Екатерина: Это при детях прямо?

Екатерина: Это же все очень интересно, потому что мало кто из современных людей в деталях знает, что такое блокада и голод. Помню, мама рассказывала, что самый большой деликатес был лепешки из очистков картошки. Ведь все это надо знать и помнить обязательно!

Алиса Бруновна: Ну, не все так к этим вещам относятся… Я по своим родным знаю... Я сколько раз пыталась им рассказывать что-то, но они быстро теряли интерес. И сколько раз я говорила своим младшим: «Не выбрасывайте! Не стыдно вам выбрасывать еду? Ведь Бог накажет», — но это не производит особенного впечатления. Как ни старайся рассказать, а все равно никто теперь не поймет, ЧТО ТАКОЕ представлял из себя прощальный подарок бабушки — смерзшиеся серые макароны. Бабушку выслали из Ленинграда вместе с другими немцами. Мама ходила ее провожать на сборный пункт, а там в больших котлах варили макароны, которые, как только их вынимали из кипятка, тут же замерзали. Их рубили на буханки и выдавали ссыльным на дорогу, а бабушка, конечно, тут же отколупала от своей порции какой-то кусок и выдала маме для меня. Я помню, как мы с мамой варили суп из этих макарон.

С дочерью Варей. 1970г.
Фото: из личного архива Алисы Фрейндлих

Екатерина: Немцев выслали из блокадного Ленинграда? А куда, в Сибирь?

Алиса Бруновна: Кого в Сибирь, кого в Казахстан… Впрочем, в нашей семье репрессии начались раньше, с папиного брата. Он ведь был очень заметным партийным человеком, секретарем парторганизации завода «Электросила». И пошел добровольцем на войну. Это, видимо, вызвало немалые сомнения, потому что в паспорте у него было по-честному написано — «немец». И вот там, в армии, его и арестовали. А к нам пришли за его женой тетей Зоей. И я очень хорошо помню эпизод обыска, когда все вещи вышвыривались, перетрясывались…

Екатерина: Это при детях прямо?

Алиса Бруновна: Это было ночью, считалось, что дети спят. Но я не спала, конечно. Эдик спал, маленькие спали, а я — постарше, я проснулась и видела все.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒