Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Глава 14. Себастьян



Глава 14

Себастьян

Когда я прибыл в штаб-квартиру, меня ждало множество вооруженных охранников; по меньшей мере десять человек в костюмах и с бесстрастным выражением лица. Никто не прокомментировал, когда я подошел, они просто стояли рядом, положив руки на кобуры, когда двое ближайших подошли, чтобы обыскать меня. Пистолет, пристегнутый ремнем у меня под мышкой, был конфискован, без какой-либо реакции. Я не ожидал, что на самом деле смогу пройти мимо них, но я все равно должен был попытаться.

Я чуть было не вызвал кавалерию. Томас сходил с ума, пытаясь понять, что происходит, и было бы так легко объяснить ситуацию и привести сюда всю команду вместе со мной. Но я серьезно отнесся к предупреждению Трея. Он без колебаний убил бы ее, если бы почувствовал хотя бы намек на активность «Альфа-Группы», и я понятия не имел, как далеко простираются его глаза и уши. Если бы он правильно настроил оповещения, она могла бы умереть еще до того, как наши машины проехали квартал. Я не мог пойти на такой риск.

Когда охранники убедились, что я безоружен, они отступили, и я вошел внутрь. Я добрался до двери, ведущей в тюрьму Софии, но, прежде чем открыть ее, задержался на мгновение, чтобы сделать глубокий вдох. Я все еще понятия не имел, как я собираюсь вытащить нас из этого, но я должен был сохранять спокойствие. Потеря контроля, как я сделал с Эваном, убила бы нас обоих в мгновение ока. Если я хотел, чтобы Трей и его друзья заплатили, я должен был держать себя в руках. Я отказывался верить, что это конец. После всего, через что мы с Софией прошли, возможность представится сама собой. Это было необходимо.

Я повернул ручку и вошел внутрь.

София сидела в углу комнаты, привязанная к стулу точно так же, как на фотографии. Ее лицо было опухшим и красным.

Она закричала сквозь кляп, когда увидела меня, внутренний, испуганный звук, который, казалось, эхом отозвался в моей голове. Даже не осознавая, что я делаю, я бросился к ней.

— Э-э-э, — сказал Трей, появляясь в поле зрения и прижимая дуло своего пистолета прямо к ее виску. — Это достаточно далеко.

София, казалось, пыталась мне что-то сказать. Она замолчала, но ее глаза непрерывно перебегали с Трея на дверь позади меня. Я понятия не имел, что это значит. Казалось, что в этот момент все карты были в значительной степени на столе.

Я перевел взгляд на Трея. Мой гнев поднялся в груди, как бешеная собака, но я держал его на поводке. Сосредоточься.

— Ты, — сказал я, мой голос был достаточно резким, чтобы резать стекло.

Он несколько раз моргнул, затем слегка поклонился.

— Я.

В комнате было пусто, кроме нас троих. Не то чтобы это имело значение. Он был вооружен, а его головорезы находились всего в нескольких шагах.

Я изучал его несколько секунд. В основном он был похож на самого себя. В его улыбке была та же игривость, что и всегда, но теперь в его глазах тоже было что-то темное, что-то не то. Я понятия не имел, как он так долго скрывал это.

— Почему? — Спросил я.

Он ухмыльнулся.

— Вопрос на миллион долларов, не так ли?

— Миллион долларов? Так тебе нужны деньги?

— О Боже, нет, — ответил он со смехом. — Я думаю, неудачный выбор фразы. Нет, может, я и не стою столько, сколько ты, Себастьян, но мне вполне комфортно. Речь идет о гораздо большем, чем это.

Мотив, стоявший за нападениями, постоянно беспокоил меня. Мне никогда не удавалось собрать все кусочки воедино.

— Ты убил Чарли и Аарона.

Трей кивнул.

— Виновен. — Он не выказал ни малейшего признака раскаяния.

— Как ты мог это сделать? Как ты мог убить своих собственных братьев? Мы приняли тебя, сделали частью семьи, и вот как ты нам отплатил?

Выражение лица Трея потемнело.

— Я никогда не был частью семьи, Себастьян. Может, у меня и есть татуировка, но у меня никогда не было уважения.

Я кисло усмехнулся.

— Уважение? Серьезно, так вот в чем дело? Бедный маленький Трей чувствует, что его недооценивают?

Его челюсти сжались.

— Даже сейчас ты смеешься надо мной, — он слегка потряс пистолетом. — Неразумно издеваться над человеком с пистолетом.

На мгновение я подумал, что, возможно, зашел слишком далеко, но в конце концов он расслабился.

— Знаешь, мой отец часто рассказывал мне о вас, ребята, когда я был ребенком, — продолжил он. — Я знаю, что он не должен был этого делать, но он сделал. Он часто рассказывал мне о том, что ты делал, какой властью обладал. Раньше я мечтал о том дне, когда стану частью этого. Потом ты наконец пригласил меня присоединиться, и это был лучший день в моей жизни. Наконец-то у меня появился шанс проявить себя. Я провел следующие три года, надрывая задницу ради группы, но в конце концов, знаешь, что я получил? Та же дерьмовая работа и жестокие шутки, что и тогда, когда я начинал.

— Группа — это обязательство на всю жизнь, Трей. Все не происходит в одночасье. Ты не можешь просто ворваться и ожидать, что будешь руководить шоу.

— Ты сделал это. Тебе было, сколько, двадцать семь, когда тебя пригласили в совет? А папе было всего двадцать пять. Не говоря уже о Маркусе. Ты продвигаешь этого парня вместо меня? — Теперь в выражении его лица было что-то дикое, что-то сломленное. Очевидно, эта рана гноилась в течение долгого времени. — Папа пригласил меня в группу не для того, чтобы я был гребаным мальчиком на побегушках. Я способен на большее. Я заслуживаю лучшего.

— Да, ну, твой отец перевернулся бы в могиле, если бы увидел тебя сейчас. — Слова слетели с моих губ прежде, чем я осознал, что произнес их.

Рот Трея открылся в рычании, и он поднял пистолет на меня, его рука дрожала.

— Возьми свои слова обратно, — прошипел он. — Возьми свои слова обратно! Он бы понял. Он бы гордился, что я наконец-то сделал шаг вперед и сделал что-то. Он был не из тех людей, которые позволяют другим людям ходить по нему, и я тоже.

— Так что же все это значит? Месть? Убить нескольких членов группы и почувствовать себя лучше?

Улыбка вернулась на лицо Трея, но она была какой-то не такой, кривой, как будто я смотрел на ее отражение в разбитом зеркале.

— Может быть, немного. Но дело не только в этом. Вот в чем сейчас проблема с группой. Ты думаешь, что недостаточно велик. Кроме того, я не тот, с кем тебе действительно следует говорить о мести.

Я склонил голову набок.

— Что это должно означать?

— Ну, как бы мне ни хотелось взять на себя всю ответственность за все, я должен признаться, что сделал это не в одиночку. Мне немного помог кое-кто, у кого была чуть более личная заинтересованность во всем этом. — Он повысил голос. — Теперь можешь войти, детка.

Мои глаза метнулись к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как вошла женщина.

— Привет, Себастьян, — сказала она.

У меня отвисла челюсть. Прошло много лет с тех пор, как я видел ее в последний раз, но эти идеальные черты и золотистые локоны были безошибочно узнаваемы.

Лив.

Секунд десять никто не произносил ни слова. Она просто улыбнулась, излучая удовлетворение, в то время как мой рот безмолвно двигался. При виде ее мне показалось, что я падаю, как будто все остальное проносилось мимо меня. Мой желудок скрутило, кожу покалывало, легкие, казалось, застыли в груди. Миллион мыслей пронеслись в моей голове. На несколько мгновений я действительно был уверен, что сплю.

— Ты жива, — сказал я наконец.

Лив тихонько хихикнула.

— Я вижу, ты наблюдателен, как всегда. — Казалось, она действительно принарядилась по этому случаю. Длинное черное платье и элегантный клатч под мышкой, она выглядела так, словно только что вернулась с какого-то модного благотворительного ужина.

Я сделал шаг к ней, моя рука слегка дернулась вперед, прежде чем я остановил себя.

— Я видел твое тело.

— Ты видел тело. Какая-то бедная девочка, которую они нашли в переулке на перекрестке. Передозировка, насколько я помню. Немного декораций, немного креативных полицейских репортажей, любезно предоставленных Треем, и пуф, — она сжала кулак, а затем выставила его перед собой, — я была мертва.

Я чувствовал, что мои глаза вот-вот вылезут из орбит. Отвернувшись, я заставил их закрыться.

— Ты знаешь, что это со мной сделало?

Ее голос был невероятно холоден.

— Я представляю, как это больно. Надеюсь, что так и было. После того, как ты бросил меня, ты заслужил боль. — Теперь в ее поведении была та же черствость, что и у Трея. Это изменило ее. Это женское очарование все еще было там, но оно было закалено, закалено годами горечи. Два человека с огромными обидами на плечах; в каком-то болезненном смысле они были идеальной парой.

— Я ушел, чтобы защитить тебя, Лив. — Я жестом указал на комнату. — Чтобы защитить тебя от всего этого.

— Я не хотела твоей защиты, — выплюнула она. — Я хотела тебя. Но, очевидно, просила слишком многого.

Я понятия не имел, как мне с этим справляться. Я никогда в жизни не был так сбит с толку.

— Так теперь ты с ним? — Спросил я. — Ты не можешь заполучить меня, поэтому вместо этого берешь этого неуверенного предателя, маленького засранца?

Трей зарычал и снова поднял пистолет, но Лив подняла руку.

— Полегче, Трей.

Она снова повернулась ко мне.

— Да, я с ним. После того, как ты ушел, мне показалось, что наступил конец света. Я отдала свою жизнь за тебя, Себастьян. Мои мечты. Всё. А потом ты бросил меня без всяких объяснений. Когда я однажды столкнулась с Треем, я отчаянно искала друга, и поначалу это было именно так. Но довольно скоро это превратилось во что-то другое. Он был рядом со мной, когда никого другого не было, и поэтому я тоже была рядом с ним.

Она одарила Трея улыбкой, но даже ей, казалось, не хватало истинной радости. Я задавался вопросом, насколько их отношения были реальными, а насколько просто подпитывались злобой.

— В отличие от тебя, он не боится быть самим собой со мной. Он не обращается со мной как с ребенком, который не может смириться с правдой. Он рассказал мне, кто он, кто ты, как вы все с ним обращались, и вскоре стало ясно, что наши цели пересекаются. Я поняла, что мы должны были сделать. — Я взглянул на Софию, надеясь, что ее вид немного успокоит меня. Она выглядела почти такой же удивленной, как и я.

— Что ж, похоже, тебе это удалось, — тяжело сказал я. — У тебя есть я. Чего бы ты ни хотела, София не имеет к этому никакого отношения. Теперь ты можешь отпустить ее. Это касается только вас двоих, меня и группы.

София издала пронзительный визг и быстро покачала головой. Мне нравилось, что она не хотела оставлять меня позади, но я не собирался позволять ей жертвовать своей жизнью ради меня. Я и так уже дорого ей обошелся.

— Ну, разве это не трогательно, — ответила Лив, ее голос сочился презрением. — Трей сказал мне, что вы двое сильно влюбились друг в друга. — Впервые она обратила свое внимание на Софию. Подойдя ближе, она опустила руку под подбородок, поглаживая его одним пальцем. София попыталась вырваться, но Лив крепко обхватила ее лицо, запрокинув голову вверх. Каждой клеточкой моего существа мне хотелось шагнуть туда и оторвать эти руки, но я каким-то образом сдержался. Мы все еще балансировали на острие ножа. Все, что я мог сделать, это наблюдать, как Лив оценивающе смотрит на Софию, зависть и ненависть пылают в ее глазах. — Честно говоря, не уверена, что понимаю, из-за чего весь этот шум.

Она снова повернулась ко мне.

— Ты хочешь, чтобы мы ее отпустили? Что ж, это полностью зависит от тебя. Давай посмотрим, как сильно ты ее любишь. — Она кивнула Трею.

— На самом деле все просто, — сказал он, указывая на компьютерный терминал «Альфа-Группы» в конце комнаты. — Ты регистрируешь меня в системе, и мы освобождаем ее.

— Я не понимаю, — ответил я. — Вы хотите получить доступ совета к сети?

Он ухмыльнулся.

— Помнишь, что я говорил о том, чтобы мыслить масштабно? Нет, боюсь, доступа совета будет недостаточно. Мне нужна основная международная база данных. Мои работодатели хотят получить доступ ко всему.

— Твои работодатели?

Он развел руками.

— Синдикат. Ты же не думал, что мы сами наняли всех этих людей, не так ли? Нет, у нас была небольшая поддержка. Как только я рассказал им, что мы можем предложить, было нетрудно убедить их предоставить мне должность в их организации. Руководящую должность.

Значит, в этом замешан Синдикат. Я отрицательно покачал головой. Уровень предательства был выше всего, что я мог себе представить. Трей был вполне счастлив уничтожить всю группу, всю двухтысячелетнюю историю, чтобы насытить свое отчаявшееся эго. И Лив, Боже. Я знал, что причинил ей боль, но никогда не думал, что она способна на что-то подобное. С другой стороны, один взгляд на нее, и стало ясно, что женщины, в которую я влюбился, нигде не было видно. Все, что осталось, — это горькая пародия.

Мне нужно было сосредоточиться. То, что он сказал, не имело смысла.

— Только нынешний Архонт может предоставить вам такой доступ. И ты это знаешь.

Он издал короткий смешок.

— Сейчас не время играть в игры, Себастьян. Как ты думаешь, чем мы занимались последние два года? Мы выясняли, кто руководит шоу. Мы, конечно, не могли видеть фактические заказы, но ты, возможно, знаешь, что Лив немного разбирается в компьютерах. Ей действительно удалось внедрить несколько битов программного обеспечения в твою систему, пока вы двое были еще вместе, так что между этим и моим базовым альфа-доступом мы смогли построить довольно точную картину того, кактечет информация в группе.

Я почувствовал проблеск надежды, мельчайший намек на свет в конце туннеля.

— И ты думаешь, что это исходит от меня?

Трей кивнул.

— Еще несколько недель назад мы сократили его до трех. Ты, Саймон или Чарли. В тот момент мы решили, что эффективнее просто спросить. Дав остальным немного больше... стимула говорить правду, они все равно отрицали это. Что просто оставляет тебя. Должен признаться, я был очень зол, когда тебе удалось найти Софию в первый раз. Это отбросило нас на несколько недель назад. Не говоря уже о маленькой выходке Эвана. — Он указал на комнату вокруг нас и улыбнулся. — Но я думаю, что в конце концов все получилось, и это главное.

Я позволил своим плечам немного опуститься, пытаясь подыграть.

— И что ты получаешь от всего этого? — спросил я Лив.

— О, мои устремления далеко не так грандиозны, — ответила она. — Месть меня вполне устроит. Я так рада, что это оказался ты. У нас были свои подозрения, даже с самого начала, но мы не могли полагаться только на них. Теперь мы должны позаботиться обо всем сразу. Так гораздо аккуратнее.

— А если я откажусь?

— Тогда мы убьем вас обоих, перетащим и все равно проведем большим пальцем по сканеру. — Ее голос был ледяным.

— Так почему бы просто не сделать это? — Спросил я. — Избавишь себя от всех этих хлопот?

Выражение лица Лив исказилось еще больше.

— Я бы предпочла, чтобы ты был жив, чтобы увидеть, как это произойдет.

Она, очевидно, намеревалась говорить так, как будто говорила о падении Альфы, но то, как ее глаза слегка сузились и метнулись к Софии, когда она говорила, говорило о том, что это было нечто большее. Я подозревал, что в тот момент, когда я дам им то, что они хотели, Лив заставит Трея застрелить ее у меня на глазах и позволит мне смотреть, как она умирает. Моя группа и моя девушка одним движением. Окончательная расплата за ту боль, которую я ей причинил.

Судя по выражению лица Софии, она тоже поняла правду. Та хлипкая маска самообладания, которую она до сих пор сохраняла, смялась. Она выглядела совершенно испуганной. Мой разум лихорадочно искал способ дать ей понять, что мы не совсем вышли из игры. У нас было всего лишь крошечное окно возможностей, и мне нужно было, чтобы она была готова, но все, что я скажу, не поможет нам. И тут до меня дошло.

— Ты обещаешь, что отпустишь ее? — Спросил я.

Лив ухмыльнулась.

— Клянусь своим сердцем.

С другой стороны, моя смерть, очевидно, была данностью, но я предвидел это в тот момент, когда вошел в дверь.

Я медленно кивнул и начал двигаться к компьютерному терминалу. Трей последовал за мной, направив пистолет мне в грудь.

— Не пытайся сделать что-нибудь умное. Я собираюсь открыть корневой Альфа-портал, а ты проведешь большим пальцем по экрану, чтобы получить доступ, а затем отойдешь. Понял?

— Ага.

Он открыл программу.

— Твоя очередь.

Я протянул руку, а затем замер, положив большой палец на подушечку.

— Ты знаешь, это действительно мило, — сказал я, указывая на них двоих. — Настоящая история о Золушке.

На их лицах отразилось замешательство, но я на самом деле не обращал на них внимания. Я уставился на Софию. На секунду она тоже выглядела озадаченной, но затем ее глаза загорелись, когда она узнала стоп-слово, которое выбрала в первый раз, когда мы были вместе. Бинго. Я попытался провести глазами линию между ней и полом, и она едва заметно кивнула. Этого должно было быть достаточно.

— Неважно. Продолжай, — сказал Трей.

Я глубоко вздохнул и нажал на спуск.

И комната погрузилась в темноту. Раздались два коротких возгласа удивления, а затем треск выстрелов, но я уже нырнул вправо. К сожалению, я был недостаточно быстр. Жар пронзил мою руку, и я подавил крик. Это была всего лишь царапина вдоль моего бицепса, но это было чертовски больно, и кровь уже просачивалась через рваную рану в моем рукаве. Я заставил себя прогнать боль. Я не мог думать об этом сейчас. Если я упаду, то и София тоже, а это был не вариант.

Еще несколько пуль ударили в темноту вокруг меня, одна прошла достаточно близко, чтобы я мог почувствовать ветер на своем лице. Я заторопился по полу, вслепую нащупывая край стола и подтягиваясь вокруг него. Я не был уверен, что это сработает. До меня доходили слухи о том, что происходит, когда кто-то без разрешения пытается войти в центральную базу данных, но никто никогда не был настолько глуп, чтобы попытаться. Как я понял, вся система — освещение, дверные замки, компьютеры, теперь были заблокированы, и по сети было отправлено предупреждение. Через несколько минут «Альфа-Группа» появится здесь в полном составе. Конечно, нам все еще нужно было дожить до их прибытия.

На мгновение я подумал, что, возможно, София не поняла моего сообщения, но через долю секунды раздался громкий треск, звук раскалывающегося дерева. Она бросилась на пол.

— Какого черта, Трей? — Это был голос Лив, и теперь в нем слышалась дрожь.

Он взвыл и снова выстрелил вслепую.

— Мы проверили всех. Это должен был быть ты. Должен! — Его голос звучал так, как будто он разговаривал сам с собой.

Снаружи послышался отдаленный шум. Без сомнения, охранники Трея пытались броситься на его защиту. Но с отключенной системой все двери в эту комнату закрылись сами собой. Они не моглизайти в ближайшее время.

Теперь Трей замолчал, очевидно, осознав, что звук — это все, когда ты сражаешься в темноте. Софию, однако, все еще было слышно. Судя по шуму, который он произвел, стул сломался, когда она упала, но ей все равно пришлось выбираться из останков. Если бы я не отвлек их, прошло бы совсем немного времени, прежде чем они нашли бы ее.

Это было невероятно дезориентирующе — находиться в кромешной темноте. Мой мысленный взор примерно знал, где я упал, но без какой-либо точки отсчета я чувствовал себя потерянным, как будто плыл в море небытия. Я пошарил за спиной, где, по моему мнению, должна была быть книжная полка, но все, что я схватил, было пустым воздухом. Я все еще слышал, как София борется где-то справа от меня.

— Трей? — снова сказала Лив.

— Тихо, — прошипел он. Теперь его голос дрогнул. Он стоял в центре комнаты. У меня было мало времени.

Наконец мои руки нащупали что-то твердое, кожаный корешок книги. Я как можно тише снял его с полки, а затем швырнул туда, где в последний раз слышал Трея. Не знаю, попал ли я в кого-нибудь, но раздались два испуганных крика, когда книга обо что-то ударилась, и еще одна пуля вонзилась в мебель справа от меня.

Я бросил еще несколько, мягко скользя по земле, никогда не оставаясь на одном месте. Судя по воплю боли, по крайней мере один из моих снарядов попал в цель, но этого было недостаточно. В лучшем случае я просто задерживал их на несколько мгновений. Трей перестал стрелять, зная, что вспышка дула выдала его. Я раздумывал, не просто ли напасть на то место, где я слышал, как он кричал, но я также сомневался, что он оставался на одном месте. Все, что от этого будет, — это сделать меня легкой мишенью.

Я ломал голову, как найти его в темноте. Его ошибка дала нам шанс, но у него все еще было преимущество. Он был вооружен, а я ранен. Даже несмотря на то, что эндорфины затопили мой мозг, моя рука горела как сумасшедшая. Это не убило бы меня, но я уже чувствовал головокружение и боль. Мне нужно было покончить с этим как можно скорее.

Я порылся в карманах в поисках чего-нибудь, что могло бы дать мне преимущество. Ключи, бумажник, телефон.

Телефон.

И вот так просто что-то встало на место в моей голове.

Спрятав его под курткой, я воспользовался моментом, чтобы успокоить дрожащий большой палец, а затем провел пальцем по экрану. Я должен был действовать быстро. Я, как мог, заслонял свет, но в кромешной тьме он все равно мог меня выдать. К счастью, на этом устройстве у меня был только один номер в списке избранных. Софии.

Я нажал кнопку вызова, затем снова заблокировал экран и сунул его в карман, чтобы скрыть шум. Трей воспользовался ее телефоном, чтобы написать мне всего полчаса назад. Я молил Бога, чтобы он все еще был при нем.

Через несколько мучительных секунд я был вознагражден звонком всего в нескольких метрах слева от меня. Это был один из тех резких, заранее запрограммированных рингтонов, и он звучал невероятно громко в темноте. Кто-то ахнул, и я приготовился броситься на шум, но тут раздался еще один выстрел.

На мгновение меня охватило замешательство. У Трея был единственный пистолет, и выстрел прозвучал не с того места, откуда раздался звонок. Но потом Лив заговорила, и я понял.

— Что? — Ее голос был мягким, но полным недоверия, телефон все еще звонил рядом с ней. Послышался звук, как что-то тяжелое упало на пол.

Трей издал долгий вопль, и боли от этого было почти достаточно, чтобы пригвоздить меня к месту. Несмотря на все, что они сделали с нами, и на те годы, когда я уже считал ее мертвой, я все еще чувствовал прилив боли, зная, что в нее стреляли. Но это была моя возможность, а жизнь Софии все еще висела на волоске. Я должен был действовать.

Я бросился в темноту, бросаясь всем телом к источнику крика, молясь, чтобы он застыл в шоке. Мое плечо коснулось чего-то мягкого, послышался стон, а затем мы рухнули на пол. Я вслепую попытался схватить его за руку, и еще два выстрела полетели в темноту. Звук был достаточно громким, чтобы у меня зазвенело в ушах. Я был крупнее его, но я был ранен, а он был полон безумной ярости человека, которому нечего терять. Моя рана горела как огонь, распространяясь по всему левому боку, когда я боролся с ним за контроль над пистолетом. София, должно быть, вынула кляп. Теперь я слышал, как она зовет меня, отчаянная и испуганная, но у меня не было кислорода, чтобы ответить. Каждая частичка меня участвовала в этой битве.

Каким-то образом я забрался на него сверху, обхватил его пальцы рукой и вывернул, отправив пистолет в темноту. Он вцепился в меня свободной рукой, безмолвно рыча, но когда его тело оказалось под моим, в игру вступил мой превосходящий вес, и мне удалось удержать его на расстоянии. Но это не продлится долго. Я чувствовал, что устаю.

С последним приливом энергии я пробился сквозь его защиту, схватил его за волосы и потянул, прежде чем ударить его головой об пол. Его тело обмякло.

И вот так все и закончилось.

Когда адреналин схлынул, остальная часть мира вернулась в фокус. София все еще звала меня.

— Себастьян? Пожалуйста, ответь мне.

— Я в порядке, — хрипло ответил я. — В порядке.

Она тихонько всхлипнула.

— Я думала, он застрелил тебя. Я не понимала, что происходит. Они что...?

— Я не знаю. — Оторвавшись от Трея, я протянул руку, чтобы проверить его пульс. Он был жив. Я подозревал, что только оглушил его. Я повернулся туда, где слышал, как упала Лив, в поисках любых звуков жизни, но темнота оставалась безмолвной. Я не мог заставить себя попытаться подтвердить это. Я уже однажды почувствовал ее смерть. — Я думаю, мы в безопасности, — сказал я.

— А что с ними? — спросила она, и я понял, что все еще слышу слабое дребезжание людей Трея, пытающихся прорваться внутрь.

— Эти двери обманчиво прочные. Мы здесь в безопасности, пока не прибудет помощь.

Я искал, пока не нашел пистолет. Было маловероятно, что Трей или Лив снова побеспокоят нас, но я не хотел рисковать.

К тому времени, как я добрался до нее, София сбросила оставшиеся путы. Она дрожала, и, когда она зарылась в меня, я провел рукой вверх и вниз по ее руке несмотря на то, что знал, что она дрожала не от холода.

— Что произошло? — спросила она. — Я имею в виду, со светом? В один момент я была уверена, что мы мертвы, в следующий ты сигналил мне, а потом все просто сошло с ума.

— Они схватили не того парня.

— Значит, ты не лидер?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет.

Она действительно рассмеялась. Это был тихий звук, но тоже восхитительный, и он, казалось, высвободил что-то внутри меня.

— Тогда кто же это, черт возьми? Потому что, должна сказать, я тоже была почти уверена, что это ты.

В этот момент снаружи раздалось несколько выстрелов. София напряглась.

— Все в порядке. Это хорошие парни.

Дверь открылась, и вошел Джо в сопровождении нескольких охранников.

— Ну, разве вы двое не зрелище? — Сказал он.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять.

— Нет. Кстати. Ты здесь главный?

Джо весело ухмыльнулся.

— Это совершенно нелепо, София. В конце концов, я всего лишь водитель.

Но она ничего этого не ответила. Она повернулась ко мне.

— Это делает тебя вторым по старшинству?

— Что случилось с тем, чтобы позволить мне хранить некоторые секреты? — Ответил я, но старался, чтобы мой голос звучал непринужденно. В этот момент не было особых причин что-либо скрывать.

Вскоре комната наполнилась людьми. Как только стало ясно, насколько велики наши шансы, то солдаты Синдиката снаружи бросили оружие и сдались. Мы не потеряли ни одного человека.

Трей все еще был без сознания, но, тем не менее, его носилки сопровождала целая команда наших лучших парней. Я не был уверен, что именно с ним будет, но уверен, что это будет неприятно. По нашим законам, единственное преступление хуже, чем попытка убить собрата, — попытка навредить самой группе, а он совершил и то, и другое.

С другой стороны, у Лив не было шанса быть наказанной. Пуля Трея попала ей в шею, задев артерию, и она истекла кровью там, в темноте. Я даже не мог заставить себя взглянуть на ее тело. У меня все еще кружилась голова от осознания того, что она жива. Смириться с ее смертью во второй раз было последним, что мне было нужно.

В какой-то момент, пока все решалось, София ускользнула. Я нашел ее сидящей в одиночестве на табурете в разваливающемся старом баре в передней части комплекса.

— Вот здесь все и началось, — сказала она, когда я подошел. — Если бы я не прокралась через дверь той ночью, все это разыгралось бы по-другому.

Я кивнул. Я никогда особо не верил в судьбу или предназначение. Мысль о том, что я не могу контролировать свою жизнь, пугает меня до глубины души. Но трудно было не почувствовать во всем этом божественную руку провидения. Как еще я мог найти душу, которая так идеально соответствовала моей собственной? Человек, который исцелил раны, которые, как я думал, невозможно было залечить?

— Ты сожалеешь об этом? — Я спросил. — О той ночи?

Уголок ее рта приподнялся.

— Ни на секунду.

Часть меня думала, что это сводит ее с ума, но это было именно то, что мне нужно было услышать. Я пододвинул табурет и присоединился к ней.

— Значит, все кончено? — спросила она.

— Я почти боюсь сказать «да», но думаю, что на этот раз это действительно так. Нам еще многое предстоит сделать. Я ожидаю, что как только Трей расскажет нам то, что нам нужно знать, группа выступит против Синдиката как можно скорее. Это будет грязно, но это нужно сделать. Если повезет, через несколько недель все вернется в норму.

Она кивнула, и около тридцати секунд мы сидели в тишине.

— Я сожалею о Лив, — сказала она в конце концов.

Я медленно выдохнул.

— Вот это был сюрприз.

Она потянулась и взяла меня за руку.

— Ты в порядке?

Я ответил не сразу. После всего предательства и обмана, и со всеми препятствиями, которые еще предстоят, я чувствовал, что в основном определенно не должен быть в порядке. Но, сидя там, когда ее пальцы переплелись с моими, худшая из наших проблем, наконец, отразилась в зеркале, все, что я чувствовал, было странное чувство удовлетворения.

— Ты знаешь, на самом деле, да.

 

Эпилог

София

Период после того, как все это закончилось, был немного размытым. Усвоив все уроки, я несколько дней оставалась рядом с Себастьяном, следя за тем, чтобы все незаконченные дела были завершены.

Когда мы убедились, что все хорошо и по-настоящему закончилось, Себастьян вернулся в свою квартиру, и я пошла с ним. Он организовал команду, которая должна была приехать и устранить повреждения в моем доме, но я еще не была готова вернуться туда. Может никогда не буду. Сон в одиночестве все еще вызывал у меня много ужасов. Я сомневалась, что смогу полностью преодолеть свои переживания в течение долгого времени.

Удивительно, но было довольно трудно снова приспособиться к нормальной жизни. После постоянного ощущения адреналина в крови, ежедневная рутина казалась немного приглушенной, немного скучной. Я не была настолько глупа, чтобы на самом деле пропустить все опасности, предательство и людей с оружием, но в том, что я была вовлечена в этот тайный мир, была определенная мистика, которую, оглядываясь назад, я могла почти романтизировать.

Несмотря на то, что мы жили вместе, у нас с Себастьяном не было много времени наедине в течение следующих нескольких недель. «Альфа-Группа» была в смятении из-за всего произошедшего. Я скучала по нему. После всего, через что мы прошли вместе, этого мощного чувства «мы против всего мира», было странно внезапно снова оказаться врозь. Но я попыталась использовать это время, чтобы сосредоточиться на возвращении в свой прежний ритм. Мой босс был рад моему возвращению, и я заверила его, что на этот раз все будет хорошо. Несколько дней спустя повышение, на которое он намекал, официально состоялось, и я стала старшим сотрудником. Было что-то особенно приятное в идее не просто получить повышение, но и оказаться на месте Дженнифер. Я не сомневалась, что справлюсь с этой задачей.

Мне даже удалось провести небольшую ночь-девичник с девочками, из-за чего у меня разболелась голова, которая могла соперничать со всем, что мне ввел Трей.

— Я знала, что у этой шлюшки должен быть секрет! — сказала Рут, когда я рассказала ей о том, что произошло с Дженнифер.

— Да, поговорим о том, как ты проспала свой путь к вершине, — согласилась Лу.

— Хуже всего то, что это было с Аланом, — сказала я, подавляя дрожь. — Никакое продвижение по службе под солнцем этого не стоит.

— Что ж, я рада, что все вернулось на круги своя, — сказала Лу.

Улыбка Рут стала игривой.

— Говоря о возвращении в прежнее русло, ты намекнула по телефону, что Секс-На-Палочке тоже изменил свое мнение.

Я усмехнулась этому прозвищу.

— Похоже, что так.

— Ну, это потрясающе, — ответила она. — Если какая-то другая женщина собирается заполучить его, я рада, что это ты.

— У тебя его вообще никогда не было!

Ее улыбка стала шире, и она постучала себе по голове.

— Здесь, я это сделала.

Я рассмеялась.

— Я предпочитаю воспринимать это как комплимент.

— Так и должно быть. Только не вздумай думать о кольцах с бриллиантами и кричащих малышах, как вот эта, — сказала она, кивая Лу, — или мне, возможно, придется отречься от вас обеих.

— О, не будь такой драматичной, — ответила Лу. — Как только Софи родит одного или двух и осядет в пригороде, ты сможешь приходить по пятницам и играть с нами в шарады!

Лицо Рут исказилось в притворном ужасе.

— Мы пока не думали о таком будущем, — сказала я им. — В конце концов, мне нужно подняться по карьерной лестнице.

По правде говоря, я чувствовал некоторую неуверенность в будущем, но не по этой причине. Это была одна вещь, о которой нам с Себастьяном еще предстояло поговорить. События последних нескольких недель показали глубину его чувств ко мне, и я ответила на них так же сильно. Но теперь, когда все возвращалось в нормальное русло, и адреналин начал спадать, реальность этого обязательства стала очевидной. К лучшему или к худшему, я влюбилась в мужчину с некоторыми довольно уникальными обязательствами, и я не знала точно, что они значили для нас. У меня не было возражений по поводу того, как сложилась наша теперешняя жизнь; на самом деле, мне казалось, что я живу в каком-то сне, но будет ли это нашей жизнью навсегда? Были ли вещи, о которых шутила Рут, навсегда недоступны?

Все, что я знала, это то, что я любила его и хотела быть с ним, и я решила, что мы решим это по ходу дела.

Примерно через неделю Себастьян удивил меня еще одной поездкой в Mi Casa. Это было так же тепло и гостеприимно, как я помнила, с несколькими официантами, которых я только смутно узнала, приветствовавшими меня как старого друга. Еда снова была невероятной, и так как я знала, что будет дальше, я гудела в предвкушении всей трапезы.

Когда тарелки были убраны и заиграла музыка, Себастьян встал и протянул руку.

— Могу я пригласить Вас на танец, миледи?

На этот раз не было никаких колебаний.

— Конечно, сэр, — ответила я, хихикая.

Мы танцевали, казалось, несколько часов, наши тела медленно воспламеняли друг друга чувственным ритмом. Я почти ожидала, что он снова отведет меня в сторону, чтобы снять напряжение, но, к моему большому разочарованию, он сдержался.

В конце концов, он подвел меня к краю толпы, а затем к двери. Мне не нужно было спрашивать, куда мы направляемся.

На улице было намного теплее, чем в прошлый раз, когда он привозил меня сюда, и даже на мысе, совершенно открытом стихиям, дул только мягкий морской бриз. Мы устроились на траве, всего в нескольких метрах от края утеса, и прижались друг к другу, глядя на темную воду.

— Это действительно захватывающий вид, — сказала я.

Он кивнул, но не ответил, его брови слегка нахмурились в задумчивости.

— Все в порядке? — Я спросила.

Он несколько раз моргнул, затем повернулся ко мне, его губы изогнулись в улыбке.

— Все идеально. — Он поцеловал меня в макушку. — Хотя я действительно хочу поговорить с тобой кое о чем.

— О? Дай угадаю. Томас вышел из-под контроля и охотится за нами прямо сейчас, пока мы разговариваем!

Он рассмеялся.

— Не совсем. — Выражение его лица сменилось чем-то похожим на нервозность. — Я надеялся, что ты захочешь сделать наше проживание постоянным.

— По-настоящему? — По сути, мы уже жили вместе, но, тем не менее, официальное признание было большим шагом.

— По-настоящему, — подтвердил он. — Мне нравится знать, что ты моя и я могу приходить домой каждый вечер. Я хочу знать, что это у меня навсегда.

Слово «навсегда» вызвало теплое покалывание в моей груди.

— Ты говоришь так, будто я содержанка, — ответила я. — А как насчет просто ночей, когда я прихожу домой к тебе? — Я собиралась немного дерзить, но это было несколько испорчено приторно-сладкой улыбкой, которую я, казалось, не могла стереть со своего лица.

Он усмехнулся.

— Я тоже их люблю.

Я заставила его попотеть несколько секунд, но правда была в том, что он заполучил меня с того момента, как открыл рот. Черт возьми, он овладел мной почти с того момента, как мы встретились. Теперь в наших отношениях не осталось желания, только потребность. Он был нужен мне, как воздух, и я тоже не могла представить, как вернусь домой без него.

— Конечно, я перееду к тебе.

Он глубоко вздохнул, и его лицо засияло, как рождественская елка.

— Это то, что я хотел услышать.

— Хотя должна сказать, что у Рут, вероятно, будет аневризма. Я последний домино, и не сомневаюсь, что она воспримет это как знак того, что конец близок.

— Конец?

— Ты знаешь, брак, дети, непрактично пушистые домашние животные. Для Рут все это — конец.

Он рассмеялся.

— Я понимаю.

— Никакого давления с моей стороны — эти бедра не будут испытывать никаких маленьких приступов ужаса, по крайней мере, еще несколько лет, — но если ты планируешь еще какие-то большие изменения, дай мне небольшое уведомление, чтобы я могла облегчить ей переход, хорошо?

Выражение его лица немного утратило веселье.

— Ну, на самом деле, есть еще одна вещь, которую я хотел бы упомянуть.

— О? — осторожно спросила я.

Последовала долгая пауза.

— Я ухожу.

Что-то шевельнулось у меня в животе.

— Уходишь? Что значит «уходишь»? Я думала, это запрещено.

— Ну, может быть, это не совсем правильное слово. Скорее, я попросил Джо уволить меня.

— Он может это сделать?

Себастьян пожал плечами.

— Он здесь главный. Он в значительной степени может делать то, что хочет. Назови это преимуществом знакомства с боссом.

— И он не возражал?

Себастьян удивленно улыбнулся.

— Да. Он действительно казался счастливым, увольняя меня.

Я медленно покачала головой, пытаясь осознать то, что он говорил. Я не могла отрицать, что мысль о том, что Себастьян будет принадлежать только мне, наполняла меня радостью, но я не хотела этого за счет его счастья.

— Ух ты. Я ценю твой жест, Себастьян, но ты уверен? Я имею в виду, что сейчас у нас все в порядке, не так ли? Вещи не должны меняться.

— Я не беспокоюсь о том, что в девяноста девяти процентах случаев все идет хорошо, — сказал он. — Я беспокоюсь о том одном проценте, что это не так. — Теперь на его лице была боль. — Все, что произошло в последнее время, заставило меня осознать несколько вещей. Я не уверен, что когда-нибудь смогу доверять группе так, как раньше. Эти люди — мои друзья, и они такими и останутся, но они также плавают в опасных водах. Ты знаешь это так же хорошо, как и все остальные. — Он взял одну из моих рук в свои и поднес к губам, покрывая нежными поцелуями каждый сустав. — Может быть, ничего подобного больше никогда не повторится. Но я не хочу так рисковать. Я не хочу рисковать тобой.

Выражение его лица: ярость, огонь, любовь — все это пронзило меня. Но все равно, это было уже слишком.

— Я не знаю, Себастьян. Я имею в виду, это то, кто ты есть, это то, что ты делаешь. Возможно, это не приведет к идеальным отношениям, но мы можем заставить их работать. Я никогда не ожидала, что ты отдашь свою жизнь за меня.

— Это не я отказываюсь от своей жизни, София, — сказал он. — Я начинаю ее.

Я могла только покачать головой и ухмыльнуться, как идиотка, когда мое сердце растаяло в груди.

— Ну, как девушка может с этим спорить?

Он притянул меня к себе для поцелуя, и на какое-то время я потерялась в его губах. В моей груди расцвело странное ощущение, для которого потребовалось некоторое время, чтобы осознать. Надежда.

Он был прав.

Все было идеально.

 

КОНЕЦ

 

 



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.