СООТНОШЕНИЕ «ПРИРОДНОГО» И «ИСКУССТВЕННОГО» В ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ ТЕОРИИ ЖАН-ЖАКА РУССО. 4 страница

Взгляд Руссо на организацию и отношения людей в политическом обществе абсолютно совпадает с его позицией в проекте образования. Руссо пишет о том, что в человеке необходимо культивировать свободу, но обезопасить человека от зарождения власти в нем. Мыслитель постулирует преимущества инициативы каждого человека, нежели его требовательности по отношению к другим. Феномен природного здесь заключается в сохранении намерений человека в их согласии с силами человека. Феномен искусственного здесь состоит во власти одного человека над другими, если бы человек не был лишен ее в процессе получения того воспитания, о котором трактует Руссо.

Вышеизложенная позиция Руссо вполне обоснована, ведь его целью являлось построение демократического общества, в котором не имеет места быть власть одного или нескольких лиц, а в котором на первый план выходит свобода и интересы народа.

Хоть французский философ и создал концепцию общественного договора, которая, казалось бы, указывает на уход от естественного состояния и переход к политическому, общественно-политическое состояние у Руссо – это некий образ естественного состояния, так как все равно мы не находим у мыслителя ни политических институтов, к примеру, в строгом смысле этого слова, ни так или иначе общепринятого функционирования политической власти. Ж. -Ж. Руссо – яркий сторонник естественного, природного состояния как в своем взгляде на общественное соглашение, так и в своей точке зрения на концепцию воспитания.

В «Эмиле» Руссо мы видим идеи теории общественного договора Руссо. Конечно, в «Эмиле» мыслитель пишет об этом несколько в ином ключе, но все же. Речь идет об общественном долге. Философ сообщает читателю, что любой человек, гражданин должен выполнять общественный долг – трудиться. Все имущество принадлежит обществу, поэтому, хоть люди и обладают тем или иным имуществом, все же чтобы обладать им, человек трудится. Ради этого человек отдает себя обществу. Ему остается принадлежать лишь его собственная воля. В связи с этим Руссо выступает против наследников с богатым наследством, которые не трудятся, и против рантье, к примеру. Рантье он сопоставляет с разбойниками, которые воруют у государства. Если бы человек находился в естественном состоянии, тогда не было бы необходимости платить своим трудом. Но так как человек живет в обществе, ему нужно платить трудом за свое содержание. Ведь другие люди, государство в целом заботятся о его существовании. И труд – это обязанность любого человека.

Надо отметить, что обязанность трудиться – это достаточно мягкая форма обязанности человека перед государством. Как мы помним, в «Общественном договоре» речь также идет о крайне форме обязанности гражданина – о готовности умереть ради государства, так как и оно (не только природа) обеспечивают ему жизнь.

Интересно то, что в «Общественном договоре» Руссо пишет о важной концепции общей воли, которая является основным столпом государства и общества. В «Эмиле» же мы встречаем понятие собственной воли человека, которая принадлежит лишь ему и которая, надо заметить, как раз лежит в основе общей воли, если человек сообщает свою волю обществу. Общая воля – это сумма волеизъявлений воли частных лиц.

Отдаляясь от естественного состояния, человек все больше и больше чувствует разницу между тем, на что у него есть силы и тем, чего он хочет достичь. Чтобы избежать пропасти между этими двумя полюсами, Руссо настаивает на сохранении состояния природы в человеке. С этим напрямую связано еще одно понятие, имеющее ключевое значение для Руссо – понятие счастья. Пребывая в естественном состоянии, у человека больше шансов быть счастливым, нежели если бы он находился в обществе, которое нагружено всевозможными институтами, порождающими в нем все больше желаний. «Никогда он не бывает менее несчастным, чем в тот момент, когда, по-видимому, лишен всего, ибо несчастье состоит не в лишении вещей, а в нужде, ощущаемой нами»[44], - пишет философ.

Концепция счастья занимает важное место во всех ключевых сочинениях Жан-Жака Руссо. В «Общественного договоре» ключевая задача автора создать такой политический проект, при создании которого народ будет счастливым. В «Эмиле», как мы выше отметили, народ менее несчастен, если он максимально приближен к естественному состоянию. С особенным вниманием мыслитель пишет о счастье в своей автобиографической работе «Прогулки одинокого мечтателя», в которой он иллюстрирует три составляющие счастья, как пишет об этом немецкий философ Хайнрих Майер в своей работе «О счастье философской жизни», посвященной автобиографии Руссо. Безусловно, одной из этих составляющих является природа и тесное взаимоотношение человека с ней.

Хоть сочинение Руссо «Прогулки одинокого мечтателя» и автобиографичное, мы можем провести параллели на тему счастья, которые имеют отношение как к самому мыслителю, так и к его образовательному проекту и к концепции общественного договора.

Еще одна работа, отражающая приверженность Ж. -Ж. Руссо к природному и его отрицание искусственного, это сочинение получившее премию Дижонской Академии в 1750 году, на тему, предложенную этой же Академией: «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов». В этой работе Руссо пишет о вреде развития цивилизации, развития светских отношений для совершенствования нравов.

Современный философ Артемий Магун, размышляя об идее «искусственности», проводит историческую линию с немецким мыслителем Фридрихом Ницше. А именно на связь в аспекте моральных и религиозных устоев: «Ницше, который Руссо ненавидел как истерика и актера, на самом деле продолжает Руссо методологически, вскрывая искусственность и сконструированность человеческих установлений, таких как мораль и религия. «Генеалогия морали» всецело находится в традиции критических реконструкций, идущей от второго «Рассуждения». [45] Руссо не признавал не-подлинности той морали, что несут цивилизация и развитие общественных отношений. Кроме того, не признавал официальную религию, официальные догматы церкви, которые лишь искажают представление человека о Боге.

Любопытный факт – это то, что Руссо все-таки не строго сконцентрирован на положительных свойствах природы. Хоть он и превозносит феномен природного, он находит позитивные стороны и в искусственном. Сопоставляя естественную и гражданскую свободы, мыслитель высказывает мнение о том, что гражданская свобода лучше, так она не делает из человека раба за счет привязанности к своим вожделениям в отличие от естественной. И в политической свободе человек еще и морально свободен, принадлежит самому себе. Последнее замечание особенно интересно. Руссо ищет пути принадлежности лишь самому себе в «Эмиле», находит же он их в «Общественном договоре», говоря на тему гражданской свободы.

Балансирование природного и искусственного присутствует и в работе Жан-Жак Руссо «Прогулки одинокого мечтателя». В шестой прогулке философ рассуждает на тему долга и склонности и связывает эти понятия с понятием удовольствия: «Вот что сильно изменяет мнение, которого я долго держался относительно собственной добродетели: теперь я вижу - она не в том, чтобы следовать своей склонности и доставлять себе, когда захочется, удовольствие доброго дела, а в том, чтобы побеждать свою склонность, когда этого требует долг, и делать, что он предписывает; а это-то как раз я умел делать меньше, чем кто-либо в мире. От природы чувствительный и добрый, жалостливый до слабости, чувствуя, что душа моя восхищается всем, что носит печать великодушия, я был человеколюбив, оказывал помощь и благодеяния по склонности, даже со страстной готовностью, пока к этому привлекали только мое сердце; будь я самым могущественным из людей, я был бы лучшим и самым милосердным из них, и чтобы погасить в себе всякое желанье мести, для меня довольно было бы возможности мстить. Мне было бы даже нетрудно быть справедливым в ущерб своим собственным интересам; но в ущерб интересам тех, кто мне дорог, и я мог бы решиться им быть. Как только мой долг и мое сердце вступали в противоречие, первый редко одерживал победу, - разве только если речь шла о том, чтоб воздержаться от действия, в этих случаях я чаще всего оказывался сильным; но действовать против своей склонности было для меня всегда невозможно. Будут ли мне повелевать люди, долг или сама необходимость, - если мое сердце молчит, воля моя остается глухой, и я не в состоянии повиноваться. Видя угрожающее мне зло, я предпочитаю предоставить ему надвигаться, чем беспокоить себя, стараясь предотвратить его. Иногда я начинаю с усилия, но усилие это очень скоро утомляет и ослабляет меня; и я уж не могу продолжать. Все, что я делаю без удовольствия, мне скоро становится невозможно продолжать». [46] В этом отрывке видна некая сократическая апология Руссо. Философ объясняет то, что он по своей натуре добродетельная личность, которая не может совершать поступки, исходя строго из того, что предписывает долг. Руссо сообщает читателю, что он обычно всегда совершал поступки по склонности, по милосердию. Он не привык бороться со злом, которое его настигает, он поддается этому злу, лишь бы не нарушать свой душевный комфорт. Мыслитель испытывает удовольствие от совершения добрых дел, а не от совершения поступков, предписанных долгом. Руссо пишет о своем осознании того, что добродетель – это следование долгу и дает некое оправдание тому, что ему всегда трудно было не следовать своему сердцу.

Итак, склонность – это природный задаток в человеке, долг – то, что вверяет человеку государство. И Руссо находится на распутье между склонностью и долгом. Объяснение его сводится к тому, что для него более характерно поступать в соответствии со своими склонностями, в соответствии с милосердием и тем, что подсказывает ему сердце, - в полноте своей обоснование природного. Руссо трудно выполнять долго вопреки своему внутреннему голосу, ему сложно следовать искусственным формулам, наложенным на человека социально-политическим сообществом.

Концепция счастья у Руссо строится на триаде одиночества, природы и размышлений, как нам демонстрирует это немецкий философ Хайнрих Майер, анализирующий «Прогулки одинокого мечтателя» в своей работе «О счастье философской жизни». В следующем пассаже мы видим, что Руссо действительно черпал счастье из собственных мыслей, общения с природой и одинокого, но зато аутентичного существования: «Нет, ничто личное, ничто связанное с интересами моего тела не может действительно занять мою душу. Никогда я не размышляю, не мечтаю восхитительней, чем когда забываю самого себя. Я испытываю неизъяснимые восторги, взлеты, растворяясь, так сказать, в системе живых существ, отождествляясь со всей природой. До тех пор пока люди были мне братья, я строил планы земного благополучия; так как планы эти всегда относились ко всем, я не мог быть счастлив иначе, как благополучием общим, и мысль об обособленном счастье закралась в мое сердце, только когда я увидел, что мои братья хотят построить свое счастье на моей беде. Тогда мне поневоле пришлось от них бежать, чтобы не возненавидеть их, и в объятьях матери-природы искать защиты от обид, наносимых мне ее детьми; я стал отшельником, или, как они выражаются, нелюдимым человеконенавистником, потому что самая дикая пустыня для меня милее общества злых, которое питается ненавистью и предательствами». [47] Об аутентичном существовании пишет Т. А. Дмитриев в своей статье. [48] Кроме того, в этом отрывке из «Прогулок…» подчеркивается то, что Руссо отошел от людей, так как, по словам мыслителя, люди отвернулись от него. И в этом контексте Руссо пишет о том, как он трактует понятие счастья. В связи с тем, что Руссо стал одиноким, стал существовать, жить вне окружающего его социума, Руссо понимает счастье как счастье обособленное, отдельное, личное, приватное, а не так, как он понимал его ранее (как счастье и благополучие общее, счастье земное, счастье для всех людей). Таким образом, Руссо убежал от своих недоброжелателей, нашел свое личное счастье, в частности, в погружении в природу, в изучении природных явлений.

Жан-Жак Руссо, анализируя свою жизнь, приходит к выводу о том, что его жизнь в окружении природы намного приятнее ему и доставляет намного больше счастья, нежели жизнь искусственная, жизнь с людьми, пытавшимися его обмануть.

Три столпа Руссо - одиночество, природа и размышления - подтверждает следующая цитата из девятой прогулки: «Когда-то я с удовольствием жил в свете, не видя в глазах окружающих ничего, кроме доброжелательства или, самое большое, безразличия у тех, кто не знал меня, но теперь, когда стараются столько же выставить меня напоказ, сколько скрыть от народа мое подлинное существо, я не могу выйти на улицу без того, чтобы тотчас не увидеть себя окруженным мучительными предметами. Я ускоряю шаг, спешу выйти за город; как только я вижу зелень, я начинаю дышать свободно. Нужно ли удивляться, что я люблю одиночество? На лицах людей я не вижу ничего, кроме вражды, а природа всегда улыбается мне». [49] Руссо и в этом отрывке подчеркивает то, что люди высмеивают его, скрывают от народа его истинную суть. В такой обстановке философ находит единственное решение – бежать от городской суеты, ближе к матери-природе, к зелени. В объятиях природы он чувствует себя спокойно и свободно, несмотря на то, что он одинок. Как известно, в своем сочинении «Способствовало ли возрождение искусств и наук очищению нравов? » Руссо дает отрицательный ответ на поднятый вопрос. Мыслитель формулирует в данной работе миф о «добром дикаре», который живет в согласии с природой и наедине с самим собой. А возрождение искусств и наук, блага цивилизации и культуры способствуют лишь падению нравов, по мнению Руссо. Эту идею Руссо анализирует                А. А. Тесля в своей статье «Миф общей воли». [50] А. Тесля подчеркивает важность (для Руссо) существования такого общества, в котором мораль и нравы будут развиваться в лучшую сторону. С этим сложно не согласиться, так как Руссо действительно из работы в работу указывает на множество минусов, нежели плюсов, внутри государственного и общественного устройства. То есть мы видим, что этой же точки зрения Руссо продолжает придерживаться и в «Прогулках одинокого мечтателя», так как он сам поворачивается от обедневших нравов людей к природе, к своему одинокому существованию. Собственно, можно сказать, что в этой работе Руссо в определенном смысле сам олицетворяет доброго дикаря.

Руссо все больше хочет проводить времени в общении с природой, так как ему вовсе не нравится все искусственное, в том числе созданный человечеством город, урбанизм и люди, проживающие в городе и презирающие Руссо, в чем он убежден. В цивилизации он видит одни недостатки, восклицает против идеи очищения нравов науками и искусствами, но буквально боготворит доброго дикаря и сам становится им.

Майер делает акцент на том, что из всех Прогулок ни одна, кроме Пятой, не сообщает нам так много о счастье Руссо. Хотя Руссо дает в открытую знать о том, что он хотел бы закрыться, ограничить себя, сконцентрироваться на себе, поэтому остров Святого Петра, по своей природе закрытый, удовлетворяет его необходимости, он незамедлительно следует объяснению необходимости закрыться, которую в тексте Руссо выделяет точкой с запятой, с акцентом на то, что он, возможно, является единственным человеком в мире, чья судьба возложила на него эту необходимость укрыться от всего мира как закон. Ссылка на закон существенным образом предвосхищает политическое оправдание, которое Руссо находит в счастье в Пятой прогулке. Руссо вынужден заниматься тем, чем он хочет заниматься. Закон, который судьба возложила на него, заставляет его следовать его склонности. Политика, мораль, религия отсылают его к самому себе. История отбрасывает его назад к его природе. Как уже было отмечено в первой главе, Руссо находит свое счастье в состоянии «доброго дикаря», который находится наедине с природой и со своими размышлениями. Вдали от политики, морали, религии мыслитель находит душевное спокойствие. Необходимость закрыться от этого мира, необходимость удалиться, направить свой взгляд внутрь себя до такой степени в согласии с природой философа, что он не может поверить в то, что он – единственный, кто настолько по своей натуре близок к природе. Руссо пытался, но ему за все время не удалось найти этой же склонности в ком-либо еще. Отличительной особенности острова Святого Петра соответствует отличительная черта того, кого этот остров сделал подлинно счастливым.

В контексте определения «природного», мы встречаем у Руссо понятие о естественном законе. Этот естественный закон – это некая изначально заложенная в человеке природа, определение его места в мире, его пути, которому он следует в течение своей жизни. Этот закон подразумевает ряд качеств человека, имеющихся в нем от природы.

Окружающие Руссо берега озера Биль мыслитель называет счастливыми. Руссо отмечает то, что берега озера Биль более дикие и романтичные, нежели берега Женевского озера, потому что камни и деревья находятся ближе к воде, и они не менее красивые. Воспоминание о Женевском озере в «Прогулках…» связано с родным городом философа. Воспоминание об этом встречается один-максимум два раза в данном сочинении. Его воспоминание не имеет следа тоскующего желания или патриотического предрассудка. Если на озере Биль менее развита культура, меньше полей и виноградников, городов и домов, то там зато больше зелени, больше лугов, пристанищ, затененных лесами, сообщает Руссо, более разнообразная природа. Именно такую обстановку и желал Руссо. Так как эти «счастливые берега» озера Биль не включают в себя оживленных улиц, данная местность редко выбирается путешественниками, однако эта местность интересна одиноким созерцателям, которым нравится быть опьяненными обаяниями природы на досуге и приводить свои мысли воедино. Эти обаяния природы не связаны с родиной и происхождением. Они находятся вне пределов политического общества, тем самым делая местность, в которой они найдены, привлекательной для того, кто может вести созерцательную жизнь. Они позволяют одинокому мечтателю, который находит в них источник удовольствия и знает, как рефлексировать над собой, достичь успешного существования вне города, вдали от полиса или республики, даже в ссылке или в изгнании.