Книга вторая 7 страница

В конце коридора они спустились по лестнице до площадки на которой друг против друга находились две двери из неструганого дерева.

– Вот тут он и живет, – с иронией произнесла Алиса и добавила: – Не беспокойся, здесь можно говорить громко, мы никому не помешаем. Кроме моего отца и Ньюберри, сюда никто не осмеливается спускаться.

– А ты? Тебе разве не страшно?

Алисия, которая по‑ прежнему шла босиком, толкнула дверь, которая никогда не запиралась. Потом девочка взяла керосиновую лампу, висевшую на стене, и зажгла ее.

^–А чего бояться‑ то? – спросила она в ответ.

Картер понимающе кивнул и после паузы заметил:

– Девочки в твоем возрасте, по‑ моему, боятся всего…

Тут Алисия остановилась, повернулась к Говарду и посветила лампой ему в лицо. Он следовал за ней, едва не наступая на пятки.

– С чего ты взял? Разве ты знаком со многими девочками моего возраста?

Картер хотел ответить, что посещал школу для девочек и что он был там единственным мальчиком, но это поставило бы его в неловкое положение, и потому он, смутившись, попытался уйти от ответа.

– Много – это чересчур, но те несколько, которых я знал, по смелости с тобой не сравнятся, правда.

Алисия насмешливо хмыкнула, отвернулась и осветила свод подвала, который располагался еще на пару ступеней ниже. Четыре гигантские колонны возвышались, будто стволы деревьев; между ними были полукруглые, пересекающиеся между собой арки, вытесанные из камня. Как можно было заметить в мерцающем свете керосиновой лампы, подвал был метров пятнадцати в длину и десяти в ширину. В глаза бросался необычайно чистый пол, выложенный квадратными плитами из песчаника, каждая величиной с колесо повозки. Здесь не было ни окон, ни вентиляции, поэтому температура казалась почти ледяной, как в Норфолке зимой.

В конце подвала в темноте Говард разглядел округлый силуэт человеческого тела. Украшенный красно‑ синей росписью и поблескивающий золотом, он лежал на деревянных козлах.

– Это мистер Боб! – рассмеялась Алисия и подняла лампу повыше, чтобы было лучше видно.

Картер от такого зрелища едва не лишился дара речи. Перед ним был саркофаг египетской мумии. Выполненный в форме человеческого тела со скрещенными на груди руками, перевитыми золотыми льняными повязками, блестящий футляр был расписан изображениями сказочных животных и иероглифами. Красками была изображена и прическа, но самыми впечатляющими казались обведенные черными линиями глаза, которые смотрели вверх не мигая. При взгляде на них создавалось впечатление, что никто и ничто не в силах нарушить покой мумии.

Эта мумия странным образом привлекала Говарда. С одной стороны, она была мертва, с другой – жива. Будто нарисованное существо в любую минуту могло пошевелиться, удовлетворив любопытство Картера. Он едва сдерживался, чтобы не заговорить с мумией: «Откуда ты? Сколько тебе лет? Как тебя зовут? »

Чтобы не испугать девочку, Картер не стал рассказывать о своих ощущениях. Вместо этого он спросил:

– Почему ты называешь его «мистер Боб»?

Алисия хихикнула.

– Только помни: мой отец не должен знать, что я так называю мумию. Он требует, чтобы к ней, из‑ за ее возраста, относились со всем почтением. А выглядит мистер Боб не лучше сморщенного высохшего боба.

И, словно это было самое обычное дело в мире, Алисия протянула Говарду лампу и, подняв головную часть крышки саркофага, осторожно отодвинула ее в сторону. Изнутри на них смотрел высушенный мумифицированный череп, который выглядел менее помпезно, чем внешняя оболочка‑ гроб. Черно‑ коричневая кожа обтягивала костистый череп, курчавые волосы были прижаты к голове, а мертвые глаза в глазницах высохли.

Мой отец и Ньюберри уже несколько лет гадают, как его зовут, но иероглифы не дают никакой информации. Ньюберри считает, что он был чиновником при дворе фараона. А моему отцу было бы приятнее, если бы в его подвале оказался настоящий египетский царь. Мне же все равно, для меня он просто мистер Боб Говард помог Алисии вернуть крышку на место, затем девочка вновь взяла в руки керосиновую лампу, и они молча отправились в обратный путь.

Жара снаружи показалась Говарду даже приятной, когда они выбрались из подвала.

– Послушай‑ ка, – задумчиво поинтересовался он, – а как сюда вообще попал этот мистер Боб?

Алисия пожала плечами.

– На этот вопрос я не знаю ответа. Мистер Боб был уже давно у нас, с тех пор как папа рассказал об этом маме и сестрам. Наверное, его привезли морем, а потом от Ипсвича в Дидлингтон‑ холл. Папа не посвящал нас в подробности. Честно говоря, мне это не очень интересно. Хочешь остаться в подвале вместе с мистером Бобом?

– Нет! – не раздумывая ни секунды, ответил Картер. Однако же он умолчал о том, что его очень заинтриговала мысль выяснить прошлое мистера Боба.

Солнце уже давно миновало зенит, когда Картер попрощался с Алисией. Говард еще раз окунул голову в ручей, выпил пригоршню воды, потом запрыгнул на велосипед и отправился в обратный путь.

Перед поворотом на Брэндон он обернулся и увидел, как Алисия машет ему. Но Картер сделал вид, будто не заметил этого.

В лесу у Кокли Кли, в миле южнее Сваффхема, где дорога слегка шла под уклон, Картер наслаждался горячим ветром, бьющим в лицо. Тут он заметил, что навстречу ему на велосипеде едет молодая женщина. Она ехала очень неуверенно. Говарду издалека показалось, что это была мисс Джонс, но он сразу же отбросил эту мысль. Всю долгую дорогу он только и думал о Саре, и неудивительно, что теперь она ему повсюду мерещится.

Говард уже почти проехал мимо женщины, как вдруг услышал голос Сары.

– Мисс Джонс? – неуверенно крикнул Говард и затряс головой.

– Ну, если тебе угодно меня так называть… – Девушка рассмеялась. – Я ведь тебе уже один раз говорила: меня зовут Сара.

– Да, мисс Джонс, – сказал Картер и после долгой паузы, во время которой они удивленно разглядывали друг друга, спросил: – С каких это пор вы ездите на велосипеде, мисс Джонс?

– С сегодняшнего дня, – ответила Сара, – я думала, это заметно.

– Честно говоря, да, – рассмеялся Картер, – но у вас получится.

Они поставили свои велосипеды у дерева на опушке леса, потом, испытывая одно и то же желание, обнялись.

– Мисс Джонс, – тихо пробормотал Говард, – я всю дорогу в Дидлингтон‑ холл и обратно только о вас и думал.

Сара взяла его голову обеими руками, притянула к себе и поцеловала в губы.

– Я тоже все время о тебе думала, Говард. Я надеялась, что пара дней образумят меня, но ты сам видишь, что из этого вышло. Я приобрела себе велосипед.

– Из‑ за меня?

Сара смущенно уставилась в землю.

– Я думала, что мы вдвоем сможем совершать прогулки по окрестностям, где нас никто не знает. Уже много лет не было такого хорошего лета.

– Мы вместе, вы и я?

– Тебе неприятно выезжать на велосипедные прогулки с дамой старше тебя, да к тому же бывшей учительницей?

Говард прикрыл Саре рот ладонью, чтобы она замолчала.

– Я не вижу в этом ничего неприятного, – произнес он и прижал Сару к себе так сильно, что та тихо вскрикнула:

– Говард, ты меня сейчас задушишь!

Взявшись за руки, как дети, они медленно шли по узкой лесной тропе, которая с обеих сторон обросла папоротником. Чарующе пахли желтые дроки. Когда они останавливались, то слышали таинственные шорохи. Вдоль тропинки лежало вывороченное с корнями дерево. Сара и Говард уселись на него, как на спину лошади.

– Откуда ты знала, что мы встретимся здесь? – спросил Говард.

Сара откинулась назад и, прижавшись спиной к груди Говарда, посмотрела вверх, на кроны деревьев.

– Я не знала, – ответила она, – я просто чувствовала. Можешь себе это представить?

Картер ничего не ответил. С наслаждением вдыхая запах ее темных волос, он обнял Сару сзади и сразу почувствовал, что под ее воздушным платьем ничего нет. Осознав это, Говард в возбуждении начал поглаживать ее груди. Сара тихо застонала в его объятиях.

Но вдруг она будто оцепенела.

– Я должна тебе кое‑ что объяснить, – осторожно начала она.

– Вам не нравится, когда я так прикасаюсь, мисс Джонс?

– Нет, совсем наоборот. Пока тебя не было, я просто мечтала об этих нежных прикосновениях.

– Что же тогда?

Сара выпрямилась. Она все еще сидела к Говарду спиной. Запинаясь, она начала медленно рассказывать. Она смотрела куда‑ то вдаль.

– Пока тебя не было, ко мне пришел мужчина, который…

Дурное предчувствие, которое охватило Картера, за долю секунды превратилось в ужасный пресс, выдавивший, казалось, всю кровь из его мозга. Он вдруг почувствовал тошноту, грудь будто сжали невидимые тиски, которые мешали ему дышать. «Это конец», – в бессилии подумал Картер. Он словно издалека услышал, как Сара сказала:

– Он представился Джеймсом Марвином и после долгого разговора удивил меня заявлением, что его отец сбывал барону краденые вещи. Статую Афродиты тоже он продал.

Медленно, очень медленно Говард Картер начал понимать, что рассказ Сары совсем не о том, о чем он подумал. Юноша смутился, ему было тяжело скрыть свои путаные мысли. Поэтому он как бы между прочим спросил:

– А что именно тебя волнует?

– Он мошенник, как и его отец, и хочет выкупить назад статую.

– Это смешно! – запальчиво воскликнул Картер. – Мистер Марвин должен радоваться, что вы тут же не заявили на него в полицию!

– Говард! – Сара повернулась к нему и схватила за плечи. – Этот мужчина шантажирует меня. Это серьезное дело.

– Шантажист? Я не понимаю… Чем он хочет вас шантажировать? Вы должны идти в полицию, мисс Джонс!

– Не думаю, будет только хуже. Это обрушит целую лавину. Говард, этот Марвин видел нас на столе барона в библиотеке. Он знает все. Знает даже твое имя.

– Но это невозможно! – Говард спрыгнул со ствола и отошел на несколько шагов от дерева, потом повернулся и тихо произнес, словно боялся, что кто‑ то может подслушать их разговор:

– Это совершенно невозможно, мисс Джонс. Дверь в библиотеку была заперта. Мне пришлось ее отпирать, когда я выходил. Как нас кто‑ то мог видеть? И вообще, нет такого закона, который запрещал бы вам быть с мужчиной.

Сара благодарно улыбнулась.

– Но закон запрещает учительнице мисс Джонс совращать малолетнего ученика Говарда Картера. Марвин наблюдал за нами через окно кабинета в подзорную трубу.

– Должно быть, он сидел на деревьях напротив школы!

– Именно так, Говард. У Марвина, судя по всему, возникли подозрения. В любом случае он наблюдал за тобой день за днем. Он знает также и о букете, который ты мне принес, и о записке, которая в нем была. Это самое прекрасное признание в любви, которое я могла себе представить.

Говард упал на колени перед Сарой, которая все еще сидела на дереве, и зарылся лицом в ее юбку, словно ему было стыдно. Сара нежно погладила его по затылку. Ее губы дрожали, когда Картер взглянул на нее.

– Тогда отдайте статую этому мошеннику!

Сара Джонс выпятила нижнюю губу и после паузы ответила;

– – Шантажисты не знают меры, только выполни одно их требование, и они тут же выставят новые условия. Нет, было бы глупо так сразу сдаться. Марвин, как мне думается, замешан во многих аферах. Он наверняка знает, что если донесет на меня, то и себя непременно подставит.

– Охотно в это верю! – сказал Картер больше из надежды, чем из твердой уверенности. Потом он взял ладони Сары в свои и несмело спросил: – Но ведь у нас из‑ за этого ничего не изменится?

Сара пронзительно посмотрела на Говарда. В его глазах она увидела неуверенность и надежду. Помолчав, она мучительно улыбнулась и наконец ответила:

– Говард, то, что мы делаем, – безрассудно и глупо, может быть, даже фатально, но мне не хватает мужества и силы сказать, что все кончено. Я не могу этого сделать. Ты же видишь, мне даже не удалось достигнуть поставленной цели – пробыть без тебя пару дней. Я сама себя не узнаю и спрашиваю: чем все это кончится?

– Почему вы думаете о конце, когда все только началось? – не выдержав, воскликнул Картер. – Почему вы не можете жить здесь и сейчас? Почему мы должны жить с оглядкой на других? Почему мы не можем просто любить друг друга? Почему? – Говард чуть не плакал. И потом он сказал то, о чем пожалел сразу, как только вымолвил эти слова: – Вы ужасно взрослая, мисс Джонс!

Фраза повисла в воздухе, как зловещее предзнаменование. Она жестко и безжалостно описала всю безвыходность ситуации: Сара была взрослой женщиной, которая крепко стояла на ногах в жизни, а Говард – мальчик, который, словно птенец, едва оперился и вылетел из гнезда.

Картер больше всего сейчас хотел откусить себе язык, но потом он увидел виноватую улыбку Сары и пролепетал:

– Я не это имел в виду, простите меня, мисс Джонс!

– Нет‑ нет, – возразила Сара, – ты прав, Говард. Я знаю свои слабости. Но жизнь заставила меня рано повзрослеть. Иногда мне кажется, что я уже взрослой появилась на свет.

Картер очень хорошо понимал, что хотела сказать Сара, и ответил:

– Мисс Джонс, разве вы не можете просто забыть о том, что вы взрослая, что вы учительница в школе для девочек в Сваффхеме?

Тут Сара сердечно улыбнулась.

– Говард, а разве я последнее время так не поступаю? Если бы я не вела себя подобно девчонке‑ подростку, как абсолютно не подобает женщине моего возраста, тогда, думаю, я бы здесь с тобой не сидела! По ночам я все время ворочаюсь в постели без сна и непрерывно спрашиваю себя, не тронулась ли я умом. Мне кажется, что сейчас я наверстываю упущенное – все, чем я была обделена в моей юности. И, честно говоря, я упиваюсь этой безрассудностью, как наркотиком.

Она протянула Говарду руку, и тот помог ей подняться. Они снова отправились по лесной тропинке, наслаждаясь близостью.

– Лорд Амхерст предложил мне работу, – начал Картер после того, как они немного прошли молча, прислушиваясь к лесным звукам. – Он предложил мне идти к нему художником за четыре фунта в месяц. Но я отказался.

– Что ты сделал? – Сара вдруг остановилась. – Ты в своем уме, Говард? Это почти пятьдесят фунтов в год. Я в свои двадцать пять столько не зарабатывала!

– Да, конечно, лорд Амхерст – щедрый человек, да и работа интересная, но он поставил совершенно неприемлемое условие.

– И какое же?

– Я должен переехать в Дидлингтон‑ холл, в поместье его светлости.

– Я тебя не понимаю. Есть куда более неприемлемые условия, чем жить в замке лорда.

– Но Дидлингтон‑ холл в десяти милях отсюда, мисс Джонс, вы об этом подумали?

Сара не знала, смеяться ей или плакать.

– Говард, – настойчиво обратилась она к нему, – это прекрасно, что ты находишься рядом со мной, но ты не должен обращать внимание на наши отношения, когда речь идет о твоем профессиональном росте. Подумай только, может, через полгода наша обоюдная страсть угаснет.

– Нет! – возмущенно вскрикнул Картер. – Только не с моей стороны. – Глаза его поблескивали от злости.

– Ты должен радоваться, что в такие тяжелые времена тебе предложили хорошо оплачиваемую работу. Да к тому же такую, которая явно тебе по душе. Или ты хочешь всю жизнь рисовать кошек и собак?

Почему бы и нет? – упрямо ответил Говард. – Кошки и собаки тоже могут прокормить человека!

Сара взяла его под руку, и они продолжили прогулку.

– Ну что из наших отношений может получиться? – сказала, она, но ответа не последовало.

В ее голосе чувствовалась такая подавленность, что Говард едва не расплакался. Конечно, опасения Сары были небеспочвенны, а их отношения – совсем непростыми. К тому же ей все время приходилось думать о завтрашнем дне, о следующем месяце. И это понемногу отравляло их любовь.

– Я тоже скоро повзрослею, – заявил Говард. Он думал, что эти слова станут утешением, но они скорее звучали беспомощно и смешно.

– Ты считаешь, что нам нужно расстаться и встретиться на этом же месте через десять лет? – рассмеялась Сара.

Тут и Говард рассмеялся. Он крепко обнял Сару. Картер никогда прежде не испытывал подобных чувств, поэтому для него не было ничего прекраснее, чем прижаться к ее мягкому теплому телу. Счастье, которое Говард при этом испытывал, заставляло забывать обо всем на свете. И было лишь одно желание: Сара Джонс должна принадлежать ему, только ему.

Тихий бархатный голос Сары вернул юношу к реальности. Он не знал, сколько стоял с закрытыми глазами в таком странном состоянии.

– Говард, – услышал он, – нам нужно возвращаться. Будет лучше, если я поеду на велосипеде первой, а ты последуешь за мной немного позже.

– Да, мисс Джонс, – ответил Картер.

Он долго смотрел ей вслед, пока она не исчезла за последним холмом.

Глава 8

Оуэна Хейзлфорда, сына хозяина «Джордж коммершиал хотэл», природа не наделила острым умом. Но он обладал одним качеством, которое зачастую отсутствовало у умных людей: юноша был исключительно наблюдательным. Однажды в «Дейли телеграф» опубликовали статью о кражах в поместьях Норвича. Такие статьи Оуэн любил. Из Бликлинг‑ холла и Рейнтоп‑ холла были украдены ценные картины. Среди бела дня в Маннингтон‑ холле садовник застал троих мужчин при попытке ограбления. Но прежде, чем подоспела полиция, троим взломщикам удалось скрыться. Садовник дал детальное описание грабителей, которое «Дейли телеграф» поместила в рубрике «Разыскивается». За ценные сведения полагалась награда в пять фунтов. Приметы одного из взломщиков подходили Джеймсу Марвину – странному постояльцу, который жил в гостинице уже неделю. Это обстоятельство и вызвало любопытство Оуэна. С момента приезда у мистера Марвина вошло в привычку уходить из гостиницы. Вот уже в течение шести дней, сразу после завтрака, он покидал гостиницу и появлялся глубоко за полдень или даже поздним вечером. Он слегка перекусывал и ложился в постель. Все это происходило с завидной регулярностью, и можно было подумать, что странный постоялец, избегавший разговоров, просто уходил по своим делам.

Самым необычным Оуэну показался факт, который он давно заприметил: мистер Марвин прочесывал Сваффхем как настоящая немецкая овчарка, которая брала неверный след и в конце концов возвращалась в то место, откуда вышла. Но иногда Марвин сидел часами на лавке, как настоящий бездельник, или прохаживался вдоль обочины.

Опираясь на свои наблюдения и заметку в газете, Оуэн воспользовался запасным ключом, чтобы проникнуть в комнату Марвина. Сначала он опасался, что отец застанет его за этим делом, но потом любопытство взяло верх, да и желание получить пять фунтов крепло с каждым днем. Окажется ли он прав, если взглянет на багаж странного постояльца, или это всего лишь абсурдная идея и мистер Марвин – просто обычный человек, который ищет отдыха в провинции? Поиски Оуэна ни к чему не привели. Он не нашел ничего, что могло бы указать на темные делишки мистера Марвина.

Оуэн собирался уже запереть дверь, как вдруг ему в голову пришла мысль: сегодня было жарко и мистер Марвин ушел из отеля без пиджака. Оуэн молниеносно вернулся в комнату, открыл шкаф и ощупал карманы пиджака на предмет их содержимого. По своему предыдущему опыту Оуэн знал, что мужчины не могут придумать лучшего тайника, чем внутренний карман своего пиджака. В случае с Марвином было точно так же.

В результате Оуэн обнаружил два паспорта, один из которых был на имя Джеймса Марвина, а другой – Алекса Ирби, но оба явно принадлежали одному и тому же человеку. Еще более подозрительным Оуэну показался листок, сложенный в несколько раз, на котором значились имена трех людей: мистер Альфред МакАллен, мистер Кеннет Спинк и мисс Сара Джонс.

Если МакАллен и Спинк считались самыми богатыми людьми в Сваффхеме – один зарабатывал деньги транспортными перевозками, у другого была фабрика по производству паровых машин, – то имя Сары Джонс совершенно не вписывалось в этот ряд. Поразмыслив, Оуэн решил рассказать о своих наблюдениях в полиции. Он намеренно ничего не сообщил отцу, потому что тот наверняка стал бы переживать из‑ за репутации отеля и никогда бы не решился выдать своего постояльца полиции.

В полицейском участке на Спиннер‑ лейн не приходилось иметь дела с опасными преступниками, а то, что в данном случае речь шла именно о таком злодее, Оуэн убедился сам. Поэтому местным полицейским потребовалась помощь, прежде чем следующим утром отряд из пяти человек ворвался в гостиницу на рыночной площади и схватил Джеймса Марвина, или Алекса Ирби, или как там его еще. Препровождение бывшего постояльца гостиницы в зарешеченный экипаж вызвала в Сваффхеме настоящую сенсацию. Босоногие детишки, горланя, мчались вслед за повозкой и строили взломщику рожи, мальчишки посмелее в злорадстве показывали два скрещенных пальца в знак лихой преступной доли.

После долгого допроса Марвин, он же Ирби, признался в кражах из Бликлинг‑ холла и Рейнтоп‑ холла. Он сообщил, что давал наводки своим дружкам и стоял на стреме. О том, где находится сейчас награбленное, он не мог сказать ни слова, но был готов назвать имена двух других подельников, если ему смягчат наказание. Марвин сказал также, что лист с именами жителей Сваффхема ему дал один из дружков, но он так им и не воспользовался.

На следующий день к мисс Джонс явился инспектор Гренфелл.

Сара до смерти перепугалась, когда инспектор вдруг возник в дверях директорского кабинета. В такие моменты в памяти всплывают все дурные поступки, которые ты когда‑ либо совершил в своей жизни.

Гренфелл был высокого роста, одет с иголочки (в сюртуке и жилетке), но, будучи близоруким, так щурился, что собеседник не мог разглядеть даже его зрачков. Он встал по стойке «смирно» и сказал:

– Мисс Джонс, мы можем говорить о счастливом случае: вы избежали ограбления. Ваше имя стояло в списке банды, которая продолжительное время орудовала в Норфолке, взламывая поместья самых значительных представителей нашего графства.

«Марвин! » – пронеслось в голове у Сары. Ее мучила совесть, и она все время думала о подозрениях, возникших по поводу их связи с Говардом Картером. Поэтому она с облегчением услышала объяснение Гренфелла и уже готова была провести его в потайной кабинет барона и рассказать о собранных там предметах, Но все вышло по‑ иному.

– Мое имя в списке грабителей? – наивно переспросила Сара.

– Не беспокойтесь, мисс Джонс! – перебил ее инспектор. – Мы только что задержали главаря банды. Это некий Ирби, или Марвин, как его зовут на самом деле, мы пока еще не знаем.

Сара подумала, что теперь Гренфелл начнет задавать ей вопросы, слышала ли она уже это имя, встречала ли она этого человека. Сара раздумывала, не лучше ли признаться сразу, но внутренний голос удержал ее от этого. Помолчав, она дерзко ответила вопросом на вопрос:

– Инспектор, как я могу помочь вам с преступником, которого я никогда не видела?

– Для меня, – пояснил Гренфелл, – остается загадкой, почему эта троица внесла в список именно ваше имя. Возможно, вы сумеете это объяснить, мисс Джонс?

Сара внимательно взглянула на инспектора, чтобы понять, знает ли он больше, чем говорит. Но по непроницаемому лицу Гренфелла ничего нельзя было определить. Казалось, все, о чем он думал, скрывалось за неподвижной маской.

– Понимаете, – продолжил Гренфелл, – наряду с вашим именем значились еще мистер Альфред МакАллен и мистер Кеннет Спинк из Сваффхема. Отнюдь не бедные люди. Преступники уже ограбили Бликлинг‑ холл и Рейнтоп‑ холл, и всем в окрестностях Норвича известно, что владельцы этих двух усадеб – богатые люди. Другими словами, в Бликлинг‑ холле и Рейнтоп‑ холле было что украсть. Даже у МакАллена и Спинка было бы…

– Я понимаю вас, – улыбнувшись, ответила Сара. – Вы задаетесь вопросом, что можно украсть в сваффхемской школе для девочек. Баронесса фон Шелль за долгую жизнь насобирала много украшений и разных побрякушек, которые мне достались по наследству. Однако я сомневаюсь, что цена всех этих вещей сопоставима с богатством поместий Спинка и МакАллена.

– Вы позволите мне осмотреться здесь? – спросил Гренфелл. – Так будет безопаснее прежде всего для вас!

– Разумеется, инспектор! – ответила Сара, хотя его просьба была ей не по душе.

Словно марионетка, которую вдруг оживили невидимые нити, Гренфелл начал вертеть головой вправо и влево и, прищурившись, внимательно выискивать ценные предметы. После того как он тщательно осмотрел директорский кабинет, ни единым словом не прокомментировав свои действия, инспектор вежливо попросил открыть сейф. Не найдя там ничего значительного, он попросил показать остальные комнаты дома.

Сара Джонс, казалось, уже успокоилась, но теперь ее вновь охватило волнение. Неужели Марвин, или как там еще зовут этого парня, рассказал на допросе, какие сокровища хранятся в этом доме? Этого нельзя было исключить, хотя таким образом грабитель наверняка выдал бы свои замыслы. Сара нервничала все больше и больше, чем ближе они подходили к библиотеке. Про себя она уже подбирала в мыслях нужные слова, если инспектор упрекнет ее в том, что она скрыла потайную комнату. Но инспектор лишь бросил взгляд в дверной проем и прошел дальше.

После того как они закончили ознакомительную экскурсию и вернулись в кабинет дирекции, Гренфелл продолжил разговор.

– Вы живете в Сваффхеме совсем недолго, мисс Джонс, – словно между делом произнес он.

– Это верно, – ответила Сара, уловив в голосе инспектора коварные нотки. – Я родом из Ипсвича.

– А кем вы приходитесь баронессе фон Шелль?

– Мы вообще не родственники, мистер Гренфелл.

– И все‑ таки она избрала вас наследницей. Необычно, не правда ли?

– Очень необычно, мистер Гренфелл. Но вся жизнь – штука очень необычная. Баронесса оставила законное завещание!

– Вам не надо оправдываться, мисс Джонс! Меня интересует лишь этот случай с Марвином. Позвольте мне задать в связи с этим вопрос: вам не казалось, что баронесса как‑ то странно себя вела? Какие люди к ней приходили? Были ли у нее сомнительные знакомые, вызывающие подозрение?

Все эти вопросы постепенно выбивали Сару из колеи. Она решительно ответила:

– Мистер Гренфелл, баронесса не встречалась ни с кем, кроме тех людей, которые имели непосредственное отношение к школьному делу, посему никаких подозрений и быть не может. Она вела очень уединенный образ жизни. И вообще, следить за баронессой – это не для меня. К чему мне было заниматься этим? К тому же она пользовалась в Сваффхеме большим авторитетом.

Гренфелл опять замер, как и в начале своего визита, только в этот раз он завел руки за спину, как заправский лорд. После секундного молчания он снова заговорил:

– А вы, мисс Джонс? Я хочу сказать… у вас ведь тоже было прошлое. Вы не были замужем?

– Нет, – коротко ответила Сара.

– Странно, – произнес Гренфелл, – при вашей‑ то внешности и в вашем возрасте, если позволите мне такое замечание.

– Вы так считаете, мистер Гренфелл? Я вроде бы не слышала, что в Соединенном Королевстве есть закон, предписывающий всем женщинам по истечении третьего десятка лет непременно выходить замуж.

– Конечно нет! – извиняясь, воскликнул инспектор. – Я не хотел бы показаться бестактным. Но не могли бы вы ответить еще на один мой вопрос: почему вы из Ипсвича решили переехать именно в Сваффхем?

– Конечно. На то были личные причины. Я работала учительницей в Ипсвиче, но после смерти отца почувствовала, что меня ничто не держит в этом городе. Я хотела уехать, чтобы забыть свое ужасное прошлое, которое было связано с Ипсвичем. Наш преподобный посоветовал мне отправиться в Сваффхем. Так я и очутилась в этой школе для девочек.

– Марвин, он же Ирби, тоже родом из Ипсвича, – тут же выпалил Гренфелл.

– Ах, вот оно что, – насмешливо произнесла Сара. – И что вы этим хотите сказать?

Не отвечая на ее вопрос, Гренфелл продолжил:

– Вы встречались в Ипсвиче с этим Марвином? Сара почувствовала, как кровь ударила ей в голову.

– Из чего вы делаете такие выводы, мистер Гренфелл? Ипсвич – большой город, не торговая деревушка, как Сваффхем, где все друг друга знают в лицо.

– Но все‑ таки нельзя не учитывать такую возможность… Вероятно, вам стоило хотя бы попытаться объяснить, откуда в списке взялось ваше имя. Впрочем, спасибо вам за исчерпывающую информацию, мисс Джонс.

Гренфелл откланялся и ушел. Разговор с инспектором вверг Сару в замешательство и заставил разволноваться. Она подозревала, что Гренфелл блефует и водит ее вокруг пальца. Тем не менее мысли у нее сейчас были только об одном. Сара испытывала угрызения совести и от беспомощности начала говорить сама с собой.

– Сара, – спокойно сказала она, – ты прожила двадцать восемь лет, не нарушая законов своей страны, и тебе не в чем себя винить. Что с тобой вдруг произошло? Порядок, который окружал тебя, поставили с ног на голову. Иногда я мечтаю о том, чтобы ты до сих пор жила в Ипсвиче, в мрачном уюте жизни, полной лишений, но без страха перед шантажистами и полицией, которые наблюдают за каждым твоим шагом. Но понравится ли тебе это на самом деле?

– Нет! – не колеблясь ни секунды, ответила сама себе Сара. – А что до твоих отношений с Говардом, то идея«что женщина может выходить замуж только за мужчину, который старше ее, глубоко укоренилась в этом обществе. Каждый человек самобытен, но, к сожалению, многие этого не понимают. Однако понимаешь ли ты сама себя?

– Нет. Я больше не понимаю себя, – ответила Сара, садясь за письменный стол. Она обхватила голову руками и уставилась в пустоту.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒