БОНУСНАЯ ГЛАВА 10 страница

– Я чувствовал то же самое.

А факт, что какой-то мудак хотел приударить за ней, никак не помог.

– Все ли у нас нормально? Конечно, потому что иначе не смогла бы.

ГЛАВА 30

Хоуп

– Я в порядке, честно.

–Пообещай, что если будешь сильно расстроена, то не сядешь за руль, – как же мне нравилось, что Трэвис заботился обо мне! – Обрати внимание на погоду, по прогнозам будет дождь. Пожалуйста, пережди где-нибудь шторм.

– Хорошо, папочка, – поддразнила его я, но он даже не улыбнулся.

–Уверен, что если позвонить твоему отцу, то он со мной согласится.

Я закатила глаза, но сдержала смех, пульсирующий в груди.

– О'кей-о'кей, а ты пока поспи или вздремни. Ты немного раздраженный.

– Это только потому, что я скучаю по тебе.

– Я тоже соскучилась.

Мы закончили разговор, как раз когда я подъехала к длинной узкой дороге, ведущей к дому Томасов. Раньше мы любили бывать здесь с Уолкером: дом располагался хоть и за чертой города, но сюда легко можно было добраться. Уединение недалеко от Канзас-Сити.

Когда я увидела кирпичное здание, мое сердце забилось не только от страха, но и от волнения. Роберт и Марлин Томас были прекрасными людьми, но я не видела их с похорон. Невозможно было представить, как они отреагируют на мое появление, но, само собой, мой разум рисовал самые отвратительные картины. Может, они попросят меня уйти, потому что встреча со мной будет напоминанием о том, что они потеряли? Я надеялась, что такого не произойдет, но всякое возможно... Потеря сына, единственного сына, опустошила их.

Выползая из машины, я нерешительными шагами двинулась к входу, и с каждым ударом подошв о гравий биение моего сердца становилось все более нервным, а к горлу подкатывала горечь. Я немного затормозила на верхней ступеньке, пытаясь утихомирить бешеное сердце, делая один глубокий вдох за другим.

Наконец, совладав с нервами, я подняла руку и постучала в дверь. Послышался лай Ригби, немецкой овчарки Уолкера, с другой стороны. На меня внезапно нахлынули воспоминания дня, когда в этой семье появился Ригби.

– Думаю, мне следует сменить его имя на Аксель или Брут.

– Что не так с Ригби? – я подняла щенка и прижала его к себе. Тот поднял морду и лизнул мой подбородок. – Как по мне, то этой очаровашке подходит и Ригби.

–Вот видишь! Очаровательный! – заворчал Уолкер, чуть ли не надувшись, как девчонка. – А я хочу, чтобы он был свирепым.

– Удачи в этом, – я прижала щенка сильнее. – Я же планирую обнимать этого парня.

– Ты не можешь говорить серьезно.

– О, могу, – уверила его, начав сеанс обнимашек с милым пушистом зверьком, которого я собиралась обожать.

– Хоуп?

Меня вырвали из воспоминаний, и я внезапно осознала, что стою лицом к лицу с Робертом и Марлин. Оба наблюдали за мной с любопытными улыбками.

– Рады видеть тебя!

Нельзя было с уверенностью сказать, были ли эти слова правдой. Я чувствовала, что они нервничали, как и я. Меня одолевали сомнения с тех пор, как я решила, что мне нужно это сделать.

– Я хотела приехать много раз, просто... – стеснение в груди помешало мне закончить.

Марлин, словно почувствовав мою борьбу, потянулась ко мне и крепко прижала к себе.

– Я знаю, – прошептала она, – мы понимаем.

Мгновение я просто позволила ей обнимать меня, пока пыталась вернуть себе самообладание.

–Так приятно вас снова видеть! – сказала я, как только она меня отпустила.

Мистер Томас не стал терять времени и тоже стиснул меня в объятиях, только более нежных, как будто боялся меня сломать. Он так сильно напоминал Уолкера, что их сходство вызвало всплеск эмоций, к которым я была не готова.

Зайдя в гостиную, я осмотрелась и поняла, что в доме ничего не изменилось. Фотографии Уолкера (некоторые со мной) все еще висели на стенах. Футбольные трофеи и медали, которые он выиграл, украшали полки. Мои глаза наполнились слезами, когда стало ясно, что они по-прежнему по нему тосковали. Как же плохо они себя, должно быть, чувствовали, смотря на одну из этих фотографий или наград!

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Воды, если можно.

Миссис Томас кивнула и вышла из комнаты, оставляя меня наедине с отцом Уолкера.

Я снова ощутила уют и спокойствие в их окружении, которое чувствовала раньше. Почему я избегала этих людей такое долгое время?

– Как ты, Хоуп? Как дела, жизнь, все? – Роберт откинулся на диване и сел по-мужски: закинув лодыжку на колено.

Так же любил сидеть Уолкер, только еще вытягивал одну руку на спинке дивана. Роберт жестом пригласил меня присоединиться. Я сделала несколько шагов вперед и села в кресло напротив.

–Хорошо. У меня действительно все нормально.

– Ты же знаешь, что продолжая жить, ты не должна чувствовать себя виноватой? –я опустила глаза на колени и стала поигрывать с подолом рубашки. – Уолкер всегда очень трепетно относился к тебе. Я думаю, что твое счастье и успех значили для него даже больше, чем собственные.

Моя нижняя губа задрожала, хотя я приложила максимум усилий, чтобы скрыть это.

– Я видел, как мой сын во многом преуспевает. И видел, как он впервые влюбился.

Подняв голову, я старалась не казаться шокированной или смущенной словами Роберта.

– Он, возможно, никогда не говорил тебе этого, но я видел любовь каждый раз, когда он смотрел на тебя. Даже твое имя он произносил с восхищением.

Ну, он любил меня, но не был в меня влюблен.

– Я советовал ему поделиться этим с тобой, но он был в ужасе от моего предложения. Он говорил, что ваша дружба стоила тысячи дней неразделенной любви. Что ради вашей дружбы, он был готов притворяться сквозь боль, что его сердце не в твоих руках.

–Какое-то безумие, – слова покинули мой рот прежде, чем я смогла их остановить.

– Именно так я ему и сказал.

В этот момент Марлин вошла в комнату со стаканом воды со льдом и двумя чашками кофе на подносе. Внезапно мне стало жаль, что я не попросила чего-нибудь покрепче.

– Я тут рассказывал Хоуп, что Уолкер хотел бы, чтобы она продолжала жить, – Роберт осторожно притянул Марлин к себе, и та охотно к нему прижалась.

Такой защитный жест напомнил мне о Трэвисе, и я улыбнулась. Папа Уолкера не стал повторять слова о любви сына. Меня это признание вообще сбило с толку.

– Учеба, – Марлен посмотрела на меня с ожиданием, – расскажи мне, как тебе быть ветеринаром? – в животе что-то словно упало. – Я помню, как вы могли часами сидеть и смотреть передачи по спасению раненых животных. Вам было дано Богом спасать жизни.

– Я не окончила.

Из-за растерянности на их лицах, я потеряла дар речи, хотя в голове был подготовлен целый монолог. По дороге сюда я сто раз репетировала свою речь, но теперь не могла вспомнить ни слова.

– Ты выбрала другую специальность?

Марлин наклонилась вперед, чтобы взять чашку кофе со стола. Она не стала его отпивать, скорее всего, она схватила чашку, лишь бы чем-то занять руки. Судя по выражению на лице Роберта, он и так все понял, но я решила объяснить.

– Я не могла, поэтому бросила. Мне было слишком тяжело, – я отвела взгляд в сторону. Мне нужно было сосредоточиться на чем-то другом, кроме двух людей, которые напоминали мне об Уолкере. – Мне казалось, что я не заслуживала этого. Он погиб, не исполнив свою мечту, поэтому, отказавшись от своей, я наказала себя.

В этот момент уже невозможно было сдерживать слезы, поэтому я позволила им пролиться.

– Я виновата, что мы вернулись туда в ту ночь. Он не хотел, но...

Роберт резко поднялся с дивана и встал на колени передо мной, прежде чем у меня появилась возможность подготовиться.

– Твоей вины нет, Хоуп. Произошедшее не связано с твоим решением. Просто пришло его время, – слезы в глазах мужчины выворачивали мою душу наизнанку. – Уолкер не хотел бы, чтобы ты отказывала себе в чем-либо. Мой сын любил тебя, и, как я уже сказал несколько минут назад, твое счастье было для него важнее своего.

– Я по нему скучаю, – призналась я, – и уже решила закончить обучение. Я собираюсь открыть клинику в его честь.

– Ему бы это понравилось. Мы благословляем тебя и поддерживаем. Так будет всегда, Хоуп, – он протянул руку, взял бумажные салфетки со столика рядом со мной и передал их мне.

На моем сердце все еще висела тяжесть от утраты Уолкера. Наверное, так будет всегда. Он был моей первой любовью, моим лучшим другом, и я знала, что всегда буду чувствовать эту потерю. Мне стало чуточку легче, когда я разделила свои мысли, сомнения и боль с его родителями.

***

–Я правильно поступила, что нанесла им визит. Я словно стала свободной. Как будто бремя чувства вины стало легче.

–Где ты?

Было темно, но молнии освещали небо множеством ярких трещин. Гром заполнил пространство, а сильные порывы ветра затрудняли движение.

– Я на Уолтерс-лейн, – ну, или мне так казалось. Я пригляделась вперед, чтобы не пропустить свой поворот.

– Детка, – обеспокоенно пробормоталТрэвис. – Было штормовое предупреждение. Может, тебе стоит повернуть назад и переждать бурю в доме Томасов?

Ох уж этот Мистер Защитник!

– Все нормально, правда, – как только я произнесла эти слова, еще одна вспышка молнии рассекла небо, заставляя меня подпрыгнуть от удивления. – Да, ты прав.

–Жаль, мне не удалось сразу вбить это в твою головку, –я услышала нотку юмора в его голосе. – Как далеко ты отъехала?

– Думаю, на несколько километров, – я притормозила, смотря по сторонам, чтобы найти место для поворота. – Сейчас развернусь.

–Я нервничаю из-за тебя.

Да я сама нервничала из-за себя, но решила не говорить ему об этом. Заметив пространство впереди, я вдавила на педаль газа.

– О, отлично.

– Что отлично?

– Я нашла, где…

Все произошло так быстро, что я не успела среагировать.

Вспыхнула молнии, прозвучал раскат грома. Большая ветка дерева упала на дорогу. Я резко свернула, чтобы не наехать на нее, но переднее правое колесо зацепилось, и я оказалась в невесомости.

Я не помнила, что что-то почувствовала, лишь слышала паникующий голос Трэвиса, когда он снова и снова произносил мое имя.

И вдруг все прекратилось.

Все.

ГЛАВА 31

Трэвис

Звуки ее криков прорезали, словно ножи, мои барабанные перепонки. От каждого я чувствовал себя все беспомощнее. Я схватился за край стола на кухне Триппа и так сильно зажмурил глаза, что стало больно.

– Хоуп, –я понимал, что выкрикивал ее имя как одержимый, но не мог остановиться. Никакое из моих действий не заставило замолчать девушку или мой страх.

Звуки с другого конца провода звучали ужасно. Хруст, рёв, скрежет и выкручивание металла, но, несмотря на все это, единственное, на чем я мог сосредоточиться, – это на ее криках. Внутри меня словно что-то ломалось.

Потом наступила тишина, и я внезапно осознал, что предпочел бы крики. Может, это звучало дико или даже безумно, но, по крайней мере, тогда я знал, что она жива.

– Хоуп, – хриплый шепот не походил на мой собственный. Я чувствовал себя ужасно: в горле пересохло, в груди жгло. – Пожалуйста.

Я не знал, что плачу, пока слеза не скатилась по подбородку и не упала на ладонь, сжатую в кулак. Затем сильная рука схватила меня за плечо и развернула. Я встретился лицом к лицу с братом.

Его обычная веселость исчезла, уступив место озабоченности.

– Уолтерс-лейн, – моя грудь поднялась, когда я сделал глубокий вдох. – Она сказала, что ехала на Уолтерс-лейн.

Ехали вы когда-нибудь в туннеле, который словно не имел ни конца ни края? Ты едешь, едешь и едешь. Примерно так мне представлялось расстояние, разделяющее меня и Хоуп.

Я чувствовал именно так.

Трипп взглянул на Мисси, и она без слов поняла, что ей велено позвонить в службу спасения.

– Мы позовем на помощь.

– Я должен идти, – я оттолкнулся от стойки и пошел к двери, но брат попытался остановить меня.

–Мы должны позволить спасателям и полиции помочь ей.

Я не знал, что взяло верх: страх или адреналин, но я взял его за ворот рубашки и прижал к стене возле двери.

– Если бы это была Мисси, ты бы сидел и ждал помощи? А может, ждал телефонного звонка с новостями, которые сломят тебя? Или попытался что-нибудь сделать?

Он кивнул.

– Точно, ты не сидел бы сложа руки. Так что не смей пытаться помешать мне делать то, что я должен.

Я отпустил его и открыл дверь. Трипп встал позади меня.

– Я с тобой.

Я не стал спорить, потому что это задержало бы меня.

Мы ехали молча минуты, которые казались часами. Шторм не стихал, а дождь лил как из ведра, поэтому дорогу было трудно разглядеть. Чем ближе мы подъезжали к Уолтерс-лейн, тем сильнее билось мое сердце.

Повернув, я увидел, как сквозь темноту рассеивался свет фармашины Хоуп. Автомобиль лежал на боку, от вида чего мне стало плохо.

Я резко затормозил, отчего машину немного занесло в сторону, и стал пытаться выбраться через уже открытую дверь, стараясь казаться спокойным. Но, дергаясь как одержимый, я понял, что забыл отстегнуть ремень безопасности.

К этому времени Трипп уже вышел из пикапа и бежал сквозь проливной дождь к Хоуп. Звук приближающихся сирен нас не останавливал.

Мои колени затряслись, когда я увидел Хоуп через лобовое окно. Она безжизненно лежала на собственном ремне безопасности. Трипп осторожно подобрался к боку машины, а я оставался на месте, опасаясь, что мы вдвоем можем каким-то образом перевернуть машину на крышу.

– Она дышит? – вопрос был, вероятно, одним из самых сложных, которые мне приходилось задавать. Но молчание брата было мучительнее. – Трипп!

Я не обращал внимания на звуки открывающихся позади меня автомобилей.

– Она дышит? – на этот раз я выкрикнул вопрос.

– Пульс есть.

В этот момент мои ноги отказали, и я упал на колени. Камни, впивающиеся в мою кожу, не причиняли мне боли. Я поднял глаза на небо, позволяя дождю хлестать меня по лицу.

– Спасибо.

Я не религиозный человек: не посещал церковь, и все такое. Но в данный момент был благодарен кому бы то ни было на небесах, кто наблюдал за Хоуп. Потом меня озарило, и я, мать вашу, почувствовал, что не могу дышать.

– Спасибо, Уолкер.

Он был ангелом-хранителем моей любимой.

Я наблюдал, как медицинский персонал вместе с братом освобождал Хоуп из машины. Трипп взял ее за подмышки, а пара мужчин осторожно вытаскивали ее из автомобиля.

Шею девушки зафиксировали и положили на плоскость.

Я подбежал к ней, и, как только ее надежно закрепили на каталке, наклонился и прижался губами к ее лбу.

– Лучше не бросай меня, милая, – плотно закрыв глаза, я сделал глубокий вдох. – Ты мне нужна, Хоуп, я люблю тебя.

Слово «любовь» не до конца передавало то, что я чувствовал к ней.

Поклонялся, был одержим, возможно, даже обожествлял. Нельзя было усмирить собственника внутри меня. Я лелеял ее. Она была моей, а я – ее.

***

– Почему она еще не очнулась? – я стоял рядом с больничной койкой Хоуп и смотрел на нее. Ее грудь медленно поднималась и опускалась, доказывая, что хотя бы дышала самостоятельно. – Хочу, чтобы она открыла глаза.

– Откроет.

Я обернулся и увидел отца Хоуп, стоящего в дверях с абсолютной уверенностью в своих словах. Он изучал дочь взглядом, не терпящим возражений, смотря сквозь меня. Я даже не понял, когда оказался в палате не один. Просто был чертовски расстроен, что она все еще не открыла глаза и не поговорила со мной, и болтал сам с собой.

– Уверен, когда это произойдет, она будет в ярости, – хмыкнул он, отводя взгляд от нее и сосредотачиваясь на мне. – Ее машина превратилась в груду металлолома, нога сломана, а шишка на голове напоминает рога. Не зря я дразнил ее своим маленьким дьяволенком.

–У нее взрывной характер, согласны?

– Очень, – добавил он. – Очень взрывной.

Он направился в глубь комнаты, в сторону кровати, противоположной от той, где стоял я. Минуту он смотрел молча. Отец наблюдал за дочерью с той же беспомощностью, которую чувствовал и я. Я бы отдал все, чтобы поменяться с ней местами.

– После смерти Уолкера я переживал, что моя маленькая девочка исчезнет.

Я на мгновение закрыл глаза, пытаясь подготовить себя к тому, что снова услышу, какую б о льшую часть ее жизни тот занимал.

Я слышал это так много раз, что должен был к этому привыкнуть. Но как мужчине свыкнуться, что девушка, которую он любит, может никогда не полюбить его так же глубоко, как любила другого?

– Она разочаровалась в своих мечтах и целях. Каждый день проживала, а не жила. Ей чего-то не хватало, чего-то, что я думал, она никогда больше найдет, – я хотел прервать его, но вместо этого решил промолчать. – Пока она не встретила тебя.

Я посмотрел на него, и он, должно быть, заметил мое удивление, потому что усмехнулся.

– Она впустила тебя в свое сердце. Я не знаю как, но ты заставил ее выбраться из своей скорлупы.

– Я настойчивый, упрямый и настоящая заноза в заднице, сэр.

Его улыбка стала еще шире.

– Что ж, спасибо тебе, потому что тебе удалось вернуть Хоуп, которую она прятала. Ты исцелил ее, за что я буду вечно тебе благодарен.

Я не мог говорить из-за наваливавшихся на меня эмоций, поэтому просто кивнул ему, прежде чем снова взглянуть на Хоуп.

– Я люблю твою дочь.

– А она тебя.

Каким-то образом слова, которые уже были сказаны Хоуп, придали мне уверенности. Я не мог это объяснить, но мне нужно было это услышать, пусть и из уст ее отца.

– Доктор уверял, что ее снимки в порядке. Она скоро проснется, но сотрясение мозга, вкупе с седативным и болеутоляющими, затормаживают процесс.

–Я снова хочу увидеть ее великолепные глаза. Мне даже не важно: будет она смеяться или ругаться, – я улыбнулся, когда ее отец усмехнулся.

Наверное, мы оба переживали. Хоуп, явно, очнется не в лучшем расположении духа.

У меня зазвонил телефон, я извинился и вышел в коридор, чтобы ответить на звонок.

– Эй, брат, как поживает наша Спящая красавица?

– Ты говоришь о моей Спящей красавице?

Трипп вернулся к старым способам для понятия настроения, хотя и без того стал для меня еще большим героем, чем был, за помощь Хоуп.

–Ага, о той самой, но ты же понимаешь, что она теперь будет смотреть на меня другими глазами, ведь я ее герой и спаситель.

С ним сложно было поспорить, ведь он действительно участвовал в спасении Хоуп. Мать вашу, да он держал ее на руках, как ребенка! Даже когда медработники пытались забрать ее, он отказывался ее отпускать, пока она не была надежно пристегнута к каталке.

– Во всяком случае, сама королева позвонила несколько минут назад, – у меня не была абсолютно никакого настроения для общения с Кенной. – Она выясняла, почему ты отсутствовал на работе. Очевидно, цыпочка считает, что ее проекты в приоритете перед всем остальным.

–Пусть катится к черту.

– Согласен, – поддержал он. – Но один из парней рассказал ей об аварии.

– Если она позвонит снова, передай ей, чтобы отвалила от меня. На вывеске черным по белому написано мое имя. Они с ее папашей – просто гребаная работа.

–Я сказал ей что-то в этом роде, только в более мягкой версии. Просто хотел предупредить тебя, что она слонялась рядом.

Эта дамочка представляла реальную угрозу.

– Я также взял на себя смелость и позвонил ее отцу, заявив, что ее постоянное вмешательство только задерживает работу.

Я улыбнулся, представив этот телефонный разговор.

– Я разберусь со всем дерьмом, брат. А ты береги свою девочку.

– Спасибо, Трипп.

Я закончил разговор, мысленно пометив, что сам позвоню Харланду и скажу, чтобы он отвадил свою дочурку подальше от моего бизнеса. А лучше, если из моего города. Нигде в контракте не говорилось, что я обязан работать с этой сукой. С меня хватит.

ГЛАВА 32

Хоуп

Я проснулась в пустой больничной палате. На меня сразу обрушились воспоминания о том, как я здесь оказалась. Занос автомобиля и внезапное торможение. Удар головой о боковое стекло. Не раз. Боль в ноге и в остальном теле. Такое невозможно забыть.

Потом чьи-то сильные руки освободили меня. Я не могла сказать точно, кто это был, но слышала, как мне шептали успокаивающие слова. Держись ради Трэвиса, милашка, ты ему нужна.

Кто бы это ни был, но мы были знакомы.

Когда я осматривала комнату, обставленную различными цветами и воздушными шарами с пожеланиями скорейшего выздоровления, мне бросилась в глаза одна композиция. Она не была самой большой или броской, но для меня оказалась ценнее любой.

Фиолетовые полевые цветы заключали теперь в себе еще больший смысл, чем раньше. То, что связывало Уолкера и меня, теперь стало символом наших отношений с Трэвисом. Этот цветок значил очень много. Именно он объединял двух важных мужчин моей жизни: мое прошлое и мое будущее.

– Каждый день приносил тебе свежие.

Я повернула голову на звук голоса Трэвиса. На глазах выступили слезы.

Он не стал тратить время, быстро влетел в комнату через дверь и склонился над кроватью, чтобы прижаться своим лбом к моему.

– Ты чертовски напугала меня, женщина.

–Да я сама себя напугала.

Трэвис легко поцеловал меня. Очевидно, он нуждался в близости, как и я.

– Я никогда раньше не чувствовал такой боли, – когда он произносил эти слова, я чувствовала дрожь его губ. – Ты мой мир, Хоуп. Не представляю, что бы я делал без тебя, детка.

– Я с тобой.

–Да, – Трэвис глубоко вздохнул и откинулся назад, продолжая напряженно меня разглядывать. – Никогда не покидай меня.

– Никогда, обещаю.

Я еще не видела его таким расстроенным.

***

– Она едет ко мне.

Я с немым вопросом смотрю на Трэвиса.

– Что? Даже не пытайся спорить. Бурчи, причитай, делай все, что хочешь, но я не изменю свое мнение. У тебя нет выбора.

По комнате разнеслось хихиканье, а когда я принялась изучать лица людей в палате, то обнаружила на них ухмылки. Никто не хотел помогать мне в разрешении этого вопроса. Вообще-то, все понимали, что спорить с Трэвисом бесполезно. Даже мой отец лишь подмигнул мне.

– Что если просто… – я сделала паузу, обдумывая, справлюсь ли я вообще сама. Моя нога была заточена в гипс на пять с половиной недель. Последующее восстановление займет еще уйму времени. Операция на малой берцовой кости и лодыжке отправила меня прямо в руки этого упрямца.

– Что, если ты что? – вопрос Трэвиса был пропитан ехидством. Он знал, что я в ловушке. – Мне дотащить тебя насильно или как? Кроме того, – он осмотрел палату с самодовольным выражением лица, – я уже перевез твои вещи. Когда тебе станет лучше, перевезем остальное.

– Что, прости?

– Ты переезжаешь ко мне, – он пожал плечами, как бы говоря: «да что такого». – Не только на следующие шесть недель, а навсегда.

Я сузила глаза, пытаясь принять раздраженное выражение.

– Не сработает, детка... – хмыкнул он. Да он смеялся надо мной, в принципе, как и все остальные. – Ты выглядишь чертовски мило, когда пытаешься меня запугать.

Ну вот. Я во власти человека, обожающего подчинение. Конечно, я ни за что бы не призналась, но я была рада, потому что только с ним чувствовала себя в безопасности.

– Обещаю, я доставлю тебе кучу неприятностей.

Не то чтобы я стремилась стать болью в его заднице, просто я – не я, если не брошу ему вызов.

– Я рассчитываю на это, милашка.

Он был невозможным, раздражающим и высокомерным, но я любила его. Я любила в нем все. И не могла дождаться, когда разделю с ним жизнь. Борясь и любя.

ЭПИЛОГ

Трэвис

– Мама сказала, что Хоуп занимается у тебя ремонтом.

Трипп протянул упаковку гравия для склада, которым мы планируем заняться на следующей неделе.

Этот самодовольный ублюдок обожал дразнить меня тем, что я был так поглощен женщиной. Но мне было все равно.

– Ага, – я не мог скрыть улыбки. – Она закончила спальню и ванную на прошлой неделе, а теперь перешла к гостевой. Думаю, к концу года каждая комната будет переделана.

– «Теперь» – это потому что она стала более мобильной?

На ноге Хоуп был огроменный гипс до верхней части бедра. Но пару недель назад его поменяли на короткий, что позволило ей передвигаться самостоятельно.

– Она стала счастливее, как и моя жизнь.

Какое-то время я жил с дьяволом. Слова ее отца были правдой. Иногда мне казалось, что у нее вот-вот прорежутся рога.

– Кстати о сумасшедших сучках, – Трипп кивнул головой в сторону парковки. Я съежился, увидев Кенну, идущую в нашу сторону. Цыпочка была явно зла.

– Полагаю, папуля только что просветил ее о моих требованиях.

Мы с Харландом долго разговаривали после того, как я вернулся домой с Хоуп. Он спорил и пытался всячески защищать свою дочь, что понятно. Но оказалось, дочурка не впервые усложняла рабочий процесс. Я старался сдержанно намекнуть ему, что ее пора бы утихомирить. Так продолжалось до прошлого вторника, когда она появилась в моем офисе и потребовала, чтобы я бросил все и занялся ею. По ходу у цыпочки были серьезные проблемы с контролем гнева. И ей не нравилось, когда ее отвергали.

– Нам нужно кое-что обсудить, – она остановилась всего в нескольких шагах от меня и уперлась руками в бока.

Я продолжал работать, что, кажется, еще сильнее взбесило ее.

– Нам нечего обсуждать. Разве ты не должна лететь обратно в Нью-Йорк?

– Это мои проекты, и только потому, что у нас ничего не вышло...

В этот момент я прекратил делать то, что делал, и повернулся к ней лицом.

–Знаешь, что не вышло? Ты выяснила, что тебе нечем давить на меня. Ты думала, что я тебе что-то должен. Только вот ты ошиблась.

– Ну, привет, красотка, – громко выкрикнул Трипп, привлекая все мое внимание.

Я обернулся и увидел, как он сжал Хоуп в объятиях. Брат сказал ей что-то на ухо, и она захихикала. Держите меня!

Когда она отступила и поправила костыль подмышкой, то взглянула на меня.

– Привет, красавчик.

– Привет, красавица, – ответил я, отчего ее улыбка стала шире.

Она медленно и осторожно начала двигаться ко мне, а я пошел ей навстречу. Как только я притянулся к ней, снова услышал стервозное бухтение Кенны.

– Прошу нас извинить, но мы сейчас обсуждали рабочие вопросы.

Меня охватил гнев, но прежде чем у меня появилась возможность обернуться и послать ее куда подальше, в игру вступила моя девушка.

–А я слышала, что работа вас больше никак не связывает. Поэтому прошу нас извинить, но мы заняты.

Я еще раз влюбился в свою злючку.

Не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, как Кенна побежала к своей машине – мне хватило стука ее каблуков. Быстрые и твердые шаги по асфальту и последующий за ними визг шин.

– Ты чертовски удивительна, –я обнял Хоуп и поцеловал ее. – Однажды я женюсь на тебе, – мне понравилось удивление на ее лице. Она откинулась назад, чтобы взглянуть на меня. – Я просто подумал, что тебя стоит к такому подготовить. Так что знай, это скоро произойдет.

Я ее явно ошеломил, потому что она продолжала хлопать глазами. Такое случалось редко, но мне это нравилось.

БОНУСНАЯ ГЛАВА

Трэвис

Это место располагалось недалеко от города, возле ручья, где росли астры. Эти фиолетовые цветы расцветали осенью и любили воду. Это был не тот фиолетовый цветок, который я дарил Хоуп раньше, но он тоже был диким и свободным.

Когда я наткнулся на это поле, то сразу понял, что именно здесь сделаю Хоуп предложение. Мне нравилась мысль, что это место навсегда будет ассоциироваться у нас с днем, когда она согласилась разделить со мной свою жизнь.

Сейчас я вел ее по дорожке к ручью. Ее глаза горели любопытством. Она не спросила, что мы делали или куда направлялись, но продолжала осматриваться, словно пыталась найти здесь ответ.

Мы вышли на поляну. Услышав звуки ручья, она посмотрела на меня и улыбнулась. Ее окружали фиолетовые бутоны.

–Я привел тебя сюда не просто так.

Она слегка кивнула, когда я опустился на одно колено. Девушка задержала дыхание и закрыла рот свободной рукой, вторую держал я.

– В течение последних двух недель я пытался найти идеальное место, чтобы попросить тебя провести остаток своей жизни со мной. Я бродил и бродил, но не мог найти то, что нужно, пока не забрёл сюда.

Обе стороны ручья были обложены камнями, а дикие астры возле него выстилали все вокруг.

–Здесь так мирно, не правда ли? – я указал налево. – Тихо и спокойно.

– Да, – прошептала Хоуп, снова на меня взглянув.

– Так я чувствую себя рядом с тобой, – слезы наполнили ее глаза. – На душе рядом с тобой всегда спокойно. Так, как я не чувствовал себя раньше. Пока ты рядом, мне все равно, что происходит вокруг. Все хорошо, пока у меня есть ты.

Я видел, что она хотела сказать что-то в ответ, но чувства, переполняющие ее, не позволили.

– Я хочу этого навсегда, – продолжил я.

– Я тоже, – ответила она.

Я полез в задний карман и вытащил кольцо, приготовленное заранее.

Хоуп расплакалась, когда я показал его ей, и не пыталась вытереть слезы.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 101112 Следующая ⇒