ОТ АВТОРА И ОБ АВТОРЕ 9 страница

Удар.

– Эти ощущения…

Удар.

– Все равно что подрочить на заднем сиденье старого дедулиного «Студебеккера»[4]...

Дин корчился у его ног. На носках тяжелых ботинок демона стыла его кровь, алая капелька повисла на кончике полураспущенного шнурка. Дин хотел закричать снова, но не получалось: всю правую сторону – включая лицо – словно заморозило, что почему-то совершенно не мешало ей пылать огнем. МакКлейн торжествовал. Старший Винчестер видел, как демон готовится нанести последний удар, который то ли вырубит его, то ли перешибет хребет.

– Прощай, Дин.

Ботинок устремился навстречу, но Дин умудрился перехватить его здоровой рукой и вцепиться в чужую ногу, как клещ. Движение было таким внезапным, что МакКлейн потерял равновесие и, когда Дин дернул на себя, с негромким возгласом удивления упал. Старший Винчестер оседлал его, ухватил за волосы и принялся возить лицом по асфальту. Что-то хрустело, трещало: лицевые кости, хрящи, зубы.

«Вспомни, – ожил внутренний голос. – Это просто оболочка. Там внутри был человек».

Но Дина это обстоятельство сейчас не волновало: он отвешивал МакКлейну тяжелые частые удары, пока получалось. Томми под ним приглушенно подвывал и отплевывался гравием – для Дина эти звуки казались музыкой. Адреналин покалывал иголочками, гнал горячую энергию по мышцам здоровой руки. Дину казалось, что он бы мог провести так хоть всю ночь, если понадобится.

– Ты, бесполезный кусок дерьма, – проговорил демон. – Полюбуйся, что ты сделал с моим лицом.

МакКлейн перевернулся, скинув Дина, и вцепился ему в горло. Старший Винчестер поднял глаза и увидел вместо лица напротив бугристую окровавленную маску. МакКлейн пережал ему трахею, не позволяя сделать вдох. Лавиной начала надвигаться тьма. А потом вдруг раздался крик, но кричал не он – МакКлейн. Пальцы на горле Дина обмякли и разжались. Широко раскрыв окровавленный рот, демон орал как резаный. За его спиной склонилась шериф МакКлейн и делала что-то с тыльной стороной его шеи. Сначала Дин не мог разглядеть, что именно, а когда разглядел, все равно не понял. Шериф прижимала свое запястье к шее Томми – не била, даже не схватила, а просто прижимала, едва касаясь. Но этого было достаточно, чтобы демон хлопнулся на живот, извивался и корчился, но отодвинуться не мог. Дэниэлс присела рядом. НаДина она не смотрела, даже виду не подала, что он тут вообще есть: все свое внимание она сосредоточила на демоне.

– Трепыхайся, сколько влезет, но пока эта татуировка касается тебя, ты из этого тела не выйдешь. Так что расскажи мне кое-что.

Она наклонилась к голове МакКлейна и, хотя голос был негромкий, Дин ясно расслышал, что она проговорила Томми на ухо:

– Где петля?

ГЛАВА 29

Когда Сэм пришел в себя, его волочили за руки через выжженное поле битвы. Один ботинок свалился с ноги, и стало видно, что лодыжка жутко распухла; приступы головной боли застилали поле зрения и спутывали мысли. Застонав, Сэм повернул голову: его тянули два реконструктора – один в форме Союза, другой – Конфедерации. Конфедерат что-то орал в сотовый телефон, янки нес аптечку. Все вокруг пылало, затянутые в военную униформу люди беспорядочно носились по полю. Другие – товарищи-демоны МакКлейна – сбегали с холма, потрясая оружием. Было сложно сказать, сколько их там, но Сэм подумал, что, вероятно, больше сотни. Создавалось ощущение, что они лились из разрыва во времени, из давней, подернутой пылью эпохи, чей быт казался таким же далеким, как сама история.

Вот один из демонов подскочил к реконструктору и вонзил штык ему в шею, потом выдернул и с торжествующим воплем поднял окровавленное лезвие высоко в воздух. Первые лучи восходящего солнца коснулись острия и рассыпались алыми отблесками.

Голова шла кругом. Потом Сэм вспомнил «Форд» и Сару Рафферти. Автомобиль был виден отсюда – горящая груда покореженного металла на берегу речки. Пламя перекинулось на заросли кипариса и, хотя то было всего лишь отражение, чудилось, будто горит даже река.

Но что стало с Сарой?

А с Дином?

Когда снаряд поднял машину в воздух, Сэм вывалился из кабины. Он вспомнил, как больно было падать в грязь, и как, прежде чем потерять сознание, он видел, что машина, вращаясь, пролетает над ним, словно ухмыляясь развороченным капотом, и снова рушится на землю. И еще лицо Сары – когда она задрала голову и поняла, что именно на нее падает… Потом – пустота.

Реконструкторы затащили Сэма в палатку и неаккуратно бросили среди других неподвижных, залитых кровью тел, распростертых на земле.

– Приятель, ты меня слышишь?

Сэм поднял голову:

– Ага.

– Ты как? Что-нибудь сломано?

– Вроде нет.

Сэм оглянулся. В палатке несло паленой шерстью и свежей кровью, к этим запахам прибивалась тошнотворно-сладковатая вонь горелой плоти. У человека, лежавшего справа, начисто сгорели волосы, голая голова была покрыта свежими рубцами и волдырями, от одного уха почти ничего не осталось. Он одновременно матерился и плакал, едва дышал и звал какую-то Меган.

– Эта штуковина ни черта не пашет, – южанин с отвращением отбросил телефон. – Парковку видно?

– Они ее перекрыли.

– Шериф должна быть где-то здесь, – проговорил янки. – Я видел ее машину. И копов.

– А что медики?

– Они…

Раздался выстрел, и в стене палатки открылась дыра размером с суповую тарелку. Сквозь нее Сэм заметил, как метрах в сорока поодаль солдаты возводят укрепления, отсекая лагерь от стоянки.

– Они баррикадируются, – проговорил конфедерат. – Кто вообще эти парни?

Янки даже не оглянулся.

– У них глаза сплошняком черные. И оружие ненастоящее. Как такое возможно?

– Долгая история, – Сэм хотел было все объяснить, но передумал. – Надо выбираться отсюда.

– Куда? Твари к парковке не выпустят. Мы окружены.

– Да неважно. Здесь оставаться нельзя, – приподнявшись, Сэм насчитал в палатке одиннадцать человек. – Кто еще остался на поле боя?

Конфедерат быстро и нервно дернул плечами – отрывистое паническое движение, как военнопленный на допросе, его кадык скакнул по горлу вверх-вниз, и тут Сэм понял, что видел этого человека раньше.

– Ты… – он попытался припомнить фамилию. – Эшкрофт, верно?

– Эшгроув.

– Из тридцать второго подразделения. Я с тобой недавно разговаривал, – Сэм снова выглянул в дыру. – Там еще кто живой остался?

– Немного, – отозвался Эшгроув. – Большинство смылись в город, пока была возможность. Остальные… – реконструктор осекся, и внезапно показалось, что он сейчас разрыдается. – Боже. Да что тут происходит?

– Надо доставить раненых в безопасное место, – сказал Сэм. – Сейчас же.

Он разыскал какой-то ботинок и, подозревая, что его непосредственный владелец едва ли где-то рядом, надел его вместо потерянного. Эшгроув помотал головой:

– Мы останемся здесь.

– В палатке?

– Это убежище. Может, если мы не будем высовываться, эти твари нас не заметят.

Сэм осмотрел палатку и заметил старомодные носилки – отрезы ткани, натянутые на деревянные шесты.

– Если уложим раненных по двое, сумеем унести их, пока есть шанс. Иначе… – младший Винчестер сглотнул и почувствовал кислое в горле и животе. – Иначе мы все умрем.

Парень в форме солдата Союза посмотрел ему в глаза. Он выглядел измотанным и перепуганным, но, как и Эшгроув, настроился выживать.

– Унести, говоришь? Эш прав: мы окружены. Куда нам идти?

Сэм открыл рот и понял, что отвечать нечего.

– Я знаю такое место.

Все оглянулись на вход. Там, вцепившись в брезент, стояла Сара Рафферти. Изможденная, с такими синяками под глазами, что казалось, будто она побывала в руках на редкость неумелого гробовщика, но живая и здоровая.

– Сара? – выговорил Сэм. – Ты…

– Жива.

– Сара? – переспросил Эшгроув. – Постой, Таннер… Ты что, девчонка?

Сара отмахнулась:

– Я знаю, куда мы можем пойти.

ГЛАВА 30

Иуда Искариот шагал по склону холма. Поначалу он хотел выехать на бледном коне, но потом подумал, что это чересчур вычурно даже для него. Просто появившись здесь, он уже испытывал судьбу и не был тому рад: время и опыт сделали его осмотрительным. Поколебавшись, Иуда надел генеральский мундир, прицепил к поясу саблю и, выйдя из дубовой рощицы, начал обходить поле боя по южной кромке, чтобы как следует разглядеть происходящее внизу. Не то чтобы он собирался что-то изменить – такие вещи легче предоставить другим – но просто хотелось полюбоваться никогда не надоедающим спектаклем человеческого страдания.

Это как казни и порнография – всегда в моде.

Он прибыл незадолго до рассвета, издалека слыша гром пушек и ликующие крики демонов. Но настроение особо не улучшилось. Новости о том, что стряслось с его Сборщиком в подвале церкви пятидесятников, дошли до него и заставили помрачнеть, погрузиться в те беспокойство и хандру, которые периодически накатывали на него за последние две тысячи лет. Он всегда легче других из Двенадцати поддавался переменам настроения и, став демоном, не изменился. А потом еще и петлю потерял. Были, конечно, и другие петли – пять-шесть разбросанных по всему миру, от Бангкока до Бербанка[1], в руках частных коллекционеров и оккультистов, которые понятия не имели, какое сокровище им привалило. И будет больше, когда человечество в своих неустанных поисках разгадает секрет седьмого шлага и начнет вить собственную судьбу, как покорные овечки.

Но пока одной стало меньше. А потерять в одну ночь и петлю, и Сборщика… И кому! Низшему демону! Иуда очень расстроился. По крайней мере, битва, которую развязал этот глупец…

– Иуда?

Он резко остановился, поразившись своему имени, произнесенному вслух. Оглянувшись, Иуда увидел стоящего в отдалении мужчину, одетого в помятый костюм и плащ. Узнал его и улыбнулся.

– Кастиэль, – проговорил он, искренне обрадовавшись. – Как поживаешь, друг мой?

– Я повсюду искал тебя.

Иуда снова взглянул на поле:

– Всегда приятно посмотреть, как муравьи копошатся в своем муравейнике, – когда Кастиэль не ответил, Иуда взглянул на него, слегка нахмурившись. – Я надеюсь, ты не ставишь мне в вину происходящее там.

– Это твоя петля.

– Ее у меня украли! – Иуда скорее обиделся, чем рассердился. – МакКлейн и его приспешники подкараулили моего Сборщика и выкрали ее. Более того, он использовал твоих друзей.

– Раз петля была твоя, то на тебе и ответственность.

Иуда замотал головой, вскинув руки:

– Если бы я влезал в каждую незначительную свару, я б столько не прожил.

– Это не очередная незначительная свара, – возразил Кастиэль. – Учитывая все случившееся, тебе полагается сознавать, что стоит на кону.

– Повторяю, это меня не касается.

– Ты совсем не беспокоишься?

– Естественно, беспокоюсь, – нахмурился Иуда. – Ты же меня знаешь. Я все время беспокоюсь, – он отвлекся посмотреть, как всадники обстреливают палатку и с сухим ядовитым смехом палят в спины выскочившим из нее людям. – Но признай, когда смотришь на огромный гобелен, что тут поделаешь?

Он развернулся к ангелу, на лице начала проступать догадка:

– А ты зачем здесь? Что тебе надо от меня, Кастиэль?

– Это… не то, чтобы…

– Не пытайся быть тактичным, у тебя никогда не получалось.

Кастиэль вздохнул:

– Я ищу Его.

– Все еще?

– Все еще.

– В толк не возьму, почему… – Иуда осекся. – Постой. Ты же не думаешь, что я…

Он уставился на Кастиэля горящими глазами, слегка приоткрыв рот. Легкий скептицизм перерос в искреннее неверие, согнав всю краску с его щек. На момент показалось, что он сейчас взорвется в припадке гнева, но вместо этого Иуда рассмеялся.

– Ох… О, Боже… – он согнулся вдвое и хохотал, пока из глаз не брызнули слезы. – Ох, Кастиэль, дорогой мой, прости… Я… Я увидел тебя здесь и просто подумал, что ты… Но ты… Ох, Господи… – и он снова залился смехом. – Видел бы ты свое лицо. Бесценное зрелище, – наконец, он справился с дыханием и, протерев глаза, похлопал ангела по плечу. – Спасибо. Правда, мне это было нужно.

Кастиэль стоял неподвижно, в напряженной позе:

– Разве не ты преломил хлеб с Его сыном?

– О, да, – Иуда посмотрел в небо, погрузившись в прошлое. – Да, я. Мы преломили хлеб, и я преклонил колени у его ног. И мы о многом говорили. – Он тряхнул головой, без следа прежней веселости, с тяжелым черным взглядом и жестким голосом. – Но теперь я служу другому господину!

Кастиэль, съежившись, отшатнулся.

– Прости. Плохие воспоминания, – Иуда шагнул к ангелу и стряхнул невидимую ниточку с его плеча. – Иди. Спускайся вниз. Будь со своими людьми.

«Со своими людьми».

Кастиэль неохотно посмотрел на истерзанное поле под дымовой завесой. То, что он видел там, напоминало картину Иеронима Босха в интерпретации Кена Бернса[2]. Демоны – всадники и пешие – окружали оставшиеся палатки, метались по стоянке, били окна полицейских машин и поджигали их. На место прибыли еще с полдесятка машин, и копы, укрывшись за ними, начали отстреливаться. Один из демонов заставил лошадь запрыгнуть на крышу автомобиля и, замахнувшись саблей в диком стиле Пита Таунсенда[3], отсек руку ближайшему полицейскому. Копыта вдребезги разнесли проблесковый маячок, осыпав асфальт снопом искр. Искалеченный коп таращился на обрубок, бывший совсем недавно его рукой.

– Я пришел поговорить с тобой, – сказал Кастиэль.

– Мне жаль, что ты напрасно проделал такое путешествие, – голос Иуды сочился сочувствием.

– Не напрасно, если я смогу помочь, – возразил ангел. – А я смогу. Но сначала я хочу знать, расскажешь ли ты мне все, что тебе известно. Ты должен рассказать мне все, что знаешь.

– Я понимаю, что тяжело слышать такое, – проговорил Иуда. – Но учитывая то, что я о Нем знаю, честное слово, ты должен быть благодарен своей неосведомленности. Она во благо.

Невозможно было угадать, лжет ли демон или нет. В любом случае, Иуда был прав: надо спускаться вниз и быстро, пока осталось, что спасать.

– Кастиэль, – сказал Иуда уже ему в спину. – Было приятно повидаться с тобой. Не пропадай.

ГЛАВА 31

Дин не знал, когда именно они начали проигрывать битву – если они хоть когда-то начинали в ней побеждать, конечно. Но увидев первую волну демонов, наводнивших парковку и методично уничтожающих полицию и реконструкторов, он понял, что над исходом задумываться не приходится. МакКлейн, валяясь на мостовой, смеялся.

– Нравится? – спросила шериф Дэниэлс прямо в изуродованное лицо. – Еще хочешь, ты, бездушный урод?

МакКлейн уже не мог говорить, но продолжал клокотать, растянув окровавленный разорванный рот в истерической усмешке. Почти все его зубы вывалились, а оставшиеся торчали во все стороны, как надгробия после торнадо. Яркие черные глаза смотрели одновременно на все вокруг, но только не на шерифа, которая снова прижала запястье к его коже – на этот раз к лицу. Дин взглянул на татуировку: она не светилась, но что-то такое в ней было, как будто сами линии нагревались изнутри. Дин сразу вспомнил о светящихся циферблатах старых радиевых часов, от которых, по слухам, можно было заработать рак.

– Эй, шериф, что…

– Спокойно, – шикнула Дэниэлс, не отрываясь от МакКлейна. – Еще раз спрашиваю. Где петля?

Томми улыбнулся еще шире:

– Я ее разрезал. Порубил на куски и развеял по четырем ветрам.

– Лжешь, – она оттянула демону веко, полностью обнажив черную склеру, и обратилась к Дину: – Подержи его. Прижми к земле.

– Чего? – переспросил Дин. – С каких это пор мы лучшими друзьями заделались?

– Если под другом ты понимаешь того, кто спас твою задницу, то да, заделались. Я все еще понятия не имею, кто ты, ко всем чертям, такой, но сейчас я твоя единственная надежда.

– Как патетично, – съехидничал Дин. – Простите, шериф, я лучше воспользуюсь случаем.

– Ты не обязан мне доверять. Просто делай, что сказано. Я потом все объясню, ладно?

– Делать, что сказано? Вы теперь так, да? – вытаращился Дин. – А не пошли бы вы к черту, леди!

Он развернулся и медленно, но упорно пополз прочь. Земля была усыпана битым стеклом, ветками и камнями. Дин во что-то врезался, однако, прежде чем понял, во что именно, кто-то взял его под руку и осторожно, но твердо поднял на ноги. Старший Винчестер пошатнулся, но ощутил себя устойчивее, увидев, кто ему помог.

– Кас. Приятно видеть, что ты вступил в игру.

Кастиэль кивнул и протянул ему нож Руби:

– Я принес тебе кое-что.

Нож привычно лег в руку. Дин оглянулся – шериф все еще пыталась удержать МакКлейна – и почувствовал ладонь ангела на своем плече.

– Дин, она права.

– Что?

– Шериф Дэниэлс. Она и ее семья несут святую обязанность: они были хранителями петли в течение поколений.

– Слушай, Кас, я понимаю, что ты еще не остыл после того, как Сэм грохнул твоего Свидетеля и все такое, но…

– Это уже неважно, – Кастиэль сжал пальцы на его плече сильнее, почти до боли. – Я сменил приоритеты, – и он внезапно исчез.

Вздохнув, Дин сунул нож за пояс и вернулся к Дэниэлс и МакКлейну.

– Передумал? – удивилась шериф.

– Не хочу об этом, – Дин присел на корточки и здоровой рукой прижал плечи и грудь Томми к асфальту.

Шериф, наклонившись так близко, что старший Винчестер почувствовал запах ее шампуня, поднесла татуировку аккурат к глазному яблоку демона. Послышалось слабое шипение, как от нагретого докрасна клейма на коже – МакКлейн вскрикнул и забился.

– Где петля? – повторила шериф, заглушая его вопли. – Где седьмой шлаг?

Подержав запястье еще мгновение, шериф убрала руку. МакКлейн хватал ртом воздух. Дин увидел, что на стеклянистой черной поверхности остался слабый отпечаток татуировки, похожий на крохотный сложный чертеж. Из уголка глаза катились красновато-черные слезы.

– Потерял… – выдохнул демон, – выронил где-то, – он ухмыльнулся и выдавил слабый смешок. – Уже неважно… ты проиграла… тупая сучка… – он втянул щеки и отхаркнулся.

– Осторожнее, – догадался Дин. – Он сейчас…

Демон выплюнул темный сгусток крови прямо в лицо Дэниэлс, но она не отшатнулась, а просто вытерла плевок со щеки, даже в лице не изменилась.

– Ладно, – проговорила она ледяным тоном. – Тогда я выжгу тебе глаза.

Тут сбоку донеслись визг и грохот копыт по металлу: два демона гарцевали по крышам полицейских автомобилей. Один из них держал пылающее знамя Конфедерации. Заметив Дина и шерифа, солдат занес руку и метнул знамя – его древко просвистело в воздухе, словно копье, направляясь к Дэниэлс. Дин вцепился в нее и опрокинул, так что древко угодило в асфальт в том месте, где шериф была секунду назад. Дэниэлс уставилась наДина снизу вверх, полоска демонской крови все еще темнела возле ее носа.

– Придурок.

– Да не за что.

Шериф посмотрела на кровавое пятно на асфальте, где лежал МакКлейн:

– Он смылся.

– За вами объяснение.

– За тобой тоже, – прошипела Дэниэлс. – И слезь с меня!

Снова раздался стук копыт, и новая группа демонов вылетела на стоянку.

– Нет времени, – Дин вскочил на ноги и бросился к ближайшему полицейскому автомобилю: его крыша была промята, стекла осыпались, но громкоговорители, кажется, еще работали. Старший Винчестер залез в машину и упал на водительское сиденье.

– Постой, – окликнула шериф. – Ты что делаешь?

– У меня есть идея.

– Ты не можешь просто так уехать!

– А я и не собираюсь, – отозвался Дин. – Но у меня рука прострелена. Поможете мне вести.

ГЛАВА 32

Четверть седьмого утра. Пока жители восточного побережья просыпались, наливали первую чашку кофе и из теленовостей и интернета узнавали о том, что вскоре назовут самым странным нападением за последнее время, на поле боя продолжали разворачиваться события. Меньше двух часов прошло с того момента, как Томми МакКлейн разрезал петлю, спустив на Мишнс-Ридж свои темные армии, но в наш век современных чудес и чуть ли не постоянного оранжевого уровня угрозы[1] для безопасности страны двух часов было более чем достаточно. Прозвучали приказы, провыли сирены, нужных лиц вытряхнули из постелей и проинформировали. В итоге соответствующие федеральные агентства откликнулись с приличествующим случаю энтузиазмом. После событий 11 сентября[2] федеральный Департамент национальной безопасности основал несколько областных засекреченных групп – регулярных армий с ультрасовременным вооружением и поддержкой с земли и воздуха. В отличие от Национальной гвардии[3], этих солдат тренировали единственно на случай полномасштабной террористической атаки на территории США. Когда в шесть утра уровень угрозы в Мишнс-Ридже, Джорджия, стал красным, они были наготове и начали действовать немедленно.

Сэм и Сара со всей возможной скоростью бежали через поле боя с носилками, когда над головами прожужжал первый черный вертолет, но не до того было. Из-за большой разницы в росте тащить носилки было сложно, из-за веса тел на носилках – почти невозможно. Там лежали два реконструктора, причем один выглядел так, будто это путешествие не переживет. Эшгроув с товарищем, парнем по фамилии Бендис, трусили позади, нагруженные носилками с двумя другими ранеными. За остальными придется вернуться позже… если получится.

– Сюда! – позвала Сара. – Осторожнее, тут рельсы!

Они с Сэмом боком пробрались через железную дорогу позади старого поезда девятнадцатого века, переступая тяжелые деревянные шпалы. За ним, на западном краю густого молодого леска, отмечающего внешний периметр поля, стоял железнодорожный ангар. Над деревьями снова пролетел вертолет. Попятившись к прочной двери, Сэм ногой распахнул ее настежь, и они с Сарой нырнули внутрь. В полутьме пахло углем, маслом и старым железом.

– Крыша дополнительно укреплена сталью, – сказала Сара. – КША хотели надежно защитить свои поезда. Думаю, здесь будет безопаснее.

– Отлично, – опуская носилки, Сэм поморщился.

– Все нормально?

– Лодыжка… А так ничего.

Эшгроув и Бендис затащили в ангар носилки и аккуратно положили их на землю.

– А что с другими? – поинтересовался Бендис.

– Могу попробовать вернуться, – и тут Сэм услышал шум низко летящего вертолета, на некоторое время заглушивший все остальные звуки.

– Видали, ребята? – спросил Бендис. – Кто это?

– Кем бы они ни были, – проговорила Сара, – они не помогать нам прилетели.

– Наверное, ФЕМА[4], – предположил Эшгроув.

Бендис зыркнул на него:

– Типун тебе на язык!

– Ладно тебе, чувак, – отмахнулся Эшгроув. – А вдруг это медэвакуация? Если залезть на крышу…

Громоподобный взрыв сотряс стены так, будто ангар был барабаном, со стропил посыпались пыль и мелкие обломки. Сэм присел, а когда отголоски затихли, подкрался, пригибаясь, к двери и выглянул наружу. Сердце оборвалось.

– Опоздали.

Сара тоже подошла посмотреть на поле: палатка, в которой они прятались, полыхала. Оставшиеся четверо реконструкторов так и не покинули ее, и не покинут больше никогда. Демоны, которые и подожгли палатку, гарцевали на лошадях вокруг и наугад палили в огонь. С неба снова проревел винт вертолета. Сэм коротко осмотрелся на новом месте: ангар был размером примерно шестьдесят на десять метров. Как и Историческое общество, его отремонтировали и дополнили небольшими экспозициями, рассказывающими о произошедшей битве. На стендах лежали инструменты и газеты, кое-что висело на стенах. Бендис и Эшгроув хлопотали над ранеными, оценивая тяжесть повреждений.

– Да здесь похлеще, чем в Фаллудже[5], – признал Бендис.

– Ты был там? – удивилась Сара.

– Два раза. Там и встретил этого придурка, – он указал взглядом на Эшгроува. – Восемнадцать месяцев и ни царапинки. А в прошлом году он мне звонит и спрашивает, не хочу ли я повеселиться на выходных, – он кисло покачал головой. – Повеселиться, надо же.

Эшгроув смерил его холодным взглядом:

– Дезертируешь, солдат?

Бендис, вспыхнув, вскочил:

– Никак нет. То, что снаружи, чем бы они ни было, только нас и поджидает. А с двумя погибшими мы служили вместе.

– Хорошо, – проговорил Эшгроув. – А то я начал было в тебе сомневаться.

«Эти ребята, – подумал Сэм, – или очень храбрые или очень тупые». И он принялся помогать делать перевязки. Снова громыхнуло, стены дрогнули, сверху посыпалась ржавая пыль. Сэм склонился над реконструктором, которому почти оторвало ногу пониже колена, и она держалась только на нескольких клочках кожи, так что руки Сэма были все в крови. Он снял с ноги пропитанные алым тряпки и отбросил неряшливой влажной кучкой.

– Эй!

– Что такое? – спросила Сара.

– Шина, – Сэм оглянулся на Эшгроува и Бендиса. – Кто ее накладывал?

– Я, – отозвался Бендис. – А что?

– Ты где это нашел?

– Где-то снаружи. Валялся обрывок веревки, так я его и схватил. У него бедренная артерия повреждена и надо было что-то, чтобы остановить кровотечение. А какая разница?

Подстраховавшись куском марли, Сэм исследовал узел на веревке, туго стягивающей ногу раненого.

Последний шлаг петли.

– Что это? – Сара наклонилась поближе.

И тут раненый сел и схватил ее – глаза его были открыты и залиты чернотой. Он ухмылялся, а Сара завизжала.

ГЛАВА 33

Ковыляя через поле боя, МакКлейн услышал крик. Томми ослаб, ослеп на один глаз, тело разламывало болью, но его это ничуть не волновало. Развязанный им хаос достиг наивысшей точки, и скоро цель окажется на виду. Пушки, грохотавшие на склоне холма, затихли, наконец. Возможно, на время и, возможно, к лучшему. Неважно. До объекта осталось всего ничего. Сэм Винчестер выполнит свое истинное предназначение. Ухмыльнувшись разбитыми губами, МакКлейн услышал еще один крик, громче. Крики доносились из железнодорожного ангара. Томми посмотрел на парковку, на которой демоническая армия окружала полицейские машины и военный транспорт. Солдаты в камуфляже выскакивали из только что прибывших машин и открывали огонь из автоматов по фигурам в обмундировании Конфедерации и Союза. Демоны отвечали, разбивая их ряды, активно отстреливаясь и кромсая противника. Их древние мушкеты и карабины приобрели сверхъестественную мощь и изрыгали пламя, жадно охватывающее целые автомобили.

Из охваченного пламенем армейского вездехода выскочил солдат и с воплями побежал через парковку. Когда сверху загудел разведывательный вертолет, один из демонов-всадников догнал горящего человека, стремительным замахом штыка обезглавил его и, ловко перехватив в воздухе отрубленную голову, пылающую, словно римская свеча[1], размахнулся и швырнул ею в вертолет. Она врезалась в лобовое стекло, расколотила его, и спустя момент кабина наполнилась огнем и дымом. Вертолет начал беспорядочно вихлять в воздухе, и МакКлейн помедлил, чтобы посмотреть, как он резко клонится на бок и рушится на землю, взорвавшись с такой силой, что жар достиг даже того места, где стоял демон. Великолепно. Томми поднял руку, и как будто беззвучный сигнал пронесся над полем – демоны, конные и пешие, немедленно остановились и повернули к нему головы. Сотни пар обращенных на него внимательных черных глаз, напряженные плечи – все в ожидании приказа.

МакКлейн указал им на ангар.

ГЛАВА 34

Сэм изо всех сил накинулся на демона, надеясь, что сработает эффект неожиданности. Тварь охотно выпустила шею Сары, но только лишь за тем, чтобы переключиться на младшего Винчестера. Не успел Сэм и глазом моргнуть, как разъяренный демон прижал его к полу, а у него не было ни плана, ни оружия. Вонь серы накатила волной. Демон подобрал один из служивших повязкой лоскутов и, схватив Сэма за челюсть, попытался пропихнуть окровавленную тряпицу ему в глотку. Сэм закашлялся, подавил рвотный рефлекс и сумел-таки рот захлопнуть. Но все равно он чувствовал вкус крови и не абы какой: тяжелый, сильный почти до опьянения и одновременно гнилостный – вкус крови демона, потому что рана кровоточила еще долго после того, как петля обратила человека. Младший Винчестер вертел головой, сжимал зубы, но демон продолжал давить ему на челюсть, пытаясь заставить снова открыть рот. Где-то, будто в миллионе километров отсюда, что-то происходило, Эшгроув и Бендис силились оттащить нападающего, но демон стряхнул их, словно надоедливых насекомых. Сэм почти ничего не видел, все вокруг быстро подергивалось дымкой, теряясь в оттенках серого.

– Оставь его!

Демона рвануло вверх, тяжесть ушла с груди Сэма. Когда перед глазами прояснилось, он увидел, что булькающего демона обеими руками сжимает за шею Кастиэль.

– Кас, – выкашлял Сэм. – Я думал…

Дверь ангара слетела с петель, врезавшись демону в спину и швырнув его к противоположной стене, словно ненужную игрушку. Кастиэль тут же исчез. А у Сэма в мозгу промелькнули слова из Писания «И камень, который отвергли строители, соделался главою угла»[1]. «Откуда взялись такие мысли, – вяло подумал он. – И почему именно сейчас? » За дверью последовал остаток стены, дерево и укрепленная сталь прогнулись внутрь под огненным валом шириной с дом. Кислород стремительно уходил из здания, потолок начал проседать с хрустом крошащегося дуба и визгом сминающейся стали. Находиться здесь было все равно, что находиться в гигантской консервной банке, которую кто-то решил раздавить.

«Крыша рушится, – подумал Сэм. – И…»

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒