ШКОЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ 1 страница

Стр 1 из 5Следующая ⇒

школь

О. И. Ефимов

ШКОЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

ГЛАЗАМИ ВРАЧА

Книга для педагогов,
детских психологов,
логопедов, воспитателей
и родителей

Москва — Санкт-Петербург
«ДИЛЯ»
2007

Часть I

СОВРЕМЕННЫЕ НАУЧНЫЕ
ВЗГЛЯДЫ НА РАЗВИТИЕ РЕЧИ,
ПОВЕДЕНИЕ И ОБУЧЕНИЕ ДЕТЕЙ

Глава 1

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ЗАДЕРЖКУ
РАЗВИТИЯ РЕЧИ И АЛАЛИЮ У ДЕТЕЙ

В самом начале 1980-х годов я работал в детском речевом
санатории «Пионер», расположенном на самом берегу Финского залива в Зеленогорске, курортном районе Ленинградской
области. Днем был невропатологом (раньше так называли неврологов), а в свободное время занимался в аспирантуре академического Института физиологии и биохимии им. И. М. Сеченова. Я поступал в аспирантуру к профессору Ирине Александровне Вахрамеевой, чтобы заниматься совершенно новой
областью электрофизиологии — стимуляцион ной электромиографией на стволовом уровне, но мой научный руководитель
преждевременно ушла из жизни. Этой тематикой в институте
больше никто не владел, и года три я был в неопределенном состоянии. Таким образом, занятия мои в аспирантуре длительное время сводились в основном к поездкам в библиотеку.

Библиотека для научной работы была просто шикарная.
Там хранились десятки иностранных журналов по неврологии, которые, кажется, кроме меня, никто не читал, поскольку
в институте работали в основном физиологи. Журналы были
свежие, с неразрезанными страницами. Я переводил множество статей по различным вопросам детской неврологии — благо пока электричка шла от Ленинграда до Зеленогорска, можно было целый час спокойно поработать.

В библиотеке я старался просмотреть все новые данные по развитию и нарушениям речи детей. Однажды мне попалась небольшая статья американских ученых Таллал и Пиерси, посвященная афазии развития ~ тому, что у нас называлось алалией. Если ребенок долго не говорит, то какое-то время это называют задержкой развития речи, но после достижения

ребенком определенного возраста (скажем, трех лет) ему ставят диагноз «алалия». Я заинтересовался американской статьей, потому что в санатории было довольно много детей с подобным расстройством. Эти дети практически не говорили, хотя у них не было грубых нарушений интеллекта, они нормально слышали звуки окружающей среды и не имели каких-либо явных неврологических проблем.

В санатории работали очень квалифицированные специалисты. И чего только ни делали эти врачи, логопеды, психологи, чтобы дети с алалией заговорили! Но дети упорно молчали. Что делать, если внешне вполне нормальный ребенок в пять лет ничего не говорит? У него интеллигентные родители: папа — доктор наук, мама — доктор наук, дедушка — академик.
А у соседей ребенок того же возраста уже читает и по-английски сносно научился говорить. Трагедия... В то время (да и сейчас) многие считали, что алалия — это что-то вроде афазии у взрослых. (Афазия — расстройство речи у взрослых, возникающее после инсульта или тяжелой травмы мозга, когда человек парализован, чаще с одной стороны. Правая рука и правая нога парализованы — речь пропала. После длительного лечения эти симптомы могут постепенно уменьшиться, а речь несколько улучшиться. Но, к сожалению, далеко не всегда. ) У детей с отсутствием речи такое сравнение надумано: у них не было острого инсульта или травмы, нет параличей. Если взрослые утрачивают речь, которой прежде владели, то дети раньше вообще не умели говорить. Это совершенно разные расстройства речи как по механизму возникновения, пораженным нервным структурам, так и по возможностям лечения и коррекции. В статье Таллал и Пиерси говорилось, что у детей с афазией развития нарушена способность мозга перерабатывать «быструю» речь, различать мельчайшие «кусочки» речи — фонемы.
Все дело в низкой скорости работы мозга по сравнению с быстрым поступлением речевых звуков. Такая трактовка нарушения работы мозга у детей с задержкой развития речи, или алалией, была в то время совершенно неожиданной, и я решился на «научный эксперимент»: взял детскую пластинку с песенкой, записанной при скорости 78 оборотов, поставил ее на 45 оборотов и дал послушать ребенку с алалией. Логопеды смотрели на происходящее с иронией: ребенок, мол, и так ничего не понимает, а ему еще нарочно искажают речь. После «конструктивной» критики я «эксперимент прекратил. Но статья Таллал и Пиерси надолго осталась в дальних кладовых моей памяти...

У взрослых людей речь связывают с работой речевых зон Брока и Вернике в левом полушарии головного мозга. Зона Вернике — часть височной области головного мозга, отвечающая за восприятие именно речи. Она находится рядом с центром восприятия звуков вообще. А зона Брока — это двигательный центр речи, управляющий «производством» речи. Зона Брока располагается в лобной области мозга, рядом с общим двигательным центром. Однако детский мозг отличается от мозга взрослых: он развивается очень долго, примерно до 18 лет. В 1967 году была опубликована ставшая уже классической работа Яковлева и Лекурса, в которой французские ученые
описали сроки созревания мозговых структур. Так вот, зоны Брока и Вернике созревают очень поздно, ближе к школьному возрасту. Как причиной алалии может быть нарушение работы структур мозга, которые еще не созрели?! Возникает резонный вопрос: какие же структуры мозга обеспечивают ребенку первые слова? Нередко в научных изданиях появляются сообщения, что за то или иное неврологическое нарушение отвечает определенный ген. Однако если причина в генетике, то соответствующее нарушение должно быть практически неизлечимым: «Против гена нет приема! ». Но если ребенок рано или поздно все-таки начинает говорить — значит, виновата не генетика!

Зарубежная статистика говорит о том, что задержка развития речи и алалия встречаются очень часто: 7, 4% детей в детских садах имеют это нарушение. Это огромная цифра! Думаю, в России таких детей никак не меньше... Представьте, что ваш ребенок в четыре года почти ничего
не говорит. Вы идете к педиатру, а он советует больше гулять, есть фрукты и витамины — «так бывает». Логопед, которому вы показываете ребенка, говорит, что таких детей берут на занятия только с пяти лет. Но дочь вашей подруги в два года рассказывает сказки, поет песенки, знает несколько букв. Вообще-то, педиатр прав — «так бывает», и очень часто (каждый
четырнадцатый ребенок имеет речевые проблемы). Затем постепенно речь появляется. Конечно, не такая бойкая и правильная, как у сверстников, но кое-как понять его можно. Затем ребенок идет в первый класс, и начинаются сплошные проблемы с чтением — либо он совсем не в состоянии читать, либо читает с ошибками и очень медленно. То же самое, если не хуже,
с письмом! У ребенка постепенно пропадает желание учиться, учителя все меньше и меньше уделяют ему внимание. Двойки, второгодничество, прогулы занятий, хулиганство, улица...

Но вернемся к задержке развития речи и алалии (по-другому, афазии развития, или, как говорят сейчас, специфическому расстройству языка). Чтобы что-то произнести, нужно сначала услышать, понять, запомнить и только затем — сказать. Попробуем разобраться, как работает слух у маленького ребенка.
Наблюдая за новорожденным, мы заметим, что он пугается
громких звуков, но успокаивается, услышав голос матери. Элементарный слух у него уже есть. В три месяца он понимает свое имя, отчетливо реагирует на звонки, другие шумы. После шести месяцев ребенок начинает понимать обычные слова — такие как «нет», «дай», «бай-бай». Что-то лепечет в ответ на человеческий голос. После десяти месяцев показывает знакомые предметы, если его просят, имитирует простые слова и звуки.

В один год ребенок обязан говорить десять слов или хотя бы заменителей — «детских» слов, понятных родителям. К полутора годам ребенок должен называть части тела, выполнять простые речевые команды, просьбы. В два года нормально развивающийся ребенок произносит элементарные предложения из двух-трех слов, может повторить простую фразу. В три года ребенок должен указывать источник внешнего звука — «где лает собачка? », понимать глаголы, прилагательные и другие части речи. В четыре может рассказать связно, что с ним произошло на прогулке, в садике. В пять лет это уже почти полноценный собеседник!

Как пример нормального развития речи ребенка я приведу детский словарь моего сына, составленный, когда ему был 1 год 4 месяца и 18 дней. Речевое развитие Игоря шло без задержек, немного с опережением. В год он говорил больше двадцати слов или словозаменителей. К сожалению, я не фиксировал
развитие его словарного запаса по месяцам, а просто записал однажды все слова из его «словаря». Этот список мы обнаружили много лет спустя в семейном архиве, когда у самого Игоря уже росла дочь Настя. Сын (ныне тоже невролог) вместе с женой Еленой, в свою очередь, составили «словарь» моей внучки Насти по месяцам.

Список слов Игоря

(1 год 4 месяца 18 дней)

1. яблоко — лябо

2. молоко — мококо

3. печенье — пене

4. хлеб — хлек

5. мясо - мяка

6. вода — ляда, ляду

7. булка — бука

8. морковь — мока

9. чай — чай/тяй

10. сахар — сакар
И. яйцо — ко-ко

12. грудь — титя

13. маленький — маа

14. шарик — сарик

15. ключ — кич

16. книга — катюк

17. магазин — макасин

18. руль — луль

19. дырка — дыка

20. руки — люки и т. д.

К одному году словарный запас Насти составил около сорока слов. Это показатель очень хорошего речевого развития. Девочка очень эмоциональная: под музыку танцует, живо, очень выразительно смеется, любит кататься на качелях. Кстати, ее мама заметила, что Настя хорошо запоминает новые слова, детские стихи, когда качается на качелях. Родители другой знакомой девочки также заметили, что ребенок лучше усваивает
слова, качаясь на качелях. Качели — великолепный тренажер, развивающий функции мозжечка. Но о роли мозжечка в развитии ребенка речь пойдет впереди. Сейчас же вернемся к нашей повседневной практике.

Чаще всего в наш неврологический центр «Прогноз» обращаются по поводу задержки речевого развития. К нам приходят родители с детьми двух, трех, четырех лет — и даже старше, — которые вообще не говорят, либо говорят очень мало и очень плохо. Когда мы обследуем таких детей, то находим помимо речевых массу неврологических проблем. Эти дети, как правило, появлялись на свет непросто, была гипоксия во время
беременности или во время родов. Раннее развитие таких детей шло со значительными задержками: они поздно садились, начинали ходить, у них были проблемы с мышечным тонусом, они вяло сосали материнскую грудь или не брали ее вообще... При обследовании у абсолютного большинства детей выявлялись нарушения кровотока в главных артериях и особенно —
венах головы и шеи. У многих детей оказывались увеличены желудочки мозга (свидетельство повышенного внутричерепного давления либо частичной атрофии тканей мозга при кровоизлияниях в желудочковые сплетения), часто определялись кисты в различных областях мозга.

Результаты комплексного обследования детей с задержками речевого развития свидетельствуют: у абсолютного большинства есть достаточно выраженные неврологические аномалии после родовых травм и гипоксии, возникавшей во время беременности и родов. Неврологически здоровыми их назвать нельзя. Мы всегда рассматривали алалию и другие речевые нарушения как симптомы проблем в родах, но никак не «чистые» речевые нарушения. Когда проводилось необходимое лечение исходя из общих неврологических проблем детей, их состояние улучшалось вплоть до выздоровления — и так в абсолютном большинстве случаев. Детей с такого рода проблемами через наш центр прошло несколько тысяч. Причем, если родители точно выполняли рекомендации и назначения врачей, улучшение было значительным.

В западной литературе нет диагноза «алалия». Раньше, как уже говорилось, это нарушение развития речи за рубежом обозначали как «афазия развития», «дисфазия развития», в современных источниках называют «специфическим нарушением языка». Это нарушение, по данным западных источников, поражает около 6% детей, причем четверть из них тяжело. Мальчики страдают в два раза чаще девочек, также обычно страдают оба близнеца из монозиготных пар.

Маленький ребенок поздно начал говорить — это задержка развития речи. Нормально развивающийся ребенок прилагает много усилий к общению, он задает так много вопросов, что порой надоедает родителям. Дети, которые не задают вопросов или не говорят без конца родителям, чего они хотят, должны
вызывать тревогу.

Дети с задержкой развития речи порой не говорят до двух -трех лет. В три года они могут заговорить, но с плохой артикуляцией. По мере роста и взросления они будут изо всех сил стараться осваивать новые слова, поддерживать беседу и произносить звуки понятно и разборчиво, но даже в школьные годы следы речевых проблем останутся как трудности в овладении
чтением и письмом.

Глава 2

КОГДА МОЗГ НЕ СЛЫШИТ УШИ

Большинство детей на приеме у отоларинголога (врача, известного еще как «ухо-горло-нос») демонстрируют хороший слух. Тем не менее, родители часто сомневаются, хорошо ли слышит их ребенок, поскольку в шумной обстановке — в детском саду, где все дети одновременно разговаривают, в
толпе или при включенном телевизоре, магнитофоне — дети плохо воспринимают речевую информацию. Также родители жалуются, что их дети плохо понимают быструю или косноязычную речь, речь, где много новых, длинных и сложных слов.

Особенно часто проблемы со слухом возникают, когда ребенок идет в школу, где скорость речевой информации резко возрастает, требуется усваивать много новых и сложных слов, а шумовой фон всегда очень высок. Типичная жалоба родителей: сидел на уроке, но не слышал, что говорил учитель.

Около десяти лет назад мы начали использовать в своей практической работе методику слуховых вызванных потенциалов. Механизм следующий: слуховые сигналы, полученные ребенком через наушники, вызывают реакцию мозга (потенциал). Компьютер обрабатывает множество этих потенциалов и выдает достоверную картину реакции мозговых структур

на слуховые сигналы. Первоначально мы предполагали, что у многих детей со школьными проблемами обнаружим снижение слуха. Однако абсолютное большинство детей (из тех» чьи родители жаловались на плохое понимание учителя! ) имели, по данным методики, нормальный слух.

Давайте предпримем экскурс в анатомию и физиологию слуха, чтобы как-то разобраться в этой проблеме. Звук передается по воздуху путем его сжатия и разрежения. Звуковые волны, улавливаемые ухом, преображаются в нем в. электрические импульсы. Попадая в наружное ухо, звук проходит через ушной канал к барабанной перепонке. Он вызывает колебания барабанной перепонки, которая сообщает движение тонким косточкам в среднем ухе. Из среднего уха звук передается во внутреннее ухо, где волосковые клетки (эти клетки имеют волоски разной длины, каждый из которых изгибается
в ответ на определенную частоту звука) преображают звук в электрические импульсы, идущие по слуховому нерву к мозгу. Путь этих электрических импульсов сложен, он включает в себя несколько важных промежуточных центров переработки звуков, которые чрезвычайно важны для восприятия звуков речи. Если какая-либо часть этого пути не функционирует, то
слух нарушается. Нарушение слуха может быть временным или постоянным.

Существует четыре типа нарушения слуха:

1. Проводниковое. Этот тип нарушения возникает из-за повреждения, заболевания или неправильного формирования наружного и среднего уха. Отит среднего уха, часто встречающийся у детей, — это воспалительное заболевание уха, которое вызывает проводниковое нарушение слуха. Когда имеется проводниковая потеря слуха, ребенок слышит слабый, приглушенный звук. Этот тип потери слуха может быть временным или
постоянным.

2. Нейросенсорное. Повреждение или неправильное развитие внутреннего уха (улитки) или слухового нерва вызывает нейросенсорную потерю слуха. Звуки искажаются или пропускаются. Нейросенсорная потеря слуха обычно бывает постоянной.

3. Смешанное. Комбинация проводниковой и нейросенсорной потери слуха.

4. Центральное. Центральная потеря слуха возникает в результате повреждения слуховых центров мозга, которые искаженно и не в полном объеме воспринимают слуховые сигналы. Ребенок с таким повреждением слышит, но не все понимает в услышанной речи.

Итак, начав заниматься слуховыми вызванными потенциалами, мы не получили простого ответа, почему возникает нарушение восприятия речи ребенком. Ухо слышало звук. Небольшое снижение слуха из-за частых отитов мы встречаем нередко, но заболевание обычно хорошо пролечено отоларингологом и не дает какого-либо серьезного снижения восприятия речи.

Зато мы увидели другие существенные изменения на картинке, которую рисовал компьютер после применения методики слуховых вызванных потенциалов (ВП). (Картинка вызванных потенциалов показывает прохождение слуховых нервных импульсов по большей части нервного пути от уха до мозга, причем как слева, так и справа. ) Проведя многие тысячи таких исследований у разных детей с самой разнообразной патологией, в том числе и имеющих речевые и «школьные» проблемы мы очень редко получали нормальные картинки слуховых вызванных потенциалов.

Слуховые вызванные потенциалы называют еще стволовыми, потому что основная часть звукового пути проходит по стволу мозга. Ствол мозга — эта переходная часть от спинного мозга, который находится в позвоночнике и управляет мышечной системой всего организма, непосредственно к структурам головного мозга. Если представить головной мозг как «шляпку
гриба», то ствол мозга — это его ножка.

Ребенок рождается «стволовым» существом. Другие части мозга еще не созрели, но ствол обеспечивает ребенку все необходимое для начального жизнеобеспечения и развития. Что касается слуха, то ствол играет важнейшую роль в его обеспечении.
Ствол мозга сортирует «кусочки» информации по тону и тембру или по качеству «кусочков», сохраняет эти звуки и различает наборы звуков, которые не несут информации сами по себе.

На картинке слуховых вызванных потенциалов мы видим слева и справа по шесть основных потенциалов, которые выглядят как ярко выраженные пики. Первый и второй пики отражают вызванные потенциалы от волосковых клеток и клеток ядра зрительного нерва, третий же пик отражает потенциал от верхнего оливарного комплекса. Оливарный комплекс оценивает слух по расстоянию: «далеко-близко». Он «вычисляет», что источник громкого звука находится ближе. Оливарный комплекс также проводит упорядочивание слуховой информации по времени и объединяет информацию, полученную от каждого уха. Четвертый и пятый потенциалы отражают реакцию другой важной стволовой структуры — нижних бугорков четверохолмия.

Мне недавно попалась весьма любопытная научная статья, в которой обсуждался вопрос: какая структура мозга является у человека наиболее важной? Авторы утверждали, что наиболее значимой структурой в мозге следует считать нижние бугорки четверохолмия ствола мозга. В этой структуре происходит наиболее активный обмен веществ (кислорода и глюкозы), она первой созревает (начинает созревать на 25-й неделе беременности и к моменту рождения полностью функционирует), наиболее богата кровеносными сосудами.

Впервые исследовав кровоток у животных в различных структурах мозга, ученые обнаружили, что кровоток в нижних бугорках четверохолмия намного превосходит кровоток в других областях мозга. Вначале предположили, что это ошибка эксперимента, но повторение подтвердило полученные результаты. Исследования с помощью радиоизотопов у человека дало аналогичную картину.

Нижние бугорки четверохолмия являются важнейшим первичным слуховым центром. Они обрабатывают и передают звуковые частотные характеристики (в том числе и речевые), интенсивность звука, оценивают локализацию звука в пространстве. Значение нижних бугорков подтверждается количеством нервных клеток: так, если в ядре слухового нерва 8800 нейронов, то в нижних бугорках — 392 ООО.

Повреждение нижних бугорков четверохолмия из-за недостатка кислорода происходит во время тяжелых родов. Даже кратковременная, в несколько минут, асфиксия (полное отсутствие кислорода) во время родов может привести к тяжелым последствиям — например, аутизму у детей. Синдром дефицита внимания, трудности в обучении связывают с умеренными
формами гипоксии во время родов (например, накладывание скобы на пуповину сразу после родов, до первого дыхания новорожденного).

Одной из основных функций нижних бугорков четверохолмия является «сторожевая», то есть прослушивание окружающих шумов до включения внимания. Здесь осуществляется «контроль» звуков и шорохов в пространстве: если выявляются «опасные» звуки, весь мозг начинает реагировать на опасность.

У детей с синдромом дефицита внимания нередко оказываются повреждены нижние бугорки четверохолмия, поэтому они имеют недостаточное слуховое внимание и слабые ориентировочные реакции. От нижних бугорков четверохолмия среднего мозга слуховые импульсы передаются к таламусу, в медиальные коленчатые тела и затем к первичной слуховой коре в височной области — конечному пункту слухового пути. Мы можем наблюдать на картинке стволовых ВП шестой пик, который отражает реакцию медиального коленчатого тела таламуса. Таламус — это основной узел, центр, куда сходится вся сенсорная информация от различных рецепторов. Эта информация здесь оценивается и фильтруется — дальше проходит только важная часть ее, необходимая в данный момент. В этом слуховом центре около 500 ООО нервных клеток, что подтверждает его значение для
восприятия звука.

Сейчас ученые проводят много исследований по выяснению роли медиального коленчатого тела в развитии дислексии (нарушению при обучении чтению) и других расстройств речи и языка. В этой структуре есть большие клетки, которые быстро обрабатывают слуховые импульсы. Рядом со слуховым центром находится аналогичный центр для зрительных
импульсов — латеральное коленчатое тело. Как показывают исследования, скорость работы слухового центра связана с расшифровкой фонем, а скорость работы зрительного центра — со способностью к письменной орфографии. Вероятно, согласованная работа этих центров помогает быстро читать. Но у людей с дислексией имеются выраженные нарушения в
обоих этих центрах.

Итак, какую информацию дают врачу слуховые вызванные потенциалы ребенка? Каждый потенциал, каждая реакция у здорового ребенка проявляется через строго определенное время после слухового сигнала. Таким образом, у ребенка с нарушениями восприятия речи мы можем увидеть, где именно произошла задержка, замедление прохождения слухового импульса, то есть — где в стволе мозга нарушен участок пути,
затрудняющий нормальное движение импульса. У детей с речевой патологией и «школьными проблемами» мы постоянно находим эти нарушения, причем тяжесть нарушений соответствует величине задержке прохождения слухового сигнала. На картинке некоторые слуховые потенциалы при этом деформируются, резко уменьшаются в размерах.

Слуховые вызванные потенциалы — великолепный инструмент для диагностики нарушений ствола. Мало того, что этот метод помогает в постановке диагноза — он позволяет объективно оценить качество лечения. Очень жаль, что этот метод распространен крайне недостаточно и большинство врачей -неврологов не знакомы с ним.

Глава 3

ВСЕ МЫ РОДОМ ИЗ РОДОВ,
или КОНЦЕПЦИЯ РОДОВОЙ ТРАВМЫ
А. Ю. РАТНЕРА

Я специально так много говорю о стволе мозга, чтобы подвести вас к пониманию проблемы родового травматизма, недостатка кислорода (гипоксии) и нарушениям кровообращения во время родов. Никто не скажет лучше о концепции родового травматизма, чем ее автор, профессор кафедры детской неврологии Казанского института усовершенствования врачей
Александр Юрьевич Ратнер.

Александр Юрьевич много раз приезжал в Петербург с лекциями, всегда останавливаясь в моем доме. Вечерами мы долго беседовали, и беседы эти сохранились в памяти. Свое последнее интервью А. Ю. Ратнер дал журналисту Наталье Карнаух, работавшей в нашем центре «Прогноз» и готовившей научные сборники по детской неврологии, и я бережно храню магнитофонную кассету с этой записью. Вот отрывки из интервью.

Бывает, что научному работнику в жизни повезет. Мои друзья неврологи, московские и ленинградские, считают, что мне просто повезло, и я с ними согласен: натолкнулся сначала на одну необычную проблему, потом на вторую, потом на третью... И некоторые из них оказались не совсем банальными и — совсем не банальными.

Молодость была связана с проблемами, которые за рубежом не изучались или почти не изучались. Это редко бывает, чтобы что-то такое не изучалось за рубежом и сначала изучалось у нас. Речь шла о проблеме шейного остеохондроза у взрослых. То, что сейчас оказалось самой распространенной болезнью человечества. Это сейчас каждая домохозяйка знает, что есть какой-то хондроз, от которого все страдают. Первая моя книжка называлась «Шейная мигрень», речь в ней шла о мозговых нарушениях у обладателей шейного остеохондроза. Мне повезло, она оказалась первой в литературе, посвященной шейному остеохондрозу... Удалось обнаружить, что множество вариантов головных болей, головокружения, нарушения зрения, слуха, даже сердечные нарушения, подскоки артериального давления и многие-многие другие беды связаны с так называемым остеохондрозом позвоночника...

А потом в 33 года я стал доктором наук, что, в общем, непривычно для клинической медицины, и получил предложение основатькафедру детской неврологии. И я решил не отказываться. Попробовал, поехал в Москву на месяц, чтобы перенять их опыт детской неврологии. И через месяц понял, что я самый счастливый человек, мне в руки дали то, что нужно было делать...

Потому что это было страшно и грустно. Эти клиники в Москве — их было две-три, они были в ужасном положении, в ужасном помещении.

И главное, что они были, так сказать, малоперспективны. Они не использовали того, что во взрослой классической неврологии есть.

А отсюда комплекс суррогатных, с точки зрения казанцев, диагнозов ДЦП.

Таких детей миллионы. А «детский» — только за то, что ребенок,
«церебральный» — за то, что мозговой, паралич — ясно... На самом
деле у многих таких детей нет никакого паралича, нет ничего церебрального...

Есть такое понятие «топическая диагностика», от слова «топика»,
то есть «локализация». И я считал, весь мир считает, что в неврологии без топики нельзя. А в детской неврологии — можно?

С самого начала мы избрали ключ — все начинается с детства. Помните, Сент-Экзюпери: все мы родом из детства... Мы это переиначили на свой медицинский смысл и решили применить к новорожденным. Первое, что я сделал, разрушил все эти вековые представления о принципах осмотра новорожденных и решил взять на вооружение все то лучшее, что есть в классической неврологии взрослых. Если ручка не двигается — парез ручки, если ножка не двигается — значит, что-то с ножкой. Причем, должны сказать где, какое, что сломали?.. Оказалось в процессе родов.

Треть всех новорожденных получает родовые травмы, большие
или маленькие, средние и легкие. Но легкие — это когда у соседа...

... В результате появилась книга, которой я тоже горжусь, «Поздние
осложнения родовых повреждений нервной системы». Об этом никто
не писал, просто в голову никому не могло прийти, что кроме грубых
существуют легкие повреждения. Они проходят незаметно, вполне
безнаказанно. А потом в школьном возрасте появляются головные боли, головокружения, нарушения зрения, нарушения слуха. Там описана
школьная близорукость. Ее можно лечить консервативно, и дети снимают очки. Дальше шейный остеохондроз, плоскостопие — это наши пациенты, эту тему можно продолжать до бесконечности... Тут что ни тема, то совершенно новые вещи, совершенно новые перспективы.

А. Ю. Ратнер первым в детской неврологии обратил внимание на нарушения работы ствола мозга. В его клинике изучали миатонический синдром — очень низкий мышечный тонус у новорожденных и детей грудного возраста, возникающий из-за стволовых нарушений в родах.

Родителям следует знать: у детей с миатоническим синдромом сразу после рождения заметен низкий мышечный тонус, они лежат «в позе лягушки». Из-за низкого мышечного тонуса дети долго не могут держать головку, самостоятельно садиться, поздно начинают ходить. Если сразу не назначено адекватное лечение, задерживается развитие двигательных навыков, и в конце концов возникают нарушения в работе опорно-двигательного аппарата. Как правило, ребенок после рождения находится в состоянии повышенного мышечного тонуса, его ручки и ножки постоянно напряжены. Мышечный тонус постепенно ослабевает, и в возрасте около трех месяцев остается только в ножных мышцах. Если ребенок в течение длительного времени пытается «встать на цыпочки», когда его ставят на ножки, это повод
обратиться к неврологу для назначения лечения и массажа, налицо так называемый пирамидный синдром.

Также необходимо показать малыша врачу, если слишком долго сохраняется повышенный мышечный тонус во всем теле (или, наоборот, очень низкий мышечный тонус). Все эти отклонения у грудных детей обусловлены не нарушениями в мышцах ножек и ручек, а повреждением шейно-стволового и, возможно, коркового уровня мозга.

12 3 4 5 Следующая ⇒