Последний альбом. 2 страница

И тут внезапно засветились лампочки под потолком.

Сначала они начали едва заметно тлеть, наполнив все вокруг тусклым ржавым светом, но потом, видимо, по мере того, как раскручивался невидимый генератор, свет становился все ярче и ярче, и вот уже лампы горели как обычно, привычно освещая комнату. Мерно загудела вентиляционная система, и тут же будто бы легче стало дышать собравшимся в холле людям, жмурившимся от внезапно хлынувшего в глаза света.

- Ура! – заорал во весь голос Саша, вскочив со своего места и подняв к потолку бутылку вискаря. – Свет! Свет!

Все громко загалдели, впервые за несколько последних часов на лицах людей можно увидеть искреннюю радость и надежду в глазах.

Свет. Он вселял оптимизм и надежду, раз где-то заработал генератор, может быть, не так все и страшно? Оживший где-то генератор зажег не только лампочки под потолком – он заронил в душу закрытых под землей тяжелой железной дверью людей надежду на спасение. Может, это вообще все какая – то учебная тревога, пришла в голову совсем уже какая-то пьяная мысль? Саша не знал, что больше говорит в нем сейчас – здравый смысл или алкоголь, но ему было все равно - он смотрел по сторонам, и курилка репетиционной базы, находившаяся глубоко под землей и никогда не видевшая лучей дневного света, теперь выглядела, будто бы и ничего не случилось. Как будто сегодня просто людный день, и все репетировавшие музыканты всего лишь все разом вышли из своих комнат покурить.

Саша, качнувшись на ногах, громко, веселым голосом сказал:

- Ну что, наша последняя вечеринка в самом разгаре. Выпьем же за свет, разгоняющий тьму! Ура!

Несколько голосов, слившихся в радостном, возбужденном крике, поддержали Сашин тост.

Они продолжили пить, разговоры становились все активнее, и вот уже буквально через полчаса происходящее почти полностью напоминало одну из обычных шумных вечеринок на базе, случавшихся время от времени.

Ребята и девчонки, налегавшие в последние часы на алкоголь, после появления электричества впали в какое-то безумное веселье, те, кто раньше сидел на полу, вскочили на ноги, кто-то уже пританцовывал, поэтому мгновенно родившаяся в голове у Саши идея была встречена очередным дружным взрывом голосов.

- Настала пора перейти к музыкальной части нашего мероприятия! Приглашаю всех в цех на концерт! Гулять так гулять, мало ли, вдруг в последний раз! – Саша уже изрядно набрался, и теперь его было не остановить.

- Чей концерт-то? – в шутку спросил кто-то.

- Да, насрать, чей. Всех сразу – ответил Саша заплетающимся языком и подошел к Лене.

Леня, с раскрасневшимся лицом о чем- то воодушевленно говорил со своим напарником, Алексеем, до этого молча и безучастно сидевшим со всеми остальными.

- Ну че, давай вынесем в цех аппаратуру, порубимся там, а? – Саша, улыбаясь, смотрел Лене прямо в глаза.

- Давай – с легкостью согласился тот. – Можете из восьмой комнаты взять все, что надо, она ближе всего к выходу.

Саша показал поднятый вверх большой палец Паше с Максом и заговорщицки подмигнул, а затем махнул на дверь восьмой комнаты.

- Выносим аппарат в цех! – и Саша нырнул в дверной проем.

Он схватил бас-бочку и твердым шагом пошел в сторону цеха.

Цехом называлось огромное, с высоким потолком помещение, находившееся в нескольких десятках метров по коридору от базы, в сторону подвала соседнего корпуса. Раньше, еще во времена совка, в нем тестировались какие-то детали военных самолетов, потом оно просто пустовало, захламленное кучей станков и брошенной аппаратуры. Потом какой-то незадачливый бизнесмен собирался делать в нем клуб, да что-то, видимо, не заладилось – рабочие только успели сломать несколько стен, а потом грянул кризис, бизнесмен сел в тюрьму и проект заглох. Так и стояло огромное пустое помещение без дела, грязное и покрытое пылью. Ну ничего, сегодня они реализуют задумку неизвестного дельца - неудачника, пусть и на один день – сегодня там будет греметь музыка и будут тусоваться люди – ну чем не клуб?

Саша тащил барабаны по коридору. Возле ступенек лестницы Саша остановился и посмотрел наверх. На мгновение тоска сдавила ему сердце, но тут он услышал сзади веселые, пьяные голоса ребят, тащивших остальную аппаратуру, и Саша, усилием воли прогнав прочь тяжелые мысли, еще бодрее зашагал вглубь подвала завода.

Выбрав подходящее место и поставив барабаны на грязный, засыпанный бетонной крошкой пол, Саша пошел обратно, по дороге разминувшись с парнями, которые тащили колонки, о чем-то громко разговаривая. Коридоры были наполнены людьми – несли какие-то провода девчонки, кто-то из панков тащил гитарный комбик.

Войдя обратно в комнату отдыха- курилку, Саша вдруг заметил, что Ваня так и сидит на полу в углу и смотрит остекленевшим взглядом на экран своего телефона. Возле него стояла почти пустая бутылка вермута.

- Ванек – громко сказал Саша. – А ты че это тут сидишь?

Ваня поднял замутненные алкоголем глаза, и Саше на мгновение стало не по себе.

- Мы это, в цеху тусовку затеяли – неуверенно сказал он и сел рядом. – Я конечно понимаю, может это и глупо, но если все и впрямь так плохо… то мы успеем еще вскрыться по этому поводу. А сейчас я лично собираюсь рубиться на басу как в последний раз – Саша толкнул Ванька в бок и глупо, пьяно засмеялся. Иван слабо улыбнулся.

- Пойдем – сказал Саша и приобнял друга. – Ну не могу я тебя тут оставить одного сидеть. Все в цех уже ушли – он показал на заставленную пустыми бутылками и пепельницами комнату.

Из глубины подвала послышались едва слышные с такого расстояния удары по малому барабану – кто-то уже уселся за установку. Потом глухо заворчал бас, заиграв какую-то танцевальную мелодию.

Ваня, вдруг будто бы приняв какое-то решение, еще раз улыбнулся и попытался встать на ноги, но они ослушались его и он неуклюже завалился вправо.

- Ноги отсидел, блин – сказал он.

Саша опять засмеялся, быстро вскочил с пола и помог встать Ване, и они вместе отправились вглубь подвала.

Не доходя до цеха несколько десятков метров, Саша услышал, как барабаны и бас заиграли вместе. Он подмигнул Ваньку:

- Да мы подходим к самому разгару вечерины, прямо как вип-гости – он снова засмеялся.

Они повернули в очередной изгиб коридора и вышли в цех.

Картина, представшая перед их глазами, удивила бы любого, внезапно оказавшегося тут нормального человека.

В огромном, почти темном цехе, засыпанном цементной крошкой и колотым кирпичом, между больших бетонных блоков, на которых раньше стояли станки, между кусков проводов и арматуры танцевали люди, подсвеченные снизу лежащим на земле софитом, отчего по высокому, ребристому потолку разбегались причудливые тени, изгибаясь и повторяя движения танцующих.

Играли Кирилл и Стас с двумя своими музыкантами, имен которых Саша не помнил. Музыка, светлая музыка регги, изначально появившаяся под приветливым солнцем Ямайки, тут, в этом заброшенном подвале, звучала дико и неестественно… Но от звучавшей мелодии и от танцующих просто физически дышало теплом и энергией, к которой хотело тянуться, бросить все и отдаться танцу, сбивая ноги об куски камня и покореженные железки.

Леня, стоявший неподалеку и с улыбкой раскачивающийся в такт музыке, увидев Ваню и Сашу, подошел, протянул почти допитую бутылку водки, и стараясь перекричать, грохочущие барабаны, эхом разносившиеся по цеху, прокричал:

- Санек, у меня кое что есть там, в комнате. Погнали сходим – он с хитрым лицом сложил из пальцев правой руки хорошо знакомый Саше жест – кулак с оттопыренным большим пальцем и мизинцем. Саша отхлебнул из бутылки, вздернул брови и повернулся к Ивану.

Ваня, широко раскрытыми глазами глядя на «танцпол», показал Саше на дико рубящихся в угаре Пашу с Максом.

У Саши чуть отлегло от сердца – Ванино поведение до этого настораживало его.

- Счас приду – проорал он Ваньку и пошел обратно в сторону базы, увлекаемый Леней. Через несколько минут они уже были в администраторской комнате, одновременно служившей аппаратной звукозаписывающей студии. Тут стоял большой пульт и висели студийные мониторы, на стенах висели шнуры и микрофоны. В общем, все как обычно.

Они, как два медведя, ввалились в комнату, чуть не свалив стоящую у порога вешалку. Саша тут же плюхнулся на диван, стоявший у стены, и закрыл глаза, а Леня, повернувшись спиной, начал рыться в одной из полок, висевших на стене.

- Так, где-то тут у меня была заначка – бормотал себе под нос Леня, в очередной раз с грохотом перерывая содержимое полки.

Саша, почувствовавший головокружение, открыл глаза и уперся взглядом в предмет, не замеченный им, когда они вошли, и чуть-чуть протрезвел.

На стуле возле входа лежал автомат Калашникова, который он забрал у мента. Саша вдруг понял, что уже успел забыть про этот эпизод под грузом остальных событий.

- Нашел – победно прорычал Леня и повернулся к Саше, сжимая в руках маленький пакетик с травой, перехватил Сашин взгляд и тоже замолчал.

- Что с ним делать? – негромко спросил Саша.

- С ментом? Или с автоматом? – переспросил Леня, разом посерьезнев.

- С автоматом. Ну и с ментом – сказал Саша и внимательно посмотрел на Леню.

Тот шумно выдохнул и сел на стул возле компьютера, как-то разом постарев на несколько лет, не отрывая взгляда от автомата, поблескивавшего черным металлом в свете ламп дневного света.

- Силовика мы отпустим, конечно же… Ну не сейчас, естественно. Да?

Саша одобрительно закивал головой. Мысль о том чтобы сейчас, в самый разгар вечеринки выпустить обратно этого усатого истеричного мента, показалась ему ужасной.

- Проведем с ним воспитательную беседу и отпустим. Если все и впрямь всерьез… - он запнулся - нам балласт этот ни к чему, пусть тусуется, как все. – Леня тряхнул волосатой головой.

- А автомат… – начал было говорить он, уткнулся в оружие взглядом и на несколько секунд завис, о чем –то раздумывая, потом поднял глаза на Сашу и твердо сказал:

- Сейчас я его спрячу. А потом… если вся эта ерунда не закончится и нас вдруг не откроют завтра вечером… надо будет его разобрать и выбросить, наверное. Человек существо мрачное и темное, на самом деле, а эта херня – он кивнул подбородком в сторону автомата – бесов в людях будит в два счета. Так что лучше убрать его на хер с глаз долой, и чтоб как можно меньше людей про него знали. Или вообще разобрать. На хрен нам тут автомат?

Саша молча кивнул.

- Делай с ним что хочешь, короче. Мне вообще насрать. Давай лучше дунем.

- Точно – с воодушевлением ответил Леня и начал крошить траву в сложенный пополам белый лист.

Лёня забил, и они закурили. Молча передавали косяк друг другу, жадно набирая дым в легкие и выпуская его, думая каждый о чем-то своем. Так прошло несколько минут.

- Что- то адски убило – промямлил Саша, поняв что взгляд все равно вновь и вновь возвращается к автомату. Его начала угнетать тишина, мрачные мысли (Ленка) опять начали забивать голову.

Леня тоже что-то поник, с красными глазами глядя в одну точку.

- Знаешь что? – сказал Саша. – Ты давай сразу пушку эту с глаз долой убери, и пошли обратно к людям. А то у меня снова крыша ехать начинает от всего этого – он неопределенно махнул рукой куда-то наверх.

- Точно – сказал Леня и встал со стула. – И надо еще выпить. Чтобы совсем мозг отъехал, он нам сейчас ни к чему.

Леня встал, поднял со стула автомат и вышел за дверь. Его не было минут пять, после чего он вернулся и сказал:

- Пока пусть так полежит, а потом мы его вообще похороним. Ну что, пошли?

- Пойдем – сказал Саша, и тут вдруг его осенила одна мысль: - Стой. У вас же тут есть Интернет?

- Ну да. Был, по крайней мере. Ты думаешь…

-Ну мало ли – ответил Саша. – Чем черт не шутит?

Леня сел к столу и включил компьютер. Машина мерно загудела, и по экрану побежали мелкие строчки, затем появилась стандартная заставка Windows – большой ярко-зеленый луг под синим небом.

Леня дважды кликнул мышкой на иконку браузера, выскочило окно, но увы – Internet Explorer не может отобразить запрашиваемую страницу.

Леня вздохнул.

- Может быть, уже не существует в мире никакого Интернета, Сань. Равно как и вот таких вот лужаек под облаками – он вздохнул и помрачнел.

- Ты думаешь, все так плохо? – тихо спросил Саша.

Леня пожал плечами.

- Пойдем обратно к людям, а? Что- то мне тяжко тут находиться сейчас… – сказал он, повернувшись к Саше и глядя на него красными накуренными глазами.

Саша прекрасно понимал, о чем Леня говорит, и они вышли из комнаты и направились обратно в цех.

Как только они вышли за двери базы, тут же вновь стало слышно идущий на полную катушку вертеп в цеху. Вечерина явно набирала обороты – теперь на инструментах играли жёсткий драмнбасс.

- Ого – сказал Саша Лене. – Там прямо вообще дискотека, пошли скорее, посмотрим!

Они вошли в цех точно в момент, когда Ваня начал читать в микрофон.

Паша сидел за барабанами, Макс играл на гитаре, а Ваня, с закрытыми глазами играл на синтезаторе и пел. Танцпол при этом совсем уже сходил с ума, теперь неистово рубились абсолютно все. Даже работяги с завода, Раджаб и его друг, Саша не запомнил его имени, присоединились к танцующи. Бетонные стены отражали звук, придавая ему какое-то особенное, дьявольское звучание, плясали и бились в истерике тени на потолке, а из колонок на все закоулки подземелий завода разлетался голос Ванька, фристайлом на ходу склеивавшего слова в текст, суть которого пробирала до мурашек. Сначала Саша с Лёней молча стояли и слушали песню, Лёня даже зачем –то снимал все происходящее на свой мобильный, а потом, не устояв перед магией музыки, они тоже бросились к людям, чтобы забыться в танце под вгоняющее в транс гудение клавиш и быстрый бит ударных.

…и до тех пор, пока нас не обесточат,

Пока не догорит аварийных фонарей заря,

Мы будем жечь тут электричество, что есть мочи,

Всем жителям подземным свой позитив даря!

Над нами - руины Москвы, под нами - огни преисподней.

Мы не знаем, который сейчас час, и что за дата сегодня -

Может быть, утро среды, а может быть вечер субботний,

Радиационный фон наверху спадёт лишь лет через сотню.

За нами никто не придёт, нас уже не спасут,

Мы грызём друг другу глотки за воду и растворимый суп.

Страшный суд уже позади, и, по ходу, нам повезло:

Наказано зло, никто из нас не стал отпущенья козлом,

Нам дарована новая жизнь - ворота нашего рая

Плотно заперты изнутри, навеки герметично задраены.

Они не пропускают отравленный воздух и гамма-лучи -

Мы приговорены к высшей мере, но нам не нужны палачи

Для исполнения приговора, мы всё сделаем сами,

Друг друга всеми доступными способами кромсая.

Весёлого мало, все боятся панически финала трагического,

Но есть одна радость - сеть пока что даёт электричество!

Run'way, run'way! From de radiation!

Move, move! Say good-bye to de sun!

Hide, hide from de murderous rays -

Welcome to de last party ina de history of de human race!

Мы не знаем, кому сказать спасибо за то, что есть ещё ток,

За то, что мы сможем оставить потомкам этот вещдок,

За то, что звучит микрофон, и гудит синтезатор,

Пока генератор наматывает бесплатные киловатты -

Их уже никто не посчитает и счёт никуда не пришлёт.

Мы прыгаем в танце, проламывая ботинками лёд:

Над нами - руины Москвы, под нами - преисподней огни,

Сквозь холодную корку бетонного пола нам пятки лижут они,

Заставляя плясать веселей на обломках искалеченных судеб.

Вечеринка в разгаре, афтепати не будет.

Мы хотим танцевать, как завещал нам Цой в конце 20-го века:

Конец света - неплохой повод, чтоб замутить дискотеку!

Jungle iz massive! Откройте сердца для позитивных вибраций!

Пусть когти радиации снаружи царапают нашего бункера панцирь -

Нам тут хоть бы хны, и, кажется, лучшее, что в жизни сделали мы,

Это как раз вот этот чёртов пир во время чумы!

Run'way, run'way! From de radiation!

Move, move! Say good-bye to de sun!

Hide, hide from de murderous rays -

Welcome to de last party ina de history of de human race!

…. они еще долго куролесили в цеху, допивая алкоголь и танцуя, джемили, спорили о чем-то, Саша успел даже пообниматься с одной из эмо- девчонок, глядя, как играют другие музыканты. Когда именно закончилась эта безумная вечеринка, точно сказать не мог никто – этот подвал никогда не провожал закат и не встречал рассвет, здесь всегда было одно, навечно закованное в безмолвный бетон время.

Скорее всего, вертеп закончился для всех по разному – бухла было много, и никто не сдерживал явно общее для всех желание напиться в стельку.

Для Саши тусовка закончилась, когда он, поняв, что уже несколько раз превысил свою допустимую норму алкоголя, держась за стены, добрел до части подземелья, где находилась репбаза Сашиной группы и упал в кучу кусков ковролина в одной из комнат. Он еще какое-то время лежал, пытаясь бороться с «вертолетами», потом кое-как встал, отполз в сторону, где его вырвало, затем вернулся обратно, лег на спину, ничего не соображая, уткнувшись широко раскрытыми глазами в маслянистую темноту и моля высшие силы о том, чтобы поскорее отключиться. Высшие силы смилостивились над ним, и через какое-то время Саша провалился в глубокое, без сновидений, забытье.

Саша с трудом разлепил глаза. Он замерз, дико болела голова, и Саша, немного побарахтавшись в кусках какой-то ткани, с кряхтением сел, разминая затекшие конечности и пытаясь сообразить, где он находится.

Через мгновение события прошлого вечера как снежная лавина обрушились на раскалывающуюся от тяжелого похмелья голову.

Бомбят. Москвы больше нет. Дверь.

Ленка. Родители. Сестра.

От вчерашнего бесшабашного веселья не осталось и следа. Саша сидел, обхватив голову дрожащими руками и изо всех сил пытаясь прийти в себя. Его мутило, и это утро можно было без сомнений назвать самым дерьмовым утром в его жизни. Не так давно он жестко перебрал после концерта в Южно-Сахалинске на гастролях, и опрометчиво присвоил звание «самого дерьмового утра» пробуждению на следующий после концерта день, потому что плохо ему было как никогда.

При этом проснулся он в кровати лучшей гостиницы с видом на горнолыжный спуск, покрытый белоснежным снегом.

А не в кусках ковролина на грязном голом бетонном полу намертво закупоренного бомбоубежища под руинами Москвы.

Болел живот, и дико хотелось есть. Саша встал и побрел в сторону соседней комнаты, где собственно и находились все инструменты его группы и два дивана вокруг невысокого столика, где они отдыхали после репетиций.

На диванах и на полу, покрытом ковролином, спали люди, закутавшись в покрывала и одеяла, которые хранились у них на базе. В комнате был выключен верхний свет, и горела только настольная лампа возле компьютера в углу.

Саша решил никого не будить. Зачем? Можно дать всем поспать, сколько влезет. Может быть, сейчас кому - нибудь снится хороший сон? Все равно рано или поздно все спящие люди проснутся и окажутся тут же, в этом сыром промозглом подвале, раздавленные чудовищной утратой, с которой им всем придется жить дальше. Возможно, не очень долго.

Он медленно, спотыкаясь, побрел через пустые комнаты в сторону репетиционной базы соседей.

В темном помещении перед соседней базой тоже кто то спал, и Саша быстро прошел его и толкнул дверь в администраторскую.

Леня, низко склонив голову над столом, сидел спиной к входу. Услышав шум, он повернулся.

- Уже не спишь? – продирая пересохшее горло, тихо спросил Саша.

- А я и не ложился – ответил Леня и посмотрел на Сашу. Его глаза еще больше налились кровью, он явно чувствовал себя тоже очень скверно.

Саша подошел к столу и увидел между пустых бутылок и пепельницы с окурками большой белый лист со схемой подвалов убежища.

- Вот, сижу думаю что же делать теперь – негромко сказал Лёня.

- Ты все-таки думаешь, что сверху нас не откроют все таки? – спросил Саша.

Леня повернулся на стуле.

- Я только что ходил в вентиляционную – тихо ответил он, не мигая глядя Саньку прямо в глаза. Помнишь, там такие большие штуки зеленые? Ну, на которые мы всякий хлам сваливали? Так вот, это система очистки воздуха от ядерного и химического заражения – он замолчал и опустил глаза. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что ему не до шуток

- Эта система сегодня ночью заработала. Стоит, гудит, можешь сходить глянуть. И лапочка «активно» на коллекторе горит.

Леня отвернулся и снова стал рассматривать схему. Саша подошел ближе и навис над столом, переваривая услышанное.

План помещений завода представлял собой большой лист с черно-белыми квадратиками помещений, их метражом и какими-то пометками.

Саша присвистнул. До чего же все-таки это было загадочное и необычное строение, этот «почтовый ящик» - огромный, некогда секретный заводской комплекс неподалеку от метро Кутузовская, Фили и Парк Победы – идти пешком было недалеко до всех этих трех станций, максимум пятнадцать, минимум пять минут.

Заводской комплекс находился в районе третьего кольца – когда его строили, это считалось довольно отдаленным местом, но потом разросшаяся до невероятных размеров Москва поглотила его, и огромный завод оказался практически в центре деловой части города, между небоскребами и офисными зданиями.

Количество его корпусов было велико, точно больше сорока, здание, где находилась репетиционная база, имело номер сорок один, и каждый из этих корпусов имел подземные помещения, связанные сложной системой коммуникаций и ходов. Все ли подвалы завода были соединены между собой, и что еще можно было обнаружить тут, в этих лабиринтах, точно не знал никто. Может, где-то на территории заводского комплекса даже могли остаться еще какие-то люди, но это были всего лишь предположения, не имевшие под собой особых оснований.

Когда Саша только-только оказался в этих подземных закоулках, после репетиций они с ребятами иногда выходили в цех и бродили с фонариками по разным комнатам, заваленным диковинным хламом, громко и весело крича, если кто-нибудь находил нечто интересное. Думал ли тогда хоть один из них, разгоряченный репетицией и, может быть, бутылкой – другой пива, что эти экскурсии совсем скоро обретут абсолютно иной смысл?

Совсем давно, еще во времена советского союза, этот секретный завод производил детали для военных самолетов, в самом большом помещении подвала сорок первого корпуса, которое все называли цех, эти самые детали тестировались в больших морозильных установках – Саша с парнями прочитали это в большом допотопном альбоме, найденном в одном из помещений во время очередной «экскурсии».

- Я вчера говорил с одним из азиатов – сказал Леня. – Он сказал, что в соседнем корпусе в подвале был склад их столовой, довольно большой. Это где-то вот тут – он поводил пальцем по квадратикам слева от репетиционных комнат.

- И еще я слышал, давно совсем, что должен быть какой-то совсем старый склад где-то тут. Но это может быть, байки, надо проверять.

Вдруг в соседней комнате кто-то глухо застучал по трубе.

Саша с Леней переглянулись.

Мент. Они же совсем забыли про него, и он, получается, так и сидел все это время один в репетиционной комнате, привязанный к трубе. Может быть, он даже не знает, что появился свет, мелькнуло у Саши в голове.

Они, не сговариваясь, вышли из администраторской и подошли к комнате, в которую они вчера вечером посадили мента. Леня открыл дверь, они вошли внутрь и включили лампочку.

Мент, оказавшись в лучах яркого света, зашевелился и скривился, как вампир, но ничего не сказал – только злобно глядел на парней из под надвинутой на лоб серой шапки с кокардой.

Леня подошел к нему ближе, сел на гитарный комбик рядом и спросил:

- Как самочувствие?

- Развяжите меня сейчас же – процедил сотрудник. – И верните табельное оружие. Тогда я, может быть, забуду про этот инцидент. Где мой автомат?

- А зачем он тебе?

Милиционер ничего не ответил, продолжая сверлить Лёню злобным взглядом. Тот вздохнул.

- Пойми, брат, так дело не пойдет. Правила, кажется, изменились. Мы теперь тут заперты на нашей территории, и уж извини, командовать будем тоже мы. Или соглашайся и прекращай на нас кидаться, или мы тебя привяжем где- нибудь в цеху, состряпаем тебе будку и будем кормить из миски. Если еще будет чем, кстати.

- Сейчас военное положение. Вы должны подчиняться представителю власти – буркнул мент в ответ, всё таки уже чуть более дружелюбно.

- Ты пойми – поморщившись, сказал Леня. – Нет уже на свете, может быть, вашей власти. Более серьезные её представители, наверное, сами об этом и позаботились – он горько хмыкнул. – Так что либо мир, либо… - он сделал паузу - …ну не есть же тебя… Силовик – вдруг добавил он и прыснул. Саша тоже засмеялся, тут же пожалев об этом - в голове разом вспыхнули чуть поутихшие вспышки боли.

Мент сверкнул глазами и повторил:

- Развяжите меня.

- Все будет хорошо? – с легким нажимом спросил Лёня.

Мент немного помедлил и нехотя буркнул:

- Да.

Саша сел рядом и отвязал его от батареи, затем развязал ему руки.

Силовик отскочил на два шага в сторону и принялся тереть затекшие запястья, исподлобья глядя на Сашу и Леню.

- Ну, чувствуйте себя как дома – сказал Леня и развел в сторону руками. – Но не забывайте, что вы в гостях.

Саша напряженно смотрел на мента, но тот вроде не был способен на какие-то выходки, и немного успокоился. Черт, как же все-таки болит голова.

- Туалет там? - брезгливо спросил Силовик и неопределенно ткнул в сторону рукой.

- Да – сказал Леня, и Силовик, злобно косясь на Сашу, резво вышел из комнаты

- Представляю, как он сейчас кинулся в сортир – сказал Леня, усмехнувшись. – Ну что ты думаешь? – обратился она к Саше задумчиво. – Верно мы поступили?

- Да нормально все будет, наверное – сказал тот. – Ну а что еще было с ним делать?

- Ну да… - протянул Леня и, скривившись, потер пальцами виски.

- Мы-то что будем сейчас делать? – спросил Саша и сам немного испугался собственного вопроса, казалось, мертвым грузом повисшего в безмолвии репетиционной комнаты.

- Чувствую, много чего придется делать. Если мы хотим ещё хоть сколько – нибудь протянуть – безжалостно ответил Леня. - Пока пусть все спят…может, кому то сейчас снится что все хорошо – он горько усмехнулся – …не будем разрушать иллюзию. А когда все проснутся, надо собрать общую планерку. А сейчас пошли еще посмотрим план завода внимательно. Чувствую, в ближайшее время нам его придется хорошенько облазить.

Саша молча кивнул, и они пошли обратно в администраторскую.

Вторая глава.

Саша, изо всех сил вцепившись в ржавый кусок железа, потянул его на себя, сдирая руки в кровь.

Металлическая коробка силового шкафа заскрежетала и медленно рухнула вниз, подняв облако едкой пыли, начавшей медленно оседать вокруг в лучах настольной лампы, единственного источника освещения в этой комнате.

Саша закашлялся, протер лицо грязным рукавом своей куртки и посмотрел на Раджаба с Каримом.

Они стояли рядом, закрыв рты воротниками спецовок и щурясь от стоявшей в воздухе пыли.

- Давайте подождем, пока осядет все. А то задохнемся тут нахрен. – сказал Саша, отошел ближе к выходу и сел на такой же, только уже вычищенный от проводов и плат шкаф.

Они находились в одном из помещений подвала тридцать восьмого корпуса, где решено было сделать еще одно помещение для плантации грибов, а шкафы должны были послужить чем-то вроде ящиков для рассады.

Грибы эти, вешенки, попали на базу давно. Как-то раз Максим, славившийся своими безумными идеями, приволок на репетицию несколько набитых опилками мешков с грибными спорами, купленные в какой-то особой фирме. Так и валялись они в углу подсобки без дела среди прочего барахла. Когда Саша с ребятами вспомнили про них, то чуть ли не бросились качать Макса на руках.

Грибы эти не требовали почти никакого внимания и уверенно плодоносили в сыром и очень подходящем для них климате подземелья. У Кирилла вроде бы недавно получилось размножить грибные споры, и теперь для них требовалось новое помещение.

Страшно хотелось есть. Съеденный утром стаканчик растворимого пюре уже был жадно превращен организмом в энергию и сожжен тяжелой работой в холоде и сырости, и теперь в желудке зловеще урчало. Саша знал, что есть сегодня больше не придется, и эта мысль не добавляла ему оптимизма. С другой стороны, он хорошо понимал, что и этот попавший в желудок комочек углеводов большое везение. Все могло бы быть намного хуже.

Спустя несколько дней после того как закрылись ворота, им таки удалось отыскать спрятанные в подвале склады. Склад столовой действительно находился за одной из стен неподалеку от их репетиционной комнаты, а второй склад, в котором обнаружились ящики древней советской тушенки, находился прямо за комнатой, где находилось сооружение для очистки воздуха.

Но расход пищи был очень жестко ограничен администрацией базы в лице Лёши и Лёни. Они, ранее являвшиеся арендаторами помещения в подвале завода и своими руками построившие там эту самую репетиционную базу, автоматически приняли на себя руководство общиной выживших музыкантов, и сейчас им приходилось нелегко.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒