«Белое перо». Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

«I tried to show you,
I tried to convince you,
But no words can ever tell you
Rosary Blue.

I tried to forget you,
I tried to forgive you,
But the words could never tell you
How much I still miss you…»
The 69 Eyes & Kat Von D — Rosary Blue

— Ты не врал, — повторила она, делая шаг назад к двери. — Ты демон. Из Ада.
— Да. Если повторение очевидных фактов поможет тебе приблизиться к принятию моего истинного облика, я согласен подождать, — сварливо ответил Элигос, сворачивая крылья. Спустя мгновение он снова принял привычный вид и с лукавой улыбкой посмотрел на Викторию. — Ты боишься?
— Нет, — отрешенно покачала головой девушка и, присев возле двери на корточки, обхватила голову руками. — Да.
— Понимаю. Еще одна моя особенность. Когда человек видит крылья, то ужас начинает пожирать его, — пояснил демон. — Но ты неплохо справляешься, юная леди. Надеюсь, ты не против, что я их убрал. Здесь слишком тесно и пыльно.
— Зачем ты сопровождал меня?
— Мы заключили сделку.
— Но ты исполнил свою часть, когда я нашла брата, — возразила Вики, размазывая грязные слезы по щекам. — Какой была твоя цель, Элигос? Моя душа?
— Твоя душа для меня потемки, — фыркнул он, закуривая сигарету. — Я сопровождал тебя, потому что пытался найти ответ на этот вопрос.
— И ты нашел его?
— Да.
— И?
— Всему свое время, юная леди, — мягко рассмеялся он и нахмурил аккуратные брови. — Предлагаю продолжить нашу беседу на свежем воздухе. Здесь слишком скоро станет тесно и шумно, а тебе необходимо исчезнуть до того момента.
— Что это значит? — спросила Виктория, подняв на Элигоса глаза. Тот улыбнулся и помахал в воздухе черной папкой.
— Теперь ты свободна, Виктория. И ты никогда не была здесь. Я купил твою свободу. А теперь живо на воздух. Я хочу мороженого… Ах, да. Густав, — процедил он, наткнувшись в другой комнате на хмурого наемника, который сидел на стуле, но, увидев демона, поднялся и задрал подбородок.
— Элигос… — вклинилась было Виктория, но демон шикнул и указал рукой в дверной проем.
— Я сейчас приду, — сказал он, не сводя с Густава внимательного взгляда. Затем, дождавшись, когда девушка покинет комнату, повернулся к наемнику. — Итак.
— Я не знал, чем они тут занимаются, — хрипло сказал тот на немой вопрос демона. — Я здесь всего два месяца, а меня уже тошнит от этого места. Вы спросите, почему я продолжал работать?
— Да.
— Я боялся, — грустно усмехнулся Густав, подняв на Элигоса карие глаза. Тот заинтересованно хмыкнул и подошел ближе. — Да, боялся. Я видел, что делают с теми, кто портит хозяйке нервы. Я не хотел кончить, как другие. Но хуже всего не это… То, что они делали с детьми, ужасно.
— И ты просто молчал. Равнодушие — грех, — подытожил демон, однако Густав покачал головой и рассмеялся.
— Нет. Все началось с Вики. Она как-то подошла ко мне на улице и попросилась в туалет. Посмотрела своими глазенками, а у меня внутри словно что-то лопнуло. Знаете, словно прозрел и пелена спала с глаз. Потом я услышал, как она плачет ночью, а утром спрятал у неё под подушкой конфету. За это меня запросто могли убить.
— Какое благородство, — усмехнулся Элигос. — Но не убили.
— Нет. Вики поняла, что это я, — улыбнулся Густав, отряхивая майку от прилипших крошек штукатурки. — Потом я частенько подкладывал конфеты ей и другим девочкам. Знаете, было приятно дарить им улыбки, пусть вы и назовете это мелочью.
— Я не говорю, что это мелочь.
— Эх… ладно. Потом, во время моего дежурства, я увидел тень возле забора. Это была Вики. Она каким-то образом стащила из кабинета директора свои документы и собралась бежать. А я сделал то, из-за чего потом долго просыпался в липком поту. Помог ей. Я не мог уволиться, понимаете. Они бы убили меня. Я был таким же рабом, как и все остальные. Только получал деньги за то, что делаю. Но кошмары со временем отступали, и я помог еще четырем девочкам сбежать. И помог бы остальным, если бы вы не явились сюда утром.
— И вы не боялись?
— Нет. Страх, он словно испарился. Наоборот, после каждой сбежавшей девочки мне становилось легче дышать, — улыбнулся наемник. Он хмыкнул и помассировал нос пальцами. — Знаете, я солдат, а не мучитель. И я не горжусь тем, что поддался страху и оказался причастен к тем, кто издевался над воспитанницами. Я знаю, кто вы, и я готов принять любое наказание. Но мне будет не так больно, как в первые дни.
— Интересно, — пробурчал Элигос, а потом, вздохнув, подошел к дверному проему. — На вашем месте, Густав, я бы уехал из страны. И запомнил бы тот день, когда вы познакомились с Викторией.
— Вы не будете меня наказывать? — сморщился наемник. — Почему?
— В тот день Виктория зажгла в вашей черной душе свет. Не потеряйте его, Густав, — усмехнулся демон и исчез в проеме, оставив удивленного мужчину в одиночестве среди каменной пыли и воющих, скрюченных тел.

— Элигос, ты же не сделал…
— Я не сделал ему ничего плохого, — буркнул демон, смотря в окно такси на пролетающие мимо автомобили и редких прохожих. — Беспокойся за себя, а не за всяких непонятных личностей.
— Прости. Густав не так плох, как остальные. Кого ты уже наказал, — тихо ответила Виктория. — Мы едем на вокзал, да?
— Да.
— И куда мы поедем?
— В Ад, — ехидно ответил Элигос и рассмеялся, когда девушка испуганно охнула. — Юная леди, не будь такой наивной. Мы купим билет на поезд и поедем в Берлин к твоему брату. В этот раз не скрываясь.
— Может, тогда лучше на самолете? — пожала плечами Вики. — Будет быстрее.
— На самолете? — хмыкнул Элигос, набирая незнакомое слово в поисковик телефона. — А это идея. И весьма здравая, Виктория. Водитель.
— Да? — откликнулся смуглый и улыбчивый парень, посмотрев в зеркало заднего вида.
— Я меняю пункт назначения. Мы едем в аэропорт, — улыбнулся демон и покачал головой. — Человечество снова удивляет. Лишь бы не ходить пешком.

— И почему ты, юная леди, грустишь? — усмехнулся Элигос, наслаждаясь мороженым в одном из многочисленных кафе, расположенных в зоне вылета. Он прищурился, посмотрел на гомонящих детей, которые затеяли возню неподалеку от столика, и повернулся к Виктории. Девушка улыбнулась в ответ и покачала головой. — Нет? Это не грусть, а мимикрия под меланхолию? Твои враги наказаны, и их души медленно пожирает дьявольский огонь, но в твоих глазах нет радости.
— Просто грустно, Элигос, — ответила Вики, делая глоток горячего чая. — Получается, что Берлин — это финал нашего путешествия?
— Именно. Тебя ждет брат, а меня дела перед тем, как я вернусь в Ад, — кивнул демон и подозрительно посмотрел на девушку. — Или тебя беспокоят мои дела?
— Нет, Элигос. Это твои дела, хоть ты о них так и не рассказал. Странно это говорить, но я привыкла к тебе.
— Отвыкнешь быстро, — пообещал он, с блаженным видом рассасывая мороженое. — Великолепное лакомство, юная леди. Не перестаю восхищаться им.
— Элигос. Расскажи мне правду, — серьезно сказала Виктория, перебив демона.
— Правду? Правда может обжечь, юная леди. Почему бы просто не оставить её в стороне и не наслаждаться новой жизнью свободного человека, м?
— Ты обещал, — повторила она.
— Я явил тебе свой демонический лик, — возмутился демон. — Этого мало?
— Да. Я знаю, что ты не просто так согласился сопровождать меня. И не просто так ты пошел меня выручать. Я была твоей целью, да?

Элигос усмехнулся, увидев, что её глаза покраснели.
— Отчасти, юная леди. Моя цель не меняется с давних пор. С ней я прибыл в Иудею, эта же цель была у меня в средневековой Франции. Цель не изменилась.
— И какова она? Почему ты тянешь с ответом?!
— Не стоит повышать голос, — Элигос пригрозил ей пальцем и, проглотив мороженое, продолжил: — Цель проста. Собрать доказательства того, что у человечества нет шанса стать лучше, и снять Первую печать.
— Первую печать? — побледнела девушка. — Из Откровения?
— Да, — вздохнув, ответил демон. — Если я решу, что человечество не достойно больше милости Отца, то сниму Первую печать, и Армагеддон начнется. А дальше тебе известно: огонь с небес, серные дожди, саранча и кровавые реки.
— Почему ты, а не Он?
— Кто, как не демон, лучше разбирается в грехах, — ответил Элигос. — Но моя миссия почти завершилась.
— И каков ответ?
— Увы, тебе я этого не скажу, — покачал он головой. — Есть вещи, о которых людям знать необязательно, Виктория. И это одна из таких вещей.
— Спасибо, Элигос, — чуть подумав, ответила Виктория.
— За что? — улыбнулся демон.
— За искренность. У людей она редко встречается.
— У демонов тоже, — загадочно улыбнулся он и поднялся со стула, когда по громкой связи объявили посадку.

Самолет привел демона в неописуемый восторг, а Виктория, не скрывая улыбки, следила за его эмоциями. Не обошлось и без традиционной фотографии, только лицо девушки было грустным, что не прошло незамеченным от Элигоса. Включив вентилятор над креслом, он откинулся в мягком кресле и повернулся к ней.
— И почему мы раньше не использовали это чудо? Оно куда комфортнее поезда и такси, Виктория. Моей радости не омрачает даже маленький человек, с методичностью дятла бьющий ногами в спинку кресла позади.
— Я не знаю, Элигос, — улыбнулась девушка. — Если бы мы полетели самолетом, то путешествие могло бы завершиться по-другому. Разве нет?
— С небольшими различиями, но итог остался бы тем же, — ответил Элигос.
— Но оно было бы короче.
— Соглашусь. В нем было бы меньше мороженого и твоих жидкостей, которыми ты так и норовила меня залить, — ехидно подтвердил демон и повернулся к мальчугану, который с осатанелой улыбкой продолжал лупить кресло Элигоса. — Маленький человек. Если ты не прекратишь меня доставать своими конечностями, то я лишу их и тебя, и твоего родителя. Спорим, что будет забавно смотреть, как ты ползаешь и не можешь взять в руки ложку? А может, я тебя зажарю и съем без соли. Люблю детишек. Жареных.
— Элигос, — рассмеялась Вики под недоуменным взглядом демона. — Детям многое прощается.
— Но не дремучее невежество из-за отсутствия воспитания, — парировал тот и расслабленно выдохнул, когда до пассажиров сзади дошел смысл сказанного и тычки прекратились. — Так гораздо лучше. Это конечно несравнимо со свободным полетом, когда ветер развевает волосы и холодит лицо, но тоже неплохо. Запишу этот вид транспорта в плюс человечеству.
— И много уже плюсов, или минусы преобладают?
— Юная леди, — сварливо ответил Элигос, заставив Викторию рассмеяться в который раз. — Мое внимание все еще при себе, несмотря на наслаждение этой летающей повозкой. Больше повторять не буду. Всему свое время.
— Хорошо, — улыбнулась Вики. — Я рада, что ты снова улыбаешься.
— Я часто улыбаюсь.
— В приюте у тебя была другая улыбка. Злая, что ли.
— Возможно. Иной раз полезно снять маску.
— Или надеть новую, — тихо вздохнула девушка. Демон улыбнулся, но промолчал и предпочел погрузиться в телефон, читая очередную книгу. Правда, изредка он отрывался, чтобы задумчиво смотреть на перины облаков, проплывающие внизу. Вики, заметив это, робко тронула его за плечо и, когда демон повернулся, спросила: — Ты скучаешь по дому?
— Ты сейчас о потерянном доме? — переспросил он и, дождавшись кивка, вздохнул. — Да, Виктория.
— Какой он?
— Это самое прекрасное место, — улыбнулся Элигос. — Самое светлое и чистое. В нем нет места грехам и чернильной тьме, а души счастливы. В нем человек получает все, чего был лишен в жизни. В рамках разумного, естественно. Там царит покой и нега, юная леди. И тысяч слов не хватит, чтобы описать его красоту. Впрочем, когда-нибудь сама увидишь.
— Ты шутишь? — рассмеялась Вики. — Я же не праведник. Украла документы, когда бежала из приюта. Обманула кассира на вокзале. Много чего делала, Элигос.
— Ложь во благо — спасительная ложь. Если наказывать за такие мелочи, то Ад будет переполнен, — загадочно ответил Элигос и вздохнул, когда самолет начал снижаться. — Ты права. Полет куда быстрее. И я рад, что ты села на поезд.
— Правда?
— Демоны не врут, Виктория. Пора бы уже запомнить, — улыбнулся он, доставая наушники из кармана и включая на телефоне ноктюрн Шопена.

Как бы Виктория не хотела, но время мчалось вперед, словно безумный локомотив, не обращающий внимания на ограничения скорости и препятствия на пути. Не было привычных пробок, в которых они часто делились с Элигосом сокровенным или обсуждали прочитанные демоном книги. Даже водитель, как назло, попался вежливый и молчаливый. Молчал и Элигос, предпочитая всю дорогу до дома Адама слушать музыку и смотреть в окно с крайне загадочным видом.
Он выключил телефон лишь на пороге многоквартирного дома, в котором остановился брат Вики. Демон задумчиво посмотрел на девушку сверху вниз, а потом нажал кнопку звонка и, дождавшись звука шагов за дверью, отошел в сторону. В его руках снова возникла странная черная папка, которую Элигос забрал из кабинета директора приюта.

— Вики!
— Адам, — слезы, которые копились всю дорогу до Берлина, вдруг хлынули водопадом, обжигая горячей солью губы Виктории. Она без стеснения плакала, прижавшись к груди брата, а тот, ласково улыбаясь, поглаживал её по голове.
— Виктория, что случилось? Почему ты убежала? Тебя искали, какие-то люди, — парень обрушил на девушку кучу вопросов, но Элигос, кашлянув, протянул ему папку. — Что это? Серьезно?
— Серьезно, Адам. Это не запретный плод, как могло бы показаться, — съязвил демон, — а всего лишь то, что ты теперь опекун Виктории. Официально.
— Что? — удивилась она, отпрянув от брата и смотря на улыбающегося Элигоса.
— Что? — картинно удивился демон. — Ты думала, что я просто так копаюсь в документах воспитанниц? Юная леди по-прежнему не очень высокого мнения обо мне и моих способностях.
— Прости, — всхлипнула она и прижалась к Элигосу, который мягко рассмеялся и погладил её по голове. — Спасибо. Спасибо, Элигос.
— Теперь моя часть сделки выполнена, Виктория.
— Как ты и обещал, — сквозь слезы улыбнулась она и снова сморщила лицо.
— О, ну как всегда. Без жидкостей не обходится ни один наш разговор, — закатил глаза Элигос, вытирая слезы Виктории черным платком. — Я заметил, как ты любишь плакать по мелочам, хотя надо смеяться и радоваться.
— Почему мы стоим? Заходите! Я поставлю чай. Элигос, я должен вас поблагодарить стаканом отменного виски, — воскликнул Адам, но демон вдруг поднял руки. — Я не потерплю отказа.
— С виски у меня не заладилось, поэтому обойдемся без него. Если оно из людей делает свиней, то из демона некое подобие человечного демона, — рассмеялся он, наслаждаясь удивленным лицом Адама. — Это просто шутка. Но от алкоголя я, пожалуй, и правда откажусь. Однако буду рад чашечке кофе.
— Конечно, заходите, — улыбнулся Адам и посторонился, пропуская сестру и демона внутрь подъезда.

Они просидели долго. Элигос пил кофе и с улыбкой наблюдал за братом и сестрой, а те, в свою очередь, говорили и говорили. Адам рассказывал Виктории, как пытался найти её, но потерпел неудачу, как удивился, увидев её на съемочной площадке, а Виктория рассказала ему о злоключениях в приюте Горни, опустив, по настоянию демона, некоторые подробности. И снова был горячий кофе, и снова были слезы. Обжигающие и соленые.
Элигос улыбнулся, когда утомленная Виктория задремала на плече брата и, показав знаком, что не стоит её будить, неслышно поднялся с дивана. Он задумчиво посмотрел на спящую девушку, которая улыбалась во сне, кивнул Адаму и направился к выходу, тихо закрыв за собой дверь.

— Элигос!

Он улыбнулся, остановился и повернулся в сторону крика, а потом рассмеялся, когда Виктория врезалась в него и, спрятав лицо на груди в очередной раз расплакалась.
— Виктория, — мягко сказал он. — Мне казалось, что я выполнил свое обещание и могу идти.
— Уйти не попрощавшись? — спросила она, подняв на него заплаканные голубые глаза.
— Демонам чужды глупые человеческие традиции, юная леди, — улыбнулся Элигос, отходя с дороги под тень большого дерева, куда не попадал свет фонаря, и стояла небольшая лавочка. — Прощания и слезы придумали люди. А мы этого попросту не понимаем.
— Неправда. Все ты понимаешь, — вздохнула она, присаживаясь рядом на скамью. — И ты собрался уйти, не сказав мне правду.
— Мое упущение, — кивнул он, закуривая сигарету и доставая из кармана телефон. Затем, улыбнувшись, он вновь принял свой облик и расправил крылья, укрывая девушку от прохладного ветра. Та прижалась к его руке, скрытой под броней, и всхлипнула. — Пожалуйста, юная леди.
— Знаю. Без слез, — улыбнулась она, вытирая глаза кулаком и поднимаясь со скамьи. — Прости.
— Прощаю, — усмехнулся он и, посмотрев на окна дома, в которых кипела жизнь, тяжело вздохнул. — И понимаю, что нам надо прощаться, Виктория.
— Ты отправишься в Ад?
— Да.
— Ты так и не рассказал, какой он.
— Я открою тебе тайну, Виктория, — улыбнулся Элигос, посмотрев ей в лицо. — Вы сами придумываете Ад. Ад — это место, где ваши кошмары обретают реальность, а грехи — плоть. Мы же лишь следим за этим. Жаль, но очень немногие прощают себя и покидают мой дом. Остальные вечность варятся в собственном бульоне изо лжи и боли. Изредка в Ад попадают при жизни. Ты уже видела их.
— Психоанализ? — спросила Вики и грустно усмехнулась. — Теперь понимаю.
— Не всегда я отправляю души людей в Ад, Виктория, — ответил демон. — Если я вижу, что свет еще горит в душе, то даю ему шанс на искупление. Лишь самые черные души удостаиваются Ада при жизни.
— А Первая печать?
— С ней все сложно, — нахмурился он, а потом отпрянул, когда Виктория посмотрела на него с изумлением. — В чем дело? Ты ведешь себя странно, Виктория. Это переизбыток кофеина?
— Твои крылья… — прошептала она, подходя ближе и прикасаясь к левому крылу, черному, как смола. Но в середине этой тьмы ярко сияло белое перо. Виктория прикоснулась к нему и ойкнула. — Такое теплое. И нежное.
— Я знаю, — улыбнулся Элигос. — Поэтому и говорю, что нам пора прощаться. В который раз я удивлен, Виктория. Удивлен людьми. Такими глупыми и слабыми, но способными на любовь и сострадание к ближним. Способными зажигать свет даже в черных душах после ужасающей боли. Способными менять даже то, что изменить невозможно. Такими, как ты, Виктория. Я спрашивал Отца, почему Он вас любит. А ответ был всегда мне известен. Вы способны удивлять Его. Ты спросила меня о Первой печати. Она не будет снята. Не сегодня. И не завтра. Возможно, через тысячу лет, когда я снова приду на Землю, чтобы убедиться в отсутствии света.
— И когда ты принял это решение? — спросила Виктория, догадываясь, каким будет ответ. Демон улыбнулся и, взяв пальцами белое перо, вырвал его из крыла, а затем протянул девушке. — Элигос.
— Ты знаешь ответ, Виктория.
— Но твое перо…
— Черное должно оставаться черным, юная леди. Таким был мой выбор, — ответил он. Виктория кивнула и, поджав губы, взяла белое перо в руки. — Храни его, юная леди. Храни, как свет, из которого состоит твоя душа. Чистый и яркий. Пока у человечества есть этот свет, оно имеет право на жизнь.
— Элигос… — Виктория, поддавшись порыву, бросилась было к нему, но демон отстранился и покачал головой.
— Мне пора, — улыбнулся он, вставая со скамьи. — Прощай, Вики…
— Прощай, Элигос, — улыбнулась она, прижав белое перо к груди. С её ресниц сорвалась слеза, которая разбилась на тысячи сверкающих осколков. Девушка обвела грустным взглядом пустую улицу и повторила. — Прощай.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая ⇒