Берг Dок Николай: другие произведения. 18 страница

" Громадное количество разного рода военного имущества, брошенного противником, без учета используется воинскими частями. Отсутствие какой-либо охраны брошенного противником имущества приводит к тому, что население беспрепятственно забирает это имущество".

Приказ грозно велел:

" Немедленно укомплектовать рабочие команды по сбору и эвакуации трофейного имущества в полках соответствующими специалистами до полного штата и снабдить команды положенными транспортными средствами.

Назначить уполномоченных по сбору и эвакуации трофейного имущества из числа энергичных волевых командиров, способных организовать и возглавить эту работу.

Начальникам тылов армий и фронтов организовать сбор, охрану и сосредоточение трофейного имущества на сборных пунктах, дислоцированных в районе ближайших железнодорожных станций, имея в виду дальнейшую эвакуацию имущества в тыл по железной дороге". Это из прочитанного начпох запомнил твердо. Разумеется, он понимал, что кроме него тут работают и другие, но не ожидал, что наберется два десятка человек, руководящих этой работой. Должны были ознакомить под подпись с новой инструкцией, что ожидали из Москвы. За два дня пистолетом разжиться не было сложно.

Мерно стукотали копыта лошадки по дороге. Берестов размеренно шагал сзади, поглядывал на идущего впереди старшину команды. Выбрал самого пронырливого, про которого слыхал, что летом при отступлении, наткнулись его сослуживцы на брошенную полуторку со стеклянными флаконами. Вроде как с обеззараживающей жидкостью, спирт с чем-то еще. Старшина роты всё это прибрал, и, когда встали в оборону, поставил задачу - попробовать перегнать. Вот этот жох все и соорудил, как самый грамотный мастер по хитровыделанным делам в роте. Недалеко от расположения упал наш истребитель, оттуда сняли трубку, из которой сделали змеевик. Котелок снизу, котелок сверху, с дыркой для змеевика, всю конструкцию обмазали глиной и на костёр. Когда накапало полкружки, старшина роты дал попробовать своему ездовому, тот по этому делу был большой спец.

Знаток глотнул, сказал:

- Не понял!

И хапнул уже по-настоящему. Кружку у него тут же отняли. Продукт признали годным, нагнали себе и ротному, и для всяких тёмных старшинских дел - тоже. Ротный отправил часть напитка в батальон, комбат - в полк. А старшина со своим подручным так какое-то время и работали - самогонщиками. Всё начальство очень одобряло, кроме ротного, который, видя, что запасы кончаются, сказал, что пора закрывать эту лавочку. На счастье банды самогонщиков - расположение периодически бомбили и старшина роты вскоре трагически доложил всем заинтересованным лицам, что бомба попала прямо в химимущество. А ротному они ещё месяц гнали из остатков.

Потом тот старшина роты попал в тылу под бомбёжку, был ранен и отправлен в госпиталь. А следом ранило и этого проходимца. И стечением обстоятельств он попал в похоронную команду. Слабосильный, но сообразительный, нахальный в меру и в придачу рыжий, мало того - конопатый, как воробьиное яйцо.

Основным вопросом для старшего лейтенанта было - насколько далеко простирается жуликоватость этого прохвоста. Не хотелось бы, чтобы он заигрался и подвел командира. Все предстоящее не нравилось Берестову, он предпочитал точно исполнять свои обязанности. Родители воспитали в порядочности и честности, а тут получалось - все время что-то надо хитрить и выполнять обязанности не так, как должно, а с кривулями. Это сильно угнетало душу, хотя как комсомольцу про душу говорить не надо бы. Но как переписать все те мелочи, которыми до отказа были забиты карманы и сумки немцев? На это жизни не хватит, потому как карманов в немецком френче было аж шесть штук и, как правило, все были набиты битком всякой всячиной. А еще шинель с карманами. А еще брюки. Ясно, немцев возили транспортом, наверное, потому что столько с собой и ишак не утащит. Старлея поражала масса нелепых и ненужных вещиц, которые с собой таскали фрицы. Понятное дело - патроны и гранаты, это и сам начпох с собой бы тащил даже пеше. Но масса всяких тюбиков и коробочек - с присыпкой до ног, различных кремов для кожи, против отморожения, для ухода до и после бритья и черт знает с чем еще - настолько далеко познания старлея в немецком языке не заходили - удивляли. Хлорницы - кому нужны? Не применялся же люизит!

Во внутреннем кармане кителя обычно находили по два индпакета, зато в остальных чего только не было. Блокнотики, карандаши - и даже такие, которые были просто свинцовой палочкой, перочинные ножики, годные только конверты почтовые вскрывать, маникюрные маленькие ножнички, расчески, зеркальца всех мастей. А молитвенники и медальоны всех святых, которые мало помогли носителям - их описывать в актах сдачи совсем было нелепо, тем более, что как правило, они были не из ценных металлов. Швейные наборы иголок с нитками, что очень было полезно и охотно подбиралось и подчиненными и местными - опять же у всех немцев разные, что ни фирмочка - то и различие и в нитках и в иголках. И если просто прикинуть сколько времени надо, для того чтобы записать всю эту тряхомудь, как положено - полкоманды в писаря сажать надо. Потому получалось, что на ряд нарушений инструкций придется глаза закрывать. Ту же обувную ваксу в коробочках, как и все табачное и харчи - а в карманах попадались и кусочки хлеба и пачки галет, разные консервы, благо в плоских квадратных коробочках были не только сардины, но и всякие паштеты и даже масло - все это по умолчанию брали себе нашедшие. И далеко не все лопали сами, многие детишек хозяйских угощали по тем домам, в которых квартировались, особенно когда шоколад и конфеты попадались. Сердце не каменное, а у трети похоронников уже свои детишки имелись.

Оружие тоже подлежало сдаче, с этим вроде и просто, но у немцев - даже рядовых, не говоря об унтерах и ефрейторах было много пистолетов, причем самых разных марок и калибров. И то же - с ножами и кинжалами, любили фрицы холодное оружие и помимо положенных тесаков - штыков таскали еще и другие клинки, которые хрен поймешь, как записывать.

Строго следил начпох за вещичками из золота и серебра, но таких предметов у немцев было очень мало. Часов зато было много, почти у каждого, а у нескольких покойников - по двое - трое, причем советского производства - и тут тоже хлопот было полно. Хитроумный и многоопытный фельдшер намекнул, что сдавать все часы не стоит, пригодится и обменять. Как в воду глядел, теперь госпитальному кладовщику надо было выбрать штамповку из Швейцарии.

Для Берестова это все было поперек совести, но умом понимал - придется вертеться. Потому как - победителей не судят. Ну, как правило. И потому надо было вовремя соскочить, не зарываясь. Чтобы и задачу выполнить и не попортить себе личное дело, оставаясь на хорошем счету и у начальства и у подчиненных. Не теряя при том контроля и вожжи не отпуская.

Тягач " Комсомолец" уже стоял у избы, где правление колхоза делило комнату со штабом похкоманды. Старлей потрогал металл - еще теплый, недавно приехали.

Одноглазый в накуренной комнатушке что-то рассказывал возбужденным тоном. Когда явился командир, все, кроме фельдшера, встали, вытянув руки по швам, но цыгарки не выкинули и дымок аккуратно полз по рукавам к плечу.

- Доквадывайте! - кивнул Берестов, махнув рукой, чтобы присутствовавшие сели.

- Организован выездной лагерь у церковки в 14 километрах отсюда. Я, как глянул, сколько там гансов - сразу вспомнил, когда в метро московское попал - те же мысли возникли - с шутовской серьезностью заметил комвзвода - раз.

- Это как? - поднял бровь старлей. Его вообще удивило, что командир оставил свое войско и зачем-то прибыл в штаб.

- Впечатление, как когда впервые в метро попал.

- И какое?

- Столько публики! И каждый - плод любви! И каждого похоронить надо! - пояснил командир взвода. Шуточка не очень развеселила его товарищей, и он немножко обиделся, как бывает при неудачной хохме.

- Скоко там?

- Не менее трехсот. И собраны компактно. Теперь только продукты у вас получить, оставшихся ребят отвезти - и мы быстро с этой падалью разберемся.

- Тошчнее!

- Личный состав расположен в двух развернутых полностью фургонах, пока не высушим матрасы - спать будем на сене - нашли неподалеку несгоревший стожок. Нашим лошадям как раз в пору, больше там скота нету - три ближние деревни сгорели полностью. Печки исправны, проверили все еще раз, а то чуть не подорвались когда тронулись.

- Как? - удивился Новожилов.

- На выезде с поляны провод углядели, хоть он и неприметный, зеленый - через дорогу на высоте 3 метра натянут между деревьями. Сообразили, перед тем как снести, глянули - к дереву примотана пара мин на натяг. Ну, и обезвредили. Так бы садануло хорошо по кабине. После этого и трубы проверили и печки еще раз, и полазили по машинам. Ничего больше не нашли. В общем - у нас теперь два передвижных дома теплых. Можем выбрасывать десанты куда надо.

- Что с машинами? - глянул на танкиста начпох.

- Насколько могу судить - исправны. Баки сухие, потому - не заводил. Теперь бензин нужен. Для проверки снял генераторы тока и свечи - невинным котенком посмотрел одноглазый танкист. Берестов кивнул, оценив маленькую хитрость.

- Первую клеть заполнили на две трети, вторая уже начата - заметил фельдшер.

Берестов кивнул. Переспросил - почему в разные клети укладывают головы. Удовлетворенно кивнул, когда фельдшер пояснил, что первосортные, без возможных повреждений укладывают в одну, сомнительные - в другую. Не всегда понятно - цел ли череп. Вот такие - отдельно. И обрабатывать в самую последнюю очередь, чтоб не тратить зря время. Логично, не возразишь.

- Там еще " Опель-капитан" остался. Клиренс у него маловат, по снегу кататься, видно потому и оставили. Тоже бензина нет ни капли, но машинка ценная. Исправность не проверял, мины не искали. Свечи забрал, может - пригодятся - о своем дополнил мехвод.

- Котелки, фляжки и ложки теперь у всего личного состава есть - сообщил комвзвода - два.

Странное ощущение было у старлея - все время вспоминалась детская книжка про Робинзона Крузо. Война, прокатившись тут, моментально перевернула представления о норме. Живем, как на необитаемом острове, только то и идет в дело, что на месте крушения найдешь. Начпох уже видел, с какой радостью хвастались друг перед другом своими мелкими находками подчиненные. Зажигалки, ножики, те же фляжки и прочие пустяки. А подумать - так и не пустяк, поживи-ка без ложки, задумаешься. Теперь вечерами слышал по деревне не в одном месте пиликание губных гармошек - пытались самоучки извлечь из трофеев хоть какую мелодию.

Спросил, нашли ли какое-нибудь медимущество. Как и ожидал - нашли и много. Одних носилок нормальных с полсотни, да всякие медикаменты, хирургический набор в кожаном чехле, шприцы, бинты и всякое прочее вроде одеял. Также собрали более 70 пистолетов разных марок и калибров. Тут командный состав с намеком посмотрел на командира. В нашей армии ведь если ты с пистолетом - то уже и начальник. Берестов кивнул, намек он понял и ничего против не имел, чтобы его штаб приобрел понятный армейский шик.

Последним выступил Новожилов, имевший несколько смущенное состояние - досадно ему было, что проглядел задранный на трехметровую высоту шнур и мины на дереве. Нехорошо получилось. Потому он немного нос повесил. Чистка территории шла медленнее, чем предполагалось, больно много насыпано было злого железа. Да еще и вода пошла талая, надо срочно Комсомольца из ручья тянуть, а для этого придется день покорячиться точно.

Общим мнением было - все же выдернуть тягач с пушкой. Все понимали, что на фронте сейчас это будет подспорьем. Да и бензин можно слить с добытой машины. Не лишний.

Фельдшер Алексеев, вольнонаемный лаборант кафедры анатомии ВММА.

Напоследок вручили командиру мешок собранных с немцев документов. Теперь работники их еще и подсушивали перед сдачей, профессионализм обретая.

- Никак не могу понять, чего немцам не хватало - озадаченно заметил комвзвода - два, глядя на мешок с недоумением.

- То есь? - поднял бровь Берестов.

- Смотришь их фотографии - и дома каменные и с обстановкой, машины у многих с никелем, про велосипеды молчу уже, все одеты - обуты. И морды сытые, веселые. Электричество у всех, даже на хуторе. Да вот - первые попавшиеся - тут он запустил руку в не завязанную горловину, вытянул жменю бумаг - письма, пара уже привычных зольдатбухов, опознавательный жетон в кожаном чехольчике на шнурке и пяток фотографий, немножко покоробившихся после сушки. Одну фотографию с голой, похотливо изогнувшейся блондинкой, покраснев, кинул в мешок обратно, остальные разложил веером на столе.

И впрямь - бравый зольдат позирует рядом с двухэтажным каменным домом, цветы в палисаднике, рядом - родные, папа в шляпе и с трубкой в зубах, мамаша, похоже, в модном городском платье и тоже в шляпке и киндеров штук пять разновозрастных - все в коротких штанишках, но в носочках и кожаной фабричной обувке на всех.

На другом фото - элегантный красавец в белом летнем костюме и спортивной кепке рядом с легковым автомобилем - кабриолетом. Пара фотографий - просто какие-то люди на фоне кустов и деревьев, на последней пятой - застолье веселое домашнее. Но тарелки фаянсовые и супница, салфетки, вилки - ножики - все как в ресторане!

- Вот - обыкновенный солдапер, а кровать - железная, господская, не хухры - мухры - заметил с довольным видом комвзвода - два.

Начпох устало пробухтел ответ. Иван Валерьянович отрепетовал с переводом, уменьшив свой трубный голос до домашнего уровня, чтоб и так битые стекла не повыпадали:

- Командир говорит - каждому немцу обещано их фюрером по 50 аборигенов и поместье. Из первых рук сведения. Пленный рассказал.

- Как-то поместье полученное маловатое получается. Вот сколько выкопали саперы - столько и получили господа. И двух метров не выйдет. Сами-то они в листовках своих пишут - с жи... то есть - евреями они воевать пришли. С евреями воевать - а деревни жгут, где испокон века ни одного еврея не водилось - ляпнул разболтавшийся комвзвода - два. И тут же заткнулся. И Берестов и фельдшер и комвзвода - раз уставились на болтуна очень нехорошим взглядом.

Начпох негромко проворчал, но все услышали и поняли, что болтун - известно для кого находка, чужие листовки начальство читать не советует и надо завтра же провести политинформацию, а то видно, что такие нелепые мысли бродят.

Остальные тихо ответили: " Есть".

- Разрешите, Дмитрий Николаевич? - спросил после паузы фельдшер.

Старлей кивнул.

- Эрраре хуманум эст. При переводе с латыни означает, что человеку свойственно ошибаться. А гоняться за химерой богатства, теряя при этом все, включая и самое жизнь - опять же людям в буржуазных государствах привычно. Иначе бы прогорели все игорные дома. Проигрывает тысяча, выигрывает один. Хозяин игорного дома. Кому-то достаются крошки с его стола. Но публика все равно идет и несет последний грош. То же и здесь. Немцы - вообще глупый народ, идет туда, куда ведут, без споров. Они уже одну Великую войну по науськиванию англичан начали - и проиграли с позором. Теперь опять двадцать пять. И опять проиграют, а в выигрыше будут англо-саксы. Так что ничего удивительного. Хочется им стать рабовладельцами и помещиками, полными феодалами. Потому и стараются - они тут уже считают нашу землю - своей. Но это они зря. Помяните мое слово - и в этот раз провалят они все дело с позором.

Иван Валерьянович перевел дух.

- Не любишь ты, Валерьянкович, немцев - усмехнулся комвзвода - раз.

- С чего мне этих кретинов любить? Кичатся, топорщатся, щеки надувают - а на деле холуи у англо-саксов. Вот те - господа над ними и крутят немцами как хотят. За что любить мартышку, которая из огня каштаны дяде таскает? Хотя скорее немцы на тех крыс похожи, что под дудочку крысолова сами топиться шли. Немцы - навоз для удобрения грядок англо-саксонской сволочи. Не будь этих островитян - интриганов - и войн-то не было бы. А пока они есть - будут войны - вздохнул фельдшер.

- Нам англичане и американцы сейчас - союзники. Не надо бы о них так - осторожно заметил комвзвода - раз.

- С такими союзниками и врагов не надо. Ладно, разболтался я с вами. Проще говоря - для немцев захваченная ими НАША земля - уже ИХ земля. А за свое они дерутся очень свирепо. Ладно. К делу вернемся. Набор хирургический, товарищ старший лейтенант, я посмотрел - очень неплохой. В госпитале ему рады будут. А нам бы сюда и стрептоцида бы надо и еще список лекарств я написал. Работа с трупами да на поле боя - надо осторожничать. Местные опять же, тоже расход на них.

Берестов кивнул. Фельдшер понимал отлично, устраивать все эти обмены командиру было - нож острый, не привык он финтить и торгашествовать. Но - никуда не денешься. Придется, просто потому, что командир - это командир и с ним другие чины по долгу службы общаются. Вот Егорушка - тот как рыба в воде, но чином не вышел, потому серьезное обменять не сможет, тот же " опель - капитан" не его уровень, зато что попроще и попонятнее - влет и моментом. Иван Валерьянович уже провернул несколько таких махинаций с помощью бывшего самострела. Всего дел - заметить, что в стопу пуля вошла со стороны подошвы, снизу, от земли, что в бою может быть крайне редко. А правильный вывод оказался, не подвело чутье, а дальше все просто - и теперь Егорушка исправно сообщает, что в команде происходит, да и сам уже много чего преуспел, просьбу саперов, например, уважил и колун для дранки теперь в деревне есть и сделали его в железнодорожной реммастерской мигом за литр спирта. Вроде и пустяк, а расположил деревенских. Да и сапер благодарен, он обещание давал. И вот - уже сообщили местные о двух местах, где самолеты упали, но не так, что мотор в землю на пять метров ушел, а все остальное в мелкие гнутые лоскуты на сто метров вокруг раскидало, а почти целыми остались, шмякнувшись на брюхо. Самим-то деревенским особо с казенного самолета снять нечего, а Иван Валерьянович не без основания полагал, что если не горели эти авиетки, так вполне возможно осталось там в баках топливо, а баки у самолетов - большие. Пока думал - и планерка закончилась, задачи поставлены, можно спать.

Вышли из накуренного правления колхоза.

Берестов подождал култыхающего помощника.

Некоторое время шли молча вдвоем - остальные уже рассосались.

Потом фельдшер негромко сказал командиру:

- Если вы не против послушать, вспомнился мне к месту старинный анекдот.

Начпох кивнул, покосился не без интереса.

- Старое время. Дореволюционное. Из кабака вываливается в зюзю пьяный купец и кричит стоящему рядом извозчику: " До Моицкого троста! "

Тот икает и отвечает: " До Моицкого троста? Корок сопеек! "

- " Что? Корок сопеек? Моб твою ять! "

Старлей коротко хохотнул. Видно было, что анекдотец ему не очень поднял настроение. Тогда Иван Валерианович тактично намекнул:

- Я заметил, что вы стесняетесь говорить с людьми из-за косноязычия. И сильных выражений избегаете, потому что полагаете, что звучать они будут убого. Вероятно, считаете прямую грубость недостойной командира РККА. В то же время я вижу, что иногда очень было бы полезно крепкое словцо - на тяжелой работе и с непростым контингентом. Лексически же последняя фраза подгулявшего купца весьма удачно позволяет импрессивно выразить смысловой посыл без потери смысла, причем дикция справляется с этим. Притом это не будет при достаточной информативности нести оскорбительный характер. А анекдотец я в команду пущу, будут понимать смысл.

Быстров поглядел на своего помощника и засмеялся. Оценил подарок.

Теперь Алексеев был уверен - с этим командиром и его гробкомандой все получится, как должно. Трудно будет, но - справятся.

Младший сержант Новожилов, командир саперного отделения.

Распластавшийся в талом снегу луговины громадный самолет просто угнетал своими нечеловеческими размерами. Лежал на самом краю, воткнувшись застекленной, словно дачная веранда, кабиной в невысокие чахлые деревца. Поблескивали на солнышке осколки стекол.

- Что называется - взглядом не охватить - сказал сапер.

- Да, большой. Хоть живи в нем - отозвался седой дед, почесав в бороде.

- Бомбардировщик, наверное. Моторов два и здоровенный. Я так близко от самолета не стоял раньше - признался Новожилов, слезая со своего гусеничного мотоцикла и оглядывая местность. Судя по торчащим из снега сухим камышам, тут была болотина. Когда пошел вокруг упавшего с неба гиганта, разглядел оплывшие следы, практически такие же, как и вокруг перемотоцикла. Усмехнулся, глянул на сопровождающего деда. Тот постно потупил глаза, словно примерная школьница. Понятно, как машина грохнулась, так неугомонный старик сразу и прибежал. Волка ноги кормят, а дед этот - тот еще волчара, это с виду только седая древность, а в соображении и молодого перегонит.

- Жратву искал? - спросил, обернувшись к спутнику сапер, и тут же вздрогнул от рассыпного треска и свиста - резко обернувшись, увидел порхнувших в воздух десяток сорок и ворон. Даже и не пошел туда, заранее понимая, что там валяется.

- И жратву и вообще, мало ли что попадется. Как дом у меня сгорел - так и приходится вертеться, зима - не лето - спокойно признался крестьянин.

- Не боялся, что накажут? Брать-то трофейное нельзя - напомнил Новожилов, рассматривая вполне понятные даже не следопыту следы на мяклом снегу - вдавленные желобом, запачканные буро-ржавыми пятнами. Как раз туда уходят, где сороки всполошились.

- Немец своих оттащил в сторонку. То ли с перепугу, то ли боялся, что самолет загорится - пояснил очевидное провожатый.

- Сколько их там? - мотнул головой сапер.

- Четверо. Но там вам разве что головы остались.

- А немец?

- Далеко не ушел, дотек там же кровищей. Наш им по кабине хорошо влепил. Я когда пришел - уже дохлые все были и одежка вся в дырках. Жаль. Хорошая была одежка, меховая. Еще аптечку забрал, она у них за кабиной на стенке в шкафчике висела. Но вишь хоть помирал, а - посадил таки гробину свою зеленую. Теперь бы бензобаки найти и - качать быстрее. Солнышко все жарче, еще несколько дней - и начнет эта гадина металлическая в болото уходить. Тут под ней - жижа. Зима была серьезная. И промерзло все хорошо, но - потает же - вздохнув, сказал дед.

- Это ж сколько в нем бензина будет - оглядел здоровенную зеленую тушу сапер. Странное чувство возникало - вроде и самолет, а своей раскраской напоминала машина какую-то гадину ползучую, ядовитую. Вполне себе чудо-юдо убийственное. Только вместо крови змеиной - горючий бензин. Осторожно залез на металлическое крыло, гулко загремевшее под ногами. Прошелся, привыкая к месту. Времени не было совсем, весна накатывала танковой гусеницей, неотвратимо. Найти бы еще эти бензобаки. Командир похкоманды с совещания вернулся с бумагой странного свойства - ею разрешалось использовать для нужд отдельной санитарной команды транспорт из числа трофейного имущества, без указания марок и числа, хоть каждого похоронника на машину сажай, но бензина давать отказались. Пасись на своей траве. Потому оба сбитых самолета теперь становились особенно интересными. Только вот это не бочка с горючим, так просто в ведерко не нальешь. И надо спешить изо всех сил - размякнет почва - сюда и на гусеницах не доберешься.

День угробили на вытягивание тягача, провалившегося с пушкой на мостике. Выволокли святым духом и чьей-то матерью, изволохавшись в ледяной воде и грязи. Комсомолец все же хапнул воды и заводиться категорически не захотел, а у пушки, черт ее дери - то ли еще зимой в аварии, то ли когда тянули - сломалось колесо. В общем, день угробили зря. Ни уму ни сердцу. Знали бы, что так получится - и не пыжились бы, а сразу б стали самолет разведывать.

Ведь и разминирование никто не вычеркнул из приказа. Теперь самое то мины собирать - особенно те, что в снег ставились, они сейчас как на скатерке выложены, а чуть погодя - скроет их трава и совсем другой компот получится.

Прошелся по крылу, поприсматривался. Вот определенно это на крышки бензобаков похожи - даже и потеки вроде как старые есть. Под ногами на крыле, почти рядом с кабиной, и за мотором тоже. Такие же, как на машинах, ненамного и больше. Присел, без особого усилия крутанул по резьбе. Крышка податливо и послушно открутилась, как положено. И в лесном воздухе точно пахнуло бензином. Есть!

- Дед, а как внутрь залезал? - спросил напарника Новожилов.

- А эта горбина стеклянная была откинута. Я ее на место присобачил, мало ли что. Пособи - ка!

Сапер понял мысль, вдвоем мигом свернули на сторону вторую половину застекленного колпака кабины. Не такой и тяжелый оказался. Даже наоборот - легкий. Оперся на торчащий из глубины ствол пулемета, глянул внутрь.

- Ты бы поосторожнее, сержант. Там у них подальше - бомбы наверно. Не так чтоб большие, но если ахнут - будет тут вместо болотины агромадное озеро - с тревогой предупредил крестьянин.

- А я - аккуратненько.

Новожилов вытянул из кармана фонарик с динамомашиной и проверил. Жужжалка не подвела - лампочка тускло засветилась. И сапер аккуратно спустился в пахнущее чужими запахами гнездо летунов. Впереди ничего интересного не увидел - кожаные кресла, каждое наособицу перед одним - явно штурвал с рукоятками, напомнившими сразу бычьи рога. Оперся на второе кресло, то неожиданно, как живое катанулось в сторону, так что чуженин чуть не упал.

- А, чтоб тебя, заразу - буркнул младший сержант, с трудом удержав равновесие. Окинул взглядом непонятные циферблаты, приборы, ручки, стрелки, педали. Глаз зацепился за два десятка дырок и сколов - кто-то сыпанул пулями по всему этому сложному хозяйству от души и под ногами чавкало и прилипали подошвы к мятому металлическому полу и пахло кровищей знакомо. Заметил торчавшие сбоку из кармана на стенке бумаги - вроде на инструкции похожи, справочники тонкие такие. Сунул их себе в планшетку. Больше в кабине ничего полезного не было. Баллончики, вентили, рукоятки... Жужжа фонарем полез в фюзеляж за кресла, в темноту, зацепившись за торчащий стволом вверх пулемет, их тут два было, дошло, что катучесть кресел - это как раз для тех из экипажа, кто с пулеметами работает, чтобы стрелять во все стороны можно было. Оглядел патронные ленты. По всему выходило - не отстреливались фрицы, накрыл их кто-то ловкий медным тазом всех сразу и навсегда.

Вроде как вниз раньше можно было куда-то залезть, но после посадки и люк вспучило и пол тоже. Не удержался от мальчишеского желания посидеть за штурвалом, оглянулся воровато - не смотрит ли спутник, и попробовал усесться на сидение пилота - кто ж еще у рогатого руля сидеть может. Получилось как-то странно - у главного в самолете вместо кожаного сиденья было стальное углубленное корытце, и сидеть в нем было неудобно - до штурвала хрен дотянешься. А спинка при том - добротная, с хорошей кожей, мягкая. Не понял, почему так, с конфузом вылез, бурча про себя: " Взрослый уже, а детство в жопе играет. Порулить и подудеть захотел, тьфу, стыдоба! "

Заметил неприметный ящичек наверху в углу на защелках. Открыл, не успел посторониться и получил по каске совершенно неожиданной вещью - явно веслом складным. Полез руками - вытянул из металлического, принайтованного к потолку фюзеляжа ящика кучу резины и второе весло. Подумал немного - понял, лодка надувная, даже и с баллоном какого-то газа для надува. Повертел в руках баллон - тяжеленький. А ведь в кабине что-то похожее - и точно там, в стальных держаках почти таких же стояло аж 16 штук. Подсвечивая себе фонариком, стал открывать все защелки, какие только видел. Четыре противогаза несколько ослабили пыл, как и какие-то непонятного вида и назначения вещи, зато в последней коробке нашлась еда - консервы, шоколад и фляга литров на пять. Не удивился, что с водой, удивился - как не разодрало фляжку льдом на морозе. Дед не утерпел, тоже влез в кабину, уселся в то кресло, что не было загажено кровью, сказал грустно:

- Мне бы такие домой. Мяяягкие... Жопой как в масло...

И тоже стал шарить лапами.

Тут же громко бахнуло, отчего сам же дед подскочил словно мяч. А впереди что-то пышно засветило алым цветом, затрещало, запрыгало по леску. Отлично сквозь стекла видно было.

- Вот я дурья башка, это же сигнальные ракеты у них. И написано ведь, нет, полез как мальчишка пестрожопый... - покаянно возопил старый умник.

- Ты сейчас еще бомбы сбрось! - сердито рявкнул Новожилов, которому вовсе не улыбалось погибнуть в сбитом чужом самолете из-за детских шалостей степенного обычно проводника.

- Все, все, больше ничего не трогаю! А сидейка прочно прикручена, не оторвать - непоследовательно доложил шустрый старикан.

- Все, вылезаем отсюда, а то, неровен час ты еще что дернешь и взлетим мы на воздух! Давай сюда мешки из моего агрегата, я тут харчи нашел. Неприкосновенный аварийный запас, наверное.

- Харчи? Это я тогда в темноте не доглядел, в кабине искал, а они вон куда их запрятали - огорчился старик, весьма ловко выбираясь из кабины, впору молодому так лазить.

Новожилов оглядел непривычную обстановку с металлическими стенками, ребрами - шпангоутами и прикинул, что кровь из носу - а надо отсюда все утащить. И сам самолет тоже неплохо бы как-то не допустить к затоплению. Тут одного алюминия черт знает сколько.

Харчи честно поделили, дед удивил тем, что напрочь отказался от шоколада, упакованного в красные круглые картонки.

- Ну, его к черту, шоколад ихний! Было дело - угостил им своих детинят. Как сатана в малышей вселился - полночи на головах ходили, не успокоить было никак, словно сказились. А на следующий день они чуть не померли, мне бы, дурню старому, сначала почитать, что там за шоколадки такие были - потом уже чухнулся. Со стимулирующими средствами оказались, для танкистов. И на этой шоко-коле тоже вишь написано - стимулирует. Забирай его себе, а я тогда еще так перепугался, думал - помрут детинята, плохо им было очень, сам ведь отраву дал. Консервы - дело другое - объяснил ситуацию дед.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒