Людмила Молчанова 33 страница

Еще этот " Армал", который недавно всплывал в разговоре Дмитрия и Артема. Какой‑ то мутный клуб, с которым ее... в общем, он был связан. А по всем фактам Артем был с ним связан. Столько всего... Наташе хотелось закрыть глаза и поглубже зарыться в одеяло. И уснуть. Так чтобы никакие мысли не лезли в голову, чтобы она могла проснуться утром и сделать вид, что все, случившееся сегодня ‑ кошмарный сон. Яркий, запоминающийся, но все‑ таки сон, а не реальность.

Глядя на напряженного, собранного и натянутого как пружина Артема, Ната понимала, что ничего хорошего не услышит. Не услышит она и ничего обнадеживающего, красивого. Одно хорошо ‑ врать он ей явно не собирается. С таким лицом лгать не начинают.

‑ Неси, ‑ смирившись, кивнула Наташа. ‑ Только стакан мне захвати. И себе тоже, ‑ добавила девушка, глядя на то, как Христенко примеряется выпить из горла.

Он скривился, но послушно вытащил стаканы.

‑ Что ты хочешь знать? ‑ выдавил из себя мужчина, устаиваясь поудобнее на кровати и разливая коньяк. Но сесть Артем старался как можно дальше от нее. Ната не знала почему ‑ чтобы не напугать или чтобы просто не трогать.

Уж лучше бы он сам начал рассказывать, с досадой подумала Наташа. Вот что тут скажешь?

‑ Что у тебя случилось с дядей Олегом? ‑ издалека попробовала начать девушка, обнимая себя за плечи и чувствуя непонятный озноб.

Артем отпил немного и откинулся на подушки, повернув голову к окну.

‑ С дядей Олегом... ‑ задумчиво протянул он и усмехнулся. ‑ А ты давно его знаешь, Нат?

‑ Ну‑ у... лет с шести‑ семи, точно не помню, ‑ Наташа наморщила лоб, пытаясь припомнить обстоятельства знакомства. ‑ Да, примерно так. Я с ним познакомилась, когда была в гостях у Лёны. Ночевать осталась, что ли, или просто в гости пришла ‑ уже и не помню, ‑ а твой отец к ним заехал, вернее, к Волкову. Как‑ то так, ‑ неуверенно промямлила она, глядя на еще больше помрачневшего мужчину. ‑ А что?

‑ И как он тебе был?

‑ Нормально, ‑ она передернула плечами и потянулась за своим коньяком. Взяв стакан, Ната аккуратно пристроила его на ладонь, но отпивать не спешила. ‑ Хороший. Подарки всегда дарил, медведей каких‑ то, зайцев, ‑ вспоминая те времена, Ната поневоле улыбнулась. Ей были приятны не сами подарки, в конце концов, у деда, да и у последующих отчимов гостей и друзей всегда водилось в изрядном количестве. Многие из них приходили к ним домой на ужины, дни рождения и прочие праздники. И подарки дарили, само собой. Шоколады дорогущие, сладости, лакомства, пару раз даже украшения ‑ кулоны какие‑ то. Но все преследовали одну цель ‑ понравиться деду. Заручиться его именем и авторитетом. И пытались заручиться как раз через нее, искренне полагая, что если понравятся ей, то и дед отнесется к ним благосклонно. Наташа к таким презентам с детства привыкла, поэтому и научилась ценить подаренные от всей души вещи, без всякого подтекста. Дядя Олег как раз и был тем человеком, который просто ее баловал. Как маленькую девочку, наравне с Аленой. И с ее дедушкой никаких дел не имел. ‑ На самом деле, дядя Олег ‑ единственный из многих, кто не пытался от меня что‑ то получить взамен.

‑ Ты уверена?

‑ Поверь мне, да, ‑ Наташа сделала маленький глоток, но сорванное после истерики горло сильно обожгло спиртом, поэтому она поморщилась и вручила стакан Артему. ‑ Больно, ‑ пояснила девушка на вопросительный взгляд. ‑ Мой дедушка был...

‑ Крупным бизнесменом и владельцем завода, ‑ невозмутимо подсказал Христенко.

Она против воли насторожилась и с подозрением окинула мужчину взглядом.

‑ Ты давно знаешь?

‑ Я узнал почти сразу, как познакомился с тобой, ‑ честно признался Артем, наблюдая за тем, как Наташа мрачнеет от каждого его слова. И насколько он ее знал, вряд ли она так расстроилась и спала с лица из‑ за того, что он пытался о ней узнать. ‑ По правде сказать, я хотел узнать совсем не о твоем деде, а о тебе... и мне все равно. Правда. Если бы ты была обычной девушкой, то все было бы точно также. Я не стал бы ничего менять.

Куцова сипло откашлялась и забралась под одеяло, избегая смотреть на мужчину. Ей в какой‑ то степени было стыдно за... то, что она была внучкой своего деда, пусть она никогда и никому бы и не призналась в подобных мыслях.

‑ В общем, моего деда многие знали и хотели с ним сотрудничать. Поэтому часто приходили к нам домой и дарили... всякие безделушки.

‑ А мой отец? ‑ без всякого выражения спросил Артем.

‑ А твой отец всегда относился ко мне как к ребенку. Так же, как и к Алене. И никогда, насколько мне известно, не пересекался с дедом. Именно поэтому я удивилась, увидев как вы... ‑ девушка запнулась, мучительно подбирая нейтральное слово, ‑ не ладите. Это странно, потому что...

Артем тихо засмеялся, но веселость, звучащая в голосе была отнюдь не радостной, а сумасшедшей, нервной какой‑ то.

‑ Как будто мы с тобой о разных людях разговариваем. Нет, я тебе верю, ‑ поспешно добавил он, с изумленным недоверием и насмешкой качая головой. ‑ Хотя я никогда не сомневался в своем отце ‑ если он чего‑ то хочет получить, то получает. И неважно, какими методами.

‑ Вы похожи, ‑ от ее тихо произнесенных слов Христенко нервно дернулся и сжал бутылку побелевшими пальцами. ‑ Сильнее, чем ты думаешь, Артем.

‑ Я никогда не хотел быть таким, как он. Никогда в жизни, ‑ пробормотал он себе под нос, и тут же, почти без перехода, вскинулся и отстраненно поинтересовался: ‑ Ты мою мать знала?

Наташа только и могла что недоуменно моргнуть. Нет. Она не знала его мать. Никогда о ней не слышала даже. Ни от дяди Олега, когда жила в Екатеринбурге, ни от самого Христенко. И не думала о его матери никогда, даже мысли такой не возникало. Потому что сама к своим близким людям относится очень оберегающе, а постоянная жизнь у всех на виду с детства научила ее быть скрытной и немногословной. Особенно если дело касается семьи. И ничего зазорного в том, что Артем пытается не говорить о родителях, она не видела.

‑ Нет, не знала. Она была женой твоего отца?

‑ Да. Они поженились еще в институте. Учились вместе, только отец был на год старше.

‑ А потом? ‑ подала голос Ната через минуту, когда поняла, что Артем не спешит все рассказывать.

А потом Христенко прямо прорвало. Он рассказывал о том, как отец пытался выбиться в люди, а мать во всем его поддерживала. Дядя Олег все время проводил на работе, в каких‑ то поездках, поэтому Артем рос с матерью, и, понятное дело, любил ее больше, чем отца. Через несколько лет дядя Олег познакомился с Игорем Волковым, и уже они сообща открыли строительную фирму, которая год спустя стала довольно известной, процветающей и конкурентоспособной. Артем говорил, что не всегда они жили богато и хорошо, как сейчас. И с его отцом мама всегда рядом была, несмотря ни на что. Как бы плохо им не было. Всегда.

За все то время, пока он говорил, Артем не мог себе места найти. Лежать он рядом с ней не мог, поэтому рывком поднялся и уселся на край кровати, поворачиваясь к ней спиной. Уперся локтями в колени и застыл, не двигаясь и головы не поднимая. Он очень любил мать, эта любовь слышалась в голосе, когда Артем рассказывал Нате о ней, виднелась во взгляде, во всяком случае, пока Христенко не отвернулся. Но он любил ее, до сих пор. И Куцова примерно представляла, что услышит дальше. Банальная история, на самом деле, но иногда такие банальные истории случаются в реальной жизни, и становится не до смеха.

‑ Он бросил вас, да? ‑ спросила Наташа, тоже вставая с подушек и подбирая под себя ноги.

‑ Смотря как посмотреть, ‑ задумчиво ответил Артем. ‑ Он не разводился с мамой, если ты об этом, но у нас с ней была отдельная, своя жизнь. Во всяком случае, у меня. Они постоянно ругались, поэтому стало даже легче, когда отец уехал.

‑ А почему они не развелись?

‑ Сам не знаю, ‑ качнул головой Христенко. ‑ Наверное, так было бы для всех лучше. Но не развелись ‑ мама вроде не хотела.

‑ И что случилось? ‑ замерла девушка в ожидании ответа, чувствуя, как внутри образовывается неприятный ком.

‑ Она разбилась, ‑ сухо сказал Артем. ‑ Машину занесло.

Наташа, хоть Артем и сидел к ней спиной, все равно стыдливо опустила глаза. Неприятно и больно знать, что этим разговором они причиняют друг другу боль. Ей больно было видеть жизнерадостного и уверенного в себе мужчину, именно этого мужчину таким растерянным и слабым. В данный момент она не понимала и не могла соотнести образ, нарисованный Артемом, и портрет настоящего человека, которого она знала много лет, пусть и была маленькой. Но как раз это ее волновало сейчас в последнюю очередь.

Ната знала, что Христенко не потерпит сейчас жалости, настоящей жалости. И трогать его сейчас смысла не было ‑ он как ходячая заряженная до предела бомба сидел. Тронешь ‑ и взорвется, она это физически чувствовала.

‑ Сколько тебе лет было?

‑ Шестнадцать. Я как раз школу в том году заканчивал, ‑ Артем потянулся за бутылкой, стоящей на прикроватном столике. ‑ Потом помпезные похороны, переезд в дом моего отца. А после он отправил меня учиться в закрытый английский колледж.

Куцова только с ужасом могла представить, что должен пережить человек, господи, обычный мальчик в такой ситуации. Несмотря ни на что, у нее была мама. Которая всегда находилась рядом, поддерживала и помогала. И только от одной мысли, что с ней могло что‑ то вот такое случиться, могла внезапно оборваться ее жизнь, внутри все холодело. Что должен был Артем ощущать и чувствовать, когда у него внезапно умер близкий, единственный близкий человек, а потом его еще отправили за тысячи километров от дома. Формально, Артем был предоставлен сам себе ‑ озлобленный на всё и всех подросток с кучей денег.

‑ А... Сафронов? ‑ на этой фамилии Куцова споткнулась, но Артем не стал заострять внимание на незначительной паузе. По крайней мере, пока. ‑ Ты с ним в этом колледже познакомился?

‑ Нет, ‑ фыркнул Артем. Сейчас, когда они оставили в покое тему его семьи, он чуть‑ чуть расслабился. Самую малость, едва заметную, но стало значительно легче дышать. Обоим. ‑ Он старше меня на шесть лет, мы с ним даже в одном колледже не учились. Я вообще не знаю, есть у него образование или нет. Когда меня отчислили на последнем курсе, я случайно встретил Андрея в одном то ли баре, то ли в квартире. Уже и не вспомню.

Тонкие брови девушки поползли вверх от удивления. Такого она точно не ожидала.

‑ Тебя отчислили?

‑ Да, ‑ Артем развернулся вполоборота, так что Нате прекрасно высвечивался четкий профиль его лица, и изогнул губы в веселой усмешке. Незаметно, что это обстоятельство его сильно расстраивало. ‑ Но не за неуспеваемость.

‑ А за что?

‑ За мое же обучение отец платил, ‑ пояснил мужчина. ‑ Я как раз перед началом учебы к нему приехал. В Россию, в смысле... и мы поругались. Как обычно, впрочем. Разговаривать мы никогда не умели. И я уехал назад. А через месяц меня отчислили, потому что на депозитный счет колледжа не пришла плата за последние два семестра. Ты знаешь... ‑ Артем говорил отрывисто, выплевывая слова. И ему самому было противно то, о чем он говорил сейчас. ‑ Знаешь, первым делом, когда я узнал, что меня отчисляют... я тогда за отца испугался. Думал, что случилось что‑ то. Со мной многие учились из России, дети новых русских. И бывало, что тот, кто шиковал вчера, уезжал на следующий день с одним пустым чемоданом, потому что родители " заигрались". И потеряли все, не только деньги, а иногда... В общем, я тогда действительно испугался за отца. Все‑ таки... он же отец. А когда позвонил...

‑ Что?

‑ Ответил даже не он, а его секретарша. Оказалось, что это его " урок", ‑ зло засмеялся Христенко, впиваясь пальцами в граненый хрусталь. ‑ Таким образом папа указал мне мое место.

‑ Может быть... ‑ робко начала Куцова.

‑ Да не может! Не может, Нат! ‑ заорал Артем, разворачиваясь к ней лицом и подаваясь вперед, так что девушка испуганно отшатнулась. И так сегодня столько случилось, а еще он на нее так вызверился. У Наты обиженно задрожал подбородок, чего Христенко не мог не заметить. Он тут же сморщился досадливо и отставил коньяк, протягивая к ней руки и привлекая в свои теплые объятия. ‑ Черт, прости меня. Я не хотел... кричать. Просто... поверь сейчас, ладно? Если бы все получилось случайно... он бы что‑ то сделал. А так... так мы не виделись пять лет.

‑ Ни разу за все те годы? ‑ Наташа позволила мужчине обнять ее, но расслабиться так и не могла, только теснее прижималась и зарывалась лицом в рубашку. Артем покачал головой, поглаживая ее по волосам и убирая разметавшиеся темные пряди от лица. ‑ А почему ты вернулся?

‑ Было... много причин, ‑ уклончиво ответил Артем, отводя глаза.

Получается, что Христенко остался один, в другой стране, без денег, без образования. И тогда перед ней встал логичный вопрос ‑ а откуда тогда это все? Его бизнес, его дома, все, что окружает Артема ‑ откуда? Если, как выходит, с отцом он не общался, значит, занимался чем‑ то другим. Сразу открыл туристический бизнес? Вряд ли ‑ на это требуется крупное, очень крупное вложение денег.

‑ Что ты потом делал? В Россию уехал?

‑ Нет, остался в Англии. Там... я женат был. Поэтому остался, ‑ Куцова неосознанно вздрогнула и замерла в его объятьях, даже гладить его кожу сквозь ткань рубашки перестала. Но смолчала. ‑ Мальва на год младше меня была, поэтому еще училась. Я через одного знакомого устроился на работу, снял квартиру и как‑ то так все и осталось.

‑ Вы развелись?

‑ Она умерла.

Если бы не все, что сегодня с ней произошло, Наташа разволновалась бы куда как сильнее. Она никогда не была этакой ревнивой собственницей. Не нравится ‑ никто не держит. Измену или что‑ то подобное она бы не стерпела, сразу ушла бы, а вот ревновать к каждой юбке не имела привычки. Но все равно сейчас что‑ то внутри кольнуло. И не ревность. А... зависть, наверное. Эта Мальва, кем бы она ни являлась, годами была рядом с Артемом, поддерживала его, смеялась с ним. И положа руку на сердце, вряд ли эта девушка стерва или гнилая изнутри. И вряд ли она была с Артемом из‑ за денег. В конце концов, он остался один, а она... осталась с ним.

И кто знает, будь эта Мальва жива, с кем бы Артем сейчас жил. Скорее всего, он был бы женатым человеком. А Мальва его женой, почему‑ то Куцова в этом не сомневалась. Его... жена много лет жила Христенко, жила с Христенко. И даже сейчас, в единственном упоминании об этой девушке, Ната слышала... нежность, тоску и привязанность. Любил не любил, но и сейчас она по‑ прежнему была ему дорога, эта Мальва.

Какой надо быть, как сильно нужно любить мужчину, чтобы он даже после смерти и стольких лет не мог тебя забыть?

‑ А Сафронов? ‑ говорить о Мальве не хотелось, не сейчас, по крайней мере. ‑ Ты с ним сразу познакомился, когда тебя отчислили?

Оказалось, что познакомились они почти сразу. Сафронов перебрался в Англию из России в самые непростые времена. Артем старался рассказывать как можно суше и кратко, но Ната так поняла, что Сафронов что‑ то спер у своих же и, мудро решив не ждать, пока об этом узнают, свалил в Великобританию. Денег, как оказалось, у него на тот момент было предостаточно, но все равно маловато для открытия чего‑ то своего. А иметь с ним дело никто не хотел ‑ неизвестно по какой причине.

К тому времени как Христенко с ним познакомился, Сафронов прожил в Англии около полугода. Он не работал, никуда деньги не вкладывал, поэтому половину промотал. А познакомившись с Мальвой и Артемом, он как‑ то уговорил их открыть собственное дело. Свое. И молодые люди выбрали клуб. У всех троих имелись интересные знакомства с интересными людьми, которые на первых порах выступали в " Армале".

‑ " Армал" ‑ это Артем и Мальва, да? ‑ сухо поинтересовалась Ната, в душе уговаривая себя, что злиться и расстраиваться из‑ за этого глупо. Особенно сейчас, когда каждый из них болезненно срывал с себя возведенные стены. Артем дергано кивнул. ‑ А Сафронов как?

‑ Это его подарок был Мальве на день рождения. Она попросила.

‑ Значит, " Армал" вы вместе открыли. А потом?

‑ Потом Мальва умерла, и ее доля досталось Абель. Я уехал в Россию, а уж после меня сюда вернулся и Андрей.

‑ Почему она умерла? ‑ тихонько прошептала Наташа.

‑ Передоз.

Куцова в момент поднялась с колен Артема, резво выпрямляясь, и ошарашенно посмотрела в его уставшее потемневшее лицо. Христенко выглядел так, словно не спал годами ‑ настолько утомленным и потерянным Ната никогда его не видела. Мужчина и не сделал попытки притянуть ее назад и говорить ничего не стал, только руки безвольно на колени уронил и уперся в них взглядом, опуская голову. А она до сих пор не могла осознать смысл его слов ‑ такими они нереальными и придуманными казались.

‑ Какой передоз? ‑ тупо переспросила Куцова. Наверное, она ослышалась. Точно ослышалась. Не может быть, чтобы Артем ничего не сделал в таком случае. В смысле... он же привык все контролировать. ‑ Она что... на наркотики подсела? ‑ прямым текстом назвать эту женщину наркоманкой у Наташи язык не поворачивался. Она не знала почему.

‑ Да.

‑ А... ну, лечение какое‑ то...? ‑ растерянно начала перечислять Ната, но ее тут же грубо перебили.

‑ Было лечение. Но лечить можно того человека, который понимает, что он болен и хочет лечиться, ‑ в голосе слышалась дикая мука и раскаянье. Он сам себя мучил и корил тем, что не смог заставить жену лечиться, пусть принудительно, пусть силой, хоть как‑ нибудь. Сам себе был противен за то, что вообще допустил такое. ‑ Она лежала на реабилитации, причем несколько раз, проходила курс лечения до конца, но потом снова... бралась за старое.

‑ Ты об этом боялся мне рассказывать? Что твоя жена подсела на наркоту, а ты ничего не смог сделать? Ты сам сказал, что нельзя заставить человека лечиться, если он не хочет, ‑ пыталась достучаться до него Ната, но похоже, безрезультатно. ‑ Артем...

‑ Не в этом дело, Наташ, ‑ тяжко вздохнул Христенко. ‑ Не только в этом. Проблема в том, что она вообще на них подсела. Если бы не я, то...

‑ Ой, не пори чушь, ладно? ‑ зло взмахнула рукой Куцова. ‑ Что не ты? Ты что, ей их предлагал? Или насильно в нее запихивал? Или покупал? Нет. В чем проблема?

‑ В том, что брала она их в " Армале", ‑ рыкнул он. ‑ И попробовала там же. Это был притон, Нат. Обычный притон! Купить наркотики в клубе было проще простого. Даже оптом. Сначала легкие, клубные, потом еще и еще. Взяла Мали их именно там. И попробовала тоже там! Ты что думаешь, если бы не клуб, она все равно бы занялась этой дрянью?! Это я влез в это дерьмо! Только я! У нее и так все было ‑ хорошая богатая семья, воспитание, будущее.

Она даже забыла, как дышать. Просто во все глаза смотрела на пышущего жаром Артема и пыталась все осознать. Не каждый день ты узнаешь, что твой парень... Наркобарон, прости господи! Захотелось смеяться. Громко, очень громко, чтобы убедиться, что все это вообще не сон. Или заорать, тоже громко, чтобы даже стекла в окнах зазвенели.

Она сдержалась как‑ то. Наверное, огромную роль сыграл ее дед, царствие ему небесное. В нее с детства вдалбливали, вернее, даже не вдалбливали, а Ната просто знала, что там, где замешаны большие деньги, чистоты и честности мало. Как говорил дед, на молоке много не заработаешь. И росла она в таком доме, где поневоле много чего можно увидеть и услышать. И Куцова могла положить руку на сердце и честно заявить, что семейное состояние, которое перешло им от деда ‑ незаконно заработанное. Дедушка, да и Манченко потом, любил повторять, что уравнение успеха состоит из трех составляющих: ума, удачи и хитрости. Причем в понятие хитрость вкладывалось несчетное количество вариантов.

‑ Вы торговали этой дрянью?

‑ Да, торговали. Да, заработали бешеные деньги, на которые каждый смог заняться чем‑ то своим, ‑ Артем, похоже, решил, что терять уже нечего, да и вообще, Наташа не смогла скрыть своего отношения, поэтому он заметил ее реакцию. ‑ И продолжаем торговать, пусть и не напрямую. Формально и я, и Андрей совладельцы " АрМала". И Абель, только вот она, получив долю сестры, плавно влилась в дело и успешно, к моему глубочайшему сожалению, его развила. Поэтому они оба, собственно, и приехали сюда.

‑ Я не понимаю. И вообще, ‑ Наташа встала на колени, но покачнулась, уперевшись ладонями в покрывало. Снова торопливо поднялась и, пятясь, слезла с кровати, ‑ я не хочу пока знать, ‑ она даже для уверенности зажмурилась и покачала головой. ‑ Не сейчас. Слишком... много.

‑ Я понимаю, ‑ без эмоций откликнулся Артем, не двигаясь и продолжая смотреть в одну точку. ‑ Ложись, поздно уже. Завтра... разберемся с остальным.

Он замялся, подбирая слова. Наташа кивнула его спине и ушла в ванную, мысленно костеря Артема. Вот почему в их доме единственное место, где можно уединиться, ‑ туалет? А в ушах молоточками билась кровь, она физически чувствовала, как краснеют щеки и уши. Сейчас как никогда хотелось побыть одной и успокоить бешено стучащее сердце.

Она всю жизнь бежала куда‑ то, все бежала, бежала от грязи, от вечных сделок. От больших денег бежала. И к чему пришла? Вон он, в комнате сидит и целенаправленно напивается. А в это время к нему приходит тот самый ублюдок, который попытался ее сломать. Кошмар наяву. Как тесен мир. И не поверишь, что вообще так бывает. Услышала бы от кого‑ нибудь ‑ посмеялась бы и неверяще покачала головой. Только сейчас не до смеха было.

Появилось дикое, практически непреодолимое желание убежать. Именно так, как Наташа всегда делала. И забыть все, как страшный сон. Найти какого‑ нибудь другого мужчину, зажить другой жизнью, как всегда мечталось. Только вот нужно оно ей?

Куцова мокрые щеки вытерла, пару раз вздохнула глубоко и соскользнула со стиральной машинки.

‑ Хватит хлестать коньяк, ‑ выйдя из ванной, решительно произнесла девушка. Подошла к постели, забрала стакан из рук неподвижного Христенко и бутылку с прикроватного столика. ‑ Утром голова болеть будет. И это что такое? ‑ кивнула она на немного окровавленную раковину и заляпанную кухню. Открыла бар. Трех бутылок не было.

‑ Оставь, я уберу, ‑ безразлично отозвался Артем, не взглянув в ее сторону.

Наташа коньяк выкинула, прибрала немного, потому что кровь ей на нервы действовала. И сама не заметила, как за этим занятием успокоилась и пришла в себя. В какой раз она порадовалась тому, что слишком отходчива. С другой стороны, с рассказом Христенко даже Сафронов отошел на второй план. Но она не забыла, нет.

Закончив с уборкой, Наташа нашла теплую пижаму, которую уже в Москве купила, надела теплые носки и встала перед Артемом. Заставила его подвинуться и на колени ему села, сильно‑ сильно обняв, носом зарываясь в волосы.

‑ Я не хочу, чтобы они появлялись у нас дома, ‑ сказала Ната после паузы. После ее слов рука Христенко неуверенно поднялась и легла ей на спину, обжигая сквозь толстую ткань. Но сейчас было почти физически необходимо чувствовать его присутствие и тяжесть руки.

‑ Не будут, ‑ пообещал Артем. ‑ Больше ты их не увидишь.

‑ Ты собираешься еще с ними встречаться?

‑ Да.

‑ Зачем? ‑ недовольно спросила Ната, расстегивая пуговицы рубашки и стягивая ее с плеч. Ни о каком сексе и речи не шло, во всяком случае, для нее. ‑ Зачем они вообще приехали?

‑ Нат, ‑ Артем плечом повел, чтобы ткань легче соскользнула, и потянулся к ремню брюк, ‑ давай завтра, а? Мы и так уж сегодня...

‑ Нет, сейчас. Послушай меня, ‑ Куцова обхватила ладонями его щеки и заставила посмотреть в глаза. ‑ Только внимательно сейчас, ладно? Ты. Не. Виноват. Она была взрослым человеком, который должен уметь отвечать за свои поступки. Зная тебя, могу сказать, что ты делал все, чтобы ей помочь.

‑ Наташ...

‑ Нет уж, будь любезен, помолчать и выслушать меня до конца. Я и так вся на нервах. Не зли еще больше, ‑ ее признание вызвало у мужчины только легкую улыбку, но Ната не стала заострять на этом внимание. Она правду сказала ‑ ей тяжело сейчас было. Поэтому в Артеминых же интересах сидеть молча. ‑ Я не буду тебя осуждать. Я вообще судить не люблю, Артем. Но и сказать, что безумно рада ‑ тоже не могу. Брось это, Тем. У тебя и так все есть. Зачем тебе этот клуб? ‑ он хмыкнул, но перебивать, и правда, не стал, только вторую ладонь положил ей на поясницу. ‑ Он не нужен тебе. Было и было. Бог с ним. Мой отчим вообще рэкетом занимался, да и дед у меня ого‑ го.

‑ Я знаю.

‑ Продай его и забудь. Как страшный сон. Я не хочу, чтобы тебя посадили, ‑ упрямо повторила Куцова. ‑ И не надо глаза закатывать. Отлегло сразу, да? А я серьезно говорю.

‑ Я тоже серьезно, ‑ он ее на постель пересадил и начал штаны снимать. ‑ Только в два счета все не делается.

Хоть не отказывается, с облегчением подумала Наташа. А то мог бы и упереться рогом, именно этого она и боялась. В конце концов, за все то время, что он живет в России, свою долю в клубе он так и не продал. И насколько она помнила, у него еще и гостиница была в Праге. Наверное, клуб этот чертов являлся для него для него своеобразной памятью о жене. Еще и название такое. И Куцова очень‑ очень хотела оставить все это позади как страшный сон. Не до конца осознала еще, не смирилась, но приняла как факт. Как она там Христенко сказала ‑ было и было. В ее отнюдь не белоснежной и чистенькой жизни тоже много чего было. Не ей судить, в конце концов.

‑ А в сколько делается?

‑ Если бы я сам знал, Нат, ‑ в его голосе начало отчетливо проступать раздражение. Злился из‑ за того, что приходится оправдываться и признавать свои ошибки. А Артем крайне не любил чувствовать себя проигравшим. ‑ Завтра встречусь с Абель, поговорю. Решим все.

‑ А этот... второй? ‑ голос немного сел, когда девушка вопрос задала. Куцова поспешила от взгляда Христенко спрятаться, отвернулась, мягкие подушки начала взбивать и нырнула под одеяло. ‑ Он же тоже собственник.

‑ Недолго, ‑ туманно обронил Христенко, лег, осторожно поворачиваясь на бок, и положил руку на ее живот. ‑ Спи давай.

Сам сделал вид, что сразу же уснул ‑ глаза зажмурил, а через пару минут и задышал ровно, спокойно. Только грудь мерно поднималась и рука шевельнулась, притягивая девушку чуть ближе и покрепче обнимая. Легко сказать, спи. Она вроде и устала, чувствовала себя как выжатый лимон после сегодняшнего. Даже руки с ногами болели от напряжения. И на одном месте улежать не могла, все мешало что‑ то, а ворочаться боялась, чтобы не потревожить и не разбудить.

После часа такой пытки, когда даже простыня под ней сбилась, а подушка превратилась в ком, Куцова осторожно высвободилась из одеяла, в котором запуталась, и аккуратно переложила руку Христенко со своего живота. Тихо в ванную прошла и включила воду на всю. Захотелось просто поплакать. Не из жалости к самой себе, а чтобы хоть как‑ то сбросить все напряжение с себя.

Стало легче. Правда. Как‑ то Ната услышала от одного человека, что слезы ‑ всего лишь выплеснутые сильные эмоции. Не обязательно плохие, просто для человеческого восприятия и организма их становится слишком много. И организм не справляется со всем спектром нахлынувших ощущений, поэтому пытается сбросить излишек в пространство. Ведь люди взахлеб рыдают, когда рождаются дети или происходит что‑ то потрясающее. Но они плачут не от радости, а от накопившегося напряжения, волнения, нервозности, которые становятся особенно сильными на пике радости. Вот так и Куцова сейчас проплакала, освобождаясь от того излишка эмоций и напряжения. Но даже под шум воды старалась вести себя тихо, чтобы, не дай бог, не разбудить.

Умылась, хмыкнула, глядя на свое опухшее и покрасневшее от слез лицо, и вернулась в постель, наконец‑ то уютно устраиваясь под боком у Артема и засыпая. Наверное... ну можно же предположить, что это все стоит того? Правда?

Утро началось... быстро. Мало того что они с Артемом уснули очень поздно, так еще с утра у Христенко явно болела голова, поэтому он постоянно хмурился и вообще, выглядел весьма угрожающе, а она проснулась вся помятая и разбитая. Один другого краше, честное слово.

‑ Раньше такого не было, ‑ то ли удивился, то ли пожаловался Христенко, с остервенением роясь в домашней аптечке и выискивая лекарства от головной боли. Судя по тому, с какой злостью разлетались пластинки в разные стороны ‑ поиски продвигались не вполне успешно. ‑ Старею, наверное.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 31 323334 35 36 Следующая ⇒