АКАДЕМИЯ СМЕХА. 2 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 5Следующая ⇒

АВТОР: Но в чём дело? Я глаз не сомкнул всю ночь. Вы можете объяснить мне, хотя бы?

ЦЕНЗОР: Это была не ваша пьеса.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Что вы так кипятитесь?

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Я уже говорил вам, у меня не одна ваша труппа.

(Достаёт из ящика стола другую рукопись. )

ЦЕНЗОР: (С подвохом. ) Вот ваша.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Первым делом сегодня утром прочёл вашу пьесу.

АВТОР: ... Спасибо.

ЦЕНЗОР: Что вы сами о ней думаете? Удовлетворены работой?

АВТОР: Я постарался выполнить все ваши пожелания.

(Цензор листает рукопись. )

ЦЕНЗОР: Так что вы там говорили насчёт воронов?

АВТОР: А, да. Я расспросил вчера наших актёров, и мне сказали, что воронов можно кормить цыплятами.

ЦЕНЗОР: Цыплятами.

АВТОР: Да, но они, в общем-то, неприхотливые и едят всё, что угодно.

ЦЕНЗОР: ... Понятно. Спасибо за информацию.

АВТОР: Да не за что. Ох, чуть не забыл...

(Автор пытается достать что-то из мешка. )

АВТОР: Пожалуйста, примите вот это, может быть он вам пригодится.

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: Когда я рассказал в театре вашу историю, наш столяр смастерил это специально для вас.

(Вынимает из мешка его содержимое. )

АВТОР: Он может оказаться слишком маленьким для вашего ворона, но всё же примите его, пожалуйста, если он, конечно, вам нравится.

(Протягивает Цензору скворечник. )

ЦЕНЗОР: Что это?

АВТОР: Скворечник.

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: Я рассказал нашим актёрам о вашем вороне, и они были очень тронуты вашей добротой и заботливым отношением к животным.

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: Им захотелось как-то помочь вам, и они решили подарить вам этот скворечник от чистого сердца.

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: О, клянусь вам, это сделано не из каких-то эгоистических побуждений, и я надеюсь, вы проявите понимание.

ЦЕНЗОР: Я вас ни в чём таком и не подозреваю.

АВТОР: Если вы считаете это глупостью, просто выбросьте его без сожаления.

ЦЕНЗОР: Ну зачем же выбрасывать?

(Цензор внимательно рассматривает скворечник. )

ЦЕНЗОР: Вчера нам всем очень понравились ваши булочки.

АВТОР: Правда? Я очень рад.

ЦЕНЗОР: И он сделал это всего за одну ночь?

АВТОР: Это его профессия.

ЦЕНЗОР: Потрясающая работа.

АВТОР: Ну не такая уж и потрясающая...

ЦЕНЗОР: Вы собираетесь подарить мне вещь, которая вам самому не нравится?

АВТОР: Нет, нет, что вы, я совсем не то хотел сказать.

(Цензор рассматривает скворечник. )

АВТОР: У него очень удачная конструкция. Вы можете легко открыть дверцу и почистить всё внутри.

ЦЕНЗОР: Молодой человек.

АВТОР: Да?

ЦЕНЗОР: Вы никогда не слушаете, что вам говорят другие люди?

АВТОР: Почему?

ЦЕНЗОР: Я ведь вам говорил. Он вот таких размеров, наш ворон.

(Цензор показывает величину ворона. )

ЦЕНЗОР: У него только голова может поместиться в этом скворечнике, и то едва ли.

АВТОР: Но ведь у птиц очень пышное оперение, а на самом деле они неожиданно маленькие.... это мне орнитолог сказал.

ЦЕНЗОР: Но не до такой же степени...

АВТОР: Если он всё-таки окажется слишком маленьким, мы вам сделает скворечник побольше. Для нас большая честь, быть вам полезными.

ЦЕНЗОР: Да... маловат будет.

АВТОР: Они только кажутся такими большими, а если вы возьмёте птицу в руки и пощупаете тельце, то увидите, что они составляют где-то половину своей кажущейся величины.

ЦЕНЗОР: Ну, не знаю, я так не думаю. Вы так говорите, потому что никогда не видели нашего ворона.

АВТОР: Ну, а как тогда фокусники засовывают голубей в шляпу, как им это удаётся?

ЦЕНЗОР: Голуби - другое дело.

АВТОР: Мне кажется, птицы все одинаковые.

ЦЕНЗОР: Ну, не скажите, ворона ни за что не засунешь в шляпу.

АВТОР: Почему бы вам, всё-таки, не отнести его домой и не попробовать?

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: Орнитологи также говорят, что не очень хорошо держать ворона на привязи. Птица тогда не может расслабиться, да и хозяевам одно беспокойство.

ЦЕНЗОР: Хорошо, отнесу я этот скворечник домой.

АВТОР: Спасибо.

(Цензор ставит скворечник на пол. )

ЦЕНЗОР: Ну, как говорится, вернёмся к нашим баранам?

АВТОР: Конечно.

(Цензор листает рукопись. )

ЦЕНЗОР: Должен сказать, вы действительно кардинально переработали ваше произведение. И всего за одну ночь.

АВТОР: К сожалению, мне не хватило времени выполнить всё, что я задумал.

(Цензор вглядывается в рукопись. )

АВТОР: Было бы замечательно, если бы вы дали нам разрешение прямо сегодня, если это возможно.

ЦЕНЗОР: Понимаю. Вы должны репетировать.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Когда, вы говорили, у вас премьера?

АВТОР: В начале следующего месяца.

ЦЕНЗОР: Ну, у вас ещё две недели впереди. Надеетесь успеть?

АВТОР: Если получим разрешение.

ЦЕНЗОР: Понятно.

(Цензор закрывает рукопись, продолжая рассматривать титульный лист. )

ЦЕНЗОР: Название, по-моему, подходящее, хорошо звучит. “Гамлет и Джульетта: Комедия. ”

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Значит, решили всё-таки сохранить Джульетту.

АВТОР: Да. Мне удалось соединить обе истории в одну.

ЦЕНЗОР: Лихо. Вот что значит профессионалы.

АВТОР: Оба сюжета, разумеется, несколько изменились.

ЦЕНЗОР: Сцена встречи Гамлета с призраком очень мощная. Впечатляет.

АВТОР: Спасибо. Так как насчёт разрешения?

ЦЕНЗОР: Только не для этой пьесы.

АВТОР: ... Могу я узнать почему?

ЦЕНЗОР: По причине несовместимости “Ромео и Джульетты” с “Гамлетом”. Там всё притянуто за уши.

АВТОР: Подождите.

ЦЕНЗОР: Этот ваш Гамлет без конца повторяет, что отомстит за смерть отца, но ничего не делает для этого. Мало того, он забывает о мести и принимается обхаживать Джульетту.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: А потом они уже и не вспоминают ни о каком возмездии. Как это понимать?

АВТОР: Так в этом-то вся и прелесть.

ЦЕНЗОР: Почему?

АВТОР: Потому что это комедия. В этом и есть природа смешного, когда всё шиворот на выворот. Это и вызывает смех. Если быть до конца откровенным, я вам очень обязан.

ЦЕНЗОР: Вот как?

АВТОР: Мне бы самому никогда в голову не пришло написать так, если бы вы мне не подсказали. Режиссёр спектакля заставляет автора пьесы переделать “Ромео и Джульетту” в “Гамлета”. Пожалуйста, страница 2.

(Автор открывает рукопись. )

АВТОР: В первой сцене режиссёр спектакля спорит с автором, и режиссёр говорит буквально следующее: (Читает по тексту. ) Сейчас не время разыгрывать любовные истории. Переделайте вашу “Ромео и Джульетту” в “Гамлета. ” К завтрашнему утру. Возмездие. Месть. Готовность отдать свою жизнь за кого-то другого. Вот сегодня генеральная линия. “Гамлет” - вот тема сегодняшнего дня. Вы меня понимаете?

ЦЕНЗОР: Этот режиссёр я, да?

АВТОР: ... Да, нет, что вы.

ЦЕНЗОР: Ну как же, всё, что я говорил вам здесь вчера слово в слово включено в текст пьесы.

АВТОР: Вы заметили?

ЦЕНЗОР: Как же я мог не заметить? Решили меня дураком выставить, да?

АВТОР: Ну что вы, как можно? Просто вчера вы так удачно высказались, что я не смог удержаться, чтобы... ну, хорошо, я перепишу это место.

ЦЕНЗОР: Да нет оставьте как есть, раз уж написали.

АВТОР: Можно, да?

ЦЕНЗОР: Действительно, лучше не скажешь. Во всяком случае, так смешнее.

АВТОР: Огромное вам спасибо. Я сделал так, что этот зануда-режиссёр неустанно пытается переделать “Ромео и Джульетту” в “Гамлета. ” От этого и возникает ощущение натяжки, но от этого пьеса только выигрывает и становится ещё смешнее.

ЦЕНЗОР: Понимаю, понимаю.

АВТОР: Я считаю такой сюжетный ход большой находкой. Правда, это действительно очень смешно. Даже не знаю, как вас и благодарить.

ЦЕНЗОР: Меня в общем-то не заботит, смешнее она сделалась или нет... Но я понимаю, о чём вы говорите. И всё-таки не могу её одобрить.

АВТОР: Но почему?

ЦЕНЗОР: А вы сами не догадываетесь? Финал-то всё же остался из “Ромео и Джульетты. ” Я вам уже говорил, что не пропущу любовную историю.

АВТОР: Но “Гамлет” это тоже своего рода история любви.

ЦЕНЗОР: Э, нет, это история мести.

АВТОР: Основная тема мести, да, но там есть так же и любовная линия, побочная правда, но она есть. Без адьюльтера не может быть пьесы.

ЦЕНЗОР: Вот так, да?

АВТОР: Конечно.

ЦЕНЗОР: А не пытаетесь ли вы втереть мне очки, пользуясь моей недостаточной компетентностью?

АВТОР: Конечно, нет. Уверяю вас, это чистой воды комедия. Любовный мотив только как небольшое украшение.

ЦЕНЗОР: И всё-таки там много ещё фривольного.

АВТОР: Когда вы посмотрите спектакль, то всё поймёте. Как вы думаете, кто будет играть Джульетту? Жена нашего ведущего актёра. Ей уже перевалило за пятьдесят. Могу поклясться, что вы не найдёте ни одного человека в зале, кто бы нашёл её соблазнительной.

ЦЕНЗОР: А это уже крен в другую сторону.

АВТОР: Клянусь вам, я не допущу никаких фривольностей в спектакле.

ЦЕНЗОР: ... Я понимаю.

АВТОР: Прошу вас, дайте мне разрешение.

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: Пожалуйста.

ЦЕНЗОР: И всё-таки меня ещё не всё здесь устраивает.

АВТОР: Что ещё?

ЦЕНЗОР: У меня есть ещё одно пожелание.

АВТОР: Вчера вы мне ничего об этом не говорили.

ЦЕНЗОР: Вчера я подумал, что вы и так перегружены сверх меры, и не посмел вам сказать ещё об одном условии.

АВТОР: Ну, это уж слишком!

ЦЕНЗОР: Итак, вот вам моё решение. Если вы успеете переписать к завтрашнему утру вашу пьесу, следуя моему условию, я безусловно разрешу её к постановке.

АВТОР: ... Что я должен сделать ещё?

ЦЕНЗОР: Вставить куда-нибудь фразу “Боже, Храни Императора! ”

АВТОР: “Боже, Храни Императора? ”

ЦЕНЗОР: Так точно.

АВТОР: Но это невозможно. Я никак не могу её использовать.

ЦЕНЗОР: Но вы должны. В наше суровое время, это абсолютно необходимая фраза.

АВТОР: Но куда её можно воткнуть? Кто бы мог сказать такое?

ЦЕНЗОР: Я не знаю, я не писатель, это ваша профессия.

АВТОР: Это невозможно.

ЦЕНЗОР: Ну, хорошо, пусть она прозвучит дважды. “Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора. ”

АВТОР: Господи, ты Боже мой, где она может прозвучать в этой комедии?

ЦЕНЗОР: Если это невозможно, измените сюжет.

АВТОР: Невероятно!

ЦЕНЗОР: Театр должен воспитывать зрителя, пробуждать в нём активную жизненную позицию.

АВТОР: Это комедия, понимаете?!

ЦЕНЗОР: Да, я в курсе.

АВТОР: Я пишу комедии, чтобы просто посмешить людей.

ЦЕНЗОР: Это вы, по-моему, всё ещё ничего не поняли. Комедии, которые просто смешат людей, не заслуживают того, чтобы их ставили.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Хорошо. Как насчёт того, чтобы эта фраза прозвучала трижды. “Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора. ”

АВТОР: ... Я попробую.

ЦЕНЗОР: Тогда, до завтра. Я буду ждать вас в это же время.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Спасибо за скворечник. Передайте мои слова искренней благодарности вашему плотнику.

АВТОР: ... Извините за беспокойство.

(Автор уходит. Цензор смотрит ему вслед. )

День Третий.

Цензор и Автор сидят за столом друг напротив друга. Цензор читает

рукопись.

ЦЕНЗОР: Я прочёл вашу рукопись.

АВТОР: Я был бы вам очень благодарен, если бы вы...

ЦЕНЗОР: Что касается фразы “Боже, Храни Императора. ”

АВТОР: Да. Я использовал её в репликах Гамлета.

ЦЕНЗОР: Да, вы действительно её использовали.

АВТОР: Трижды.

ЦЕНЗОР: Да, да, вы её добросовестно трижды использовали.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Вы не могли бы прочесть для меня это вслух? Страница 33, вторая строка сверху, прямо начиная со слов Гамлета.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Пожалуйста.

АВТОР: (Читает. ) Гамлет: ”Дождись меня, Джульетта, иду я за тобой. Ты только в полудне пути на быстроходной лошади отсюда. Эй, кто-нибудь, пошлите за моим конём скорее! Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора! ”

ЦЕНЗОР: Я остановлю вас.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: С какой стати Гамлет здесь вдруг ни с того ни с сего начинает выкрикивать Боже, Храни Императора?

АВТОР: Потому что вы потребовали, чтобы я это сделал.

ЦЕНЗОР: Но здесь это звучит совершенно бессмысленно.

АВТОР: Нет, нет, вы читайте дальше. (Продолжает читать. ) “Боже, Храни Императора! ” Появляется слуга принца, он ведёт под узцы коня. Слуга: “Мой принц, ваш конь доставлен. ” Гамлет: “ Мой Боже, Храни Императора, мы отправляемся с тобою в дальний путь! ”

ЦЕНЗОР: Молодой человек.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Вы что же, назвали коня Гамлета Боже, Храни Императора?

АВТОР: Совершенно верно. Все сначала вздрагивают от резкого выкрика “Боже, Храни Императора! Боже, Храни Императора! ”И тут появляется конь Гамлета, и публика умирает от смеха.

ЦЕНЗОР: Вы, похоже, никак не можете уяснить себе, что я не прошу вас делать вашу пьесу смешнее.

АВТОР: Я думал, что она всё-таки должна остаться комедией.

ЦЕНЗОР: Мне это безразлично. Перепишите это место.

АВТОР: Я перепишу.

ЦЕНЗОР: Перепишите немедленно.

АВТОР: Я, конечно же, перепишу это прямо сейчас.

(Автор достаёт из своей папки бумагу. )

ЦЕНЗОР: Я никак не могу понять, что вы за человек такой.

(Автор вынимает авторучку. )

АВТОР: Иногда моя рука сама не ведает, что творит. Это досадная описка.

ЦЕНЗОР: Да какая описка! Вы прекрасно знали, что я никогда не пропущу это, и всё-таки делали своё дело.

АВТОР: Наверно, я так устроен, что не могу не искать смешное во всём, что меня окружает.

ЦЕНЗОР: Если уж на то пошло, Боже, Храни Императора очень неудобное имя для коня, слишком длинное.

(Автор принимается переписывать. )

ЦЕНЗОР: ... Я ведь сегодня ещё не рассказывал вам о нашем вороне?

АВТОР: Да, кстати, как ему понравился его домик?

ЦЕНЗОР: Вы были правы.

АВТОР: То есть, он всё-таки влез в него? Вот видите, птицы действительно, гораздо меньше, чем кажутся на первый взгляд.

ЦЕНЗОР: Влезть-то он влез, а вот вылезти уже не смог.

АВТОР: ... Как?

ЦЕНЗОР: Он просто застрял там намертво.

АВТОР: Господи ты, Боже мой!

ЦЕНЗОР: Он так страшно орал там внутри.

АВТОР: И что же вы сделали?

ЦЕНЗОР: Мне ничего не оставалось, как выломать крышу.

АВТОР: Ничего страшного.

ЦЕНЗОР: И после этого, он улетел от нас.

АВТОР: Улетел на улицу?

ЦЕНЗОР: Это случилось сегодня утром.

АВТОР: А как же его рана?

ЦЕНЗОР: Судя по его поведению, он уже поправился.

АВТОР: Ну что ж, может быть оно и к лучшему.

ЦЕНЗОР: Если не считать, что на прощание он ударил в ухо мою жену.

АВТОР: Как?

ЦЕНЗОР: Клювом. Вот уж воистину, не сотвори добра и не получишь зла! Для нас это был настоящий удар.

АВТОР: Да, есть от чего расстроиться.

ЦЕНЗОР: ... И теперь пустой скворечник снова и снова будет напоминать нам об этом.

АВТОР: Похоже, я опять сам себя поставил в неловкое положение, ведь это я навязал вам этот скворечник.

ЦЕНЗОР: (Протягивая руку за пьесой. ) Вы уже закончили?

АВТОР: Подождите, мы же беседовали.

ЦЕНЗОР: Хорошо, я подожду.

АВТОР: Я постараюсь закончить поскорее.

(Автор занимается пьесой. )

ЦЕНЗОР: До последнего времени я занимался рабочим движением в Манчжурии.

АВТОР: ... Наверное, очень трудная работа.

ЦЕНЗОР: Для меня то, чем я сегодня занимаюсь гораздо труднее. Вот уж никогда бы не подумал, что мне придётся сесть в кресло цензора и читать низкопробные комедии.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: А вы всегда хотели стать писателем?

АВТОР: Нет, я мечтал быть театральным художником.

ЦЕНЗОР: Вот как?

АВТОР: Первая моя работа в театре была расписывание задников.

ЦЕНЗОР: Задников?

АВТОР: Это часть декорации на заднем плане: небо, море, звёзды и всё такое. И вот расписывая эти задники, я и заболел театром на всю жизнь.

ЦЕНЗОР: Попались, как рыба на крючок?

АВТОР: Точно.

ЦЕНЗОР: Неужели это может быть так интересно?

АВТОР: Для меня да.

ЦЕНЗОР: А что касается меня...

АВТОР: Да?

ЦЕНЗОР: Я начисто лишён чувства юмора.

АВТОР: ... Да что вы?

ЦЕНЗОР: Все, кто меня знает, убеждены в этом. Мне никогда не удавалось рассмешить кого-либо.

АВТОР: Этого не может быть.

ЦЕНЗОР: И, тем не менее, это так.

АВТОР: Каждому дана способность чувствовать смешное.

ЦЕНЗОР: Только не мне.

АВТОР: И вы никогда не шутите?

ЦЕНЗОР: Никогда.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Мне это не интересно - смешить людей.

АВТОР: ... Ну, наверно, кто-то думает так же, как и вы.

ЦЕНЗОР: Вы считаете, это необходимо, заставлять людей смеяться?

АВТОР: Я думаю да.

ЦЕНЗОР: А я думаю нет.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Похоже, нам с вами никогда не понять друг друга.

АВТОР: ... Хотите, я сейчас расскажу вам свою самую любимую историю?

ЦЕНЗОР: ... Вы уже закончили?

АВТОР: Да, да, всё готово.

ЦЕНЗОР: Позвольте взглянуть?

АВТОР: ...

(Автор протягивает исписанный лист бумаги. )

АВТОР: Это подлинная история.

ЦЕНЗОР: Я вас слушаю.

АВТОР: Жил-был рыбак по имени Кодайю.

ЦЕНЗОР: ... Продолжайте.

АВТОР: И вот однажды его корабль потерпел крушение, и нашего рыбака вместе со всей его командой унесло в открытое море. Почти восемь месяцев их носило по морю без руля и ветрил.

ЦЕНЗОР: Восемь месяцев?

АВТОР: Да. Пока наконец, каким-то удивительным образом, их не прибило к какому-то русскому острову. Корабль их развалился почти надвое, так что у них не оставалось никакой надежды когда-нибудь вновь увидеть родные берега.

ЦЕНЗОР: Какой корабль?

АВТОР: Простите?

ЦЕНЗОР: Какой ещё корабль развалился почти надвое?

АВТОР: Я же говорю, их корабль, этого рыбака и его команды.

ЦЕНЗОР: Нет, вы сказали, что их унесло в открытое море.

АВТОР: Их корабль, конечно же, унесло в открытое море. Мачту сломало во время шторма.

ЦЕНЗОР: Так и надо говорить. Я думал, что рыбака со всей командой смыло с палубы и унесло в открытое море.

АВТОР: Да нет, не в этом дело.

ЦЕНЗОР: Я потому и удивился, как это они смогли продержаться на воде восемь месяцев. Почти.

АВТОР: Прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР: Да, скажу я вам, для писателя вы довольно скверный рассказчик.

АВТОР: Ещё раз прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР: Ну и?

АВТОР: Да, пока, наконец, каким-то удивительным образом, их не прибило к какому-то русскому острову.

ЦЕНЗОР: Точное название этого острова?

АВТОР: Я не помню точно, как он называется.

ЦЕНЗОР: А следовало бы помнить, это ведь ваша самая любимая история.

АВТОР: ... Я, пожалуй, дорасскажу её вам как-нибудь в другой раз.

ЦЕНЗОР: А я хочу её дослушать до конца сейчас.

АВТОР: ... Их прибило к острову, корабль развалился, вокруг были русские, которые ни слова не понимали по японски, так что Кодайю и его товарищи были на грани отчаяния. И вот когда они уже почти совсем смирились с мыслью, что им суждено погибнуть на чужбине, как вы думаете, что произошло?

ЦЕНЗОР: Ума не приложу.

АВТОР: В один прекрасный день эти самые русские пробрались на борт полуразрушенного корабля и стащили у них огромную бочку. Они думали, что эта бочка с вином. Но когда они распечатали её и набросились на питьё, их всех вывернуло наизнанку. Оказалось, что там моча Кодайю и всей его команды, которую они сливали туда в течение всего путешествия. Понимаете, моча! И когда они всё это увидели, то начали смеяться. Они всё смеялись и смеялись, и никак не могли остановиться. Это случилось с ними впервые с тех самых пор, как они начали свои скитания по морям восемь месяцев тому назад. После этого к ним снова вернулась воля к жизни и мужество. Правда, замечательная история?

ЦЕНЗОР: Мне не смешно.

АВТОР: Нет, я вовсе не хочу сказать, что это смешная история.

ЦЕНЗОР: ... Я не люблю такие вульгарные шутки.

АВТОР: Как я вам уже говорил, я и не собирался с вами шутить. Я хотел вам доказать, какую важную роль в жизни человека может играть смех.

ЦЕНЗОР: На это я бы вам ответил, что человек неспособный собрать всё своё мужество чтобы выжить без помощи смеха или чего-то в этом роде, просто слабак.

АВТОР: ...

ЦЕНЗОР: Я никогда не заходился от смеха, но, как видите, умудрился дожить до сегодняшнего дня.

АВТОР: ...

(Цензор читает переписанный текст. )

ЦЕНЗОР: ... Так что же с ними было дальше?

АВТОР: Они преодолели много трудностей и вернулись домой в Японию после долгих лет странствий.

ЦЕНЗОР: ... Я рад за них.

АВТОР: (Пытаясь заглянуть в рукопись. ) Как вы считаете? Наверно, это не совсем то, что может вам понравиться.

ЦЕНЗОР: ...

АВТОР: Мне, наверное, лучше пойти сейчас домой и ещё хорошенько подумать над этим.

ЦЕНЗОР: (Читает. ) Гамлет: “Дождись меня, Джульетта, иду я за тобой. Ты только в полудне пути на быстроходной лошади отсюда. Эй, кто-нибудь, мой экипаж к подъезду! Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора! ”Появляется карета, запряжённая тройкой коней. Гамлет: “ Боже, Храни, Император, друзья мои, мы отправляемся в далёкий путь! ”

... Вместо одного коня у вас теперь тройка?

АВТОР: Вы же сами сказали, что это слишком длинное имя для одного коня.

ЦЕНЗОР: И поэтому вы придумали тройку?

АВТОР: Ну да.

ЦЕНЗОР: Конь Боже, конь Храни и конь по имени Император?

АВТОР: Совершенно верно.

ЦЕНЗОР: Господин драматург, я не просил вас делать этого.

АВТОР: Я понимаю, понимаю, но...

ЦЕНЗОР: Но если понимаете, зачем же вы пишите это?

АВТОР: Мне жалко отказаться от этой идеи.

ЦЕНЗОР: Но вы ведь знаете, что я это не пропущу?

АВТОР: У меня это как-то само собой получается.

(Автор комкает переписанную страницу. )

ЦЕНЗОР: Странный вы человек.

АВТОР: Я, пожалуй, лучше пойду сейчас домой и хорошенько всё обдумаю.

ЦЕНЗОР: Да, я бы посоветовал вам так поступить.

АВТОР: Есть ещё какие-нибудь пожелания?

ЦЕНЗОР: Когда вы перепишите это, мы с вами продолжим работу, а на сегодня достаточно.

АВТОР: О, прошу вас, мы не можем себе позволить так тянуть с решением. Мы теряем репетиционное время.

ЦЕНЗОР: Это ваши проблемы.

АВТОР: Я вас умоляю!

ЦЕНЗОР: ...

(Цензор листает рукопись. )

ЦЕНЗОР: Хорошо. Это тоже надо будет переписать.

АВТОР: Что именно?

ЦЕНЗОР: Страница сорок вторая.

АВТОР: Сорок вторая.

(Автор открывает рукопись. )

ЦЕНЗОР: Исходя из интересов защиты общественной морали, вы должны выбросить эту сцену.

АВТОР: Но эта сцена...

ЦЕНЗОР: Мы не можем допустить поцелуев на сцене. Даже если Джульетте за пятьдесят.

АВТОР: Ну один крошечный поцелуй?

ЦЕНЗОР: Если вы хотите, чтобы ваша пьеса прошла цензуру по всем позициям, откажитесь от сцены с поцелуями.

АВТОР: В этом не будет ничего непристойного. Это не вызовет ничего кроме смеха, уверяю вас.

ЦЕНЗОР: Это ещё хуже.

АВТОР: Ну, позвольте хотя бы чмокнуть в щёчку?

ЦЕНЗОР: Ни в коем случае.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒