Глава 8. Тяжелое решение

Доун

Кэти была в восторге, когда я сообщила ей, что мы проведем день на озере. И она исполнила свой танец «счастья», когда я добавила, что мы будем там со Стэном и Алексом, а я даже не понимала, кто из них ей нравиться больше. Она обожала пса, относилась к нему как к ребенку или к брату, которого у нее никогда не было. А что касалось Алекса... Я была уверена, что он ей очень нравиться. Слишком сильно, если учитывать сколько раз она с ним виделась. Но я не могла отрицать того, что мы обе были счастливы, что увидим его так скоро.

Я взяла пляжные полотенца, солнцезащитный крем, бутылки с водой, затем завернула с собой столько вчерашней еды, сколько смогла, и мы запрыгнули в машину, подпевая песням из «Холодного сердца». Они были не очень по сезону, по моему мнению, но Кэти слушала их круглый год в независимости от погоды за окном. Мы знали их наизусть.

— А тетя Стелла тоже там будет? — Неожиданно спросила Кэти.

— Сегодня нет.

Кэти вздохнула, но больше ничего не сказала. Интересно, сколько еще времени пройдет, прежде чем она потребует ответов на вопрос, почему я поссорилась с сестрой.

Поворот к хижине Алекса был в восьмистах метрах от дома Стеллы, но с менее заметным указателем. Если честно, я повернула в последний момент, заметив просвет среди деревьев. Мы пробирались по грязи, пока аллея из лиственных деревьев не вывела нас на поляну, залитую солнцем.

Это было похоже на сказку, и невероятная тишина была почти фантастической, тихим раем, подобным Эдему.

— Красота, — прошептала я.

Хижина стала совершенно другой и невероятно красивой. Теперь это был двухэтажный, выкрашенный белой краской дощатый коттедж с широким крыльцом, защищенным раскидистыми ветвями большого красного бука. Когда солнце играло с листвой, весь дом был залит мягким янтарным светом, а вдалеке сверкало озеро, словно приветствуя нас.

Я уже собиралась подъехать поближе, чтобы припарковаться, когда из-за угла появился Алекс, его глаза казались суровыми, а на лбу виднелись глубокие морщины, от того что он хмурился.

Заметив нас, он замер с совсем недружелюбным выражением лица.

Он поднял руку, подобно регулировщику, заставив меня остановиться.

Улыбка сползла с моего лица, а Кэти выглядела потрясенной. Затем Алекс развернулся и пошагал прочь от нас.

— Что происходит, мам? — Нерешительно спросила Кэти, сжимая в руках пакет с собачьим угощением, который она везла для Стэна.

— Не знаю, милая. Подожди секундочку и дай мне поговорить с Алексом.

Я тихо открыла дверь и выскользнула из машины, глядя в том направлении, куда он ушел.

Я знала, что он слышит, что я следую за ним, так как мои нерешительные шаги сопровождались хрустом гравия.

—Ты должна вернуться в м-машину, — устало сказал он, оглядываясь через плечо.

Он больше не выглядел суровым, что я восприняла как хороший знак.

— Алекс, ты меня пугаешь. Что происходит? Ох!

Потом я увидела, что он пытался от нас скрыть — мертвого енота. Ужасный труп. Большей части тела просто не было, только стеклянный глаз, болтающийся на черепе.

С нескрываемым отвращением он сунул голову животного в мешок для мусора.

— Это сделал... Стэн?

— Н-нет! —сердито воскликнул он, снова заикаясь. — Н-нет!

Спустя пару секунд он глубоко вздохнул

— Нет, — повторил он, на этот раз более спокойно. — И я не хотел, чтобы Кэти это видела.

— Хорошо, эм... ты хочешь, чтобы мы уехали?

Он отрицательно помотал головой, снова нахмурившись. Затем, не говоря ни слова, зашагал прочь, сжимая в руке мешок для мусора. Я даже не хотела знать, как он собирается избавиться от остатков енота.

Я не понимала, стоит ли оставаться здесь, и вернулась в машину, но тут в дверях появился Стэн, широко улыбаясь и высунув язык.

Кэти помахала ему так, словно ожидала, что он поднимет лапу и помашет ей в ответ, но он только завилял хвостом, а она засмеялась. Я решила, что мы еще чуть-чуть подождем, и если настроение Алекса не улучшиться, то мы уедем.

Еще меня беспокоил разодранный енот. Я знала, что на них охотятся рыси и восточные койоты, но они обитают в более диких местах, вдали от людей. Кто-то в лесу, вероятно, убил его, но кто? Это показалось мне странным.

Не показывая своего беспокойства Кэти, я припарковалась у дома, и она выскочила из машины, устремляясь прямо к Стэну и без умолку болтая.

Я открыла багажник, чтобы достать корзину для пикника, и вздрогнула, когда Алекс неожиданно появился позади меня.

Я прижала руку к сердцу, и почувствовала, как бешено оно стучит под моими дрожащими пальцами.

— Ты напугал меня, — сказала я, стараясь улыбнуться.

Алекс слегка поморщился и сунул руки в карманы своих шорт.

— П-прости, — пробормотал он.

Мы неловко смотрели друг на друга до тех пор, пока он не склонился надо мной, взяв в одну руку корзину для пикника, а в другую пляжные полотенца, и направился к озеру. Стэн неторопливо последовал за ним, а Кэти пошла рядом с ними.

У меня не оставалось другого выбора, кроме как перекинуть сумку через плечо, запереть машину и тоже отправиться вслед за ними.

Дорожка к озеру была из толстого слоя мелкого песка, создававшего облачка пыли, и вскоре мои белые кроссовки стали светло-коричневыми.

На Алексе были шлепанцы, синие шорты и свободная футболка. Тем не менее, я могла видеть, как были напряжены его плечи, и он казался более взволнованным, чем вчера. Если бы Кэти не болтала со Стэном, не обращая внимание на угнетающее молчание между нами, то я бы развернулась и ушла.

Но, по крайней мере, пейзаж стоил того, чтобы сюда приехать.

Гладь озера переливалась на солнце, а рябь плескалась о берега. На ярко-голубом небе не было ни облачка, а в кронах деревьев гулял легкий ветерок. Это было крайне мило, гармонично и невероятно умиротворяюще.

Я бросила взгляд в сторону Алекса, который недовольно поджал губы, наблюдая за мной из-под нахмуренных бровей. Заметив, что я смотрю на него, он отвернулся.

Я незаметно проверила свой телефон, убедившись, что сигнал хороший, это успокоило меня. Алекс заставлял меня нервничать.

Он поставил корзину для пикника на большое покрывало, и я увидела три контейнера-холодильника и переносной гриль рядом с небольшим костром. Все было готово для приготовления пищи. Вдобавок, он купил набор розовых бумажных тарелок, украшенных радугами, и такие же одноразовые стаканчики. Даже пластиковые ножи и вилки были розовыми. Я осознала, что все это он сделал специально для Кэти.

Моя тревога в момент улетучилась, и я улыбнулась, подумав о том, как он рылся в супермаркете в поиске всего розового.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Это невероятно. Я серьезно, Алекс. Спасибо.

Я была вознаграждена едва заметной улыбкой, когда он пожал плечами. Затем он опустился на колени, чтобы установить сковородку над огнем, и сел на корточки, когда она начала нагреваться. Он обложил костер плоскими камнями, а рядом поставил ведро с водой. На покрывале лежало три маленькие подушки, надувной мяч и несколько игрушек для Стэна. Я видела, что он очень старался сделать для нас этот день запоминающимся.

— Мам, Стэн хочет поплавать. Можно?

Стэн зевнул и плюхнулся на покрывало, положив голову на зеленую подушку, нисколько не заинтересованный в водных процедурах или в какой-либо другой активной деятельности.

— Думаю, что Стэн предпочел бы пообедать и вздремнуть, — отметила я. — А мы с тобой позже обязательно искупаемся.

— Ну, мааам! — Умоляюще воскликнула она.

— Я искупаюсь с ней, — спокойно сказал Алекс.

— Но ты же занят готовкой, — возразила я, указывая на холодные хот-доги и вегетарианские бургеры, выложенные в ряд возле шипящей сковородки.

— Это подождет... и не думаю, что хорошая идея купаться сразу после еды. — Он замолчал, переводя взгляд с меня на Кэти, словно опасаясь, что сказал что-то не то. — Если ты не возражаешь...

Кэти посмотрела на меня таким образом, что я сразу поняла — сопротивляться бесполезно. Но я бы и не сказала, что была против.

— Хорошо, — ответила я с улыбкой, — если Алекс не возражает поплавать с тобой прямо сейчас...

Чтобы я не сказала дальше, мои слова все равно потерялись бы в восторженном визге Кэти, которая бросилась на Алекса.

Я чуть не рассмеялась, увидев удивление на его лице, когда моя восьмилетняя дочь повисла на нем, словно маленькая коала. Он определенно был не из тех людей, кто часто общается с детьми, но все же сумел собраться и осторожно погладил Кэти по голове, как обычно гладил Стэна.

Я одобряюще улыбнулась, и он, казалось, немного расслабился.

Кэти подпрыгнула на одной ноге, скидывая с себя сандалии, затем ловко выскользнула из шорт и футболки и осталась в розовом купальнике, который казался почти неоновым.

Я повернулась, чтобы кое-что сказать Алексу, но слова застряли у меня в горле, когда я увидела, когда он снял свою футболку и сделал шаг в сторону озера.

Он был идеален. Его тело было безупречным. Оно было лучше, чем я его помнила. Гладкая, загорелая кожа, рельефные мышцы и длинные, стройные ноги. Редкие волосы на груди, которые я уже видела ранее, при свете солнца казались почти золотыми, а там, где у большинства мужчин находился пивной животик, у Алекса была настоящая «упаковка из шести банок», рельеф из четко выраженных мышц брюшного пресса. А потом он протянул свою руку Кэти, и моя последняя оборона рухнула.

Они вошли в воду вместе, держась за руки. Кэти передвигалась осторожно на цыпочках, ощущая, как прохладная рябь воды касается ее колен.

Ее отец пропустил все: когда она начала говорить, когда сделала первый шаг, когда пошла в школу. Он не читал ей по ночам и, насколько мне известно, не разу не ходил с ней купаться во время своих ежемесячных визитов, которые чаще всего бывали отменены или отложены.

Я улыбнулась, когда Кэти плеснула водой в Алекса, ведя себя смелее, чем ее мать. Ее детский смех разносился в умиротворяющей тишине озера.

Он усмехнулся, вытирая капли с лица, и вошел глубже в озеро, пока вода не дошла до его мускулистых бедер. Он нырнул, оставив за собой едва заметные круги, и вновь показался из воды через десять метров, тряхнув волосами. Я зачарованно наблюдала, как блестят его руки и грудь, как капли воды стекают по его телу, но все затмила его улыбка, широкая и счастливая, которая поразила меня в самое сердце.

И в тот момент, когда озеро переливалось на солнце, а воздухе витал аромат костра, я осознала, что навсегда запечатлею в памяти это воспоминание об Алексе. Блеск в его глазах говорил больше, чем он мог сказать словами.

Он был счастлив.

У меня перехватило дыхание, и я улыбнулась, радость переполняла меня.

Остаток дня был таким же прекрасным. После того, как они почти час плескались и играли в воде, я наблюдала, как Алекс снова занялся нашим маленьким костром, ломая ветки своими сильными руками, чтобы поддерживать огонь. Это было элементарное удовольствие наблюдать за настоящим мужчиной, который занят физическим трудом. Игра мускулов на солнце, блики света на его широкой спине, легкая сосредоточенность, румянец на щеках, когда тело нагревается под лучами летнего солнца. Здоровый, сильный, мускулистый мужчина.

Мы болтали обо всем на свете, и он почти не заикался, не считая тех моментов, когда рассказывал о своем доме среди леса, о животных, с которыми он общается, о лисятах, навещающих его по ночам, и о Стэне.

Кэти чувствовала себя с ним непринужденно, свернувшись калачиком и положив голову ему на плечо. А еще она заставила его сделать грязевую маску на лице, что, как она заверила, сделает его красивым. Когда грязь высохла и потрескалась, и Алекс смыл ее водой, она заявила ему, что все сработало. Алекс в ответ рассмеялся. И это был самый искренний смех, несущий удовольствие и гармонию.

Но как только он отвернулся, моя улыбка исчезла. Как мне защитить свое сердце, когда Кэти, очевидно, уже была без ума от него? Моя дочь являлась главной причиной, почему я оградила себя стеной неприступности, но она стала и слабым местом в моей броне. Поэтому мужчина, завоевавший любовь моего ребенка, был близок к тому, чтобы покорить мое сердце.

***

Я слегка задремала, будучи сытой и довольной, пока Кэти спала рядом со Стэном. Когда я открыла глаза, то увидела Алекса, идущего по дорожке от своего дома.

— Я не слышала, как ты ушел, — зевнув, промолвила я.

— Мне нужно было кое-что сделать, — сказал он с таинственным блеском в глазах.

Я села, мгновенно проснувшись.

— Эм, это настораживает. И чем ты занимался?

— Только не сердись... —начал он.

— Эм, ладно, а почему я должна сердиться?

Он смущенно поморщился.

— Я... я к-к-купил новые шины для твоей м-машины.

Я удивленно вытаращила глаза.

— Алекс, я не могу это принять...

— П-пожалуйста! Мне важно, чтобы вы с Кэти были в безопасности.

— Я... спасибо, но ведь шины такие дорогие. Я не могу тебе позволить...

—Пожалуйста. В любом случае, я их уже установил.

Я не знала, что сказать. Это была одна из самых милых вещей, которые для меня кто-либо делал в жизни, но мне было крайне неловко принимать такие подарки.

—Очень мило с твоей стороны, Алекс. Но я буду чувствовать себя лучше, если верну тебе деньги...

Уголки его рта опустились.

— Это п-подарок, — тихо произнес он.

Я засунула поглубже свою гордость, не желая еще больше ранить его чувства.

— Спасибо, — промолвила я, улыбаясь и одновременно качая головой. — Огромное тебе спасибо.

Он улыбнулся в ответ и подмигнул.

Когда солнце начало клониться к закату, Кэти потащила нас в дом. Мы упаковали остатки еды, и когда Кэти забралась на широкие плечи Алекса, чтобы с комфортом добраться до дома, он, сказал, что вернется за холодильниками позже.

Я считала, что его хижина прекрасна снаружи, но внутри она была просто фантастической. Старинные деревянные столы блестели в приглушенном свете, вся остальная мебель была новой и высшего класса. По сравнению с этим мой дуплекс казался маленьким и потрепанным.

—Вау, Алекс! Это так красиво! Выглядит потрясающе. Ух ты! Я глазам своим не верю! Ты все это сделал сам? Боже, должно быть ты занимаешься этим профессионально.

Я замолчала и посмотрела на него.

— У тебя есть какие-нибудь другие проекты?

Он неловко пожал плечами.

— Сейчас, только этот.

— Хм, — промолвила я, прищурив глаза, —ты изучал архитектуру и инженерное дело в университете?

Он отвернулся и ничего не ответил.

К этому времени Кэти уже крепко спала на широком диване, глубоким беспечным сном ребенка, который провел целый день на свежем воздухе.

Осторожно и как можно тише, Алекс укрыл ее одеялом, подоткнув края, чтобы ее ноги не мерзли. В это момент я представила, как он лежит на этом диване, вытянувшись в полный рост, и смотрит телевизор или читает одну из книг, разбросанных по гостиной, а Стэн лежит рядом с ним. А затем я представила, как я лежу рядом, прижавшись к нему, пока горит камин, спасая нас от зимних холодов.

Мечты опасны — они искушают нас всем, чего мы не должны хотеть.

У меня был взят дом в ипотеку, которую я могла себе позволить, и любимая работа. И у меня была Кэти — самая яркая путеводная звезда моей жизни.

Но сейчас я мечтала о чем-то другом, о том, чего жаждала во мне женщина, а не мать.

Я никогда не понимала своих друзей, которые рассказывали о том, что они испытывают душераздирающую потребность в другом человеке. Непонятную тоску. Когда абсурдно и необъяснимо отчаянно жаждешь быть близким кому-то.

Но сейчас... сейчас я начала это понимать.

Я хотела тело Алекса, но еще больше я хотела видеть его улыбку. Я желала, чтобы он смеялся, чтобы в его глазах был виден веселый блеск, потому что это случалось так редко. И когда я увидела это сегодня, то поняла, что буду помнить это всю жизнь. Я хотела душевной близости, тесной связи двух взрослых людей, живущих вместе. Мечтала о том, чтобы рядом был кто-то, кто сможет успокоить меня в предрассветные часы, кто будет напоминать, что с Кэти все в порядке, и что я не такая уж и плохая мать.

И сейчас, я была так близка к тому, чтобы получить то, чего не хотела до этого момента... Это немного пугало меня, потому что было ново. Я хотела его. Хоть и не должна была этого делать. Но я знала, что это так.

«Я хочу, я желаю, я жажду».

Алекс предложил мне кофе, и я была рада передохнуть от пристального внимания его выразительных глаз, поэтому с радостью последовала за ним на его уютную кухню, уставленную новенькими шкафами и незатопленной дровяной печью.

Он приготовил две чашки крепкого ароматного кофе и отнес их на заднюю веранду, где мы сидели в тишине, наслаждаясь спокойствием, пока солнце садилось за горизонт.

Он сидел, устремив свой взгляд в сторону леса, позволяя мне изучить его строгий профиль и силуэт на фоне восходящей луны.

Затем он слегка толкнул меня локтем, указывая во тьму густого леса. Три, нет, четыре пары глаз смотрели на меня, сверкая, когда свет от крыльца отражался в их осторожных взглядах. Я наблюдала, как Алекс улыбался при виде лисят, которые устремились к миске Стэна.

— Мне кажется он будет недоволен, — прошептала я.

Алекс улыбнулся.

— Он уже привык делиться. Они приходят сюда почти каждую ночь.

— Я думала, что лесные лисы пугливы.

Алекс пожал плечами.

— Я стал подкармливать их, когда погибла их мать.

Он снова стал выглядеть слегка печальным, когда он смотрел на то, как лисята проглотили свою еду и скользнули обратно в сгущающуюся темноту.

— Я прекрасно провела сегодняшний день, Алекс. Точнее, мы обе.

Он медленно кивнул, словно обдумывая сказанное мной.

— Прекрасно?

— Тебя что-то смущает?

Его ответ не был дерзким, скорее он был вдумчивым.

— В моей жизни было не так много прекрасного.

Я подумала, что может быть его слова были возможностью копнуть немного глубже, но он казался замкнутым и немного грустным, поэтому я решила не портить столь прекрасный день.

— Правда, было здорово, — спокойно добавила я и была счастлива, что это заставило его вновь улыбнуться. — Спасибо тебе, за все.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, поражаясь собственной смелости. Он удивился и глубоко вздохнул.

Я не понимала, мир еще вращался или время замерло, пока мы сидели там, и нашими единственными свидетелями были существа в темноте леса?

Любовь — это патология? Бедствие? А может быть это какая-то эпидемия? Можно ли заразиться любовью, носить ее в себе, а потом передать ее другому, подобно чуме? Или она подобна заразительному смеху, от которого слезы брызжут из глаз и болит живот, хотя шутка была совсем не смешной?

Я уже смирилась жить с мыслью, что у меня иммунитет к любви, к той что может быть между мужчиной и женщиной. Вместо этого жизнь мне подарила просто бездонный океан любви к моей дочери. Я предположила, что это чувство настолько переполнило меня, что не оставило места для другой любви. Иной любви.

Мои губы покалывало от его однодневной щетины.

Но разве это не любовь, когда ты жаждешь чей-то улыбки, так же сильно, как и тела? Когда чей-то смех умиротворяет тебя лучше любой молитвы?

Мое сердце бешено колотилось.

А может это всего лишь животная похоть, волна гормонов, хлынувшая в мою кровь, которая заставляла ее закипать от желания?

Он протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне, а в его затуманенный взгляд словно просил разрешения, когда его ладонь легла на мою щеку. Я вздохнула и, трепеща, подалась ему навстречу.

Моя мама всегда говорила, что больше всего в мужчинах ценит нежность, потому что она отражает их суть. Их тела крепкие и мускулистые, и они гораздо крупнее, чем мы. Мужчины сильные и внушительные. Поэтому, когда их прикосновения мягкие, когда их пальцы скользят по вашей коже, словно солнечные лучи, только тогда мы можем чувствовать их душу.

Я никогда не понимала этого. Никогда не верила ей.

До этого момента.

Именно так, нежно и так мягко, он касался своими теплыми губами моих, и я обхватила его за шею, отвечая взаимностью.

Я ощущала вкус кофе и запах соснового леса.

Нежность перерастала в желание, а оно в животную похоть, и я поймала себя на мысли, что мама ошибалась. Я жаждала почувствовать всю его силу около себя и на мне. Я хотела ощутить его твердость внутри меня. Я устала нести все на своих плечах. Хотела, чтобы кто-то понес меня. Пусть недолго. Всего мгновение.

Деревянный подлокотник уперся мне под ребра, когда я склонилась к нему. Я старалась не придавать этому значения, когда Алекс подхватил меня и усадил к себе на колени, удивив меня неожиданным вздохом и последующим за ним тихим смешком, потому что, возможно, он прочитал мои мысли, а, может быть, он просто жаждал того же, чего и я. А потом мы снова слились в поцелуе. Довольно долго нерешительность чередовалась с настойчивостью, а жадные и страстные поцелуи с горячими прикосновениями губ и жаркими вздохами.

Мои пальцы нащупали подол его футболки, когда я скользнула ладонями по его груди, ощущая тепло его кожи, которое отдалось дрожью во мне. Я начала задирать ее вверх, Алекс наклонился вперед, стянув ее с себя и нетерпеливо швырнув на пол.

Весь день я жаждала прикоснуться к нему, мечтала ощутить его вкус, но боялась этих желаний. Но я устала от предубеждений, устала бродить по жизни в одиночестве. Если это будет всего одна ночь, я буду помнить о ней вечность, а если будет продолжение... что ж, эти границы еще нужно было пересечь, но я была готова к новым горизонтам.

Мои руки скользили вниз по его спине, изучая его кожу, словно я ослепла в тот момент. Мы продолжали целоваться, пробуя на вкус, изучая, и направляя друг друга. Я цеплялась за его бицепсы, гладила его рельефный пресс, содрогалась от удовольствия, когда он одной рукой обхватил мою грудь, а другой придерживал меня за спину, чтобы я не упала.

Слишком поздно.

Я уже была без ума от Алекса Уинтерса, мужчины-загадки, любителя животных, трепетной души, раненого война в битве за жизнь. А может это и правда была судьба? Ведь мы оба боролись за жизнь, так или иначе.

Мои пальцы скользнули вниз к поясу его шорт, и его живот напрягся, когда он закрыл глаза и издал протяжный стон.

Это было подобно чувственной игре в шахматы: мой ход, его ход. И с каждым ходом мы приближались к матовой ситуации. И я надеялась проиграть как можно быстрее.

Его губы что-то беззвучно шептали мне в шею, целуя ее и спускаясь все ниже и ниже, пока язык не пробежал под воротником моей футболки.

Но я все-таки еще была собой, и моя дочь спала на его диване, всего в нескольких метрах от нас. И мои желания, были сейчас не самым главным.

Я легонько толкнула его в грудь.

— Алекс, остановись.

Он не сразу смог уловить смысл моих слов и интонацию. Его нежелание отрываться от меня льстило, но, когда он без лишних вопросов отпустил меня, он окончательно завоевал мое сердце.

— Кэти не должна видеть нас такими.

Он согласно кивнул, в темноте выражение его лица казалось очень серьезным. Когда он встал, я соскользнула с него, он придержал меня, когда мои ноги коснулись деревянного настила.

Он взял меня за руку, и мы на цыпочках проследовали в гостиную.

Кэти по-прежнему лежала на диване, тихо посапывая, одной рукой она запуталась в одеяле, а другой опиралась на густой мех Стэна.

Его мудрые пожилые глаза следили за нами, когда мы пересекали комнату, но он не двигался. Казалось, что он всем видом говорил нам, что он охраняет ее. И что ее сон в безопасности, пока он здесь.

Кэти крепко спала, и витала где-то далеко от реального мира, поглощенная своими волшебными снами. Так что у меня была свобода действий. Мой материнский инстинкт отступил, так как моей дочери было комфортно, тепло и спокойно.

А вот женский инстинкт...

Алекс чувствовал мое смятение и крепче сжал мою руку, его брови взметнулись в немом вопросе.

— С ней все хорошо, — прошептала я. — Мне просто необходимо было убедиться.

Он улыбнулся, его глаза остановились на моей дочери, затем на Стэне, прежде чем снова овладеть моим взглядом.

— Я... Я х... хочу... Я хочу заняться любовью. Хочу тебя.

Его голос дрожал, но его глаза просто пылали от непреодолимого желания.

— Да, я тоже...

Это все, что я успела произнести, сраженная его восторженной улыбкой, которая, казалось, осветила его изнутри.

Он начал жадно целовать меня, осыпая безудержными поцелуями и прижимая меня к своему разгоряченному телу. И у меня перехватило дыхание, когда он повел меня по лестнице, все выше и выше.

К себе в спальню.

«Я хочу, я желаю, я жажду».

Прохлада белоснежных простыней коснулась моих ног, когда Алекс проводил меня к своей постели, прежде чем запереть за нами дверь. Я потянулась к нему, притягивая ближе. Когда я щелкнула языком возле его шеи, он тихо зарычал в знак одобрения. Затем я начала движение вниз, с жадностью исследуя его идеальное тело, пока не коснулась губами его живота. Он закрыл глаза и сжал свои кулаки.

Пока я продолжала осыпать поцелуями все, что мне было доступно, его пальцы погрузились в мои волосы, нежно поглаживая их до самых кончиков, прилипших к моим щекам. Он притянул меня к себе и, заправив непослушные пряди мне за уши, он поцеловал меня в подбородок, а затем его язык последовал по моей шее, нащупывая учащенный пульс, а затем его рот стал действовать все грубее.

Я извивалась, и он немедленно скользнул ниже к месту между шеей и плечом, покусывая кожу, что заставляло меня вздрагивать. Он тихонько рассмеялся, уткнувшись носом в мою футболку. Затем резко выпрямился и приподнял меня над кроватью так легко, словно он поднимал ребенка, а не девушку, которая весит почти шестьдесят килограмм.

Его желание доминировать поразило меня. И да, определенно возбудило. Такого я не ожидала. Еще одна скрытая сторона загадочного мужчины, который медленно снимал с меня одежду.

Он притянул мою грудь к свои губам, исследую каждый миллиметр вокруг, покусывая соски, но эта боль приносила только наслаждение.

Я потянулась к его шортам, которые распирало от возбуждения, и он оттолкнул мои руки, но сделал это не раньше, чем я ощутила пульсирующий ствол под тонкой тканью.

— Но я хочу...

Никак не отреагировав, он прошелся своим ртом вдоль моих ребер и живота до бедер, а затем широко раздвинул мои ноги и прижался лицом к моему бугорку, его язык, столь сдержанный во время затянувшихся молчаний, теперь буквально терзал меня. Его загорелые руки сжимали мои бледные бедра, а щетина царапала их внутреннюю часть.

Недели сдержанности, месяцы потребности, годы ожидания. Мое тело буквально вспыхнуло, словно извержение вулкана, будто лесной пожар, мчащийся по засушливым просторам. Я сжала губы, в попытках сдержать стоны в возвышающейся тишине, когда он приближал меня к пику.

Все напряжение внутри меня испарилось. Яркий, словно хвост кометы, свет вспыхнул перед моими глазами, и мое тело плавилось от зноя, трепеща каждой своей клеточкой. Я вздрогнула, а моя спина выгнулась, когда блаженство накрыло меня с головой. Я сделала вдох, затем еще один, обмякая и растекаясь, как водоросли после шторма.

Я ощутила запах собственного возбуждения, и осознание этого снова заставляло мою кровь кипеть. Я приоткрыла глаза.

Алекс навис надо мной, а его взгляд был сосредоточен, словно он ожидал моего приговора.

Внезапно я рассмотрела в его глазах: желание, похоть и вожделение. Он нуждался в этом. Его пристальный взгляд прожигал дорожки на моем теле.

Я не знала, что сказать, поэтому потянулась к нему, вцепившись в пояс его шорт. Его член сочился от возбуждения, оставляя темное пятно на ткани, и это напомнило мне о главном.

— У тебя есть презервативы?

Его брови взметнулись вверх, и он развернулся на пятках. Затем, порывшись в ящике, он вернулся с небольшим пакетиком в руках. И, боже, он так торжествующе улыбался, что его белоснежные зубы озаряли комнату.

Он торопливо стащил с себя всю одежду, и поспешно облачил своего бойца в доспехи. В лунном свете его тело было подобно скульптуре, тени подчеркивали его рельефы, а блики серебрили его кожу.

Я схватила его за бедра, притягивая ближе и впиваясь ногтями в его упругие ягодицы.

Пошатнувшись, он навис надо мной и припал губами к моей шее. Мое тело выгнулось, становясь ближе к нему настолько, что мои бедра прижимались к его твердому члену.

Я обхватила его руками, притягивая все ближе и ближе, и терпение Алекса лопнуло. Вот черт, до того, как он вторгся в мое пылающее лоно, он поглотил меня. Я была в шоке от собственной беспечности.

Он надавил на мою киску, решительно и настойчиво, будучи в отчаянии от возбуждения. У меня так давно не было секса, тем более с таким мужчиной, поэтому мое тело содрогалось от удовольствия, даже когда сопротивлялось, а потом он оказался внутри, и стало понятно, что это была острая потребность, когда его движения становились все решительнее. Вожделенные звуки от того что он внутри, шлепки кожа о кожу. Его мужской мускусный аромат, смешивающийся с запахом секса. Этот идеальный мужчина врывался в мою жизнь одним неистовый толчком за другим.

Казалось, что он тоже мечтал об этом, с каждым движением выражение его лица становилось все более диким, пальцы одной руки мертвой хваткой вцепились в мое бедро, а вторая рука сжимала матрас, пока кровать подо мной ходила ходуном. Ураган эмоций бушевал внутри меня

Я отключила мозг и полностью отдалась ощущениям.

Я не ожидала такой страсти, ведь Алекс казался таким нежным. Он был мягок и обходителен, когда мы целовались. Но теперь инстинкты брали верх. Я видела это в его потемневших глазах, в диком взгляде, в стремлении к удовольствию на его лице, в низком рычании, когда он с неистовой силой безжалостно в меня вторгался.

Он молчал, но его тело просто кричало.

Дикая, животная страсть.

Он не произносил ни слова, потому что не хотел и не мог этого делать, и это делало безудержный секс с ним таким впечатляющим.

Он закрыл глаза, и не смог сдержать стона, когда все вены на его шеи напряглись. Он вошел в меня до предела, и замер, достигнув пика. А я? Я была в восторге от того, как он овладел мною, яростно и страстно. И не могла прийти в себя, как потерпевший кораблекрушение после шторма.

Его пот капал мне на грудь, руки дрожали, но он одарил меня трепетным поцелуем в губы, прежде чем рухнуть на спину.

Я лежала на кровати, растекаясь, словно кто-то вылил меня туда, а в моей голове все перемешалось.

Рядом со мной лежал мой молчаливый любовник, не говоря не слова. Твердый и устойчивый континент моей жизни превратился в подвижную и беспокойную тектоническую плиту. Почва под моими ногами теперь была такой призрачной, словно мираж в пустыне.

Я боялась даже шевельнуться, чтобы не провалиться в огромную пропасть, образованную нашей страстью. Это ведь не могло быть продиктовано просто похотью, не так ли? Это ведь было связано с какими-то чувствами?

На меня слишком давила поглотившая нас тишина, поэтому я решила заговорить первой.

— Это было... невероятно, — сказала я коротко, потому что не могла подобрать слов, чтобы описать все то, что я чувствовала и испытывала.

Он приподнялся на локте, и посмотрел на меня сверху вниз ласковым и довольным взглядом.

—Потому что это было с тобой.

Меня разрывало от счастья, но я ничего не ответила, делая вид, что это ничего не значит, и ничего не меняет.

Глава 8

Тяжелое решение

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒