«ДУШ К ТВОИМ УСЛУГАМ. ГОРЯЧАЯ ВОДА БУДЕТ БЕЖАТЬ 10 МИНУТ». 2 страница

— Они теперь короче, чем мои.

Я подпрыгнула. Джоэл стоял, прислонившись к дверной раме. Я проследила за его взглядом, обращенным к моему запястью. Ножницы зависли над неповрежденной кожей. Я сморгнула яркую фантазию и отложила ножницы в сторону.

— Даа... — я прочистила горло. — Я пыталась повторить стиль мажорных мальчиков. Думаешь, сойду за одного из них?

Он уставился на мою грудь, и ухмылка приклеилась к его лицу.

Я прижала ладони к груди.

— Я могу сделать их менее заметными. Как думаешь?

Он поцеловал меня.

— Думаю, бронежилет и оружие помогут.

Я вернула поцелуй с такой любовью к нему, какая была подстать моей ненависти к этому миру.

— Пойдем, — он повел меня к нашему логову.

Я расположилась на одной стороне дивана. Из комнаты хорошо просматривались оба этажа, и окна выходили прямо на террасу. Отражение бликов от воды в бассейне мерцало на стенах цвета хаки. Прямо за нами лестница вела на открытый балкон на втором этаже. Этаж, который раньше занимала семилетняя девочка, искусная в рисовании цветов, и шестилетний мальчик, гордо покоряющий «Лего» и «Звездные Войны» в Xbox. То, что наша спальня находилась на первом этаже, делало игнорирование верхних этажей немного легче.

Джоэл присел на колени передо мной, захватил мой рот своими губами и спас мои мысли. Я упивалась ощущением его веса на мне.

Мы прервались, чтобы глотнуть воздуха. Хорошо осознавать, что я все еще могу завестись от одного поцелуя. Его голос был хриплым.

— Чем были одержимы твои мысли в ванной?

Он слишком хорошо знал, как мое волнение распаляет меня, продолжая двигаться все ближе к развилке между моих ног.

Я обернула свои ноги вокруг его бедер.

— Вирусом.

Его взгляд метнулся к верхней ступеньке лестницы. Он напрягся, будто вовлеченный в какую-то внутреннюю борьбу. Его челюсти сжались, расслабились, а потом он посмотрел на меня своим тяжелым взглядом и решительно сказал:

— Вирусом, который ты пережила.

Его губы продолжили свое путешествие по моей шее.

Вирус, который был создан исламистскими экстремистами и выпущен в аэропорту Денвер Интернешнл. Вирус, который убивал или изменял в течение нескольких часов после заражения.

Его рот парил над моей грудью, и моя футболка стала влажной в этой области. Я выдохнула:

— Да, тот самый.

Мы сбросили нашу одежду на пол. Оружие последовало за ней. Капля пота пробежала по моей спине и упала на кожаный диван. Его губы нашли мои, его мускулы обвились вокруг меня. Наши поцелуи углубились. Мы начали делить дыхание на двоих.

— Я самый везучий мужчина на планете, — прорычал он.

— Ага...

— Я — единственный мужчина, который может заняться любовью со своей женой.

Я вздохнула. Мы не могли знать наверняка, что я была единственной женщиной. И он говорил мне, что женщины не мутировали немедленно после заражения. Может быть, некоторые выздоровели после заражения.

Он отстранился.

— Где ты витаешь?

— Почему они зовут их нимфами?

Он уперся подбородком в кулак.

— Нимфа — это неповзрослевшая версия жука. Словно детеныш жука.

Это означало, что нимфы вырастают и превращаются в половозрелую особь. И значит, становиться тлей могут не только мужчины.

— Что ты знаешь о них?

Он провел пальцем вдоль моих ребер.

— Я ничего не знаю, Дет-а. Не видел ни одной с той первой пары недель. Думаю, что они все умерли. На тех видео, что я видел, они выглядели больными, но не страшными, по крайней мере, пока не нападали. Не такими страшными, как мужчины-тли.

Я подумала об алебастровых глазах, уставившихся на меня, когда мутировавший сосед затащил меня на дно бассейна.

— Но они нападали на людей. Превращали их в монстров.

— Да, но в те первые дни все делали, что требовалось, чтобы защитить свои семьи. Честно, Иви, я не знаю, чтобы я сделал, если бы ты проснулась рядом со мной с яйцами вместо глаз. Это как раз то, что большинство мужей и парней не пережили.

Не пережили. Он имел в виду мутировали. В отличие от всех детей и пожилых людей, которые умерли, потому что были слишком слабы, чтобы пережить изменение.

Пальцы двинулись вниз, изучили мое бедро, погладили и закружили свой путь к внутренней стороне бедра. Его тело вибрировало, вжавшись в мое. Тревожные складки исчезли с его лба, и жар в его глазах выжег остатки моего беспокойства. В момент, когда он наполнил меня, и наши тела соприкоснулись с громким шлепком, буря удовольствия — это было все, о чем я могла думать.

Пум.

Приглушенное эхо из подвала заставило нас замереть, и словно выкачало весь воздух из помещения. Никто из нас не двигался. Не дышал.

Пум. Пум. Пум.

Стены завибрировали. Потом разбилось стекло. Окно в подвале.

Я резко вздохнула.

— Джоэл?

Он спрыгнул с меня, собрал оружие. Я следовала за ним по пятам, мой пульс отдавался у меня в ушах. В нашей спальне он оделся и пристегнул кобуру к своему поясу с крюками.

Я натянула одежду дрожащими пальцами.

— Куда ты?

— Шшш, — муж сунул мне карабин. — Останься здесь.

— Нет.

Он сузил глаза, смотря на меня, и прошипел сквозь сжатую челюсть.

— Останься. Здесь.

Скрип. Скрип. Пум. Дверь в подвал.

— Пошел ты.

— Черт, Иви, — он издал нетерпеливый вздох. — Не забудь свой жилет.

Джоэл мотнул головой в сторону моего пуленепробиваемого жилета, висящего в углу на болтах.

Я притащила жилет, пристегнув к нему карабин, и нашла мужа, присевшим у верхних ступеней лестницы в подвал. Мы не могли сказать, осталась ли дверь внизу закрытой. Мешки с песком были сложены до самого потолка высотой в три ступени. Настоящие баррикады. Укладывание мешков с песком, их сбор и наполнение заняло у него около недели. Еще одна проблема, которую он решал сам.

Царапание и скрип становились настойчивее.

— Что бы это ни было, оно не может попасть внутрь, — прошептала я.

— Оно уже внутри. Оно уже внутри нашего чертового дома, — глубокие морщины омрачили его лоб.

— Хорошо. Но оно не сможет добраться до нас.

Скрип и шорох прекратились. Отдаленный шум волн прорезал внезапно наступившую тишину. Звук бьющихся о берег волн в период отлива. Но это была не вода. Это был песок. Устойчивый поток песка высыпался из нашей заграждающей стены.

Давайте не оглядываться назад в гневе и не взирать вперёд со страхом, а смотреть вокруг, будучи ко всему готовыми и всё осознающими.

Джеймс Тёрбер

Глава 5

Не оглядывайся назад

Оранжевое свечение распространилось над горизонтом и разогнало серую мглу пурпурного неба над нами. Джоэл и я сползли по склону, идущему вдоль нашего дома, на задний двор, где был открыт внешний вход в подвал.

Муж поднял кулак вверх и глазами предупредил меня остановиться. Я кивнула. Вокруг тишина. Мы двигались по краю темных пятен, пока я собирала все свое мужество. Правильное ли решение мы приняли? Мы могли подождать у мешков с песком, пока они не опустели бы, и убить ублюдков, когда те попытались бы пройти внутрь. Может быть, еще не поздно было вернуться.

Мы завернули за последний поворот, и я последовала за мужем шаг в шаг, пока мы подходили к небольшим окошкам, расположенным по периметру подвала. Мотыльки отскакивали от широкой линзы моего фонаря как попкорн от раскаленной сковородки. Осколки стекла стали хрустеть под нашими ботинками, когда мы приблизились к окну под прикрытием террасы, находящейся над нами на сорок футов выше.

Спина Джоэла напряглась. Потом он втянул полные легкие воздуха и испустил пронзительный свист. Я сжалась. Мои глаза устремились за наши спины, ожидая, что тени скользнут по заднему двору и нападут на нас.

Он прокричал в дыру:

— Привет.

Жаба прохрипела брачную песню из густой осоки, окружающей лес.

— Выходите! — прокричал муж.

Кузнечики звонко ответили им из зарослей травы.

— Выходите немедленно, или я сожгу все здесь к чертям.

Ага, как же. Как будто я позволила бы ему сделать это. Прошло несколько минут. Темнота внутри осталась неподвижной. Создания летней ночи трещали вокруг нас.

Джоэл поймал мой взгляд.

— Помнишь план?

Да. План, с которым я не соглашалась. План, согласно которому он отправлялся за угрозой, если она не выходила к нам. План, согласно которому я оставалась снаружи на страже. Я отдала ему фонарик. Я растеряла все свои аргументы еще в доме. Дальнейшее препирательство ничего бы мне не дало.

Он взял фонарик и полез в узкое окошко, исчезая в темноте подвала.

Я бросила взгляд на бассейн. Это была часть плана, которую я ненавидела больше всего. Если он не вернется через несколько минут, я должна была бежать. Уезжать. И не оглядываться назад.

Грохот прошелся эхом по кафельному полу подвала. Я никогда не была хороша в следовании приказам.

Я ступила на подоконник и поискала свет от его фонарика. Но там была только смоляная чернота.

— Джоэл? — один удар сердца. Два.

Почему мы не взяли два фонарика? Даже несмотря на спешку, мы должны были спланировать все лучше. Я сделала прерывистый вдох. Непривычная тяжесть жилета сковывала мои движения, когда я стала медленно продвигаться вдоль стены, выставив вперед одну ногу. Затхлый запах подвала нес в себе нотку горечи. Металла. Крови.

Я уже собиралась открыть рот и произнести имя Джоэла. Но из моего рта вырвался только беззвучный вздох. Мой ботинок задел что-то. Металл звякнул в темноте.

Его фонарик. Источник грохота.

Мои мышцы напряглись, как только я остановилась. Я успокаивала свое дыхание и выжидала, пока отголоски грохота затихнут, проносясь через подвал.

Шорох донесся из следующей комнаты. Комнаты, в которой была лестница.

— Джоэл?

Силуэт мужчины освещал дверной проем. Как это было возможно, чтобы он светился? Сгорбившись, он провел клешнями по рту. Черная кровь пульсировала под мерцающей кожей, которая растянулась, как у насытившегося клеща. Его голод был настолько ощутим, что, казалось, питал силу его свечения.

Он повернул голову направо. Потом налево. Мог ли он видеть меня? Я крепче сжала карабин. Подняла оружие на уровень своей челюсти. «Черт, где же Джоэл? Если я начну пальбу, то могу случайно попасть в него». Винтовка клацнула в моей руке.

Человек-тля присел на задние конечности и наклонился вперед, протянув клешни ко мне.

Мой палец был скользим от пота рядом со спусковым крючком. Он подбирался все ближе. Я ждала.

В нескольких футах от меня человек-тля раскрыл свои челюсти и сплюнул отвратительную жижу себе на грудь. Его тело задрожало. Затем он сильно ударил предплечьями и испустил пронзительное жужжание. Звук был головокружительным. Я покачнулась дезориентированная.

Он сделал выпад в мою сторону угрожающим движением, стараясь схватить мое тело. Я оттолкнулась от него ногами и упала на спину, затылком больно ударившись о плитку. Чертов жилет не позволял нормально двигаться. Жук воспользовался моим неловким копошением и щелкнул своей опасной челюстью у меня перед лицом, капая жидкостью, похожей на кленовые сироп, на мои щеки. Острый кончик языка, выскользнувший из его рта, стал резать мой жилет на полоски.

Каким-то образом, во время падения у меня получилось расположить дуло карабина под его челюстью. Мой палец сделал последнее движение на спусковом крючке. Я сильно нажала. Отдача волной срикошетила по моим ребрам, и безжизненное тело распласталось на мне.

Я лежала на спине, онемевшая и пытающаяся сморгнуть запекшуюся кровь, которая стекала в мои глаза.

— Джоэл! — я подавилась этим криком. «Пожалуйста, ответь. Пожалуйста, будь в порядке».

Медленный поток крови человека-тли стекал по моей шее к затылку, пропитывал волосы на моей голове, находя себе путь к моей спине сквозь жилет. Это была просто кровь. Она не могла меня заразить.

Я, напрягшись, оттолкнула тело, откатила его с рычанием.

— Джоэл! — крикнула я громче в этот раз.

— Иви? — его шаги стали приближаться в ускоренном темпе.

Сковывающий ужас покинул мои мышцы, и это позволило мне расслабиться. Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони.

— Иви, — его руки ощупали мое тело. — Иви. Черт… слава Богу, ты в порядке. Прости меня. Я уронил чертов фонарик. А потом гаденыш ударил меня и вырубил. Иви, прости меня.

В голосе мужа чувствовалось напряжение и глубина его любви — он был моим существованием. Было очень больно понимать и осознавать, что один укус мог украсть его у меня.

— Был только один?

Джоэл повернул голову, его глаза прорезали темноту, рассматривая скрытый в тени труп, лежащий сбоку от меня.

— Да.

— Мы уезжаем, — я обхватила его челюсть рукой и поймала его взгляд. — Мы пакуемся и отправляемся к моему отцу.

Дом моего отца находился на озере Помм де Терр и был в трех часах езды. Он был изолирован, стоял на озере, и его было легче защищать. Он был безопаснее.

Муж протянул свою руку мне и помог подняться на ноги.

***

Мы бы не уехали, пока не обезопасили дом, над которым так тяжело работали, чтобы назвать его своим домом. Мы надеялись когда-нибудь вернуться. Мы не говорили, пока трудились в ночи, упаковывая наши вещи и закрывая уязвимые точки входа.

Рано утром я стояла у кухонного окна и наблюдала за каплями дождя, падающими на поверхность бассейна. Джоэл прислонил кусок фанеры к стене и ждал, пока я отойду. Осталось заколотить последнее окно.

Я отошла в сторону.

— Что еще осталось погрузить в джип?

Он поднял фанеру и установил на окно.

— Ты забрала последнюю зимнюю одежду?

— Да. Только одежду из нашего шкафа.

Его глаза устремились вверх по лестнице. Мы хранили большую часть сезонной одежды наверху, на чердаке, но ни один из нас не хотел идти наверх.

— Ты знаешь, что нам нужно будет попрощаться с их комнатами, — сказала я. — С их вещами.

Он отвел взгляд и принялся прикручивать фанеру к окну. Холодок пробежал по моему позвоночнику. Я знала, что если не поднимусь туда, то никогда не обрету спокойствия.

Джоэл вкрутил последний болт и оперся о доску.

— Я знаю.

Темные круги образовались вокруг его глаз. Мы не говорили о предыдущей ночи. Так же, как мы не говорили о последней ночи, проведенной с нашими «А». Когда Анна испустила последний вздох, каким-то образом, я поднялась на ноги и вышла из комнаты. Я скользнула в нашу постель и в свое отчаяние на два месяца. Я не должна была бросать его, чтобы он заботился об их телах в одиночку. Я знала, что морги отказали ему. Слишком много было тел. Слишком сильный страх был перед заражением. Но я оставалась в кровати, скованная темнотой своей депрессии.

Мое горло сдавило. Я попятилась от его подавленного взгляда. Его голос раздался, словно издали.

— Не делай этого. Не погружайся в то место снова.

Он кремировал наших малышей на заднем дворе. Я помнила вьющийся столб от костра, который было видно с моей кровати, и дым, заполнивший террасу на несколько часов, словно насмешка Танатоса (прим. Танатос - термин, используемый для обозначения влечения к смерти. В древней мифологии Танатос - это бог смерти). Воплощение смерти.

Мое сердце билось в клетке из ребер, словно хотело вырваться. Метательные ножи, подаренные Джоэлом несколько лет назад, могли бы утихомирить его. Я фантазировала, как прокалываю пульсирующую штуку в моей груди при помощи шести дюймов высокоуглеродистой стали. Под правильным углом между двух ребер я бы ударила по ручке ножа быстро и сильно.

— Иви. Перестань, черт возьми. Мы скорбели по-разному. И делать это поодиночке было нашим способом, — муж схватил меня за плечи и заставил посмотреть на себя.

Я с трудом сглотнула комок в горле.

— Оке-ей, — я ненавидела то, как слабо звучал мой голос.

Он притянул меня к своей груди и прижал губы к моей макушке.

— Поэтому тебе нужно собраться. Затем мы поднимемся туда и попрощаемся. Потом, Иви? — он поддерживал меня своим взглядом и не отводил его. — Мы не будем оглядываться назад.

Его руки опустились, и он покинул комнату.

***

Я ухватилась за перила внизу лестницы и пыталась подготовить себя к комнатам наверху. Картинки-воспоминания наполнили меня. Нарисованная трава тянулась к пушистым облачкам в небе и делала ярче комнату Анны. Сверкающие бабочки свисали с потолка вокруг ее кровати с четырьмя колоннами, наполняя красотой и очарованием комнату, отображающую дух хозяйки. Комната Аарона была темным контрастом, с потолком и стенами, выкрашенными в черный. Верхняя часть кратера на нарисованной луне тянулась через весь потолок, переходя на всю стену. Вся поверхность луны была выкрашена флуоресцентной краской и светилась в темноте.

Вид их комнат заставил мой желудок скрутиться и послать в горло волны тошноты. Я стерла пот со лба и резко подскочила, когда Джоэл коснулся моей спины.

— Ты готова? — его голос был слабым.

Я переплела свои пальцы с его и сжала их. Мы посмотрели наверх и начали наш подъем. Я сосредоточилась на хороших воспоминаниях, таких, как мои «А» на балконе, украшенном гирляндами к Рождеству. Они прятались там, прижавшись к полу, и шпионили за Сантой внизу, которым был Джоэл с подушками, спрятанными в костюм Санты.

Мы достигли развилки в коридоре, и он повернул меня в сторону комнаты Анны. С окнами, заколоченными снаружи, комната была наполнена незнакомыми тенями. Должно быть, он заколотил их неделями ранее. Муж прошептал мне прямо в ухо:

— Все хорошо.

Я подчерпнула из него силы и заставила себя ступить в комнату. Кровать стояла в центре. Разобранная, с голым матрасом, который был душераздирающим напоминанием его вечной пустоты. Я открыла шкаф и провела пальцами по подолам ее платьев. Рюши и кружева, и ленты всех цветов. Ее любимая кукла сидела на полке и смотрела в никуда.

Воздух вокруг сжал мою грудь. Я захрипела и попятилась от шкафа. Его руки сжали мои.

— Ты должна дышать, дет-а. Делай глубокие вдохи.

Я последовала его совету и вырвалась из его рук.

— Джоэл, мы здесь не только ради меня. Мы делаем это вместе. Я держу себя в руках, хорошо?

Он кивнул и потянулся за моей рукой.

В комнате Аарона я боролась со страхом быть закрытой там навсегда. Черные стены словно давили на меня. Неделями невидящие солнечного света, луна и галактика больше не светились. Джоэл передал мне маленький фонарик из мешочка с его монтажного ремня. Я подошла к кровати и прошлась лучом света по изголовью. Я не нашла то, что искала.

Он подошел ко мне сзади и сказал, словно боролся с собой:

— Буйи здесь нет.

Я посмотрела на него. Я знала ответ, но все же спросила:

— Где медведь?

— Он... он с… О, Боже, Иви... — муж уронил свое лицо в ладони и медленно сполз по стене.

Я упала на колени и схватилась за него. Прижавшись к его широким плечам, я впитывала вибрации его всхлипов. Боль в сердце взорвалась во мне огромной тяжестью.

Я не знала, как долго мы цеплялись за тени, затемняющие эту комнату.

— Я рада, что Буйи с Аароном. Он любил этого мишку.

— Я знаю, Иви, Господи, я знаю.

Мы постепенно встали, помогая друг другу подняться на ноги. Потом спустились с верхнего этажа в последний раз и ни разу не оглянулись.

***

В гараже Джоэл и я уставились на джип. Анна и Аарон звали его «джип-попрыгун». С подвеской высотой пять дюймов и грязевой решеткой для радиатора, дети катались в нем как в парке развлечений, подпрыгивая и хохоча.

Когда сборы закончились, и дом был заперт, я посмотрела на Джоэла.

Он поднял два больших туристических рюкзака, стоящих перед ним, показывая один мне.

— Что хочешь делай, но не потеряй это.

Ожидая ощутить где-то тридцать фунтов веса (прим. ок. 14 кг), я взяла один рюкзак и не была удивлена.

Муж остановил свой взгляд на моих глазах.

— Он содержит все, что нужно для выживания. Если что-нибудь случится со мной, если мы разделимся… или хуже… ты хватаешь его. Поняла?

Я закинула его на спину. С моими пятью футами с небольшим это смотрелось неуместно, но я выпрямилась.

— Хорошо, я поняла. Как страховой полис моей жизни.

Муж улыбнулся:

— Точно.

После загрузки рюкзаков в джип мы подняли гаражные двери. В салоне я подключила свой mp3 к стереосистеме и настроила свой панк-рок плейлист.

Джоэл выехал из гаража и запер дверь. Когда он запрыгнул в джип, из динамиков звучала тема из альбома «NOFX» (прим. NOFX («НоЭфЭкс») — панк-группа из Лос-Анджелеса, Калифорния, образованная в 1983 г. ). Цепляющий ритм песни успокаивал мои разбитые нервы. Мне нужен был этот задор.

Муж вывел джип к концу подъездной дорожки и остановился. Я не покидала дом с того дня, как привезла моих «А» домой, когда они заболели. Это был их последний школьный день.

Два месяца изоляции. Я не знала чего ожидать. Дважды я сражалась с насекомым и победила. Что, если я уже использовала всю свою удачу?

Муж покусывал нижнюю губу, его веки прикрыли глаза, когда он скользил руками по своим перчаткам. Он научил меня всему, что я знала о самообороне. И, тем не менее, он запорол свой первый бой с жуком. Может быть, он будет удачливее в следующий раз? А в последующий? Я скрыла дрожание пальцев под своей сумкой и оглянулась на заколоченный дом. Дом, в котором мы растили наших детей.

— Останься в живых. Ищи истину, — я заставила свои губы произнести эту мантру. — И не оглядывайся назад.

Мы делали это. Мы будем в порядке. Да, мы уже были в порядке. Просто в порядке.

Группа парней начала петь. Джоэл моргнул и присоединился к ним с натянутой улыбкой, затем стал петь громче.

Я хотела бы разделить оптимизм, появившийся на его лице. Но, если честно, по спине у меня побежали мурашки. Муж выехал на улицу и стал съезжать с холма, а внутри у меня все переворачивалось.

Смерть — естественное положение вещей для рожденных, рождение же — для умерших. Поэтому горе — это нечто неотвратимое.

Бхагавад-Гита

Глава 6

Свет вечного присутствия

Я подняла вверх свою бейсболку и опустила подбородок, чтобы позволить солнцезащитным очкам сползти вниз по моему носу. Заросшие пейзажи поглотили монотонность двориков и тротуаров. У крыльцов стояли высохшие цветочные горшки и лежали старые газеты, которые обсуждали новости наступившего конца света. Другие дома были разрушены, сожжены, в той или иной степени пострадавшие от мародерства и беспорядка.

Засоренные канализации и гниющие посевы сменили обычные летние запахи срезанной травы и гамбургеров на барбекю. И под запахом гнили скрывались разлагающиеся мертвецы.

Ничто не шевелилось за рваным флагом, распахивающейся дверью и движением детских качелей. Ничто не жило. Джоэл затормозил под затемненным знаком «стоп» и увернулся от большого пушистого комка на асфальте.

— Собака? — спросила я.

— Или койот.

Раньше было много живности. Теперь это было редкостью — увидеть кого-то, кто ходит на четырех лапах. Потому что тля питается всеми млекопитающими. Но только «счастливый» человеческий геном был восприимчив к мутации.

Ворон сидел на останках грудной клетки какого-то человека, его клюв был утоплен в кишечнике. Перевернутый скейтборд балансировал на обочине рядом с ним.

Впереди обломки забаррикадировали нам дорогу. Муж свернул на обочину и поехал через чей-то частный двор. Тут же бросились в глаза выпавшие из искореженного металла безжизненная рука и перебинтованная нога. Тело лежало в неестественной позе на двери машины. Я содрогнулась, еще больше напрягшись, когда рука Джоэла сжала моё колено.

В нашем спальном районе все всех знали и доверяли друг другу. Тем не менее, соседи, которые не погибли в своих домах или на своих лужайках перед входом, как будто бесследно исчезли в ночи. Я подумала о Джэн, прилипчивой красотке, которая продала мне сигареты, недовольно бормоча и злобно смотря на меня. Бьюсь об заклад, она использовала свое сквернословие для того, чтобы сорвать свою злость на ничего не подозревающих покупателях.

Потом подумала о Теде, пекаре у «Пигли Виггли». Его добрая улыбка и хрустящие итальянские батоны заставляли слушать его рассказы о девятнадцати внуках. Вероятно, он мутировал, а затем съел членов своей семьи, которых обожал.

Затем я усмехнулась, вспоминая мальчишку, работающего на углу в «McCoffee». Он едва мог удержать свой член в штанах достаточно долго, чтобы отдать мой эспрессо, прежде чем уединиться на парковке с девочкой-глупышкой. Окна его машины всегда быстро запотевали в такие моменты. Мне не нужно было слишком много думать, чтобы догадаться, как он умер.

— Иви, держи своё лицо закрытым. Если мы никого не видели, это не значит, что мы так никого и не увидим.

Его попытка отвлечь не сработала. Каменное здание, детская площадка и школьные автобусы заполонили мой горизонт. Знак «Отель Грэнд Иглс Вэлли» покачивался на одном конце — навязчивое напоминание о том, что происходило там.

Я провела пальцем вдоль швов ножен на моих предплечьях. Это был первый раз, когда я носила их вне тренировки. Джоэл дал мне шесть ножей. Я закрепила по два на каждой руке. У каждого было черное шестидюймовое лезвие из 1050-й высокоуглеродной стали с ручкой, обернутой прочной веревкой. Когда он подарил их мне, я изучала искусство метания. Затем он сам обучал меня метать ножи. Беспощадно повторяя, раз за разом. Но я с нетерпением ждала упражнений и прилив сил, появляющийся после каждого броска. Через несколько месяцев я уже уверенно бросала их. Каждый раз, когда лезвие выскальзывало из моей хватки и летело в горизонтальной плоскости, я чувствовала себя неуязвимой. Мои маленькие размеры теперь не имели значения.

Я согнула предплечья, чтобы проверить удерживающие ремни. Мне нравилось чувствовать их, что они находились на месте.

Джоэл зашипел. Я вовремя подняла голову от ножей, чтобы увидеть, как человек-тля катится по дороге. Муж дернул руль в сторону, чтобы не наткнуться на него, и так долго восстанавливал контроль над джипом, что нас отбросило на тротуар. Тормоза взвизгнули, когда мы врезались в троих.

Учитывая высоту нашего «Джип Рубикон» (Прим. марка автомобиля), мы подпрыгнули над двумя из трёх мутантов, от чего моё тело полетело вперед, а потом резко дернулось назад из-за ремня безопасности. Но жесткий тормоз заставил джип слегка нырнуть и отправить третьего мутанта по рампе капота. Так же быстро, как треснуло наше лобовое стекло, человек-тля вновь обрел опору и посмотрел на нас сквозь треснутое стекло.

Черная кровь пузырилась из его раны на голове, но он, казалось, не замечал этого. Он прыгнул на капот, и его горбатое тело вибрировало синхронно с его жужжанием.

Глаза человека-тли остановились на мне и больше не двигались. Он хотел съесть меня, его слюни капали из зубастого рта, стекая из открытых челюстей. Но под голодом что-то скрывалось. Что-то было в его молочного цвета глазах, которые не моргали. Там было знание. Впервые я почувствовала, что ножи «прижались» к моим рукам. Меня не волновало, кем «оно» было в прошлом, Яном или Тедом, или сексуально озабоченным парнем, продающим кофе. Он хотел съесть меня. Я потянулась к окну и обнажила клинок.

— Что ты делаешь? Закрой чертово окно.

Джоэл ударил по педали газа. Джип двинулся вперед, и я затылком ударилась о сиденье. Тля бросилась и передними конечностями ударила в хрупкое лобовое стекло. Еще больше трещин поползло по стеклу. Он удержался, его измененная рука в виде когтя зацепилась за щель.

Мы мчались два квартала, увеличивая скорость. Человек-тля просунул «руку» через открытое окно. Я провела ножом по его предплечью и ампутировала коготь. Кровь наполнила автомобиль металлической гнилью.

Мутант резко дёрнул свой искалеченный отросток назад и повис на лобовом стекле на своей здоровой конечности. Чтобы достаточно разогнаться, нам потребовалось шесть кварталов беспрепятственной дороги. Джоэл сбросил газ и заблокировал тормоза. Его предплечье ударило меня в грудь, когда инерция сбросила человека-тлю, и он упал перед нашей машиной. Муж снова нажал на газ. Мутант кричал, когда мы перекатывались через него. Потом я с любопытством наблюдала, как он перетаскивает своё тело в канаву.

Мы прибыли в Эрмитаж, штат Миссури, через три часа и с меньшим количеством проблем на дороге. Небо посветлело после дождя, когда дневной свет ослабел под наплывом сумерек. Толстые шины джипа поднимали пыль, наполненную кислой влажностью, в воздухе витал аромат земли после дождя.

Джоэл ускорился, когда мы приблизились к открытому пастбищу. Четыре человека-тли сидели на быке, который был опрокинут на спину и вывернут наизнанку. Спокойствие кормления, казалось, прервалось. Один из мутантов поднял голову от туши и стал наблюдать за нами. В конце поля корова прижималась к забору. Её большие карие глаза смотрели в никуда, она мычала и подталкивала столб головой.

Моё сердце перевернулось.

— Джоэл, мы должны…

— Кто такая корова перед вирусом? В руках людей... в когтях мутантов... пищевая цепь не изменилась.

Кроме того, наш вид потерял своё положение, как главного потребителя. Мое сердце рухнуло вниз, в область живота.

— Мы должны остановиться и посмотреть, есть ли что-нибудь, что может нам пригодиться.

Муж въехал на джипе на маленькую стоянку возле бакалейного магазина. Нетронутые стеклянные витрины нас поразили.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒