Людмила Молчанова 23 страница

На работе в эти дни Куцова почти не появлялась, лишь утром показывалась на глаза шефу, делала умильное личико, честные и невинные глазки и упархивала на очередные распродажи и дальше потрошить оставшиеся деньги на кредитке.

Правда, мама, узнав о предстоящем отпуске дочери, перевела на ее счет немаленькую сумму денег, из‑ за чего Ната сначала даже расстроилась, но маме в силу возраста и, чего уж греха таить, нежелания Наты расставаться с таким подарком, удалось уговорить дочь.

Рейс у Наты был прямым, из Петербурга и без всяких пересадок, что не могло не радовать. А то мама рассказывала, что когда она ездила отдыхать, пришлось пересаживаться в аэропорту Дубая и пару часов ждать.

В аэропорт ей помог доехать именно Миша, и когда Ната того на пороге своей квартиры увидела, то вначале испугалась даже, что он передумал или еще какая блажь нашла. А уж когда шеф милостиво предложил помочь с багажом, ей осталось только изумленно хлопать глазами.

‑ Да уж, ‑ потрясенно протянул Миша, когда узрел забитый до отказа коридор. ‑ Напомни мне, может я ошибся. Ты на десять дней едешь или на год?

‑ Ой, хоть вы не начинайте, ‑ пыхтя как паровоз, взмолилась Наташа, выкатывая в прихожую очередной пузатый баульчик. ‑ Не так уж и много я взяла. И вообще, вы зачем приехали?!

‑ Не понял? ‑ Миша непонимающе моргнул.

‑ Вы помочь приехали, так? Тогда чего стоите, проход загораживаете? Вот, берите, берите, ‑ Ната всучила шефу два самых тяжелых чемодана и начала настойчиво проталкивать его к выходу.

‑ Ну и наглая же ты, Куцова, ‑ с толикой непонятного восхищения протянул Михаил. ‑ И откуда в тебе ее столько? Хотя это многое объясняет.

Но Наташа практически не прислушивалась к словам шефа. Ее что‑ то грызло изнутри, что‑ то, никак не относящееся к отпуску или страху перед полетами. Сердце едва заметно сжималось, а взгляд каждую минуту то и дело останавливался на телефоне. Было такое чувство, что она как на плаху идет, как будто еще шаг ‑ прочь из квартиры ‑ и пути назад не будет. Быстро приняв для себя решение и боясь передумать, Ната выключила мобильный и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Полет она помнила достаточно смутно, а настроения, как ни странно, не было вообще. Наташа лениво пролистывала пару модных журналов, которые купила в аэропорту, и изредка осматривалась по сторонам, изучая летящих с ней людей. Больше всего было именно парочек, разного возраста, но все же. Несколько семей с детьми, которые шумно делили какие‑ то закуски, лощеный и явно богатенький молодой паренек со своей девушкой, словно сошедшей со страниц глянцевого журнала высокой моды. Рядом с ней сидел мужчина, по лицу которого явно читалось, как все его достало. Нашла собрата по несчастью, с немного грустной улыбкой подумала девушка. Судя по его усталому лицу, он не меньше Наты хотел отгородиться от всего мира.

Куцова не заметила, как умудрилась задремать, и из коматозного полусна‑ полуяви ее вывел любезный голос стюардессы, которая осторожно поинтересовалась, не нужно ли ей чего‑ нибудь перед посадкой.

‑ А что, уже прилетели? ‑ удивленно приподняла тонкие брови девушка, вглядываясь в иллюминатор. ‑ Так быстро?

‑ Да, ‑ улыбнулась стюардесса. ‑ Примерно минут через сорок посадка. Так вам что‑ нибудь нужно?

‑ Воды принесите без газа, пожалуйста, ‑ Ната даже не посмотрела в сторону женщины, полностью завороженная разворачивающимся видом.

Казалось, что они приземляются прямо на воду, остров сначала нельзя было элементарно разглядеть. Кругом одна вода, а над тобой лишь небо. Странное ощущение легкости и какой‑ то невесомости наполнило все ее тело, мелькнула даже толика страха, полностью растворившаяся в восхищении.

И как человек в здравом уме мог отказаться от отдыха в этом райском месте? У Наты это просто в голове не укладывалось. О чем думал Миша, когда отдавал ей ТАКУЮ путевку? Наверное, он в тот день ударился головой или еще что‑ то, потому что другого объяснения ее изумленный мозг найти был не в силах.

В аэропорту ее встретили две девушки, ожидавшие прямо у стола регистрации. Одна была русской, а другая американкой. Так как проблем с английским у Наты не было (спасибо маме, которая с детства заставляла учить язык), она прекрасно нашла общий язык с обеими. Русских, как и предупреждала мама, было немного, особенно если сравнивать с другими курортами, поэтому без английского ей пришлось бы тяжеловато.

‑ Куда сейчас? ‑ поинтересовалась Ната у русской девушки, которую звали Светланой.

‑ Сейчас мы пройдем к гидроплану, ‑ с вежливой и теплой улыбкой пояснила девушка, мягко поворачивая Нату к выходу. ‑ Вы не против?

‑ Нет.

‑ Отлично. Тогда через полчаса вы будете уже в отеле, а во время поездке вы насладитесь прекрасными, поверьте мне, на самом деле прекрасными видами.

Наташа разулыбалась и, не в силах побороть любопытство, начала крутить головой во все стороны, с любопытством и жадностью прислушиваясь к какофонии речи и звуков, к новым запахам, не таким как в России, приглядываясь к новым людям. А когда она села в гидроплан, то и о людях совсем забыла.

Это действительно было божественно. Она уже предвкушала, как будет ходить по мягкому, белому, почти неправдоподобно белому песку, нежиться в этих потрясающих ярко‑ бирюзовых водах. Последние десять минут полета Куцова уже изнывала. А еще надо осмотреть бунгало...

Хотя, как сказала ей одна из девушек, к каждому бунгало, в том числе и к ее, прикреплен свой кусочек пляжа, огражденный от других. Зря они, прямо скажем, рассказали об этом, потому что Ната еле удержалась, чтобы не сигануть в воду прямо сейчас.

Дождавшись своего румбоя ‑ невероятно вежливого и предупредительного, Куцова почти силком потащила бедного парня к своему бунгало, предварительно узнав, куда идти.

Пропустив мимо ушей больше половины сказанного, Ната всучила румбою чаевые и буквально вытолкнула его из номера. Оставшись одна, она глубоко вдохнула и, заприметив блеснувшую стеклянную дверь, ведущую, очевидно, на пляж, потащила один из чемоданов, тот самый, с купальниками, в спальню, намереваясь быстренько переодеться и наконец‑ таки окунуться в теплые воды океана. И ее слабо волновало, что уже начинало вечереть, и уж тем более ее ни капли не беспокоила двухчасовая разница во времени. Ну и что, что уже почти стемнело? Она устала и ей нужно отдохнуть. От всего.

‑ Тебе помочь? ‑ раздался позади нее такой знакомый, с насмешливыми и самоуверенными нотками голос, заставивший сердце остановиться на мгновение, а потом резко, как будто за ним гнались все черти ада, забиться, так что кровь в ушах застучала. ‑ Эй, ты чего застыла?

Она даже не заметила, как дышать перестала. Потрясение, шок, неверие. Хм, потрясение это еще слабо сказано. В какую‑ то минуту ее с ног до головы окатил ужас перед чем‑ то, чего Наташа сама не могла понять. Наверное, она бы меньше испугалась, если бы увидела, ну, Фредди Крюгера, например, а здесь... Здесь не кино сейчас было, здесь все по‑ настоящему, и из‑ за этого вдвойне боязно.

Сглотнув пересохшим до боли горлом и облизнув как будто потрескавшиеся губы, Наташа заставила себя вдохнуть до боли в ребрах. И медленно повернулась, все так же не произнося ни слова.

‑ Ты онемела? Или просто от радости не знаешь, что сказать? ‑ продолжил насмешливо, но в то же время как‑ то тепло подначивать ее Христенко. ‑ А я‑ то думал...

Молчание неприлично затянулось, а Артем не сделал и попытки развеять возникшее напряжение.

‑ Ты что тут делаешь? ‑ спросила она, сама понимая, как глупо и неправильно звучит этот вопрос.

‑ Я тут отдыхаю.

‑ Прямо здесь? ‑ обвела взглядом комнату, с каждой секундой обретая власть над своим голосом и телом. ‑ В этом номере?

Раздался мягкий смешок с едва заметной хрипотцой.

‑ Ага, ‑ подмигнул Христенко. ‑ Прямо в нем.

‑ Понятно, ‑ Ната язвительно улыбнулась и неспешно прошла мимо, бросив чемодан на огромную двуспальную кровать, о которой даже не хотелось думать. ‑ Ну что ж, мог бы с самого начала рассказать о своем маленьком, ‑ она не удержалась от смешка, ‑ секрете. Мы с тобой даже быстрее бы нашли общий язык. В конце концов, ты такой у меня не первый среди знакомых.

‑ Ты о чем? ‑ улыбка слетела с его лица. Артем непонимающе нахмурился и насторожился, явно ожидая от девушки какой‑ нибудь гадости.

‑ Ой, да брось ты, ‑ она махнула рукой и постаралась расслабленно и спокойно начать раскладывать вещи. ‑ Можно подумать, ты не понял. Ты уж прости меня, Артемочка, ‑ притворно‑ жалостливо пропела девушка и прикусила нижнюю губу, чтобы не расхохотаться, ‑ я правда не думала, что своим прилетом испорчу тебе отпуск. Кто же знал... а ты, наверное, так потратился. В следующий раз, ‑ проходя мимо Христенко, Наташа легонько щелкнула его по носу, ‑ будешь умнее. А я‑ то думаю, почему Миша от поездки отказался... Он девушек предпочитает, Тём, ‑ со смехом, за которым попыталась скрыть нервозность, закончила Куцова.

Пару секунд Артем потрясенно молчал, переваривая услышанное. Потом его лицу на мгновение вытянулось, выдавая некоторую растерянность, за которой медленно начала проступать злость.

‑ Скажи, ты всегда такая идиотка, когда боишься? ‑ сузив глаза от ярости, мягким, резко контрастирующим со взглядом, голосом уточнил Артем.

‑ Чего я боюсь? ‑ за напускной бравадой она попыталась скрыть охватившую ее дрожь и присела в плетеное кресло‑ качалку, чтобы не упасть. ‑ Это не смешно, Артем.

‑ Ты что, действительно не понимаешь, почему я здесь с тобой? Почему нельзя просто и нормально себя вести?

‑ А что ты от меня ждал? ‑ яростно вскинулась Ната, ‑ Цветов, аплодисментов? Вы меня обманули. Оба! И да, Христенко, я прекрасно понимаю, почему я здесь с тобой. Вернее, для чего, ‑ язвительно закончила Куцова и потянулась к бару, на ощупь вытаскивая бокал и бутылку. ‑ По меньшей мере, то, что ты сделал...

‑ А что я сделал? ‑ он не сделал ни одной попытки приблизиться, но даже стоя за пару метров от нее, Артем давил. Невозможно не ощущать его присутствия.

‑ Это подло, ‑ Ната, не обращая внимания на внимательный взгляд мужчины, опрокинула в себя обжигающую жидкость и, не удержавшись, поморщилась, когда алкоголь обжег ей горло. ‑ Я бы в жизни не приехала...

‑ Если бы знала, что будешь здесь со мной? ‑ закончил за нее Артем и, мягко ступая, сделал шаг по направлению к ней. ‑ Я думал, что мы все выяснили. Мне казалось, что ты перестала вести себя как ребенок и начала нормально реагировать...

‑ Нормально реагировать?! ‑ вскочила Ната, и кресло стукнулось об стену. ‑ КАК?! Ты думаешь, со мной так можно? Вот так вот привезти и поставить перед фактом? И я еще неправильно реагирую! Нет, поглядите на него, ‑ яростно всплеснула она руками. ‑ Я неправильно реагирую! А как правильно?! Кинуться тебе на шею с благодарностями?!

Алкоголь, выпитый на голодный желудок, начал давать о себе знать. Во всем теле появилась какая‑ то бесшабашная легкость, уверенность, что‑ то такое, что спокойно перешагивало все запреты и рамки и позволяло себе бесстрашно орать на стоящего рядом мужчину, к которому, сама того не сознавая, Куцова приблизилась намного ближе, чем на пару шагов.

Да, ей было страшно. Да, обидно, но если говорить честно, то совсем немного. Наверное, в глубине души девушка понимала, что если бы Артем к ней пришел и в открытую предложил съездить куда‑ то вместе и отдохнуть, она нашла бы тысячу и одну причину, почему не может этого сделать. На худой конец она уехала бы к маме, чтобы переждать бурю, но уехала бы, спряталась, как делала десятки раз до этого.

И Артем, как не досадно это осознавать, понимал все не хуже нее. Все продуманно и рассчитанно, впрочем, как и всегда у него. И было еще одно обстоятельство, которое заставляло Куцову беситься и буквально лезть на стенку. Она рада, она действительно испытала вспышку радости, услышав его. Сейчас, прокручивая события последних десяти минут, девушке казалось, что она почувствовала присутствие Артема даже раньше, на какую‑ то микро, миллисекунду раньше того мгновение, как его голос разрезал тишину комнаты. Наверное, это игра воображения, но чувство того, что она заранее догадывалась обо всем, Наташу не покидало.

Но сил признаться в том, что она не сердится, что она рада, конечно же, самую малость, что ей страшно и боязно и в то же время какое‑ то странное волнение сковало низ живота, не было. Поэтому оставалось лишь переложить все вину на плечи Христенко, обвиняя его во всех грехах. Так просто безопаснее для нее самой.

‑ Молчишь? ‑ прищурившись, Наташа пристально всмотрелась в наглые глаза. ‑ Ну что ж, может быть, стыдно наконец‑ то стало. И знаешь что? Удачного тебе отдыха, а я поеду. И уж извини, что все тебе испортила. С Новым Годом! Наступающим!

Она развернулась, полностью опустошенная и лишившаяся сил, и взглядом начала искать телефон, чтобы узнать насчет самолета в Россию. Пусть он отдыхает, а она... к маме съездит, наверное. Или еще куда...

Вдруг ее резко развернули, так что Куцова не сдержала изумленного и испуганного возгласа, и повернули к себе лицом, заставив почти столкнуться лбами. Артем, обхватив ее за плечи, слегка приподнял, так что она смотрела прямо ему в глаза и не могла отвернуться, даже если бы и захотела. Неосознанно Ната облизнула губы и судорожно сглотнула, когда Христенко перевел взгляд своих темных глаз немного ниже. Должно было стать немного легче, но легче не стало, а губы ощутимо закололо, как будто по ним пробегал маленький, слабый, но все‑ таки ощутимый заряд тока, спускавшийся ниже и ниже, лентами напряжения расходившийся от его взгляда и теплых ладоней, крепко, но в то же время бережно державших ее.

‑ Ты все сказала? Или будет еще что‑ то? ‑ сиплым шепотом поинтересовался Артем, и Ната чувствовала его дыхание на своем лице, так близко он придвинул ее к себе.

‑ Пусти меня, ‑ таким же свистящим голосом слабо попросила Ната, неосознанно распахнув глаза еще шире, чувствуя, как кровь приливает к щекам, выдавая волнение и странное напряжение с ожиданием чего‑ то неотвратимо приближающегося.

‑ Я на самом деле так тебе противен? ‑ прошептал Артем куда‑ то ей в щеку, и когда Наташа не шевельнулась и не отстранилась, слегка ослабил захват, теперь не удерживая, а легонько касаясь бархатистой, чуть смугловатой кожи. ‑ Настолько противен, что ты готова сбежать куда угодно, лишь бы подальше от меня? Настолько, что тебя страшит одна мысль о том, чтобы заняться со мной сексом? ‑ Христенко слегка прикусил щеку и мягкими, невесомыми, но пробирающими до костей поцелуями прошелся по скуле, еще выше и слегка прихватил зубами мочку, заставив Нату неосознанно податься вперед и грудью коснуться голой груди мужчины, но девушка сразу отдернулась, как будто обжегшись через это прикосновение. ‑ Ах, нет, постой. Наверное, я тебя просто не возбуждаю, и ты не хочешь спать именно со мной? ‑ притворно догадался Артем и, обойдя ее сбоку, остановился за спиной, пока не касаясь и не притрагиваясь, но из‑ за его бездействия, казалось, все клеточки, нервы и чувства обострились до предела, заставляя Нату вздрагивать от малейшего шороха и шелеста.

‑ Артем, ‑ она попыталась собрать хаотичность мыслей во что‑ то связное, сильно старалась выдавить из себя что‑ то, но сейчас все тело перестало подчиняться своей хозяйке, да и она сама, ощущая рядом этого, именно этого мужчину, разрывалась между здравомыслием и желанием. ‑ Ты... ты не противный, ‑ слегка запинаясь, с придыханием выдавила девушка, ‑ просто... просто...

Она судорожно втянула в себя воздух, когда Артем, скользнул рукой по ее распущенным волосам и перекинул их на плечо, открывая себе доступ к голой, едва прикрытой топом коже. Не произнося ни слова, он слегка погладил заднюю часть шеи кончиками пальцев и скользнул ниже, поглаживая и заставляя против воли расслабляться под каждым рассчитанно‑ нежным и еле ощущающимся прикосновением, которое неуловимо побуждало прижаться еще крепче, чтобы почувствовать его сильнее, отчетливее, чтобы упиваться удовольствием, которое дарили руки и губы именно этого мужчины.

‑ Так плохо, правда? ‑ оторвавшись на секунду от ее кожи, сдавленно и напряженно прохрипел Артем, и ощущение того, как тяжело дается ему контроль, выбивало почву из‑ под ног. Господи, еще мгновение и она на самом деле упадет. Мужчина скользнул руками по ее бокам, спускаясь к талии и проводя ладонями по впадинке между лопаток.

Он немного придвинулся к ней, теперь касаясь всем телом ее спины и начал покрывать плечи и шею теплыми, быстрыми и чуть более напористыми поцелуями, чем до этого момента. Ната никогда не думала, что ее способно настолько завести такое простое движение. Не контролируя себя, она слегка изогнула шею, предоставляя Артему лучший доступ к нежной коже, и, прикрыв от удовольствия глаза, прикусила уже припухшую нижнюю губу, сдерживая вздох желания, рвущийся из груди. Одежда, до этого момента казавшаяся приемлемой, сейчас дико мешала, особенно кружевной бюстгальтер, почти до боли раздражавший напряженные и болезненно твердые соски. Хотелось, чтобы до них дотронулись, помогли избавиться от невыносимо‑ тягучей как патока боли. Теперь Ната облизывала губы постоянно. Господи, что угодно, лишь бы ослабить боль. Она почти ненавидела Артема за то, что он довел ее до такого состояния. А он ее даже не поцеловал ни разу.

Неожиданно Христенко просунул руку между ее плотно сжатых бедер, проводя ребром ладони по шву джинсовых шорт, и яркая вспышка удовольствия заставила Нату потрясенно вскрикнуть и вцепиться двумя руками в его руку. Качнулась вперед, но другой рукой Артем удержал ее, властно обхватив за талию и наконец‑ то прижав к своему телу настолько крепко, что, казалось, между ними нет даже воздуха. Она отчетливо почувствовала его желание, которое подстегнуло ее еще сильнее, хотя куда еще сильнее, Ната не понимала.

‑ Ты и сейчас хочешь уехать? ‑ одновременно с этими словами, Христенко слегка усилил нажим на ее горячую и влажную плоть, и Ната не сдержала гортанного стона, ногтями впиваясь в его запястье, но Артем не отдернул руку, а, казалось, наоборот, одобрительно что‑ то пробормотал, удовлетворенный ее реакцией. ‑ Ты знаешь, милая, как я давно хотел тебя такой увидеть? Какая ты сейчас? ‑ влажный горячий шепот обжег позвоночник, и Ната сильнее сжала бедра. ‑ Неужели так сложно признаться самой себе? А потом, ‑ она спиной ощущала, как тяжело поднимается и опадает его грудь, хотя и сейчас Артем пытался сдерживаться, ‑ я даже извинюсь за то, что обманом заманил тебя сюда. Если ты захочешь.

Пульс, набатом бивший в ушах, мешал полностью осознать его слова. Единственное, что сейчас хотелось, это Артема, целиком и полностью. Для себя. Уже не было и страха ‑ вся непробиваемая уверенность мужчины разбила, раскрошила ее страх, развеяв его по ветру. Огонь желания, горевший в ее крови, заставлявший внутри все сжиматься, ‑ вот, что волновало ее сейчас. О том, как будет после, Наташа подумает потом, когда будет время. И если захочет, то заставит его извиниться. Позже. Если захочет.

‑ Поверни меня, ‑ сдавленно попросила Ната.

‑ Что? ‑ она почувствовала, как Артем снова шевельнул кистью, и еле сдержалась, чтобы не подскочить на месте. ‑ Еще раз.

Наташа заставила себя разжать сводившие от напряжения бедра, хотя видит Бог, хотелось совсем другого. Выгнулась, прижимаясь к твердому паху, искушающее и слегка игриво потерлась, и услышала, как Артем потрясенно пробормотал что‑ то, напоминавшее ругательство и дернулся ей навстречу.

‑ Поверни меня, ‑ повторила она, уже не скрывая в своем голосе ожидания и желания, граничащего с диким эротическим голодом, как будто она хотела съесть его всего.

Третий раз повторять не пришлось. Артем развернул ее, или она сама повернулась, сейчас это уже не важно. Важно другое, что он целует ее, а она упивается его вкусом, по которому уже успела соскучиться и яростно прижимается к нему, стараясь слиться, влиться в него, и, если это вообще возможно, то проникнуть ему под кожу. Утолить желание, пульсом бившееся в груди, в разгоряченной от его касаний плоти.

Артем чувствовал каждое ее желание, поэтому, когда в очередной раз Ната попыталась прижаться к его паху бедрами, он приподнял ее и практически закинул на себя, и Наташа сама, без всякого принуждения с его стороны, сильно обхватила его за талию и сжала, вырывая гортанный и сдавленный вздох.

‑ Не спеши, ‑ Христенко просунул руку между их телами и попытался расстегнуть ее шорты, но практически сразу же со стоном сдался и властным прикосновением провел по ее ногам, лаская внешнюю сторону бедра, сжимая и вдавливаясь в нежную кожу. ‑ Стой, иначе...

Наташа отстранилась и хрипло рассмеялась, затуманенными от страсти глазами глядя на потемневшее от желания и напряжения лицо.

‑ А то что? ‑ наклонилась и слегка прикусила его нижнюю губу, но тут же резко отстранилась, наблюдая за его реакцией, которая была более чем положительная и одобрительная.

‑ Мы до постели не дойдем, ‑ сдавленно пробормотал Христенко, но очевидно, выдержки и силы воли у него имелось побольше, чем у нее, поэтому Артем, не выпуская ее из своих объятий, сделал два шага, казавшихся вечностью, по направлению к кровати. ‑ Черт, ‑ выругался он и развернулся, усаживая ее на столик, мимоходом скидывая мешавшие вещи. ‑ Потом дойдем, ‑ пообещал он, и вот уже Ната снова тает под ласками его твердых, властных и уверенных губ, больше не в силах сдерживать стоны удовольствия, и лишь сильнее зарываясь пальцами в его волосы, слегка поглаживая кожу голову и молча умоляя о большем.

Ната воспользовалась тем, что Артем был без рубашки. С удовольствием, почти мурлыча ему в губы, провела по уже слегка загорелой груди и царапнула плоский сосок, сразу почувствовав, как его руки еще сильнее сжали ее талию. Она упивалась ощущением власти над ним, и пусть сам Артем имел не меньшую власть над ее собственным телом, сейчас ее это лишь сильнее заводило и подстегивало, заставляя лихорадочней и хаотичней гладить и ласкать его тело.

Провела руками вниз, прямо до пояса легких светлых брюк и попыталась расстегнуть пуговицы, но из‑ за того, что была прижата к нему слишком близко, а отодвигаться никакого желания не возникало, Ната с задачей не справилась и разочарованно застонала, и Артем довольно поймал этот стон своими губами, заглушая его до невнятного мычания.

‑ Быстрее, ‑ с придыханием попросила она, с силой вцепляясь в его плечи и всем телом выгибаясь в его руках.

Артем тяжело и часто дышал, и сил скрыть свое возбуждение у него уже не имелось. Мужчина потянул вверх ее топ, а следом вниз полетело и кружевное белье, и Ната вздрогнула от ласкающего прикосновения прохладного воздуха и из‑ за пристального взгляда потемневших почти до черноты глаз, заставивших ее соски съежиться в ожидании прикосновения.

‑ Знала бы ты... ‑ Артем скользнул ладонью по лодыжке и потянулся к ремешкам босоножек. Через пару секунд он уже расстегивал второй, ни на миг не отводя голодных глаз от ее груди. ‑ Как я хотел... давно хотел... тебя... Всю.

От этих слов Наташа мелко задрожала, а ноющая боль между бедер только усилилась, и девушка была не в силах ее утолить и с ней справиться. Пока.

Оба были уже не в силах терпеть и растягивать, поэтому Артем слегка сдвинул ее к краю стола и с нажимом, покусывая при этом ключицу, обхватил ее грудь. У Наты вырвался резкий стон, разрешавший оглушающую тишину пространство, и она откинула голову, одной рукой вцепившись в край стола, чтобы хотя бы попытаться удержаться на плаву. Другой рукой она прижимала голову Артема к себе, пока он ласкал и целовал ее грудь, и от каждого прикосновения его шершавого языка к налитому кровью соску мириады нитей удовольствия пронзали все тело, натягиваясь в сосредоточении ее желания и заставляя почти кричать от остроты ощущений.

Артем переключился на другую грудь, повторяя с ней тоже самое, и Наташа постанывала в такт движениям его языка, умоляя продолжить, не останавливаться и прекратить.

‑ Артем, пожалуйста, ‑ задыхаясь, попросила она, снова неистово выгнувшись и уперевшись пятками ему в поясницу. ‑ Я не могу...

Когда Артем оторвался от ее груди, вершинки были одинаково болезненными, чувствительными от прилившей к ним крови, а все тело звенело, как натянутая струна, еще мгновение и она просто взорвется.

Христенко властно прильнул к ее рту, одновременно облизывая языком ее губы и расстегивая (наконец‑ то! ) собственные брюки. От приближающего облегчения Наташа застонала и рукой потянулась к его штанам, помогая стянуть ненавистную ткань. Через пару мгновений Артем слегка приподнял ее и легким движением стянул по гладким ногам джинсовую ткань вместе с влажным, мокрым треугольничком кружевной ткани, и ее возбуждение подскочило еще сильнее, стало невыносимо острым, как и щемящая пустота.

‑ Я хотел по‑ другому, ‑ сдавленно признался Христенко, протягивая руку куда‑ то в сторону, и Наташа услышала шелест фольги. ‑ Более... а, черт... романтично, чтоб его... ‑ он хрипло хохотнул, и попытался еще что‑ то сказать, но Ната сама прервала его, проводя по твердым губам своим язычком и пристально вглядываясь в его лицо.

Она протянула руку за спину, забирая у Артема квадратик из фольги, и дрожащими пальцами распечатала его.

‑ Я сама, ‑ от этих коротких слов, Артем прикрыл глаза и сжал зубы, так что отчетливо виднелись желваки на щеках. ‑ Я хочу сама, ‑ низким голосом призналась девушка и завела руку между их телами, дотрагиваясь до твердого, пульсирующего члена.

Артем со свистом втянул в себя воздух, но не стал ее останавливать. Но то, как он сжал ее бедро, когда Ната дотронулась до напряженной плоти, то, как сжал челюсти, то, как одной рукой со всей силы уперся в край стола, так что скрипнуло дерево, не могло не показывать, насколько тяжело ему приходилось сдерживаться.

‑ Я не железный, милая, ‑ шепот защекотал ей губы, и Ната вздрогнула, полностью сосредоточенная и упивающаяся своим триумфом, чувствующая себя как никогда женственной и желанной. ‑ Еще минута, и он нам уже не понадобится.

Ната не удержалась и последний раз провела по напряженному стволу сверху вниз и услышала сдавленный мужской стон, настолько наполненный желанием, что у нее поджались пальчики на ногах. Это стало последней каплей.

Она успела только положить свою руку поверх его груди, как Артем проник в нее глубоким, требовательным движением, заставившим Нату охнуть от неожиданности вторжения и невероятно острого ощущения наполненности, отчего она неосознанно царапнула кожу на его груди и дернулась, и только сильные руки удержали ее, не позволяя упасть. Она расширившимися от удивления и желания глазами упивалась видом пришедших в движение мышц, и с каждым глубоким и плавным толчком все лучше подстраивалась под заданный ритм. И вот уже она неистово подается навстречу Артему, дико вскрикивая в такт движениям его бедер, умоляя не останавливаться. Когда Ната, не сдержавшись, простонала его имя, Артем странно дернулся и задвигался еще быстрее и чаще.

Когда Ната начала метаться в его руках, Артем, тяжело дыша, остановился на мгновение, едва заметное, но девушка сразу протестующее захныкала, и он заставил ее откинуться спиной на стол, продолжая размеренные, жадные толчки.

‑ Да, да, сильнее, ‑ стонала она, краем сознания обрадовавшись, что остров настолько уединенный, но эта мысль сразу же потонула под шквалом удовольствия от особенно глубокого движения, затронувшего какую‑ то точку, и она зависла на самой грани, отчаянно желая освобождения. ‑ Господи, Артем...

Ее последний стон, казалось, сорвал его с катушек. Вся сдержанность, которая присутствовала в нем до этого, испарилась, и остались дикие, лихорадочные движения, от которых сотрясался и поскрипывал стол, так что, если бы Ната была в состоянии соображать, то наверняка бы испугалась, что он сейчас развалиться.

Она лихорадочно, не видя перед собой ничего из‑ за заливающего лицо пота, цеплялась за предплечью мужчины, за край стола, за что угодно, лишь бы хоть как‑ то удержаться. Артем наклонился, требовательно захватывая ее губы и проникая языком в рот, и сделал тот самый глубокий, что‑ то задевающий внутри толчок. И она взорвалась. Распахнув от потрясения глаза, она дико, несдержанно закричала, царапая Артему спину и конвульсивно сжимаясь вокруг его плоти.

‑ Да, вот так, милая, ‑ обжег ухо его шепот, а потом Артем задвигался еще сильнее и чаще. ‑ Не сдерживайся...

Она и не сдерживалась. Сильно, громко крича, чувствуя, как ее тело выгибается под ним и как от ее движений Артем тоже теряет контроль, хрипло, с каким‑ то рыком вскрикивает, и без сил наваливается на нее, плотно прижимая к твердой поверхности стола.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒