Независимость и смерть 2 страница

Британское правительство, обеспокоенное обстановкой в Индии, вызвало фельдмаршала Уэйвелла в Лондон для консультации. Правительство Черчилля по-прежнему делало ставку на разногласия между конгрессом и Мусульманской лигой. Тем более что состоявшиеся еще в сентябре 1944 года переговоры Ганди с Джинной зашли в тупик. Махатма не согласился с требованием признать за лигой исключительного права выступать от лица всех мусульман Индии и отказался одобрить идею образования Пакистана. Он утверждал: «Я борюсь, чтобы сплотить собой две общины. Мое желание — сцементировать их, если понадобится, моей кровью».

Уэйвелл, вернувшись из Лондона в победном мае 1945 года, объявил о намерении сформировать Исполнительный совет при вице-короле из представителей индийских политических партий. К тому времени долг Англии перед Индией достиг 300 миллионов фунтов стерлингов, и это делало британское правительство более сговорчивым. Ганди скептически отнесся к этому предложению, но переговорам в Симле не стал препятствовать, хотя сам в них не участвовал. На этих переговорах конгресс представляли Неру, Патель, Азад, партнерами которых стали Джинн и другие руководители Мусульманской лиги.

Разъясняя суть британского предложения, вице-король заявил, что места в Исполнительном совете фактически будут резервироваться не за политическими партиями, а за религиозными общинами. Но это оказалось не приемлемым как для индусов, так и для мусульман. Ганди всегда подчеркивал, что ИНК является не индусской, а общеиндийской политической организацией. Джинна же претендовал на исключительное представительство лиги от имени всей мусульманской общины Индии и не соглашался, чтобы в Исполнительный совет вошли также мусульмане-конгрессисты. Ганди, подобно Неру и другим лидерам ИНК, считал английское предложение отвлекающим маневром, ибо предполагалось, что совет будет ответствен только перед британской короной и парламентом.

Переговоры в Симле окончились провалом, ответственность за это Уэйвелл возложил на Ганди и конгрессистов. Ганди угнетали продолжающиеся ожесточенные споры между индийцами, что было только на руку колониальным властям. Индусы и мусульмане могли бы жить в мире, если бы не вмешательство колонизаторов. С религиозными распрями, как считал Ганди, можно будет покончить только в независимой и демократической Индии.

Как раз в период конференции в Симле в Англии состоялись первые послевоенные выборы, на которых консерваторы проиграли. Черчилля на посту премьер-министра сменил лидер лейбористов Клемент Эттли. Некоторые из руководителей конгресса, в отличие от Ганди и Неру, ожидали от лейбористского правительства нового подхода к индийской проблеме. Председатель ИНК А. К. Азад, несмотря на возражения Неру, направил Эттли поздравительную телеграмму, в которой выражалась надежда, что теперь английское правительство предоставит Индии обещанное самоуправление. Эттли в ответ лишь обещал приложить все старания, чтобы достичь правильного разрешения индийской проблемы. Эттли вызвал Уэйвелла в Лондон для консультации с новым правительством.

Тем временем состоялось несколько заседаний рабочего комитета конгресса, посвященных международным проблемам.

Ганди, хотя и поглощенный внутренними делами, проявил большой интерес к предложению о создании Организации Объединенных Наций (ООН), чьей задачей должно было стать поддержание мира и безопасности. Он считал, что в такой организации могут воплотиться принципы ахимсы (ненасилия) применительно к международному сообществу. Это означало бы отказ от угрозы и использования силы при решении спорных международных вопросов, объявление войны вне закона, установление справедливых и взаимовыгодных отношений между различными странами, отношений дружбы и сотрудничества между ними, которые основывались бы на взаимном уважении, невмешательстве во внутренние дела друг друга и на урегулировании всех противоречий путем переговоров. Ганди провозглашал: «Мы хотим свободы для нашей страны, но не за счет кого-то другого или ценою эксплуатации и деградации других стран… В мире не должно быть места для расовой ненависти. Пусть это и будет нашим национализмом».

Собравшись в Бомбее в июне 1945 года, рабочий комитет ИНК заявил, что международный мир и новый мировой порядок можно создать только на основе признания свободы угнетенных наций, устранения всех форм и методов империалистического господства над ними.

По инициативе Махатмы Ганди и Джавахарлала Неру конгресс направил своих представителей на конференцию Объединенных Наций в Сан-Франциско, открывшуюся в апреле 1945 года. Здесь наряду с официальной делегацией Индии, назначенной британским правительством, присутствовали и представители ИНК — сестра Неру Виджайялакшми Пандит и Шива Рао.

В июле 1945 года рабочий комитет ИНК принял резолюцию, где поддержал усилия Объединенных Наций создать действенный орган по поддержанию международного мира и безопасности, но критиковал западные державы, которые «не проявили склонности к тому, чтобы отказаться от своих колониальных владений…» В резолюции, в частности, говорилось: «Решение Сан-Францисской конференции по вопросу об установлении опеки и особенно энергичное возражение со стороны некоторых держав против использования слова „независимость“ являются доказательством того факта, что империалистические державы все еще действуют в старой империалистической манере и намерены удерживать и эксплуатировать свои колониальные владения». Конгресс отмежевался от действий официальной индийской делегации на конференции в Сан-Франциско, которая, по его мнению, не представляла интересов народов Индии, а занимала позицию, продиктованную Англией.

Тем временем 2 сентября 1945 года безоговорочной капитуляцией Японии завершилась Вторая мировая война. В сентябре 1945 года руководящий комитет возглавляемого Махатмой Ганди Индийского национального конгресса принял резолюцию в связи с завершением Второй мировой войны. «Мировая война, к счастью, окончилась, однако ее зловещие тени все еще омрачают землю и уже обсуждаются планы будущих войн. Появление атомной бомбы в качестве оружия войны с ее чудовищной разрушительной силой уже выявило кризисные явления, проявившиеся в аморальных, самоубийственных сторонах современной политической, экономической и духовной структуры мира. Цивилизация, вероятно, уничтожит себя, если она не откажется от империалистических, стяжательских тенденций и не будет основываться на мирном сотрудничестве свободных наций и на поддержании достоинства человека».

Сам Ганди об атомном оружии отозвался так: «Мои американские друзья высказали предположение, что атомная бомба скорее, чем что-либо другое, принесет ахимсу. Следует понимать это так, что ее разрушительная сила вызовет такое отвращение, что весь мир на какое-то время отвернется от насилия… Бесспорно, атомная энергия, которая была использована американскими учеными и военными в разрушительных целях, может быть использована другими учеными в гуманных целях. Но мои американские друзья имели в виду не это. Они не настолько просты, чтобы задавать вопрос, ответом на который будет простая истина. Поджигатель использует огонь в разрушительных и гнусных целях, хозяйка же пользуется им ежедневно для приготовления пищи…

Атомная бомба убила самые возвышенные чувства, которые помогали человечеству в течение веков… Прежде существовали так называемые законы войны, которые делали ее терпимой. Теперь нам известно лишь одно: война не знает других законов, кроме закона силы. Атомная бомба… погубила душу Японии. А что произошло с душой погубившей ее нации, судить еще рано… Рабовладелец не может держать раба, не входя сам или не посылая своего помощника в клетку, в которой находится раб…

Я допускаю, что алчность Японии была более недостойной. Но большая недостойность не дает права менее недостойному безжалостно уничтожать японских мужчин, женщин и детей…»

2 октября 1945 года, когда Ганди исполнилось семьдесят шесть лет, Джавахарлал Неру писал о нем: «В нашем мире ненависти, крайнего насилия и атомной бомбы этот миролюбивый человек доброй воли стоит стороной и бросает ему вызов. В стяжательском обществе, бешено ищущем новых развлечений и роскоши, он неизменно носит хлопчатобумажную одежду и живет в глинобитной хижине. Он, как это очевидно для всех, не участвует в людском состязании за обладание богатством, властью и силой. Хотя эта власть источается из его добрых, но одновременно и строгих глаз, и эта сила заполняет его слабое, истощенное тело и сообщается другим людям…

Может быть, в любой другой стране он был бы сейчас не на месте, но Индия все еще понимает или по крайней мере ценит людей пророчески-религиозного склада, говорящих о грехе, спасении и ненасилии…

Но Ганди стал крупнейшим и наиболее выдающимся из индийских вождей не благодаря своему учению о ненасилии или своим экономическим теориям. Для огромного большинства индийского народа он является символом решимости Индии добиться освобождения, ее воинственного национализма, ее отказа подчиниться высокомерной силе, символом неизменного сопротивления всему, что влечет за собой национальное бесчестие».

Действительно, в то время не было в мире другого человека, столь авторитетного для сотен миллионов индийцев, как Ганди.

19 сентября 1945 года одновременно в Лондоне и Дели была объявлена первая декларация правительства Этт-ли о политике в Индии. В ней говорилось, что лейбористы осуществят меры, предложенные миссией Криппса в 1942 году. Было объявлено о проведении зимой 1945/46 года выборов в центральную и провинциальные законодательные ассамблеи. Слово «независимость» в декларации отсутствовало.

Ганди проигнорировал предложения Эттли, которые Неру охарактеризовал как «неопределенные и не отвечающие требованиям» индийского народа.

Во второй половине 1945 года бастующие индийские рабочие стали выдвигать политические требования, а стачки и демонстрации нередко перерастали в вооруженные столкновения с войсками и полицией. Тысячи демобилизованных индийских солдат еще более революционизировали обстановку в стране, тем более что многие из них пополнили ряды безработных. Эти люди, побывавшие в боях и повидавшие мир, сражавшиеся за идеалы свободы и демократии, считали, что их страна тоже достойна свободы.

В начале 1946 года Индию посетила делегация британского парламента, которая пять недель изучала обстановку в стране и представила доклад правительству о том, насколько Индия готова к независимости.

Парламентарии встретились в первую очередь с Ганди. Он говорил с ними на прекрасном английском, много шутил. Вот только стульев в небольшой комнате не было, и британцам пришлось усесться полукругом перед хозяином прямо на полу.

«Почему вы хотите изгнать из страны англичан? » — осведомился лейборист Р. В. Соренсен, отличавшийся либеральными взглядами и симпатиями к Индии.

«Ничего подобного мы не хотим, — ответил Ганди. — Особенно по отношению к таким высокоуважаемым в Индии людям, каким мы считаем вас, господин Соренсен».

«Но что тогда значит ваш лозунг „Вон из Индии! “? » — поинтересовался кто-то из парламентариев.

«Лозунг остается в силе, но он вовсе не означает, что индийцы питают ненависть к англичанам, — разъяснил Ганди. — Они могут оставаться, если пожелают, и по-прежнему жить в Индии как ее равноправные граждане. Индийцы, на собственном опыте познав позор расовой дискриминации, не намерены ущемлять законные права и интересы проживающего в нашей стране белого населения. Это было бы тупой местью и отвратительным „цветным расизмом“. Такого свободная Индия никогда не допустит. Из Индии должны уйти не англичане, а их имперская власть, чтобы индийцы могли сами управлять своей страной».

«А готова ли Индия к этому? » — осведомились британцы.

«Да, джентльмены, готова, и давно, — заверил их Ганди. — Так, пожалуйста, и передайте это мистеру Эттли».

Члены делегации говорили о суверенных княжествах и о религиозно-общинных разногласиях. Ганди в ответ предложил послушать старую индийскую притчу. «Как-то слепые, бродя по дорогам, повстречали слона. Не видев его и не зная, что это такое, они решили все вместе обследовать слона. Каждый ощупал одну из частей огромного тела. Один потрогал хобот, другой — ногу, третий — ухо. Первый заявил, что слон похож на кусок толстого каната. Второй возразил и сказал, что это скорее ствол дерева, а третий доказывал, что это похоже на большой лист. Никто из них не составил правильного представления о животном в целом. Так, к сожалению, и иностранцы часто судят об Индии и ее народе. Надеюсь, что с вами этого не случится».

Лейборист X. Александер, хорошо знавший Индию, позднее заявил в парламенте: «Необходимо признать, что правительство Индии буквально сидело на вершине вулкана, и в результате обстановки, сложившейся в стране после войны, революционный взрыв мог произойти в любой момент».

Дополнительным толчком для обострения внутриполитической обстановки в Индии явилось решение британского правительства использовать части англо-индийской армии для оказания помощи Франции и Голландии в их борьбе против национально-освободительного движения в их колониях в Юго-Восточной Азии. По призыву конгресса, Мусульманской лиги, Коммунистической партии и других организаций в Индии прошли многочисленные митинги и демонстрации протеста. 25 октября 1945 года в Индии широко отметили «день Индонезии». Индийские докеры отказались грузить военные грузы на суда, направлявшиеся в Индонезию. В декабре 1945 года рабочий комитет ИНК принял воззвание в поддержку борьбы народов Индонезии и Индокитая, где говорилось: «Любое содействие из любой части земли осуществлению империалистических замыслов в Индонезии, в Индокитае и где бы то ни было еще вызывает чувство гнева во всей Азии. Эти замыслы являются грубым нарушением основных целей Объединенных Наций». Руководители конгресса также выразили сожаление, что «Соединенные Штаты Америки, заняв пассивную позицию, на деле поощряют империалистическую агрессию».

Недовольство в Индии вызвал процесс над группой «индийских власовцев» — офицеров Индийской национальной армии (ИНА), созданной в ходе войны С. Ч. Босом (соратники называли его Нетаджи — «вождь») из числа попавших в плен в Бирме индийских военнослужащих и проживавших в Бирме индийцев. ИНА в союзе с Японией сражалась против британских войск. Сам Бос в 1945 году пропал без вести. По наиболее распространенной версии, он погиб в авиакатастрофе возле Тайваня 18 августа 1945 года. Однако эта версия была опровергнута данными тайваньских архивов, согласно которым в этот день ни один самолет не взлетал с острова, не садился на нем и не терпел катастрофу. Согласно двум другим версиям, ни одна из которых до сих пор не имеет документальных подтверждений, Бос либо через Манчжурию перебрался в СССР, либо стал санньяси (индуистом, отказавшимся от материальной жизни и сосредоточившимся на духовном) и под именем Бхагванджи до 1985 года проживал в городе Файзабад близ Айодхьи.

Что же касается ИНА, то, насчитывая около 12 тысяч бойцов, она не слишком активно воевала против британских войск в Бирме, приняв участие только в одном крупном боестолкновении, а в конце войны вновь перешла на сторону британских войск. Суд в Дели, на котором Джавахарлал Неру выступал защитником обвиняемых, приговорил ряд офицеров ИНА к длительным срокам тюремного заключения.

Среди подсудимых были индусы, мусульмане и сикхи. Они были патриотами Индии и надеялись с помощью японцев добиться ее освобождения. При всех разногласиях с Босом Ганди в эти дни опубликовал статью, посвященную памяти Боса, где утверждал, что Бос преподал Индии «урок самопожертвования».

Обвинительный приговор индийским офицерам вызвал взрыв недовольства во многих городах Индии. Особенно обострилась обстановка в Калькутте, где демонстрации переросли во всеобщую политическую стачку. В городе возвели баррикады. Из-за забастовки работников коммунального хозяйства Калькутта осталась без воды и света. Несколько дней продолжались схватки с полицией и войсками. 18 февраля 1946 года в Бомбее началось стихийное восстание моряков Королевского индийского флота. К восставшим присоединились матросы кораблей, стоявших на рейде в портах Карачи, Мадраса, Калькутты, Визагапатама, а также матросы береговых служб. Восстание на флоте проходило под флагами конгресса, Мусульманской лиги и Коммунистической партии. Независимости Индии потребовали военные летчики в Бомбее, к которым присоединились индийские летчики и на других военно-воздушных базах. После Второй мировой войны индийская армия была уже совсем не той, что до войны. К началу Второй мировой войны численность Индийской армии достигла 205 тысяч человек. За годы войны она выросла до 2, 5 миллионов человек, став крупнейшей добровольческой армией в истории. Британские власти вынуждены были брать в индийскую армию всех, кто хотел там служить, а не только политически благонадежных. Особенно много сторонников ИНК оказалось в созданных в годы Второй мировой войны индийских ВВС и флоте. Теперь британские власти уже не могли полагаться на индийских военнослужащих.

22 февраля в Бомбее по инициативе компартии началась всеобщая забастовка. При ее подавлении около 300 человек были убиты и 1700 ранены. Руководители конгресса и Мусульманской лиги выразили свое сочувствие матросам и трудящимся, но настаивали на полном прекращении борьбы. Они вступили в переговоры с восставшими моряками. Представитель ИНК В. Патель встретился с руководителями восставших и убедил их прекратить дальнейшее сопротивление, «поскольку насильственные действия могут свести на нет все усилия конгресса добиться освобождения Индии мирным путем». Признав справедливыми протесты восставших против расовой дискриминации, он пообещал им защиту от возможных репрессий. 23 февраля волнения в Бомбее были прекращены.

19 февраля в британском парламенте было объявлено, что в Индию для переговоров с лидерами основных политических партий направляется правительственная миссия во главе с министром по делам Индии и Бирмы лордом П. Лоуренсом. В ее состав также вошли министр торговли С. Криппс и первый лорд адмиралтейства А. В. Александер. Они должны были обсудить с индийскими лидерами будущее государственное устройство Индии.

Одновременно Кабинет Эттли распорядился экстренно направить в Индию надежные войсковые части и укрепить состав индийского флота английскими матросами и офицерами.

Хотя Ганди не одобрял восстание военных моряков, он не собирался умиротворять восставших. Ганди разъезжал по городам и деревням Бенгалии и пытался урегулировать начавшиеся там индусско-мусульманские столкновения. Премьер-министр Эттли 15 марта 1946 года обнародовал в палате общин вторую декларацию об индийской политике лейбористов, в которой объявлялось о предоставлении Индии статуса доминиона. Он вынужден был признать, что движение в Индии за национальную независимость является всенародным и что в нем участвуют армия и флот.

Когда в конце марта миссия П. Лоуренса прибыла в Индию, стали известны результаты выборов в центральную и провинциальные законодательные ассамблеи страны. Конгресс одержал внушительную победу, доказав тем самым, что он остается самой популярной политической партией Индии. ИНК получил абсолютное большинство голосов во всех провинциях. Второе место заняла Мусульманская Лигап, третье — компартия. Однако в выборах участвовало лишь 13 % населения, и проходили они по религиозным куриям. Последнее обстоятельство обострило религиозные разногласия, что беспокоило Ганди.

Лоуренс несколько раз встретился с Ганди. Индийский вождь одобрительно отнесся к решению английского правительства предоставить Индии статус независимой страны — доминиона. В то же время он отрицательно оценил британский план территориального разделения Индии по религиозному принципу. Ганди считал, что это только осложнит урегулирование религиозно-общинных разногласий, ослабит единство страны и с учетом идеи Джинны об образовании Пакистана вызовет центробежные тенденции. Ганди настаивал на уходе всех английских войск и чиновников из Индии еще до проведения в жизнь предложения о предоставлении независимости. Он отвергал опасения тех, кто утверждал, что в этом случае в Индии начнется гражданская война. Наоборот, Ганди верил, что без англичан индийский народ, вдохновленный полученной свободой, легче решит свои внутренние проблемы.

Индийского вождя тревожило намерение Джинны создать Пакистан. Он предупреждал руководителей конгресса не торопиться принимать решения, в том числе по поводу провозглашения независимости, и если надо, выждать удобный момент, учитывая настроение народа.

В переговорах с членами миссии Лоуренса и вице-королем, которые начались 5 мая 1946 года в Симле, Ганди не участвовал. Дав необходимые советы лидерам конгресса, он предпочел остаться «в тени». Конгрессистскую делегацию возглавил А. К. Азад. В нее вошли Дж. Неру, В. Патель и Абдул Гаффар-хан — самые близкие соратники Ганди. Среди них неслучайно были два индуса и два мусульманина. Лигу на переговорах представляли Джинна и еще три мусульманских лидера.

Джинна сразу же заявил, что индийские мусульмане «не примут никакого устройства, неизбежным результатом которого было бы создание правительства с индусским большинством». Он потребовал образовать из провинций с мусульманским большинством отдельное государство. Азад и Неру, руководствуясь установками Ганди, доказывали, что в такой стране, как Индия, возможна лишь конституция, основанная на принципах федерации. Конгрессистские лидеры шли на уступки руководителям лиги, заявляя о готовности предоставить провинциям с большинством мусульманского населения широкую автономию, полную свободу во внутренних делах и гарантировать их участие в деятельности центральных правительственных органов.

16 мая 1946 года правительство Эттли заявило, что на основе выводов, сделанных миссией Лоуренса, оно рекомендует создать Индийский союз, включающий Британскую Индию и княжества. В компетенцию союза должны перейти вопросы внешней политики, обороны и связи, и для их выполнения центральное правительство должно располагать необходимыми финансами. Провинции получали широкую автономию и группировались в три зоны по религиозному принципу, против чего и выступал Ганди. Руководство Мусульманской лиги одобрило план британского английского правительства, не исключив, однако, возможности создания суверенного Пакистана. Ганди, который верил в осуществление мирного перехода власти от англичан к индийцам, вынужден был смириться с возможным будущим расколом страны.

Позднее Азад с горечью признавал: «Принятие плана миссии английского Кабинета одновременно и конгрессом и Мусульманской лигой явилось триумфальным событием в истории освободительного движения в Индии. Оно означало, что трудный вопрос о свободе Индии был разрешен не путем насилий и конфликта, а путем переговоров и соглашений. Казалось также, что преодолены, наконец, и все основные религиозно-общинные разногласия. Вся страна ликовала, и весь народ объединился в требовании свободы. Мы радовались, но мы не знали тогда, что наша радость преждевременна и что нас ожидает горькое разочарование».

На выборах в Учредительное собрание в июне 1946 года ИНК получил почти втрое больше голосов, чем Мусульманская лига.

7 июля 1946 года в Бомбее состоялось заседание Всеиндийского комитета конгресса. Председатель ИНК А. К. Азад говорил о скором приближении победы — получении Индией независимости без насилия и кровопролития, путем переговоров и урегулирования разногласий. Большинство членов Комитета проголосовали за резолюцию, в которой отмечалось, что майские предложения должны стать основой для разработки Учредительным собранием конституции независимой Индии. С одобрения Ганди новым председателем ИНК был избран Джавахарлал Неру.

Руководство конгресса рассматривало английские предложения лишь как рекомендации, поскольку конституцию независимой Индии должно было разработать Учредительное собрание, а не англичане. Неру утверждал, что «конгресс войдет в состав Учредительного собрания, не связанный никакими соглашениями, сохраняя за собой при любой ситуации право самостоятельного решения». Такие высказывания раздражали мусульманских лидеров, которые не хотели мириться с неизбежным индусским большинством в Учредительном собрании, поскольку приверженцы индуизма составляли около трех четвертей населения Британской Индии. Они исходили из того, что английский план образования правительства на основе представительства религиозных общин должен остаться неизменным.

Джинна, отказавшись от участия в правительстве, пригрозил предпринять практические шаги по созданию Пакистана. Тогда вице-король предложил Неру в качестве вице-премьера сформировать временное правительство. Главой правительства оставался вице-король. Конгрессисты приняли предложение. В ответ на это Джинна официально объявил, что 16 августа станет днем начала «прямой борьбы за Пакистан». Резолюция Мусульманской лиги от 27 июля гласила: «Поскольку стало совершенно ясно, что мусульмане Индии не удовлетворятся меньшим, чем немедленное образование независимого и полностью суверенного государства Пакистан, и окажут сопротивление любой попытке навязать им структуру, разрабатывающую конституцию, или саму долговременную или кратковременную конституцию, равно как и временное правительство в центре, создаваемое без согласования и одобрения Мусульманской лигой; Совет Всеиндийской Мусульманской лиги убежден, что для нации мусульман настало время прибегнуть к прямому действию, чтобы добиться создания Пакистана, осуществить свои неотъемлемые права, отстоять свою честь и избавиться от нынешнего британского рабства и предполагаемого в будущем господства кастовых индусов».

В ответной резолюции ИНК, принятой рабочим комитетом 8 августа, говорилось: «Рабочий комитет с сожалением отмечает, что Совет Всеиндийской мусульманской лиги, изменив свое первоначальное решение, отказался от участия в работе Учредительного собрания. В этот период стремительного перехода от состояния зависимости от чужеземной державы к состоянию полной независимости, когда наша страна стоит перед разрешением обширных и сложных политических и экономических проблем, и народ Индии и его представители должны сплотиться в тесном сотрудничестве, чтобы переход совершился плавно и благоприятно для всех заинтересованных сторон. Комитет вполне сознает существование различий в мировоззрении и целях конгресса и Мусульманской лиги. Тем не менее, учитывая широкие интересы страны в целом и интересы свободы индийского народа, Комитет призывает к сотрудничеству всех, кто стремится к свободе и благополучию страны, в надежде, что такое сотрудничество в стремлении к общим целям может привести к разрешению многих индийских проблем».

2 августа Уэйвелл предложил Неру сформировать временное правительство, в котором из 14 мест 6 предназначались конгрессу, а 5 — лиге. Однако обращение Неру с призывом образовать коалиционное правительство Джинна отверг и призвал мусульман «держать наготове свои мечи».

16 августа 1946 года в Калькутте началась индусско-мусульманская резня, погибли тысячи людей, в том числе женщины и дети, тысячи домов были сожжены. В этот день Мусульманская лига назначила всеобщую забастовку (хартал) как первый акт «прямых действий» в борьбе за Пакистан. В Бенгалии в тот момент 54 % населения составляли мусульмане, а 42 % — индусы, причем мусульмане концентрировались главным образом в восточной части провинции. В 1935 году к власти в Бенгалии пришла Мусульманская лига, заключившая в местном законодательном собрании коалицию с представителями европейского населения и столкнувшаяся с сильной оппозицией конгресса и индуистской националистической партии Хинду Махасабха. Последняя финансировалась богатой общиной Марвари, состоявшей из выходцев из Раджастана. Эта община господствовала в экономике Бенгалии. В Калькутте население состояло из 64 % индуистов и 33 % мусульман, отношения между которыми были весьма враждебными.

Забастовка переросла в массовые беспорядки. В течение 72 часов 4 тысячи жителей Калькутты, главным образом мусульман, погибли и 100 тысяч остались без крыши над головой. Насилие в Калькутте перекинулось на близлежащий район Ноакхали, где мусульманами в отместку за резню в Калькутте были убиты не менее 500 индусов.

Четыре дня длилось кровавое побоище. Английские власти не вмешивались. Далее индусско-мусульманские столкновения распространились на Бихар, Бомбей, Объединенные провинции (нынешний штат Утар Прадеш), Восточную Бенгалию, Пенджаб и Северо-Западную пограничную провинцию. В Бихаре были убиты не менее 5000 мусульман. В Гармуктешваре в Объединенных провинциях в ноябре 1946 года были убиты от 1 до 2 тысяч мусульман. В Восточной Бенгалии и в Северо-Западной пограничной провинции жертвами резни и беженцами стали преимущественно индусы. В Западном (преимущественно мусульманском) Пенджабе убивали и изгоняли индусов и сикхов, а в Восточном (преимущественно индуистском) Пенджабе — мусульман. Трагедия была в том, что независимые Индия и Пакистан были созданы до того, как прошло территориальное разделение между ними. Англичане уже формально не отвечали за обеспечение безопасности в новых государствах, а эти государства еще не имели достаточно полицейских сил, чиновников и армии, чтобы поддерживать порядок; к тому же власти обеих государств слишком явно выступали на стороне своих единоверцев. Ганди был абсолютно прав, что образование государств Индии и Пакистана должно было произойти уже после ухода англичан. Тогда масштабы взаимной резни могли быть уменьшены и стороны в большей мере проявили бы склонность договариваться.

Ганди всеми силами старался прекратить резню. Пройдя 185 километров, он посетил 47 деревень. В Калькутте, в округе Ноакхали, в Бихаре, он, переходя из деревни в деревню и рискуя жизнью, проповедовал идею братства и единства индусов и мусульман. В Калькутте он увидел разрушения, вызванные августовскими погромами, пустые улицы, кучи мусора, черные остовы сожженных домов. В связи с этим Ганди признавался: «Истина и ахимса, которые были моей верой и поддерживали меня шестьдесят лет, как будто утратили качества, которые я им приписывал».

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 192021 22 23 Следующая ⇒