2. МОНАСТЫРЬ 1 страница

Стр 1 из 8Следующая ⇒

2. МОНАСТЫРЬ

МОЛОДЁЖНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ

КОЕ-ЧТО О ЛЬВЕ ТОЛСТОМ И АФОНСКИХ МОНАХАХ

ДРУГИЕ СВЯЩЕННИКИ

РАДОСТИ И БЕДЫ ЦЕРКОВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА

НЕПРОСТЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ

НЕМНОГО О ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ

ПРОБЛЕМЫ ДЕТСКОЙ ПЕДАГОГИКИ

ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ

МОЛОДЁЖНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Итак, я возвращаюсь снова к описаниям нашего монастыря. Я так много уделил внимания нашим скромным Курсам, поскольку моя жизнь была с ними тесно связана. Но, конечно же, наше обучение было далеко не главное, что здесь происходило. И вот, теперь я должен описать другие стороны здешней жизни.

Я уже сказал, что здесь действовало большое учебное заведение для молодёжи. Оно было (да и теперь является) очень ярким явлением в жизни нашей Церкви. Достаточно сказать, что первым деканом одного из его факультетов (конечно же, миссионерского) был сам диакон Андрей Кураев. Я привожу здесь это имя вовсе не потому, что считаю его в чём-то абсолютно безупречным, или каким-то непререкаемым авторитетом в вопросах веры - а просто в силу того несомненного влияния, которое этот человек оказал на жизнь современной Церкви. Весь наш современный период церковной истории в каком-то смысле связан с ним, и теперь уже ничто и никогда не сможет этого изменить. Он показал, что искренность, честность и ясный ум ценятся в нашей Церкви, что каждый человек может найти в ней своё призвание, и что " властителем дум" в ней может быть и человек, вовсе не занимающий какого-то высокого положения. Действительно, у такой Церкви есть будущее. Уверен, что любой человек, ощущающий свои духовные истоки здесь, в России конца XX - начале XXI века, не пройдёт своим вниманием мимо подобных деятелей нашего времени.

Но не буду подробно касаться этой личности, тем более что я сам с ним не был знаком. Я привёл это имя лишь для того, чтобы показать, люди какого масштаба стояли у истоков этого Университета ещё при его возникновении, тогда, в начале 90-х годов. Нужно сказать, что и теперь эта добрая традиция сохраняется - здесь по-прежнему собираются и работают лучшие люди нашей Церкви.

Мне трудно подробно размышлять об этом Университете, поскольку я наблюдал его жизнь, в основном, со стороны, обучаясь на наших вечерних Курсах. Поэтому попробую высказать лишь некоторые соображения.

В первую очередь, о самой главной черте этого учебного заведения - о том, что это было учебное заведение для молодёжи. В действительности, эта ситуация для нашей Церкви довольно необычная. В миру да, действительно, это вполне естественно - ведь речь идёт обо всём обществе, о всех людях, которые родились, или приехали и проживают на этой территории. Вот человек достигает семи лет - и он просто должен пойти в школу, чтобы получить сначала начальное, а затем и среднее образование. Вот он достигает 17-ти - и, если он ещё раньше не пошёл в ПТУ, то он должен поступить в какой-нибудь специальный институт, чтобы там приобрести определённую профессию. Но в Церкви сам принцип другой - здесь подход не возрастной, а духовный. Человек обретает веру - и тогда у него возникнет самая горячая потребность в обучении. Причём осуществится она, скорее всего, даже не в учебном заведении (это далеко не лучший вариант), а в каком-нибудь братстве или общине. Разумеется, вопрос о возрасте здесь вообще не стоит. Человек зрелого, или даже ближе к пожилому возраста будет впитывать всё так, как будто он школьник и только первый раз сел за парту. Впрочем, я основываюсь именно на впечатлениях нашего времени, которое характеризуется тем, что множество новых людей самого разного возраста и социального положение от неверия пришли к вере.

В том-то и дело, то сама идея молодёжных учебных заведений в Церкви исходит из другой ситуации. Вера уже должна стать привычной, уже занять определённое место в обществе. Она должна стать прочной частью общественной жизни, так чтобы многие могли с ней связывать не только духовные, но и реальные жизненные надежды. Вот тогда и появляется возможность открывать церковные институты, в которых молодые люди смогут обучаться вере, как и любой области деятельности - скажем, математике, физике, или биологии. При этом понятно, что они будут обучаться не только вере, но и многим другим полезным вещам, но будут делать это в атмосфере веры, или, можно так сказать, " с позиций веры". В чём же, однако, будет состоять присутствие веры в таком учебном заведении? Видимо, в первую очередь, в вере самих преподавателей. Вера чрезвычайно меняет человека, и это, несомненно, создаст особую атмосферу на занятиях. Во-вторых, в богослужении. То, что и преподаватели, и студенты полюбят и привыкнут ходить на богослужение, будет их постоянно просветлять и приводить в более высокое духовное состояние. В-третьих, в вере самих учащихся. Я ставлю этот момент на третье место, поскольку молодым людям, в основном, пока ещё по 17-20 лет, и нельзя пока ещё от них слишком многого требовать. Хорошо, если вера есть - но, скорее всего, это пока лишь некоторое доверие к Церкви, некоторая " ориентированность" на Церковь, а не сама вера.

Видимо, духовный характер учебного заведения будет проявляться также в более мягких, добрых отношениях между всеми участниками учебного процесса, преподавателями и учащимися, в действительном ощущении некоторого духовного братства. Меньше, вероятно, станет перенапряжения во время учёбы, тревог, учебных стрессов. Все участники обучения будут больше друг о друге заботиться.

Вот, собственно, и всё. Не стоит ожидать от духовного учебного заведения каких-то невероятных чудес. В остальном здесь всё будет, в основном, так же, как и в любом другом учебном институте. Учёба остаётся учёбой, молодые люди остаются молодыми людьми. Неизбежны и какие-то тревоги и проблемы, и какие-то мирские, вовсе не пронизанные верой взаимные отношения. Мы можем быть всё же уверены, что это учебный институт. Полнота церковной жизни здесь всё же не достигается.

В том-то и дело, что такие проекты в Церкви не могут существовать самостоятельно. Они непременно должны опираться на какое-то уже существующее сообщество верующих людей, на какую-то большую общину или братство. Тогда молодые люди, подрастая, будут постепенно приобщаться к этому кругу людей, им будет, куда развиваться, куда расти. Нельзя подготовить молодых людей в церковной обстановке, дать им знания о вере (и даже сопутствующие профессиональные знания) - и просто " выпустить их в мир". Они, скорее всего, не станут ни пламенными проповедниками веры, ни хорошими специалистами - а просто не найдут себя в этом мире. Нужен прочный, надёжный круг людей, к которому они смогут приобщиться - такова специфика именно юношеского, молодёжного образования.

Думаю, что в этом - главная причина тех проблем, с которыми тогда, в первый период своего существования столкнулся этот Университет. Видимо, эти моменты не были здесь достаточно продуманы и учтены. Они и не могли быть продуманы и учтены, в силу особенностей того времени. Этот Университет возник " на волне" нашего церковного возрождения, в самом начале 90-х годов, когда такого прочного, надёжного круга верующих людей у нас в Церкви просто не могло быть. Само его возникновение было, во многом, " экспериментальным". Люди, которые начинали это дело, только примеривались, только искали новых путей. Их окружало море неофитов, которые, конечно, горели энтузиазмом, но не имели ни знаний, ни опыта. Всё носило характер первой пробы. Студентов предупреждали, что это дело экспериментальное, что никто не может дать никаких гарантий - так что от студентов это тоже требовало, в определённом смысле, подвига веры, делалось, в значительной степени, на их энтузиазме. (Поэтому те, первые наборы и были самые " яркие". Речь шла о молодых людях, которые тогда, на волне церковного возрождения, действительно обрели веру, или, по крайней мере, искренне хотели её обрести, которые рады были даже пожертвовать своим жизненным успехом ради того, чтобы учиться в таком необычном месте. )

Впоследствии ситуация изменилась. Жизнь учебного заведения вошла в свою привычную колею. Уже сюда поступало не так много ярких и талантливых молодых людей. Многие, видимо, со временем начали терять представление о том, а зачем же всё это делается. Сам ректор постепенно потерял интерес к учебному процессу, видимо, увлекшись более серьёзными и масштабными церковными делами. Проблемы, видимо, стали возникать и у студентов. Дело в том, то обстановка в Университете всё-таки была достаточно элитарная. Преподавателями его были, в основном, люди, воспитанные ещё в советское время, которые, обретя веру, полюбили заниматься своими новыми интересами, независимо от того, как к этому относятся окружающие. Но теперь жизнь начинала настойчиво требовать своё. Образование должно было быть востребованным, действительно содействовать устройству молодых людей в окружающей жизни. Видимо, и студенты, и преподаватели чувствовали, что с этим у них что-то не в порядке. Чувствовали это, видимо, и представители власти. Их уже не так-то легко было убедить, что этот институт занимается " чем-то важным". Стали возникать проблемы с государственной лицензией и аккредитацией.

Кончилось всё тем, что в середине 0-х годов, примерно через 15 лет после своего возникновения, этот Университет пережил глубокий кризис, пришёл в некое неопределённое состояние, и оказался фактически на грани закрытия. Церковь, однако, не могла этого допустить. Были предприняты срочные усилия по его реорганизации. Сюда был направлены лучшие церковные силы, назначен новый ректор, заново была выстроена вся учебная жизнь. Не знаю, может быть, я смотрю несколько предвзято, но новый университет мне кажется даже лучше прежнего. Он стал несравненно более современным и динамичным. Здесь явно ощущается то братство между преподавателями и учащимися, о котором я писал несколько прежде. Здесь ощущается влияние лучших и наиболее прогрессивных сил нашей Церкви. Здесь между людьми царит добрая, дружелюбная атмосфера. Я верю, что здесь, в соответствии с имеющимися в наше время возможностями и исходя из современных условий было действительно сделано всё, что возможно. Правда, приходит мысль, что в своём новом, преобразованном виде он существует не так уж много - всего лишь около десяти лет, и что ему, может быть, ещё предстоят новые, пока ещё неизвестные трудности. Но, во всяком случае, этот процесс его реорганизации и превращения в " современное церковное учебное заведение" прошёл успешно.

Вот, собственно, то, что я хотел об этом учебном заведении сказать. Оно возникло " на волне" нашего церковного возрождения как некая мечта - о " будущем" Церкви, о том, что для этого " будущего" нужно подготовить культурных, знающих молодых людей. В этом смысле оно имело характер " мечтательный", и было далеко от действительных, насущных потребностей нашей Церкви. Но слава Богу, что жизнь нашей Церкви, на самом деле, не " мечтательна", что она, на самом деле, в первую очередь живёт своим настоящим. И вот, из этого настоящего родилась реальная её жизнь - жизнь наших приходов, наших больших общин и братств. И значит, молодым людям есть куда идти и где духовно расти, и значит, могут существовать и такие учебные заведения.

Обратим внимание на то, что тогда, когда создавался этот Университет, этих оснований для его появления ещё практически не было. Но с тех пор церковная жизнь ушла далеко вперёд. Теперь основания для существования подобных учебных заведений есть. Это вселяет надежды и побуждает с интересом и вниманием наблюдать за этим проектом. Что будет дальше, покажет время.

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ

Мне удалось как-то разобраться с этой темой - хотя, повторяю, сам я в жизни этого учебного заведения не участвовал, лишь наблюдал его со стороны. Скорее всего, это лишь самые общие, ориентировочные наблюдения. Но я должен снова вернуться в наш монастырь, где служило несколько ярких, необычных священников, которых я и хочу теперь описать.

Начну с того, которого я здесь больше всех уважал. Однажды вечером я зашёл в храм. Храм здесь большой и гулкий, прихожан по вечерам в то время бывало совсем немного. Пока шла служба, я ничего особенного не замечал - ну священник и священник, служит вечерню. Но тут настало время проповеди, священник стал говорить. И тут я был потрясён. Я никогда не слышал такой проповеди. Он говорил о нашей жизни, о нашем времени, о наших реальных проблемах. Речь его была необычайно ясная, содержательная и чистая. Я слушал и узнавал в его словах себя.

Должен сказать, что и все священники в этом храме говорили хорошо. Конечно, здесь, в столь культурном и просвещённом месте заботились о подборе священнослужителей. Но некоторые из них всё же произносили проповедь формально, " по трафарету" - брали житие празднуемого святого, часто полное самых невероятных и странных чудес - и пытались сказать по этому поводу что-нибудь назидательное. Получалось вполне традиционно, благочестиво - но по-настоящему не затрагивало. Здесь же произошло полное " попадание в реальность". У меня возникло чувство какой-то абсолютной, несомненной Правды. Я тут же ощутил чувство гордости за Церковь - если в ней есть такие люди, и притом они становятся священниками, то, значит, Церковь и действительно является тем, чем она должна быть, значит, мы не ошиблись, выбрав её, значит, ей действительно можно и нужно служить!..

Позже я узнал больше об этом священнике. Он тоже был деканом одного из факультетов, и причём какого бы вы думали? - факультета психологии! Поначалу это показалось мне странным, и многие люди, наверное, разделили бы тогдашнее моё чувство. При чём здесь, в области веры, психология?.. Вера занимается познанием Бога, установлением духовных отношений человека с Богом. При таком подходе сама постановка вопроса о каком-то особо пристальном изучении человека, его эмоций и чувств, его отношений с другими людьми может показаться излишней и неестественной. Зачем мы идём в храм? - чтобы соединиться с Богом! Зачем читаем духовные книги? - чтобы приобщиться к опыту древних святых!.. Этого нам кажется достаточно, в этом нам видится суть Церкви. Какая же тут ещё психология?..

Но ведь осуществить то, чему учит нас вера, нам нужно в этой, реальной жизни! А здесь не обойтись без внимания к своим мыслям и чувствам, и без общения с другими людьми! Не обойтись своей личной верой и даже общими собраниями на молитву! Здесь может быть множество самых разных жизненных ситуаций, человеческих отношений, наших внутренних мыслей и чувств, и может вполне возникнуть вопрос: " как всё это устроено? " Это оправдывает, в определённой степени, интерес верующих людей к той области, которую обычно принято считать находящейся в ведении психологии. Да, вера задаёт общие ориентиры - но есть ещё множество частных ситуаций, в которых тоже хотелось бы разобраться. По существу, это тоже область веры - но только в её земном, " человеческом" измерении.

Но есть и ещё одно. Ведь мы с вами прекрасно знаем, что далеко не все люди верующие! Существует великое множество людей, которые не веруют в Бога - но, тем не менее, их интересуют вопросы внутренней жизни человека и человеческих отношений. И вот, здесь возникает серьёзный вопрос - познать эти законы внутренней жизни человека, которые свойственны всем людям вообще, даже независимо от их веры. Ведь здесь возникает некий общий универсальный " язык", на котором можно говорить с любыми людьми! Язык внутренних чувств и межличностных отношений, общий для всех людей, просто в силу того, что они сотворены Богом! Одновременно здесь возникает и возможность касаться более глубоких струн в душах неверующих людей, и всё же в какой-то степени направлять их к Богу!

И ещё. Именно в силу того, что неверующим людям тоже свойственен интерес к внутренней жизни человека и межчеловеческим отношениям, они непременно создадут свою психологию! Можно себе представить, какую " психологию" может создать человек, не верящий в Бога, не чувствующий, что всё в мире сотворено единой и мудрой волей, не ощущающий в своей жизни Божьей любви - но при этом, как это обычно и бывает свойственно таким людям, стремящийся другими людьми " управлять", и с этой целью пытающийся их " изучать"! Весь мир представляется такому человеку как бы " разбитым на осколки" - но при этом в отдельные осколки он может вглядываться даже и пристальнее, чем человек, остро ощущающий единство этого мира, и делать даже особые успехи в своей " науке". Вот тут-то и может оказаться важной " христианская психология"! Будет хоть какая-то альтернатива этим бездуховным изысканиям, хоть какая-то возможность сказать людям правду не только о Боге, но и о человеке!

Вот несколько причин, по которым для верующих людей всё-таки есть смысл в занятиях психологией. И вот, в Православном Университете тех лет действительно был создан такой факультет. Я, к сожалению, не могу описать, в чём именно тогда состояла его деятельность. Меня интересовали тогда совсем другие вопросы. Но читатель может косвенно судить об этой деятельности по личности этого священника, первую встречу с которым я здесь описал, проповедь которого оставила во мне впечатление какой-то полной, абсолютной Правды.

К сожалению, жизнь этого факультета в дальнейшем сложилась не очень удачно. Уже позже, через несколько лет мне пришлось узнать, что этот священник подвергся нападкам, претерпел какие-то трудности от администрации Университета и, в конце концов, лишился своего положения декана. В чём там точно было дело, я не знаю. Возможно, всё в том же предубеждении, которое существует в нашей Церкви против психологии - а, скорее всего, в том, что женщины у нас в Церкви, как всегда, занимают главенствующее положение и хотят в ней сами руководить и сами всё решать (сотрудницы учебной части Университета, которые добились смещения этого священника с поста декана, были женщины). Так или иначе, но в конце концов этот удивительный священник лишился своего факультета. Впрочем, меня в это время уже не было в монастыре, и я узнал об этом гораздо позже.

Когда я узнал об этом, он, однако, руководил уже другим учебным заведением - уже не факультетом, а целым небольшим психологическим институтом. Происки его недоброжелателей ни к чему не привели. В этот период я уже смог познакомиться с его деятельностью. В первую очередь должен сказать, что деятельность эта очень впечатляла. Здесь проводилось множество лекций и семинаров на самые разные темы, связанные с внутренней жизнью человека, семейной жизнью, человеческими отношениями. Обсуждение этих тем было не просто " теоретическим", но таким, что каждый из участников узнавал что-то для себя. Люди здесь действительно чему-то учились - они начинали лучше понимать себя, находили какие-то новые решения проблем в отношениях со своими близкими. Очень благоприятное впечатление оставляла и организация этих занятий. Здесь, например, проходили групповые семинары, посвящённые различным чувствам, которые испытывает человек (раздражение, страх, обида, зависть), и тому, как их преодолеть. Отдельные семинары были посвящены отношениям супругов, отношениям родителей и детей. В действительности, тем было великое множество. Прямо в ходе этих семинаров, которые обычно длились по четыре, а иногда и по семь часов, человек начинал по-новому понимать свою жизнь, находил решение каких-то своих застарелых, многолетних проблем. Лекции проходили более традиционно, с последовательным изложением материала и ответами на вопросы в конце, но благодаря их глубокой проработке впечатление было то же - лучшего понимания окружающей жизни и обретения ответов на самые глубокие внутренние вопросы.

И единственное, что меня смущало и удивляло, и удивляет до сих пор - это коммерческий характер всего этого дела!.. Всё здесь было тщательно расчислено и оценено. Каждая лекция, каждый семинар чего-то стоили. И если обычная открытая лекция стоила ещё не дорого (это было похоже на обычный благотворительный взнос), то серьёзный семинар выливался в довольно значительную сумму. Если бы я захотел в течение месяца посетить все четыре семинара (как это и было рекомендовано), то я должен был бы потратить на это ровно половину моей скромной пенсии! Разумеется, я не имел такой возможности. Получалась довольно необычная ситуация - были достаточно серьёзные и необходимые для меня знания, которые вызывали мой несомненный интерес, была добрая и благоприятная обстановка, в которой я, несомненно, хотел находиться - но всё это было недоступно для меня по чисто материальным соображениям.

Вот в этой ситуации я хотел бы разобраться. Почему столь ценные и необходимые знания, столь важные для жизни, распространялись здесь по чисто " материальному признаку"? Почему между этими знаниями и человеком, который хотел их получить, был выстроен " частокол" из часто непосильных для него цен? Должен сказать, что окончательного ответа на эти вопросы у меня до сих пор нет. Попробую поделиться лишь некоторыми соображениями.

Первая мысль, которая приходит в голову - что наши психологи делали это " не от хорошей жизни". Они уже пережили потерю факультета - и вот теперь хотели хотя бы таким способом " защитить себя". Действительно, психология - это какое-то " невесомое" дело, которое занимается человеческими эмоциям, чувствами и отношениями, и стоит, быть может, хотя бы таким, чисто финансовым способом придать ему некоторую весомость и надёжность.

Другой возможный ответ - что всё это требует порядочного труда. Если уж мы хотим, чтобы эти лекции и семинары были качественными, то должны признать, что они нуждаются в определённом времени на подготовку. Человек, который работает в этой области, должен действительно работать, должен посвящать этому себя. Отсюда и " профессиональное" отношение к психологу, включающее и признание необходимости оплаты его труда. На этом основано и профессиональное психологическое сообщество, и существование круга людей, которые пользуются услугами психологов - здесь вступают уже в силу деловые отношения, включающие в себя и финансовую сторону.

Третья возможность - что таким образом всё дело (буквально каждая лекция, каждый семинар) приобретает б о льшую серьёзность. Люди знают, куда и зачем они идут. Они будут приходить вовремя, участвовать в этом событии до конца. Повышает это ответственность и ведущих. Они ведут себя собранно, тщательно готовятся к событию, ни одна минута на такой лекции или семинаре не проходит зря. С этой точки зрения " финансовый момент" в отношениях учащих и учащихся будет, безусловно, явлением положительным.

Может быть и ещё одна возможность, не для всех очевидная. Ведь психолог часто говорит своему клиенту довольно неприятные вещи. Как к этому относиться? Одно дело, если перед тобой просто собеседник, с которым ты решил поговорить " о жизни" - тогда возможны смущение, недоумение, даже некоторая неприязнь к этому человеку. И совсем другое - если перед тобой профессионал, который занимается своей профессиональной деятельностью, за которую ты заплатил кругленькую сумму. В этом случае можно и " проглотить" то неприятное, что он говорит. Так что в этом случае " финансовая сторона" тоже идёт на пользу.

Может быть, есть и ещё другие моменты. Это я всё привёл доводы в пользу того, что можно давать " полезные жизненные советы" за деньги, что может быть у нас платная психология. И вот тут возникает главный момент, который, быть может, имеет в первую очередь отношение к верующим психологам. Невольно напрашивается сравнение с Церковью. С тем обществом, которое главным принципом своей жизни приняло слова Христа: " Даром получили, даром давайте". Которое распространяет по миру и проповедует принципы, неизмеримо более важные, чем может сообщить нам любая психология.

Конечно, между верующими людьми тоже существуют финансовые отношения. Они ведут друг с другом дела, заключают договора, могут платить друг другу деньги. Сама Церковь существует на пожертвования, в некоторых случаях эти пожертвования для большей надёжности принимают форму " десятины". Но если верующие люди соберутся, чтобы говорить о своей вере, о нравственных вопросах, чтобы делиться своим духовным опытом с другими людьми, то здесь все денежные вопросы будут сознательно отодвинуты на второй план. Проще сказать, здесь даже и мысли не возникнет о деньгах! Вот так то самое главное, что существует в мире, то, что действительно несёт нам спасение, то, на чем последние 2000 лет держится мир, распространяется в мире совершенно бесплатно.

И это, конечно, ставит определённую проблему перед представителями любой другой человеческой деятельности, в том числе и психологии. Нет, конечно, это вовсе не значит, что то, чем они занимаются, совсем не нужно - конечно, это имеет определённую ценность. И в то же время со всей определённостью становится ясно, что это, по большому счёту, не так уж важно, что это второстепенно. То, что действительно важно, то, что действительно способно изменить нашу жизнь - вот оно, и оно распространяется в мире вовсе не по законам нашего мира. Рядом с этим теряет подлинное значение, становится второстепенной любая человеческая деятельность.

В полной мере это относится и к психологии, и даже, быть может, в ещё большей степени - к психологии, которой занимаются верующие люди, к " христианской" психологии. Да, такие люди способны увидеть в окружающей жизни тонкости и детали, которые не под силу увидеть обычному верующему человеку. Но это всё так и останется тонкостями и деталями, не имеющими отношения к главному. Психологические исследования таких людей могут быть весьма интересными и содержательными, но они так и останутся некоторыми " изысками", по-настоящему не способными изменить нашу жизнь. Изменить её по-настоящему может только вера. И вот представьте себе, что такой человек говорит со своими братьями по вере (разумеется, совершенно бесплатно) о том самом главном, что действительно способно наполнить смыслом нашу жизнь, принести спасение. А потом идёт на своё рабочее место психолога, и там говорит с людьми о каких-то частностях и деталях, которые наполнить смыслом нашу жизнь и принести спасение не могут - разумеется, за деньги! Странно как-то получается!..

Но пусть!.. Примем ту мысль, что нам нужно считаться с условиями окружающей жизни, и что просто так сложилось. В мире всё устраивается отнюдь не по духовным законам - что же, будем радоваться и тому, что и верующим психологам тоже удалось занять в обществе какую-то " нишу"! Но возникает вопрос - а чему же они, собственно, учат, соответствует ли это учению Церкви?.. Мы-то склонны ожидать, что психолог будет задавать свои вопросы, давать свои рекомендации, советы, и, конечно, внешне всё это будет соответствовать какой-то психологической теории - но где-то на глубине всё это будет соответствовать Евангелию! Но вот, оказывается, что и это не так!

Так, например, мне приходилось слышать, как психолог одобрял человека, который в трудное время поднял цены на свой товар, проявил " предприимчивость", получил прибыль. Это предлагалось как пример делового, разумного, умеющего вести дело человека. Мне кажется, это с трудом согласуется с христианской нравственностью.

Далее, я слышал одобрение жизни мужчины, который зашёл в какой-то тупик в своей семейной жизни - и вот, по этой причине решил надолго оставить семью, уехать куда-то далеко, чтобы там получить неограниченные условия для своего развития. Мне кажется, что это всё-таки не соответствует идее христианской супружеской верности, и что эту проблему надо было решать каким-то другим путём.

И так - во всём. Поощряются мотивы свободы, предприимчивости и самостоятельности - и не учитываются столь важные для людей моменты, как моменты жертвенности, служения. Мне кажется, это потому, что такая психология обслуживает определённый " сорт" людей. Это люди, крепко стоящие на ногах, добившиеся успеха в этой, земной жизни, живущие, в основном, земными интересами. Именно для таких людей, в основном, и созданы эти психологические теории. Все остальные вопросы, не менее важные для жизни - болезнь, смерть, милосердие, забота о ближних (которыми, в основном, и живёт Церковь) - здесь не то чтобы отрицаются, но оказываются как бы " на периферии", рассматриваются как исключения, как некоторый выход за пределы нормального. Вот такова оказывается " плата" за то, чтобы своими теориями обслуживать уверенных, деловых, крепко стоящих на ногах людей.

Вообще, здесь чрезвычайно силён мотив утверждения собственного " я". Это имеет начало в свойствах самой теории. Дело в том, что любой теории надо на что-то опираться. Здесь эта опора очевидна - она состоит в том, что каждый из нас ощущает себя совершенно независимой и неповторимой личностью. Это не нуждается в доказательствах. Каждый из нас знает эту неповторимость по собственному опыту. Вот это-то и кладётся в основу теории. По существу, это теория отдельных человеческих " я", взаимодействующих с Богом, окружающим миром и с другими людьми. И цель такой теории достигается. Человек действительно ощущает свою независимость и неповторимость. Но при этом исчезают, или отходят на второй план не менее важные жизненные явления - такие, Например, как связь человека с человечеством, своим народом, верующего человека - с Церковью, взаимной заботы людей, их взаимной ответственности, жертвенности, служения. Теория получается достаточно стройной, но жизнь при этом - достаточно обеднённой.

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒