ПАРТИЗАНЫ!

ДРУГИЕ ВОЛЬЕРЫ

ПАРТИЗАНЫ!

Обычно их выкидывают подросшими.

Битая, стылая мысль о том, как они перестают быть милыми, уютными и начинают грызть ботинки. Это, по сути, уже другие существа, и дети чувствуют это и теряют к ним интерес. Об этом пишут в книгах по педагогике, но всегда есть родители, которые книг не читают.

Но тут, кажется, не тот случай: судя по всему, родила дворовая собака. То есть они оказались на улице с самого начала, как есть — слепые, трепыхающиеся и с жиденьким подшёрстком на спине. В серый ноябрьский день, в чаду машин и сырости луж под лестницей.

В общем, Кристинка предварила наш поход такой речью:

— Нам подкинули восемь щенков. Ё-моё.

Подкинуть животных — практика с двойным дном. С одной стороны — этакая добродетель за чужой счёт. В паблике дамокловым мечом висит закреплённая запись: ПРИЮТ ПЕРЕПОЛНЕН И НЕ ПРИНИМАЕТ НОВЫХ ЖИВОТНЫХ! Но народу пофигу.

С другой стороны — это лучше, чем пройти мимо. Да и восьмерых, чего уж там, вряд ли кто взял бы так просто, хоть бы и на передержку. А на улице им, таким мелким, не выжить.

Восьмеряшки уже прошли карантинную — место, где все новобранцы ожидают полного ветеринарного обследования. Сейчас их заселили в предбаннике, особняком, в небольшом отсеке, заваленном старой газетой и отгороженном решётчатой стеной.

После планового выгула мы заходим их проведать. Щенки круглые, щекастые, пахнут почему-то мокрой ватой и фырчат на каждом частом выдохе.

Волей случая я оказываюсь рядом, когда это происходит.

— Майя! Ловите, вон, трое!!

Майя, женщина-волонтёр с внешностью лесного кобольда, кидается в угол, куда тыкаются носы и откуда виляют куцые хвостики. Это щенки храбро бежали из плена и тут же попали в тупик. Всё в мире относительно, и воля тоже.

— Эт как же они так? — Она хватает их под лиловые пуза и сажает обратно; третьего уже поймала я. — Вроде высоко, не перелезть…

— Да вот тоже не понимаю. Не коты всё-таки.

Тут Майю окликают, она машет рукой — мол, будем считать это шуткой от вселенной, — и убегает в офис.

Через минуту всё повторяется: снова сбежали непонятно как, и снова с реализацией планаслегка лажанулись.

Я как раз наполняю оцинкованные вёдраводой, когда из карантинной доносится: тяп-тяп-тяп, АПЧХИ, тяп-тяп-тяп, фррр…

— Ух, неймётсявам, а! — Майя снова бросила все дела и носится по предбаннику. — Партизаны, блядь!!

Интрига раскрылась быстро. Внутри вольера к батарее прислонён кусок решётки — не вертикальной, как основная стенка, а клетчатая. Вот по этой клетчатой и лезут, цепляясь за прутья когтями, качаясь и шлёпаясь друг о друга, точь-в-точь мыльные пузыри. Потом прыг в небольшое отверстие над батареей — и вперёд, в кафельные просторы предбанника.

… — Так, вроде загородила, — подытоживает Майя, сама фыркает и плюхается на офисный стул. — Матрас гладкий, по нему небось не поползут.

— Скоро их ведь не узнать будет, — это Кристинка вернулась с полигона переодеться. — Вытянутся, повзрослеют… Рёбрышки проступят…

Майя рассеянно елозит локтями по столу — расчищает путь к мятой фиолетовой пачке. Она курит тонкую дамскую «Еву», и более странного сочетания человека и сигарет нельзя себе представить.

— Знаешь, я думаю, что надо подождать пристраивать. Пусть и правда станут такими вот… — она втягивает щёки и вытягивает себе в воздухе почти буратиновский нос. — Люди будут знать, кого берут. Да и сразу… идиотов отсеем.

Половину щенков разобрали за месяц.

12 3 4 5 6 Следующая ⇒