Якуб Колас 8 страница

Загляделся дед Талаш на этот дуб и не заметил, как перед ним, словно из-под земли, вынырнули три легионера.

С ружьями наперевес, они грозно крикнули;

— Стой!

Вздрогнул дед Талаш. Заколотилось сердце. «Пропал, брат! » — промелькнуло в сознании. Но в то же мгновение он взял себя в руки, трижды плюнул и сказал:

— Как же вы напугали меня!

Дед притворился смертельно испуганным. Это, видно, развеселило легионеров.

— Кто ты и куда идешь? — спросил один из легионеров.

— Здешний я, пане! Иду на болото: верши поставил, может, добыча попалась.

— Иди с нами! — приказал легионер.

— Куда и зачем? — недоумевающе спросил дед, и крайнее удивление отразилось на его лице.

— Иди, иди, старый хрыч! — сказал легионер, слегка толкнув деда в спину.

Дед почесал затылок.

— Да у меня и времени нет.

Его подтолкнули сильнее.

— И откуда вы только взялись! — сказал дед и побрел с легионерами.

«Конец», — с грустью подумал он.

По обе стороны дороги стеной стоял лес, поседевший от инея. Дед глядит на него. Неужели в последний раз видит он этот лес? И так ему не хочется умирать. Он вспоминает своих родных. Правильно ли он поступил, приказав им уйти из хаты? Какую-то отрешенность и страшное одиночество чувствует дед Талаш.

Но этот упадок духа и слабость длились недолго, считанные минуты, Молниями мелькали в голове мысли. Со сказочной быстротой и необычайной четкостью проносились перед его глазами последние события. Вот его товарищи, с которыми он сроднился: Мартын Рыль, Нупрей, Куприянчик, Цимох Будзик и все его храбрые воины. Как они будут без него? И неужели не удастся ему осуществить свои планы борьбы, которые он так долго и любовно вынашивал? Жить во что бы то ни стало! С поразительной ясностью видел он сцену разоружения конвоя Мартыном Рылем и его товарищами, И невольно оглядел своих конвоиров. Легионеры шли, съежившись от холода, подняв воротники шинелей. Двое — впереди. За ними дед Талаш, а третий следовал сбоку. Дед Талаш внимательно осматривал их, и все они казались ему щуплыми и слабыми. Вдруг словно что-то толкнуло деда Талаша. В мгновение ока он выхватил карабин у легионера, шедшего сбоку, и с такой силой ударил его прикладом по голове, что ложе карабина треснуло. Точно сраженный молнией, легионер замертво упал.

— Сюда! Ко мне, хлопцы! — изо всей силы закричал дед и бросился со сломанным карабином на других легионеров.

Те от неожиданности и страха бросили свои карабины и убежали.

Дед подобрал карабины и сам пустился бежать без оглядки.

Когда он пришел в себя, первое, что ему вспомнилось, — это был хруст расколотого им черепа легионера.

Василь Бусыга и его приятели с большим нетерпением ждали известий от Савки Мильгуна. Но проходили дни за днями, а Савка не давал о себе знать. Это начало тревожить войта, а также, хотя и в меньшей степени, его друзей. Встречаясь, они каждый раз заводили разговор о Савке.

— Что-то не видать нашего Савки, — сказал Василь Бусыга, искоса поглядывая на Сымона Бруя.

— Не видать, — спокойно подтвердил Бруй.

— Не видать стервеца, — подхватил Бирка.

— Что бы это могло значить? — допытывался Василь.

— Дело, сам знаешь, щекотливое, — рассудительно ответил Бруй, — поставьте себя на его место, тут быстро не управишься. Это не то что взять цеп и рожь смолотить.

— Да и взявши цеп, сразу молотить не будешь, — заметил Бирка.

— Савка, по-моему, правильно делает, что не спешит, — продолжал рассуждать Бруй. — Тут, братцы, надо суметь подойти. Лучше помешкать, но сделать все гладко и аккуратно. Труднее всего первые шаги… Подождем немного.

Василя убеждали доводы приятелей, и он на некоторое время успокаивался, но все же тревога где-то таилась в глубине души, и, когда войт оставался один, она снова давала о себе знать.

Хотя у Василя были такие закадычные друзья, как Бруй и Бирка, и он пользовался также расположением своего начальника пана Крулевского, тем не менее его порой тяготило одиночество. Это ощущение стало еще более тягостным с того времени, как началась его размолвка с женой.

Приближение весны, разговоры о предстоящих грозных событиях и та настороженность, которую он замечал на лицах всех людей, — все это угнетало и выводило Василя из равновесия. Он уже готов был изменить свое отношение к Авгине, помириться с ней. И только ждал удобного случая, чтобы сделать это дипломатично, не унижая перед ней своего достоинства. Но вскоре произошло событие, еще более углубившее межу, которая легла между ними.

Как-то в сумерки шел Василь по улице. С той поры как Талаш убежал в лес, Василь не мог спокойно проходить мимо хаты деда. Она словно насмехалась над незадачливым войтом и его напрасными усилиями поймать опасного партизана. Разговоры и слухи о деде Талаше сеяли тревогу в сердце Василя. Кроме того, ему было крайне неприятно, что, несмотря на все свои старания, обнаружить заговорщиков не удалось и тем самым он уронил свой авторитет. Надежда на Савку Мильгуна тоже таяла — тот упорно не подавал признаков жизни.

Василь притаился в укромном уголке и в раздумье глядел на хату деда. Вдруг ему пришла в голову мысль: не лучше ли здесь просто устроить засаду? Посоветоваться, что ли, с паном Крулевским? Нет, надо еще подождать: а может, появится Савка с хорошими новостями? И вдруг увидел Василь: из двора деда Талаша вышла женщина. Она настороженно оглянулась по сторонам и быстро направилась к центру села, но пошла не улицей, а огородами и задворками. Было уже темно, и разглядеть лицо женщины ему не удалось. Василя заинтересовало, кто же эта таинственная посетительница Талаша, и он покинул свою засаду, не выпуская из глаз незнакомку. Прячась в сумраке около домов; он пошел вслед за женщиной, но, дойдя до середины села, внезапно упустил ее из виду. Как гончая, сбившаяся с заячьего следа, Василь бросился ее разыскивать. Он выбежал на улицу в тот момент, когда фигура незнакомки мелькнула в воротах его собственного двора. И только тогда он узнал Авгиню. От удивления и внезапно нахлынувшей тревоги Василь остановился как вкопанный: зачем Авгиня туда ходила? Что ей там нужно было? В доме его заклятого врага?!

Василь окончательно растерялся. Бешеная злоба заклокотала в его груди. Он порывисто бросился во двор, чтобы не дать опомниться коварной изменнице и захватить ее врасплох. Разъяренный, со стиснутыми зубами и гневно сдвинутыми бровями, переступил он порог своего дома.

У Авгини были зоркие глаза: она заметила Василя, когда он шел за ней следом, и сразу сообразила, что попалась и предстоит крупная ссора, а может быть, и нечто худшее. Выкрутиться невозможно. Оправдываться? Но в чем? Она просто-напросто ходила к бабке Насте, та же для нее прядет кудель. И разве она не имеет права ходить, куда ей захочется? Какое ей дело до того, что Василь враждует с дедом? Но какой-то внутренний голос ей возражал: он твой муж, а с мужем ты должна быть заодно. Однако голос этот звучал очень слабо, и она почти не слушала его. И Авгиня спокойно, как человек, подготовившийся к неминуемой беде, думала только: откуда и с какой силой обрушится на нее удар судьбы?

— Ты где была? — делая упор на слове «где», спросил Василь, и его зеленоватые глаза, полные Враждебной подозрительности, уставились на Авгиню. Та сначала избегала глядеть на мужа, но, услышав угрозу в его вопросе, устремила на него холодный и враждебный взор.

— А что тебе до того, где я была? И что ты глядишь на меня зверем?.. Не боюсь я тебя! — Последние слова она произнесла в повышенном тоне.

— Говори, где была, гадюка! — закричал во все горло Василь и вплотную подошел к Авгине.

Его крик разнесся по всем уголкам дома и сильно испугал детей. Как осина, затряслась Алеся. С глухим стоном, побелев как полотно, бросилась она к Авгине, крепко обняла ее, загораживая своим худым тельцем мать от отцовской ярости. Петрок и Гришка онемели от страха, притаились у печки и глядели на отца испуганными глазами. Даже дед Куприян присел на полатях и поднял на Василя свои мутные, старческие глаза.

— Что их там черти сцепили? — тихо проворчал он. Думал еще сказать Василю, чтобы тот вожжами разок-другой стеганул жену, если она провинилась, но смолчал и только недовольно покачал головой.

— Худшей гадюки, чем ты, и на свете нет. Что ты глаза вытаращил? Детей насмерть перепугал. Они в чем виноваты? — спокойно, но решительно говорила Авгиня. Она вся дрожала от волнения, но равновесия не теряла.

— Зачем ты ходила в это разбойничье гнездо?

Авгиня схватила клубок и швырнула его в бороду Василя.

— Вот зачем ходила. Съешь!

Этот клубок, как холодный душ, утихомирил страсти. Сбитый с толку, Василь недоумевающе глядел то на клубок, то на Авгиню. Он опасался чего-то важного, угрожающего — и вдруг всего только нитки. Весь его запас злобы иссяк. Но остановиться и признать себя побежденным нельзя было, и он продолжал ссору:

— А зачем ты туда носишь кудель?

— А ты что, запретишь мне? — тем же дерзким тоном ответила Авгиня.

— И запрещу! — крикнул Василь, топнув ногой.

— Мамочка, не надо! — взмолилась Алеся, прижимаясь к матери и стараясь оттащить ее подальше от Василя.

— Я не раба твоя, чтобы все твои причуды исполнять.

Василь широко раскрыл глаза.

— Где же ты набралась такой смелости? — с кривой усмешкой на перекошенном от злобы лице спросил он. — Может, и ты в лес собираешься?

— Уж лучше в лес идти, чем быть войтом, как ты.

Новая волна гнева захлестнула Василя. Но теперь он уже не даст маху — у него есть твердая линия, он знает, как повести дело.

— Это ты у Талашов ума набралась? Или, может, Мартын тебя научил?

Василь с новой силой почувствовал прилив ненависти к своему былому сопернику. Авгиня тоже, хотя и по совсем иной причине, не могла равнодушно отнестись к имени Мартына.

— Кто бы ни учил, лишь бы научил. А вот тебя никто уж не научит. И люди на тебя смотрят, как на волка. Ты сам себе яму роешь…

— Нет, это ты мне яму роешь! — прервал ее Василь. — Как ты смеешь ходить к этим Талашам и водиться с ними? Разве это люди? Разбойники, голодранцы, преступники. Или тебе мой хлеб приелся? Или одеться тебе не во что? Кто ж ты после этого?

— Что ты меня попрекаешь? — злобно глядя на мужа, сказала Авгиня. — Разве я мало работала? Не заработала себе кусок хлеба?

Она заплакала и сквозь слезы произнесла:

— Пусть оно сгорит, все твое добро! Лучше бы я батрачкой осталась!

— А?.. Объелась! Батрачить захотела? — Губы Василя уродливо скривились, и черная борода затряслась. — Так забирай свою дочку, и вон из моей хаты! Вон, чтобы и духу твоего здесь не было! Не надо мне врага и предателя в хате. Вон!

Он схватил Авгиню за плечо и с силой толкнул ее к дверям. Прижавшаяся к матери Алеся от толчка потеряла равновесие и ударилась головой о косяк. Она схватилась руками за голову, но не плакала и не кричала, а только билась, как в лихорадке. Петрок и Гришка с плачем бросились к матери и вцепились ручонками в ее платье.

Страшная и горькая обида охватила Авгиню, Ничего подобного с ней не случалось в жизни. Она и сама испугалась, Приголубив Алесю, она сказала ей ласково:

— Доченька моя, головку тебе ушиб этот зверь!

— Мама, не надо ссориться, — с тихим укором сказала Алеся.

А Василь в порыве нахлынувшего на него буйства ринулся к шесту, на котором висела одежда, начал срывать с него платья Авгини и Алеси и швырять их на пол.

— Забирайте свои тряпки и не мозольте мне больше глаза! Хватит!

Потом повалил набок сундук и начал по нему колотить каблуками.

Авгиня молча надела короткий тулупчик, накинула на голову теплый платок, потом одела Алесю.

— Пойдем, доченька, нам тут нет места.

Петрок и Гришка подняли рев:

— Не уходи, мама!

— И мы с тобой!

— Марш на печь! — прикрикнул на них Василь.

Мальчики покорно выпустили из рук полу тулупчика Авгини, с опущенными головами полезли на печь к деду Куприяну и там подняли громкий плач.

— Не плачьте, дети, — сказала Авгиня. — Я вернусь и вас возьму.

— Черта с два! Хватит тебе твоей девчонки.

— Ну, это мы еще увидим! — угрожающе сказала Авгиня.

Василь распахнул двери. Авгиня взяла за руку Алесю и ушла в мрак и стужу зимней ночи.

На другой день в селе Примаки — так называлось село, в котором произошло это событие, — все только и говорили про ссору Василя Бусыги с женой. А к вечеру того же дня не менее волнующая новость разнеслась по селу: хата деда Талаша брошена хозяевами и стоит совершенно пустая.

У Савки Мильгуна выработался новый взгляд на вещи: лучше опоздать, чем попасть не вовремя. Вот почему, распрощавшись с Максимом, он неторопливо шагал по дороге в Вепры. Да и вообще зачем спешить? Все равно чему быть, того не миновать. В Вепрах Савка немного задержался: у него были на это основательные причины. Во-первых, там было много людей, сильно пострадавших от произвола легионеров: в Вепрах они убили Кондрата Буса, сожгли хату Мартына. Вообще Вепры ограбили вчистую. Во-вторых, в Вепрах были и Савкины приятели, давнишние сообщники по части конокрадства. Правда, дела эти нё такие уж почетные, чтобы хвастать ими хотя бы и при новой власти, но встретиться со старыми друзьями и за чаркой самогона вспомнить былое все же стоило. А у Савки и деньги были — аванс, полученный от войта. Поэтому Савка пробыл в Вепрах дня три. Надо сказать, что время это им было потрачено не зря; и тут он сообщил, правда под большим секретом, о своем намерении присоединиться к партизанам. И так увлекся новой ролью, что сам стал верить в то, что говорил. Но как раз в это самое время в Вепры пришла жена Максима Талаша и тоже по секрету рассказала жене Мартына Рыля об истинных намерениях Савки. Жители Вепров, разузнав об этом, пришли в негодование, и неизвестно, что случилось бы тут с Савкой, если бы вслед за тем не явился Максим и не передал наказ деда Талаша послать Савку в Карначи к Цимоху Будзику.

Таким неожиданным решением вопроса все остались довольны: Максим, потому что выполнил поручение отца; вепровцы, потому что им не пришлось ломать голову над тем, как им поступить с Савкой. Доволен был и Савка: он был уверен в том, что нашел пути к решению своей задачи.

Из Вепров Савка, не задерживаясь дольше, направился в Карначи. Цимох Будзик долго и внимательно разглядывал нежданного гостя. Савке даже как-то стало не по себе от этого пронизывающего взгляда. Но он спокойно выдержал испытание и, в свою очередь, как ни в чем не бывало глядел на Цимоха.

— Так это ты и есть тот самый Савка Мильгун? — наконец спросил Будзик.

«При чем тут „тот самый“? » — подумал Савка. В этик словах ему почудился какой-то намек, от которого у него екнуло сердце.

— Как это «тот самый»… Разве, есть еще другой Савка Мильгун, и ты его знаешь? — спросил он.

— Может, и есть, — с многозначительной улыбкой сказал Цимох, но улыбка как-то не шла к его суровому лицу.

— Кажется мне, я где-то тебя видел, — сказал Цимох, продолжая разглядывать Савку.

— Может быть, и я тебя видел.

Савка тоже внимательно поглядывал на Цимоха.

— А где это могло быть? — спросил Цимох.

— Если не ошибаюсь, так в городе Мозырь вместе ели царский сыр.

Савка намекал на тюрьму в Мозыре. Он просидел там целый год, как осужденный по политическому делу за распространение прокламаций. Это обстоятельство требует разъяснения. Дело было в следующем: Савка знал, что политические заключенные пользуются уважением со стороны широких слоев общества. На этом он и построил свою тактику. И в последнее время, когда он отправлялся красть коней, брал с собой и прокламации, которые ему однажды удалось раздобыть. Савку поймали как конокрада, до, поскольку у него оказались прокламации, его судили как «социал-демократа».

С тех пор Савка на всех перекрестках хвастался, что он «боролся» с царским режимом. Цимох Будзик, отбывши два года арестантских рот за поджог панского амбара, числился уголовным преступником.

— Да, да! Помню! — сказал Цимох. — А теперь, значит, с панами воевать!

— Воевать, брат, до конца воевать! — сказал Савка, решительно кивнув головой.

— Ну и хорошо. Поведу тебя к нашим, познакомлю с командиром.

Дед Талаш, так счастливо вырвавшись из плена, решил по возвращении в свой отряд заняться делом Савки Мильгуна, Что с ним делать?

Лучше всего поставить о нем вопрос на собрании отряда, который к этому времени значительно увеличился. С приближением весны партизанское движение стало расти и шириться. Явился к ним и Марка Балук. У него был свой отряд смелых и отважных воинов, и он пришел затем, чтобы связаться с дедом Талашом и выработать совместный план действий.

Партизаны слышали про отвагу Марки Балука и уважали его. Привел его Мартын Рыль, и все радостно встретили отважного командира, Дед Талаш крепко и сердечно пожал ему руку.

— Дай же, сокол, поглядеть на тебя. Слыхал я, и не раз, про Марку Балука. Искал тебя, сынок, жену твою как-то повстречал. О тебе говорили.

Приход Балука, близкая весна и рост партизанского движения выдвигали ряд новых вопросов, которые надо было обсудить. Совещание провели в лесу. Там присутствовали: Марка Балук, Мартын Рыль, Цимох Будзик, Нупрей, дед Талаш и еще несколько партизан. Говорили о формах связи, условных знаках и сигналах, о вербовке, о размежевании районов деятельности для каждого отряда. После этого выступил дед Талаш с сообщением о Савке Мильгуне.

— А теперь, товарищи, расскажу вам одну вещь, — начал дед Талаш. — Помните, что говорил нам товарищ Букрей? Он говорил, что к нам постараются пролезть враги… Забыл, как он их называл…

— Провокаторы, — подсказали деду.

— Вот, вот, они самые. Войт из нашего села и его приятели уговорили вора Савку Мильгуна, чтобы он, прикинувшись нашим человеком, пробрался к нам. Руками этого бандита они хотят предать нас панам на расправу. Вот до чего додумались, подлюги! Я приказал, чтобы он пришел к тебе, Цимох, а ты, ничего ему не говоря, приведешь его сюда. Что же с этим Савкой сделать, товарищи? Давайте подумаем вместе.

Раздались возмущенные голоса. Какие только проклятия не сыпались на голову Савки! Все это в конце концов вылилось в единогласный приговор.

— Застрелить, гада!

— Повесить предателя!

— Да уж не пощадим его, — сказал дед Талаш, — но за спиной Савки стоят наши лютые враги: Василь Бусыга, Бирка, Бруй. Что ж, они божьи коровки? Неужто мы их так и простим?

— Им туда же дорога! — послышались грозные голоса.

Мартын Рыль стоял нахмурившись. Он думал о среде, в которой жила Авгиня, Неужели она не знает о проделках своего мужа?..

Марка Балук тоже сидел молча.

— А ты как думаешь, сынок? — обратился к нему дед Талаш.

Балук усмехнулся.

— А я, батька, вот как думаю. Когда к нам придет Савка и разнюхает то, что ему нужно, его надо будет отпустить.

— Как же отпустить такого гада? — спросил Цимох Будзик.

— А вот послушайте…

Все с напряженным вниманием выслушали Балука.

— Когда Савка вернется, он расскажет, где был. И потом приведет полицейских и легионеров. Вот тут их надо подкараулить и встретить так, чтобы никто из них отсюда живым не ушел.

— А ты правду говоришь, сынок. Золотая у тебя голова, — сказал дед Талаш.

Всем понравилось предложение Балука и тут же принялись сообща подробно разрабатывать план этой операции.

Несколько дней спустя Цимох привел Савку. По дороге Цимох рассказал, что дед Талаш, партизанский командир, вместе с сыном Панасом и Мартыном Рылем ночуют в шалаше. А шалаш был специально сделан для того, чтобы обмануть Савку, — пусть он думает, что дед действительно постоянно живет в этом шалаше; он расскажет об этом войту, а тот уже постарается направить сюда легионеров, которых приведет Савка.

Дед Талаш сидел в шалаше на дубовом обрубке и попыхивал трубкой, выпуская густые клубы сизого дыма. Шалаш был устлан соломой и сеном. Несколько скомканных дерюг в углу свидетельствовали о том, что здесь ночуют люди.

— Вот, привел вояку! Партизаном хочет стать, — сказал Цимох, представляя деду Савку Мильгуна.

— Хорошо… Ну, здорово, Савка!

Дед Талаш подал ему руку.

— Что же тебя заставило пойти на такое дело?

— Не могу терпеть — людей больно обижают.

— А тебя чем обидели?

— Меня они, надо сказать, не обидели. Но я не могу спокойно смотреть, как других притесняют. А про вас так много говорят, что мне захотелось вместе с вами бить панов насмерть. На черта они сдались?!

— Ну ладно, Мы тебя принимаем, но помни, ты должен слушаться… У нас по-военному, строго. Получишь поручение — так обязан его выполнить.

— Все буду делать, что прикажете.

Савка и глазом не моргнул.

— Очень хорошо. Так вот, на первых порах ты должен присмотреться, куда легионеры направляются, куда ихнее войско гонят. Да, гляди, язык держи за зубами. Про нас никому ни гу-гу.

— Известное дело, разве я не понимаю? — подхватил Савка.

— Ну вот, пока и все. Старайся, сынок!

Савка украдкой оглядел шалаш.

— Вы один живете здесь? — спросил он деда Талаша.

— По-всякому бывает: и один, а иной раз и заночует кто-нибудь. Смотри же, возвращайся через три дня, расскажешь, что тебе удастся разузнать. Если опоздаешь, можешь меня тут не застать.

На этом и закончилось свидание деда Талаша с Савкой.

Цимох проводил Савку до перекрестка лесных дорог и там простился с ним.

Понурившись, Савка брел по лесу. Первый раз в жизни его охватили сомнения и показалась гнусной роль, которую навязали ему кулаки. Должно быть, заговорила в нем уснувшая навеки совесть. Перед его глазами все время стоял дед Талаш. Ему даже чудился голос деда. Куда же он идет, Савка? Что делает? Он скажет, где находится дед Талаш, Панас и Мартын Рыль. Он продаст их, как некогда продавал краденых коней. Но одно дело — конь, скотина, а ведь это живые люди, загнанные в трущобы, как дикие звери, люди, которые хотят жить, которые никогда хорошего не видали.

Были минуты, когда Савка готов был вернуться и рассказать Цимоху всю правду. Но ведь он, собственно, еще не так далеко зашел в своем злодеянии. Последний, и решающий преступный шаг он сделает в тот момент, когда расскажет, где скрывается дед Талаш. Это обстоятельство немного успокоило Савку. Еще не все потеряно, думал он, но что делать дальше? Ни к чему определенному не пришел Савка. Там видно будет… Пока что он еще может выбирать.

Была уже глубокая ночь, когда он пришел в Примаки, но кое-где еще мелькали огни. В хате Василя Бусыги было темно. Савка остановился, подождал немного. Хотел было постучать в окно, он потом махнул рукой и пошел дальше. Но все же он не мог удержаться от желания повидать, войта и его друзей. Надо было как-нибудь выпутаться из тяжелого положения, в котором он очутился, и свет в хате Бирки привлек его, как огонь привлекает ночную бабочку. Кроме всего прочего, Савка сильно проголодался. И он зашел к Бирке.

Хозяин сам открыл ему дверь. Савка перешагнул порог и остановился. На столе, накрытом скатертью, стояла бутылка самогона, наполовину опорожненная, и закуска: шкварки и кислая капуста. За столом сидел Василь Бусыга, необычайно мрачный. Увидя Савку, он немного оживился.

— Ну вот я вам и Савку привел, — торжественно произнес Бирка.

— Садись с нами.

Савка повесил шапку на крючок. Тулупа он не снял, а только расстегнулся, хотя в хате было тепло. Да и (неловко ему было раздеваться, точно он пришел к себе или к равным. Где уж ему равняться с этими богатеями? Что такое Савка? Вор, конокрад, человек, которого можно за небольшую плату толкнуть на любое темное дело. А если его сейчас и посадили за стол, то потому, что нуждаются в нем. Эти мысли, как черные тени, промелькнули в голове Савки.

Приступить сразу к делу, спросить о результатах, никто первым не отваживался. Говорили о разных незначительных вещах, не имеющих никакого отношения к тому, что интересовало сидевших за столом.

— Выпей, Савка, закуси, ты, верно, голоден с дороги.

Бруй налил ему стакан самогону. Савка бегающими, жадными глазами окинул стоявшую на столе закуску. Не отрываясь, он выпил самогон до дна и резко, со стуком, отставил стакан. Хмель быстро ударил ему голову. По-волчьи глотал он шкварки и набивал полный рот кислой капустой. Капуста хрустела у него в зубах, а челюсти двигались, как жернова.

По виду Савки приятели решили, что их посланец вернулся не с пустыми руками. Савка ждал, когда начнутся расспросы, — уже время было приступать к деловому разговору. Но на этот счет у него не было заранее продуманного плана: это было не в его привычке. Он обычно действовал по вдохновению, под влиянием минуты.

— А мы тебя, Савка, ждали, думали о тебе, беспокоились, — наконец начал войт. — Ну, как же ты сходил? Что видел, слышал? Рассказывай.

Савка вытер губы и, низко нагнувшись, высморкался.

— Ждали меня? Думали? Беспокоились? Эх, Савка! Слышишь, в каком ты почете, какая тебе честь выпала… Ходил ногами, смотрел глазами, слушал ушами, — с горькой иронией сказал Савка.

Василь и Бирка (недоумевающе переглянулись. На минуту воцарилось молчание.

— Это все правильно. Мы и сами знаем, что ты ходил ногами, а не головой, — в тон Савке откликнулся Бруй.

— А зачем Савке голова? — в том же тоне продолжал Савка. — Зачем она ему? За Савку подумают люди поумнее. А Савкино дело ногами топать.

— Ты, Савка, видать, чем-то расстроен. Выпей еще.

Хозяин налил ему самогону. Савка отстранил рукой стакан, который ему поднес Бирка.

— Не хочу! — сказал он резко.

Поведение Савки вызывало все большее недоумение.

— Что ты, бунтовать вздумал? — уже в более строгом тоне сказал ему Василь. — Отвечай толком, когда с тобой люди разговаривают.

— Люди? Какие люди? Кто люди — вы? Сволочи вы, а не люди. Я лодырь и вор, конокрад, пропащий человек… Я совсем не человек. Но вы пятки моей не стоите, Я торговал крадеными лошадьми, а вы торгуете совестью. Вы дрянь, падаль. На вас только плюнуть и растереть.

— Савка, распустил ты язык. Ой, гляди, дождешься! — пригрозил ему Василь.

Что случилось с Савкой? Его поведение начало серьезно беспокоить Бусыгу и. Бирку. Они все еще надеялись узнать причину столь непонятного поведения своего посланца.

Но Савка был непоколебим, точно камень. Он только бранился, оскорблял присутствующих и всячески издевался над ними.

Наконец Василь потерял терпение:

— Не зазнавайся, Савка, не валяй дурака! Я заставлю тебя говорить, что надо.

— Ты заставишь меня говорить то, что вам надо?. Про то, где найти деда Талаша и Мартына Рыля? Дудки! Идите сами и поищите их, а я вам больше не слуга!

Савка поднялся, упершись руками в бока, и неосторожным движением опрокинул бутылку с недопитым самогоном. Он презрительно вертел взлохмаченной головой. Василю Бусыге решительно не понравилась горделивая поза Савки. Сердито поглядывал на строптивого гостя и Кондрат Бирка.

Вдруг Василь круто повернулся к Савке.

— Что ты тут разошелся?! — крикнул он Савке. — Садись.

И в то же мгновение он схватил Савку за плечи, силясь его усадить на лавку. Савка сопротивлялся и ударил локтем Василя по лицу.

— Прочь, панский прихвостень!

Василь размахнулся, и наградил Савку звонкой пощечиной. Поднялся шум, крик. Все сцепились в один клубок: Савка, изловчившись, схватил со стола нож и вонзил его Василю Бусыге в бок. Тот побледнел и зашатался, прижав руки к ране, а Савка в это время толкнул стол, который с грохотом и звоном опрокинулся. Тогда Савка, как тигр, перепрыгнул через стол, схватил свою шапку и опрометью кинулся к двери. За ним бросились вдогонку.

— Держи, держи его! Караул!

Долго раздавались эти крики, словно вопли о спасении, разрывая глухую тишину полесской непроглядной ночи и будя уснувшее село.

Савке удалось бы убежать, если бы за ним вместе с хозяевами не погнались их собаки. Благодаря собакам его настигли, оглушили ударом кола, повалили на землю, долго и яростно избивали, а потом еле живого приволокли в хату Бирки, где в это время Василю делали перевязку. Рана оказалась — неглубокой и неопасной, хотя был задет край печени. Однако Василь не забыл распорядиться, чтобы виновника покушения на его жизнь отвели куда следует и сообщили, что он связан с партизанами и знает их местопребывание.

Для жандармов Савка Мильгун был подлинной, находкой. Поэтому, узнав, куда и зачем Савка ходил, они решили тут же учинить ему допрос и любыми мерами вырвать у него нужные им показания. Савке надели наручники и под усиленным конвоем привели к следователю.

Когда Савка бегло осмотрел комнату, в которую его привели, с ее странной обстановкой и не виданными им никогда приспособлениями, о назначении которых он о ужасом догадывался, — всю его храбрость как рукой сняло. Ужас охватил Савку, хотя ему не раз на своем веку приходилось бывать в камере следователя.

Комната была довольно просторной. Посредине стоял громоздкий стол, за которым сидели трое. Один из них, рыжий и толстый, особенно выделялся своим — тупым и жестоким видом. Другой, гладко выбритый, с искривленным носом, был маленький и шустрый. С его губ не сходила довольная улыбка, он все время суетился, ерзал, готовый, казалось, сжаться и пролезть в игольное ушко… Третий, долговязый, худощавый и мрачный, с землистым цветом лица, сидел, углубившись в чтение какой-то бумаги, на которой время от времени делал пометки. Сбоку в стене была еще одна узкая дверь, почему-то внушавшая Савке особый страх.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒