рубить плоть. Разбей меня и высекай искры кусками, чугун не горит... ему нужно внешнее пламя. Гори огонь, лети бабочка... в обратную сторону, к другой цели. Маши маленькими цветными крылышками, пока мое пропитое сознание, обратившись огромной бородатой жабой, не прилепило тебя к своему пропахшему рвотой языку и не переживало желтыми зубами, непонятно откуда взявшимися у земноводного. Сознание не засохнет на солнце, его злостный яд еще долго будет меня отравлять. Вероятно, до тех пор пока солнце не изменит направление своего бега.
Но вот, пять часов утра, и небо загорается на западе.

Маркер выводит перья на старых обоях, монета взлетает из руки, К. Г. сидит в своей комнате, в самом углу, там где подлокотник кресла продавлен и видны мебельные скобы. Она смотрит на стену, стену в черных узорах надписей. Such a beautiful lie. Она возьмет ее за смысл. Бордовые сухие лепестки роз падают на кухне, они укрывают исчерченный ножами стол. Каждая роза обернута цветной бумажкой, роскошный сухой букет. Она, К. Г., она всегда Татьяна Яковлева, но имена отправителя всегда разные.
Острый клюв на стене, и очередной лепесток укрывает стол, каменное дно сердец. Маленький алтарь на столе, рваный в клочья портрет, пачка сигарет. Монета крутится в наивысшей точке полета, а линии уже рисуют силуэт гордой птицы. К. идет сквозь душу как рикошет пули, вгоняя в краску, заставляя помнить, заставляя забывать. Хлопок двери, скрип пружин в кровати и рыдания, в руках 2 гига информации в красивом мишке. Монета падает на ладонь... она не догадалась посмотреть на обратную сторону стены: сова, все же, не орел.
В гробовой тишине квартиры раздается звонок домофона.
К. выходит из комнаты.
На стене из корридора линии вывели единицу, поверх зеркал, курток, поверх всей этой красивой атрибутики.
Она поднимает трубку дрожащей рукой.
" От Маяковского".

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒