© 2005 by Cynthia Lennon 12 страница

Брайан посоветовал мне и другим подругам " Битлз" не ехать на ливерпульскую премьеру и прием, так как, судя по всему, там ожидалось огромное количество народа и с нами могли возникнуть проблемы. Ребята в первый раз после начала битломании должны были появиться в своем родном городе и, конечно же, с нетерпением ждали этой встречи. Все четверо пригласили на показ фильма родственников: Джон позвал своих сестер Джекки и Джулию, которым было теперь, соответственно, шестнадцать и восемнадцать. Они прибыли в кинотеатр с тетушкой Хэрри, одетые в новые нарядные платья, подаренные Джоном, который отправил их в магазин и предложил выбрать все, что они пожелают. За девочками приехал лимузин с шофером, и Джулия потом говорила мне, что это был один из самых счастливых дней в их жизни. Мими на премьеру не пошла, так как подобные мероприятия были, видите ли, не в ее вкусе.

Как и раньше, в Лондоне, улицы города были запружены воодушевленными толпами людей, направлявшихся к зданию городского собрания, где должен был состояться прием и где ребят ждал мэр Ливерпуля, в регалиях и при полном параде. Их провели на балкон, выходивший на площадь, на которой собралось более двухсот тысяч человек, кричавших на пределе своих голосовых возможностей. После роскошного обеда " Битлз" направились в кинотеатр Odeon на премьеру. Перед фильмом они вышли на сцену под непрекращающийся рев публики, и Джон закричал: " А где мои родственники?! " Джулия, Джекки и Хэрри помахали ему в ответ, и весь зал захохотал.

В тот же вечер ребята спешно вернулись назад в Лондон. Их приезд домой в Ливерпуль можно было назвать поистине триумфальным. " Битлз" были в восторге от устроенного им приема, но все это было как-то чересчур: Джону казалось странным, что, хотя он вырос в этом городе, теперь он уже не может себе позволить по нему спокойно прогуляться, навестить друзей, посетить клуб, чтобы услышать новую группу. Отныне его никогда не будут воспринимать здесь как простого горожанина, а только как мировую знаменитость, и это его сильно расстраивало. В своих интервью он всегда говорил, что не скучает по Ливерпулю, что хочет узнать мир и не желает возвращаться назад. В этом мне слышалось что-то неправильное. Теперь я понимаю, что только таким образом он мог защитить себя от необходимости признавать горькую для него правду.

Музыкальной основой фильма A Hard Day's Night стал записанный " Битлз" одноименный альбом, первый, состоявший только из оригинальных композиций Леннона-Маккартни. В нескольких песнях Джона на этой пластинке красной нитью проходит тема одиночества и крика о помощи. Треки Tell Me Why, Any Time At All, I'll Cry Instead отражают удрученное состояние, в котором он тогда пребывал. Он сделался идолом миллионов, однако свобода и веселье прошлых лет исчезли. Успех достался ему слишком дорогой ценой, и Джон все чаще оказывался в ситуации, развитие которой не мог контролировать.

Я тоже тосковала по прежним временам, чувствуя себя отрезанной от внешнего мира и зажатой в четырех стенах, с постоянно дежурившими внизу отрядами фанатов. Более того, напротив нас было студенческое общежитие с балконом, выходившим на наши окна. Днем и ночью там собирались какие-то люди, которые махали нам руками и что-то кричали, так что приходилось все время держать шторы плотно закрытыми.

Иногда я вспоминаю те особенно ужасные минуты, когда в большом здании прямо рядом с нами, где располагался парк рейсовых автобусов, курсировавших из города в аэропорт Хитроу, разгорелся сильный пожар. Я стояла с Джулианом на руках и смотрела, как высокие языки пламени освещают ночное небо. Ветер дул в нашу сторону, и искры летели прямо на нас. Я уже начала думать о том, что нам нужно эвакуироваться ради собственной безопасности. Наш сосед и товарищ, фотограф, живший этажом выше, зашел проверить, все ли в порядке. Они с женой заверили меня, что пламя не перекинется на наш дом, но тогда я уже в который раз поняла, что чувствую себя в этой квартире уязвимой и беззащитной.

Затем последовал ряд оскорбительных телефонных звонков. Это была последняя капля. Я оказалась в осаде со всех сторон, я не могла выйти из дома, выглянуть в окно, а теперь и поднять телефонную трубку, чтобы не нарваться на фанатов, многие из которых были по-настоящему сумасшедшими. Джону доставалось не меньше: каждый раз, заходя домой, он был вынужден прорываться сквозь толпу девиц, разбивших лагерь прямо на наших ступеньках. Его водитель Билл Корбетт, сильный и крепкий мужчина, расталкивал их в стороны, прокладывая дорогу, но все равно это был полный кошмар. Фанаты размахивали кулаками, дрались, кусались и царапались, стараясь пробиться к Джону и урвать себе клок его одежды. Он перестал носить шарфы, потому что их с него просто срывали. Потом фанаты стали применять новую, еще более хитроумную тактику: чтобы не пустить нас в квартиру и заставить топтаться с ними на площадке, они заклеивали замочную скважину жвачкой. После того как это было проделано в пятый или шестой раз, Джон решил, что с него хватит, пора подыскивать более спокойное жилье.

Поговорив с нашим финансистом о возможности приобретения дома, мы обнаружили, что деньги теперь для нас не проблема. Оказалось, мы богаты настолько, что спокойно можем выбрать себе дом своей мечты. Финансовый директор " Битлз" жил в Уэйбридже, графство Суррей, и мы отправились к нему в гости. Место нам очень понравилось, совсем недалеко от Лондона, но очень красивое и спокойное. В конце концов мы подыскали идеальное жилье, шестнадцатикомнат-ный особняк Кенвуд в стиле псевдо-Тюдор, расположенный в эксклюзивном владении Сент-Джордж-Хилл, где свои дома уже были у Клиффа Ричарда и Тома Джонса. Коттеджи здесь не теснились друг к другу, стена к стене, как в других владениях, которые мы успели посмотреть. Их разделяли акры земли с лесами и полями; дома утопали и прятались в зелени, соседей было не видно и не слышно. Отделка особняка на первый взгляд показалась нам чудовищной, зато стоял он на вершине холма, откуда открывались чудесные бескрайние просторы, чего нам так не хватало в тесной городской квартире. Кенвуд обошелся нам в девятнадцать тысяч фунтов (огромная сумма по тем временам! ). Мы приобрели его 15 июля и вскоре поселились в его тесной мансарде под самой крышей, пока в остальных помещениях шел капитальный ремонт. Все друзья советовали нам нанять дизайнера по интерьеру, и Брайан порекомендовал одного своего знакомого специалиста. Совершенно не разбираясь в подобных вещах, мы позволили ему делать все, что он считает нужным. Для дизайнера это райские условия, так что он принялся тратить наши деньги направо и налево, предлагая каждый раз все более странные, на наш вкус, проекты. Тем временем рабочие уже начали рыть во дворе котлован под бассейн: Джон ни в чем не желал отставать от остальных поп-звезд. И так мы провели несколько месяцев, ежедневно протискиваясь между бригадами рабочих и целой армией декораторов наверх в наши две маленькие комнаты на чердаке. Лишь иногда, когда внизу устраивали очередной перерыв на чай с бутербродами, мы скромненько заглядывали в какую-нибудь из комнат и интересовались, как идут дела.

Иногда предлагаемый помпезный дизайн интерьеров приходился нам по душе, однако сами мы остановили бы выбор на чем-нибудь другом. А однажды, когда Джон увидел окончательную отделку одной комнаты, его чуть не хватил апоплексический удар: то, что было задумано как яркое, наполненное солнечным светом помещение с большими окнами, превратилось в мрачный зал в темно-зеленых тонах, больше напоминавший какой-то восточный свадебный шатер. В бешенстве он стал сдирать со стен все, что только можно было содрать.

Мы все еще продолжали жить на чердаке нашего дома, когда " Битлз" отправились в свое первое полномасштабное турне по США, в августе 1964 года. Пока Джона не было, я, как могла, старалась занять себя различными делами, чтобы не закиснуть совсем в одиночестве, которое, увы, становилось неизменным атрибутом моей новой жизни. Я пригласила к себе погостить свою старую подругу Фил, и мы замечательно провели вместе пару недель, расхаживая по магазинам, делая новые прически и болтая обо всем на свете. Фил сочла ужасно забавным, что мы живем на чердаке, имея такой огромный дом.

За триумфальным шествием " Битлз" мы следили по телевизору. Их гастроли имели огромный успех, и толпы народа были еще более внушительными, чем в первый приезд. Мы ходили в местный кинотеатр на A Hard Day's Night, который Фил так еще и не видела, а я с удовольствием посмотрела на Джона, пусть и в кино: мне его так не хватало!

Пока шел ремонт, мы с Джоном провели на чердаке в общей сложности девять месяцев. Мы привыкли к небольшим пространствам, поэтому нас это вполне устраивало. Гораздо более странным для меня было переселиться в дом и иметь в своем распоряжении такое количество просторных комнат. Как только терроризировавший нас все это время дизайнер уехал, мы смогли спокойно заменить некоторые из ковров и занавесок, а также обменять массивные, обтянутые красной кожей диваны на меньшие по размерам и более уютные, с зеленой бархатной обивкой. Красные диваны, кстати, приглянулись Ринго, и он купил их у нас для своей лондонской квартиры. Гостиной и столовой мы пользовались, только когда принимали гостей. Вес остальное время эти комнаты пустовали.

Ни я, ни Джон не привыкли жить на широкую ногу, так что в конечном счете мы облюбовали себе небольшую скромную комнатку в задней части дома, где и проводили основную часть времени. Там были уютная софа, телевизор, стол, за которым мы обедали, и игрушки Джулиана. Когда Джон не работал, он обычно лежал на софе и делал вид, что смотрит телевизор: он любил, чтобы телевизор работал постоянно, что вовсе не означало, что он его смотрит. Часто он просто валялся, глядя в одну точку, а мысли его витали где-то далеко-далеко. Когда я к нему обращалась в такие минуты, он не слышал меня. В этом не было ничего нового. Джон всегда отличался способностью отключаться от происходящего, присутствовать и одновременно отсутствовать, и это случалось тем чаще, чем более загруженной становилась его жизнь. Я хорошо понимала его и нисколько не противилась: если это помогает ему справляться со стрессом, если такие " отключки" стимулируют его творчество, то ради бога! Самое интересное, что, проведя в таком состоянии час или два, он потом часто усаживался за пианино и начинал сочинять какую-нибудь песню.

Теперь, когда мы стали жить в таких хоромах, у нас появились помощники. Дороти Джарлетт, или просто Дот, добродушная и деятельная женщина лет сорока, гладила белье у прежних хозяев. Мы же наняли ее в качестве экономки. С нами она всегда была покладистой и преданной и очень поддерживала меня, пока Джон неделями пропадал в командировках.

Не раз мне приходилось читать или слышать где-нибудь в интервью, что Джон не разрешил мне приглашать няню для Джулиана, настаивая на том, чтобы я сама занималась воспитанием сына, якобы потому, что сам хорошо знал, что такое детство без матери. На самом деле Джон предоставил мне возможность самой решить, нужна нам няня или нет. Я пришла к выводу, что не нужна: Джулиан доставлял мне столько радости; я любила проводить с ним время, наблюдать за тем, как он узнает с каждым днем все новые и новые вещи. Мне хотелось завести второго ребенка, но, несмотря на то что мы никогда не предохранялись, я не беременела. Присматривать за Джулианом мне время от времени помогала Дот, а кроме того, моя мама, которая часто к нам приезжала. Еще у нас был садовник, мрачноватого вида пожилой мужчина. Он все время возился в саду и, казалось, почти не замечал нас, зато очень хорошо знал свое дело. И, наконец, у нас был личный шофер. Лес Энтони устроился к нам после того, как нам пришлось распрощаться с парой его предшественников, один из которых, как выяснилось, жил в той самой машине, в которой возил нас. Что касается Энтони — мы почему-то называли его по фамилии, — то он был, так же как и наша домоправительница Дот, очень надежным и преданным. Раньше он служил в охране. Ни Джон, ни я тогда еще не умели водить машину, поэтому Энтони, веселый и жизнерадостный валлиец, был для нас не просто водителем как некоей функцией и показателем статуса, а настоящим проводником по жизни.

Когда ремонт в доме был закончен, Джон настоял на том, чтобы мы завели кошку: он вырос с кошками и котами в доме и очень их любил. Первую он назвал Мими, в честь своей тети, большой кошатницы. За ней появились еще две, а потом еще и еще. В общей сложности по дому у нас бегало около десятка кошек. Кроме них, мы взяли собаку, дворнягу по кличке Бернард. Кличку дал Джулиан: так звали мужа Дот. К сожалению, эта собака прожила у нас всего год и умерла.

Вскоре после нашего переезда в Кенвуд Джордж и Патти тоже купили себе дом в Эшере, в нескольких минутах езды от нас, а за ними — Ринго с Морин. Они приобрели особняк Санни-Хейтс на соседнем участке. Морин и Ринго продолжали встречаться, хотя она все еще жила в Ливерпуле, а он в Лондоне. Мы все знали, что у Ринго время от времени случались мимолетные связи с другими девушками, однако сердце его принадлежало Морин. Летом 1964-го, не сказав ничего ее родителям, они вместе с Полом и Джейн отправились в отпуск. С чего она решила, что о ее отпуске с битлом никто не пронюхает, представить себе не могу. Конечно же, через пару дней ее фото красовалось почти во всех газетах. Когда репортеры постучались в дверь дома родителей Морин, ее отец великодушно заявил, что, знай он об этом заранее, он бы свою дочь отпустил.

В начале декабря Ринго слег с острым тонзиллитом, и Морин тут же ринулась к нему из Ливерпуля. " Битлз" тогда собирались на гастроли, сначала по Голландии, а потом по Дальнему Востоку и Австралии, поэтому его болезнь вызвала значительный переполох. Брайан, наконец, решил, что ребята поедут без Ринго, а он присоединится к ним через несколько дней, как только выздоровеет, уже в Австралии.

В январе Морин обнаружила, что беременна. Пришлось спешно организовывать свадебную церемонию, которая была назначена на 11 февраля 1965 года в лондонском Кэкстон-холле. Все, что происходило с Ринго и Морин, можно назвать полной калькой того положения, в котором в свое время оказались мы с Джоном, с той лишь разницей, что в их случае вся мировая пресса желала рассказать об этом во всех подробностях. Снова Брайан взял на себя все организационные вопросы, снова беременность невесты приходилось скрывать, и, чтобы избежать гласности, церемонию назначили на восемь часов утра. Пол и Джейн тогда были на отдыхе в Тунисе, и пришли мы с Джоном, Джордж, Патти, мама Морин, мама Ринго, а также его отчим. Как и на нашей свадьбе, Брайан все организовал, и после трогательной церемонии мы направились в лондонский район Белгравия, где в доме Брайана состоялся праздничный завтрак. Молодожены отправились в трехдневное свадебное путешествие в местечко Хоув, неподалеку от Брайтона, а потом Ринго был вынужден вернуться к работе.

Морин только что исполнилось восемнадцать, и перед репортерами она выглядела застенчивой и неискушенной. Так же, как и я, она предпочитала оставаться в стороне и не давать много интервью. Во время брифинга с журналистами в разгар их медового месяца она крепко держала Ринго за руку и произнесла всего несколько слов. Одна газета тогда написала, что один из самых завидных женихов на свете выбрал себе одну из самых незаметных невест. Но в том-то и дело, что Ринго с Морин этого как раз и хотели. Ринго, как и Джон, делал все, чтобы его семья находилась как можно дальше от света рампы. Он, как умел, старался защищать ее от посторонних глаз и ушей.

Морин была отнюдь не скромницей, как могло кому-то показаться. Она любила поболтать, посмеяться и хорошо повеселиться, чем, собственно, и нравилась всем нам, считавшим, что для Ринго лучшей партии не сыскать. Мы с Джоном очень обрадовались, узнав, что они будут жить неподалеку. Вначале они жили в небольшой двухкомнатной квартире Ринго на Монтегю-сквер, рядом с Гайд-парком, но, как и нам в свое время, им стало там тесно и неуютно от чрезмерного внимания посторонних. Мы, жены и подруги " Битлз", прекрасно ладили друг с другом, но Морин, самая простая и прямодушная девушка из всех, кого я когда-либо знала, стала мне самой близкой подругой. Когда в сентябре, через семь месяцев после их женитьбы, у Морин родился сын Зак, мы вдвоем часто ходили по магазинам в Найтсбридже. Энтони обычно высаживал нас где-нибудь поблизости, и мы слонялись между универмагами Harrods, Harvey Nichols и многочисленными дизайнерскими салонами. Потом мы присаживались пообедать в каком-нибудь маленьком симпатичном бистро. Нам нравилось покупать детям модные костюмчики, и мы всегда старались прикупить что-нибудь особое и необычное для наших мужчин, чтобы сделать им приятный сюрприз. Это могла быть экстравагантная, в психоделическом стиле рубашка, этнические украшения или даже новый медиатор для гитары, который я, например, как-то купила Джону. Он очень любил " подарочки", как он выражался. Причем любые — большие, маленькие, какие угодно. Ну а мне, в свою очередь, доставляло огромное удовольствие отыскать то, что его обрадует и удивит.

Как бы Морин ни нравилось бродить со мной по магазинам, она внимательно следила за тем, чтобы быть дома к возвращению Ринго. Она была настолько предана ему, что могла не ложиться до четырех утра, чтобы встретить его горячим домашним ужином. Морин всегда старалась, чтобы Ринго чувствовал и понимал, что его любят; так же, как и я, она воспитывалась в семье, где мужчина в доме — добытчик, а женщина обеспечивает тепло и уют.

Довольно часто мы с Джоном приходили к ним в гости, и всегда в доме у Старки царило приподнятое настроение. Ринго любил повеселиться и был очень общительным, этаким клоуном и шутом с невероятно заразительным смехом. Они с Морин составляли неподражаемую пару, оба экстраверты и балагуры без лишних комплексов. У себя в гостиной Ринго обустроил настоящий английский паб, который назвал " Летающая корова", с барной стойкой и старинным кассовым аппаратом, пивными кружками, зеркальными стенами и даже биллиардным столом. Он заходил за стойку и выдавал нам напитки, а Морин в это время подносила бесчисленные тарелки с закусками. Это был уютный и удобный для жилья дом, полная чаша, где все было устроено по последнему слову техники, включая постоянно работающие телевизоры — в каждой комнате.

К дому прилегал очень просторный участок, на котором Ринго устроил дорожку для гонок на картах. Они с Джоном обычно пропадали либо там, либо в биллиардной, а мы с Морин в это время сидели за чашкой чая или отправлялись на прогулку с Джулианом и Заком. Другой страстью Ринго было производство домашних короткометражных кинофильмов. У него было для этого все необходимое оборудование, и, когда няня забирала у нас детей, мы садились посмотреть его последний киношедевр. В одном из них, например, он в течение пятнадцати минут подробно изучал лицо Морин через объектив. Может, в этом и было что-то авангардистское, но привлекательным и пленяющим взор такое представление можно назвать разве что с огромной натяжкой.

Мы ездили в гости также и к Джорджу с Патти. Джордж купил в Эшере огромный дом-бунгало, минутах в двадцати от нас, и Патти вскоре переехала к нему жить. Внешняя часть дома была расписана яркими красками, что придавало фасаду несколько пугающий психоделический тон. Внутри же жилище Джорджа было полной противоположностью дому Ринго: здесь чувствовался тонкий стиль и вкус, работа дизайнера — и никаких телевизоров.

" Битлз" крепко сдружились за последние годы, поэтому большую часть совместного свободного времени мы проводили вместе. Это было все равно что иметь вторую семью. Даже Пол, который предпочел городской дом в лондонском районе Сент-Джонс-Вуд, часто приезжал навестить нас вместе с Джейн. Вообще, мы навещали друг друга, наверное, чаще, чем кто-либо и где-либо. Отдыхали мы тоже всегда вместе, в полном или почти полном составе, а на Рождество обязательно собирались все вместе у кого-нибудь в доме и обменивались подарками. Может, это и выглядит странно, но ссоры и разногласия между нами возникали крайне редко и в любом случае быстро улаживались.

Личные отношения между Джоном и каждым из остальных битлов, конечно же, были разными. Расслаблялся он больше всего, общаясь с Ринго, который всегда умел достойно парировать его шутки. К Джорджу он относился с покровительственной симпатией, как к младшему брату. Ближе всех они были с Полом, однако их отношения были куда более сложными. Они много времени проводили за совместным сочинительством, один сидел за фоно, другой — с гитарой или с листом бумаги, записывая текст песни. Они поглощали чай и бутерброды в огромных количествах и были полностью погружены в процесс. Совместное творчество требовало от обоих огромной отдачи, и, когда оно заканчивалось, и тому и другому требовалось выпустить пар и расслабиться. Поэтому с Полом Джон куда реже проводил свободные часы, чем с другими ребятами.

Такая почти семейная близость, существовавшая между битлами, не распространялась на Брайана. Может быть, потому, что он был их " босс", он предпочитал держаться на расстоянии. Брайан довольно редко участвовал в наших совместных вечеринках или отдыхал вместе с нами, хотя его всегда приглашали. Так уж сложилось, что ему выпала роль друга и наставника " Битлз", но не приятеля, с которым можно запросто повеселиться.

ГЛАВА 12

Брайан всегда говорил, что " Битлз" будут круче Элвиса. Поначалу все над этим посмеивались. Элвис Пресли уверенно сидел на своем троне короля рок-н-ролла, а о " Битлз" тогда и слыхом не слыхивали. Однако к 1965 году его предсказания сбылись. Они стали величайшей в мире поп-группой, затмив и Элвиса, и других популярных исполнителей. Их знали в любой стране земного шара; битломания добралась даже до далекой Австралии и Филиппин, до Японии и Скандинавии.

Мы в Великобритании находились в эпицентре явления, которое потом стали называть " свингующие шестидесятые". Это была эпоха свободы самовыражения, безудержного веселья и экстравагантного поведения. Люди поняли, что не обязательно ждать Рождества, чтобы зажечь свечи; они горели и горели, днем и ночью, не оставляя времени на сон. Иногда нам казалось, что жизнь в стране превратилась в бесконечную вечеринку, на которой мы всегда числились в списках почетных гостей. Весь 1965-й и последующие три года мы были завсегдатаями модных ресторанов и ночных клубов, нас приглашали на приемы к знаменитостям, мы покупали одежду от лучших дизайнеров, наши фото не сходили со страниц газет и журналов.

Жизнь моя тогда представляла собой череду контрастов. Один вечер я могла быть на какой-нибудь премьере, в окружении беснующихся толп, под вспышками фотокамер, а на следующее утро отводить Джулиана в детский сад, как и все остальные молодые матери. Днем я заходила в мясную лавку, и никто меня без Джона не узнавал, а вечером, когда он заканчивал запись в студии, мы отправлялись в шикарный ночной клуб потанцевать и поболтать с представителями богемы, которых мы считали своими добрыми друзьями.

Несмотря на то что теперь мы сами относились к касте знаменитостей, мы продолжали оставаться наивными, неискушенными детьми, не отличаясь изысканностью манер и особым чувством стиля. Раньше, в Ливерпуле, классно провести вечер означало попить вволю скотча с кока-колой или грушевого сидра в пабе — и то не в обычный день, а под Рождество или на чей-нибудь день рождения. Чаще всего мы ограничивались кокой и пивом, и все. Привычки обедать в ресторанах у нас не было, и только в редких случаях, когда вдруг заводились деньги, мы шли, конечно, не в ресторан, а в закусочную или кафе и заказывали себе курицу с жареной картошкой.

Приехав с Джоном в первый раз в Лондон, мы попросили Брайана помочь нам осмотреться. У него к тому времени уже была симпатичная квартира в престижном районе Белгра-вия, и он, не теряя времени даром, активно осваивал город и знакомился с его лучшими обитателями. Не зная, с чего начать, мы полностью положились на вкус Брайана. Чтобы мы вкусили немного ночного Лондона, он для начала повел нас на ужин в ресторан, который располагался на Эбери-стрит и назывался La Poule аи Pot. Рестораном заправляли два французских гея, шокирующе откровенные декаденты — по крайней мере, нам так показалось. Обстановка вокруг была очень интимной, стены завешены тяжелыми темно-красными и зелеными с позолотой портьерами, в бутылках, служивших подсвечниками, горели свечи, и воск стекал по ним вниз, образуя причудливые скульптуры. Нам там понравилось, хотя в меню, написанном по-французски, мы не могли разобрать ни слова.

Что касалось Брайана, то он был здесь в родной стихии. Гомосексуализм в то время еще находился под запретом, поэтому только в таких местах, как это, где не нужно было скрывать свою ориентацию, он мог расслабиться и не чувствовал себя изгоем. Наоборот, здесь он был членом особого клуба посвященных и одновременно нашим старшим товарищем с изысканными манерами, который показывал нам, наивным и неопытным, как надо жить. И мы в тот вечер предоставили Брайану полное право выбора: он заказал нам французский луковый суп, петуха в вине, грушевый десерт Poire Belle Helene и бутылку Pouilly Fuisse. Ужин был великолепно-благородным и сопровождался добродушными, хотя и несколько вольными шутками наших французских хозяев. Мы с Джоном весь вечер тренировались правильно произносить Pouilly Fuisse, чем очень веселили окружающих.

После того ужина Брайан регулярно брал нас с собой в походы по лондонским злачным местам, поэтому еще до нашего переезда в Уэйбридж мы не единожды имели возможность по достоинству оценить прелести ночной жизни города. Несмотря на частые посещения ночных клубов, ресторанов и вечеринок, мы так и не стали тонкими ценителями изысканной кухни. Джон по-прежнему предпочитал бутерброд с ветчиной или бифштекс любому блюду, приготовленному для него лучшими поварами.

Нашим любимым местом ночных бдений был клуб Ad Lib. Он располагался на верхнем этаже здания, куда из холла вас доставлял лифт, спрятанный за потайной неприметной дверью. Клуб был оформлен в минималистском стиле, вокруг находящейся в центре зала танцплощадки стояли мягкие узкие диванчики с подушками и длинные низкие столики.

Всю ночь клуб жужжал, как улей, и время от времени сюда захаживали знаменитости. Мы танцевали, пили и болтали с местными завсегдатаями — поющими близнецами Полом и Барри Райанами, нашими старыми ливерпульскими друзьями Фредди и Джерри, выступавшими в составах своих групп Dreamers и Pacemakers, здесь появлялись и музыканты из ансамблей The Who, Rolling Stones, Animals, а также певец Джорджи Фэйм. Встречаясь с барабанщиком группы The Who где бы то ни было, мы тут же заводили возвышенные философские беседы. Несмотря на свой имидж безумного рокера, Кейт Мун оказался очень серьезным и тонким человеком, и лет десять спустя я искренне оплакивала его преждевременную смерть.

После долгого ночного загула, уже на рассвете, мы отправлялись домой, как правило, вместе с Джорджем и Патти или с Ринго и Морин. Мы просили водителя остановить нас где-нибудь в придорожном кафе, съедали там мясной пирог и успевали вернуться домой как раз к тому времени, когда мне надо было отводить Джулиана в детский сад. После этого я падала в постель и несколько часов спала как убитая.

Среди наших излюбленных клубов были также Scotch of St. James, Samantha и Bag o'Nails. Последний мы посещали особенно часто. По контрасту с Ad Lib, он был оформлен преимущественно в темных тонах, с канделябрами в углах и глубокими, массивными диванами. Самым же привлекательным было то, что всю ночь здесь подавали багеты с мясом и луком: после записи парни обычно умирали от голода, так что они заказывали себе целую гору и жадно вгрызались в них.

Просторная квартира Брайана в Белгравии была очень элегантной, в классическом стиле. Он часто устраивал там вечеринки, всегда тщательно спланированные. Гостям подавали шампанское на большом подносе, который путешествовал из комнаты в комнату в руках ненавязчивого мажордома. У Брайана встречались самые разные люди: Дэвид Джекобс, ведущий популярной телепрограммы Juke Box Jury, на которой побывал и Джон, музыкальный журналист Рэй Коннолли и его супруга Плам, сказочно богатый владелец компании по производству и продаже стиральных машин Джон Блум и, наконец, Джими Хендрикс.

Кроме удовольствия от тонких вин и хорошей кухни, мы также узнали, что такое индийская конопля. На частных вечеринках или даже в клубах нередко забивался косячок, который предлагался всем желающим. " Битлз" впервые попробовали коноплю из рук Боба Дилана, во время их первого визита в США. В строчке их песни I Want То Hold Your Hand, где есть слова I can't hide (" я не скрываю" ), Боб по ошибке услышал I get high (" я улетаю" ). Он решил, что это имеет прямое отношение к наркотикам и что ребята давно их принимают. Когда Боб напомнил об этой строчке Джону, тот объяснил, что это не так и что " Битлз" до сих пор не пробовали ничего подобного. Тогда-то Дилан и предложил им покурить " травку" вместе с ним. Накурившись до одурения, ребята, хихикая, разбрелись по углам гостиничного номера, и потом рассказывали, как здорово это было. Впоследствии они курили регулярно и относились к этому как к выпивке, которая позволяет отдохнуть и расслабиться. Я тоже несколько раз пробовала, однако это так и не вошло у меня в привычку: не понимаю, как можно получать удовольствие от того, что лишает тебя контроля над собой.

То, что нас приглашали всюду, где собирались знаменитости и настоящие звезды, о которых еще пару лет назад мы могли только прочесть в газетах или увидеть по телевизору, необычайно льстило нам и вызывало легкое головокружение. Одной из таких звезд была певица Альма Коган. Она пользовалась бешеной популярностью в пятидесятые годы и все еще оставалась весьма известной в первой половине шестидесятых. " Битлз" познакомились с ней на ее телевизионном шоу, и она прониклась к ним искренней симпатией, особенно к Джону. С тех пор нас часто приглашали на вечеринки, которые Альма устраивала в своей роскошной квартире на Кенсингтон-Хай-стрит.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒