Людмила Молчанова 25 страница

А Ната впервые за долгое время... растерялась. Она не знала, как реагировать и что делать. Ей было непонятно, зачем Артем тащит ее за собой в Москву. Нет, можно, конечно, предположить, что ему так действительно удобно, а она потом просто уедет в Питер, но Артем не походил на подобного человека. Он бы, скорее, отправил ее в Питер, а сам бы улетел в Москву, но ему зачем‑ то понадобилась она.

Да, формально рождественские каникулы еще не кончились и до выхода на работу осталось чуть меньше недели, но все равно... И упираясь в это " все равно" Ната не находила себе места.

Она ведь только недавно успокоилась. Хотя и в жизни бы не подумала, что Артем так ее затронет. Обычно она уходила незаметно и без сожалений, а с ним от одной только мысли об окончании отдыха и расставании становилось не по себе. И это слабо сказано.

С ним было очень хорошо... и спокойно. Удивительно хорошо. И просто, легко. Она точно знала, что он сделает в тот или иной момент, что предпочитает, и за последние дни поневоле изучила его вкусы и желания. Странно как‑ то, когда вроде бы с несовместимым человеком тебе становится легко и просто. И в один прекрасный момент Ната поняла, что... не хочет уходить так же, как делала до него. Нет того страха и того желания, которые всегда побуждали ее убегать, не оборачиваясь.

А потом стало страшно. Ната смотрела на Христенко и понимала, что при всей легкости и спокойствии, она не сможет с ним, да и он не захочет. В конце концов, Христенко добился именно того, чего хотел с самого начала ‑ ее. И получил полностью, хотя ему совсем необязательно об этом знать. Он делал с ней и ее телом такие вещи, которых она не позволяла ни одному мужчине. Он заставлял жить, смеяться и да, Ната чувствовала себя рядом с ним счастливой и защищенной.

Но иногда полезно осознавать, что существуют мужчины, которые просто физически не смогут быть с одной женщиной и усидеть на месте. Они не созданы для этого, не привыкли к такому в силу воспитания, образа жизни и взглядов на мир. Да, больно. Да, неприятно. Да, обидно. Но Ната цеплялась за эту мысль как за спасательный круг, потому что именно она не давала ей сорваться в ту пропасть, к которой все шло.

Она должна быть довольна собой. До сегодняшнего вечера Ната думала, что у нее вышло закрыться и спрятаться от влияния Артема. И сердце уже так в груди не грохотало, и нерадостные, тяжелые мысли, не отпускающие девушку последние несколько дней, тоже исчезли. И все вроде бы спокойно и замечательно, она почти воспринимала их с Артемом отдых как легкий курортный роман, не больше, только вот после его слов все хрупкое спокойствие в ее душе рассеялось в прах, не оставив после себя ничего.

Зачем так делать? Почему нельзя просто разойтись в разные стороны и сделать вид, что их ничего и никогда не связывало? Так было бы легче, в первую очередь самому Христенко, да и ей тоже. Так почему, спрашивается, он тащит ее непонятно куда, непонятно для чего? Почему нельзя оставить ее в покое, после того как получил, что хотел? Правда, и она в накладе не осталось, но это уже мелочи жизни, не заслуживающие внимания.

В самолете половина полета прошла в абсолютной тишине. Ната всю дорогу смотрела в окно, недовольно скрестив руки на груди, и все ждала, когда Христенко не выдержит и скажет уже хоть что‑ нибудь. Ждать пришлось долго, и даже очень. Ната успела пролистать ни один журнал, когда Артем, наконец, не выдержав, с тяжелым вздохом повернулся и посмотрел на нее.

‑ Что я опять не так сделал?

‑ С чего ты взял? ‑ равнодушно пожала плечами девушка. ‑ Все нормально.

‑ И ты просто так игнорируешь меня битый час?

‑ Я думаю.

Христенко хмыкнул, и, изогнув бровь, скрестил руки на груди.

‑ Позволь узнать о чем.

‑ Да вот думаю, как буду из Москвы добираться. То ли самолетом, то ли так, на автобусе доехать...

Она не просто так завела этот разговор, искоса поглядывая на мужчину и проверяя его реакцию. Вполне возможно, что Артему действительно было удобнее высадиться в Москве... а она должна будет сразу же уехать. Возможно, Ната самостоятельно напридумывала себе того, чего и в помине нет и быть не может.

Артем нахмурился, посмотрел на нее с подозрением и еще чем‑ то, чего Ната не уловила, и откинулся на спинку кресла, до странности собранный и напряженный куда сильнее, чем секунду назад.

‑ Спросила бы у меня.

‑ И что ты скажешь?

‑ Что ни самолет, ни автобус тебе не подходят.

Ната нерешительно замялась, отводя глаза.

‑ Артем...

‑ Что с тобой вообще происходит в последнее время? Что опять не так? Или мне надо читать твои мысли? Как, расскажи мне?

‑ Да все так, просто ты мог предупредить? И объяснить? И посоветоваться со мной? ‑ Наташа сжала зубы и рывком положила журнал на место. ‑ Или меня надо просто ставить перед фактом? А то, что у меня работа, дом, семья, друзья... тебя это совершенно не волнует?

‑ До начала рабочей недели еще есть время.

‑ А что, у меня не может быть никаких дел? ‑ взъярилась Наташа, которую задело подобное отношение. ‑ Артем, давай все расставим по местам. Да, мы провели с тобой чудесные несколько дней, да, мне все понравилась, но у меня есть своя жизнь, понимаешь? Своя работа, которую я не могу...

‑ Я знаю, ‑ чересчур спокойно кивнул Христенко, и только плотно сжатые зубы выдавали его злость. ‑ Твоя работа, семья и друзья.

Наташа прикрыла глаза и устало потерла переносицу, чувствуя, что еще немного и просто или начнет орать, или реветь от беспомощности.

‑ Чего ты хочешь?

Совершенно обычный, простой вопрос. Выбивший Христенко из колеи и заставивший его забегать глазами по салону. Ната видела, как сжались руки в кулаки на подлокотниках кресла, как Христенко бросил на нее беглый взгляд, и будто обжегшись, отвернулся. Чертыхнулся сквозь зубы и потянулся к сумке, доставая сигареты. Такая картина была куда как привычней, но и больнее.

Хотя Ната и в жизни бы не подумала, что Артему так тяжело говорить девушкам " нет". Он всегда казался ей таким наглым, бессовестным, не считающимся с мнениями и чувствами других людей. Да, в нем было много и привлекательного, такого, чего хочешь видеть в мужчине, но Артем всегда оставался Артемом, и Ната это прекрасно помнила. И его молчание причиняло боль. Проще было бы, если бы он сказал все, как есть, не оттягивая момент признания. Неужели так сложно честно признаться, что, да, мы провели чудесное время, но у тебя и у меня своя жизнь, поэтому давай разойдемся, как взрослые люди? Ее бы такой ответ устроил, серьезно. Она бы мило улыбнулась, кивнула, как уравновешенная, уверенная женщина, знающая себе цену, и, не оглядываясь, ушла.

‑ Ты так спешишь оказаться в своем Питере? Почему ты просто не можешь пока остаться со мной? В Москве? ‑ Христенко раздраженно выдохнул сигаретный дым. ‑ Я думал, что мы с тобой... ‑ он глубоко вздохнул. ‑ Мы с тобой прошли ту стадию препирательств. Я думал, что мы разобрались и поладили.

‑ Поладили, ‑ глухо повторила Куцова. ‑ А дальше‑ то что?

‑ Почему ты так стремишься убежать? ‑ тихо спросил Христенко, заставляя уже Нату нервничать и хотеть вскочить с кресла, чтобы оказаться как можно дальше от его обжигающего и проникающего в самую глубь взгляда. ‑ Ты действительно не хочешь поехать в Москву? Или со мной не хочешь?

‑ А зачем? ‑ также тихо пробормотала Наташа. ‑ Зачем мне ехать, Артем? Зачем? Тебе мало проведенного времени там? ‑ она кивнула в сторону воображаемых островов. ‑ Что еще? Я не маленькая девочка, и я заранее понимала, что будет, в конце концов. Все нормально, Артем, правда. Я не могу только понять, зачем ты тянешь кота за хвост.

‑ Мне мало, ‑ Наташа моргнула, на мгновение озадаченная его ответом. И первые секунды не совсем понимала, к чему Артем вообще это сказал. А когда поняла, то... ее как будто ледяной водой окатили. ‑ Что если я скажу тебе, что мало? Я... черт... ‑ Христенко нервным движением взъерошил темные волосы и поморщился, мучительно подбирая слова. ‑ Давай попробуем, Наташ?

У нее хватило сил лишь молча смотреть на Христенко, с нетерпением ожидающего ее ответа. И она не знала, что говорить... и как. И столько всего навалилось после его слов ‑ и страх, и потрясение, и недоверия, и едва теплящаяся в душе надежда. Она смотрела на сидящего рядом мужчину, чувствуя, что он испытывает те же противоречивые эмоции, что и она. И от этого знания становилось немного, но легче. Знать, что рядом есть человек, который ощущает то же, что и ты, понимает тебя, но все‑ таки он сильнее и может сделать шаг там, где ты позорно сбежишь.

Ната немного нервным движением облизнула губы и откинула мешающую челку. И только тогда заметила, что руки слегка подрагивают.

Черт, они же такие разные с ним. Артем же непостоянный, легкомысленный, ветреный. Его вряд ли возможно удержать надолго. Только почему она об этом думает? Она, которая никогда и не задумывалась о серьезных отношениях. А мужчин, с которыми она прожила под одной крышей больше двух дней... таких и нет совсем. Был один парень полтора года назад, но Ната никогда не подпускала его достаточно близко, вообще не подпускала, если быть точнее. Хотя он же был неплохой, надежный, честный... Но ее постоянно что‑ то держало на расстоянии. Вполне возможно, что она боялась такой жизни, которой жила ее мать.

Но разве Артем не воплощение всего того, что Ната видела с детства? Да, наверное, так и есть. Но только когда первый страх и потрясение схлынули, девушка перестала думать о том, какие они разные, о том, что отношения с Артемом заранее определены на поражения, что ничего из этого хорошего не будет. В одну минуту просто захотелось... жить. Не так, как она раньше жила ‑ постоянно оглядываясь на что‑ то, с опаской подпуская к себе людей и просчитывая все свои шаги и решения на несколько ходов вперед.

В конце концов, жизнь дается всего лишь раз. И почему бы не попробовать что‑ то, что принесет удовольствие? Возможно, в дальнейшем придется заплатить немалую цену за спонтанную прихоть своим желаниям, но Ната искренне надеялась, что оно того стоит.

‑ Ты...

Казалось, Артем все понял в тот самый момент, когда Ната мысленно, для себя приняла решение. Она не знала как, но он догадался и... выдохнул с облегчением?!

‑ Уверен, ‑ он позволил себе слабую улыбку и затушил сигарету, небрежно кидая ее в пепельницу. ‑ И потом, мы никогда не узнаем, если не попробуем.

‑ А моя работа? Я живу в Питере, а ты в Москве...

‑ Всего пятьсот километров.

‑ Не так уж и мало.

‑ Не так уж и много. Да и потом, ‑ Христенко послал ей лукавую полную темного соблазна улыбку. ‑ Насколько я помню, твоя фирма в данный момент сотрудничает с нашей.

‑ Временно, ‑ поправила мужчину Ната, чувствовавшая необычную легкость и спокойствие. ‑ И это лишь на время. А что будет, когда я буду работать, а освобождаться только на выходных? Да и...

Христенко нежно, но твердо прижал палец к ее губам, прерывая поток бессвязных возражений.

‑ Мы что‑ нибудь придумаем, ‑ шепнул он ей прямо в губы, и Ната почувствовала его дыхание на щеке. ‑ Мы что‑ нибудь обязательно придумаем, просто... нужно захотеть, понимаешь?

‑ Понимаю, ‑ повисло неловкое, неудобное молчание, когда казалось, что должно произойти что‑ то важное, должно быть сказано что‑ то важное, но этого важного все нет и нет. Ната прочистила горло и заерзала на кожаном сиденье. ‑ Но учти, Христенко, я не потерплю твоих разных...

Артем расхохотался. Нет, правда, громко рассмеялся, и девушка уже было хотела возмущенно вскипеть, но Христенко прижал ее к себе, заглушив тем самым разные нелестные отзывы о своей персоне. Наташа, тесно прижатая к его телу, завозилась и ткнула кулачком по ребрам.

‑ Глупая ты, ‑ беззлобно поддразнил он.

‑ Я предупредила, ‑ промычала Ната, тесно прижатая к твердому телу. ‑ И отпусти меня уже, мне ребра больно.

Артем слишком сильно прижал ее к себе, так что подлокотники кресла больно врезались в кожу. Христенко, почувствовав ее неудобство, отстранился, позволяя девушке поудобнее устроиться, но рук так и не разжал.

Оставшуюся дорогу они и не разговаривали совсем ‑ Наташа, непонятно отчего вымотанная и уставшая, провалилась в сон, а что делал Артем она даже и не знала. Но именно он разбудил ее, когда они приземлялись в аэропорту.

Кратковременная дремота никаких сил и не прибавила, только голова разболелась, но настроение все равно продолжало держаться на отметке " отлично". И плевать было на погоду, которая после жарких островов казалось просто насмешкой, на будущие проблемы и препятствия. Казалось, что все получится. Она же не одна.

‑ Мы сейчас куда? ‑ спросила Ната, когда они наконец‑ то оказались в тепле автосалона. Изо рта с каждым сказанным словом вылетало облачко пара, а загар смотрелся особенно ярко по сравнению с окружавшим их снегом.

‑ Ко мне.

‑ А Миша?

‑ А что Миша? ‑ Артем помотал головой, сцеживая зевок в кулак. ‑ У тебя официально первый рабочий день еще не скоро.

‑ Это понятно, но мне ему хоть позвонить надо.

Мужчина подарил ей настороженный взгляд.

‑ Зачем?

‑ Сказать, что я приехала.

‑ Потом скажешь. Завтра. Тем более, Подольский сам сейчас не в России.

Наташа нахмурилась и удивленно повернула голову.

‑ А ты‑ то откуда знаешь?

‑ А ты что, действительно думала, что он помог мне тебя заманить по доброте душевной, да? ‑ передразнил Христенко. ‑ Конечно, прямо он и разбежался. Путевку на двоих в Европу стребовал, гад.

‑ Вот же... жук, а, ‑ с возмущением воскликнула девушка, а Артем наоборот, выглядел до противного довольным. ‑ Ну я ему... Нет, ты представляешь, у него еще наглости хватило строить из себя такого предупредительного. Весь из себя хороший, ‑ она передернула плечами, а Христенко мягко рассмеялся. ‑ А что ты такой довольный?

‑ А что? ‑ мужчина немного расстегнул молнию куртки. ‑ Пусть съездит, отдохнет. По мне, лучше бы он там подзадержался.

‑ А поляки?

‑ А что поляки? ‑ Артем невозмутимо пожал плечами. ‑ Если такая погода продержится долго, то они приедут, в лучшем случае, к концу января.

Ната недоверчиво хмыкнула, несогласная с мнением Артема, но спорить не стала, ограничиваясь коротким:

‑ Думаешь?

‑ Почти уверен, ‑ кивнул Артем и наклонился к водителю, о чем‑ то спрашивая. ‑ Устала?

‑ Ты знаешь... да, ‑ задумчиво ответила Наташа. ‑ Вроде и вздремнула в самолете, но что‑ то без толку.

Голова действительно раскалывалась. На виски давила резкая боль, при каждом неосторожном или резком движении отдаваясь у переносицы.

‑ Это нормально. Акклиматизация, ‑ кивнул Христенко, как будто этого и ожидал. ‑ Сейчас в аптеку заедем, купим чего‑ нибудь.

‑ Да ладно, Артем... ‑ ее слушать никто не стал, и машина через пять минут остановилась у первой попавшейся аптеки, и мужчина вышел, быстро прикрыв за собой дверь, чтобы не впускать холодный воздух.

Только через минуту Ната вспомнила, что брала с собой аптечку, в который наверняка были таблетки от головы, но Артем скрылся из виду. Она вздохнула и откинулась на спинку сиденья, с нетерпением ожидая их приезда и своего... входа в жизнь Артема. Страшновато было, если честно. Она не знала, как себя вести и как реагировать, но очень надеялась, что все пройдет нормально.

Интересно, а где живет Артем? Нет, не в том смысле, насколько богато или насколько роскошно, ее это ничуть не волновало. Просто было интересно... само место. Дом многое может рассказать о своем хозяине. К тому же Ната опасалась увидеть отпечатки другой женщины в его доме. Да, все понятно, он не монах, а нормальный мужчина нормального возраста, но видеть следы других девушек и жить среди этих следов не хотелось. Убедив себя, что накручивать сейчас себя не надо, Ната глубоко вдохнула и прикрыла глаза, абстрагируясь от мыслей и головной боли.

‑ Вот, купил, ‑ Артем помахал красной коробочкой и стряхнул с себя снег, правда, на волосах блестели растаявшие капельки. ‑ Пойдет?

‑ Угу, ‑ промычала Ната, открыв один глаз. ‑ Только у меня ж с собой аптечка была. Там тоже таблетки есть. Я просто забыла про нее, а вспомнила только сейчас.

‑ Да ладно, ‑ мужчина кивнул водителю и снова зевнул. ‑ Потом все равно пригодиться.

Ната ничего не сказала, снова откидывая голову на спинку сиденья и закрывая глаза. Это " потом" неожиданно согрело и заставило улыбнуться. Артем тоже особо с разговорами не лез, то ли сам устал, то ли давал ей прийти в себя, а может все в месте, но оставшийся путь они проехали в тишине.

Изредка мелькали неоновые вывески, какое‑ то время они потратили на пробки, но водитель оказался человеком привычным и знающим город, поэтому через час они подъехали к многоэтажному элитному дому. Ната была удивлена, увидев, что они приехали не в центр города и не на Рублевку, хотя сам райончик был чистым, аккуратным и тихим. Ворота автоматически открылись, пропуская их на огороженную территорию, и Нате на глаза попалась аккуратная детская площадка ‑ не чета той, которая стояла у ее дома в Питере. Около песочницы мелькнули оранжевые морковные носы двух забавных снеговиков. Вместо асфальта ‑ аккуратно выложенная плитка, все дорожки, несмотря на обильный снегопад, расчищены от снега и льда.

Почему‑ то Наташа не удивилась, увидев не огромный загородный коттедж, а многоквартирный, пусть и достаточно закрытый дом. Всего один подъезд, а вот этажей шестнадцать или семнадцать ‑ она точно не досчитала. И очень... уютно, этого не отнять.

Артем вышел из машины, придержав для нее дверь, но вглядывался он в верхние этажи, не обращая внимания на разгружающего багажник водителя и парочку детей, пробежавших рядом с машиной.

‑ Ну что, пойдем? ‑ он слегка улыбнулся и с легкостью подхватил несколько чемоданов, уверенно направляясь ко входу. Ната, державшая одну сумочку, поспешила следом, а водитель замыкал процессию.

На входе Артем подошел к охране, вполголоса сказал о чем‑ то, и охранник, крепко сбитый мужчина лет тридцати оглянулся на нее, будто просканировав взглядом. Кивнул Христенко и пропустил их вперед, закрыв за ними входную дверь.

‑ Да уж, Тем... ‑ Ната беглым взглядом окинула аккуратную лестничную клетку, пока Христенко возился с замком. ‑ А еще выше ты квартиру купить не мог?

‑ Семнадцатый этаж, Наташ, ‑ Артем, наконец, открыл дверь и пропустил девушку и водителя вперед. ‑ Куда же выше? На крышу, что ли?

‑ И я о том же, ‑ пробурчала себе под нос девушка, освобождая проход для мужчин, ‑ Ой, вот туда поставьте, ‑ Ната поспешила выйти из прихожей, потому что уже дважды ей на ноги пытались поставить по чемодану. ‑ Спасибо большое.

‑ Ты пока раздевайся и проходи, а я сейчас остальные сумки принесу, ‑ сказал Артем и вышел, прикрыв за собой дверь.

Ната сняла пальто, шарфик и прошла в гостиную. Хотя и гостиной это назвать было сложно. Квартира красивая и сделанная со вкусом, спору нет, только... она вообще без стен. Нет, не то чтобы совсем, нет, четыре стены, отдельная ванная и туалетная комната, прихожая, небольшая, но функциональная, но в остальном...

В доме Артема не было такого разделения на гостиную, спальню и кухню. Ната из коридора сразу попала в один просторный холл, разделенный на несколько секторов. Да, все удобства здесь, конечно, были, но вот кухня ограждалась от гостиной только цветом пола. Там, где начинался темный паркет ‑ гостиная, а где мраморные плиты ‑ кухня. Со спальней дело обстояло примерно также, только большая кровать, накрытая темно‑ зеленым, почти черным покрывалом, с прикроватными столиками находилась на искусственно сделанном возвышении. Посередине... комнаты стоял обычный диван и пару кресел, у большого витражного окна расположился тяжелый резной письменный стол. Вот вроде бы и все.

Все‑ таки зря она боялась по поводу следов других женщин. Здесь вообще никаких следов не было. Чисто, все стоит на своих местах... но пусто. Нет тех мелочей, создающих свой, теплый уют.

‑ Ну что, осмотрелась?

Голос Христенко, неожиданно раздавшийся за ее спиной, заставил Нату вздрогнуть и испуганно оглянуться.

‑ Это ты, ‑ она приложила руку к груди, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. ‑ Не подкрадывайся так. Ты меня напугал.

‑ Прости, ‑ он замолчал на едва заметное мгновение, но почти сразу, без перехода повторил свой вопрос. ‑ Ну как? Осмотрелась?

‑ Эээ... да, ‑ она кивнула и опустилась в холодное кресло. ‑ Осмотрелась. Здесь... мило. И все со вкусом так, ‑ Ната обвела жестом полупустое помещение. ‑ Просторно.

Артем пожал плечами и снял куртку, стряхивая с волос снежинки.

‑ Я здесь редко бывал. Тем более, жил. Иногда только ночевал и все. Чаще всего приходится проводить время в постоянных разъездах, но я старался, чтобы в каждом городе, где я подолгу живу в силу обстоятельств, у меня была своя квартира. У меня даже в Киеве однушка есть, ‑ он весело хмыкнул. ‑ Три года назад купил. Веришь‑ нет ‑ ни разу там не был.

Ната изогнула тонкую бровь и с интересом поглядела на Христенко.

‑ А где жил?

‑ В гостиницах.

‑ А зачем тогда покупал?

‑ Не знаю. Чтобы было, наверное, ‑ он начал медленно расстегивать рубашку и ослаблять ремень на брюках. ‑ Тебе не понравилось?

‑ Просто у меня дома немного по‑ другому, ‑ осторожно призналась Наташа, не давая точного ответа. ‑ Более...

‑ Уютно? ‑ с понимающей улыбкой подсказал Артем, и Ната излишне быстро покачала головой. ‑ Да я и сам знаю, но мне самому лень благоустройством здесь заниматься. Да и не нужно было. Но если что‑ то тебе понадобится, то сразу покупай. Тут, наверное, многого нет.

Ната встала и потянулась, поглядывая в сторону мягкой кровати.

‑ Какая разница? Потом все решим. А сейчас пойдем спать.

Они оба не знали, как вести себя друг с другом, живя под одной крышей. Но оказалось все не так страшно, как Ната могла себе представить. Она боялась того, что ей придется ломаться ради Артема, менять и перекраивать себя, как это делала ее мать, превратившаяся сейчас в безмолвную и незаметную тень себя прежней. На деле же им обоим приходилось подстраиваться друг под друга, согласуя свои вкусы, привычки и желания. Пришлось подстраиваться друг под друга, да... но не ломаться.

Наташа на удивление быстро обжилась в его доме. Что‑ то действительно пришлось докупить, и они с Артемом прямо на следующий день поехали в супермаркет за всем необходимым. Ей было немного неудобно и неуютно поначалу, и не из‑ за того, что ей так уж не нравилось жить с ним, а потому что его дом не располагал к уединению обоих. Они всегда были друг у друга на виду, постоянно незаметно наблюдая за перемещения другого по квартире и его действиями. За последнюю неделю Ната точно узнала, что любит Артем, а чего терпеть не может. Она знала, что иногда он просыпается по ночам и садиться за работу, даже не включая настольную лампу, а пользуясь светом, льющимся из окна. Недолго, час‑ полтора, но она просыпалась и всегда ждала, пока он обратно ляжет в постель, но не отвлекала и не лезла под руку.

И они действительно начали обживаться. В его квартире появилось множество других на первый взгляд незаметных вещей, но именно они создавали атмосферу тепла и уюта, и Наташе, когда она возвращалась домой, уже не казалось все вокруг пустынным и холодным, как раньше. И она с удовольствием замечала, что во всем, в каждой малейшей детали проступает ее почерк, ее тень. Это радовало и заставляло теплиться чему‑ то на душе.

Не все проходило гладко, да так и не могло быть, потому что слишком они с Артемом свободолюбивые и независимые, но не так тяжело и надрывно, как могло показаться вначале. Непросто, но в то же время легко.

Но если наедине у них с Христенко все было прекрасно, то в реальном мире все равно у каждого оставались свои проблемы и трудности, которыми они не хотели делиться друг с другом.

Ната не стала рассказывать матери о том, что переехала к мужчине. Тем более, к Христенко Артему. Если уж Наташа знала о семье Христенко, то мать и подавно. И девушка была больше чем уверена, что мама подобный выбор никогда бы не одобрила.

Но с ней все равно пришлось разговаривать и как‑ то выкручиваться, хотя Ната оттягивала этот момент до последнего. В который раз мысленно поблагодарив создателей Скайпа, Наташа выпроводила Артема на работу и включила компьютер. Мама была на связи и ответила моментально, почти сразу замечая другую обстановку и до необычного счастливую дочь.

‑ Привет, мам! ‑ излишне радостно поприветствовала Наташа женщину. ‑ Я приехала!

‑ Да уж вижу, ‑ Ольга осмотрела все, что только могла увидеть, и с подозрением уставилась на дочь. ‑ А ты где, солнышко?

‑ В... в Москве.

‑ А что ты там делаешь?

Ната нервным жестом облизнула губы и застучала ногтями по столешнице, радуясь, что мама этого не видит.

‑ Я сюда по работе приехала. У нас клиенты новые намечаются, и шеф меня сюда отправил. Больше просто некого, ‑ она развела руками.

На самом деле, сказанное было недалеко от истины. Миша действительно позвонил ей и попросил задержаться в Москве, потому что у него действительно назрели здесь некоторые проблемы. Почти все знали, что " Меридиан" для Михаила Подольского ‑ хобби. Любимое, приятное, приносящее неплохой доход, но хобби. Свой же капитал он сколотил, сдавая в аренду недвижимость, расположенную в разных городах России. Вклады, некоторое количество акций в разных предприятиях ‑ как говорил Миша, на жизнь ему хватает.

Как и многие, Михаил приобрел некоторую собственность в престижном районе Москвы, поставив здесь управляющего. И в начале января, подняв на уши всю бухгалтерию и совершенно не обращая внимания на законные выходные своих работников, Миша выяснил, что его управляющей примерно с год нечист на руку, удерживая часть прибыли шефа. Сначала все проходило в скромных размерах, но наглость ‑ великая сила, поэтому к концу года мужчина изрядно охамел и воровал, почти не скрываясь. За что и поплатился.

И Михаил отправил Нату в Москву, чтобы она проконтролировала, как он сказал, пару‑ тройку недель, весь процесс и заново пересмотрела все документы. Девушка понимала, что им с Христенко невероятно повезло и даже заподозрила Артема в косвенном вмешательстве, но он клятвенно заверял ее, что даже не знал обо всей сложившейся ситуации. Наташа, за короткое время научившаяся различать произнесенную Христенко правду и ложь, ему поверила.

Так что ложь матери выходила идеально вылепленной, приторно‑ гладкой и оттого еще более сложной. Ната вообще не любила что‑ то скрывать от матери ‑ такие вещи можно пересчитать по пальцам одной руки. И почти все Наташины тайны и недомолвки относились к тому времени, что она живет вдали от родительского дома.

‑ Понятно, ‑ мама все еще недоверчиво хмурилась. ‑ А ты где остановилась? В отеле?

Ната натянуто улыбнулась.

‑ Нет... Я квартиру сняла. А Михаил Иванович все потом оплатит. Здесь просто все может затянуться, и я, скорее всего, задержусь в Москве.

‑ Надолго?

‑ На месяц, может, чуть больше, ‑ девушка беспомощно развела руками. ‑ Мам, я правда не знаю, как и что выйдет, но мне придется на какое‑ то время пожить здесь. Так что...

Мамино лицо смягчилось, а морщинка, всегда горизонтально пересекающая ее лоб, когда она волновалась, разгладилась.

‑ Ладно. Ну как ты хоть отдохнула?

Ната пустилась в пространные, общие рассуждения об острове и очень часто приходилось силой сдерживать себя, чтобы не проболтаться об Артеме. Мама ей не поверила, узнав, что дочь отдыхала на островах одна.

‑ Может, и одна, но ты просто должна была с кем‑ нибудь познакомиться, ‑ она лукаво прищурилась, разглядывая покрасневшую дочь. ‑ Ну... кто он был? Испанец или какой‑ нибудь итальянец? Или...

‑ Мама! ‑ не выдержав, громко воскликнула Ната, которую выводили из себя мамины " догадки". ‑ Я сказала, что была там одна! Одна, понимаешь?! Это значит совсем!

‑ А что ты нервничаешь? ‑ бесстрастно поинтересовалась мать. ‑ И что за тон? Я просто спросила. Что, так сложно нормально ответить?

‑ Я тебе сто пять раз ответила, что была там одна! ‑ огрызнулась Куцова. ‑ Что ты еще от меня хочешь услышать?

И тут, в этот же самый момент раздался звук, заставивший девушку испуганно замереть. Наташе казалось, что время остановилось или бежало так медленно, что каждая секунда ощущалась как долго тянущаяся неделя, не меньше. И она не могла ошибиться. Звук поворачивающегося замка она не спутала бы ни с чем. А ключи были только у одного человека, кроме нее.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒