«Встретимся на балконе четвёртого яруса». 16 страница

— Так зачем же ты создал «Rush», а не продолжил работать с дедушкой? Я имею в виду, что с трудом могу представить, что ты не босс, — поддразнила я. — Тебе нравится все контролировать.

Губами он прикоснулся к моему соску, но быстро отстранился — дразняще поцеловал.

— Да. И тебе это нравится.

— Возможно, — сказала я, пожимая плечами. — Ну же, расскажи мне.

— Как ты уже сказала, мне нравится быть боссом. Нравится управлять компанией и делать все по-своему. И моя семейная компания была не совсем такой, как раньше.

— Компанией управляли женщины?

— Лишь косвенно. Мама была трофейной женой, твой отец хотел, чтобы ты была такой, но в ее случае — она этого хотела. Ей это нравилось, а отцу доставляло удовольствие, что она довольна. Бабушка любила искусство и работала волонтером в музеях, чтобы удовлетворить свою потребность.

— Она была художницей? Так вот как ты научился рисовать?

— Почему ты думаешь, что я умею рисовать?

— Я видела, как ты рисуешь, когда задумываешься. Рисунки довольно хороши. Он хмыкнул, не отвечая на комплимент.

— Нет, она не была художницей. Скорее коллекционер и ценитель. Она организовывала мероприятия и занималась благотворительностью, и была очень умна. Она была дедушкиной опорой. Она была жесткой, когда он не мог, и мягкой, когда он не знал, как.

— Она поразительна.

— Да. Они оба были такими.

Я провела пальцами по его блуждающим рукам, предлагая утешение, и решила не давить на него, опасаясь, что он замкнется. Разговоры о тех, кого мы потеряли, редко приводят к хорошему настроению. Вместо этого я решила вернуться к разговору о компании.

— Что случилось с компанией твоего дедушки?

Снова его палец замер, и я поняла, что эта тема может быть не лучше предыдущей.

— Дела пошли плохо, и компания сократилась.

— Мне жаль, Нико. Не могу представить, что потеряю свою семейную компанию.

На этот раз он убрал от меня руки, и я сразу же затосковала по его прикосновениям. От расстройства мне захотелось повернуться и обнять его, но прежде, чем я успела это сделать, его руки снова оказались на мне — на этот раз пальцы стали шаловливыми, проникая за край моих трусиков.

— А ты, Вера? Почему захотела это сделать?

Я пыталась сосредоточиться, когда Нико просунул пальцы между моими складочками, мимо клитора, и засунул два глубоко внутрь.

— Ох. Я... черт.

— Это не ответ.

— Пошел ты, — выдохнула я без злобы. Я раздвинула ноги и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. — Как ты и сказал, это у меня в крови. Я хотела заниматься не только благотворительностью. Хотела быть полезной и быть частью компании, которая многое определяла в нашей жизни. Это компания моей матери, и я хотела быть причастной к ней, сохранить частичку ее души.

— Компания принадлежала ее семье на протяжении многих поколений, верно?

Как она досталась твоему отцу?

— Он купил ее. После маминой... — Мои слова оборвались, когда он ущипнул меня за клитор. — После нее дедушка умер, а бабушка не хотела иметь с ней ничего общего, поэтому она продала ее ему.

— Но разве это не противоречит их традициям?

Я с трудом понимала его слова. Рассказала о том, что в контракте есть особые условия, изо всех сил стараясь думать не только о том, что его губы касались моего соска, когда он говорил.

Нико мог попросить меня отдать свою душу, и я бы, наверное, сделала это без колебаний. Все, что угодно, лишь бы он не останавливался. Я застонала от потребности, когда он переместился, забираясь на меня, и стал целовать мое тело. Его широкие плечи раздвинули мои бедра, и он устроился поудобнее, прижав язык к моему клитору, прежде чем скользнуть вниз и трахнуть меня им. Я приподняла бедра, с нетерпением ожидая, когда он заставит меня кончить.

— Снова хочешь контроля? Хочешь прокатиться на моем лице?

— Я хочу тебя, Нико.

Он оскалил зубы, словно зверь, и перевернул нас, расположив мои бедра по обе стороны от своей головы.

— Дай мне свою п*зду, — приказал он.

Даже несмотря на то, что Нико был подо мной и в моей власти, он контролировал все своими огромными руками на моей заднице. Я ухватилась за спинку шезлонга и заскользила взад-вперед по его губам, наслаждаясь тем, как его щетина царапает мою чувствительную кожу. Часть меня беспокоилась, что я двигаюсь неправильно или делаю что-то не так, но, когда он жестко всосал клитор, мне стало плевать.

Вода сверкала, словно бриллианты, отражая солнце, и это совпадало с фейерверком, расплывающимся в моих глазах.

Оргазм обрушился на меня, и я затаила дыхание, преследуемая пульсирующим удовольствием, практически теряя сознание. Нежные щелчки и засасывающие поцелуи вернули меня на землю — обратно к Нико.

Всегда возвращаюсь к Нико.

Я рухнула на бок, он притянул меня в свои объятия, его лицо было мокрым от моих соков.

— Хочешь, я принесу тебе полотенце?

— Бл*дь, нет. Я хочу чувствовать тебя весь день.

Я покраснела, представляя следы своего оргазма на его губах, выставленный на всеобщее обозрение.

— Не смущайся, Верана. Твоя киска восхитительна. Ты когда-нибудь пробовала себя на вкус?

— Нет, — прошептала я, снова затаив дыхание, ожидая его дальнейших действий.

— Позор. Давай исправим это.

Он наклонился и прижался влажными губами к моим, я без колебаний открыла рот и позволила его языку проникнуть внутрь. Пряный вкус завладел моими рецепторами, и я подумала, что меня более возбудил мой вкус на нем, чем сам вкус. Я засосала его губу, прикусив зубами.

— Теперь ты понимаешь, почему я сказал, что готов поглощать тебя каждый день?

— Я решила, что ты говорил это, чтобы помучить меня.

— И это тоже.

Я толкнула Нико, и он засмеялся, затем притянул меня обратно к своей горячей груди.

Словно он только что не доставил мне неземное удовольствие, он вернулся к разговору.

— Есть новый проект с компанией, которую «Rush Shipping» недавно приобрела. Я бы хотел, чтобы ты возглавила его под руководством Доменика.

— Что?

Я прижалась к его груди, потрясенно глядя на него.

— Я предлагаю это не потому, что ты сосешь член как профи.

— Пошел ты, Нико, — засмеялась я. Он подмигнул.

— Мы предлагаем сотрудникам более низкого уровня такую возможность, чтобы у них была возможность почувствовать, каково брать на себя ответственность и учиться у менеджеров. Это побуждает их лучше работать. Твое резюме намного лучше того, что ты делаешь в «Rush», и заслуживаешь большего. Я хочу предоставить тебе шанс доказать это.

— Нико, — прошептала я, его слова подтверждали все, ради чего я работала. В горле образовался комок, и я заставила себя проглотить его. Годы упорного труда, надежда на то, что отец заметит мои старания — увидит, что я способна на большее, чем быть трофейной женой, — он так и не увидел. Но Нико увидел. Нико заметил меня.

— Это компания не твоей матери, но она работает в мире судоходства, и, возможно, это станет для тебя частичкой ее памяти.

Слезы затуманили зрение, мне не хватало кислорода. Я смотрела на человека, который внезапно появился в моей жизни и дал то, чего я всегда хотела.

Я любила его.

Каждый день он бросал мне вызов, и я ненавидела его, но также это подталкивало меня работать лучше и заставляло расти. Нико делал для меня то, что никто другой не делал, и я любила его.

Слова рвались наружу, но я не могла их произнести.

Наш брак основан не на любви, и то, что я любила его, не означало, что для него что-то изменилось.

Я подавила желание признаться в своих чувствах.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Ты заслужила это.

И на этом все. Я не хотела, чтобы что-то давалось мне просто так. Я хотела проявить себя и показать, на что способна, — и мне это удалось.

Опасаясь, что мои губы разомкнутся и извергнут слова, которые не была готова произнести, я решила использовать свой рот для других целей.

Нас окружало только солнце и волны, бьющиеся о борт яхты, и я ответила ему взаимностью, используя язык и губы, отсасывая член, словно профи.

Когда Нико наполнил мой рот спермой, я проглотила и поднялась по его телу, чтобы он попробовал себя на моем языке.

Все, что угодно, только бы остановить рвущиеся наружу слова, которые могли меня погубить.

Я надеялась, что когда наконец-то произнесу эти слова, то буду дорога Нико настолько, что он позволит мне любить его.

Может быть, даже больше пяти лет, о которых мы договаривались. Может быть вечность.

ГЛАВА 31

Имя Арчера вспыхнуло на экране моего телефона, и я вышел из спальни, чтобы ответить на звонок подальше от Веры.

— Все готово? ― спросил я.

Мы с Верой завтра возвращаемся домой, и поглощение подходило к концу.

— Информация, которую ты предоставил, помогла, но из-за заминки требуется больше времени.

Меня передернуло от воспоминания, как я выудил у нее информацию. Она была так поглощена наслаждением, что едва помнила все подробности, в которых призналась. Но почему ее это должно было волновать? Я ее муж, и имел право задавать интересующие меня вопросы. Зачем ей сдерживаться?

Вера доверяла мне.

Я снова разозлился и выместил гнев на Арчере.

— Что это, бл*дь, значит? ― спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Нам нужна ещё одна неделя.

— Неделя? ― Я сделал глубокий вдох, вспоминая Веру по ту сторону двери. ― У меня есть чертова компания для управления, и я плачу тебе, чтобы ты решал все вопросы вовремя. Я не могу торчать здесь целую вечность, пока ты вытаскиваешь голову из задницы.

— Мы не планировали, что это произойдет в ближайшие пять лет, поэтому делаем все возможное. Это наконец-то произошло, Николас. Что значит еще одна неделя, если мы получим то, что хотим? ― Когда я не сразу ответил, он замялся. ― Ты ведь хочешь этого, правда?

Я уставился на дверь, словно мог видеть сквозь нее и наблюдать, как Вера собирается. Чувство вины охватило меня, и именно поэтому больше всего на свете я хотел покончить со всем этим. Раньше, когда Арчер спрашивал меня, как сильно я этого хочу, я отвечал без колебаний. Теперь я думал о своей жене. Вместо волнения и трепета, пронзающих меня при мысли о том, чтобы поквитаться с Лоренцо, чувство вины и сомнения смешались со всем остальным.

— Я… я не…

— Николас, ― оборвал он меня, в его тоне прозвучала паника. ― Назад дороги нет. Механизм запущен, это невозможно остановить. Мы либо провалимся, либо провернем это дело. Не имеет значения, чего ты хочешь, когда вы вернетесь, она узнает о твоей мести ее отцу. Единственный вариант, который у нас остается, ― пройти через это, имея компанию, или нет. Но что-то менять уже слишком поздно.

Арчер был прав, и я содрогнулся от осознания. Мое сердце заколотилось в панике от того, как она отреагирует, когда узнает. Но сейчас я ничего не мог с этим поделать. Как он и сказал, механизм запущен. Наименьшее, что я мог извлечь из этой ситуации, ― месть, которая была моим спутником более десяти лет. Это не облегчало ни вины, ни паники, ни проклятых эмоций, пульсирующих в моем сердце, но хоть что-то.

— Хорошо, ― наконец ответил я. ― Но только неделя. Не больше.

— Еще неделя.

Я повесил трубку и запустил руки в волосы, теребя пряди, пытаясь расслабиться. Сделав глубокий вдох, я потряс конечностями, пытаясь расслабить

мышцы. Я не хотел, чтобы Вера задавала вопросы, заметив мое напряжение. Она стала улавливать мое настроение.

Музыка слышалась через щель в двери ванной, и я последовал на звук, толкнул дверь, открывая ее, увидел Веру, наклонившуюся к зеркалу, наносящую тушь, пока она пела «Pressure» вместе с группой «Muse». Ее задница раскачивалась из стороны в сторону, юбка обтягивала икры. Я не знал, куда смотреть: на ее обалденную попку, нежную кожу голой спины или грудь, едва прикрытую кружевным бюстгальтером, который не скрывал ее соски.

— Проклятье, ― пробормотал я.

Она посмотрела в зеркало, встретила мой взгляд и улыбнулась, не теряя ритма, когда песня сменилась на «WTF» Мисси Эллиот.

Я не знал большинство из этих исполнителей, поскольку слушал старую альтернативную и рок-музыку, но в ее плейлистах были самые разные музыкальные направления.

Я прислонился к дверному косяку и, скрестив руки, наслаждался тем, что наблюдаю за ней. Она отложила тушь и повернулась ко мне лицом, читая рэп и вкладывая все свое тело в танец. Вера щелкала пальцами и двигала руками, морща губы от волнения, когда подходила ближе. К тому времени, когда она встала передо мной, я был наполовину тверд и улыбался вместе с ней. Она взяла меня за руки и стала двигать меня по кругу, пока я не сдался и не выпрямился, танцуя с ней.

— Никогда бы не подумал, что ты читаешь рэп.

— Я многое умею. У меня есть приемчики, которых ты никогда не видел.

— Оу, серьезно?

Вера кивнула, и я притянул ее к себе, танцуя вместе с ней. Закружил ее, и мягкие волоски, вырвавшиеся из массы волос, собранных на макушке, коснулись ее щек. Когда я надул губы, подражая ей, она разразилась смехом, прижав руки к груди.

Солнце светило в окно и освещало ее веснушки и глубокие ямочки. Бл*дь, она была сногсшибательна.

Тепло, которое я ощущал, когда мы начали все это, было ничем по сравнению с огненным адом, который разрушал границы моего контроля. Чувства, обуреваемые меня, хотели свободы, и я не знал, как долго еще смогу отрицать их существование.

Песня снова сменилась, на этот раз на медляк Норы Джонс. Я снова обнял ее и покачивал нас взад-вперед.

— Скоро мы причалим к берегу, чтобы поужинать. Я запланировал кое-что особенное для нашей последней ночи.

Вера наклонила голову вперед, прижавшись лбом к моей груди.

— Уже прошло две недели? ― простонала она.

Еще неделя.

Она создала идеальный момент, и мне даже не нужно было придумывать причину. Чувство вины навалилось еще сильнее, но я подавил его. Это не ложь.

— Может, не будем пока возвращаться домой? ― Она вскинула голову, широко раскрытые глаза встретились с моими. ― Мы могли бы отправиться во Францию. Возможно, попробуем деревенское вино?

Я наблюдал, как эта идея оседает в ее сознании, и видел искры надежды.

— А как же работа? ― нерешительно спросила она.

— Работа подождет, ― заверил я. Мне необходимо, чтобы она согласилась, ведь если она начнет сопротивляться, не уверен, что чувство вины позволит мне убедить ее. Я прижался к ней сильнее, притянув ближе, проводя носом по ее носу. ― Хочу провести еще одну неделю в раю с тобой.

Я сказал это, чтобы убедить ее, но это было правдой. Часть меня не хотела возвращаться назад и сталкиваться с трудностями, возникшими перед нами.

Вера изучала меня, а я старался передать правду сквозь ложь. Эмоции бурлили в ее глазах, и медленная улыбка появилась на губах. Она смотрела на меня так, словно я достал для нее Луну. Впервые я почувствовал это, когда предложил ей новый проект, и, увидев это снова, понял, что хочу, чтобы она смотрела на меня так всегда. Точно так же мама смотрела на папу, и я не думал, что найду кого-то, кто будет смотреть на меня также.

Но когда Вера была в моих объятиях и смотрела на меня так, это ослабляло мое сопротивление, и я знал, что это произошло.

Я влюбился в нее.

Почему-то, даже несмотря на то, как мы начали, я любил ее.

Правда наконец вырвалась на свободу и потекла по венам, заполняя каждый дюйм моего тела. Чувство вины давило сильнее, почти невыносимо.

— Хорошо. Да. Увези меня отсюда, ― сказала она, счастье вызывало головокружение.

Нах*й чувство вины. Нах*й месть. Я могу придумать лучшее решение… черт, я мог бы отдать ей компанию.

Я бы во всем разобрался.

Если бы она мне позволила. Если бы, в конце концов, она не возненавидела меня.

ГЛАВА 32

— Ты вдруг начал бояться летать? ― спросила я, слегка смеясь.

Тут же нога Нико перестала подпрыгивать, и он провел по ней ладонью, словно пытался удержать в неподвижном состоянии.

— Нет. А что?

— Ты нервничаешь.

Я наблюдала за ним последние два часа полета домой, и он проявлял несвойственную ему нервозность.

Он пожал плечами.

— Слишком много кофе. Думаю о работе и о том, что мы должны сделать, когда вернемся.

Мы. Мне нравилось, как это звучит. Я была частью его жизни, бизнеса, и после того, как всю жизнь меня лишали подобного, я не могла насытиться этим. Мысли о том, как я буду развиваться в его компании, пока она не станет нашей, наполняли мой разум, и от этой мысли у меня кружилась голова. В те времена, когда позволяла своему разуму надеяться, я представляла детей в нашем будущем. Представляла, как создаю семейную компанию и передаю ее нашим детям, независимо от их пола.

Как и в случае с танцами, мне хотелось создать новые традиции с Нико.

Как только разговор прекратился, его нога снова начала подпрыгивать вверх- вниз. На этот раз он положил локоть на подлокотник и грыз ноготь, глядя вдаль.

Наблюдать за тем, как Нико нервничает, было... тревожно, и мне хотелось успокоить его несмотря ни на что.

— Может, у меня получится занять твои мысли чем-нибудь другим? ― нежно предложила я, опускаясь на колени.

Я придвинулась и раздвинула его ноги достаточно широко, чтобы поместиться между ними. Он убрал руку ото рта и вцепился в подлокотник, словно был на американских горках без ремня безопасности.

Он зашипел, когда я провела ногтями по его бедрам.

— Лисица.

Я улыбнулась и продолжила расстегивать его ремень. Нико приподнялся, давая мне возможность стянуть брюки, чтобы освободить член и яйца. Его длина была великолепна, толстые вены тянулись от основания до кончика. Его тяжелые яйца покоились над трусами. Ему нравилось, когда я играла с ними. Это я выяснила опытным способом, слушая его стоны, когда перекатывала их в ладони. Чувствовала, как дергается его кадык, когда потягивала за них и иногда просовывала палец за них, чтобы поиграть.

Удерживая его взгляд, я наклонилась вперед и взяла в рот сначала одно яичко, а затем и другое.

— Бл*дь, Верана.

— Тебе нравится смотреть, как я сосу твои яйца? ― Нам обоим было это известно, но мне нравилось дразнить его так же, как и ему меня. ― Тебе нравится знать, что моя киска с каждой секундой становится все более влажной, потому что мне это тоже нравится?

— Верана, ― предупреждающе прорычал он.

— Как думаешь, тебе больше понравится то, что я проведу языком по твоей длине и щели? Или тебе больше понравится проталкивать свой толстый член в мое горло с такой силой, что у меня потекут слезы?

— Бл*дь, да. ― Он отрывает руку от подлокотника и хватает меня за волосы, удерживая на месте. ― Я хочу трахнуть это маленькое горлышко. Интересно, оно туже, чем твоя маленькая п*зда?

Мои щеки запылали. Он проверял мой рвотный рефлекс, но никогда не заходил слишком далеко, и я не знала, хочу ли этого.

На самом деле, да. Я хотела, чтобы он взял инициативу на себя и сделал со мной все, что хотел. Когда я промолчала, он понял это, и его хватка усилилась. Мы выяснили, что мне нравится, когда он груб со мной. У меня были нежные и сладкие свидания в колледже, которые бывают у хороших девушек.

То, как он прижал мое лицо к своей промежности, было чем угодно, только не тем, что сделала бы хорошая девочка.

— Пососи мои яйца.

Я подчинилась. Не то чтобы у меня был выбор, потому что мое лицо было прижато к ним.

После того, как я удовлетворила его желание, он наклонился ближе, глядя мне в глаза, чтобы я увидела в его глазах серьезность намерений. Его палец скользнул по моим набухшим губам.

— Я собираюсь засунуть свой член в твое горло до тех пор, пока твой нос не окажется прижатым к моему животу. И не отстранюсь до тех пор, пока не буду удовлетворен. После этого отстранюсь и сделаю это снова. Я буду контролировать твое дыхание. Буду контролировать все. И когда у тебя появятся мысли, что ты больше не выдержишь, я трахну твой рот. Ты не сможешь остановить меня, потому что будешь сжимать и щипать свои соски до тех пор, пока они не станут розовее твоей киски. Если ты попытаешься остановить меня, я начну все сначала. Понятно?

Желание пронизывало каждый дюйм моего тела. Я сидела между его ног, задыхаясь, и находясь в таком отчаянии, что мне хотелось раздвинуть ноги и тереться об его ботинок клитором, до тех пор, пока не кончу.

С трудом сглотнув и напомнив себе, что с Нико я в безопасности, я кивнула.

— Хорошая девочка.

Он прижался к моим губам сладостным, нежным поцелуем, наслаждаясь мгновением. Когда он отстранился, в его глазах вспыхнули эмоции, которые я не могла определить. Я пыталась понять, что он чувствует, но он рывком отстранился и встал.

— Покажи мне сиськи. Покажи, насколько затвердели твои соски.

Прохладный кондиционированный воздух ласкал мою грудь, делая соски еще тверже. Я хотела ущипнуть их, как он приказал, но он остановил меня.

— Пока нет. Опусти руки по бокам, до тех пор, пока тебе не потребуется похлопать меня по бедрам. Никаких других причин.

Я опустила руки по бокам и сжала в кулаки, делая все возможное, чтобы не сжать соски до тех пор, пока не кончу.

Он взял в ладонь член и поднес к моим губам.

— Открой рот. ― Как только мои губы немного разошлись, Нико протолкнулся внутрь, застонав, проникая глубже. ― До упора. Отклонись назад и дыши через нос. Вот так, детка.

Он еще не прошел половину пути, а я уже задыхалась. Головка уперлась в тугое отверстие моего горла, и я тут же начала давиться. Вместо того чтобы отстраниться, как он обычно делал, Нико замер, ожидая, пока мое горло расслабится между рвотными позывами, и толкнулся дальше.

— Дерьмо. Да. Вот так. Бл*, очень хорошо.

О боже, его длина продвинулась еще дальше, и слезы обожгли мои глаза, скатываясь по щекам. Внезапно мой нос оказался прижатым к его паху, и он крепко прижал меня к себе. Засунув член мне в горло, Нико откинул мою голову назад и заставил меня посмотреть на него. Он не отстранился, замер, словно хотел остаться в таком положении вечно, размазывая мои слезы по щеке, прежде чем поднести большой палец к губам.

— Ты ох*енно красива. Каждый раз, когда ты сопротивляешься проникновению моего толстого члена в горло, ты сжимаешь меня крепче. Все, чего я хочу, это остаться здесь, пока не залью тебя спермой.

Не в силах сдержаться, я захныкала. Как от пульсации между ног и в сосках, так и от дискомфорта от того, что он так долго находится в моем горле.

Наконец он отстранился и позволил мне вдохнуть воздух, но только на мгновение, потому что как только Нико вышел из моего рта, он тут же вошел обратно. И снова замер в горле и говорил мне, как прекрасно я выгляжу. Он сказал, что сделает это снова, но уложит меня таким образом, чтобы видеть, как его член упирается в мое горло. Сказал, что сделает фотографии, чтобы я могла увидеть, как потрясающе выгляжу.

С каждым разом он погружался грубее, и к тому времени, когда он вышел в последний раз, я не могла сказать, плачу я от желания или от рвотных позывов. Мой макияж растекся, и можно только представить, как я выглядела. По крайней мере, для окружающих. Нико восхищался тем, как развратно я выгляжу, тем самым показывая, что я идеальна.

— Верана. Это было медленно. Сейчас будет быстро и грубо. Ты моя, и я хочу использовать тебя по полной. Держи рот открытым, а руки на сосках.

Я разжала дрожащие руки. Он сказал, происходящее только для его удовольствия, но я была на грани и знала, что это и для моего удовольствия.

Как только я слегка надавила на свои соски, удовольствие пронзило меня с такой силой, что я задохнулась. Нико воспользовался моментом, убрал мои волосы, чтобы наблюдать за моим лицом, и сильно толкнулся внутрь. В отличие от прошлого раза, когда его член задержался в моем горле, сейчас он выскользнул и снова вошел. Он использовал меня, как и обещал, не обращая внимания на рвотный рефлекс. Он не ждал, пока я расслаблюсь, проталкивался в горло, трахая грубо и глубоко, точно так же, как и мою киску.

Я сжимала соски и извивалась из стороны в сторону: малейшее трение между бедрами было слишком сильным. Его толчки стали беспорядочными, двумя руками Нико обхватил мою голову, опуская ее вниз на свой член в то время как бедрами толкался вверх. Его стоны заполнили салон самолета, и я сильнее потянула за соски, боясь, что если не сожму их крепче, то опущу руку между бедер и буду ласкать себя пальцами.

— Бл*дь, Верана. Я сейчас кончу. Да.

Он протолкнулся до упора, его сперма хлынула мне в горло, туда, где я ничего не чувствовала. Но затем он отстранился, посылая следующую струю спермы мне на язык. Снова отстранился, когда последние капли его освобождения оказались на моих губах. Я попытался слизать все, но сперма стекала по моему подбородку

Он тяжело дышит надо мной, быстро опускается на свое место, выгибается, толкает меня назад на пятки и широко расставляет ноги. Пальцами смахивает сперму с моего подбородка, а затем подталкивает меня, чтобы я оперлась на руки. Благодаря этой позе мои бедра раздвинуты, но самое неприятное в ней то, что она лишила меня возможности тереться бедрами друг о друга. Я пульсировала от желания, мои ноги широко расставлены, юбка задралась. Нико поднял ее вверх и

просунул покрытые спермой пальцы под трусики и поглаживал жесткими кругами мой клитор.

Я вскрикнула, мои руки подкашивались. Я зажмурила глаза, стиснула зубы, непосредственный контакт был слишком интенсивным для моего чувствительного клитора.

Я пыталась приподнять бедра, пытаясь отстраниться от его руки, но у меня не было пути к отступлению. Наконец, открыв глаза, я обнаружила, что он, не моргая, смотрит на мое лицо, пыхтя так же сильно, как и я. Его рука яростно двигалась.

— Нико. Я не могу.

— Можешь.

— Слишком интенсивно. Бл*дь. Пожалуйста.

— Нет ничего интенсивней моего члена. Теперь кончай.

Он зажал мой клитор между средним и большим пальцами, постукивая по нему указательным пальцем, и я взорвалась.

Меня удивило, что никто не прибежал, услышав мои крики. Я кричала так, словно умирала, так, как никогда раньше. Мое тело вибрировало, затянувшаяся пытка была невыносимой. Снова потекли слезы, я кричала до тех пор, пока мой голос не сорвался. Оргазм за оргазмом накрывал мое тело, до тех пор, пока Нико, наконец, не сжалился надо мной и не замедлил движение пальцев, позволяя мне прийти в себя после взрыва. Когда он, наконец, откинулся на спинку стула, я плакала, не в силах отдышаться. Нико посадил меня к себе на колени и крепко обнял, позволяя мне выплакать все эмоции, которые он выпустил наружу.

Я не знала, что вызвало слезы, но эмоции захлестнули меня, и все, чего я хотела, это признаться в любви и быть с ним вечно.

— Ты была потрясающей. Идеально красива. Не могу дождаться, когда мы окажемся дома и займемся любовью на всех поверхностях, на которых только можно. Мы пометим его ― сделаем его нашим домом.

Мое тело хотело отреагировать на то, как он сказал «займемся любовью» вместо «трахнемся», но я была слишком измучена, чтобы думать, не говоря уже о том, чтобы шевелиться и задавать вопросы. Я отложила это на потом и свернулась калачиком.

Так мы и провели остаток полета. Я свернулась у него на коленях, а он шептал мне на ухо ласковые слова. В какой-то момент он усадил меня верхом на свои колени, и медленно вошел в меня и двигал бедрами, не отрывая от меня глаз. Когда мы кончили, Нико выскользнул и продолжил обнимать меня, не потрудившись вытереть сперму, стекающую по моим бедрам.

Я не потрудилась вытереть ее, даже когда мы приземлись и забрались на заднее сиденье машины.

В то время как я расслаблялась по мере приближения к дому, нервозность Нико вернулась с новой силой.

— Как ты смотришь на то, чтобы заказать еду и открыть то красное, которое тебе понравилось? То, которое мы купили на Сицилии, ― предложил он.

— Хорошо. Звучит заманчиво.

Я улыбнулась, Нико кивнул, его улыбка была вынужденной.

— После того, как мы распакуем вещи, поедим, потом... потом нам нужно поговорить. Я-я хочу тебе кое-что сказать.

Неуверенные, запинающиеся слова заставили меня задуматься. То, как он произносил их, словно подавившись, вызвало тревогу. Но я не хотела заострять внимание на тревожных звоночках. Я хотела своего мужа. Хотела начать совместное будущее. Возможно, сегодня та самая ночь.

— Хорошо. Я тоже хочу тебе кое-что сказать.

Мое сердце учащенно забилось в груди, когда я поняла, что поставила себя в безвыходное положение, но мне было все равно.

Нью-Йорк встретил нас первыми холодами, и, возможно, огонь в камине и красное вино ― обнаженными ― идеальное время, чтобы рассказать, что я люблю его. Если бы он попытался убежать, я смогла бы поколебать его решимость своим телом и убедила остаться.

Он уверено кивнул, крепко сжав мою руку.

С особой осторожностью я вышла из машины, так как мои порванные трусики были засунуты в карман брюк Нико. Прошло несколько часов, а я все еще чувствовала липкость между бедер. Я прикусила губу, краснея от тайны, которую не знал никто, кроме него.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒