Людмила Молчанова 32 страница

‑ Артем, не обижай бедную девочку. Она, наверное, хотела напроситься к тебе домой. В конце концов, вы же как‑ никак родственники. В определенном плане. Ты, дай бог памяти... никогда не мог запомнить всех родственников... свояченица получается. Христенко, не жалко тебе ее на мороз выгонять?

‑ Закрой рот, скотина, ‑ прошипела покрасневшая от стыда и злости девушка. ‑ Тебя вообще это не касается!

Андрей ухмыльнулся и облокотился на барную стойку.

‑ А что, я вру, что ли? Признайся, дорогая, здесь все свои. Или же... ‑ Сафронов картинно ахнул и поднес руку ко рту. ‑ Неужели у нашей Абель... нет денег на комнату в гостинице? Наверное, именно поэтому твой чемодан лежит у меня в багажнике?

Ее трясло от унижения. Как он мог... ублюдок. Оба ублюдки. И Андрей... тоже хорош, как всегда. Лезет, куда не следует. Ему вообще какое дело, зачем она привезла с собой чемодан? И не стала заезжать в гостиницу, хотя номер был снят. Никого не касается ее поведение! Но больше всего задело холодное равнодушие Христенко. Хотя нет, не равнодушие. Мышцы лица дрогнули, выдавая... брезгливость? Абель сглотнула и пошла в ванную.

‑ Я выйду через полчаса.

Абель немного задержалась в душе, хотя уложилась бы в срок, если бы не стала рассматривать всякие крема, лосьоны и гели, уютно устроившиеся между пеной для бритья и мужской туалетной водой, которую Артем не сменил по прошествии пяти с лишним лет. Слишком уютно, на ее взгляд. Слишком... по‑ домашнему. Интересно, ей нужно волноваться или это всего лишь очередная блажь.

Хотя сейчас сильнее ее волновало немного другое. Абель посмотрела в зеркало на хмурящуюся и мрачную себя, теряясь в догадках. Правда, приблизительная картина все равно вырисовывалась, только отнюдь не успокаивающая и обнадеживающая. Если Христенко на самом деле заложил Андрея и каким‑ то образом подставил под удар " АрМал", то выходила полная задница. И сейчас даже не главное узнать, почему Артем это сделал, а главное, понять, что теперь делать с тем, что имеется. Она вздохнула, еще раз поправила макияж и прическу. И вышла в комнату в одном мокром полотенце.

В конце концов, оба над ней насмехались и оскорбляли. А Абель не оставляла оскорбление безнаказанным.

‑ Я рада, что вы оба по‑ прежнему живы и здоровы, ‑ заявила она, выплывая из теплой ванной, и подошла к креслу, на котором сидел Артем. Абель вытащила халат, который он придавил своей спиной, сбросила полотенце и натянула шелковую ткань на голое, распаренное тело, наблюдая за реакцией мужчин. ‑ Итак, что вы решили?

‑ Пока ничего, ‑ Андрей, не смущаясь, жадно разглядывал ее тело до тех пор, пока все пикантные изгибы не скрылись под легкой тканью. Артем и глазом не повел, только неодобрительно посмотрел на халат. ‑ Тебя ждали.

‑ Тебя не учили не брать чужие вещи без спроса? ‑ подал голос Артем.

Абель приподняла черную бровь и чуть распахнула полы халата.

‑ Мне снять?

‑ Ты только приехала, а уже достала меня до ужаса, ‑ обыденным тоном отозвался Христенко, и Абель в очередной раз проглотила обиду. Не время для нее. ‑ Давайте скорее. У меня есть дела. Что там с " АрМалом", Абель?

Она прошла кровати, утопая ногами в пушистом ворсе ковра, и плюхнулась на покрывало.

‑ Ну... я немного просчиталась.

‑ В чем?

‑ Проблемы с налогами, ‑ она раздраженно дернула плечом на вопрос Сафронова. ‑ Некоторые... нестыковки.

‑ Дюбо, ты дура? ‑ спокойно, как о погоде, спросил Андрей. Артем хмыкнул и покачал головой. ‑ Так сложно было заплатить налоги?

‑ Наверное, я должна была заплатить проценты с наркоты, которую поставляют на имя клуба, ‑ иронично предложила Абель, закидывая ногу на ногу. ‑ Не мне тебе рассказывать, что половина партии уходит в Россию.

‑ А ты спрашивал, почему твою вшивую лавочку прикрыли, ‑ ни к кому конкретно не обращаясь, заявил Артем. ‑ Удивительно, как тебя не посадили еще раньше.

‑ А ты у нас такой чистенький теперь, да? ‑ рыкнул Сафронов, которого сильно задела такая оценка его детища. Он был безжалостным, холодным эгоистом, но единственное, что его волновало, действительно волновало ‑ так это его дело. За него он готов был глотку порвать. Как и Артем за свое, впрочем. Что мое, то мое ‑ таким принципом жили оба мужчины, и Абель обожала это в них. ‑ Добропорядочный? А помнишь, с чего сам начинал? Вместе с нами, между прочим.

‑ Это было давно, ‑ спокойно ответил Артем, но челюсти сжались так сильно, что заострились все черты, делая лицо больше похожим на маску. Жуткую маску. ‑ Я давно ушел из дела. Формально осталось только мое имя и ничего более. Ступил, правда, до сих пор не продав свою долю, но скоро исправлюсь.

‑ Что? ‑ Абель выпрямила спину и впилась глазами в хмурого мужчину. ‑ О чем ты? Так не пойдет, Артем. Вы все открывали это дело. Каждый из вас. Никто не выйдет. Ты хоть понимаешь, какие люди за всем этим стоят? И какие деньги? Какое " продать"? Тем более, сейчас, когда ты нас всех подставил.

‑ Я уже давно, очень давно не появлялся в " АрМале". Формально осталось только мое имя. Давай по‑ честному, Аби, ‑ проникновенным тоном заговорил Христенко, наклоняясь вперед, чтобы пристально посмотреть ей в глаза. ‑ С меня толку никакого.

‑ Это невозможно, ‑ отрезала Абель.

‑ Ты для этого подставил меня? ‑ полюбопытствовал Андрей. ‑ Чтобы выйти из игры? Глупо, если так.

Артем не обратил внимания на подначивания мужчины.

‑ Абель, подумай. Я продам тебе свою долю.

‑ Ты, наверное, забыл, что мне хватает своей доли, ‑ холодно произнесла Абель, незаметно вытирая вспотевшие ладони о покрывало. ‑ И, наверное, забыл, как я ее получила. ЧЬЯ доля в клубе мне досталась. И почему. И забыл, наверное, что это чуть не убило моих родителей! ‑ теперь она почти кричала. ‑ Нет, Артем, все вместе начали, значит и будем все вместе.

‑ Ты не имела к открытию клуба никакого отношения, ‑ подал голос Андрей, ленивым движением доставая из внутреннего кармана сигареты. ‑ Ты тогда еще в школе училась. А доля эта твоей сестры.

‑ Мне наплевать, ‑ взвизгнула она, лихорадочно смотря то на напряженного, решительного Христенко, но на спокойного, ледяного Андрея. ‑ Мне наплевать, что и кому принадлежало. Последние годы именно я занимаюсь всеми делами. Я! Не ты, Андрей! Именно я смогла сделать так, чтобы клуб стал почти... честным. И сейчас вы оба пытаетесь сбросить всю ответственность с себя на меня! Не выйдет! Я не буду одна разбираться со всем этим дерьмом.

‑ Я устал, Абель. Тогда я просто... забил на " АрМал". Мне было наплевать, есть он, нет его. Сейчас все по‑ другому.

‑ Что изменилось? ‑ она вздернула бровь, замирая в ожидании ответа.

‑ Неважно. Я выхожу. Деньги " АрМала" мне не нужны. Да, сейчас бизнес стал чище, чем те же десять лет назад, но он мне не нужен. Связи и прочее мне тоже не сдались. Я нашел свое дело, которое отличается от вашего. И сейчас меня все устраивает. Мне не нужны лишние проблемы. А так как я знаю вас не первый год, то пришлось... подстраховаться. По‑ хорошему вы не хотите.

‑ Так ты для этого меня подставил? ‑ повторил вопрос Сафронов. ‑ Для этого? Тогда ты конченый...

‑ Андрей! ‑ с укоризной поглядела на него Абель. ‑ Не заводись.

‑ А я не завожусь, Аби. Не завожусь! Но " 3Х" ‑ это только мой клуб. Мой! А из‑ за этого ублюдка я могу его лишиться. А я не намерен лишаться чего‑ то, что принадлежит мне! Я так понимаю, что если после " 3Х" возьмутся за " АрМал", то ты выйдешь сухим из воды? ‑ без перехода поинтересовался Андрей.

Артем безразлично пожал плечами и откинулся на спинку, вальяжно положив руки на подлокотники.

‑ Да.

‑ То есть ты подставил нас... всех нас, ‑ Абель неверяще затрясла головой. ‑ Подожди... Ты подставил Андрея, заранее зная, что через его клуб выйдут на мой клуб, совладельцами которого являемся все мы. И ты знал, что начнется расследование, что мы все окажемся под угрозой и... ты тоже, Артем. Ты тоже, как один из совладельцев. Ты... ты не сможешь так просто уйти, нет. Нет, дорогой мой, ‑ она безумно улыбнулась и затрясла головой, начиная от волнения путаться в русских словах. ‑ Так просто ты не выкрутишься.

‑ Аби, ты дура, ‑ спокойно и устало оповестил Андрей, что она не сразу услышала и уже тем более, поняла. ‑ Если этот ублюдок сделал так, значит, он все продумал. Значит, в любом случае мы с тобой оказываемся в полной заднице, а он выходит сухим из воды. Я, конечно, надеюсь на то, что он придурок, но не обольщаюсь. И сейчас он предлагает тебе решить все миром. То есть, ты выкупаешь его долю, а он делает так, чтобы про твой разлюбезный " АрМал" и мой клуб забыли.

‑ Нет, ты не понял, ‑ мягко возразил Христенко, и Абель впору было начинать рвать волосы от такого обманчивого тона. ‑ Если мы расходимся по‑ хорошему, то есть ‑ моя доля переходит Аби, то про " АрМал" действительно забудут. А твой клуб меня не волнует. Скорее всего, его прикроют. Возможно, тебя посадят. Не знаю. Да и все равно мне, если честно.

‑ Давно все продумал? ‑ весело усмехнувшись, как будто это не про него сейчас говорили, полюбопытствовал Сафронов. ‑ Гляжу, подготовился ты хорошо.

‑ Было время, ‑ кратко бросил Артем. ‑ И знаешь, я даже рад, что вы оба приехали. Не придется никуда ехать самому. Вам решать. А я пока выйду.

Христенко плавно поднялся и прошел в ванную, оставив Абель и Андрея ошарашенно и задумчиво молчать. Абель вообще не могла поверить в то, что слышит. Все эти годы Артем предпочитал просто забыть об " АрМале", как будто его и не было никогда в его жизни. Пшик. Мираж какой‑ то. Единственный раз он заговорил о том, чтобы продать свою долю, да и то несколько лет назад. Приехал по своим каким‑ то делам в Прагу, и Абель узнала, совершенно случайно узнала об этом от других людей. Приехала и застала его пьяным вдребезги. Тогда‑ то он и предложил ей перекупить его долю, сказав, что Сафронову ни в жизни ничего не продаст.

А она... не зря ее пираньей и стервой называли. Аби знала куда давить, благо Артема знала к тому моменту не первый год. Все приплела ‑ и сестру, и родителей. Она многое видела в своем клубе ‑ и как люди ломались, и как их просто ломали. А сломать иногда очень легко ‑ и чувство вины не самое слабое оружие. Вот и она... добивала, надеясь, что получится удержать рядом... пусть и его прошлую тень. Но Артем не сломался. Все ниточки прошлой жизни порвал, уехал, жизнь новую начал, наверное. И единственное, в чем Аби когда‑ то допустила слабость ‑ в отношении к Христенко. Но сейчас поздно уже раскаиваться.

‑ Что ты об этом думаешь? ‑ осторожно полюбопытствовала она у почерневшего от злости Сафронова. ‑ Если все так, как Артем говорит...

Она вскрикнула, когда бокал разлетелся на кусочки в руках мужчины, орошая его рубашку и руки темной жидкостью. Сафронов с ненавистью вперился взглядом в дверь, за которой минуту назад скрылся Артем, как будто хотел прожечь насквозь.

‑ Убью его, ‑ прорычал он зло, но не сдвинулся ни на миллиметр. ‑ Паскуда.

‑ Это не то, что я хотела услышать, ‑ вскользь обронила она и облокотилась на подушки, устаиваясь поудобнее и подпирая подбородок рукой. ‑ Вообще... если так подумать, то его предложение не такое уж плохое.

‑ Для тебя, ‑ едко заметил Сафронов.

‑ Для меня, ‑ послушно согласилась Абель. ‑ С чего я должна думать о тебе?

‑ А как же светлые и нежные чувства? ‑ иронично поддел Сафронов и Абель, не выдержав, гортанно, с придыханием захохотала.

‑ К тебе? Не смеши людей, Андрей.

‑ АХ да, я уже и забыл, что наша " железная леди" предпочитает одаривать своим вниманием совсем не меня, а того, кому на нее плевать.

‑ Рот закрой, ‑ смеха в ее голосе не осталось ни на грамм, а вот сталь появилась. ‑ На твоем месте я бы размышляла над тем что делать в этой ситуации, а не над моими предпочтениями. Из нас всех именно ты не выигрываешь ничего. Если Артем так уверен в своей неуязвимости, значит, дело обстоит именно так. Он все продумал и предусмотрел. Я могу лишь радоваться, что не вхожу в список его врагов. У меня, по крайней мере, есть лазейка. А вот ты... я знаю, вы никогда не ладили особенно, но все это, ‑ Абель взмахнула рукой и фыркнула, отчего всколыхнулись черные пряди, упавшие на лицо. ‑ Это слишком для того, чтобы просто уйти. Чем ты ему насолил?

Этот вопрос волновал, как оказалось, не только Абель. Андрей тоже выглядел крайне задумчивым, но ответ последовал незамедлительно. Видно, Сафронов сразу же высчитал варианты.

‑ Я немного влез в дела его отца. Попытался переманить иностранных партнеров, но черт, Аби, ты сама знаешь, что Христенко никогда не волновали дела и деньги отца. Не мог же он из‑ за этого...

‑ Он же теперь акционер " Агата", насколько я знаю? ‑ она задумчиво постучала по подбородку, и так зная ответ. ‑ Получается, что ты задел его интересы. Бред. Ладно, это уже не важно.

‑ Тебе не важно, ‑ взорвался Сафронов. ‑ Тебе! А мне чертовски важно. На меня и так точили зуб четыре с лишним года. Но не трогали, пока эта тварь не вмешалась. Я даже к нему подступиться не могу, понимаешь?! Чистый он. Одна зацепка была ‑ " АрМал". А если он все затер, то... Хотя можно, конечно...

‑ Что бы ты ни придумал, я не одобрю это. И тебя прикрывать не буду. Одно дело помогать тебе с мелкими поставками клубных " возбудителей", а другое дело... нет, Андрей. Попробуй договориться с Артемом, возможно, вы поговорите, выясните что‑ то.

‑ Ты решила принять его предложение?

‑ Я подумываю над ним. Мне не нужны проблемы, Андрей. Я не один год потратила на клуб, поэтому не хочу его терять. Налоги... с ними я разберусь, но проблемы серьезнее мне ни к чему.

Абель резко замолчала, перекатываясь на бок и поворачиваясь к входной двери. Щелчок замка ее напугал. В конце концов, они не в игрушки играют. Мало ли... Андрей тоже подобрался и вытянул шею, пытаясь в темноте прихожей разглядеть вошедшего. Через секунду Сафронов расслабился, а вот Абель наоборот, сузила глаза и смерила вошедшую девушку изучающим и неприятным взглядом. Та ей не понравилась, хотя оно и понятно. Но такой реакции от нее она не ожидала.

Абель могла бы понять ярость, удивление, испуг, ревность... да мало ли что, в общем‑ то. Но не ужас, сделавший смуглое загорелое лицо девушки мертвенно‑ бледным. Та переводила расширившиеся глаза с нее, почти не задерживая на ней взгляда, на Андрея, от взгляда на которого замирала и прекращала дышать. Абель удивленно приподняла брови, поражаясь еще больше.

В конце концов, она тут лежит на кровати Христенко, в халате этой девушки, который в этой позе не скрывает практически ничего. Абель ожидала, как минимум, вопроса и негодующего взгляда. Которого не последовало.

‑ Здравствуйте, милая, ‑ Аби растянула губы в улыбке и снисходительно кивнула. ‑ Вы к Артему?

Девушка заметалась взглядом по просторной комнате, выискивая Христенко. И отступила на шаг к двери. Аби только внутренне возликовала. Вряд ли эта девушка что‑ то серьезное, но одно то, что она живет с Артемом, заставляет насторожиться. К тому же... Аби, конечно, трудно это признавать, но русская... хорошенькая. Стройная, загорелая, с аппетитной фигуркой и длинными ногами, которыми коренастая Абель никогда не обладала. Да и фигуры у нее такой тоже не было, потому что... природой не дано, потому что. А занятия спортом не придали ей какой‑ либо стройности, поэтому Абель можно было назвать скорее накаченной и спортивной, нежели худой. И эта... дамочка явно помоложе. Обидно. Но хорошо, что она уходит.

Додумать плюсы ухода девчонки Абель не успела, потому что из ванной вышел Христенко и бросил почти испуганный взгляд на пятившуюся девушку, а потом яростный на Андрея.

‑ Это твоя? ‑ небрежно качнул головой Сафронов. ‑ Ничего так. Что она у тебя в дверях топчется? Отдрессировал? Пусть заходит. Здравствуйте, девушка, а мы знакомы? ‑ обворожительно улыбнулся Андрей, на глазах превращаясь из циничного ублюдка в почти обходительного кавалера. ‑ Проходите, не стесняйтесь. Мы друзья.

‑ Очень близкие, ‑ мурлыкнула Абель, чтобы задеть девчонку.

‑ Пошли вон, ‑ отрывисто приказал Христенко, быстрым шагом направляясь к своей пассии и закрывая ее собой. Девушка отшатнулась и вжалась в стенку. ‑ Сейчас же.

Абель привстала на локте и вопросительно оглянулась на Андрея.

‑ А как же...

‑ Завтра. Сейчас проваливайте.

‑ Так дело не пойдет, ‑ покачал головой Андрей. ‑ Во‑ первых, мы не договорили...

‑ Тебе я сказал все, ‑ отрезал Христенко, сразу отворачиваясь от Сафронова. ‑ А тебе... завтра встретимся и обсудим все формальности. Если ты согласна.

‑ Я мокрая, ‑ зачем‑ то добавила Аби и внутри немного стушевалась от того, как прозвучала фраза. Но виду, конечно, не подала.

‑ Абель, тебе показать, где выход? Или сама дорогу найдешь? Уже поздно.

Христенко был в ярости. Таким Абель его не видела никогда. И предпочла не спорить.

‑ А халат? ‑ Аби начала развязывать пояс.

‑ Себе оставьте, ‑ раздался дрожащий, но уверенный голос из‑ за спины Артема. ‑ Я никогда не любила сэконд‑ хэнды.

Через минуту в квартире остались только двое.

***

‑ Женщина русская? ‑ через пару минут тишины подала голос Ната. Откашлялась, чтобы слова звучали яснее. ‑ Она русская?

‑ Нет. Француженка.

‑ Для француженки она неплохо говорит.

‑ Корни русские. Бабка и мать, ‑ уточнил Артем, с настороженностью охотника глядя на то, как Ната огибает его, стараясь оказаться как можно дальше. ‑ Это все, что ты сейчас хочешь узнать? Национальность Абель?

‑ Тебе нужна сейчас моя истерика? ‑ без эмоций спросила Ната. ‑ Если да, то продолжай в том же духе, и ты ее получишь. Если нет, то замолчи и дай мне собрать вещи.

Черт, он не знал, что с ней делать. Ната двигалась рвано, как робот какой‑ то, а глаза смотрели в одну точку. Он видел, что девушка дрожит и жалел, что отпустил Сафронова просто так. И Артем... боялся. Все проблемы и ссоры отошли на второй план. Сейчас надо было... делать с Натой что‑ то, потому что в таком состоянии она долго не продержится.

‑ Наташ, ‑ он сделал шаг по направлению к ней и попытался обнять.

Ната с ужасом и страхом отскочила, пытаясь чуть ли не влезть на стенку, и тяжело задышала.

‑ Не подходи ко мне. Лучше не подходи.

Она его боялась. Как будто он... зверь какой‑ то. Возможно, все дело в стрессе, но ее страх давил на Артема сильнее, чем что бы то ни было. А пару часов назад он мучился из‑ за ее недоверия. А что делать с ней сейчас, когда она боится его, как черт ладана? И не просто боится, а до трясучки, так что зубы стучат?

‑ Успокойся, ‑ Артем успокаивающе поднял руки и сделал по направлению к ней маленький шажок. ‑ Я ничего тебе не сделаю. Наташ...

‑ Я тебя обманываю? Вру тебе? Я?! ‑ заорала Ната и попыталась вырваться, но Артем крепко ее держал, не давая причинить ни ему, ни себе вред. Она размахивала кулаками, билась, кричала, шипела, вырывалась. ‑ Что это сейчас было?! Друзья... да, друзья. Конечно. Отпусти меня!

‑ Успокойся!

‑ Отпусти меня! Не прикасайся ко мне!

‑ Успокойся, я сказал! ‑ рявкнул Христенко, жестко встряхивая беснующуюся девушку. ‑ Хватит!

Ната его не слышала. Непонятно как она освободила одну руку и со всей силы ударила его по лицу, царапая сразу занывшую щеку. Артем негромко выругался, обхватил одной рукой девушку за запястья, другой ‑ удерживал ее около себя и потащил в душ. Он не знал, что делать с подобной истерикой, он в жизни с этим не сталкивался. Но ему было почти физически больно смотреть на такую Нату. Казалось, она не соображает, что перед ней именно он, а не кто‑ то другой. Она кричала и вырывалась. И снова кричала. А объяснять ей сейчас что‑ то ‑ пустая трата времени.

Артем затащил ее в ванную, и, сдерживая Нату одной рукой, дотянулся до душа и включил самый сильный напор. Попытался снять с нее одежду, но ее вообще чуть ли не подбросило вверх. По раскрасневшимся щекам полились тихие, злые слезы. Христенко чертыхнулся себе под нос и, как был в одежде, влез вместе с девушкой под ледяные струи, нещадно бьющие по телам.

Ната вскрикнула, молотя его кулачками по груди, и попыталась отвернуться.

‑ Да что ж такое‑ то... ‑ пробормотал Христенко к себе под нос и развернул девушку, прижимая ее к себе спиной. Так ее легче было сдерживать и контролировать.

‑ Отпусти, ‑ отплевываясь от воды и слез, прохрипела Наташа.

‑ Рано.

Он не знал, сколько они так стояли, но Артем позволил им вылезти только тогда, когда обоих начало трясти уже от холода, а не от ужаса. Наташа немного расслабилась в его руках и прижималась, пытаясь впитать в себя частичку тепла.

‑ Успокоилась? ‑ как ни в чем не бывало спросил Христенко, обхватывая ее за шею и заставляя смотреть ему в лицо.

‑ Д‑ да.

‑ Драться будешь? ‑ она судорожно покачала головой.

Артем хмыкнул и открыл дверцу кабинки. Наташа попыталась освободиться и выйти ‑ захват сразу усилился. Христенко вышел вместе с ней, не отпуская девушку ни на шаг, и достал самое большое и пушистое полотенце, принимаясь заботливо вытирать ее и укутывать. Куцова шмыгнула носом и опустила глаза, стараясь не смотреть на него. Артем вздохнул и ласково вытер следы туши со щеки.

‑ Ты специально это сделал? ‑ хриплым, сорванным голосом, спросила Наташа через две минуты, когда немного отогрелась и смогла выдавить что‑ то внятное.

‑ Что именно?

‑ Ссора у тебя на работе. Это специально?

‑ Нет. Веришь?

Она промолчала, поглубже укутываясь в махровую ткань, и отвернулась. Артем украдкой невесело усмехнулся, вытирая холодные капли с лица. А чего он ждал? Ему и раньше‑ то не особо доверяли, а после увиденного... Но как объяснить ей... все, что было в его жизни? Это уже не вычеркнуть, не забыть, хотя, видит бог, он пытался. Это было. И это " было" уже нельзя изменить. Только вот поймет ли она его? И вообще, захочет понять?

‑ Иди переоденься. Заболеешь, ‑ отрывисто приказал Артем и отвернулся, выкидывая свое мокрое полотенце в корзину для белья.

‑ Тем...

Он вздрогнул, но не повернулся, застыв каменным изваянием самому себе. Жаль, что он не пьяный. Может, оно все легче бы было.

‑ Тем, ‑ снова тихо позвала Ната и ладошкой коснулась его напряженной спины, прожигая нежным прикосновением до костей.

Дотронется она до него так после?

‑ Не отворачивайся от меня, ‑ шепотом обжигая ему спину, она прижалась к нему и обняла. ‑ Пожалуйста... не отворачивайся.

Он снова почувствовал влагу на своей одежде, только теперь она обжигала. И была соленой.

‑ Дура ты, Наташ, ‑ просто сказал он и развернулся, обнимая хрупкое тело, впечатавшееся в него так сильно, желая будто раствориться и потонуть в нем. ‑ Глупая. Сама ведь уйдешь.

‑ А если не уйду? ‑ пробормотала Ната, и ее слова заглушила мокрая рубашка. ‑ Только никогда не кричи на меня так. Слышишь? Никогда так не делай.

А Артема ее простые и бесхитростные слова... наизнанку выворачивали. Он в одну минуту понял, что... что просто сделает все для нее. Что бы сейчас ни вышло. Как бы они ни расстались. Он сделает все, чтобы она была счастлива. Такая, как есть. И ведь заслуживает лучшего. Куда лучшего, чем он. И понял, что... отпустит, если потребуется. И поймет.

И расскажет. Хотя бы ля того, чтобы позволить ей беспрепятственно уйти, если она захочет.

‑ Прости меня.

‑ Мне страшно, ‑ она обхватила его за шею, стискивая почти до невозможности дышать. ‑ Я боюсь одна. Я... прости меня, ‑ когда Артем открыл рот, чтобы прервать поток слов, Ната закрыла ему рот. ‑ Я... я не говорила ничего, потому что... мне страшно было. Я не хотела, чтобы ты думал, что я... стыжусь или боюсь. Я...

‑ Иди сюда, ‑ Артем подхватил ее на руки как маленькую девочку и понес на кровать. Скинул покрывало и бережно уложил девушку, сняв перед этим мокрую одежду и достав теплую пижаму. Прилег рядом, привлекая ее к себе и вдыхая уже привычный и полюбившийся запах. ‑ Успокаивайся. Воды дать?

‑ Хватит воды, ‑ всхлипнула Куцова и обхватила его руками и ногами. ‑ Не ходи никуда.

Они долго лежали в тишине, И Артем думал, что Ната забылась тяжелым сном, но она не спала. Только он попытался шевельнуться, как ее руки сжались на шее, удерживая и не отпуская. Куцова сразу же вскинулась и приподняла встрепанную голову.

‑ Куда ты?

Артем успокаивающе погладил ее по спине, удовлетворенно замечая, что она больше так не дрожит. Уже лучше

‑ Я здесь, спи.

‑ Я не хочу.

‑ Что здесь было? ‑ решил спросить напрямую Христенко об ее истерике.

‑ Давай поиграем, ‑ неожиданно предложила Куцова, ловко уходя от ответа.

‑ Во что?

‑ В " камень‑ ножницы‑ бумага".

Артем аж высвободился, оторвав от себя ее руки, и изумленно воззрился на невозмутимую Наташу.

‑ Ты издеваешься.

Она спокойно покачала головой.

‑ Нет. Не издеваюсь. Мы так с Лёной в детстве играли. Мы... иногда было страшно рассказывать что‑ то, и мы играли. Кто проигрывал, тот начинал слушать историю другого.

‑ Слушать?

‑ Слушать, ‑ подтвердила Наташа. ‑ Мы так придумали.

Артем успокоился и прилег рядом.

‑ Я никогда не проигрываю.

‑ А я не сдаюсь.

‑ Хм... ну давай попробуем.

‑ Ты выиграл, Тём, ‑ подала голос Ната через минуту. ‑ У тебя камень.

И в первый раз в жизни он не радовался выигрышу, извлекая из своей памяти самые страшные воспоминания.

Артем тяжко вздохнул, высвободился из Наташиных рук и направился к бару.

‑ Ты есть будешь?

‑ Нет.

‑ А пить?

Ната недовольно нахмурилась, но виду решила не подавать. Обоим сейчас непросто. Она до сих пор не могла понять, как один из худших ее кошмаров оказался в ее же доме? Сначала, когда первое оцепенение прошло, Ната даже подумала, что Сафронов явился именно к ней. Забавно, неправдоподобно, но мозг в первые мгновения выдавал разные мысли и догадки ‑ но все они сопровождались ужасом.

Целый год она просыпалась от кошмаров, испуганно вскакивая и чуть ли не падая с кровати. Даже Алену пару раз будила. Целый год она, не в силах с собой бороться и контролировать, вглядывалась в лица всех приближающихся мужчин, потому что почти в каждом видела какое‑ то отражение, некую черту, имевшуюся и у Сафронова. Целый год она вздрагивала от любого громкого звука и неожиданного прикосновения, например, если к ней подходили со спины и дотрагивались до плеча. И ничего не могла с собой поделать.

Только врожденное жизнелюбие и выработанное с годами упрямство помогло ей когда‑ то стать самой собой, стать прежней. Назло своим ощущениям и желаниям Наташа пыталась жить " нормальной" жизнью, такой же, как и у остальных девушек ее возраста. Она заново училась улыбаться людям, получать удовольствия и доверять, хотя с последним иногда выходили осечки. А она ведь почти поверила Христенко... во всяком случае, сильнее, чем кому бы то ни было до него. И все‑ таки, несмотря на увиденное, до сих пор надеялась на что‑ то и продолжала верить. Хотеть верить.

Но Ната ничего хорошего от рассказа Христенко не ждала. Судя по всему, Артем и Сафронов достаточно хорошо друг друга знают и в какой‑ то степени доверяют друг другу, раз Христенко впустил его в свой дом, а Сафронов решился прийти. Значит, их что‑ то связывало и объединяло. И вряд ли что‑ то хорошее, доброе, светлое.

В конце концов, что она знает об Артеме? Ничего, кроме того, что он сам ей о себе рассказал. А что рассказал? А вот дальше идет большой и жирный прочерк. Ната знала только, что Артем какое‑ то время учился и жил заграницей, по крайней мере, именно так рассказывала Алена. Она знала про его фирму, но знала только то, что поведал сам Христенко. А как он ее открыл? Ведь для этого нужны были немалые деньги. Раньше Ната думала, что Артему помогал его отец, дядя Олег, но если вспомнить увиденное сегодня, получалось, что Христенко‑ старший не знал или не вмешивался в дела сына. Тогда откуда у Артема такие средства?

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒