ОБРАЩЕНИЕ АВТОРА 10 страница

Конечно же, он нереален. Мы все выставляем себя в более выгодном свете, когда обладаем дополнительным временем на составление идеального сообщения. Того НН, которого я знаю и которым увлечена, нельзя поместить в реальную жизнь. Он виртуальная родственная душа, а не реальная. Я это прекрасно понимаю.

– Скар, это же потрясающе.

– Нет, это ужасно. Чувствую себя идиоткой. Господи, да это ж Адам. Твой старый-сосед-худший-поцелуй-в-мире. Хотя сейчас он целуется великолепно. – Она снова натягивает одеяло на голову, но я сдергиваю его.

– Взгляни на меня. Он тоже влюблен в тебя. Серьезно, он стал качаться. Я же вижу. А зачем ему еще вдруг ни с того ни с сего начать качаться? И он не может перестать прикасаться к тебе и все время глаз с тебя не сводит. В прямом смысле. Все. Время

Я обнимаю ее, потому что я так рада. Скар заслуживает хорошего парня и всего остального, чего может пожелать. Определенно, она заслуживает счастливого конца романтической комедии о парне по соседству, пусть даже если он технически был моим соседом. Но это практически одно и то же.

И она совершенно права: я уехала и даже на секунду не подумала о том, как мой переезд скажется на ней. Я мало спрашивала про Адама, о ее новой жизни, была лишь сосредоточена только на жалобах на собственную жизнь.

– Мне так жаль, что меня не было здесь с тобой. Я была такой идиоткой. Но теперь я рядом, хорошо?

– Хорошо, – отвечает она, и шмыгает в мое плечо.

– Расскажи мне все, – прошу я, что она и делает.

e f

Чуть позже мы едим суп из тофу с лапшой и острым соусом, приготовленный ее мамой, который, по словам Скар, верное средство от похмелья. Еда остается в желудке, поэтому я считаю это победой.

– Адам хочет, чтоб я сделала ему наклейки с татуировками для его компьютера, – говорит она, и я улыбаюсь. Она действительно втрескалась в него по уши. Неважно, о чем мы болтаем, Скарлетт всегда находит способ упомянуть его в разговоре.

– Они улетные. Определенно, тебе стоит начать продавать их в интернете.

– Ага, он уже выбрал, что хочет, если когда-нибудь решится на настоящую татуировку, но мне хочется сделать такую наклейку, которая будет что-то значить. Которая символизирует его или нас. Но не знаю. Может быть, я слишком тороплюсь.

Мы прихлебываем суп, смотрим в наши мутные миски. Не знаю, слишком ли это быстро. В этой области я не эксперт и не хочу ей все испортить.

– Это твой телефон постоянно вибрирует? – спрашивает Скар. С того момента, как мы сели, я насчитала по меньшей мере десять сообщений, но их может быть больше.

– Ага, – отвечаю я.

– И ты не хочешь их прочесть?

Я специально оставила телефон в сумке. Преднамеренно, вне зоны доступа Федеральной ассоциации говнюков и без зарядки. Когда я включила его утром, то уже получила кучу сообщений, которые побоялась прочитать. Парочку от Агнес и Дри, но я подумала, если они хотят перестать общаться со мной, это сможет подождать до понедельника. И, наверное, самое страшное: одно от НН. Не могу поверить, что была настолько глупой и переписывалась пьяной. Мне необходим телефонный блокировщик, анализатор дыхания. Он вообще существует? Если нет, я обязана изобрести его, взорвать индустрию и заработать миллиард долларов.

– Да не особо.

– Это может быть важно, – замечает она.

– И что за важность? Если бы я была нужна папе, у него есть твой телефон. Прямо сейчас я вся твоя. Никакого дерьма Вуд-Вэлли.

– А мне вот нравится слушать про дерьмо Вуд-Вэлли. Честно, – говорит Скар и встает, потягиваясь так, что я задумываюсь, не занимается ли она йогой. – Просто иногда я хочу говорить и о себе.

– Мне так жаль. – Это моя новая мантра. Надеюсь, повторение этих слов, а я произнесла их уже раз сто, наверное, за это утро, не делает их менее значимыми. После смерти мамы я так ненавидела это выражение, потому что, казалось, для людей так просто произнести его и двигаться дальше. Эти слова как красиво упакованный подарок, внутри которого пустота. Нет признания того, что ее смерть означает, что она теперь мертва, каждый день и навечно.

– Я достаю твой телефон.

– Нет. Пожалуйста, не надо.

– Это нужно сделать. – Она вытаскивает телефон из моей сумки и проводит пальцем по экрану. – Какой у тебя пароль.

От острого соуса язык обжигает, а глаза слезятся. Но я все равно делаю еще один глоток супа. Избегаю ее взгляда. Помешиваю лапшу и водоросли до спутанного клубка.

– Ладно. Я все равно его знаю.

– Нет, не знаешь. – Хотя, конечно, она знает.

– Один-два-три-четыре. В точку. Сколько раз я тебе говорила, что нужно сменить пароль?

Я смеюсь, но мне страшно. Что в моем телефоне? Что может сказать НН в свое оправдание? Зачем Дри с Агнес мне пишут, если знают, что я уехала? Молюсь о том, чтобы они написали мне, что Лиам пришел в себя, и они с Джем снова вместе, а не потому что они злятся. Странно, Вуд-Вэлли смог так быстро сюда просочиться, проделав путь через полстраны.

– Да ладно! – взвизгивает Скар и хлопает. – Я так надеялась, что это будет не он!

– О чем ты? – спрашиваю я.

– Смотри!

Скар протягивает мне телефон, в котором открыт наш общий чат с Агнес и Дри.

Агнес: ВАЖНЫЕ НОВОСТИ. Только что видела Калеба в «Барни»

Дри: И?

Агнес: ОН БЫЛ СО СВОЕЙ СЕСТРОЙ!

Дри: Выходит, она не умерла?

Агнес: Неа. Цветет и пахнет, и покупает сумочку за тысячу баксов.

Дри: ДЖЕССИ! ОМБ! ОМБ!

Агнес: Говорила же, НН не Калеб.

– Погоди-ка, что?

Смотрю на Скарлетт. Я в замешательстве. Конечно же, НН – это Калеб. То есть, должен им быть. У него стиль того, кто хочет быть незаметным. А тот факт, что он оставил свой телефон на вечеринке. И то, что он показался в «Купи книгу здесь! » сразу после того, как я рассказала, что работаю там. То, что он пишет каждый раз после того, как мы поговорим в реальности. Вся эта фишка с потряхиванием телефоном. Он что, придумал смерть собственной сестры?

И разве мы не обсуждали с НН мое предложение о кофе, когда я сказала, что забираю его обратно?

Я ищу это сообщение. И вот оно:

Я: 3) Чтобы ты знал, я забираю предложение насчет кофе.

НН: ладно, но тогда и сахара не получишь.

Я: Что?

НН: шутка.

Я: Не смешно.

НН: это просто кофе. расслабься.

Я отдаю телефон обратно Скар, как будто он стал ядовитым. Выходит, я все неправильно поняла? Может НН подумал, будто я опечаталась? Будто я сказала, что пью черный кофе[27]. Мне казалось, под выражением «это просто кофе» он подразумевал то, что личная встреча не такое уж и важное событие.

– Ага! Я так не хотела, чтоб это был Калеб. Он кажется каким-то мудаком. Без обид. Даже с учетом Килиманджаро. Ведь если он провел столько времени, переписываясь с тобой, то должен был захотеть встретиться.

– Подожди-ка, так ты думаешь, это не он. Серьезно?

У меня снова кружится голова. Скар ошиблась. Этот суп не лечит похмелье. Чувствую, как острый соус прокладывает путь вверх по горлу, жжет, жжет, жжет.

– Ну конечно же, нет. Да кто вообще выдумывает мертвую сестру?

– Странные люди, которые анонимно пишут своим одноклассникам.

– Без вариантов. Официально. НН – это не Калеб.

– А кто он, черт побери? – спрашиваю я.

– Смотри, – говорит Скар и протягивает мне телефон назад.

НН: я волнуюсь. ты в порядке? ты можешь злиться, но просто ответь, ты в порядке?

НН: привет?

НН: хорошо, постараюсь успокоиться, хотя уже глубокая ночь на дворе, и я не могу ясно мыслить. просто скажу себе, что твой телефон разрядился или ты его просто выключила, потому что не хочешь со мной разговаривать, что я принимаю, хотя и не понимаю, а не валяешься пьяной в какой-нибудь канаве с этим придурком, который приставал к тебе.

НН: уже утро. ты же в порядке, да? Да. ДА?

НН: три истории: 1) я только один раз солгал тебе. а все остальное было правдой, и хотя это крупная ложь, думаю, ты поймешь почему. господи, надеюсь на это. 2) ЭТО важнее всего остального. это по-настоящему. даже если все остальное таким не кажется большую часть времени. 3) я думал о тебе всю ночь, перечитал твои сообщения миллион раз и уверен, что понял, за кого ты меня приняла, и ты ошиблась.

НН: только сегодня. введу номер 4. Давай встретимся.

– Выходит, это Калеб. Потому что он говорит, что солгал. Это должен быть Калеб, – говорю я. – Он солгал о своей сестре, а все остальное – правда.

– Даже речи быть не может. Он солгал о чем-то другом. Или, возможно, он солгал о сестре, но не Калеб солгал об этом. Это просто не он. Я знаю, – говорит Скар, и по каким-то причинам, хоть она и не встречала никого из этих людей, я ей верю. Калеб был со мной таким пренебрежительным, не был заинтересован даже в самом коротеньком разговоре. НН же напротив: всегда хочет узнать подробности, все детали, из которых состоял мой день. – Думаю, это Лиам.

– Ни в коем случае, – восклицаю я.

– Это объясняет, почему он мог расстаться с Джем из-за тебя.

Я улыбаюсь Скар, и не потому что какая-то часть меня надеется, что НН – это Лиам. Это был бы отстой по многим причинам, и не в последнюю, из-за Дри.

– Ты слушала, – замечаю я и чувствую такую благодарность за то, что она все еще моя подруга, что она будет ею, надеюсь, целую вечность. Она знала мою маму. И меня прежнюю. А это не мало.

– Конечно же, я слушала.

Я: Прости за вчерашнее. Я была сама не своя. Долгая история. Но да… давай встретимся. Думаю, настало время.

НН: время, определенно, несомненно, настало.

ГЛАВА 29

– А знаешь, что странно? В школе полно случайных людей. НН может оказаться кем угодно. Я про то, что он может быть даже тем парнем Кеном Эбернати, у которого серьезные проблемы с газами. И это печально. Он может быть даже мистером Шакельманом!

Мы со Скар катаемся по округе. Без определенного направления. Просто петляем по улицам, потому что они нам знакомы. В отличие от моих прежних одноклассников, здесь все по-старому: может, деревья и стоят без листьев, но выглядят также, как прошлой и позапрошлой осенью. Даже мой дом выглядит почти таким же, каким я его запомнила, хотя там теперь живет новая семья. Только одно отличие: на переднем дворе теперь стоит трехколесный велосипед с привязанными на руль фенечками, да и футбольный мяч застрял в кустах. Когда мы проезжаем его, я так прищуриваюсь, что картина этих нововведений стирается из вида.

Дом, но в тоже время и нет.

Мама, где ты? Как глупо с моей стороны думать, что ты каким-то образом осталась здесь.

– Кто такой мистер Шакельман? – спрашивает Скар.

– Мой учитель физкультуры. Конченый извращенец.

– О мой бог. Вот будет смешно, если НН в итоге окажется каким-то взрослым парнем с бородой, опоясывающей шею.

– Сплюнь. У него залысины и пивное брюшко.

– Думаю, ты в итоге зайдешь в поезд Лиама, потому что он точно НН.

Скар паркуется возле сетевого магазина, мы просто сидим и любуемся витринами с большими окнами, флуоресцентными огнями, полками с продуктами и поблескивающими хот-догами на вертеле. Мне нравится находиться здесь, в машине. В коконе из пластика и металла.

Мам, я скучаю. Люблю тебя.

– Не знаю, не знаю, – отвечаю я и задумываюсь. – Я не вижу Лиама в этой роли. Он милый и все такое, но… с ним все как-то неловко. Ладно. Знаю, звучит странно, да и я излишне придираюсь. Мне вообще следует радоваться, что я хоть кому-то нравлюсь…

– Да ладно, это же смешно. Если тебе он не нравится, то не нравится. Я не говорю, что ты должна отчаиваться. Просто хочу сказать, ты можешь не видеть того, что находится прямо у тебя под носом. Как у нас с Адамом. – Я смеюсь, ничего не могу с этим поделать. Адам и Скар. Скар и Адам. Все это так мило. – Ладно. Смейся. Можешь повеселиться сейчас. Все равно я не собираюсь с ним расставаться.

– Тили-тили-тесто, жених и невеста. По полу катались, крепко ЦЕ-ЛО-ВА-ЛИСЬ. Тесто засохло, а невеста сдохла.

– Не приведи господь.

Вот что я хочу сказать, хотя это звучит странно, даже в голове: «Лиам иногда заставляет меня чувствовать себя заметной, но никогда по-настоящему не видит. А я хочу, чтобы меня видели по-настоящему». А может это еще одна причина, почему я не думаю, что Лиам – это НН. Потому что НН видит меня настоящей. Я в это верю. Он понимает, через что я прохожу. У нас есть связь.

– По поводу секса. Хочешь про это поговорить? – спрашиваю я. Секс – вопрос «быть или не быть» – единственная часть ее отношений с Адамом, которую мы еще не разобрали по косточкам до малейших подробностей.

– Я хочу это сделать. А если быть точной, мое женское начало определенно хочет. Но что если я плоха в сексе, или вызову у него отвращение, или, ну, знаешь, залечу?

– Помнишь уроки по половому воспитанию в прошлом году? С презервативами? Банан. Пенис. Одна херня, так? Вот поэтому ты не вызовешь у него отвращение.

– Пусть даже я разберусь со всем этим и надену на него презерватив, они могут порваться, или не сработать, да мало ли что. Я могла бы перейти на таблетки, но не знаю, как это сделать, не поговорив с мамой, а она с ума сойдет.

Взор Скар устремлен вдаль. Такой разговор лучше вести с головами, повернутыми параллельно. Избегая зрительного контакта.

– Адам не торопит тебя? Ты с ним это обсуждала? – интересуюсь я.

– Не особо. В смысле, я знаю, что он готов: сделать это, а не обсуждать. Хотя, уверена, Адам готов и к обсуждению.

– Почему бы тебе просто не подождать и не посмотреть, куда все приведет? Возможно, он тоже девственник. И если твоя мама увидит, что вы вдвоем постоянно вместе, быть может, она сама поднимет этот вопрос.

– Ты же знаешь маму?

– Не знаю. Ты не обязана принимать решение прямо сейчас.

– Думаешь, не обязана? – спрашивает она.

Так странно видеть ее такой. Уязвимой, сомневающейся. Влюбленной. Я думаю, что сказала бы мама, полагаю, мы были бы довольно близки и обсуждали бы такие вещи, если б она была жива. Хотя, скорее всего, нет. Что-то меняется, когда тебе исполняется шестнадцать. Ваши родители становятся не союзниками, а скорее препятствием. Наверное, я единственный подросток в мире, который ничего так не хотел, как быть наказанным мамой. Для меня это бы не было наказанием.

– Неважно, что я думаю. Ты должна делать то, что комфортно для тебя.

– Уклоняешься от ответа, Джесс.

Я хихикаю и пихаю ее локтем в бок. В голове возникает мысль, что прямо сейчас Скар нужна такая же подруга, как сама Скар, которая разложит все по полочкам и будет прямолинейна.

– Если быть предельно честной – знаю, забавно, что это говорю я, – ты слишком зациклилась. Расслабься. Делай, то, что захочешь и когда ты этого захочешь. Если ты готова, то вперед и с песней. Если нет, то все нормально. Сейчас это кажется огромным шагом, хотя, быть может, это не так. – Я звучу уверенно и мудро, такие слова я никогда себе не говорила, особенно в таком контексте. – Тебе просто нужно понять, боишься ли ты, потому что для тебя это первый раз – а в первый раз всегда немного страшно, да? – или потому что ты не готова. Тут не может быть правильного ответа.

– Говоришь прямо как я, – говорит Скар и все-таки поворачивает голову. Ее глаза застилают слезы, отчего мне становится грустно, потому что она должна быть счастлива. Она же получила то, о чем всегда мечтала – любить и быть любимой, – пусть даже все представляла себе немного не так.

– У меня был лучший учитель, – отвечаю я с улыбкой.

А потом одновременно, как прежние Скар и Джей, мы открываем дверцы машины и идем в магазин. В том же духе, до того момента, как все стало таким сложным, мы направляемся к бесперебойному автомату с газировкой в задних рядах.

Дри: Лиам приглашал тебя на свидание?

Я: Нет!

Постойте-ка, это ложь? Если мы с НН собираемся встретиться, это считается? При условии, что Калеб все правильно понял, и я причина расставания Джем и Лиама – не могу заставить себя назвать их Джемиамой, – следует ли мне рассказать об этом Дри?

– Не говори ей! – заявляет Скар, читая сообщение у меня над плечом, а заодно и мои мысли. Мы вернулись в подвал, и прекрасный вампир спасает беспомощную девочку-подростка от других кровожадных вампиров по тв. Мы поедаем попкорн. И моему счастью нет предела. – Серьезно, это только оскорбит ее чувства. И это не ложь. Лиам не приглашал тебя на свидание.

Дри: Думаю, пригласит. Ты ему нравишься.

Я: Меня это не интересует.

Дри: А если он окажется НН?

Я: Он не НН.

Дри: Но если это он?

Я: Дри!

– Она хочет, чтобы ты сказала, что не пойдешь с ним на свидание. А ты не можешь. Ведь если НН – это он, то тебе следует дать ему шанс. Так и сделай, – заявляет Скар с былой уверенностью. Вот это моя лучшая подруга, которую я помню: та, кто говорит правду без прикрас. – Если Дри твоя настоящая подруга, то она это поймет.

– Дри моя подруга, но дружим мы относительно недавно. Это другое. У нас еще нет полного доверия, понимаешь?

– Все равно.

– Лиам не НН.

– Да ладно. Это определенно он.

Я посылаю Скар улыбку, ведь так забавно, как она рассуждает о моих друзьях из Вуд-Вэлли, будто те герои сериала, где она делает ставки на то, каким будет следующий поворот сюжета. В некотором роде, я тоже так делаю. Иногда Вуд-Вэлли кажется мне вымышленной жизнью.

Дри: У Лиама нет сестры.

Я: Вот видишь.

Дри: Не знаю. Я все еще думаю, что Лиам это НН. И да, признаюсь. Я ревную.

Я: Пожалуйста. Не. Надо.

Дри: Хорошо. Я все равно люблю тебя. Поставлю на повтор «Девушку, которую никто не знает» и буду предаваться жалости к себе.

• • •

Тео: КАКОГО ЧЕРТА? Лиам бросил Джем из-за тебя?

Я: Кто тебе это сказал?

Тео: ВСЕ. Лиам такой СЕКСИ. Как ты этого добилась?

Я: Ничего я не добивалась.

Тео: Девочка, ты полна сюрпризов.

Я: Едва ли.

Тео: Он говорит всем, что ты словно «глоток свежего воздуха».

Я: Очень мило с его стороны, но звучит так, будто я что-то типа дезодоранта.

Тео: Кстати, твой отец попросил меня забрать тебя из аэропорта, поэтому лучше бы, чтоб твои сумки не досматривали. Не заставляй меня ждать.

• • •

Я: Три истории: 1) Я не знаю, кто ты. Хотела бы знать, и у нас со Скар есть на то догадки, но теперь я просто в растерянности. Думала, ты был кем-то другим, а теперь знаю, что ошиблась. 2) Не припоминаю, чтобы я хоть раз солгала тебе. Хотя, может в первый раз, когда написала, будто у меня черный пояс по карате. Я никогда не занималась карате. Из меня ужасная лгунья. Думаю, мне легко общаться с тобой, потому что я не знаю, кто ты. Наверное, для тебя все по-другому. 3) Я не больше не знаю, где мой дом.

НН: Быть может, дом и не должен быть местом.

Я: Быть может, и нет.

ГЛАВА 30

И снова в воздухе. На этот раз уже Чикаго стирается с горизонта, становясь все меньше и меньше до тех пор, пока совсем не исчезает из виду, скрывается мой дом и остаются только большие коричневые и зеленые полосы, будто лоскутное одеяло земли. И снова учебник по академическому тесту раскрыт на моих коленях, но я его все равно не читаю, а смотрю в окно, пытаясь решить, какой же полет я бы предпочла: на восток, назад к Скар, у которой теперь своя жизнь, где мне больше нет места, или же на запад, в дом Рейчел и к своему отрешенному отцу, где меня поджидают пугающие события. Свидание с Лиамом, и с НН, если он того не передумает. Что до отца, я игнорировала его звонки и сообщения всю прошлую неделю. Наше молчание стало слишком громким, а моя обида осязаемой, интенсивной и болезненной.

Жду, пока не погаснет значок «пристегните ремни» и достаю конверт, который вручила мне Скар перед отъездом. «Прощальный подарок», – сказала она. Я кручу его в руках, боясь открыть. Надеюсь, в нем мудрые слова, что-то вроде напутствия. У Скар всегда была способность открыто изъясняться. Когда умерла мама, мы со Скар сели на мою кровать, и прежде, чем она принялась проводить постоянную работу по отвлечению меня от боли, которую она делала просто изумительно и с таким мастерством, что я даже не замечала, сколько сил она в это вкладывала, Скарлетт сказала ту единственную вещь, в которой на тот момент был смысл, а может быть, единственное, в чем есть смысл до сих пор: «Просто, чтобы ты знала, я понимаю, что то произошедшее ни в коей мере не нормально, но, думаю, мы будем вести себя так, будто так оно и есть».

Потому что нормально не было и никогда не будет. Мы преодолеем это: я продолжу с этим справляться – с закостенелой, душесокрушающей болью, – но никогда не станет нормальным то, что мамы нет. Что она не будет присутствовать на моем выпускном; никогда не прочтет мне нотацию, а я не смогу разыграть смущение и ответить: «Да будет тебе, мам»; ее не будет рядом, когда я открою письма-приглашения из колледжа (или отказы); она не увидит, кем я стану, когда вырасту, – эта великая тайна, кто я и кем мне предназначено быть, наконец-то будет решена, и на нее будет дан ответ. Я буду идти вперед в великую неизвестность в одиночестве.

Я открываю конверт, и из него выпадает новая наклейка с татуировкой на ноутбук, больше чем те, которые Скар для меня делала ранее. Эта картинка черно-белая. Ниндзя, размахивающий самурайским мечом, с широко раскрытыми глазами и свирепым взглядом. К ней приложена маленькая записка:

«Мне бы хотелось, чтобы ты увидела себя такой, какой вижу тебя я – борцом. Незаметной и сильной. Чертовски обалденной. Абсолютно и полностью дочерью своей матери. Люблю тебя, Скар».

Я прижимаю наклейку к груди, принимая ее за знак, единственный путь вперед. Я перестану бояться всего и всех. Боли и страха быть отвергнутой. Противоречивого отношения отца ко мне. Того, что раню чувства Дри. Столкновения с Лиамом и с Джем. Встречи с НН в реальности, лицом к лицу. Смело пойду вперед, день за днем, не таясь и не прячась под этим ярким, ярким солнцем.

ГЛАВА 31

На Тео темно-серый костюм в тонкую полоску с подходящими шортами и водительская фуражка, он держит табличку с моим именем, написанным от руки. В который раз я задаюсь вопросом, как у него получается выбирать одежду на все случаи жизни. Подобрал ли он эти вещи из огромного количества шмоток в своем шкафу или же пошел в магазин с намерением создать идеальный образ а-ля забрать-Джесси-из-аэропорта? Так или иначе, я ценю его усилия, пусть даже он вырядился так не ради меня.

– Приветствую вас, миледи. Карета подана, – произносит Тео и подхватывает мою спортивную сумку, перебрасывая ее через плечо. – Это все твои вещи? А обувь?

Я демонстрирую кеды на ногах.

– Ты безнадежна, – вздыхает он и выводит меня из свежего и прохладного помещения терминала в мягкий, теплый вечер Лос-Анджелеса.

– Я предложил забрать тебя, поскольку подумал, что услышу откровения. Поэтому… выкладывай.

– Ах, так это ты предложил? А мне казалось, папа тебя попросил.

– Не суть. Иногда я бываю милым. Только никому не проболтайся. Давай, выкладывай.

– Что выкладывать? Мне нечего сказать, – отвечаю я и избегаю его взгляда, хотя говорю правду. То, что Лиам расстался с Джем из-за меня, всего лишь нелепый слух. Лиам не звонил, не писал мне и не приглашал меня на свидание. Причины их расставания для меня остаются загадкой, как и то, почему они изначально стали встречаться. И не похоже, что у нас с Лиамом есть какие-то отношения помимо работы. Разве что он – НН. А это не так, вопреки раздутой теории Скар.

– Окей, тогда я расскажу тебе, что мне известно. По всей видимости, мистер Лиам втрескался в тебя по уши. Попахивает нешуточной страстью. Очевидно, он думает, будто бы ты «очень хороший слушатель», – говорит Тео, рисуя пальцами в воздухе кавычки. Он ведет меня по загруженной разделительной полосе к парковке и даже вытягивает руку, защищая от оживленного движения. Признаю это. Тео галантный.

– В этом нет никакого смысла, – бормочу я. – У него же была самая красивая девушка школы. Буквально. Я видела номинации десятиклассников. Джем выиграла титул самой красивой в прошлом ежегоднике. Там даже фото есть.

– Мир дивное и загадочное место. О вкусах не спорят. – Тео очередной раз бросает многозначительный взгляд на мои кеды. Я как бы невзначай почесываю подбородок средним пальцем.

– Не хочу, чтобы Лиам приглашал меня на свидание. – Тео подводит меня к своей машине и даже открывает для меня пассажирскую дверцу с легким поклоном. До конца играет свою роль, хотя и не усаживает на заднее сиденье. В салоне безупречная чистота, не то что в родительской «хонде» Скар, где постоянно разбросаны обертки от конфет и чеки на бензин. – Невзирая на то, что мне следует быть польщенной.

– Почему нет? Он классный парень. Может не самый заметный, но все-таки... – Тео выезжает с парковки и виртуозно выводит машину на шоссе. Он гораздо лучше меня управляется с автомобилем, перестраивается из полосы в полосу так, будто хозяин на дороге он, а другим машинам разрешает ездить только со своего позволения. – Вот черт, только не говори, что это из-за Итана.

– Это не из-за Итана. И он не такой, каким ты себе его представляешь, – отвечаю я, презирая себя за очевидную оборонительную интонацию.

– Тебя точно к нему влечет.

– Он мой друг.

– Тебя здесь не было. – Лицо Тео омрачается, и поначалу мне кажется, что он просто играет. Примеряет на себя новую роль обеспокоенного человека. – Поверь мне, ты не захочешь пойти на это.

– Что ты подразумеваешь под фразой «тебя здесь не было»?

– Тебя не было, когда умер Ксандер. Мы все знали, что он баловался наркотиками, но героин? Это чертовски опасно. Он был кем-то вроде бога в школе. Из-за «МегаО». – Тео подрезает мамочку на «минивэне», игнорируя ее гудки. – Они собирались давать настоящие концерты, типа на Сансет-стрип[28]. Все были в шоке, когда он скончался от передозировки. Хотя в действительности мы не были удивлены. Понимаешь, о чем я?

– И какое отношение это имеет к Итану? Конечно, понимаю, они были вместе в группе, но это еще не значит, что Итан тоже наркоман.

Интересно, каково было Итану наблюдать за тем, как его друг из группы медленно убивает себя. Чувствовал ли он себя таким же беспомощным, какой ощущала себя я, наблюдая, как мама ведет борьбу с невидимой армией распространяющихся раковых клеток.

– Ксандер был старшим братом Итана.

– Что? – переспрашиваю я, хотя, конечно же, все правильно расслышала с первого раза. Просто никогда не осознавала, что это выражение в глазах Итана является отражением моего собственного – то, как он смотрит в окно, его душевное состояние, бессонница. Горе.

– Брат Итана умер? От передозировки героином?

Я спрашиваю об этом вслух, и, просачиваясь, слова постепенно приобретают смысл. У меня зарождается мысль, и, если я права, это все изменит. Я ниндзя, я буду незаметной, медленной и острожной. Бороться за желаемое. Но я не ниндзя, я запуталась и в замешательстве. Все встает на свои места так быстро, что мое сердце едва бьется, так медленно. Достаю телефон, потому что прямо сейчас хочу спросить НН, не дожидаясь нашей большой встречи.

Два простых слова: «Ты Итан? »

Итан, Итан, Итан.

Новая мантра в голове успешно вытесняет шалавутолстуюуродливуюсучку.

Была ли ложь настолько проста? Сестра вместо брата? И почему я даже не рассматривала этот вариант? Насколько я была слепа ко всем и всему, что меня окружало?

Итан, Итан, Итан.

Я даже надеяться не смела. Да и сейчас навряд ли посмею.

Я убираю телефон прочь. Встряхиваю головой, пытаясь перенаправить мысли в другое русло. Я уже ошиблась однажды. Мне не следует торопиться с выводами. Поживем. Увидим.

Но. Итан.

– Все в порядке? – спрашивает меня Тео. – Ты слегка позеленела.

– Да, – отвечаю я. – В порядке.

НН: знала тебе известно, что во всей Калифорнии нет вафельной? нам нужно поехать в Аризону.

Я: И с чего бы нам нужно туда поехать?

НН: ВАФЛИ. твое любимое слово. моя любимая еда. это судьба. мне показалось, свидание в таком месте привнесла бы в нашу встречу некоторую долю поэтического шарма.

Я: Оценила эту картину, но я не поеду с тобой в Аризону.

НН: ладно. тогда давай встретимся в блинной. ведь блины – те же вафли, только в другой форме?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒