|
|||
Дитя примирения 7 страница— А что потом? — Потом я вступил в банду. — Джо скривил рот. — А у ее членов любоваться весенними цветами не считалось крутым занятием... Пронесся легкий ветерок, напомнив о том, что зима еще не совсем отступила. Воздух все еще был колючим. — Ты когда-нибудь туда возвращался? — спросила Дина, все так же глядя на степь, покрытую жухлой зимней травой. Зеленые ростки только начинали кое-где прорываться сквозь серое покрывало. — Поехал туда сразу после водного крещения. Пригласил на пикник пару старых дружков. — Они приехали? — Да, — усмехнулся Джо, — но они решили, что я совсем свихнулся, помешался на Иисусе. Дина повернулась к нему с грустной улыбкой. — Ты и сейчас такой же, ведь правда? — Убежденный, искупленный, посвященный... Но все не так, как было вначале. Тогда — эмоциональный подъем, горишь огнем... Теперь — усилие, день за днем, шаг за шагом. По вере. Это для меня оказалось самым трудным — доверять Богу. Верить, что Он лучше меня знает, что мне полезно... Ее глаза наполнились слезами. Сердце Джо сжалось в комок. Он не хотел ее ранить. Протянув руку, осторожно поправил выбившийся светлый локон. — Господь не оставил тебя, Дина! — Я это знаю, Джо. Но Его рука тяжела... Джо пододвинулся к ней, обнял за плечи и притянул к себе. Дина прильнула к нему. Сейчас молчание не отдаляло, а, напротив, сближало их. Дина вспомнила, как выглядел заповедник в сентябре: тогда высокая сухая трава колыхалась, как морские волны. — Я скучаю по океану, — сказала она с тоской. — Это единственное, к чему я не смогла приспособиться, — не иметь возможности видеть волны. Мне не хватает запаха моря, солнца на песке. Люблю смотреть, как чайки собираются в стаи, как ныряют пеликаны. Как только представлялся случай, я убегала на пляж. Мама с папой перебирались на побережье по крайней мере один раз в год. По шоссе номер один. Когда я была маленькая, мечтала жить в Мендосино. Или в Форт-Брэг. Там так красиво: за тобой мамонтовые деревья, впереди океан до самого горизонта; над ним туман клубится, как серое одеяло. Снова налетел ветерок; Джо заметил, как Дина вздрогнула. — Как насчет того, чтобы заехать в какое-нибудь кафе и подкрепиться? Через час зайдет солнце. — Ожидая ответ, Джо встал перед Диной и протянул руку. Дине не хотелось возвращаться в город. Там ждет Этан со своими готовыми решениями и требованиями. Этан со своим праведным гневом... Этан, готовый любить при определенных условиях. Ей хотелось остаться здесь, в уединенном уголке, и думать о чем угодно — только не об Этане и о том, каких поступков он от нее ожидает. — Со мной все будет в порядке, Джо. Не надо меня охранять. Он наклонился и потрепал ее по подбородку. — Если хочешь побыть здесь, — мы останемся. Дина обхватила обеими руками его ладонь и заглянула ему в глаза. — Я хочу немного побыть здесь, Джо, но не хочу разговаривать. — О’кей. — Он выпрямился и отошел в сторону. Остановившись около самой высокой сикоморы, Джо сунул руки в карманы. Его правая рука наткнулась на пузырек с лекарством. Дине надо было побыть одной — это Джо пони мал. Но вот чего ей совсем не нужно, — это оставаться в полном одиночестве. Пока заходило солнце, Дина сидела неподвижно. Потом встала и долго смотрела, как меняются цвета на горизонте. Отбросив всякие мысли о своем нынешнем положении и боли, она впитывала всем существом красоту заката. Но представление длилось недолго — оранжевый и желтый цвета скоро растворились в наступившей тьме. Маленькой точкой на темном небе засияла Полярная звезда. Сзади подошел Джо. Дина почувствовала, как его рука осторожно поправила ее косу. — Теперь ты готова? — Кажется, да. Она не могла оставаться здесь вечно. Надо было возвращаться, чтобы опять столкнуться лицом к лицу со всеми проблемами... Они вместе пошли по тропинке к машине. Когда подошли к ручью, Джо взял Дину за руку. — Осторожно, — его пальцы крепко сжали ее ладонь. У другого берега Джо подхватил ее и поставил на сухую землю. На парковке Дина стала шарить в карманах, пытаясь найти ключи от машины. — Я не могу найти ключи! — Я спрятал их здесь, — сказал Джо, открывая багажник. Дина покраснела. — Похоже, я не думала, что делаю... Джо протянул ей сумку. — Я спрятал твои вещи, чтобы они не пропали. Дина поняла намного больше, чем сказал Джо. Что она могла натворить, если бы он не подоспел вовремя? Она крепко обняла его, обхватив руками и прижавшись щекой к его груди. — Спасибо тебе, Джо! Он еще крепче прижал ее к себе; потом услышал тихий Дрожащий вздох и почувствовал, как она отстраняется от него. Джо проводил Дину до КНЖ. Он сидел в своей машине с включенным мотором, наблюдал, как она поднимается по ступенькам общежития и входит в двери. Подождал еще несколько минут, потом отправился домой. Автоответчик голосом Этана сообщил, что его друг помогает проводить молодежное ралли где-то в Уитоне. Достав из кармана флакон, Джо высыпал красные шарики в унитаз. Убедился, что все таблетки смыло, нажал ручку еще раз, затем выбросил пустой флакон в мусор под раковиной. Плюхнувшись в истертое кресло, Джо пятерней взъерошил волосы и обхватил руками голову. — Иисус, — тихо сказал он. — Иисус... *** — Мисс Кэрри, декан Эбернати хотел бы видеть вас в своем кабинете, как только вы найдете для него время! — сообщил приятный женский голос. Дина судорожно сжала телефонную трубку. — А он не сказал, о чем пойдет речь? — Простите, нет. Он только добавил, что это очень важно. У вас найдется время сегодня утром? Дину охватило ужасное предчувствие. За последние три месяца ее баллы катастрофически понизились. Стипендия была под угрозой. — Я смогу подойти между десятью и одиннадцатью, если это вас устраивает. — У декана встреча в десять, но это не займет много времени. Не могли бы вы подойти в офис в десять пятнадцать? На лекции по британской литературе Дина никак не могла сосредоточиться. Она прочла «Холодный дом» Диккенса, но не принимала участия в обсуждении персонажей и сюжет ной линии романа. Что подумают родители, если она останется без стипендии? Дине нужна была стипендия, чтобы продержаться в колледже. Она не могла рассчитывать, что мать с отцом будут поддерживать ее финансово после того, как она выйдет замуж за Этана. А они с Этаном вряд ли смогут заработать столько, чтобы оплатить обучение и проживание. — Мисс Кэрри! — позвал ее профессор, когда лекция окончилась и студенты покидали аудиторию. Каждый брал со столика у двери тетрадь с проверенной экзаменационной работой за семестр. — Можно вас на минуточку? С замиранием сердца Дина увидела в руках профессора синюю тетрадь, она узнала в ней свой реферат. Кивнув, она взяла со стола книги и бросила взгляд на часы. До визита к декану Эбернати оставалось двадцать минут. — Садитесь, — профессор Проувост кивнул на парту в переднем ряду. Когда Дина уселась, он повернул стул спинкой вперед и устроился на нем перед девушкой. Не говоря ни слова, протянул ей тетрадь. Дина почувствовала, как кровь отлила от ее лица, когда увидела на обложке обведенную кружком букву «F» (низший балл. — Прим. ред. ). Глаза нестерпимо жгло... — Простите... — Я жду от вас не извинений, мисс Кэрри, — я жду от вас объяснений! — Наверное, я не слишком усердно занималась... — Судя по результатам экзамена, вы не занимались вообще. — Простите, — только и смогла пролепетать Дина, низко опустив голову. — Вы учились у меня и в прошлом году. Я знаю, как вы можете работать, — вы одна из самых блестящих студенток, которые у меня когда-либо учились! По этому предмету у вас всегда была высшая оценка. И вдруг вы перестали заниматься... Дина встряхнула головой — горло сжалось, руки судорожно сжимали тетрадь. Все, что она видела, — это выведенная красным буква, свидетельство ее провала... — Я в курсе, что в августе вы выходите замуж, мисс Кэрри, но это не означает, что можно забросить учебу! — Это не совсем так, сэр... — Нет?! Ну, я сталкивался с подобными случаями и раньше. Приезжает блестящая ученица, со стипендией и огромным потенциалом; здесь она встречает мужчину своей мечты, они помолвлены — и все образование вылетает в распахнутое окно... Я вовсе не противник семьи или желания женщины стать женой и матерью. Я противник расточительства. Бог дал вам дары, мисс Кэрри, особые дары! И ваша обязанность — максимально их развивать! — Я буду стараться, сэр, — прошептала Дина, остро чувствуя его разочарование. — Я буду очень стараться... — Не старайтесь, мисс Кэрри, — работайте! У вас впереди остаток семестра, чтобы повысить баллы. Надеюсь, вы больше меня не разочаруете. — Он встал и поставил на место стул. — Вы свободны. Дина вышла и остановилась в коридоре, чувствуя подступающие спазмы в желудке. Все еще дрожа, посмотрела на часы, закинула на плечо рюкзак и пошла по коридору к выходу. На крыльце она остановилась между мраморными колоннами и оглядела двор, окруженный с четырех сторон зданиями. На встречу с деканом Дина опоздала на пять минут. Несмотря на ее извинения, декан Эбернати был раздражен. — Садитесь, мисс Кэрри, — сказал он, указывая на стул с подлокотниками перед массивным столом из красного дерева. Когда девушка пристроила свой рюкзак и уселась на предложенный стул, декан нажал кнопку селектора и попросил секретаршу, чтобы его не беспокоили. Дина ждала, сердце колотилось от дурного предчувствия. Декан Эбернати сел в свое кресло, наклонился вперед, оперся локтями о стол и сцепил пальцы. — Трудно начать, — сказал он мрачно и сдвинул брови. — Я знаю, что мои оценки понизились, декан Эбернати. Я надеюсь это исправить — ведь я сменила работу и теперь у меня остается больше времени для занятий! — Я вызвал вас, мисс Кэрри, — сказал декан очень серьезно, — чтобы обсудить не ваши оценки, а ваше положение. Дина вскинула голову, глаза расширились. — Недавно мне стало известно, — он опустил руки, — что вы беременны. От чувства унижения Дина покраснела. — Я знаю, при каких обстоятельствах это произошло, — он быстро вскинул руки, как бы пытаясь этим жестом облегчить причиненную боль. — И, конечно, меня это очень огорчает. Но все же нам следует подумать о возможных последствиях. Последствиях?! Дина закрыла глаза и опустила голову. — Кто вам рассказал? — Этан, — мрачно ответил декан. — Уверяю вас, мне не так-то легко было это из него вытянуть. Мне удалось все выяснить во время нашей поездки минувшим утром. Я заметил, что в его работе появились кое-какие недостатки, и захотел узнать, в чем дело. С тех пор как он поступил в КНЖ, Этан всегда был лучшим на своем курсе. Многие в нашем совете попечителей, в том числе и я, наблюдаем за его продвижением с огромным интересом. Я думаю, что Этан станет однажды блестящим проповедником. Если ничто не будет его отвлекать, он и дальше разовьет свой талант. Когда я спросил его, что мешает ему сосредоточиться, Этан начал искать оправдания. Это ему несвойственно и выглядело неубедительно. Я настаивал. — Декан тяжело вздохнул. — Я почти жалею, что он все мне рассказал: это ставит меня в очень неловкое положение. Дина крепко сжала руки; в кабинете, казалось, похолодало, комната наполнилась какими-то тенями. — Он очень расстроен тем, что случилось с вами, — сочувствующе сказал декан Эбернати. — Так же, как, я уверен, расстроены и вы. И я очень сочувствую вам, поверьте мне! Она подняла голову и посмотрела на него, уже зная, что сейчас последует... — К несчастью, я не могу изменить правила, а они очень строгие. Если девушка забеременеет, она немедленно исключается из КНЖ. В этой ситуации у меня нет выбора — если только вы не хотите, чтобы я сообщил совету попечителей все детали того, что с вами произошло. — Нет! — Я так и думал. Вы уже перенесли достаточно унижений. — Меня исключают? — спросила Дина еле слышно, сокрушенная несправедливостью происходящего. — Я бы это так не называл, Дина; но вы не можете здесь оставаться — если только не согласитесь сделать происшедшее с вами достоянием общественности. Если вы не согласны, мне придется просить вас покинуть школу. У меня в таком случае просто нет выбора... Так что следовало из слов декана? Значит, она должна встать перед общим собранием и рассказать всем, что ее изнасиловали? И тогда, может быть, люди почувствуют некоторое сострадание к ее положению?... А сколько из них подумают, — так же, как подумал Этан, — что происшедшее с ней ее осквернило?... — Постарайтесь понять, — продолжил декан мягко, наклоняясь вперед. — Если только самые близкие из ваших друзей знают о том, что с вами произошло, — то к какому заключению придут обитатели кампуса? Что вы с Этаном вступили во внебрачную связь, а руководство КНЖ покрывает это, позволив вам продолжать учебу в колледже! Вы понимаете, какие могут возникнуть проблемы?! Гора проблем! Мы не хотим, чтобы студенты неправильно истолковали нашу политику. Ну, конечно! Она это прекрасно понимала. Такие слухи всех возбудят. Потом кто-нибудь согрешит, а виновата в этом будет Дина... — А как насчет Этана? — Неужели его тоже исключат? Это его просто уничтожит! Этан ни в чем не виноват. Мы намерены вместе работать следующие два месяца. Я лично заинтересован в его карьере — еще с тех пор, как он был на втором курсе, — и не хочу наблюдать, как она рушится из-за этой трагедии. Он согласился посещать одного из наших консультантов дважды в месяц; я думаю, это ему поможет. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему вернуться к нормальным занятиям. Дина спрашивала не об этом, но получила ответ на те вопросы, которые даже не осмеливалась задать. Выводы поразили ее. Этан ни в чем не виноват, понятно. А она?! — Этан хочет, чтобы я сделала аборт, декан Эбернати, — слова вырвались прежде, чем она успела подумать; ее подтолкнули боль и инстинкт самосохранения. Она сказала это об Этане — избранном, праведном и безупречном перед Господом! — Да, я это знаю... Последовало молчание. Дина подняла голову и вгляделась в лицо декана. Она заметила в его выражении нечто такое, что привело ее в смятение. — КНЖ не одобряет аборты, — медленно, подбирая слова, проговорил декан Эбернати. — Я понимаю, что чувствует Этан. Наверное, в подобных обстоятельствах я бы чувствовал себя также. И вы, и Этан прекрасно осведомлены о нашей позиции по этому вопросу — хотя, конечно, особо тяжелые случаи редко обсуждаются... Он откинулся на спинку кресла, как бы отодвигаясь как можно дальше от Дины. — Хотя, конечно, есть надежда. Иногда Бог и природа милостивы к нам в таких ситуациях. — Декан поколебался, но потом продолжил, глядя прямо Дине в глаза. — Если у вас случится выкидыш, никто никогда не узнает о том, что с вами произошло. «Если только Этан не решит им рассказать», — мелькнуло у нее в голове. — Мне надо молиться, чтобы случился выкидыш? — Ее интересовало, понимал ли сам декан, какое сложное бремя он возлагает на нее? Если она не беременна, то может продолжать учебу; если беременна — должна покинуть колледж. И если Дина придет к нему и сообщит, что уже не беременна, он, конечно же, не спросит ее о том, как это случилось! И никто не будет ни о чем знать... — Бог знает желания нашего сердца. Она нахмурилась, смущенная и удрученная. По его словам получалось, что аборт — самый легкий и разумный путь; но, если Дина решится на него, то декан ничего не хочет об этом знать! И если она избавится от ребенка, то все пойдет, как раньше... Этан! Его заботил только Этан! Его волновала эта ситуация, поскольку она влияла на занятия Этана, на карьеру Этана, на служение Этана Господу. Имело значение только будущее Этана, до ее жизни ему нет дела! «Я просто расходный материал... » Опустив голову, Дина крепко сжала ладони. Нет, все-таки она не права. Наверное, она что-то для них значит — только меньше, чем Этан. У нее ведь нет таких даров, как у Этана, — даров, которые распространяют Царство Божье на земле и приводят людей к Господу. Она простая, обычная девушка — ничего особенного... — Молитесь, как подскажет вам ваше сердце, Дина, — сказал декан. Она встретила его взгляд и увидела в нем сочувствие, но также и решимость поставить на этом точку. Дина поняла, она чувствовала — у него действительно нет выбора. Он обязан думать о том, что полезно для большинства. Думать о репутации КНЖ. — И да свершится воля Божья! Банальность, призванная залечить ее раны. Декан не мог знать, какую боль причинили Дине эти слова! Декан Эбернати поднялся с кресла; Дина поняла, что разговор окончен. Подобрав свой рюкзак, она тоже встала. Он подошел к Дине с видом озабоченного поведением ребенка отца, но его рука, которую она чувствовала на своей спине, твердо направила ее к выходу. — Сообщите мне о своем решении, — сказал декан, открывая перед ней дверь. — Я каждый день буду вспоминать вас в молитвах. — Спасибо, — механически ответила Дина. Она уже знала, что ей делать... *** Этан ждал ее в студенческом клубе. Перед ним лежал открытый учебник по теологии, возле кипы бумаг с записями стояла кружка с чаем. Этан настолько погрузился в занятия, что не замечал Дину до тех пор, пока она не остановилась перед его столом. Он заморгал, побледнел, потом вскочил и подвинул Дине стул. — Хочешь чаю? — Нет, спасибо. — Ну, клади свою сумку! — Я ненадолго, — ответила Дина, пытаясь под столом снять с пальца кольцо. Наконец, ей это удалось, и она положила кольцо на середину стола. Этан уставился на него, потом поднял глаза на Дину. — Что ты делаешь? — Я разрываю нашу помолвку! — Она не ожидала увидеть в его глазах такую смесь шока, боли и в то же время облегчения. Он был так же растерян, как и она; но Дина знала: то, что она делает, лучше для них обоих. — Дина, мне жаль, что я рассказал все декану Эбернати! Я был расстроен. Можешь ты понять и простить меня? Когда он объяснил мне, что поставлено на карту, я просто... — Мы все равно не смогли бы это долго скрывать, Этан, — сказала Дина, тем самым как бы прощая его. «Все получают отпущение грехов, Боже, кроме меня... » Этан накрыл кольцо рукой и быстро сунул его в карман пиджака. — Я сохраню его до тех пор, пока ты не изменишь своего решения. — Я не передумаю. — Мы можем это обсудить? — Нет, Этан. Единственное, что может изменить ситуацию, — мое согласие сделать то, о чем ты меня просишь. А я этого не сделаю никогда. Дина покачала головой, рассматривая свою руку, на которой уже не было знака помолвки. Ее горло крепко сдавила горячая петля. Наверное, она плохо знала Этана. Или, может, знала хорошо, но ожидала от него слишком многого. Задерживаться не имело смысла, это только усугубило бы ситуацию. Дина расплакалась бы, студенты в клубе получили бы пищу для размышлений и сплетен, а Этану только прибавилось бы проблем. Дина взяла сумку и отодвинулась от стола. — Пожалуйста, останься, Дина! Поговори со мной! Слишком поздно... — Нет смысла. Это ничего не изменит... — Что ты собираешься делать? — Я возвращаюсь домой. *** Один телефонный звонок декану Эбернати, несколько часов на то, чтобы упаковать вещи — и жизнь Дины в КНЖ закончилась. Она знала, что надо позвонить и попрощаться с Джо, но решила, что легче будет оставить ему записку. Дина вложила листок в конверт, наклеила марку и решила бросить письмо в почтовый ящик на выезде из города. — Если позвонит моя мама, ничего ей не говори. Я буду дома через неделю, и сама все расскажу. Обещаешь? — Обещаю, — мрачно ответила Джанет. — Ты уверена, что поступаешь правильно? Может, все-таки... — Нет. — Все было бы намного легче, если б ты согласилась... — Легче не будет, Джан, даже если я сделаю аборт, это не изменит моих чувств. Мы с Этаном расстались. — Он любит тебя, Дина. Я знаю, что это так! Все бы устроилось, правда! «Какой ценой? » — Я тоже его люблю, но этого недостаточно. Просто недостаточно... — Почему?! Потому что я ему больше не доверяю. А если ты кому- то не доверяешь, ты не можешь строить с ним какие-либо серьезные отношения. «Так же, как и с Богом», — с болью подумала Дина. Теперь она и Ему не доверяла... Закрыв чемодан, Дина заперла замок и стащила его с кровати на пол. — Мне пора идти. — Ей хотелось до наступления темноты оказаться как можно дальше от КНЖ. «Боже, что скажут мои родители, когда все узнают? Что я им скажу? » У нее будет достаточно времени подумать об этом во время долгого пути домой, в Калифорнию... *** — Что значит “она уехала”?! — спросил Джо. Он пытался вывести Этана из состояния оцепенения и жалости к себе, в которое тот изволил погрузиться. — Куда уехала? — Домой. Оставь меня в покое, пожалуйста. Я и без твоих наездов расстроен! Ему еще надо было готовить презентацию — самую важную в этом учебном году. Он не мог себе позволить погрузиться в мысли о Дине и ее проблемах... — А как же колледж? Через пару недель — весенние экзамены! Она не может... — Она бросила колледж. — Бросила?! — Джо видел, как лицо Этана начинает краснеть. Он нахмурился. — Почему? — Почем мне знать? — Ты что-то знаешь! — Джо уже сердился, кровь веки пала. — Что заставило ее уйти? Или, вернее, кто? Этан тоже разозлился, глаза сверкали. — Нечего на меня глазеть! Никто ее не заставлял. Дина не хотела ничего и никого слушать! Она сама приняла такое решение — так же, как и по некоторым другим вопросам. Вернула мне кольцо — ты знал об этом? Просто швырнула его на стол в студенческом клубе, у всех на глазах, как будто оно для нее ничего не значит! Сегодня утром я ей позвонил, а Джанет говорит — она уехала. Еще вчера! Собрала вещи и сбежала! Вот так она обо мне заботится... Джо сжал кулаки. В глазах Этана блестели слезы — только это и удержало Джо от того, чтобы не схватить его за грудки и не швырнуть через всю кухню. Хлопнув дверью, он выскочил из квартиры, подъехал к общежитию и снизу позвонил Джанет. В ожидании он мерил шагами вестибюль, время от времени приглаживая пятерней шевелюру. Пора подстричься — в КНЖ строгие правила, волосы не должны опускаться ниже воротника. В КНЖ на все есть правила. Он нахмурил брови. Может, эти самые правила и имеют отношение к тому, что происходит сейчас? Не может быть! Они не могут поступить так бессердечно, если знают обо всех обстоятельствах! Он заметил, что двери лифта открылись, и направился к Джанет. — Что случилось?! — С ней говорил декан Эбернати. — Отлично! Что такого он мог ей сказать? Что у нее низкие оценки и под угрозой ее стипендия? — Нет. Его заботила ситуация с Этаном. К сожалению, во время вчерашнего разговора Этан рассказал декану о том, что Дина беременна. — Он сказал ему, при каких обстоятельствах это произошло? — Да, но это для него не имело никакого значения. — Что ты хочешь этим сказать? Джанет рассказала ему всю историю. Джо стоял неподвижно несколько мгновений, чувствуя, как колотится сердце и его наполняет жар. У них, и в самом деле, нет сердца... — Я пыталась отговорить ее, Джо, но она уже приняла решение. — Она была очень расстроена? «А вдруг Дина остановится где-нибудь по дороге и снова купит какие-нибудь таблетки?! » — Да вроде нет. Упаковала свои вещи в коробки, наклеила ярлыки... Я должна переслать их по почте, через неделю. Она рассчитывает к этому времени добраться до дома. — По какой дороге она поехала? — Джо, ты не догонишь ее, не сходи с ума! Вдобавок, Дина ничего не сказала... Наверное, шоссе 1—80. Надеюсь, ее дурацкая машина выдержит такую нагрузку! Обещала звонить мне каждый вечер — чтобы я знала, что с ней все в порядке. — Звонила уже? — Прошлым вечером она добралась до Де Мойна. Позвонила где-то в десять пятнадцать. Сейчас, наверное, уже на полпути к Небраске. — Позвони мне в ту же минуту, как получишь от нее весточку! Джо пронесся через вестибюль, сильным толчком распахнул стеклянные двери, спустился по ступенькам и побежал через кампус. Люди шарахались в стороны, освобождая ему дорогу, и удивленно смотрели вслед. Взбежав по ступеням административного здания, Джо распахнул дверь и быстрым шагом направился по коридору к кабинету декана. — Чем могу помочь? — Мне надо видеть декана Эбернати! — Вам назначена встреча? — Нет. Сообщите ему. Джо Гильерно. Скажите, что это срочно! — Что? — секретарша подняла брови. — Вы, молодой человек, ведете себя довольно таки дерзко! — Забудьте. Я сам ему скажу, — Джо обошел вокруг стола и направился к кабинету. — Минуточку! — секретарша поднялась. — Вы не имеете права! Джо распахнул дверь и ворвался в кабинет. Декан Эбернати сидел за своим столом, просматривая какие-то бумаги. Услышав шум, он испуганно вскинул голову. На вечер было назначено заседание попечительского совета, и декан готовил запрос на увеличение фондов для факультета социологии. Кроме того, предстояла дискуссия по поводу нового курса психологии. — Что происходит?! — Сожалею, декан, — возбужденно затараторила секретарша, — но молодой человек не слушал меня, он прямо... — Дина, — сказал Джо, — Дина Кэрри! Сердце декана ушло в пятки. Он снял очки и встал из-за стола. — Все в порядке, миссис Халверсон! Можете идти и закройте за собой дверь. Он положил очки на стол, устало посмотрел на Джо. — Я знаю, что вы с Этаном друзья... — Дина тоже мой друг! — Только спокойно, все хорошо, — декан поднял руки в надежде сдержать тот поток эмоций, который, он был уверен, готов обрушить на него Джо Гильерно. Ох уж эта горячая итальянская кровь!... — Но я не намерен обсуждать Дину Кэрри ни с вами, ни с кем-либо еще. — Ну и отлично! Я просто попытаюсь восстановить разговор, который состоялся здесь позавчера, а вы мне скажете, прав я или нет. Очень надеюсь, что я заблуждаюсь! — Я сказал... — Вы потребовали объяснений у Этана — вас беспокоило то, что уже несколько месяцев он не может сосредоточиться на работе. Так ведь? Он рассказал вам, что Дину изнасиловали. Потом решил выложить все и сообщил, что она беременна. — Ну, видите ли... — Вы вызвали Дину и зачитали ей правила КНЖ в отношении студенток, забеременевших вне брака. Сказали, что люди составят неверное мнение о том, при каких обстоятельствах она забеременела. Так? — Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне?! — И Дина должна публично во всем признаться, чтобы спасти репутацию — Этана и свою. Верно? Но, конечно, если такое признание для нее слишком большой позор и серьезная травма, то ей придется покинуть колледж. Кровь бросилась в лицо декану. — Ну, хватит, мистер Гильерно! — Кроме того, — продолжал нимало не смутившись Джо, — даже если она расскажет правду, студенты могут решить, что история просто выдумана, чтобы прикрыть их с Этаном грех! — Вон отсюда!!! — Вы ханжа, фарисей... — Если вы будете и дальше продолжать, мне придется принять меры! — Валяйте, вперед! Горю желанием встать перед советом директоров и рассказать им все, что здесь произошло! Мне интересно, все ли в совете согласятся с вашим мелким, само- праведным подходом к этой ситуации?! — Убирайтесь из моего кабинета! Сейчас же! — Я уберусь... Уберусь и из вашего кампуса! Но сначала хочу сказать вам, что вы сделали. — Он подошел к краю стола и указал на него пальцем. — Вы сделали аборт! — О чем вы говорите?.. Я ничего такого не делал!.. — Нет? Так подумайте об этом. Думайте долго и напряженно, декан Эбернати! Бог дал вам прекрасную возможность проявить сострадание к Дине. А что сделали вы?! Просто вычеркнули ее из своего чистенького, аккуратного мирка и избавились от нее, выбросили ее в урну! Декан побледнел, веки задрожали. Джо видел, что слова попали в точку, проникли в сердце. — Да, — сказал он с горечью, — именно так вы поступили. И не только вы. Есть и другие, которым, в их положении, следовало бы проявлять больше сострадания! — Джо повернулся и пошел к выходу, но у двери задержался. — Цель КНЖ — подготовить мужей и жен Божьих, которые смогут нести миру свет Христа. Я прав? — Да. — Тогда объясните, как мы сможем это сделать, декан. Ради Бога, скажите, как смеем мы говорить о спасении этому погибающему миру, когда сами добиваем раненых Друзей? — Джо вышел из кабинета, хлопнув дверью... Выйдя из здания, он остановился, чтобы подумать, чем теперь может помочь Дине. Джо не знал, где она сейчас; а если б и знал, не смог бы добраться до нее достаточно быстро. Где-то посреди Небраски... «Иисус, Боже, оберегай ее! Пусть ее окружают Твои ангелы! Сохрани ее от зла и наполни ее Твоим миром! Не дай ей утратить последнюю надежду! » Охваченный горем, Джо закрыл глаза. «Не дай нам потерять надежду, Господь! Как бы безнадежно мы ни пали... » *** Джанет звонила Джо каждый вечер, сразу после разговора с Диной. — Она в Гранд-Айленде, Небраска. — Шейенн, Вайоминг. — Она остановилась в какой-то дыре недалеко от Солт-Лейк Сити, Джо. Я могла слышать шум за стенами ее комнаты. — Она в Уэльсе, Невада. Звонила из таксофона, со стоянки для грузовиков.
|
|||
|