Shroud of Eternity 4 страница

Сапоги Эйвери громко стучали по голубым мраморным плитам пола, которые были отполированы до такого блеска, что казались лужами воды. На возвышении, походившем на остров среди озера голубого мрамора, стояли два величественных трона, на которых сидели мужчина и женщина. Перед возвышением стояли два изогнутых мраморных стола с пустующими каменными скамьями, предназначенные для членов совета. За каждым столом поместилось бы по три или четыре человека.

Эйвери подошел к возвышению и опустился на одно колено. Его подбитая мехом накидка закрыла плечи и спину.

— Властительница Тора, главнокомандующий волшебник Максим, я привел вам гостей из-за пределов савана, из далекой страны под названием «Д'Хара».

Властительница Тора была высокой, стройной и невероятно красивой женщиной — словно сотворенной из фарфора. У нее был узкий подбородок, рот походил на бутон розы, а глаза цвета морской волны врезались в память. Ее блестящие волосы напоминали нити полированной бронзы, уложенные в замысловатые переплетения и завитки. Изящное платье из небесно-голубого шелка было оторочено полосатым серым мехом. Платье начиналось волнистой лентой на ее левом плече, перехватывало полную грудь, а ниже узкой талии превращалось в водопад юбок, прикрывавших ее согнутые ноги до самых лодыжек.

По обеим сторонам от ее трона висели две золотые клетки с щебетавшими певчими птицами, но Тора, казалось, не обращала внимания на птичье пение.

Рядом сидел привлекательный мужчина обычного телосложения — по всей видимости, главнокомандующий волшебник Максим. У него были короткие каштановые волосы, темные брови и козлиная бородка. С ехидной улыбкой он откинулся на спинку трона, положив ногу на ногу. Черные шаровары казались сотканными из обсидиановой ткани, а не из шелка. Рубашка была распахнута, и на шее висела золотая цепочка с аметистовой подвеской, которая угнездилась среди темных кудрявых волос на его груди.

Помня об обещании Ричарду, Никки взяла на себя инициативу и шагнула вперед с высоко поднятой головой. Она заявила о себе, когда взглянула в лицо двоим правителям и не стала кланяться, как верховный капитан Эйвери.

— Мы слышали об этом легендарном городе и пришли с новостями о лорде Рале и о золотой эпохе, которая скоро настанет.

Тора сидела прямо, словно кол проглотила, и сверлила взглядом Никки, игнорируя Натана и Бэннона. Она сухо заговорила звучным голосом:

— Мы приветствуем вас, но Ильдакар независим. Мы мало интересуемся внешним миром.

— Хотя внешний мир всегда нами интересовался, — с усмешкой вмешался Максим. — Моя дорогая Тора лишена любопытства. — Он поднялся с трона плавным, кошачьим движением и шагнул к Никки. — Добро пожаловать в Ильдакар. Мы всегда рады встрече с бесстрашными исследователями из враждебного мира за пределами нашего защитного пузыря. — Левой рукой он неопределенно указал на земли за пределами города.

Бэннон оробел, чувствуя себя не в своей тарелке, но Натан последовал примеру Никки. Бывший волшебник расправил рюши на своей рубашке и поправил плащ, приводя себя в пристойный вид, а потом с улыбкой присоединился к разговору:

— У нас есть множество знаний, которыми мы готовы поделиться. Мы с вами могли бы оказаться полезными друг для друга. — Он откинул назад свои длинные волосы, выглядя непривычно неуверенным и даже нервным.

Никки знала, как сильно Натан нуждается в ответе.

Набравшись мужества, Бэннон тоже шагнул вперед. Прежде чем колдунья успела предупредить его, чтобы помалкивал, он выпалил:

— Мы видели ваш город из Кол Адаира. Мы пришли из-за гор. Я с острова Кирия. Может, вы слышали о нем?

— Острова находятся в море, — сказала властительница Тора. — А море далеко отсюда, до него многие мили по реке и ее устью.

— Возможно, нам не помешало бы узнать больше, моя дорогая, — произнес Максим. — Ведь знание — сила.

— Силы у нас предостаточно, — возразила Тора.

— Ее никогда не бывает достаточно.

— Вы двое, должно быть, женаты, — отметил Натан поразительно легкомысленным тоном. — Я прав?

— Уже почти две тысячи лет, — признался Максим, — Поженились еще до того, как генерал Утрос пришел осаждать город.

Судя по ледяному выражению лица Торы, она давно перестала считать годы брака и просто терпела.

Двери в приемный зал открылись, и в помещение спешно вошли шесть волшебников: одаренные мужчины и женщины в балахонах, с амулетами на шее, посохами и другими атрибутами своего положения. Верховный капитан Эйвери поднялся на ноги и отступил назад.

— Члены палаты волшебников прибыли.

— Спасибо, что вызвали их, капитан, — сказала Тора, по-прежнему восседая на троне. — Палата волшебников должна услышать рассказ гостей. — Она выдержала паузу. — Если они скажут что-то стоящее.

Главнокомандующий волшебник Максим сошел с помоста и двинулся по голубому мраморному полу к длинным каменным столам, пока все шесть волшебников занимали свои места. Он торжественно простер руки, оглядываясь на гостей.

— Позвольте представить вам других главных волшебников Ильдакара — Деймона, Эльзу, Квентина, Айвена, Андре и Ренна.

Натан учтиво поклонился, но вопросительно поднял брови:

— Четное число голосов? Должно быть, вы решаете все единодушно.

— Так и есть, — сказала Тора.

— Раньше нас было нечетное количество, но одна колдунья решила бросить вызов властительнице Торе. Очень неразумно. — Главнокомандующий волшебник погладил свою темную бородку. — Как видите, она лишилась своего поста. Бедняжка Лани. — Он указал на белую статую, стоявшую на постаменте напротив стены с окнами, — каменное воплощение высокой, величественной женщины с густыми локонами. Лицо ее выглядело сердитым, рука с согнутыми пальцами была вытянута вперед, словно женщина собиралась сотворить заклинание, но окаменела.

— Это случилось столетие назад, — сказала Тора. — С тех пор никто не бросал мне вызов.

— Мы отлично справляемся и без Лани, ммм? — сказал волшебник Андре. У него была выбритая голова и серо-коричневая борода на кончике подбородка, заплетенная в тугую толстую косу. — У каждого из нас имеется своя работа в Ильдакаре, каждый занимается своей областью знаний.

Никки перевела взгляд с Максима на Тору, заметив между ними незримый ледяной занавес.

Она невольно сравнивала эту холодность с безбрежной любовью Ричарда и Кэлен. Властительница и главнокомандующий волшебник явно не имели такой связи, по крайней мере, сейчас.

— Пятнадцать столетий мира, — задумчиво сказала Эльза, пожилая женщина в темно-пурпурном платье. — Когда-то мы все объединились, чтобы защитить Ильдакар, и нам это удалось. Теперь у нас есть Ильдакар… такой, какой есть.

— Такой, какой есть, — согласилась Тора. — Мы сохранили Ильдакар и построили идеальное общество, как и желали.

— Мы видели армию снаружи, — сказал Натан. — Сотни тысяч воинов, обращенных в камень. Подобная демонстрация магии впечатляет. Они так и стоят здесь статуями все эти столетия?

— Вызов нашему городу был самой большой ошибкой генерала Утроса, — сказал Максим. — Этот глупец, император Керган, решил, что если у него такая большая армия, то он волен ходить по всему миру и брать все, что нравится. — Максим оттянул шелковую ткань своей расстегнутой рубашки, будто в зале стало жарко. — Но, как вы могли заметить, даже такая огромная армия не смогла противостоять волшебникам Ильдакара. — Он расхаживал перед сидевшими за столами членами палаты волшебников. — Пока Железный Клык прохлаждался в своей столице и позволял своему генералу сражаться от его имени, наш город выстроил оборону, которая обернулась его крахом.

Тора подхватила рассказ, словно хотела отвлечь всеобщее внимание от супруга:

— Генерал Утрос провел свою армию через горы. По сведениям наших разведчиков, он выступил в поход с полумиллионной армией, но до Ильдакара дошли не все. Как прокормить такое огромное войско?

— Или хотя бы половину его численности, — добавил волшебник Деймон. У него были темные волосы до плеч и длинные усы, кончики которых украшал жемчуг.

Айвен, угрюмый и крепкий мужчина с густыми черными волосами и непослушной черной бородой, сгорбился на скамье, словно выискивая, что бы сломать. На нем была коричневая безрукавка из шкуры животного, клейменая странными символами. Никки внезапно подумала, что кожаный жилет очень похож на отмеченную знаками шкуру Мрра.

— Мы, можно сказать, сделали им одолжение, превратив в камень, — проворчал Айвен. — Надо было оставить их там умирать от голода. Или мучиться от болезней. Пусть бы они гнили и умирали, пока мы смеялись бы над ними из-за своих стен.

— Объединившись, мы сокрушили их одним ударом, — сказала Тора со своего высокого трона. — Мы работали с колоссальной магией, высвобождали мощь духа нашего народа. А что касается цены… — Она с невольным уважением посмотрела на своего мужа. — Главнокомандующий волшебник был центральной точкой заклинания окаменения. Максим использовал магию, чтобы обратить их всех в камень.

Он казался очень довольным собой.

— Я всегда был лучшим скульптором в Ильдакаре, хотя моя милая жена тоже обладает могущественной магией, которую использовала против дорогой Лани.

— Мы прекратили осаду и одолели армию Утроса, но понимали, что война на этом не закончится, — продолжила Тора. — Император Керган мог собрать другое войско, чтобы отомстить, или это мог сделать другой деспот. Мы от этого устали. — Фарфоровое лицо властительницы раскраснелось.

— Нам это наскучило, — добавил Максим, посылая Никки улыбку.

Она напряглась. Он с ней заигрывает?

— Итак, мы оградились от опасностей внешнего мира, — продолжил главнокомандующий волшебник. — Мы выстроили заклинание из стен города, а затем возвели саван, который заключил нас в защищенную действительность, где мы безопасно жили на протяжении пятнадцати веков. — Он скрестил свои худые руки поверх распахнутой рубашки.

Тора закинула одну стройную ногу на другую, всколыхнув небесно-голубые юбки.

— Это позволило нам создать здесь идеальное общество. — Она посмотрела на гостей, и ее улыбка напомнила Никки изгиб острого ножа.

Глава 9

Двое молодых ученых добрались до последней линии западных гор вдалеке от Твердыни и остановились, уставившись на широкую полосу воды перед ними. Никки отправила их в путь с важным поручением, но чудесам все не было конца.

Оливер моргнул несколько раз, чтобы сфокусироваться. После нескольких лет в архиве, проведенных при свете ламп за изучением бессчетного множества поблекших рукописей, его зрение было лучше приспособлено к чтению. Открывшийся простор поражал его воображение.

— Это океан? — спросил Оливер с благоговением. — Я никогда не видел океана.

— Никто из Твердыни не видел, — сказала Перетта. — Ни разу в жизни.

Худенькая девушка, стоявшая слишком близко, рукой заслонила глаза от косых лучей послеобеденного солнца. Она была одной из помнящих, которые использовали свой дар для запоминания бессчетных магических и исторических книг архива волшебников. К сожалению, из-за этой способности Перетта считала, что знает все на свете.

— Но это не океан, — она подняла тонкую руку с отставленным указательным пальцем, словно читала лекцию. — Это река, впадающая в океан, как и описывали нам жители Локриджа. На противоположной стороне виден берег.

Оливер снова прищурился. Да, на другой стороне был берег, и не так уж далеко.

— Река гораздо шире той, что течет через каньоны Твердыни.

Перетта фыркнула.

— У нас всего лишь ручеек. А это — настоящая река.

Оливер поправил мешок на плечах. Его мышцы болели после многих дней пути по Древнему миру, а лямки натерли кожу.

— Я и настоящей реки никогда не видел. — Он знал, что ему и его спутнице предстоит долгий путь, чтобы доставить важное сообщение лорду Ричарду Ралу.

Перетта одарила его улыбкой, что делала нечасто:

— Как и я.

Девушка была довольно милой, когда с ее лица исчезало выражение всезнайки. Восемнадцатилетняя Перетта была нескладной, угловатой и слишком уж худой. Оливеру больше всего нравились в ней большие карие глаза и темные кудряшки, из-за которых ее голова походила на одуванчик. Хотя у Оливера было плохое зрение, вблизи он мог хорошо разглядеть лицо своей попутчицы — а они провели рядом много времени с тех пор, как покинули укромные каньоны архива.

Путники спускались к реке из предгорий, придерживаясь старой дороги, которая становилась все шире и была изрезана колесами повозок. По обеим сторонам росли высокие травы, сорняки, цветы, попадались дикие розовые кусты и низкие ивы. Сама мысль о том, что кто-то ходил этой же дорогой, может даже совсем недавно, унимала тоску Оливера по дому. Твердыня осталась далеко позади.

Оливер начал надеяться, что впереди окажется деревня, дружелюбные жители которой предложат ужин и вечерний разговор, не говоря уже о крыше над головой, двух отдельных кроватях... его устроит даже один комковатый тюфяк на двоих. Они с Переттой научились довольствоваться тем, что есть. У них была одна цель с тех самых пор, как колдунья Никки отправила их в путь с заданием.

Люди Твердыни, да и всего мира, были в неоплатном долгу перед Никки и ее компаньонами. Сначала она победила Поглотителя жизни, сила которого могла иссушить весь мир, а после уничтожила Викторию и разрушительную бурную растительность. Это стоило жизни бедной сироте Чертополох. С великим прискорбием они похоронили девочку в месте с видом на долину, которую она помогла спасти.

Но у Никки с Натаном была иная цель. В благодарность за помощь, а еще и потому, что так было правильно, жители Твердыни отправили двух добровольцев в долгое путешествие по неизведанному континенту — в Танимуру и Д'Харианскую империю. У Оливера и Перетты были письма для лорда Рала, а также копии записей из книги жизни Натана. Но самое главное, лорд Рал и сестры Света должны узнать об обширных магических знаниях, которые хранятся в Твердыне.

Поддавшись порыву воодушевления, Оливер вызвался в путь, думая о возможностях огромного мира, о котором ему доводилось только читать. Он толком не знал, на что согласился.

Перетта согласилась составить ему компанию в качестве представителя помнящих, чьи взгляды часто расходились с мнением ученых, к которым относился Оливер. Порочная Виктория была главой помнящих, и юноша задавался вопросом, что двигало Переттой: чувство вины или чувство долга. Никто не спрашивал их о причинах решения, и эти двое просто отправились в путь.

Готовясь к путешествию, Оливер прочесал архив в поисках справочников о населенных землях к западу от гор, о побережье и бескрайнем океане. Он был беспокойным и робким юношей, который часто болел в детстве. Оливер вырос в заставленных книгами туннелях громадной месы и посвятил себя чтению и каталогизации. Воспитанники Твердыни должны были составлять перечень тысяч томов, просто записывая названия и упорядочивая книги, свитки и таблички. Ничего больше — архивные магические знания нельзя было использовать, поскольку они считались слишком опасными. Так оно и было.

«Прежде чем начать истинное обучение, мы должны познать содержимое библиотеки», — так им сказал однажды ученый-архивариус Саймон. К сожалению, Оливер часто настолько погружался в чтение, что проводил часы за изучением истории, легенд, географии и мудреных магических знаний… и напрочь забывал о каталогизации.

Перед отбытием он решил заглянуть в известные карты западных земель. Когда он наконец был готов двинуться в путь, нетерпеливая Перетта встретила его за пределами каньона Твердыни.

— Я уже собралась. — Она постучала по лбу пальцем. — Все необходимые знания у меня здесь. Тебе не нужно было беспокоиться.

Удалившись от каньонов и высокого пустынного плато, они пошли по маршруту, подробно описанному и зарисованному Натаном. Из-за смертоносного воздействия Поглотителя жизни в течение многих лет большинство поселений вокруг великой долины были заброшены, от них остались лишь призрачные фундаменты и пустынные улицы.

Однако в маленьких горных поселениях двое путешественников обнаружили сельских жителей, шахтеров, фермеров, пастухов, которые словно пробудились от глубокого неестественного сна. Достигнув городка Локридж, Оливер назвал имена Никки и Натана. Путников встретили с восторгом и дали все, что могло им понадобиться.

С тех пор прошло немало дней, и теперь Оливер с Переттой шли по дороге вдоль реки, слушая ласковый плеск воды. Юноша размышлял о пути, который лежал перед ними и по которому Никки, Натан и Бэннон пришли из Д'Харианской империи. Натертые ноги заставили с унынием думать о бесчисленных шагах, которые еще предстоит сделать, но Оливер упрекнул себя поговоркой, которая всегда утешала его еще в Твердыне: «Можно прочесть даже самую толстую книгу, если читать все страницы по очереди. Можно прочесть всю библиотеку — книгу за книгой, полку за полкой, комнату за комнатой».

Оливер решил относиться к их путешествию таким же образом.

Пятнистая форель с всплеском выпрыгнула из воды, схватила в воздухе муху и упала в воду. Оливер остановился, глядя на рябь на воде.

— Эта река меня впечатлила, — сказал он. — Я знаю, что мы идем в правильном направлении, потому что реки впадают в моря, а нам и нужно добраться до моря.

— Мне это и так известно, — сказала Перетта, тряхнув своими темными кудряшками, и пошла дальше по натоптанной тропинке.

* * *

Вниз по течению им попались еще деревни. Жители гостеприимно встретили уставших путешественников, у которых не было денег заплатить за еду и кров. Однако им было, что рассказать.

Кроме того, селяне помогали им сориентироваться и указывали нужное направление. Оливер знал, что их следующей целью была рыбацкая деревушка в бухте Ренда, в которой Никки и ее товарищи дали отпор норукайским работорговцам.

В один из дней они шли при тусклом солнечном свете, страдая от влажного воздуха, который сильно отличался от привычной пустынной сухости. Воды реки питали пышную растительность, высокий рогоз и дикие маргаритки, среди которых носились полчища комаров и мошек. Оливер махал рукой перед лицом, безуспешно пытаясь их отогнать.

— Кажется, они хотят выпить наш пот… как будто воды совсем рядом им недостаточно.

Перетта встряхнула кудряшками.

— Им не нужен наш пот, они пьют кровь. Об этом написано в одной из многочисленных книг, которые я запомнила.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Оливер.

Она вызывала у него смешанные чувства. Иногда он наслаждался компанией девушки. Они рассказывали друг другу истории, чтобы скрасить долгий путь. Он рассказывал ей о том, что прочитал, а она пересказывала интересные фрагменты из книг. Но потом ее настроение менялось, словно она считала их партнерство неким соревнованием. Оливер смирился с этим, так как не хотел ссориться.

Однажды она запнулась на середине предложения, забыв выученные слова, и повела себя так, будто ошибка была катастрофой. Ее темно-карие глаза наполнились слезами, губы задрожали. Она бросилась в высокую траву, сказав, что ей срочно нужно в кустики. Ее долго не было, и Оливер знал, что она плачет, но не понимал, почему...

Они продолжили путь по наезженной дороге вдоль реки, и вскоре холмы расступились. Путешественники остановились, увидев, что река расширяется и впадает в бухту. Мир перед ними состоял из бескрайней синей воды с белыми росчерками волн. У Оливера сжался желудок при мысли об этом водном просторе. Он не видел дальнего берега, но вовсе не из-за плохого зрения. Вода тянулась бесконечно, исчезая за горизонтом.

Рядом с ним Перетта замолкла на полуслове, округлив карие глаза. Она со вздохом прикоснулась к его руке.

— Добрые духи, будто полмира затопило!

— Думаю, это и есть океан, — сказал Оливер.

Перетта кивнула, на этот раз не споря.

— Полагаю, ты прав.

В устье реки они обнаружили поселение. Бухта Ренда оказалась там, где они и ожидали. Бодрым шагом они вошли в деревню, вспоминая рассказы Бэннона, Натана и Никки о набеге рабовладельцев. Эти трое дали отпор безжалостным норукайцам и оставили жителей восстанавливать поселение.

Когда жители бухты Ренда увидели Оливера и Перетту, идущих по дороге из глубины материка, то не выказали ни малейшего удивления. Видимо торговля по реке была обычным делом. Приблизившись, путники приветственно подняли руки. Несколько любопытных вышли вперед, и Оливер назвал имя той, кому здесь рады:

— Колдунья Никки послала нас сюда, мы держим путь в Д'Хару.

— Путь предстоит долгий, — сказала Перетта. — И мы надеемся на вашу помощь.

Жители деревни зашептались одобрительно и удивленно. Оливер покрутил головой и заметил светлую тесаную древесину новой постройки в центре поселения, а также каменные башни, которые строились на обоих мысах бухты.

Широкоплечий мужчина с короткими русыми волосами улыбнулся им. Лицо его было уставшим, под глазами виднелись мешки, будто последние несколько недель он почти не спал.

— Я Таддеус, глава поселения. Если вас послали наши спасители, мы вам рады. Чем можем помочь?

Перетта выступила вперед и затараторила:

— У нас чрезвычайно важная информация от Никки и Натана, и еще новости об архиве Твердыни. Мы получили строгие указания доложить обо всем лорду Ралу и сестрам Света, как только сумеем их найти.

Таддеус кивнул:

— Они дали нам такие же указания перед тем, как ушли вверх по реке. Мы уже отправили двух посланников на север, но не знаем, как далеко они смогли пройти. И у вас двоих гораздо больше новостей.

Прежде чем ответить, Оливер вытер пот со лба и отогнал жужжащую муху:

— Нам нужна лодка и тот, кто сможет доставить нас на Призрачный брег, в города на севере. Это только начало пути.

Глава поселения не колебался:

— Предоставим все, что нужно. Для Никки мы сделаем что угодно.

Глава 10

Волшебники Ильдакара устроили в честь гостей роскошный пир.

Натан много столетий читал о мифическом древнем городе и теперь наслаждался прогулкой по спиралям улиц и видом висячих садов, побеленных зданий, черепичных крыш и величественных высоких башен. Он хотел ущипнуть себя, чтобы проверить, не погрузился ли он в некий транс.

Но его интерес к славе Ильдакара был не только академическим. Натан надеялся, что найдет здесь решение своей проблемы. Эта надежда зародилась в нем, когда он увидел мегаполис с головокружительной высоты Кол Адаира.

Оказавшись там, волшебник узрит то, что поможет ему вновь обрести целостность.

Теперь он знал, что это значит. Натан был уверен, что именно здесь он должен был оказаться, и именно здесь легендарные талантливые волшебники смогут возродить его дар. Он вновь обретет целостность.

— Отличный повод для великолепного пира. — Главнокомандующий волшебник Максим стал выкрикивать распоряжения так громко, что испугал жаворонков Торы: — Созовите поваров! Забейте свежего яксена. Пусть пекари потрудятся на славу. У нас будет пир! — Максим с сарказмом глянул на невозмутимую властительницу. — Как видите, моя жена просто дрожит от предвкушения.

Тора провела руками по голубому платью, которое льнуло к телу.

— Ильдакар будет защищаться от всех врагов, как внутренних, так и внешних, но мы с теплом и добротой относимся к нашим друзьям.

Верховный капитан Эйвери стоял рядом с властительницей, и Натан заметил, что тот питает к своей правительнице любовные чувства. Хотя Эйвери командовал обороной всего города, его больше интересовала защита этой красивой, но холодной женщины.

Подошли слуги, которые не поднимали глаз и разговаривали приглушенными голосами. Повинуясь приказу, они вывели Натана, Никки и Бэннона из башни властителей и повели через вершину плато к большому вычурному особняку.

— Это дворец главнокомандующего волшебника и властительницы, — сказал слуга, который постоянно вздыхал. — Каждому из вас полагаются покои для гостей. Там вы сможете помыться и переодеться в свежую одежду, которую мы предоставим. Пир начнется через час. — Мужчина любезно улыбнулся, но без теплоты. — Надеюсь, вы проголодались.

У Натана заурчало в животе, и старик решил, что не против застолья. Ему не терпелось изложить свою проблему и попросить волшебников вернуть дар, чтобы он мог снова использовать мощь магии…

— Через час? — спросил Бэннон. — На подготовку к такому роскошному пиру может уйти несколько дней.

Слуга прищурился, отчего в углах его глаз появились морщинки.

— Да, но члены палаты волшебников не пожелают ждать. Как они повелели, так мы все и устроим.

Особняк представлял собой огромное строение с искусными украшениями. Высокие колонны были из мрамора с красными и золотыми прожилками, на замысловатых капителях были выгравированы руны заклинаний. На пурпурных знаменах красовался символ Ильдакара — солнце с расходящимися от него молниями.

После, как слуги проводили Бэннона и Никки в их комнаты, Натан оглядел свои покои — с большой кроватью, прозрачными занавесками на распахнутых окнах, цветочными горшками с багряным львиным зевом и геранью, которая свисала за перила балкона. На стене висела чаша для умывания с зеркальной гладью воды.

Когда Натан погрузил руки в воду, его отражение расплескалось. Дорожная пыль покрывала лицо волшебника, а длинные волосы превратились в космы. Он быстро умылся и осмотрел одежду, оставленную слугами. Так приятно вновь облачиться в приличную одежду.

Через час посвежевший Натан Рал в ильдакарском наряде чувствовал себя новым человеком, хотя пока и не волшебником. Предоставленный ему балахон был сшит из плотного шелка изумрудного цвета. Манжеты и подол были оторочены медью. Этот наряд отличался от щегольской дорожной одежды Натана, но хотя бы был чистым.

Волшебник расчесал свои влажные волосы черепаховым гребнем, который нашел среди обломков после кораблекрушения на Призрачном бреге. Он был приятно удивлен, обнаружив, что его волосы отросли достаточно, чтобы перевязать их лентой. Не найдя зеркал, чтобы оценить свой внешний вид, Натан посмотрел на свое отражение в воде настенной чаши и решил, что выглядит вполне недурно. Такой изысканный наряд подходил странствующему послу Д'Хары.

Когда он присоединился к Никки и Бэннону в холле перед обеденным залом, то увидел, что юный мечник тоже умылся и надел новую бордовую тунику с черным поясом и свободные коричневые шаровары, в которых ему явно было неловко. Никки тоже предложили изысканный наряд, но она предпочла постирать свое черное дорожное платье и высушить его своим даром. Фасон отличался от моды Ильдакара на просторные одежды, но Никки выглядела потрясающе. Ее светлые волосы были расчесаны и заколоты назад. Украшений она не надела, проигнорировав множество вариантов, предложенных хозяевами. Казалось, колдунья не нуждается в драгоценностях.

— Выглядишь очаровательно, колдунья, — произнес Натан.

Никки посмотрела на него, подняв брови.

— Я предпочитаю не очаровательно выглядеть, а вызывать уважение.

— Твоя красота вполне справляется с этой задачей.

— Надеюсь, я смогу помочь тебе добиться того, к чему ты стремишься, волшебник. Мы будем рады, если ты вернешься в норму. — Она повернулась и пошла за прислугой в обеденный зал. Натан знал, что Никки не нравилось ни получать комплименты, ни раздавать их.

Бэннон с улыбкой последовал за Никки.

— Я никогда не бывал в таком городе. Пир с правителями! Пресвятая Мать морей, хотел бы я рассказать об этом на Кирии.

— А кому? Я полагал, что на острове у тебя никого не осталось. — Натан не подумал о боли, которую могут причинить такие слова.

Юноша переменился в лице. На Кирии его жестокий отец избил мать до смерти. Ян, друг детства, был захвачен норукайскими работорговцами, и сбежавший Бэннон остался один на один со своим чувством вины. Нет, напоминания об отчем доме не были приятными.

Чувствуя себя виноватым, Натан сжал плечо Бэннона:

— Прости, мой мальчик. Мы отправились увидеть мир, как ты и хотел, а Ильдакар — наша самая важная цель. Мы вместе насладимся этим городом.

Бэннон нацепил на лицо жизнерадостное выражение:

— Да, это точно.

Втроем они вошли в огромный обеденный зал — просторное помещение с открытым потолком, с которого свисали покачивающиеся плети пурпурного вьюнка. На обеденном столе через каждые пять футов стояли вазы с пышными букетами. Золотая клетка с певчими птицами висела на стойке позади кресла властительницы. Жаворонки порхали по клетке и изредка неохотно пели.

Когда Натан посмотрел на изобилие блюд на столе, его живот снова заурчал. Посреди стола стояла подставка со шкворчащим мясом с травами, сок с которого стекал в овальную миску. В корзинах лежал хлеб с ягодами и сухофруктами, которые напоминали инкрустированные в золото драгоценные камни. Тут были чаши с целыми горами фруктов и творожным пудингом; блюда с жареным картофелем и яркими корнеплодами, смазанными таявшим маслом. Повсюду суетились слуги, будто муравьи в растревоженном муравейнике.

Тора и Максим сидели во главе стола, а Эйвери стоял возле них навытяжку. Шестеро членов палаты волшебников расселись по обеим сторонам стола. Натан с удивлением обнаружил за столом Амоса и двух его друзей. Увидев трех юношей, Бэннон поприветствовал их улыбкой, а затем растерялся, когда они не обратили на него внимания.

Эльза, пожилая представительница палаты волшебников, была в серебристом платье, подчеркивавшем ее крепкую фигуру. На плечах у нее была кружевная серая шаль. Она посмотрела на Натана и указала на свободное место рядом с собой.

— Волшебник, не присоединитесь ко мне? Кресло рядом с главнокомандующим волшебником отведено для колдуньи Никки.

— С радостью, моя дорогая, — сказал Натан, присаживаясь к ней.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒