Об авторе 18 страница

Калеб притормозил, собрался спрыгнуть на землю, но замер и посмотрел на меня. При виде Маркуса Калебу захотелось кинуться на негодяя, но он не решался оставить меня одну, и его сердце болезненно сжалось: ведь он только что обрел меня после долгой разлуки. Он буквально разрывался на части, и тут Маркус бросился к нам. Я указала пальцем и безмолвно крикнула, умоляя Калеба обернуться. Как раз вовремя! Он заслонил меня своим телом и ударил Маркуса в лицо.

Тот размахнулся и двинул Калебу в подбородок. Калеб мигом пришел в себя, схватил Маркуса, швырнул его на капот квадроцикла и врезал в челюсть.

Я всхлипнула и закусила губу, чтобы не закричать. Хотя Маркуса я терпеть не могла, особенно после всего, что он мне сделал, смотреть на драку было выше моих сил.

Маркус засмеялся и сплюнул кровь.

– Думаешь, ты победил? Все только начинается! – завопил он.

– Только посмей к ней сунуться, и я за себя не ручаюсь! – предупредил Калеб, чеканя слова. Для наглядности он несколько раз ударил Маркуса головой о капот. – Мне плевать на правила Совета!

– Слабак! Она тянет из тебя силы.

– Заглохни! – рявкнул Калеб.

Подъехал Питер, на ходу соскочил с квадроцикла и настиг Сайкса. Оба были главами кланов, поэтому все замерли, наблюдая за схваткой. Питер несколько раз ударил Сайкса в челюсть и схватил его за рубашку на груди.

На лице Сайкса проступил испуг, как и на лицах остальных Уотсонов. Он даже не пытался защищаться. Все Уотсоны дико боялись Джейкобсонов. Зачем же было меня похищать, рискуя вызвать гнев Джейкобсонов? Что‑ то я не понимаю. Помимо зависти и нелепых семейных склок наверняка должна быть еще какая‑ то причина, по которой Сайкс хотел помешать нам с Калебом обрести силу.

– После того что ты проделал с моей невесткой, мне стыдно называть себя Асом! – так яростно прорычал Питер, что я почти не обрадовалась тому, что меня произвели в невестки. – Ты не человек, ты – чудовище! Между прочим, несмотря на твое вмешательство и пытки, они все равно обрели силу!

Уотсоны уставились на нас.

– Нет! Не может быть… – ошеломленно прошептал Сайкс.

– Забирай свою семейку и вали, поджав хвост! – приказал Питер. – Мой клан никогда не нападал на твой. Мне противна нелепая подростковая вражда из‑ за того, что произошло между нашими предками. Мы тут совершенно ни при чем! Я не убийца, однако не позволю тебе разрушить мою семью! Сунешься еще раз – и я тебя убью! Катись отсюда!

Питер сразил меня наповал. Я и не подозревала, что милый и заботливый отец семейства способен на такую ярость. И виной всему – я! Я не знала, радоваться мне или пугаться.

Питер отскочил от Сайкса, повернулся к нему спиной и пошел к своему квадроциклу. Сайкс сел и посмотрел на меня. Вид у него был такой расстроенный и жалкий, что я едва ему не посочувствовала.

– Не смей! – прошипел Калеб и отшвырнул Маркуса к его дяде.

Маркус оступился и упал в траву. Сайксу помогла встать его жена, старательно пряча глаза, Маркус поднялся сам и кровожадно уставился на меня.

Джейкобсоны выпустили своих противников, которых до этого удерживали с помощью магии или физической силы, и вернулись к внезапно взревевшим квадроциклам. Я оглянулась и поежилась: Маркус мерзко улыбался нам вслед.

– Он просто выпендривается. Он не станет больше с тобой связываться, – заверил меня Калеб. Я со вздохом прильнула к нему. – Держись, детка. Совсем скоро мы будем дома.

Дом. Отец.

* * *

Я и не ожидала, что мой отец способен развить такую скорость.

На обратном пути я свернулась клубком на заднем сиденье, положив голову Калебу на колени. Питер гнал машину. Я ужасно беспокоилась о папе и хотела поскорее его увидеть, хотя боялась, что из‑ за похищения он запретит мне встречаться с Калебом или просто никогда не выпустит из дома.

Папа стремительно бросился мне навстречу, и я забыла обо всем, увидев бледное, осунувшееся от недосыпа лицо и воспаленные глаза, окруженные черными тенями.

– Моя малышка! – Папа оторвал меня от земли и прижал к себе крепко‑ крепко.

Калеб было возмутился, почувствовав, что мне нечем дышать, но я успокоила его улыбкой. Папе это было нужно.

– Как я рад, что с тобой все в порядке! – прошептал отец, опустил меня на землю и сердито зыркнул на Питера. – Кто это сделал? Кто похитил мою дочь и почему? Если я до него доберусь…

– Мы уже приняли меры, – заверил его Питер. – Больше ни о чем не беспокойся.

– Спасибо, Питер. Я твой должник! – воскликнул отец и посмотрел на меня.

– Нет, Джим, ты теперь должник Калеба, – ответил Питер и хлопнул моего отца по плечу. – Это он нашел Мэгги.

Отец удивленно воззрился на Калеба. Тот пожал плечами и грустно улыбнулся.

– Калеб, – начал отец и замолчал. В глазах у него стояли слезы. Он выпустил меня, подошел к Калебу и крепко его обнял. – Спасибо, сынок!

Я видела все, что отец думал о Калебе, и он прочел это в моих мыслях. Папа был ему благодарен и сожалел, что наговорил столько резкостей.

Еще отец боялся, что теперь наши отношения с Калебом начнут бурно развиваться, хотя я, по его мнению, к этому пока не готова. Если бы папа только знал!

– Я никогда не смогу тебя достойно отблагодарить…

– Не стоит. Я люблю ее, сэр. – Голос Калеба чуть дрогнул. – Я готов на все, лишь бы защитить Мэгги!

– Теперь я это понял. Ты всегда желанный гость в моем доме. – Отец наклонил голову набок. – Мэгги больше не похитят? Кто это сделал? Чего они добивались?

– Мы будем присматривать за Мэгги, ей ничего не угрожает, меры приняты, – уверил Питер. – Кстати, Мэгги сама сбежала от похитителей. Мы нашли ее в лесу на следующий день. Она продержалась одна целую ночь! На редкость способная девушка.

Это стало последней каплей, дамбу прорвало. Отец затрясся, всхлипнул и снова прижал меня к себе. Потихоньку мне удалось его успокоить ласковыми словами и похлопываниями по спине. Он отстранился и взял меня за руки.

– Ты ночевала в лесу?! Как… как тебе удалось сбежать? Что с тобой делали? Они… ты не ранена?

Он внимательно осмотрел меня с головы до ног, но не обнаружил ни царапины: Калеб успел меня вылечить.

– Папа, я… – Пока я не придумала, что ему скажу. – Я очень устала. Не хочу сейчас ни о чем вспоминать.

– Надо позвонить в полицию, чтобы прекратили поиски!

– Непременно. Только давай завтра, ладно?

– Ладно‑ ладно. Как скажешь.

В его голове крутились вопросы, оставшиеся без ответа. Он боялся, что со мной сделали что‑ то нехорошее, а я пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало.

– Пап, со мной все в порядке!

– Рад, что ты цела и вернулась домой, детка!

– Я тоже рада.

Он повернулся к Калебу и Питеру.

– Еще раз спасибо! Не знаю, как вас благодарить, но если я могу хоть как‑ то…

– Не стоит. Мэгги нам как родная! Мы всегда заботимся о своих.

Отец кивнул.

– Хорошо. Что ж, тогда нужно уложить ее в постель. Доброй ночи!

Услышав эти слова, я взволновалась так, что у меня едва не разорвалось сердце. Папа уложит меня в постель и будет заглядывать в спальню каждые пять минут! Ведь теперь он до смерти боится, что со мной еще что‑ нибудь случится. Он решит переночевать в кресле у моей кровати…

Калеб заворчал и схватил меня за руку, словно пытаясь ему помешать.

– Мистер Мастерс…

– Я же просил называть меня Джим. – Папа сочувственно посмотрел на Калеба. – Понимаю, ты соскучился по Мэгги, однако после всего, что ей пришлось пережить, самое лучшее сейчас – дать ей выспаться. Приходи завтра с утра пораньше.

Я запаниковала. Вряд ли Сайкс осмелится снова напасть на меня во сне, зато Маркус вполне на это способен. К тому же я провела без Калеба четыре долгих дня и больше просто не выдержу!

Я услышала мысли Питера и посмотрела на него. Он ждал моего одобрения. Расскажем ему? Про нас, Асов. Про мои способности и про то, что Калеб – мой нареченный, моя вторая половинка. Я помогла Калебу прочесть мысли отца.

«Сама решай. К твоему сведению, он станет первым человеком, который о нас знает. Для моего отца это прыжок в неизвестность. Мы никогда не рассказываем о себе людям. Чего хочешь ты, Мэгги? Справится ли он с этим? »

«Не знаю».

Папа никогда не отличался излишней доверчивостью. Мне ужасно не хотелось ему лгать. Наверное, сказать правду гораздо проще. Я очень надеялась, что он нам поверит, хотя… Вдруг он не станет слушать никаких объяснений, затащит меня в дом и запрет дверь? Это никому из нас не пойдет на пользу.

«Детка! Что бы ты ни решила, я тебя поддержу. Ведь ты видишь его мысли. Если ему не рассказать, в чем дело, он сойдет с ума от беспокойства за тебя. Если ты считаешь, что лучше оставить все как есть, я поеду к себе… Или нет, я буду поблизости, но к тебе не войду. Решай сама».

– Мэгги, в чем дело? – взволнованно спросил папа.

Он стоял на обочине босиком посреди некошеной травы, доходившей ему до колен. На нем была полосатая рубашка с коротким рукавом и джинсы. Волосы требовали срочной стрижки, лицо измученное. За последний год он постарел. Я не могла с ним так поступить! Однако выбор был невелик: уйти из дома, постоянно ссориться с отцом или рассказать правду. Пожалуй, он ее заслужил, пусть даже и не сможет принять.

– Папа, нам нужно поговорить. Давай пройдем в дом. Мы хотим кое‑ что тебе объяснить.

Он обвел нас взглядом и схватился за голову.

– Ты беременна?

– Нет, что ты! – Я закатила глаза.

Он вздохнул с облегчением.

– Мы просто хотим кое о чем тебе рассказать, – добавила я.

– Вы собрались пожениться? – Он бросил косой взгляд на Калеба.

Я густо покраснела и заслонилась от Калеба и Питера, чтобы не слышать их мыслей по этому поводу.

– Нет, папа.

– Мэгги, давай отложим до завтра. Уже поздно, тебе пришлось многое пережить. Отдохни как следует, остальное подождет.

– Нет, папа. Это нужно обсудить прямо сейчас. Прошу тебя!

Он поднял бровь, и я прочла его мысли прежде, чем он облек их в слова. Странное это было чувство!

– Ладно, – с неохотой сдался он. – Пошли в дом.

Папа нахмурился, увидев, что я взяла за руку Калеба, а не его. Он провел нас внутрь и сделал всем по стакану сладкого чая. Мы с Калебом сели на диванчик и переплели руки.

– Ну и что за важное дело не может подождать до утра?

Я переглянулась с Питером, севшим рядом с моим отцом. Он ободряюще улыбнулся. Я кивнула, и он начал рассказывать папе про меня с Калебом и про все остальное.

– Джим, моя семья обладает сверхъестественными способностями, которые мы получаем после запечатления со своей второй половинкой, что и произошло между моим сыном и твоей дочерью, – веско произнес Питер.

Я боялась, что отец тут же выставит их за дверь, однако он не сводил взгляда с Питера, который рассказывал о том, чего я еще не знала. Следует признать, папа слушал внимательно и пытался сохранять объективность. Если бы я сама не прочувствовала на себе силу запечатления, ни за что не стала бы все это выслушивать.

Калеб успокаивающе сжал мою руку. Питер объяснял моему отцу, что мы должны быть вместе, касаться друг друга, читать мысли и все остальное. Что мы предназначены друг для друга и всегда будем вместе. Потом он рассказал ему о моих новых способностях. Все это папа выслушал стоически.

Питер говорил почти час и наконец заключил:

– Знаю, поверить в такое трудно, но теперь мы – семья. Мы все любим Мэгги, но не собираемся вас с ней разлучать. Ты единственный человек, который о нас знает. Ситуация необычная, я бы даже сказал – исключительная. Мы хотим устранить все недоразумения и обойтись без разногласий между тобой и Мэгги. Как отец я тебя вполне понимаю, и все же знай главное: с этого дня мы никогда не станем тебе лгать! Мэгги нам очень дорога, и мы готовы защищать ее даже ценой собственной жизни!

Папа посмотрел на меня. Взгляд у него был настороженный, в голове беспорядочно крутились самые разные мысли. Он злился, не верил, и ему было очень больно. Я поморщилась под напором впечатлений и противоречивых эмоций, и он подался ко мне.

– Мэгги! – Папа судорожно сглотнул, потом тихо спросил: – Ты и впрямь читаешь мои мысли?

Глава 27

Я знала: все идет к этому. Я и не ждала, что папа поверит нам сразу, однако его разочарование меня ранило. Он думал, что я слишком наивна и доверчива. Что меня облапошили и заставили принять за чистую монету совершенно безумную историю. Он испугался за меня. Он даже решил снова обратиться в полицию, чтобы получить защитное предписание и оградить меня от Питера и Калеба. Он боялся, что Джейкобсоны заберут меня или я сама уйду к ним, если он рассердится. Поэтому ради меня отец сдерживался.

– Подумай о чем‑ нибудь, – велела я, поморщилась и быстро добавила: – Только не обо всем сразу!

Отец вздохнул и сжал губы. Ему явно не хотелось продолжать этот фарс, но он подчинился, чтобы нас уличить. Он вспомнил, как учил меня ездить на велосипеде, и я врезалась в мамину машину. В результате пострадали и бампер, и мой лоб. У меня до сих пор остался шрам.

Мама беспокоилась о машине. Папа тревожился обо мне.

– Ты всегда беспокоился в первую очередь обо мне, – тихо сказала я, вспоминая детство. – Нам еще тогда следовало насторожиться, а мы не поняли, что с мамой неладно и с нами она несчастна. Хорошая мать не должна заботиться о бампере больше, чем о своем ребенке!

Челюсть у папы отвисла, и он с ужасом уставился на меня.

– Пап, все хорошо!

Он взял себя в руки и сделал бесстрастное лицо, потом недоверчиво поднял бровь и решил снова меня проверить. Так легко он не сдастся! Сначала он подумал о…

«Когда у меня день рождения? »

– Двадцать четвертого декабря.

«Столица штата Джорджия? »

– Атланта.

Он был полон решимости.

«Сколько будет два плюс два? »

– Шесть. – Бровь отца взлетела еще выше. – Шучу, пап! Четыре.

«Назови тридцать второго президента США».

– Да ну тебя, пап! Ответа ты не услышишь, даже если спросишь вслух!

Он прижал руку к губам, не сводя с меня глаз, но затем смягчился. Я поняла это прежде, чем прочла его мысли. Он мне поверил! Да и кто бы не поверил после такой демонстрации? Впрочем, вместо того чтобы прийти в восторг, папа тут же обвинил во всем Калеба.

– Значит, это устроил ты? – воскликнул он, устремив суровый взгляд на Калеба. – Ты знал, что произойде, и она станет нелюдью, и все равно так с ней поступил?

– Папа! – резко оборвала я. – Калеб не виноват, он не в состоянии это контролировать…

– Ну и что? Калеб знал, что из себя представляет. Ему нельзя было к тебе прикасаться! Ты им чужая! Ты не такая, как они, и никогда такой не станешь. – Папа покачал головой и решил, что обязан высказать все, что думает. – Взгляни на себя! Слушаешься его во всем и веришь в любую чушь только потому, что якобы привязана к нему до конца жизни! Уж я‑ то придумаю, как избавиться от этого вашего запечатления! С какой стати тебе становиться невесть кем против своей воли?!

– Прекрати! – крикнула я. – Запечатление с нами уже случилось. Я знаю, что ты слушал Питера, ведь я читаю твои мысли, папа! Не притворяйся, будто ничего не слышал. Ты в курсе, что не мы выбрали свою судьбу, а судьба выбрала нас. Это невозможно контролировать! Мои способности проявились всего пару дней назад и не имеют никакого отношения к нашим чувствам! И никакая я не нелюдь, и они тоже!

– Мэгги! – Отец подался вперед и схватил меня за руку. – Они знали, что с тобой произойдет, и ничего не предприняли! Ты милая, юная и красивая девочка, но тебя…

– Нет! Хватит!

– Ты его совсем не знаешь! Ты не готова к…

– Пап! – перебила я, протестующе махнув рукой.

– Ты не готова к таким отношениям, – решительно продолжил он. – Ты только школу окончила – и вдруг должна стать чьей‑ то второй половинкой! Я не совсем понимаю все, что вы мне тут понарассказывали… Наверняка вы о многом умалчиваете, однако…

– Пап!

– Я хорошо знаю жизнь и понимаю, что нельзя строить отношения только на чувствах и принуждении…

– Да пойми же! – во все горло завопила я.

Отец прекратил свою отповедь.

– Совсем не важно, кто я: наивная доверчивая девочка, которая не готова к взрослым отношениям, или монстр и нелюдь. Важно другое! Я люблю его, папочка!

Это окончательно добило отца. Он тяжело вздохнул и опустился на колени у дивана.

– Если ты назвала меня папочкой, дело действительно серьезно, – признал он, и я тут же присела рядом. – Значит, теперь все? Ты от меня уходишь…

Это был не вопрос, а утверждение, будто он заранее знал, что я скажу.

– Нет! Поэтому я и хотела обо всем тебе рассказать. Люди очень редко запечатляются с Асами, и такие проблемы для них необычны. Ради нас с тобой семья Калеба пошла на огромный риск! Ты понимаешь? Я не могу жить без Калеба, а даже если бы могла, то не захотела бы! Но и ты мне дорог.

– Это нечестно! – расстроенно выдохнул отец. – Почему я должен стоять в стороне и смотреть, как этот парень забирает тебя у меня?

Я тихо рассмеялась.

– Так оно и бывает, папа. По‑ твоему, я буду жить с тобой всегда? Никогда не перееду в свою квартиру? Никогда не поступлю в колледж? Никогда не выйду замуж?

Он впервые за долгое время улыбнулся.

– Да, так я и думал.

Питер хихикнул. Папа вспомнил, что мы не одни, пристально посмотрел на Калеба, потом снова улыбнулся. Я прочла его мысли.

– Я виноват, ведь по большому счету из‑ за меня Мэгги очень долго была несчастна. До недавнего времени. Я заметил, что все изменилось, но… – Отец покачал головой. – Я не хотел верить, что это из‑ за парня. Мне не нравится, что это произошло так рано, однако не могу не признать, что с тобой она счастлива!

Калеб кивнул и посмотрел на наши сплетенные руки.

– Простите, я не хотел отнимать ее у вас. Я просто хочу, чтобы она была счастлива!

– Знаю. – Отец вздохнул, потер переносицу и вымученно улыбнулся Питеру. – Получается, у всех членов вашей семьи есть эти… способности? И вы женитесь на всю жизнь? Все без исключения?

– Да, – ответил Питер. – Как я уже сказал, Калеб и Мэгги – первые запечатленные за долгое время, а способности Мэгги – редкие и весьма завидные. Пока не знаю точно, что все это значит, но наверняка что‑ нибудь хорошее.

Отец снова посмотрел на меня и глубоко вздохнул.

– Значит, теперь в колледж?

– Давайте сначала о главном, – перебил его Питер. – Следует убедиться, что эхо‑ сны не вернутся. Надеюсь, Маркус оставил Мэгги в покое.

– Ты же говорил, что обо всем позаботился? – воскликнул отец.

– Да, только, в отличие от людей, мы не можем бежать со своими проблемами в полицию. Единственный способ навсегда это прекратить – убить Маркуса. Однако я оставил бы эту меру лишь на крайний случай.

Отец опешил и, с трудом сохранив самообладание, задумался, смог бы попросить кого‑ нибудь убить ради меня.

– Ясно. И что делать? – решительно спросил он.

– По‑ моему, Калебу и Мэгги стоит уехать на какое‑ то время. Я понаблюдаю за Уотсонами. Чем дальше она от Насылающего сны, тем меньше у него шансов к ней подобраться.

– Я думал, что если они будут спать вместе… – Отец смущенно кашлянул. – То есть если он будут находиться рядом ночью, то Маркус не сможет ей навредить.

– Не сможет. Но есть и другие проблемы. Однажды он уже пытался выкрасть Мэгги, прямо из дома.

– Что?!

– Все в порядке. Мэгги со всем справилась сама, и все же лучше на некоторое время отправить ребят подальше отсюда.

– Мэгги со всем справилась сама?! Что это значит? – недоуменно спросил отец.

– Джим, у членов моей семьи есть самые разные способности. Мэгги обретет многие из них, например приемы самозащиты. Она отбивалась от двух Уотсонов, пока не подоспел Калеб.

– Калеб пришел ей на выручку?

– Да.

– Ты дважды спас мою дочь? – спросил отец, восхищенно глядя на Калеба.

Я на такое даже не надеялась! В глазах задрожали слезы.

– А как иначе? – Калеб подмигнул мне. – Она первая меня спасла.

– С ума сойти! – Отец потер лицо руками и затеребил верхнюю пуговицу на рубашке. – Я возмущался, что вы слишком много времени проводите вместе, а ты ее спасал… Мэгги, почему ты мне сразу во всем не призналась?

– Папа, тогда у меня еще не было способностей. Ты ни за что бы мне не поверил!

– Ты права! – невесело рассмеялся он, потом хрипло спросил: – Ну и куда мы их отправим?

– Подальше на запад, – предложил Питер.

– В Аризону! – выпалила я.

Калеб благодарно улыбнулся. Он понял, что я хочу туда из‑ за него, ведь он мечтал учиться в университете Аризоны. Он никогда там не был, и я решила сделать ему приятное. Он обратился ко мне в мыслях, и от его слов по телу прокатилась волна тепла.

«Люблю тебя! »

«Знаю. Я тебя тоже! »

– В Аризону… – Отец пытался это переварить. Я со своей половинкой в Аризоне – да все равно где! – с Калебом, а не с ним.

В папиных мыслях замелькали ранняя беременность, ружье и свадьба в Вегасе. Я не выдержала и расхохоталась. Он взглянул на меня, поморщился и пробормотал:

– Я и забыл про твои способности!

– Пап! – Я подошла к отцу и обняла за шею. – Я не собираюсь делать глупости! – Я присела рядом с ним и посмотрела ему в глаза. – Знаю, ситуация та еще! Поверь, даже если бы я встретила Калеба в тридцать лет, было бы то же самое! И я прекрасно знаю, к чему я готова, а к чему нет.

– Ты всегда была умницей! – Он усмехнулся, потом тяжело вздохнул. – Слушай меня внимательно! Если ты удерешь и выскочишь замуж или сделаешь меня дедушкой до того, как я поседею, я тебя не прощу!

Все рассмеялись, а я едва не расплакалась от счастья.

– Договорились, пап!

– Смотри у меня!

Отец крепко меня обнял, потом встал и помог мне подняться. В глубине души он уже поверил, однако ему требовалось время. Он хотел поскорее остаться один и как следует все осмыслить. Папа посмотрел на меня с Калебом.

– Вы двое с самого начала знали, что вы… – Он вздохнул и потер шею. – Когда вы пришли сюда вместе, то вы уже… запечатлелись? Ясно. Больше никаких секретов и никакого вранья!

– Конечно, папа, – ответила я.

– Да, сэр, – одновременно со мной проговорил Калеб.

– А теперь… Ложитесь‑ ка вы спать в гостиной. Я готов примириться с неизбежным, но все‑ таки я твой отец!

– Хорошо, пап, нас это вполне устраивает, – радостно воскликнула я. Потом повернулась к Питеру и протянула к нему руки. – Спасибо вам огромное!

Он обнял меня – точь‑ в‑ точь как мой отец.

«Теперь ты – часть семьи. Мы все тебя любим! Иначе и быть не может».

Я улыбнулась, и мне удалось не расплакаться. Калеб взял меня за руку и попрощался со своим отцом. Папа тоже простился с Питером. Я посмотрела на Калеба, он улыбнулся мне в ответ.

«Ты счастлива? »

«Да! Спасибо тебе. Папа принял все лучше, чем я ожидала. Знаю, он чудной, но он сохранит вашу, то есть нашу, тайну».

Калеб коснулся моего лба своим и погладил меня по руке.

«Знаю. Лишь бы ты была счастлива! »

«Только ты и я! И Аризона».

Калеб рассмеялся, потянулся ко мне и вдруг заметил, что родители, пропустившие нашу маленькую безмолвную интерлюдию, внимательно за нами наблюдают. Он сконфуженно улыбнулся и помахал отцу на прощание.

– Что ж, ребятки, я пошел спать, – сказал папа и, потерев руки, сурово добавил: – Помните, что я за вами присматриваю!

Я услышала его мысли.

– Папа, обещаю, все будет хорошо. Мы ляжем на диване и будем просто спать. Никто не собирается никуда сбегать, как только ты уснешь!

Папа напряженно рассмеялся.

– Ладно, ладно. Спокойной ночи, детка! – Он обнял меня.

Я навсегда останусь его дочерью, что бы ни произошло!

Потом папа пожал руку Калебу.

– И тебе спокойной ночи, сынок. Спасибо еще раз и… Прости, что наговорил тебе тогда…

– Без проблем, сэр! Я давно все забыл. Спокойной ночи!

Отец ушел, и я едва не рухнула где стояла. Я вдруг поняла, насколько устала, и опустилась на диван.

– Мне надо в душ, – пробормотала я и зевнула.

– Не сейчас. Сначала выспись.

– Погоди! – Я коснулась щеки Калеба. – Здесь синяк. Маркус тебя ударил!

– Он меня едва задел, – презрительно усмехнулся он. – Скоро пройдет.

– Давай вылечу!

– На сегодня с тебя достаточно…

Я закрыла глаза, коснулась его челюсти и сосредоточилась. Калеб вздохнул, уступая.

Я понятия не имела, как это делается, но мое тело знало само. Внезапно на меня навалилась тяжесть… Я будто магнитом вытягивала из Калеба боль и кровь. Сначала они проникли в меня, потом просочились наружу и исчезли. Я открыла глаза. Синяк с челюсти исчез.

Я торжествующе улыбнулась.

– Довольна, мой доктор? – усмехнулся он.

– Да!

Калеб снял с кресла шерстяной плед и заботливо уложил меня на диван. Протестовать я не стала, потому что не было сил сопротивляться. Он лег сам, накрыл нас обоих и крепко меня обнял. Мое тело вздохнуло от облегчения.

«Спи, Мэгги. Ни о чем не беспокойся! »

«Ладно. Спасибо, что пришел за мной! »

«Я всегда найду тебя! Ты для меня все, Мэгги! Я так тебя люблю! »

Он крепко сжал меня в объятиях, и я поняла, что Калеб до сих пор переживает и не может расслабиться. Его била дрожь, хотя напряжение последних дней понемногу отпускало.

Я прижалась губами к его губам. Сквозь меня хлынул поток его эмоций, Калеба переполняло счастье и облегчение. Сомкнув веки, я увидела вокруг нас лучи энергии. Я поспешно открыла глаза, но ничего необычного не заметила. Калеб нежно ответил на мой поцелуй, погладил по щеке и заправил выбившуюся прядку волос за ухо.

«Мне так этого не хватало», – призналась я, не прерывая поцелуя, который развеял все мои тревоги.

«Мне тоже! Думаю, мне пришлось тяжелее, чем тебе».

Я рассмеялась, не отнимая губ. Калеб снова поцеловал меня – в губы, потом в лоб.

«Спи, милая! Не волнуйся, у нас много времени».

«Люблю тебя! »

* * *

Как выяснилось, мы ехали вовсе не в Аризону. Дядюшка Калеба, с которым я пока не успела познакомиться, предложил нам пожить в его домике на берегу океана в Калифорнии. Фу! Меня передернуло при мысли о том, что я буду находиться в штате, куда удрала моя мать.

На следующее утро Питер явился ни свет ни заря. Пока мы спали, наши отцы уже обсудили все подробности поездки. Я взглянула на часы и поразилась: мы проспали до одиннадцати! Похоже, мне требовалось как следует отдохнуть.

Мне было тепло и спокойно. Пока я просыпалась, переполненное энергией тело буквально пело от счастья. Я открыла глаза и увидела Питера, который осторожно будил Калеба. За всю ночь мы не шевельнулись и проснулись в той же позе, что и уснули.

Калеб разомкнул веки и первым делом посмотрел на меня. На его лице засияла улыбка. Потом он заметил отца и посерьезнел.

– О! Привет, пап, – пробормотал он.

– Я тоже рад тебя видеть, сынок, – улыбнулся Питер и кивнул в сторону кухни. – Вставайте скорее, нам есть что обсудить.

Из его мыслей я мигом узнала про пляжный домик и вечерний рейс. Я обернулась к Калебу.

– Выспался?

– Сама знаешь, что да. Я теперь без тебя спать не могу.

Я кивнула, стараясь не вспоминать прерывистый болезненный сон, которым забывалась у Уотсонов. Калеб взял меня пальцем за подбородок и притянул к себе.

– Хватит об этом думать! Все позади. – Он поцеловал меня в лоб. – Теперь иди в душ, а я выясню, что задумали наши два клоуна. Я умоюсь в ванной твоего отца, если он не против.

– Ладно.

Дальше убеждать меня не потребовалось. Калеб помог мне встать, и я побежала наверх. Просто поразительно, насколько я была полна сил и энергии. Я чувствовала себя совсем другим человеком!

Я с удовольствием отмокала бы много часов, но меня ждали, поэтому я быстренько приняла горячий душ и пошла одеваться. Перед зеркалом я сбросила полотенце и не поверила своим глазам.

Это не я! Я стала похожа на взрослую женщину. После обретения силы я сразу заметила, как изменился Калеб, однако себя со стороны еще не видела. Понятия не имею, как выглядела вчера, когда была грязная и растрепанная, зато сегодня я едва себя узнала.

Скулы обрисовались четче, черты лица приобрели выразительность. Волосы чуть отросли и сияли. Плечи сохранили прежнюю мягкость, хотя на них обозначились мускулы. Я чувствовала себя гораздо сильнее. Живот и бедра приобрели стройность, а мои, хм, женские части – женственность.

Я подошла к зеркалу поближе и внимательно осмотрела лицо. Ресницы стали длиннее и гуще. Кожа очистилась, загорела и светилась. Веснушки проступили ярче, но почему‑ то мне это даже шло. Зеленые глаза сияли, как морские водоросли на солнце.

Интересно, почему вчера папа ничего не заметил? Возможно, я изменилась не так уж сильно. Себя я вижу в зеркале каждый день, поэтому мне виднее. Я пожала плечами. Ясное дело, это последствия обретения силы, только к чему они? Подумаю об этом потом.

Я надела джинсовую юбку и топик кораллового цвета. Не знаю, какие у нас на сегодня планы, поэтому лучше выбрать удобную одежду. Потом вдела в уши серебряные серьги‑ кольца. Какая досада, что браслет и мобильник у меня отобрали Уотсоны. На шею я повесила длинную цепочку, которую папа подарил мне на Рождество пару лет назад. На ней болтались подвески: сердечко, крестик, спираль, полумесяц и гроздь блестящих камешков. Я всегда обожала это ожерелье, хотя в последний год его не носила, потому что была сердита на папу.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒