Независимость и смерть 4 страница

Вскоре власти выяснили, что существовал заговор на жизнь Ганди. Перед судом предстали восемь человек. Все они были признаны виновными в убийстве. Двоих, включая Годзе, приговорили к смертной казни и повесили 15 ноября 1949 года. Остальные заговорщики получили длительные сроки тюремного заключения. Саваркар за день до своего ареста, последовавшего 5 февраля 1948 года, в интервью «Тайме оф Индиа» назвал убийство Ганди братоубийственным преступлением, направленным против молодой, еще только рождающейся индийской нации. Его причастность к убийству Ганди так и не была доказана; вскоре он был освобожден. Годзе настаивал, что он спланировал и осуществил покушение на Ганди в одиночку. О замене казни Годзе тюремным заключением ходатайствовали Джавахарлал Неру и два сына Ганди, утверждавшие, что эта казнь будет противоречить всему тому, что завещал их отец. Тем не менее Годзе повесили в тюрьме Амбала вместе с 38-летним Нарайаном Апте, управляющим редактируемой Годзе газеты «Аграни», позднее переименованной в «Хинду раштра». В момент преступления он присутствовал на месте покушения на Ганди и был признан соучастником Годзе.

Ганди распорядился, чтобы его тело не почитали и не бальзамировали. Поэтому на следующий день после смерти, вечером 31 января, тело Махатмы сожгли по индуистскому обряду. Сотни тысяч человек пришли отдать последние почести Ганди. А 30 января 2008 года, в 60-ю годовщину со дня гибели Ганди, часть его праха была развеяна над морем на мысе Коморин — южной конечности полуострова Индостан.

В день смерти друга и учителя Неру объявил об этом дрожащим голосом по радио: «Свет нашей жизни погас, повсюду мрак, я не знаю, что вам сказать и как вам это сказать. Нашего любимого вождя, Бапу, больше нет… Свет погас, сказал я, однако я ошибался. Ибо свет, сиявший в нашей стране, был необычным светом…»

Махатма Ганди оставил после себя тюремную миску с деревянной ложкой — сувенир от колониальных властей, две пары самодельных сандалий, стопку книг, очки, посох и постель на полу, убранную домотканым полотном. А еще оставил освобожденную Индию и свое учение. Его видение этой истины, его правда, как он ее себе представлял, гуманизм и любовь к своему народу, его завет людям свято беречь жизнь на земле, как величайший дар, стали бесценным наследием для мирового сообщества, столь разноликого, разобщенного и вместе с тем единого в своих лучших устремлениях к миру, демократии и социальной справедливости. Ганди по праву принадлежит к сильным мира сего, к могучим личностям, оставившим свой след в истории на века, но не как власть имущий или повелитель людских судеб и не как недоступный простому народу святой ясновидец — нет! Он оказался сильнее британского вице-короля и его правительства, войска и полиции только потому, что стал выразителем и неподкупным глашатаем чаяний своего народа, идеалом которого издревле был справедливый и ненасильственный мир.

Великобритания вынуждена была уйти из Индии. Причинами тому были как сложное взаимодействие внутренних и внешних сил, так и веление самой истории. Однако сравнительно мирный приход к власти национального правительства и относительно добровольное (хотя бы по своей форме) согласие колонизаторов предоставить Индии независимость несомненно были заслугой Ганди, торжеством его ненасильственного метода, впервые примененного в масштабах огромной страны.

По убеждению известного английского историка Арнольда Тойнби, беспримерная деятельность Ганди была благодеянием как для его страны, так и для Великобритании. «Он сделал невозможным дальнейшее господство англичан в Индии, но в то же время позволил им ретироваться достойно и без затаенной вражды… Помогая выйти из затруднительного положения, Ганди тем самым оказал англичанам величайшую услугу, ибо владеть империей гораздо легче, чем избавиться от нее».

Политический метод Ганди оказался тем более ценным, что он показал, что можно освободиться от рабства без применения насилия. Ганди стал автором философского учения, которое, однако, не пережило его самого (в отличие, например, от нового христианства, или толстовства, имеющего до сих пор своих последователей, пусть и не слишком многочисленных). В истории Индии и всего человечества он прежде всего остался не как великий философ, а как великий политик, впервые сумевший освободить страну от иноземного владычества с применением исключительно ненасильственных методов борьбы. Пусть в конце жизни его постигло разочарование в связи с расколом и кровопролитными столкновениями между индусами и мусульманами, но независимость Индии, равно как и Пакистана была достигнута в первую очередь благодаря Ганди, хотя он и выступал против создания независимого Пакистана.

И огромная заслуга Ганди заключается в том, что независимая Индия до сих пор остается светским демократическим государством, в отличие от Пакистана, где после военного переворота 1958 года в течение нескольких десятилетий правили военные режимы.

Гандизм дал человечеству первый опыт мирного, политического решения самых острых политических проблем и казавшихся непримиримыми противоречий между народами.

Жизненный подвиг Ганди получил признание во всем мире даже среди тех, кто не разделял его мировоззрение.

Ганди всю жизнь не уставал убеждать людей в том, что вечные понятия о добре, совести, стыде, сострадании и справедливости — вовсе не абстракция. Они призваны одухотворить, очеловечить международные отношения. Возвышая достоинство и права отдельной личности, люди ставят и мировую политику на фундамент нравственности и морали.

Согласно учению Ганди, человек — единственный во Вселенной носитель разума, причем не просто разума (разум может быть огромной разрушительной силой), а интеллекта, наделенного совестью и способностью любить своих братьев и сестер по людскому роду. В своем утверждении добра человек непобедим и даже в одиночку способен противостоять несправедливому правительству, полиции и армии.

В память о Ганди Дж. Неру писал: «Да, конечно, невозможно себе представить более прекрасного идеала, чем возвысить человечество до такого уровня (добра и любви) и покончить с ненавистью, уродством, эгоизмом». Но сегодня вопрос уже не в том, возможно ли добиться такого идеала, осуществится ли он когда-нибудь на практике, а в другом — что станет с реальностью, если этот идеал неосуществим? Что ждет человека и его надежды, если время от времени, хотя бы раз в столетие или даже реже не появится новый Ганди, чтобы заявить во всеуслышание о своей вере в человека? Если отнять у него эту надежду, жизнь превратится в «сказку, рассказанную дураком, полную шума и ярости, но лишенную смысла».

У теории ненасилия Ганди были видные последователи, такие как вождь южноафриканского национально-освободительного движения и создатель Африканского национального конгресса Нельсон Мандела и вождь движения за равноправие чернокожего населения США Мартин Лютер Кинг. Однако Мандела видел в ненасилии не моральный принцип, а лишь способ противостоять гораздо более могущественному государству апартеида, и не отрицал необходимость вооруженной борьбы за освобождение Южной Африки и переход власти к «черному большинству». Он утверждал: «Я считаю ненасилие гандиевского образца не ненарушимым принципом, а тактикой, которую надлежит использовать, когда того требуют обстоятельства». По словам Манделы, «пассивное ненасильственное сопротивление эффективно лишь в том случае, если ваши противники следуют тем же правилам, что и вы». А поскольку режим апартеида этим правилам не следовал, ведение вооруженной борьбы против него было вполне оправдано. Однако на передачу власти «черному большинству» правительство ЮАР пошло прежде всего под влиянием внешних факторов — установления марксистских режимов в соседних Анголе, Мозамбике, Зимбабве, Намибии и давления со стороны США и Евросоюза. Акции гражданского неповиновения африканского, индийского и «цветного» населения, равно как и действия вооруженных отрядов АНК играли в данном случае важную, но вспомогательную роль.

Гораздо более последовательным в следовании доктрине ненасилия в качестве морального императива был Мартин Лютер Кинг, окончивший свою жизнь столь же трагически, как и Ганди. «Психологически ненасилие имело огромное значение для чернокожих, — писал он. — Ибо, борясь за то, чтобы отвоевать и утвердить свое достоинство, они заслуживали и приобретали уважение к самим себе». Движение Мартина Лютера Кинга имело успех, однако здесь речь все-таки не шла о независимости афроамериканской общины. Кроме того, цели движения за равноправие чернокожих совпадали с целями американского федерального правительства, что также было важнейшим фактором успеха.

Аун Сан Су Чжи, лидер демократического движения Бирмы (Мьянмы), ставшая, как и Мандела, лауреатом Нобелевской премии мира и проведшая много лет в застенках военного режима, также придерживалась теории ненасилия, за что ее называли «бирманской Ганди». Хотя ликвидировать военный режим и водворить в Бирме демократию ей не удалось, генералы в Бирме все-таки вынуждены были пойти на уступки, предприняв некоторые шаги по демократизации, в частности освободив Аун Сан Су Чжи из заключения. Правда, здесь сыграли роль не столько кампании гражданского неповиновения, которые в условиях военной диктатуры невозможно было проводить в сколько-нибудь широком масштабе, сколько международные экономические санкции. Так что пример Ганди, когда с помощью мирного гражданского неповиновения, без применения вооруженной силы удалось завоевать независимость такой огромной страны как Индия, остается единственным в мировой истории.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 20 212223 Следующая ⇒