Об авторе 15 страница

– Поверить не могу! Куда она нас послала?

– Да уж! – Калеб не засмеялся. – Прости, зря мы сюда пришли. Я не любитель подобных развлечений, хотя часто хожу на вечеринки, когда нечего делать. Я думал, хоть Бекки повеселится.

– Ничего страшного. Эшли меня совсем не расстроила. Меня вообще сегодня трудно расстроить! – Я крепко его обняла и прижалась лицом к груди. – Через несколько недель мне придется с этими ребятами часто встречаться, поэтому лучше заранее к ним привыкнуть.

– Пожалуй. К сожалению, мои друзья выставляют меня не в лучшем свете.

– Ну, пока я видела только двоих. Давай найдем что‑ нибудь попить, и ты познакомишь меня с остальными.

– Ты серьезно? – Калеб с любопытством посмотрел на меня. – Я думал, ты не захочешь.

– Если честно, не очень хочу, – со смехом призналась я. – Однако попробую!

– Мэгги, я говорил тебе уже раз двадцать, и все же повторю снова: ты потрясающая!

Он взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал. Я просунула руки под его расстегнутую куртку, обняла за спину и почувствовала его тепло. Губам стало щекотно, мурашки побежали по щекам, потом по шее. Пока у нас не снесло башню совсем, я отпрянула и облизнула губы. Калеб вздохнул, его дыхание коснулось моего лица.

– Пить хочешь?

– Да, – пискнула я, и он усмехнулся.

– Калеб! – К нам шел симпатичный темнокожий парень высокого роста и широко улыбался. – Братуха не по крови, а по духу! Ты где пропадал, дружище?

Они крепко обнялись, по‑ приятельски перебрасываясь колкостями. Калеб взял меня за руку.

– Мэгги, это Вик. Вик, это Мэгги, девушка, о которой я тебе рассказывал.

Я удивленно посмотрела на него. Вот уж не думала, что он кому‑ нибудь о нас рассказывал, тем более однокурсникам.

– Мэгги‑ Мэгги‑ Мэгги! – пропел Вик и обнял меня. – Я так рад с тобой познакомиться! Мой приятель все время только о тебе и говорит!

Глава 22

– Да ну тебя! Всего‑ то раза три упомянул, – смущенно пробормотал Калеб, хотя явно был рад, что я понравилась приятелю.

Именно об этом своем лучшем друге Калеб мне сегодня рассказывал. Вик говорил с ярко выраженным южным акцентом – кстати, очень милым. Короткая стрижка, серьга в ухе, солнечные очки заткнуты за ворот рубашки‑ поло, босые ноги.

– Зато с каким восторгом! – Вик покачал головой и рассмеялся. – Мы уже десять лет дружим, а я ни разу не видел его с девушкой! Из‑ за этого он даже на выпускной не пошел. Не парень, а монах! – подколол он Калеба, который закатил глаза и потер подбородок.

– Знаю, Калеб мне рассказывал, – кивнула я.

– Что ж, Мэгги! Давай найдем для тебя безалкогольный напиток.

Вик обнял меня за плечи и повел. Калеб поплелся сзади. Мы подошли к большому плоскому валуну, где были расставлены еда и напитки для вечеринки. Парень вручил мне закрытую банку содовой.

– Есть хочешь? У нас тут креветки, устрицы, ребрышки, чипсы…

– Нет, спасибо. Мы только что поужинали.

Вик придирчиво посмотрел на меня, зажав подбородок между указательным и большим пальцами.

– Калеб, братишка, ты не ошибся! Она милая, вежливая, симпатичная и вдобавок южанка. Одобряю! Можете продолжать встречаться.

– Ну спасибо, дружище! – с притворной искренностью воскликнул Калеб.

– Где вы ужинали?

– «У Магли».

– Ого! – присвистнул Вик и рассмеялся. – В дело пошли большие козыри!

Мы все захохотали и пошли к костру. Места было немного, потому что большинство ребят сидели здесь. Бекки с Ральфом куда‑ то пропали. Наверняка она затащила его за ближайшее дерево и занимается с ним бог знает чем. Мне стало одновременно противно и смешно.

Калеб усадил меня на бревно между собой и Виком. Вид у него был настороженный, он то и дело оглядывался по сторонам.

– Где Молли? – спросил Калеб.

– Где‑ то поблизости. Вероятно, вместе с Эшли, и поэтому вряд ли к нам подойдет.

– С Эшли мы уже столкнулись, – признался Калеб и нахмурился. – Сегодня она в ударе.

– Уж такая она уродилась, дружище. Сомневаюсь, что Эшли изменится, если только ты ее не попросишь. Тогда она напялит фиолетовую шляпу, зеленые шорты и назовется Салли.

– Чувак, ты явно не в себе! – со смехом воскликнул Калеб.

– Да уж! Итак, Мэгги, где собираешься учиться? Калеб еще не уговорил тебя поступить в Теннесси? – спросил Вик, нанизывая зефир на палочку, чтобы поджарить.

– Уговорил, – улыбнулась я. – С нетерпением жду начала занятий!

– Должно быть, у Калеба есть какие‑ то особые способности, если ему удалось убедить тебя всего за неделю знакомства, – задумчиво протянул Вик. – Наверно, дело в волосах. Девчонки от его шевелюры с ума сходят.

– Отличные волосы, – согласилась я.

Калеб смущенно прикрыл лицо рукой. Вик покатился со смеху.

– Ну вот, теперь ты на его стороне, – простонал Калеб. – И он убедит тебя в чем угодно!

– Ты уже познакомилась с предками Калеба? Я вот нет! – проворчал Вик. – Хотя этот парень миллион раз купался в моем бассейне на заднем дворе, меня в их дом даже на порог не пустили. Его родичи невероятно замкнутые.

– Вообще‑ то я с ними знакома и дома у Калеба тоже была.

– Еще бы! – воскликнул Вик и всплеснул руками. – Конечно, ей можно. Говорят, наш парень при деньгах. Это правда? Сам‑ то он скромняга, но предки у него наверняка небедные!

– Мэгги, не отвечай! – Калеб склонился ко мне и громко зашептал с заговорщицким видом: – Он пытается тебя разжалобить! Родители Вика живут в трехэтажном доме с внутренним бассейном и настоящим дворецким.

Я ахнула с притворным изумлением и добродушно пожурила:

– Хотел меня разыграть?!

– Нет! Не слушай его! – шутливо замахал руками Вик.

Я засмеялась, глядя на их перепалку.

– Ладно, ребята! Поищу свою девушку, а то она будет рвать и метать. Увидимся позже, братишка!

– Приятно было познакомиться, – сказала я.

– А уж как мне приятно! – широко улыбнулся Вик. – Пожалуйста, никуда не исчезай! Общение с тобой явно идет этому парню на пользу.

Калеб тяжело вздохнул.

– Он хороший, – рассмеялась я.

– Точно! Вик – отличный парень. – Калеб встал и протянул мне руку. – Пошли.

– Куда?

– Ну, это же все‑ таки вечеринка, – с улыбкой заметил он и повел меня к месту, выделенному для танцев.

Музыка играла так громко, что разговаривать было невозможно. К счастью, мы могли общаться мысленно.

«Калеб, я не умею танцевать! »

«Глупости! Я прекрасный учитель. Думаешь, нас зря называют Зачарованными? »

Он взял мои руки и положил себе на плечи. Потом сжал мне бедра, и тут быстрая музыка сменилась медленной. Я с облегчением вздохнула. Калеб рассмеялся и покачал головой.

«Тебе повезло, но ты все равно со мной станцуешь. Так просто я не отстану! »

Я обхватила его за шею. Он прижался ко мне всем телом, положил руки мне на бедра и потерся небритой щекой о мою. Внезапно я ощутила покой и тепло. В объятиях Калеба мне было так хорошо и уютно! Не важно, куда забросит нас судьба. Мое место всегда рядом с ним!

Раньше я никогда не танцевала, даже на школьной вечеринке. Чед увлекся болтовней с ребятами, и до танцпола мы не дошли. Я была только рада, потому что не умела, да и сейчас не могу. Бекки тогда вырядилась в пурпурное платье с низким вырезом и несколько раз неуклюже пыталась вытащить меня поплясать, но я отказывалась. Не раз я приходила к ней ночевать, и она звала меня с собой в клубы, куда умудрялась проскользнуть в обход всех запретов. Я неизменно отказывалась.

Может, с Калебом я и пошла бы в клуб, не знаю. Сейчас я думала только о Калебе! Его теплые ладони касались моего тела сквозь тонкую ткань. Он крепко прижимал меня к себе. Было очень приятно.

«Мне тоже».

Я улыбнулась и вспомнила, как мы впервые встретились. Мы среагировали друг на друга еще до запечатления! Я так и не сказала Калебу, что чувствовала в тот момент. За время короткой прогулки к дому Кайла я испытывала практически те же самые эмоции, что и он. Мне ужасно понравились его волнистые волосы, трогательная забота, с которой он склонился надо мной, чтобы осмотреть ссадину на лбу. Когда Кайл попытался увести меня прочь, я очень испугалась, что больше его не увижу. Я понятия не имела, почему меня так сильно к нему тянет, и все же подала руку и назвала свое имя, надеясь, что он его запомнит.

«Я все вижу».

Я и забыла, что Калеб постоянно настроен на меня.

«Так все и случилось. Ты был такой заботливый! »

Он отстранился и напряженно улыбнулся.

«Жду не дождусь, когда ты поедешь со мной в Теннесси. Я давно хотел кое‑ что спросить…»

Руки Калеба сжали мои бедра. Его нервозность передалась мне. Похоже, его смущал вопрос, который он хотел задать. Вдруг я сочту его преждевременным или неприличным? Или просто не раздумывая отвечу «нет»…

«Калеб, спрашивай, не бойся».

«Я хотел узнать, согласишься ли ты жить вместе со мной… Точнее, я хотел тебя об этом попросить».

«Ого! »

Об этом я еще не задумывалась. Кайл упоминал, что собирался снимать квартиру вместе с Калебом, и я заверила его, что все в силе. Теперь вряд ли получится, однако дальше мои мысли не шли. О чем я и сказала Калебу.

«Я пока об этом не думала».

«Ясно. Без проблем, думай сколько надо».

Ему ужасно хотелось жить вместе со мной! Ведь тогда бы не возникало никаких проблем по утрам, когда мы особенно нужны друг другу. Не говоря уже об эхо‑ снах и необходимости лазать в мое окошко по ночам.

Я вовсе не была так уверена. Конечно, мне тоже хотелось с ним жить, однако лгать отцу я больше не могла. Да и окружающим тоже. Ведь тогда бы пришлось сочинять истории про несуществующих соседок и все такое прочее.

Каково это – честно отвечать, что снимаю квартиру со своим парнем? Если скажу отцу, что живу в общежитии, он непременно захочет меня навестить. Разве я осмелюсь заявить, что мне уже восемнадцать и его не касается, где и с кем я живу? Он придет в ярость. К тому же я всегда намеревалась сперва выйти замуж и только после этого начать совместную жизнь… Впрочем, при нынешнем раскладе это невозможно.

Калеб читал мои мысли.

«Не волнуйся, мы все решим позже».

«Не то чтобы я не хочу, еще как хочу! Просто беспокоюсь за папу. С тобой мне гораздо безопаснее и приятнее».

Я слегка улыбнулась, однако Калеб зациклился на том, как защитить меня, когда его нет рядом, и что теперь с нами будет. Оберегать меня – вовсе не прихоть, это стремление прямо‑ таки бурлило в его крови.

От его переживаний мне стало не по себе, и я решила хоть немного его отвлечь.

Я притянула его к себе, и он вздохнул с облегчением. Одно касание моих губ разом избавило его от тягостных переживаний. Калеб крепко обнял меня, и я ощутила, насколько он благодарен. Мой поцелуй стал спасением от всех трудных вопросов, решать которые придется обязательно, но не сегодня.

Мы раскачивались под медленную музыку и целовались с ней в такт. Хотя песня была незнакомая, меня это нисколько не беспокоило.

Вдруг в нас кто‑ то врезался, заставив прервать поцелуй.

– Эй, тебе давно пора домой, малолетка! – с пьяным смехом воскликнула Эшли, раскачиваясь в объятиях подвыпившего партнера. – Мы случаем не помешали?

Калеб поскорее отодвинулся подальше, и тут в нас врезались Бекки с Ральфом – они зажигали рядом, причем вели себя крайне непристойно. Я хотела отвернуться, и тут по глазам подруги поняла, что она напилась. Ральф тоже. Я вздохнула. Что может быть глупее, чем пить в компании едва знакомых студентов?

– Привет, подружка! Веселишься? – прокричала Ребекка.

– Где ты пропадала? – по‑ матерински строго спросила я.

– Ну, где‑ то там…

Они с Ральфом расхохотались как безумные и упали друг другу в объятия, хихикая и обжимаясь.

Я закатила глаза. Лучше отсюда уйти: слишком людно и шумно. Я, конечно, рада за Бекки и Ральфа, но сегодняшний вечер безнадежно испорчен. Похоже, мы с Ребеккой отдаляемся друг от друга. Я по‑ прежнему считала ее своей лучшей подругой, хотя понимала, насколько мы разные. Сейчас мне хотелось лишь одного – побыть с Калебом.

«Ни слова больше! »

Калеб потянул меня к узкой тропинке, уходившей в лес. Музыка становилась все тише и тише. Мы шли рука об руку. Я положила голову ему на плечо.

– Что ты ненавидишь больше всего? – спросила я через несколько минут приятной тишины.

Он задумчиво почесал подбородок, и я поняла, что обожаю этот его жест.

– Наверное, ложь. Хотя из‑ за нашего запечатления я заставляю тебя лгать… Значит, я и сам лжец!

– Калеб! – запротестовала я.

– Если не копать так глубоко, то, пожалуй, я терпеть не могу нытиков. Меня дико раздражают люди, ноющие по любому поводу. Порой все мы даем волю чувствам, только некоторые делают это постоянно. Особенно много их в колледже. Нельзя так распускаться! – Он заметил мою усмешку и спросил: – А как насчет тебя? Чего ты не выносишь?

– Измену! Поэтому я и разозлилась на маму. Еще я терпеть не могу подлости. Кстати, чем ты занимаешься после учебы?

– Тем же самым, что и во время нее. Играю музыку, пишу музыку, слушаю музыку, хожу на концерты и выступления друзей‑ музыкантов в клубах. Похоже, мне надо сменить специализацию.

Я хихикнула и покачала головой.

– А какое любимое занятие у тебя? – спросил Калеб.

– Чтение. Такая вот я странная.

– Я тоже люблю читать, и это вовсе не делает меня странным! Или делает? – Он потешно поднял бровь.

Я улыбнулась, потом закусила губу, напряженно размышляя.

– Кто твой кумир?

– Угадай с трех раз!

– Я совсем не это имела в виду! – засмеялась я.

– Знаю. Кстати, мы пришли.

Калеб отвел в сторону ветку, будто театральный занавес. Перед нами открылся красивый, как картинка, пейзаж. В зеркальной глади воды отражалась луна, освещая белый песок. Волны омывали пустынный пляж, притаившийся между двумя скалами. Чудесное место!

– Вот это да!

– Ага. Я наткнулся на него случайно, удрав с очередной вечеринки. Иногда приятели меня чересчур напрягают, поэтому я ухожу побродить.

– Как это Эшли за тобой не увязалась? – пошутила я, невинно хлопая ресницами.

– Если бы заметила, непременно увязалась бы.

Калеб подвел меня к самой кромке берега, снял куртку, расстелил на песке, лег и поманил меня. Я улыбнулась и прижалась к Калебу, уютно устроившись у него на плече.

«В прошлый раз тебе понравились звезды…»

Я посмотрела на небо и поразилась его красоте. Как ни банально это звучит, у меня буквально дух захватило.

Минут двадцать мы лежали рядом и смотрели на звезды. Нам не было ни жарко, ни холодно, песок не был ни жестким, ни мягким, тишина не давила. Все было идеально! Вдобавок Калеб поглаживал меня по руке. Что может быть лучше?

Он предавался размышлениям. Что делать, если наши расписания не совпадут? Вдруг из‑ за этого мы не будем видеться целыми днями? Вряд ли он сможет учиться, постоянно беспокоясь обо мне.

«Ты же всегда в моих мыслях! Ты сразу почувствуешь, если вдруг что случится. Все будет хорошо! »

«А вдруг эхо‑ сны не прекратятся никогда и Маркус будет преследовать тебя вечно? Не знаю, как быть».

«Калеб! – Я коснулась его щеки и придвинулась ближе. – Мне нравится, что ты обо мне беспокоишься, это правильно. Однако зачем думать о том, что еще не случилось? Кто знает, что нас ждет. Может, все наладится само по себе».

Он усмехнулся и передвинул мою голову под свой подбородок.

«Ты такая милая, когда пытаешься бодриться и брать на себя ответственность».

«Очень смешно».

«Ты права. К чему волноваться об этом сейчас? Впрочем, рано или поздно решать придется. Особенно с жильем… Ведь скоро начнется учебный год».

«Твои родители не против, если мы станем жить вместе? Мой отец точно будет вне себя».

«Если честно, они тоже не в восторге, хотя другого выхода не видят. Не лазить же мне по ночам в общежитие! »

«Знаю. Ума не приложу, что делать. Почему все так сложно?! »

«Обычно запечатления происходят позже. До нас подобных трудностей ни у кого не возникало. Мы с тобой особенные, и никто не знает, чем нам помочь. Видишь ли, раньше запечатленные просто женились – и все! »

Насколько я поняла, мы стали первыми Асами, которые не поженились сразу же после запечатления.

«И сколько они ждали? »

«Нисколько. Мои родители сыграли свадьбу через три недели после запечатления».

Я опешила. Сердце застучало, голова пошла кругом. Всего три недели!

«Мэгги, дыши! Все нормально».

«Извини! Я просто… Три недели? Это же…»

«Знаю, звучит странно, однако они поняли, что созданы друг для друга. Вряд ли они стали бы встречаться с кем‑ то еще, понимаешь? Почему было не пожениться и не начать новую жизнь? »

«Ты наверняка уже все обдумал».

«Конечно! »

Он навис надо мной, опираясь на локти, и серьезно посмотрел мне в глаза.

– Я думал об этом с тех пор, как ты впервые дотронулась до меня, и я понял, что ты моя!

Что на это ответишь? Я не знала, то ли бежать прочь, то ли плакать от счастья. Мне захотелось выйти за него замуж в ту же секунду! Калеб для меня все, ждать не имеет смысла, однако мне лишь семнадцать. Отец не поймет и никогда меня не простит… Каково это – пожениться в столь юном возрасте?! Не важно, что подумают окружающие, но… Мне сделалось не по себе.

Почему наше с Калебом запечатление случилось так рано? С остальными Асами оно происходит, когда им исполнится лет двадцать. Наверняка тому есть причина. Сейчас меня это очень пугало.

Позади нас послышался гомон. Несколько подвыпивших парней затеяли потасовку, громко кричали и размахивали кулаками. Калеб вздохнул и поднялся.

– Погоди минутку. Пойду, разойму этих идиотов.

Он ушел. Я села и стала смотреть на воду. Пока Калеб пытался успокоить драчунов, я продолжала размышлять о своем. Вдруг мне в руку вонзилась игла. Не успела я запаниковать, как сердце забилось медленно‑ медленно, будто во сне. Последнее, что я увидела, – живописный берег, куда меня недавно привел Калеб. Глаза закрылись, и я упала на песок.

Глава 23

Проснулась я в темноте, чувствуя повсюду запах Калеба. Судя по всему, на голову мне накинули его куртку. Я стянула ее до плеч, и в лицо ударил холод. Помещение было затхлое и темное. Я чувствовала себя заторможенной и совершенно не в себе.

Рядом кто‑ то был. Я проснулась оттого, что мне распрямляли и крепко привязывали ноги и руки. Мысленно я забилась в панике, однако тело никак не отреагировало. Сердце стучало медленно и ровно, и я не могла понять почему. Сил сопротивляться не было.

Я постаралась сосредоточиться. Надо оглядеться и понять, что происходит. Калеб. Где Калеб? Я широко распахнула глаза и содрогнулась от ужаса. Надо мной склонились двое. Девушку я не узнала, хотя кого‑ то она мне напомнила. Зато второй был мне хорошо знаком.

Маркус!

Я попыталась пошевелиться, но ремни держали крепко. Рука болела. Я скосила глаза и увидела какие‑ то трубки, пластыри и систему для внутривенных вливаний.

– Что… – Горло саднило немилосердно. – Что вы со мной делаете?

– Мэгги, наконец‑ то! Долго же я дожидался! – обрадованно воскликнул Маркус.

– Не разговаривай с ней, Маркус. Это не игра! – оборвал его кто‑ то. Наверное, дядя. – Убирайся!

Маркус злобно усмехнулся и вышел. За ним захлопнулась огромная тяжелая дверь. Комнатка с железными стенами была не больше тюремной камеры.

– Так, слушай, – произнес мужчина.

Я резко повернула голову и уставилась на него.

– Тебе вливают препарат, замедляющий сердцебиение. Калеб тебя не найдет. Даже если ты с ним свяжешься, на спасение не надейся – только измучаешься зря. Он не придет! Как ни печально, мы вынуждены принять чрезвычайные меры, потому что не желаем больше терпеть Джейкобсонов. Они постоянно нас во всем опережают, а теперь еще и это. Раз уж нам случай подвернулся, грех им не воспользоваться. Хватит Джейкобсонам все под себя грести!

Он встал.

– Погодите! Сколько я здесь пробуду?

– Пока Калеб не перестанет тебя искать.

– Этого никогда не случится!

Он пристально посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

– Знаю.

Дверь захлопнулась, словно крышка гроба. Я прекрасно поняла, что меня не собираются отпускать. Калеб проведет остаток своих дней в безуспешных поисках и страшных мучениях. Запечатленные Асы в разлуке не выживают. Ноги и спина ныли немилосердно. Сколько я здесь уже провела? Через пару дней нам с Калебом станет так плохо, что мы себя не будем помнить… Кстати, препарат, который мне вводили, вряд ли содержал болеутоляющее, потому что я чувствовала все.

Почему Калеб не заметил, как меня похитили? Что с ним случилось? Чем закончилась вечеринка для Бекки? Отец наверняка с ума сходит, ведь к полуночи я не вернулась… Глаза сами собой закрылись, и я уснула.

* * *

Пробудилась я с криком: щеки коснулось что‑ то теплое и мокрое. Надо мной стояла девушка примерно моих лет и умывала меня. Сначала протерла лицо и руки, потом макнула губку в воду и провела по шее, по животу и… Стоп! Где мой топик? Я лежала совершенно голая, прикрытая только простыней.

– Ты что делаешь? – воскликнула я, морщась от боли в спине.

Голова пульсировала от боли, кровь стучала в ушах так громко, что я себя едва слышала. Вот она, ломка. Мне нужен Калеб!

– Мою тебя, – с досадой заявила она. – Или ты хочешь вонять?

Девушка осторожничала, касалась меня только губкой, а не рукой.

– Кто ты?

– Марла, сестра Маркуса. Ты Мэгги? Маркус особо в детали не вдавался.

– Ты о чем? – пробормотала я, пытаясь сесть. Ремни убрали, но мне это не помогло. Голова кружилась, руки не слушались. – Что вы со мной делаете? Где я?

– Ха, отличный вопрос! Если бы ты знала ответ, твой рыцарь тут же примчался бы на помощь, – презрительно заметила Марла.

Они с Маркусом очень похожи, только у нее темные кудри до плеч. Худая, лицо бледное, в форме сердечка, глаза темно‑ карие. Во взгляде Марлы мне почудилась зависть.

– Ты что, тоже влюблена в Калеба? – выпалила я.

Она искренне рассмеялась.

– Этого еще не хватало! Он красавчик, только я никогда не стала бы встречаться с парнем из враждебного клана. Мало того что это запрещено, так еще и мерзко! А почему ты спросила?

Я попыталась пожать плечами, но движение вышло больше похожим на судорогу.

– Не знаю. Твой брат меня похитил, а ты ему помогаешь?

– Именно. Я делаю то, что должна. Маркус тоже. Способности у Джейкобсонов всегда были лучше, чем у нас! По крайней мере, так наши говорят. Лет шестьдесят тому назад Уотсоны с ними дружили, и вдруг появилась одна девушка. Неплохое начало, да? Так вот, она была красавицей, и, разумеется, все мечтали с ней запечатлеться. А она стала тайком встречаться с двумя парнями из разных кланов. Ни один из них о другом не знал. Они уже вошли в возраст, когда происходят запечатления, и, хотя прекрасно понимали, что к чему, продолжали с ней видеться. А потом узнали друг о друге. Угадай, как их звали? Джейкобсон и Уотсон! Понятное дело, оба разозлились. Наконец все трое сошлись на скале возле старого колодца, что у нас за домом. Парни затеяли драку, девушка кинулась их разнимать. И тут же запечатлелась, причем с Джейкобсоном. Представляешь, как Уотсон разозлился?! Ведь она тупо использовала его, пока не нашла своего единственного. Говорят, она даже сексом с ними занималась, что уж и вовсе отвратительно до запечатления! – Марлу передернуло от омерзения. – Ну, в общем, пока эти двое стояли там, поглощенные друг другом, Уотсон столкнул их со скалы.

К чему она это рассказала?

Марла выжидающе поглядела на меня.

– Какой ужас! – выдохнула я.

Голова болела все сильнее и сильнее.

– Решила дать тебе урок истории.

– Значит, из‑ за твоего предка, который столкнул предка Калеба со скалы, я должна пожалеть тебя и Маркуса?!

– Нет, ты должна понять, почему мы ненавидим Джейкобсонов!

– Все равно не понимаю! Ведь это случилось так давно. Те трое идиотов не имеют к нам никакого отношения.

– Еще как имеют! Девушка‑ то запечатлелась с Джейкобсоном. Хотя она использовала их обоих, но Джейкобсонам повезло – как всегда! Он получил девушку, а Уотсон навеки остался один. Он в нашем клане первый, кто так и не запечатлелся!

– Наверно, это ему в наказание, – произнесла я первое, что пришло в голову. Может, мне сыворотку правды ввели?

– Возможно. Я вовсе его не оправдываю. Я все к тому, что Джейкобсоны выиграли дважды. Во‑ первых, их парень получил девушку, которая нравилась обоим. Во‑ вторых, соперник на всю жизнь остался без пары. Двойной удар! Вдобавок у Джейкобсонов всегда лучшие способности!

– Что умеют твои родители?

– Мама – эмпат. Она чувствует эмоции и чувства других, что в клане жестоких злодеев никакой пользы не приносит. Папа – синоптик, предсказывает погоду, тоже совершенно бесполезный Дар.

– Сурово.

– Вот и они так думают. Родители ненавидят свои способности! Джейкобсоны умеют передвигать металлические предметы, копаться в чужих мыслях. А наши способности – никудышные, и так продолжается уже давно. Дядя с Маркусом уверены, что ты поможешь им в решении проблемы.

– Как?

– Не знаю. Для начала они проверят, сколько ты сможешь обходиться без Калеба. Если выживешь, в чем я лично не уверена, то дядя запланировал серию опытов.

– Что за опыты? – ахнула я.

– Анализ крови и все такое. Дядя считает, что ты появилась не случайно! Он очень хочет докопаться до сути. Мэгги, ты ведь знаменитость! О тебе с Калебом говорят во всех кланах, от Лондона до Америки.

– Почему?

– Во‑ первых, вы слишком молоды, во‑ вторых, запечатления давно прекратились во всех кланах. Наверняка тебе все это объясняли.

– Ну да. Решила проверить, правду ты говоришь или нет.

Марла снова рассмеялась.

– Не будь ты врагом, мы бы подружились. Извини, мне пора. Вот тебе одежда. Привязывать тебя больше не будут, но продолжат накачивать препаратами, поэтому не вздумай выкинуть какую‑ нибудь штуку. За тобой постоянно присматривают. Поесть дадут. Я принесла пару журналов, они на тумбочке. Туалет в углу. Впрочем, скоро тебе станет так больно, что забудешь обо всем.

В углу стоял унитаз. Ни стен вокруг, ни раковины. Отлично…

Марла собралась уходить. Я запаниковала – однако мое тело никак не отреагировало. Я принялась ее умолять:

– Помоги мне! Я ни в чем не виновата, запечатление нельзя контролировать! Ваша вражда меня не касается! Я люблю Калеба. Мне больно! Прошу тебя, помоги! Я не могу тут больше находиться!

– Ничего не поделаешь, – ответила она без тени сочувствия.

Я упала на койку. Затхлая грязная комната была похожа на настоящую тюремную камеру: заняться абсолютно нечем, только сиди и жди, изнывая от боли. Интересно, вдруг выйдет как у наркоманов? У них ломка длится несколько дней, потом все приходит в норму, и наркотик больше не нужен. Сомневаюсь, что со мной так случится, но ведь клан Уотсонов наверняка преследует какую‑ то цель. Неужели нас с Калебом решили разлучить физически для того, чтобы понаблюдать за нашим медленным умиранием? Вполне возможно, что так оно и есть. Какой жестокий эксперимент!

«Калеб! Калеб, ты слышишь? Умоляю, услышь меня! »

Я повторяла его имя и безуспешно ждала ответа, пытаясь вложить в свои призывы тоску и даже боль – все что угодно, лишь бы достучаться до Калеба!

Все напрасно.

Вдруг откуда‑ то издалека донесся слабый прерывающийся голос, будто через коротковолновый радиопередатчик.

«Мэгги? Ты… меня? »

«Калеб! Как ты? »

«Я… Что с тобой… иначе я… Ох, Мэгги! Лишь бы все было хорошо! Скажи… где ты? »

«Не знаю! Похоже на камеру или подвал. Меня похитили Уотсоны! »

«Прости меня… Детка, п… прости меня! Я тебя… спасу, обещаю! Я тебя найду! Что случилось? Твое сердце бьет…»

«Меня накачали лекарствами, чтобы ты меня не нашел. Нас разлучили, чтобы мы не обрели своих способностей. Уотсоны пытаются понять, как произошло наше запечатление. Калеб…»

Я закашлялась. Ни к чему говорить Калебу, как мне страшно. Ему и так плохо, а станет еще хуже.

«Я знаю. Я все знаю… Я… я приду за тобой! Только…»

«Как папа? А Бекки? »

«Тебя нет уже полтора дня, – неуверенно сообщил Калеб. – Мне пришлось… отцу. Позвонил… копам. Тебя ищут… найти тебя. Но у них не выйдет. Есть… похуже. Я… за твоим отцом. С ним все в порядке. Как ты, Мэгги? »

«В норме. Только очень больно».

«Мне тоже! Прости, детка…»

«Ты не виноват! »

«Они… подстроили. Следили… выкрасть тебя».

«Знаю».

«Не пропадай! Останься со мной! »

Я почувствовала, что связь исчезает. Перед глазами все поплыло, навалилась усталость.

«Прости! Меня чем‑ то накачали. В сон клонит».

«Я найду тебя… Обещаю! Люблю тебя, Мэгги… Я знаю, что тебе страшно, но ты не бойся! Люблю тебя! »

«И я тебя люблю! Прости, что не сказала раньше».

«И ты меня прости! »

Калеб исчез. Жуткую боль не уменьшило даже признание в любви. Пока мы разговаривали, мне стало чуточку легче, однако едва связь прервалась, меня будто ледяной водой окатили! Вдали от Калеба было ужасно холодно и больно. Я верила, что он и за моим отцом присмотрит, и никогда не перестанет меня искать, хотя бесплодные поиски и жизнь в муках казались гораздо хуже смерти.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒