|
|||
«ИНДЕЙЦЫ И КОВБОИ».«Грохочут пушки, во все стороны летят ошмётки тел, слышны стоны жертв и вой погибающих за родину — это Человечество в поисках счастья». — Шарль Бодлер, французский поэт. Я думал, хуже не бывает, но когда летел всего в нескольких дюймах от Нагорья, то понял, что моё появление на передовой было ошибкой. Самой большой, страшной и, наверное, последней ошибкой. Чего мне здесь надо? Что ожидает меня в джунглях? Что, если Зверь обитает здесь и он голоден? Что, если эта гнусная и зловещая местность — последняя обитель? Что, если я не вернусь? Я к этому не готов. Я слишком молод, чтобы погибать! О Боже, я не гожусь для этого дерьма! Я не готов, не готов… Тут один из стрелков хлопнул меня по плечу и показал на просвет в джунглях прямо по курсу: красный дым поднимался вверх, отмечая зону высадки — точку моего десантирования. Я посмотрел вниз, но никого не увидел. Вдруг вертолёт тряхнуло. Горячая зона! Нас обстреливают с земли! Перед дорогой я напихал в рюкзак сухих пайков на 4 дня, повесил на плечо винтовку и отправился на вертолётную площадку, упирающуюся прямо в джунгли. Садилось солнце. В долине курился туман. Низко, над буйной ярко-зелёной растительностью гор, висели тучи. Что-то жуткое витало в воздухе, и мне было не по себе. В шесть часов я забрался на борт «Хьюи», и пилот повёл машину над самыми верхушками деревьев. Такой полёт изматывает. Лётчик скользит всего в нескольких дюймах от уровня леса, и пролетающая мимо земля сливается в один сплошной поток. Мелькают только какие-то тени. Смысл такого полёта в том, чтобы уберечься от обстрела с земли. Не успел ещё противник услышать или увидеть вертолёт, того уже и след простыл. Если б он летел выше, косые могли бы заметить его приближение и сбить одним метким выстрелом. Самые классные вертолётчики набирались опыта во Вьетнаме. Не раз они рисковали и спасли немало жизней. Они сажали своих птиц почти везде, зачастую на волосок от гибели, облетали контуры леса, словно на «русских горках», летали так, что твоё очко морщилось от страха, а ты сам ссался потом целыми днями. Ты можешь это забыть, но твоё очко — никогда… Особенно, если ты побывал на борту «Хьюи», попавшего под обстрел. После такого обычно появляется стойкая боязнь вертолётов и не проходит до конца службы. Бойцы открыли пулемётный огонь по дальней границе леса. Я же чувствовал себя в западне. Снизу ко мне приближались джунгли. Там, внизу, был хаос. Меня охватила полная беспомощность. Шум и скорость сбивали с толку. Боже, ведь меня могут кокнуть ещё до того, как я выберусь из этой штуки! Бежать — некуда. Спрятаться — негде. Во мне закипала слепая ярость, но сделать ничего нельзя, пока нога не ступит на землю. Господи, мне не следовало здесь появляться! — НУЖНО ПРЫГАТЬ! — крикнул кто-то из солдат. Я кивнул, вставил обойму в винтовку и присел на корточки на краю вертушки, ботинками почти касаясь лыжного шасси. — ДАВАЙ! Мышцы напряглись. Я слышал, как бьётся моё сердце и кровь пульсирует в артериях, словно кто-то сплёвывает её сквозь зубы. Я уже почти вывалился, и моё тело вовсю качало адреналин. Я превратился в прекрасную мишень. Вот оно, твою мать, сейчас меня шлёпнут… Вертолёт нырнул и коснулся верхушек слоновой травы. Я схватил в одну руку каску, в другую — винтовку и прыгнул. Всё было как во сне. Я прыгал с трёхметровой вышки в бассейне «Северного парка» в Баррингтоне: медленно падал, подняв руки вверх, словно орлиное перо на ветру… Вниз — ниже, ниже… Я видел, как приближается земля. Этого не может быть. Через минуту я проснусь и снова окажусь на своей койке в ЮСАРВ, в полной безопасности. Я не готов к этому говну! Не готов! Я пролетел 15 футов. Ударился о землю, откатился в сторону. Лопасти вертушки подняли пыль и мусор и кругом примяли траву. Воздушный поток от пропеллера превратил зону высадки в мишень: я как на ладони. Уши глохли от треска автоматического оружия, косившего джунгли вокруг. От очередей отплясывающих рок-н-ролл винтовок М-16 и «хак-хак-хак» автоматов Калашникова. От гранатных взрывов «КЕР-ВАМП» и длинных сольных трелей «тат-тат-тат» разъярённого пулемёта. Кровь стыла. Куда бежать? Пули резали траву. Гранаты рвались подобно грому, и русские автоматы прошивали воздух. Я потерялся в стране Вьет Конга. Вертолёт развернулся, поднял хвост и, как разозлённый скорпион, полетел назад, а стрелки с борта продолжали изливать свою ярость на деревья. Я передёрнул затвор винтовки М-14, патрон вошёл в ствол. Зарывшись носом в грязь, я лежал, не двигаясь, и соображал, что делать дальше. Трава немного распрямилась, давая хоть какое-то укрытие, и я прополз чуть вперёд, держа винтовку в левой руке. Вдруг — голос. — Псс! Эй ты, сюда… Я увидел солдата: стоя на одном колене в траве за деревом и чертыхаясь, он вставил в М-16 новую обойму и продолжил огонь по невидимому противнику. Я медленно пополз к нему. Грохот перестрелки оглушал. Взвод гремел так, как будто сдерживал целую дивизию СВА. Я добрался до валежника, снял винтовку с предохранителя и стал оглядывать линию леса, где прятались азиаты. Летели зелёные трассирующие пули. Градом сыпались гранаты и ракеты Б-40. Ливень пуль проносился со свистом над головой. — САНИТАР! СЮДА! — закричал кто-то. Повсюду рвались гранаты. Я ничего не видел, но продолжал всматриваться. Дал очередь. Потом ещё одну. Вдруг я заметил — мелькнула тень. Косоглазый бежал, согнувшись, за деревьями, метрах в 20-ти к северо-востоку. Я выпустил всю обойму. Косоглазый завертелся волчком. Я вставил вторую обойму и выстрелил снова. Боец СВА подскочил в воздухе, упал на землю и задёргался, как на электрическом стуле. Через пару минут перестрелка стала стихать и, наконец, прекратилась совсем. Меня колотило. Я не мог отдышаться. Пот катился по лицу. Руки тряслись. Я задыхался от страха. Вдруг что-то зашумело. Шелест в кустах… Я замер. — Здорово, парень. Хорошенькое время ты выбрал для визита, — так приветствовал меня малыш-рядовой, вынырнув слева. Нос морковкой, зубы торчком — самый невзрачный и зачуханный солдатик, какого я когда-либо встречал. Он сказал, что его зовут Симс. Нейт Симс. — Первый взвод? — спросил я. — В самую точку, — сказал он и распечатал пачку жвачки. — Мы как раз собирались слегка почавкать, когда всё началось. Мы шли по пятам за этими засранцами весь день. — Где лейтенант? — Там, — Симс показал на высокого, худого человека с рацией в руке. Лейтенант сделал мне знак, и я поспешил к нему. Он и сам выглядел не ахти. Изодранная форма. Измазанное лицо. Весь мокрый от пота. На спине рюкзак весом никак не меньше 65 фунтов. Дейв Шелби, командир взвода, из Оклахома-Сити. Едва закончив парашютно-десантную и диверсионно-разведывательную подготовку, этот выпускник Уэст-Пойнта уже был первым лейтенантом. — Браво-шесть, это Браво-один, приём, — вызывал лейтенант. — У противника четверо убитых. У нас один ранен. Прошу прислать вертолёт. Ночью мы устроим здесь засаду. Чарли могут вернуться за трупами своих мёртвых. Конец связи. Лейтенант отправил рядовых Симса и Пола Харриса обыскать убитых бойцов СВА. — Соберите вещмешки, винтовки, документы и так далее. Если что ещё — можете взять себе, — сказал он ребятам. — Парни любят собирать сувениры, это поднимает дух, — объяснил он, обернувшись ко мне. — Специалист по общественной информации ЮСАРВ Брекк, сэр, и… — Знаю, знаю… добро пожаловать и можешь оставаться, сколько пожелаешь, но к вечеру будь поблизости на случай, если мы опять вляпаемся в дерьмо. Я думаю, они вернутся, и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Слушаюсь, сэр. — Эй! Что это у тебя, М-14? Давненько таких не видел. — Всё, что смог достать: в Сайгоне нелегко найти М-16. — Береги патроны, если мы снова ввяжемся в бой. Никогда не знаешь, когда они здесь по-настоящему пригодятся. Я кивнул. — Добрую встречу приготовили тебе косые. Где-то там бродят ещё как минимум восемь человек. — Так точно, сэр. — Мы только-только собирались пожрать…могли бы сейчас продолжить, а потом перейдём на засадные позиции. У тебя есть паёк? — Запасся на несколько дней… — Хорошо. Одного солдата ранило осколками ракеты в левую ногу. Санитар наложил повязку; зажгли жёлтый фальшвеер, прилетела вертушка и забрала раненого в медпункт. — Эй, мужик, — дёрнул меня за рукав Симс, — тот мудак, которого ты пришил, был санитаром. Здорово ты ему выпустил кишки. Это твой первый? … — Ага. — Всё путём, парень, всё путём. Держись поближе, и мы наваляем им ещё. Я заметил, как Шелби замотал пластмассовые части своей М-16 камуфляжной тканью от чехла для каски, связал два магазина вместе, а на правое запястье повесил позолоченный горский браслет. Порывшись в рюкзаке, я достал коробку с сухпайком: консервированная индейка, консервированные сыр, печенье и персики, пачка сигарет «Уинстон», пакетики сахара, соли, перца, растворимого кофе и упаковка салфеток. Эти ребята были настоящими воинами и совсем не были похожи на чисто выбритых деятелей из ЮСАРВ, у которых безупречные стрижки, начищенные ботинки, сияющие пряжки, накрахмаленная униформа и чёткие движения приветствий. В лесу брать под козырёк было запрещено. Видя, как солдат приветствует офицера, снайпер противника мог прикончить последнего с одного выстрела. Некоторые бойцы, тем не менее, специально козыряли нелюбимым офицерам в надежде, что… Но здесь ничего подобного я не заметил. Март подходил к концу, уже четыре месяца я служил во Вьетнаме, но это была моя первая командировка на передовую. Сержант Темпл дал мне задание написать о начале операции «Саммеролл», которую проводили части 101-й воздушно-десантной дивизии. «Клекочущие орлы». Темпл велел мне оставаться в деле примерно неделю, а по возвращении в Сайгон переплавить боевой опыт в репортажи для средства массовой информации. Я надеялся, что если у меня будет получаться, он будет постоянно посылать меня в джунгли и найдёт кого-нибудь, кто бы смог выполнять мои прежние обязанности. Я бы научил новенького шофёра ездить по Сайгону, показал бы ему кратчайшие пути и поделился бы с ним всем, что необходимо знать для доставки прессы. Услышав эту новость, я был на седьмом небе. Наконец настал день, которого я так ждал. Меня отправляли на войну. Настоящую войну. Я уезжал в неведомую страну — Зловещий Лес. Наконец-то я стряхну скуку ЮСАРВ — эти наряды, развозы, подъёмы, брифинги, эту жару, выпивку, туберкулёзных шлюх с «Аллеи 100 Пиастров», эту вонь и грязь Сайгона и непреодолимые соблазны улицы Тю До… Перед отъездом я достал в нашем отделе подробные карты и внимательно изучил Центральное Нагорье. Хотел посмотреть, куда еду. Я сел в грузовой самолёт С-130, который отправлялся в штаб 101-й дивизии в Туй Хоа, в 240 милях к северу от Сайгона — весь путь предстояло лететь вдоль побережья Южно-Китайского моря. В Туй Хоа я пересел на армейский самолёт «Карибу», чтобы ещё 50 миль лететь до передового базового лагеря в долине под названием «Долина Скитальца», где начиналась операция; и вот я на месте. Полёт в «Карибу» меня не вдохновил. Может, нервы мои пошаливали, но самолёт болтало туда-сюда, крылья качались из стороны в сторону, и мы вихляли в небе, как беременная утка. Соскочив на грунтовую полосу, я отыскал центр управления боевыми действиями передового района. Оттуда меня направили в палатку, служившую информационным отделом бригады, там я встретил майора Дона Кроу. Он сказал, что самолёты Б-52, которые прилетали из Таиланда, с авиабазы Юдорн, за последние два дня накрыли Долину Скитальца сплошной бомбардировкой. Что «Саммеролл» — это поисково-карательная операция, проводимая 1-й бригадой. По данным разведки, район Долины считался логовом одного из батальонов хорошо вооружённых и обеспеченных солдат СВА, недавно прибывших из Ханоя. Местные вьетнамцы-крестьяне контролировали район и снабжали неуловимые подразделения СВА едой и питьём. Задача 101-й дивизии состояла в ликвидации оставшихся войск СВА и в уничтожении складов продовольствия, укрытий и путей снабжения. Судя по карте, Долина Скитальца находилась к юго-западу от Туй Хоа в местечке, которое называлось Кхань Дыонг. Официально операция началась в то утро, когда 2-й батальон был переброшен вертолётами на хмурые окрестные зелёные горы. И вот я шагаю с 1-м взводом 2-й роты — с «марафонцами». А дорог-то, по которым можно бегать, здесь как раз и нет… Вокруг одни обезьяны и попугаи, джунгли и Чарли. Глава 19.
|
|||
|