![]()
|
|||||||
Об авторе 11 страница– Засыпай, Мэгги! Завтра у нас будет куча времени, чтобы заняться чем только пожелаешь! – А как же моя работа? – запротестовала я. – Помнишь, я обещал стать тираном? Я наморщила нос, он усмехнулся. – Завтра обсудим. Засыпай, крошка моя! Я улыбнулась его тактике, закрыла глаза и сосредоточилась только на нем, полностью отключившись от внешнего мира. И погрузилась в глубокий, живительный сон.
* * *
Ночью я несколько раз просыпалась. Примерно каждый час к нам заглядывали бабушка, Рэйчел или Питер. Это одновременно и раздражало, и умиляло. Калеб лежал спиной к двери, поэтому ничего не замечал. Иногда они заходили по двое. Я слышала встревоженные мужские голоса, но так и не поняла, кто это был. – Убить их мало! Как они осмелились так поступить с девушкой, которая едва успела узнать о нашем существовании? – Наш клан никогда бы на такое не пошел! – Может, и зря. Мы недооценили Уотсонов, и больше такой ошибки не допустим! Сегодня мы сделали что могли. Калеб услышал зов и сразу отправился к ней. Хорошо, хоть мы оказались почти рядом, не то бы возникли серьезные проблемы. – Да, зато теперь у нас другая беда. Как уберечь Мэгги и при этом не разрушить ее отношения с отцом? – Не знаю. Бабушка сразу перестала общаться со своими родными… Честно говоря, прежде никогда не задумывался, как вести себя с людьми. Пожалуй, не стоит ее ни к чему принуждать. Это неправильно! Рано или поздно решение отыщется. – Остается только ждать. – Что же делать? Безопасность Мэгги – на первом месте. Хорошо хоть Калеб прекрасно справляется. Он признался, что сразу после запечатления не только услышал ее сердцебиение, но и стал понимать ее чувства! – Так быстро? Невероятно! – Да. Очевидно, Мэгги тоже делает большие успехи. Она уже читает его мысли и чувства и разлуку переживает куда легче, чем я ожидал. Я побледнела, представив, насколько мне могло быть хуже. – Это все прекрасно, однако давай о главном. Калебу надо убедить ее бросить работу в кафе. – Не выйдет. Мэгги решит, что он пытается ее контролировать. – Вряд ли. Она – умная девочка, знает, что это ради ее же блага. К тому же после случившегося она поймет, насколько важно постоянно находиться рядом с Калебом. – Ты видел, как она дралась? Просто невероятно! Сделала мерзавца одной левой! – Знаю. Мэгги приятно удивила нас всех. Надеюсь, мы не измучим ее своим вниманием и заботой. – Что поделаешь! Впрочем, девушка она замечательная и с головой на плечах. Калебу повезло! Я очень рад, да и клану это пойдет только на пользу. – Повисла пауза. – Жаль, что это случилось не с Кайлом. – Брось! Может быть, все возвращается и через несколько лет с ним тоже произойдет запечатление. Как и с остальными. Не исключено, что это и есть катализатор, которого мы так долго ждали. – Надеюсь. Не знаю, сколько еще нашему клану удастся соблюдать целибат. Это несправедливо. Вдобавок скоро встанет проблема продолжения рода и сохранения нашего наследия. Кому мы передадим… – Даже не говори об этом! Остается лишь ждать. По‑ моему, глядя на твоего сына и его единственную, члены клана обретут надежду! Лучик света исчез, голоса удалились. Я покрепче вцепилась в спящего Калеба, отчаянно надеясь, что они не ошиблись.
* * *
Когда я открыла глаза, уже рассвело. Спала я беспокойно и урывками. Горло саднило, голова побаливала, и все же по сравнению со вчерашним днем я чувствовала себя гораздо лучше. И самое приятное – никакой боли от разлуки! Пара ночей, проведенных с Калебом, подарили мне отличное самочувствие по утрам. Теперь и не знаю, как буду без этого обходиться, даже если эхо‑ сны прекратятся и опасность минует. Я отвернулась от окна. Калеб, приподнявшись на локте, обеспокоенно за мной наблюдал. – Тебе получше? – спросил он и погладил меня по плечу. Я провела пальцем по искусной татуировке на его руке. Он задрожал, и я рассмеялась. – Да! Впервые после вчерашнего он внимательно вгляделся мне в лицо, поморщился и на несколько секунд зажмурился. Я поспешно прикрыла ожог рукой. – Гм. Пожалуй, пора заглянуть к бабушке. – Она уже заходила, – кивнул Калеб, – но я сказал, что тебе нужно отоспаться. Она ждет нас внизу, остальные тоже. – Почему? – Я поспешно натянула одеяло до подбородка, будто надеялась, что оно защитит меня от всего на свете. – Наши чуть с ума не сошли и рассердились, что я отнес тебя спать вместо того, чтобы сразу дать им осмотреть твои раны. – Калеб криво улыбнулся. – Некоторые даже устроили мне разгон с утра пораньше. – Неужели? – смутилась я. – Вот это да! Обо мне никто так не беспокоился. – Добро пожаловать в семью! При мысли об этом я улыбнулась еще шире. Калеб склонился ко мне. – Другое дело! – тихо проговорил он, целуя меня, потом провел пальцами от плеча к локтю, коснулся моих губ своими и прошептал: – Какая у тебя нежная кожа! Утром ты особенно красива. Я тебе этого еще не говорил? – Нет. Калеб постучал указательным пальцем по моей груди, прямо напротив сердца. Я задохнулась, пульс словно взбесился, и Калеб довольно улыбнулся, коснувшись губами моей щеки. – А я не говорил, как ты очаровательна в моей футболке? – хрипло спросил он, собрал ткань в кулак и притянул меня к себе, чтобы поцеловать. Я обхватила его за шею, и наши губы встретились. Внезапно в дверь громко постучали. Кто‑ то, не дожидаясь приглашения, влетел в спальню и возмущенно фыркнул. Кайл. Вечно он не вовремя! – Эй, кузен, оставь Мэгз в покое, пусть она хоть немного поправится! – В голосе Кайла прозвенели гнев и боль. – Чего тебе, Кайл? – воскликнул Калеб, не в силах оторваться от моих губ. – Пришел проведать Мэгз. Не знал, что ты еще здесь. Калеб сердито на него посмотрел. – Сам знаешь, из‑ за эхо‑ сна я всю ночь провел с Мэгги. Что ты себе позволяешь? – Ничего. – Кайл невозмутимо пожал плечами. Калеб недовольно заворчал и перевернулся на спину. Я села, попыталась пригладить волосы. Кайл пристроился в изножье кровати. – Кайл, со мной все в порядке. Он посмотрел на меня, и я прочла в его глазах жалость, гнев и чувство вины. Я вздохнула и закрыла лицо руками. – Кайл, пожалуйста, передай бабушке, что я спущусь через пару минут, и мы займемся этими… штуками. – Я посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы. Он слегка скривился. – И выйди, мне нужно переодеться. – Ну да, понял. – Он поднялся и встал в дверях. – Хм, Калеб, Мэгз нужно переодеться. – Ага, – ответил Калеб, растягивая слоги. – Ну так пошли отсюда! Будь джентльменом. – Кайл! – укоризненно воскликнула я и немного смягчила голос: – Послушай, ведь мы об этом уже говорили, помнишь? Ты обещал. Мы с Калебом все равно будем вместе, мы теперь одна семья. Возьми себя в руки! Калебу нет нужды выходить, когда я переодеваюсь. Я хочу, чтобы он остался. Пожалуйста, спустись к бабушке и попроси ее меня дождаться. – Ладно, – обиженно буркнул Кайл и ушел, хлопнув дверью. – Ну ты даешь! – пробормотал Калеб. – Что? – Это было так… Он не договорил, но в его мыслях я прочла «сексуально» – ему понравилось, как я поставила Кайла на место. По его взгляду я сразу поняла, что сейчас произойдет. Калеб взял мое лицо в ладони и притянул к себе. Его губы коснулись моих. Он положил руку мне на ногу, наверное, хотел посадить меня к себе на колени. И вдруг раздался легкий стук, потом скрипнула дверь. Я отпрянула, облизнула губы и увидела Питера. Он поднял бровь и посмотрел одновременно встревоженно и чуть насмешливо. Я поспешно откинулась на спину, а Калеб досадливо потер подбородок. Питер откашлялся. – Доброе утро! Надеюсь, вы оба выспались. Мэгги, бабушка давно ждет, чтобы помочь тебе с ожогами, как только ты тут закончишь… – Пап! – простонал Калеб. Питер усмехнулся, велел мне написать отцу сообщение, и вышел, прикрыв за собой дверь. – В этом доме слишком много народу, – пробормотал Калеб, отбросил одеяло и помог мне подняться. Я хихикнула и написала папе короткую эсэмэску: «Ушла рано. Увидимся вечером. Люблю! » Мать Кайла где‑ то раздобыла для меня одежду и повесила в изголовье. Я оглядела комнату: шкафа с дверцами там не было, и я решила не строить из себя мисс Скромность. Все‑ таки Калеб – мой нареченный, к тому же вчера он сам меня переодевал и наверняка увидел все, что хотел. Я сняла боксеры и, прикрывшись длинной футболкой, спокойно натянула джинсы. Оглянувшись, я поймала выразительный взгляд Калеба, судорожно пытавшегося справиться со своей тенниской, и покраснела как мак. Потом слегка улыбнулась, закусила губу и, повернувшись спиной к Калебу, сняла футболку через голову и украдкой взглянула на него. Калеб едва не грохнулся в обморок, поэтому я поскорее надела блузку. – Это нечестно, – пожурил Калеб. – Неужели? – с невинным видом воскликнула я. – Совсем нечестно! – простонал Калеб, притворно разозлившись. Он нежно поцеловал меня в губы, взял за руку и вывел вон из комнаты. – Пора спасаться, пока я не растерял остатки благоразумия. Я лукаво покачала головой. – Должен тебя предупредить, – заявил Калеб на лестнице. – Знаю, как ты не любишь скопления народа, так вот, внизу целая толпа! И все будут суетиться и тетешкаться с тобой весь день, а может, и дольше. – Я едва не расхохоталась. Кто сейчас говорит «тетешкаться»? – Если устанешь, скажи только слово, и я… – Калеб, ничего страшного. Твоя семья такая славная! – Наша семья, – поправил он, и я улыбнулась. – Обо мне не беспокойся. Я в них уже почти влюбилась! – Я сблизила большой и указательный пальцы. – Еще вот столечко осталось – и все! Калеб спустился на ступеньку ниже, и наши головы оказались на одном уровне. – Ты просто чудо! – воскликнул он, поднял наши сплетенные руки и поцеловал кончики моих пальцев. Мы спустились с лестницы и вошли в кухню, полную внимательных, встревоженных и утомленных ожиданием глаз, которые смотрели только на меня.
Глава 17
– Пойдем, моя красавица! Надо поскорее с этим покончить, – воскликнула бабушка, едва я появилась в дверях. Я оглядела забитую народом кухню. Некоторые были мне знакомы, других я видела впервые. При нашем появлении раздались смешки и шепот. – Бабушка! – запротестовала мать Кайла, и я поняла, что нужно срочно выучить все имена. – Пусть она сначала позавтракает. Я сварила кофе и испекла медовые плюшки. Калеб сказал, что Мэгги их обожает. – Вряд ли Мэгги хочет и дальше носить на лице такое украшение. Пойдем! – Она потащила меня в соседнюю комнату. Рука у бабушки была мягкая и прохладная, но при этом очень сильная. – Калеб и Питер, вы тоже. Процедура предстоит не из приятных. Я испуганно ахнула, не зная, что и думать. Бабушка приказала мне лечь на кушетку, устроила под головой подушку и велела Калебу сесть в изголовье. – Будет больно? – спросила я. – В первый раз все прошло нормально. – Боюсь, придется потерпеть. Калеб внимательно взглянул на бабушку. Похоже, подобного он не ожидал. – Что ты имеешь в виду? – раздраженно спросил он. – Увы, дорогуша, это совсем другое дело! В тот раз намерения Маркуса тоже были недобрые, однако теперь это дикая злоба и ложь. Когда я буду убирать отметины, Мэгги придется пережить заново каждый удар. – Не надо! – Он поднялся и схватил меня за руку, чтобы увести. – Не будем ничего делать! – Придется. – Бабушка удержала Калеба, положив руку ему на плечо. – Пока мы не уберем отметины, Мэгги не сможет восстановиться. К тому же вряд ли она захочет разгуливать с этими отпечатками по всему телу. – Не захочу, – тихо ответила я. – Я не знал, что тебе будет больно! – пробормотал Калеб, уселся на пол рядом со мной и убрал мне волосы со лба. – Не обязательно этим сегодня заниматься. Тебе и так многое пришлось пережить. – С этим надо поскорее закончить. Я выдержу. Калеб расстроенно кивнул бабушке, погладил меня по щеке и приготовился. Бабушка жестом велела Питеру сесть на кушетку. Он положил мои ноги себе на колени, похлопал меня по плечу и невесело улыбнулся. В комнату ворвался Кайл. – Вы что тут делаете? – Лечим Мэгги. Либо иди помогать, либо проваливай! – велела бабушка, став на колени. Вот тебе и старушка! – Как помогать‑ то? – Возьми ее за руку, остальные держите крепче! Калеб раздосадованно посмотрел на брата. – Вот так. Кайл сел напротив, схватил меня за руку, переплел пальцы с моими и придержал меня за локоть. Калеб сердито взглянул на кузена. – Начнем, Мэгги. Ты все слышала. В тот раз вышло иначе, потому что намерение нападавшего было другим: он хотел позлить Кайла. Вчера же собирались причинить вред именно тебе, поэтому будет больнее, но мы справимся. Я судорожно сглотнула. Калеб поцеловал меня в лоб и шепнул, что он рядом. Я поняла, он сделал так вовсе не из‑ за Кайла. Калеб ужасно расстраивался и злился, ему хотелось схватить меня в охапку и унести к себе в спальню. Как же он отреагирует, когда увидит мою боль? Ведь стремление защищать меня у него в крови… Начала бабушка не с лица. Я удивилась, однако промолчала. Она положила руку мне на плечо, ровно на черный отпечаток, и в тот же миг я ощутила ненависть Маркуса и увидела, как все происходило, только задом наперед. Он схватил меня за руку, чтобы затолкнуть в машину. Я закашлялась, почувствовала сильное жжение и вскрикнула. Потом все закончилось. Я открыла глаза, увидела над собой рассерженные и встревоженные лица. Я едва смогла отдышаться. Калеб пробормотал что‑ то сквозь зубы и втянул в себя воздух. – Как ты? – хрипло спросил он. – Нормально, – вздохнула я. Он прислонился ко мне лбом, и я поняла: он чувствовал и видел то же, что и я. Более того, он пережил весь эпизод вместе со мной! Его убивало осознание того, что произошло, прежде чем он примчался меня спасать. – Пусть этот паршивец Маркус только попадется мне на глаза! – прорычал Калеб. – Уходи, – велела я ему. – Нет! – твердо ответил он, понимая, почему я пытаюсь его отослать. – Сами справимся. В отличие от тебя остальные‑ то ничего не чувствуют. Уходи! – Ни за что! – Калеб! – настаивала я. – Мэгги! – Вы знали, что так будет? – тихо спросила я у бабушки. – Нет. – Она с любопытством посмотрела на Калеба. – Даже не догадывалась. Детка, лучше посиди на кухне. – Ни в коем случае! Я уйду только с Мэгги. – Какие мы благородные, – язвительно пробормотал Кайл, но все сделали вид, что не слышали. – Калеб, я никогда прежде не сталкивалась с тем, чтобы запечатленные чувствовали боль друг друга при лечении магических ожогов. Вряд ли тебе стоит… – Я никуда не уйду! – Калеб посмотрел на меня сверху вниз. – Ты все еще хочешь убрать отметины? – Я кивнула. – Тогда давайте покончим с этим поскорее. – Питер, скажи ему! – взмолилась бабушка. Отец покачал головой и сжал губы. – Калеб знает, с чем справится, а с чем нет. Если бы на месте Мэгги была Рэйчел, я бы тоже не ушел. – Помощи от тебя никакой! Ладно, голубки, приготовьтесь! Бабушка приступила к четырем отпечаткам на руках. Боль я испытывала адскую. Какой ужас, что Калебу пришлось пережить это со мной! А для меня это был второй раз… Бабушка подняла мне блузку, открыв отпечаток пятерни на боку, который оставил приятель Маркуса. Она приложила руку и начала. Питер навалился мне на ноги, Кайл крепче сжал мое плечо. Я старалась не закричать и терпела, сцепив зубы. Иногда получалось, иногда нет. Наконец бабушка отпустила меня и велела всем передохнуть, потому что последний отпечаток – на щеке – будет самым болезненным. Услышав это, я едва не разрыдалась. Куда уж больнее! Все снова заняли свои места и навалились сильнее. Калеб схватил меня за плечи, прижался своим лбом к моему. За спиной бабушки кто‑ то по‑ детски охнул, и появилась Мария. – Что вы тут делаете? Кто здесь кричит? Дядя Калеб! – пропищала она и испуганно уставилась на него, словно на чудовище. – Мария, мы помогаем Мэгги. – Почему ей больно? – Послушай, детка! – вмешалась бабушка. – Иногда приходится терпеть боль, чтобы потом стало хорошо. – Со мной все в порядке, Мария, – с напускной бодростью произнесла я. – Правда! Это совсем не бо… – Я хотела сказать, что мне не больно, но решила не врать. – Просто фигово, и все! – Мама не велит говорить «фигово», – прошептала девочка и посмотрела на меня так, будто я здорово провинилась. Все расхохотались, включая и меня. – Знаешь, ты права. Зря я так! Воспитанным девушкам не следует так выражаться. – Не бойся, я никому не скажу. – Спасибо. – Ладно, детка, иди уже, – велела бабушка. – Мы скоро закончим и очень проголодаемся. Передай маме, чтобы накрыла на стол. – Хорошо, – нехотя ответила Мария и направилась к двери. Напоследок она обернулась к Калебу и заявила: – Не давай Мэгги в обиду! Калеб виновато посмотрел на меня. Я хотела сказать, что ему не за что себя казнить, однако нас услышали бы все присутствующие. Поэтому я сосредоточилась и передала ему свою мысль. Это получилось на удивление легко. Я ощутила знакомое биение его сердца, как происходило каждый раз, когда я делилась с ним воспоминаниями или мыслями. «Калеб! » Его глаза удивленно расширились, он склонился ниже и погладил меня по щеке. «Что, моя красавица? » Мы улыбнулись друг другу, потом я посерьезнела. «Не вини себя! Это я сглупила! Я поверила в то, что заведомо было ложью. Ты ни в чем не виноват. Ты уехал по делам, чтобы помочь мне». «Я должен был предвидеть, что они затевают какую‑ то пакость! Зря я поехал с отцом». «Хватит раскаиваться! Я серьезно. Прекрати! » Калеб громко хихикнул. Питер смотрел на нас с восторгом, бабушка – с удовольствием, а Кайл – с отвращением. – Просто не верится, что вы это умеете! Понимаете, – признался Питер, все еще держа мои ноги у себя на коленях, – Рэйчел и я учились этому долгие месяцы. А вы уже способны на очень многое! – Она первая начала, – заявил Калеб и подмигнул мне. – Калеб, я серьезно, – решила я озвучить свою просьбу. – Прошу тебя! Он вздохнул. – Попробую. Надо подумать вот о чем: как нам теперь быть? Я не смогу отвезти тебя домой и сделать вид, что все в порядке. Маркус так просто не сдастся! Тебе нужна серьезная защита. Не лазить же каждую ночь к тебе в окно! – Лазить в окно?! – возмутилась бабушка. – А что мне остается? Ведь он вредил ей во… – Послушай, бабушка, – перебил его Питер, – для таких, как мы, существуют исключения из правил. – Знаю, однако… Боже ты мой! В дни моей молодости за это и пристрелить могли! – Ну, отец Мэгги ничего не узнал. Иначе вряд ли вышло бы. Бабушка всплеснула руками. – С меня хватит! Уши вянут вас слушать. Питер с Калебом хихикнули. Бабушка опустилась на колени рядом со мной, и все посерьезнели. – Готова, моя красавица? Самый последний, самый болючий. Приступим? – Да. Питер с Кайлом прижали мне руки и ноги, Калеб вдавил свой лоб в мой, словно хотел разделить мою боль. Бабушка глубоко вздохнула, положила руки на последний ожог и вдруг отпрянула. – Мэгги, у тебя температура! – Ерунда. – Я посмотрела на Кайла. Он виновато закатил глаза. – Ничего страшного, приступайте. Бабушка склонилась надо мной и снова прикрыла отпечаток пятерни руками. В серых глазах блеснули зеленые искры, и у меня закружилась голова. На внутренней стороне предплечья бабушки виднелась знакомая татуировка в виде полумесяца с надписью «Рэймонд». Будто в замедленной съемке, воспроизводящей событие задом наперед, Маркус с приятелем что‑ то прокричали. Маркус схватил меня за пылающее от боли запястье и ударил по лицу. Рука отлетела в сторону, я оттолкнулась от машины, Маркус завопил, получил удар в щиколотку и попытался впихнуть меня в открытую дверцу. Переживая заново последний эпизод, я постоянно чувствовала ненависть Маркуса. Более того, я ее осязала. Так глубоко и тонко я проникала раньше лишь в чувства Калеба. Теперь же я ощущала горечь и кислоту чужой ненависти, от которой жгло язык. Рука пульсировала болью, перед глазами мелькали яркие вспышки смазанных образов. А еще мне было очень страшно, совсем как во время нападения. Сама того не осознавая, я плакала, кричала, пиналась и пыталась оттолкнуть державшие меня руки. Они навалились, видение не прекращалось, и я испугалась еще сильнее. Когда я открыла глаза, Питер обеими руками сжимал мне ноги, Кайл ошеломленно сидел на полу, Калеб все еще держал меня за плечи и нависал надо мной. Бабушка стояла рядом и выглядела очень уставшей. – Простите! Я не хотела… – начала я. – Не вздумай извиняться! – успокоил меня Питер и снова похлопал по коленке. – Тебе лучше? Я задумалась. Боль и видения исчезли без следа, язык и кожу больше не жгло. Я чувствовала себя прекрасно, энергия била через край. Только теперь я поняла, как сильно истощали меня эти ужасные отпечатки. – Гораздо лучше. Спасибо! И простите меня! Питер покачал головой, улыбнулся и встал. – Скажу Рэйчел, что мы закончили и здорово проголодались. – Ты с самого начала сопротивлялась! – воскликнул Калеб. – Я горжусь тобой, Мэгги! – Пошли поедим, – выпалил Кайл. – Сам иди. Мне нужно кое‑ что сказать Мэгги, – ответил Калеб. – Она же голодная, пойдем! – Кайл! – одернула его бабушка. – Ладно, – буркнул Кайл и сердито удалился. Глядя ему вслед, я поняла: еще одного разговора не избежать. Мне очень не хотелось быть причиной раздора. Прежде Калеб с Кайлом были лучшими друзьями, а потом Калеб встретился со мной, и все изменилось… – Эй! – окликнул меня Калеб. Я подняла голову и увидела, что бабушка вышла вместе со всеми. – Кайл ведет себя как идиот! Если бы случилось наоборот, я ни за что не стал бы шпынять ни его самого, ни его девушку! Это нечестно по отношению к обоим, особенно в таком исключительном случае, как наш! Только Кайла с его хамством нам и не хватало. – Знаю, – вздохнула я. – Жаль, уже ничего не изменишь. Мне так неловко, что вы из‑ за меня рассорились! – Ты не виновата! – Калеб провел пальцами по моей щеке и присел на кушетку. – Когда‑ нибудь он с этим свыкнется. Как иначе? И мы снова станем друзьями. Я привстала, и Калеб машинально усадил меня себе на колени. – Мэгги! – вздохнул он. – Я больше не оставлю тебя одну. Как же я буду учиться в колледже? Он сказал это полушутя, но в его словах были гнев, страх за меня и чувство вины. – Придется мне учиться вместе с тобой. – Серьезно? Осенью ты поедешь со мной в Теннесси? – Понимаешь, мне ужасно не хочется, чтобы твоя семья оплачивала мое обучение. Я узнаю про студенческие займы и все такое, но да! Я поеду с тобой! Калеб усмехнулся и поцеловал меня одновременно властно и благодарно. Я ухватила его за футболку, он обнял меня и притянул к себе. Я отчаянно надеялась, что нам никто не помешает. Прикосновение к его коже мигом избавило меня от всех печалей и тревог. Меня сразу бросило в жар, будто температура в комнате повысилась. Однако это было приятно. Я ласкала его густые и мягкие волосы и мечтала, чтобы поцелуй длился вечно. Наконец воздух кончился, и я попыталась отстраниться. Калеб не разомкнул рук, и мы сидели, почти касаясь друг друга губами и лбами. Дыхание Калеба обжигало. – Мэгги, я так счастлив! Несмотря на все злоключения, я счастлив, что нашел тебя! – Я тоже! Он чуть отодвинулся и посмотрел на меня. – Неужели ты со мной поедешь? Или ты пытаешься меня отвлечь от Кайла и Маркуса? – Нет, что ты! – рассмеялась я. – Конечно, поеду! Хотя идея неплохая, жаль не моя. В отместку Калеб меня пощекотал, и мы захохотали. Затем он поцеловал меня в висок, поднялся и помог мне встать. – Как ты, Мэгги? Если нужно, побудем здесь еще немного, – предложил он, потом игриво добавил: – Мы найдем, чем заняться! – Все прекрасно! Я будто заново родилась! – промурлыкала я, и он усмехнулся. – Отлично, моя сладкая! – Он нежно провел губами по моим губам. – Пойдем завтракать, одними поцелуями сыт не будешь! – Ага! – улыбнулась я и хихикнула над его банальной фразой. Калеб взял меня за руку, переплел свои пальцы с моими, потянул меня в сторону кухни и вдруг остановился. – Тебе надо позвонить на работу. – Ох, я совсем забыла. Вчера он намекнул, что мне лучше уйти с работы. По крайней мере, именно так я его поняла. А сейчас он ждал, что я возмущусь и пошлю его куда подальше. Забавно! – Калеб, я с тобой полностью согласна, никакой работы сегодня. Не бойся, я не стану тебя ругать. Он вздохнул с облегчением. – Хорошо! Ведь ты понимаешь, что я должен тебя беречь? Твоя боль для меня невыносима! После вчерашнего я вряд ли смогу терпеливо дожидаться окончания твоей смены. – Понимаю. – Тебе вовсе не обязательно работать! Это опасно. Вдобавок теперь о тебе забочусь я. А через несколько недель ты уедешь в колледж, так что все равно придется увольняться. – Знаешь, мне неудобно, когда за меня платят! Ты не обязан… Он оборвал меня на полуслове поцелуем. – Как сказала одна моя знакомая умница и красавица, дай мне то, что я хочу! Я расхохоталась. – Ладно… Сегодня позвоню и скажу, что не приду. Но не могу же я бросить их без предупреждения! Не дело это, ведь они мне как родные. – Хорошо. – Калеб глубоко вздохнул, потом ободряюще улыбнулся. – Что‑ нибудь придумаем. Мы зашли в кухню, и я оглядела свою новую семью. Ко мне подошла Мария и протянула тарелку с домашними медовыми плюшками и клубникой. – У тебя ведь нет аллергии? – заботливо спросила она. – Не‑ а! Я не аллергик. Спасибо! – Пожалуйста. А вот у меня аллергия на киви, но это не страшно, потому что я киви терпеть не могу. – Правда?! – спросила я, улыбаясь Калебу. – А я обожаю киви! Вслед за Марией я вышла в сад, где уже собрались женщины. – Привет, Мэгги! – воскликнула Джен как ни в чем не бывало. – Тебе получше? Мне стало приятно, потому что не хотелось, чтобы после вчерашнего все со мной носились. Я поежилась при мысли о том, что все слышали мои крики. – Да, спасибо. Бабушка настоящая волшебница! – Да и Калеб у нас не подкачал, – со смехом воскликнула незнакомая мне женщина. Остальные захохотали. Рэйчел прикрыла рот рукой, отсмеялась и сказала: – Хватит, оставьте их в покое! Мы так давно были подростками, что напрочь забыли, каково это. – Что ты, вовсе нет! – возразила женщина. – Я знаю, о чем говорю. Все снова засмеялись, даже я. Потом мне стали рассказывать забавные истории из детства Калеба. – …Наконец после пятой неудачной попытки он понял, что я над ним подшутила. Как мило он сердился! – завершила тетушка Калеба. Все захохотали. – Как‑ то раз он пришел посидеть с детьми, а Кен перед уходом заколдовал комнатные цветы. Стоило Калебу отвернуться, как вьюнок начинал двигать стул или еще что‑ нибудь, а пальма опрокидывала фотографии в рамках на столике. Когда Калеб позвонил нам в первый раз, мы едва не умерли со смеху! «Ах, тетя Марго! Кажется, с вашим домом что‑ то неладное! » – Она фыркнула. – К нашему возвращению он сообразил, в чем дело, посмотрел на нас строгим взглядом и выпалил: «Очень смешно». Я смеялась до слез. – Мэгги, ты уже определилась с колледжем? – спросила Джен после того, как все успокоились. – Ну, я собираюсь в Университет Теннесси. Присутствующие вздохнули с таким облегчением, что я непонимающе заозиралась. Джен посмотрела на меня и усмехнулась, а Рэйчел все объяснила: – Видишь ли, Мэгги, в твоем случае мы вступаем в неизведанные воды. Человеческие девушки такие… точнее, совсем не такие, как наши. Они очень независимые и требовательные. Это вовсе неплохо, однако у Виртуозов положено иначе. Мы всегда придерживались старомодных взглядов и боимся, что ты пойдешь им наперекор. Калеб – хороший мальчик, то есть мужчина… – Она всхлипнула, и две сидевшие рядом женщины ободряюще похлопали ее по спине. Рэйчел рассмеялась сквозь слезы. – Поверить не могу! Думала, не доживу до этого дня! Я прикусила губу, не зная, что и сказать. Рэйчел улыбнулась. – Прости, не хотела тебя смутить! Я очень счастлива и горжусь сыном! Он держится прекрасно, как и ты. Мэгги, он не остановится ни перед чем, лишь бы сделать тебя счастливой! Запомни это. О бытовых сложностях беспокоиться тебе не стоит! Я понимающе кивнула и улыбнулась Рэйчел и ее тетушкам, которые тоже кивали и сияли от гордости. Затем я расспросила об их запечатлениях. За обедом я внимательно слушала их истории: когда и как с ними случилось запечатление, как они обрели силу и так далее. Рассказы меня потрясли! Наверняка я замучила всех своими бесчисленными вопросами, и все же они продолжали улыбаться и отвечать мне. Мне было с ними очень хорошо, никто не относился ко мне как к ребенку или наивной дурочке. Они сочувствовали, смеялись и громко хохотали. Я старалась не смотреть на Джен, зная ее печальную историю, но у нее неизменно был счастливый и довольный вид. Мария сидела на коленях у матери.
|
|||||||
|