Четверо с пятой планеты 6 страница

Он оттолкнул Кетча и вернулся в машинный отсек, где его ждали собранные им детали и бумага для чертежей.

Седой был погружен в работу над заключенным в пластик конденсатором, принесенным с корабля‑ личинки. Он трудился с двумя помощниками, и Хауэлл подумал, что никогда не видел, чтобы кто‑ нибудь работал так сосредоточенно и с таким упорством. Обладатель бакенбард обратил внимание, что Хауэлл принес новые детали, и понял, что тот будет собирать обещанное устройство. Это не вызвало у него особой радости, поскольку противоречило его первоначальному замыслу. Не обращая внимания на его недовольный вид, Хауэлл принялся чертить схемы для каждой части прибора, что оказалось не так уж сложно.

Седой и его помощники заинтересовались и уже не спускали с него глаз. Хауэлл ничего не оставлял без объяснений. Основной этап в изготовлении мусороперерабатывающей машины заключался в сборке генератора, производящего высокочастотное излучение в определенной части радиоспектра. Именно оно осуществляет разрушение органической материи, но только в вакууме. Труднее всего было объяснить, что в атмосфере это излучение отражается самими воздушными массами. Простейшей иллюстрацией этого процесса мог служить опыт с электрической лампочкой, покрытой ртутью. Свет не проникает сквозь слой ртути и, отражаясь от него, возвращается к источнику. Так и устройство для переработки мусора, будучи окруженным воздухом, не распространяет свое излучение и потому не затрагивает остальные пластиковые предметы и покрытия на корабле.

Приближался вечер, и солнечный день сменился небывалой красоты закатом, но Хауэллу было некогда любоваться им. Он продолжал напряженно работать. Наконец сборка аппарата, производящего высокочастотные волны, подошла к концу. Седой был в восторге. Он бросал на Хау‑ элла нетерпеливые взгляды и настаивал на том, чтобы тот запечатлел каждый шаг своей работы в схемах и диаграммах, – это не составляло особого труда, но отнимало много времени.

Карен предложила пообедать, но Хауэлл лишь понуро покачал головой. Он находил горькую иронию в том, что представители чужой цивилизации пытаются привести в порядок “Маринту”, когда совершенно ясно, что ей ничто не поможет. Как бы отчаянно им ни хотелось вернуться домой, нельзя даже попытаться сняться с места, пока ее могут выследить. Им следовало бы улететь до прибытия кораблей‑ личинок, но поскольку это невозможно, гораздо разумнее похоронить ее на дне океана. С этими горькими мыслями он заканчивал работу над устройством по переработке мусора.

Карен принесла сандвичи. Хауэлл кивнул в знак благодарности и предложил их троим маленьким людям, остававшимся на “Маринте” после наступления темноты. Те отказались, с нетерпением ожидая завершения работы.

Видя усталое лицо Хауэлла, Карен попыталась уговорить его хоть немного вздремнуть.

– Не вижу никакого толку, – угрюмо сказал Хауэлл. – Что это изменит?

– Тебе нужно спать! – протестовала Карен.

Он не ответил. Она взволнованно сообщила, что Кетч готовит оружие. Хауэлл промолчал и осторожно припаял контакт.

– Он… попросил меня научиться их языку как можно скорее, – продолжала Карен.

– Не вижу в этом вреда, – ответил Хауэлл. – Хотя и пользы, по крайней мере, сейчас, тоже. Подозреваю, он хочет, чтобы ты учила в первую очередь военную терминологию. А это так же нужно, как и то, что делаю я.

– Я хотела бы… – беспомощно произнесла она.

Он поднял на нее глаза.

– Я стараюсь ради тебя, – мрачно сказал он. – Пока я не могу сделать ничего реально полезного и обнадеживающего, но дай бог, чтобы я ошибался.

С грустью взглянув на Хауэлла, она вышла. Тот снова принялся за работу, и была уже глубокая ночь, когда, подсоединив конденсатор из ловушки и включив ток, он подал готовое устройство седому. Ох, как же он устал! Ничто не утомляет так, как безнадежность.

– Он твой, – сказал Хауэлл. – Не хочешь испытать его?

Он видел, как дрожали руки у седого, когда тот закладывал в машину кусочки пластика. Очень быстро и очень тихо пластик был переработан в порошок. Мельчайший порошок взлетал и падал обратно, если потрясти контейнер. Седой с двумя помощниками повторили испытания. Их глаза сияли. Они не сказали ни слова, но казалось, никто не мог бы обрадоваться больше.

Седой подошел к Хауэллу и похлопал его по плечу. Затем вместе с помощниками вновь погрузился в переделку конденсатора, извлеченного из чужого корабля. Это была очень тонкая, почти ювелирная работа, требующая глубокого знания технической культуры существ‑ личинок. Малейшая неточность или неисправность могли свести к нулю все старания.

Какое‑ то время Хауэлл наблюдал за ними. Похоже, они хорошо знали, что делают. Но даже если двигатель будет починен, “Маринта” все равно остается без вооружения, а времени на его изготовление просто нет, как нет и шансов уйти от погони. А у малого народа есть какие‑ то приборы слежения…

В конце концов Хауэлл устал от собственного пессимизма и угрюмого отчаяния. Утро вечера мудренее. Назавтра он попытается пристроить Карен на корабль низкорослых собратьев. Возможно, даже передаст вместе с ней кое‑ какую техническую документацию, чтобы впоследствии она могла ее перевести. Хорошо бы, они приняли также и Брина с Кетчем – те будут вполне полезны своими научными знаниями. А сумей он договориться с маленьким народом, они сопроводят его к такому месту, куда можно будет сбросить яхту. А затем…

Он без сил повалился на кушетку и забылся тяжелым сном.

Проснулся он от неприятного ощущения тошноты и головокружения. Все вокруг него встало с ног на голову. Хауэлл поразился тому, насколько это походило на вход в сверхскоростной режим. Но ведь это невозможно! Однако, услышав возбужденное бормотание людей, он внезапно все понял. Вскочив еще до того, как прошла дурнота, Хауэлл бросился в рубку… и уткнулся взглядом в пустой экран. “Маринта” не просто летела в космосе – она находилась в режиме перегрузки, и шестеро маленьких мужчин отчаянно пытались вытащить приборное стекло дисплея, чтобы достать из‑ под него реле. Пока Хауэлл спал, им удалось установить конденсатор с корабля‑ личинки, и яхта оказалась полностью готова к эксплуатации. А теперь она неслась в сверхскоростном режиме в неизвестном направлении с неизвестной скоростью, в то время как импровизированная ремонтная бригада тщетно старалась добраться до приборов, чтобы не допустить усиления перегрузки.

Глава 7

Такого не мог предвидеть никто. Что толку устраивать дебаты на тему, кто виноват и что делать? Худшее уже случилось, и Хауэлл ясно понял это, как только пережил симптомы вхождения в режим перегрузки. Но все равно испытал настоящий шок: не успел он улечься спать, раздумывая о том, что “Маринта” никогда уже не сможет летать на сверхскорости, и собираясь утопить ее в глубине моря, как проснулся, обнаружив себя в космическом пространстве, на яхте с работающим сверхскоростным двигателем, который, похоже, было теперь не отключить.

Хауэлл протиснулся между низкорослыми коллегами, попытался сам отодвинуть стекло, но только обломал ногти. Почему‑ то он был свято уверен – режим перегрузки включили только для того, чтобы удостовериться, что конденсатор действует. Теперь яхта готовилась совершить наиболее быстрый из сверхскоростных скачков. Совсем непохоже, что экспериментаторы выбирали какой‑ либо определенный маршрут. Одно можно сказать точно: “Маринта” удалялась от безымянной зеленой планеты, где остались его друзья и маленький странствующий народец. С каждой секундой все меньше верилось, что он когда‑ нибудь найдет путь обратно. А ведь сейчас к ней приближается на всех парах флот зловещих личинок. Более того – если “Маринта” была обнаружена в режиме перегрузки в тот самый первый раз, когда выходила из него, то где гарантия, что и сейчас ее не обнаружат враги?

Яхту следовало срочно вывести из сверхскоростного режима, однако Хауэллу все никак не удавалось отодвинуть стекло приборной панели. Он почувствовал себя пойманным в ловушку, но когда увидел, с какой надеждой смотрят на него маленькие люди, ему стало стыдно.

– Вот черт! – сказал он с досадой. – Никак не могу достать эту штуковину!

Он взял отвертку и с внезапной решимостью открутил черное полированное стекло, защищающее ряды клавиш и кнопок. Всмотрелся в сплошную мешанину проводов, реле и переключателей. Кнопку отключения перегрузки заело. Риск замыкания, которое может сжечь все контакты, возрастал. Элементы, отвечающие за выход из перегрузки, заклинило на участке в одну восьмую дюйма. Требовались быстрые и решительные действия – здесь помогут только отвертка и… что‑ нибудь тяжелое. Отвертка у него в руках, а вот и молоток. Он вставил отвертку в сплошную массу спаявшихся деталей и стукнул молотком. Реле освободилось. Тошнота, головокружение, жуткая спираль, вращающаяся перед глазами… И экраны обзора вспыхнули мириадами звезд.

Конечно, все они были совершенно незнакомые. Рядом с “Маринтой” сияло яркое, ослепительно зеленое солнце. Вот и Млечный Путь, выглядевший совсем не так, как с Земли. А далее по курсу – неизвестное созвездие и еще несколько солнц, куда можно было направить свой путь.

Хауэлл включил все детекторы, а заодно и универсальный приемник. Быстро настроил их на максимум чувствительности, не обращая внимания на резонанс. Заработал радар – теперь он мог предупредить их о любых пролетающих объектах.

Маленькие люди замерли вокруг него, восхищаясь его ловкими действиями перед лицом опасности, которая показалась им даже более серьезной, чем нападение корабля монстров‑ личинок.

– Хотелось бы мне уметь объясняться по‑ вашему, чтобы задать вам хорошенькую взбучку, как вы того заслуживаете, – угрюмо сказал Хауэлл.

Те продолжали смотреть на него с доверием и восторгом. Стоило ему хоть на шаг сдвинуться с места, как они с готовностью уступали ему дорогу, ожидая, что еще он предпримет и не даст ли им каких‑ нибудь распоряжений. Внутренне кипя от гнева, Хауэлл попытался обдумать ситуацию. И почувствовал беспомощность, граничащую с отчаянием.

И так проблем хоть отбавляй – а теперь еще и “Маринта” затерялась где‑ то в открытом космосе! Не было больше поблизости ни хитроумных ловушек, ни злобных личинок, ни космических скитальцев со всеми их затеями, но, с другой стороны, не было с ним и остальных членов экипажа. К тому же, памятуя о прошлом опыте, можно было ожидать встречи с кораблем‑ личинкой, который и в перегрузке способен догнать ее.

В этот момент детекторная система возвестила, что пространство вокруг яхты свободно от любых объектов. Хауэлл перевел глаза на своих добровольных помощников. Среди них не было того, с бакенбардами. Скорее всего, он вернулся на свой корабль, чтобы, используя полученную от Хауэлла информацию, самостоятельно изготовить машину для уничтожения мусора.

Хауэлл вдруг остро осознал свое одиночество и то, как он нуждается в поддержке кого‑ нибудь из своих товарищей. Подумать только – они позволили поднять яхту в воздух! Не настояли, чтобы настырные малютки предварительно проконсультировались с ним. Никто из них – даже Карен – не потрудились разбудить его, чтобы рассказать о готовящейся проверке генератора перегрузочного поля. И под занавес даже позволили ему улететь вместе с “Маринтой”!

Он прошел в каюту Брина. Пусто. В каюту Кетча. Пусто. Дотронулся до задвижки на двери каюты Карен. Дверь распахнулась; девушка стояла на пороге и смотрела на него.

– Какого… – начал он. – Ты знаешь, что произошло?

Она покачала головой. Потом произнесла странным голосом:

– Я… Думаю, да. Это было ошибкой. Моей ошибкой.

Хауэлл ждал.

– Ты… работал почти всю ночь, – проговорила она с трудом. – Делал для них эту злосчастную машинку для мусора. Ты так устал, совершенно вымотался. Лег спать под утро, а они продолжали работать над двигателем. Я… нервничала. Не спала. Но рано утром они ушли, и пришли… другие маленькие люди. Мой отец вышел к ним. И Кетч тоже. Я слышала, как он говорил. Они его, конечно, не понимали, но он говорил так, как будто выступал перед публикой. С таким энтузиазмом. Мы дадим вам прекрасное оружие, сказал он. Покажем, как убивать личинок и уничтожать их корабли. Все будет здорово. Они… слушали. Но ничего, ясное дело, не понимали.

– Он идиот, – холодно проронил Хауэлл. – Он все думает, это спектакль, а ему досталась роль национального героя, ведущего страну к триумфу. Точно?

– Он вышел с ружьем, – продолжала Карен. – Наверное, хотел показать им, как будет обучать их. Мой отец отправился в другую сторону, наверное, за какими‑ нибудь новыми растениями. Я… ждала. Я думала, что ты уже проснулся и можно дать тебе позавтракать.

Хауэлл хотел что‑ то возразить, но сдержался.

– Продолжай.

– Появились еще маленькие люди. Я слышала голос Кетча, но не понимала, что именно он говорит. А потом несколько маленьких вошли на яхту. Я подумала, что это Кетч послал их. Не было никакой причины их не пускать. Это моя ошибка, но я не знала, чем они занимаются. Наверное, они подняли корабль и вывели его из атмосферы. Я этого не заметила из‑ за искусственной гравитации. А потом мы вышли в режим перегрузки, и я услышала, как ты побежал в рубку. Мне следовало проверить, что они такое делают с яхтой! Но я думала, это Кетч сказал им…

– Вероятно, да, – мрачно сказал Хауэлл. – Он дорвался до власти и решил, что может отдавать распоряжения о том, чего сам не понимает.

Он вернулся в рубку, весь кипя от возмущения. Выросшие на Земле люди часто ведут себя по‑ детски. Окруженный комфортом и достижениями цивилизации, средний землянин вырастает без ожогов, порезов, падения с деревьев, переломов рук и ног и даже ни разу не проголодавшись. С ним не случается ничего, что могло бы его побеспокоить, и ему даже неизвестно, что такое случается. Совершенно очевидно, что Кетч играет драматическую роль без того жизненного опыта, на котором она должна основываться. Раз маленькие люди восхищаются им, то он с легкостью приказал отправить восстановленный после ремонта корабль в испытательный полет – а на деле бог знает куда!

Приборная доска мелко завибрировала.

– Приближается перегрузка! – сообщил Хауэлл.

И утопил кнопку в панели. Яркая вспышка. Головокружение, тошнота и головная боль. Потом возникло ощущение, что “Маринта” стала неподвижной, как скала. На самом же деле, как понял Хауэлл, она неслась в космосе еще быстрее, чем в предыдущий раз. Но вот в реле вспыхнула ослепительная искра, свидетельствующая о том, что сила тока увеличилась. Хауэлл затаил дыхание и вновь приготовил молоток и отвертку. По его указанию Карен достала специальное сверхпроводниковое покрытие для контактов реле, и когда опять произошло сплавление деталей, он воспользовался им. Режим перегрузки был снова отключен, и “Маринта” вновь вынырнула в межзвездном вакууме. Хауэлл угрюмо смотрел на экраны.

Созвездие по‑ прежнему маячило на экране, но отдалилось в направлении Млечного Пути. Хауэлл не мог представить пройденного яхтой расстояния, но предполагал, что на этот раз оно еще больше.

– Кто‑ то появился в космосе рядом с нами, – сказал он Карен. – Поэтому я снова включил перегрузку. Может, это собьет их со следа.

Послышался шепот низкорослых людей, которые выжидающе смотрели на Хауэлл а.

– Они, небось, удивляются, почему я не делаю ничего того, что они привыкли делать на своих кораблях в подобной ситуации, – усмехнулся он. – Ни сейчас это все, на что способна “Маринта”. Если так будет продолжаться, оба ее двигателя просто взорвутся, помяни мое слово!

Перспектива не из приятных. По‑ видимому, конденсатор корабля‑ личинки создавал больший запас энергии, чем прежний, в результате возникал ток такой силы, на который не были рассчитаны цепи. И вполне могло статься, что двигатели не выдержат перегрузки и взорвутся, а корабль беспомощно зависнет в пространстве, где его с легкостью обнаружат враги. Ох, и порадуются же эти хлородышащие монстры!

Вдруг один из малышей, всмотревшись в экран, указал на крохотное пятнышко. Хауэлл прищурился.

– Он показывает то место, откуда мы прилетели! – сказала Карен. – Он знает точно! Больше ему не на что указывать!

Хауэлл подумал секунду. Потом кивнул.

– Да. Похоже, что так.

В этом был смысл. Очевидно, пилоты небольших шаровидных кораблей ориентируются в пространстве иначе, чем астронавигаторы на судах, подобных “Маринте”. Земляне путешествуют от одной солнечной системы к другой, пропахивая огромные расстояния. Исследователи пользуются как известными, так и новыми трассами, но в любом случае они сразу же прокладывают маршрут возвращения. Но этот народ летает на своих шариках, спасаясь от врагов, и им не впервой распечатываться из перегрузки в любой точке межзвездного пространства. Они еще не утратили навыков ориентации в трехмерном пространстве, так что созвездия служат им маяками, а другие галактики – надежными вехами в их странствиях. И для них, парящих в неведомом космосе, откуда может и не быть пути назад, все карты бесполезны, ведь их не применишь к незнакомым местам. Для своих встреч ими разработана целая система координат, почти абстрактная, но помогающая найти друг друга на совершенно чужой территории. И сейчас маленький человек в чем‑ то алом, напоминающем жилетку, после двух скачков яхты на немыслимое расстояние уверенно поставил палец на точку, откуда они стартовали.

– Точно! – повторил Хауэлл. – Вот отсюда мы и прибыли. Вопрос лишь в том, осмелимся ли мы вернуться назад.

Детекторы опять проинформировали экипаж о вынырнувшем где‑ то поблизости из перегрузки чужом корабле. Приборная доска завибрировала.

– Приближается перегрузка! – дико заорал Хауэлл.

И вновь нажал на кнопку выхода в гиперскоростной режим. Головокружение. Тошнота. Вращение. “Маринта” вновь погрузилась в кокон полей перегрузки, изолированная от всей вселенной. Теоретически ничто не может пробиться к кораблю сквозь этот барьер и войти в поле, будь то хоть твердый объект, хоть излучение. Но теперь Хауэлл со всей очевидностью знал, что движущееся поле перегрузки, несущее внутри себя корабль со скоростью во много раз превосходящей скорость света, испускает определенный сигнал, который могут распознать и использовать в своих целях другие корабли, находящиеся в таком же режиме.

– Вот ответ на заданный мною вопрос, – горько заметил он. – И ответ этот – нет! Нельзя нам туда возвращаться. Кто‑ то следит за нами. Может быть, их даже двое. Мы совершаем прыжок, а они прыгают вслед за нами. Теперь мы прыгнем снова. Если кто‑ нибудь окажется рядом, когда мы распечатаемся, значит, это они – корабли‑ личинки!

“Маринта” летела все вперед и вперед. Маленькие люди совещались. Тот, что в жилетке, выслушал мнение остальных и удовлетворенно кивнул. После этого они уселись поудобнее и стали ждать. Хауэлл вышагивал взад и вперед, предаваясь невеселым думам. Наконец он остановился, наблюдая за низкорослыми.

– Карен, они знают, что с нами происходит, – сказал он. – Но сидят здесь как ни в чем не бывало. Что это с ними?

– Я думаю, они ожидают от тебя решительных действий, – ответила она. – В конце концов, мы прибыли в ту часть Галактики, где полно опасностей, и они представить себе не могут, что мы добрались сюда, не столкнувшись ни с одной из них и не научившись их преодолевать.

– Но ведь когда они нас нашли, наш конденсатор был неисправен! – протестовал Хауэлл. – И это доказывает нашу уязвимость.

– Все объясняется попаданием снаряда с корабля‑ личинки, – сказала Карен. – Ведь такое может произойти со всяким – так они считают. А мы разрушили корабль личинок на земле – вернее, ты разрушил. И еще ловушка. Она убила троих из них, и они не могли обезвредить ее. А ты смог. Вот они и считают тебя волшебником и ждут от тебя чуда.

Хауэлл пробурчал что‑ то себе под нос. Он поманил к себе человека в жилетке, и тот с готовностью приблизился.

– Я хочу, чтобы ты указал путь на планету ловушек, – сказал ему Хауэлл. Почувствовав себя глупо оттого, что разговаривал с тем, кто не понимал ни единого его слова, он поспешил подкрепить свою речь жестами. – Не хотелось бы туда отправляться, пока мы не избавимся от хвоста, но все же – покажи…

Маленький человек, кажется, понял, и Хауэлл в очередной раз вывел “Маринту” из перегрузки, пережив обычные тошноту и головокружение. Маленький человек уверенно ткнул пальцем в загоревшийся экран. Его выбор не вызывал сомнений. Ему явно не грозило потеряться в космосе.

Хауэлл поставил яхту на новый курс. Приборная панель опять завибрировала, предчувствуя приближение другого корабля, скорее всего, корабля‑ личинки. Через секунду “Маринта” нырнула в перегрузку. Детекторы чужого корабля, по‑ видимому, не успели ее заметить. Затем они снова вернулись в открытый космос, надеясь, что оторвались от погони. И вновь – в перегрузку, в то время как корабль‑ личинка вышел из нее.

Это походило на забаву, игру одного невидимого пилота с другим. Но попытка обмануть монстров и их приборы, похоже, срабатывала.

Хауэлл выключил все детекторы, кроме одного, предупреждающего о приближении врага, поскольку они не только получали информацию, но и служили ориентирами. Весь в поту он, как безумный, метался между реальным миром и искусственным полем.

Скачки были ужасны. С каждым из них наступали тошнота и головокружение. Повторяясь, они стали настоящей пыткой. Карен сидела белая как мел, а маленькие люди утратили свой непринужденный вид, став напряженными и молчаливыми.

Наконец Хауэлл прекратил гиперскоростные прыжки. “Маринта” плыла в космосе, окруженная мириадами звезд. Хауэлл повернулся к детектору. Ничего. Никаких признаков другого космического корабля. Проходила минута за минутой, но локаторы яхты отмечали лишь совершенно пустое пространство.

Спустя некоторое время Хауэлл произнес:

– Похоже, мы сумели оторваться от преследователей. Вопрос: что делать дальше?

Маленький человек в красной жилетке указал пальцем на экран. Хауэлл кивнул.

– Да, всем бы хотелось отправиться на эту планету, – сказал он, обращаясь к Карен. – Но нашу яхту обнаружили на пути оттуда. Поймают ли они нас, если мы решим туда вернуться? Если да, то их друзья, – он указал на группу маленьких людей, – будут вынуждены заплатить за это высокую цену, и им придется удирать что есть мочи. Да и твоему отцу с Кетчем придется несладко, если их не возьмут ни на один из кораблей‑ шаров.

Карен собралась что‑ то сказать, но передумала.

Вновь заголосил детектор. Хауэлл ничего не предпринял. Вибрирующий звук повторился.

– Не обнаружив нас, один из кораблей выскочил из перегрузки, но мы не отреагировали. И тогда он снова вошел в перегрузку, пытаясь отыскать там наши следы, – объяснил Хауэлл.

Он включил все приборы. Это была настоящая авантюра – как будто играя в жмурки, “Маринта” неслась вслепую с огромной скоростью, минуя засады. Хауэлл вытер пот со лба.

– До сих пор мы старались быстро исчезать и обходить ловушки. Теперь попытаюсь сделать кое‑ что другое, – сказал он угрюмо. – Карен, понаблюдай вот за этой кнопкой.

Он отправился в машинный отсек и перепрограммировал устройство для перехода в сверхскоростной режим. В обычных обстоятельствах корабль использует максимальную скорость, которую дает ему поле, но ее оказалось недостаточно, чтобы “Маринта” сумела оторваться от преследователей. Поэтому Хауэлл снизил сверхскорость до абсурдного минимума, что уменьшало поток энергии, связанный со входом и выходом из поля и должно было предотвратить вероятность взрыва. Кроме того, ослабление мощности могло затруднить их обнаружение.

Хауэлл вернулся в кресло пилота. Маленькие люди постоянно наблюдали за ним, перешептываясь. Человек в красной жилетке направился в машинный отсек и остановился в дверях, вопрошающе глядя на Хауэлла, но тот не отреагировал. Тогда малыш все же вошел туда; Хауэлл продолжал наблюдать за детекторами с весьма мрачным выражением лица.

Ничего не происходило. Детекторы вели себя спокойно, приемник не улавливал ничего, кроме помех и потрескиваний от солнечного излучения; очень часто такие шумы начинают выстраиваться в довольно тонкую мелодию, которую, за неимением другого термина, некоторые называют музыкой небесных сфер.

Дела шли пока неплохо. Индикатор объектов выдал на табло символ бесконечности – так происходит, когда поисковый луч проходит расстояние в несколько световых месяцев и даже лет, не встречая никакого препятствия, от которого он мог бы отразиться.

Маленький человек в красном жилете покинул машинный отсек и выглядел при этом весьма озадаченным. Подойдя к устройству для переработки мусора, он аккуратно перевернул его. Не нашел того, что искал, и вновь подошел к своим. Они тихо посовещались между собой, как будто боясь побеспокоить Хауэлла, но не переставали наблюдать за ним.

– Все еще ждут чуда, – скептически произнес Хауэлл, переводя взгляд с одного прибора на другой. – Пожалуй, они разочаруются… – Он пожал плечами и сообщил: – Приближается перегрузка!

Подступила тошнота, но не настолько изнуряющая. Головокружение – но слабое. Чувство вращения и падения почти не отличались от ощущения при внезапном торможении лифта. Даже экраны гасли постепенно. Но “Маринта” все же вошла в режим перегрузки. Благодаря перенастройке генератора она была окружена коконом сжатого пространства, обладавшим характеристиками перегрузочного поля, но в очень слабой степени. По сравнению с обычной скоростью режима перегрузки, яхта сейчас просто ползла подобно улитке.

Но, однако, ее скорость была выше той, с какой могли путешествовать первые звездоплаватели. Им приходилось тратить шесть лет на то, чтобы преодолеть расстояние в четыре световых года в пределах солнечной системы.

– Мы сейчас двигаемся с черепашьей скоростью, – сказал Хауэлл. – Маловероятно, что приборы, настроенные на нормальные перегрузочные поля, могли нас засечь. Если я ошибаюсь – нам этого никогда не узнать.

Существовала официальная теория, утверждающая, что ничто не может ворваться в перегрузочное поле. Но из каждого правила есть исключения – к примеру, если корабль во время перегрузки налетит на Солнце, поле оттолкнется от него, а люди на корабле даже не узнают, в чем дело. Но может случиться и обратное: поле разлетится в клочки, высвободив всю имеющуюся в нем энергию. В этом случае люди также ничего не почувствуют, ибо будут мертвы прежде, чем смогут что‑ либо осознать.

Сейчас, двигаясь намного медленнее обычного, яхта оставалась закрытой от обычного космоса, и услышать, увидеть или узнать что‑ либо об окружающей вселенной за пределами перегрузочного поля было невозможно.

– Мне кажется, что для двоих людей, небезразличных друг другу, Карен, мы с тобой ведем себя гораздо более сдержанно, чем другие известные в истории пары.

Карен улыбнулась.

– Но ведь ты как раз занят тем, что стараешься спасти меня, разве не так?

– Да, стараюсь. Удастся ли – бог ведает. Но мы, по крайней мере, не ведем себя подобно героям сериалов.

Карен смотрела на него взглядом, полным нежности. Она понимала, что они могут умереть, что вероятность выжить ничтожно мала, и ей, естественно, хотелось быть рядом с любимым. Но едва ли девушка могла изменить характер избранного ею мужчины, который старался не проявлять сейчас своих чувств. Хауэлл действовал хладнокровно и практично, пытаясь использовать малейший шанс для спасения их обоих. Возможно, Карен предпочла бы меньшую практичность и большую романтичность в последние минуты жизни, но она одобряла путь, выбранный ее возлюбленным, – впрочем, ей ничего другого и не оставалось.

Прошло довольно много времени, прежде чем Хауэлл поднял глаза от приборов.

– А теперь посмотрим, что произойдет, – сказал он.

Он кивнул Карен, но без улыбки. Выражение его лица было напряженным, но он недрогнувшей рукой вывел яхту из перегрузки, чтобы выяснить, что ждет их в открытом космосе.

Неприятное чувство распечатывания снизилось до минимума. Головная боль и тошнота почти не ощущались. Экраны загорались постепенно, им потребовалась добрая половина секунды, чтобы полностью осветиться.

А потом звезды Галактики окружили “Маринту” со всех сторон. Число их было бесконечным, хотя принято принимать точное количество светящихся солнц в Первой Галактике за сто тысяч миллионов. Если бы кому‑ нибудь пришло в голову подсчитать все самые яркие звезды поблизости и еще те, что чуть менее ярки, а потом – огромное количество тех, что светились капельку потусклее, и так далее – до того немыслимого количества солнц, которые способен различить глаз человека… если бы кто‑ то решился на это, тогда, наверное, он и получил бы то самое число в сто тысяч миллионов. Вот такое количество звезд, наверное, окружало сейчас “Маринту”.

Тишина. Безмолвие нарушалось лишь потрескиванием и помехами. Текли минуты. Детектор безмолвствовал, экран радара демонстрировал значок бесконечности – вокруг было пусто.

Хауэлл продолжал наблюдать за приборами, ничего не предпринимая. Маленькие люди перешептывались, их лица выражали изумление и беспокойство. Тот, что был в красной жилетке, задал вопрос на своем языке.

– Попробуй разобраться, чего он хочет, Карен, – велел Хауэлл, не поднимая головы.

Он пытался приблизительно прикинуть расстояние, пройденное яхтой в серии прыжков. Результат получался вполне удовлетворительным.

Карен обменялась жестами с человеком в жилетке и подала ему доску для записей. Маленькие люди принялись рисовать картинки, указывающие направление, и заговорили все разом, как будто это могло облегчить понимание.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒