Алекс Орлов 15 страница

– Хорошо в деревне летом, – неожиданно заявил Окуркин.

– Иди педаль делай. Нам ведь еще обратно ехать. И этим своим.., тыкликам – чтобы больше ни капли. Ты понял?

– А чего ж не понять, – пожал плечами Леха. – Сказано – ни капли.

Когда нелепая машинка канареечного цвета, носившая на себе следы кустарного кузовного ремонта, начала ускоряться, агент Смит только прибавил газу, и его двухсотсильный «форд» стал легко настигать объект слежки.

Однако «запорожец» снова предпринял попытку оторваться, и тогда Берк всерьез включился в эту гонку. Мотор ревел, словно бешеный буйвол, «форд» готов был взлететь в воздух, но это не помогало, и битая желтая машинка стремительно уходила в точку, как будто форсированный «форд-фокус» просто стоял на месте.

– Феноменально! – произнес ошарашенный Джонсон. – Они нас сделали, как двух мартышек, Берк…

– Но как?! Как им это удалось?! – воскликнул разгоряченный гонкой Смит, не прекращая попыток сократить дистанцию.

– Должно быть, у этой машины есть неисчерпаемые резервы, – задумчиво произнес Джонсон и, пробуя на слух, по-новому произнес слово:

– «запорожец»…

– Нет, нам их не догнать! – признался Берк. – Нужно срочно заказать для нас пару таких же машин.

– Сделаем, Берк, сделаем… Будь внимателен, впереди дорожная полиция!

Агент Смит поспешно сбросил скорость, однако отмашка жезлом показала, что превышение скорости не ускользнуло от внимания инспектора.

Когда «форд» остановился, гаишник подошел к нему нетвердой походкой и удивленно посмотрел на Джонсона.

– В чем дело, офицер? – спросил тот.

– Офицер? – переспросил гаишник и искоса взглянул на свои прапорские погоны, сначала на один, потом на второй. – Неплохое начало, неплохое, – сказал он. – А почему наруша.., шаем?

– Мы согласны заплатить штраф. А вы не видели, здесь не проезжал желтый «запорожец»?

– Не-э-эт. – Прапорщик покрутил головой и закачался. – Тут была эта.., апельсиновая «феррари». Прошмыгнула, зараза, я только эта.., махнул своей волшебной палочкой, а она…

Тут инспектор выполнил какой-то замысловатый пируэт и рухнул как подкошенный.

Через какое-то время он с кряхтеньем подтянулся на руках и, сунув в окно грустное лицо, сообщил:

– А я жезл уронил… Вот незадача…

После чего поправил скособочившуюся фуражку и сказал:

– Пр-родолжим наше разби.., рательство.

– Мы заплатим штраф, офицер, – напомнил Джонсон.

– Да? – Прапорщик помолчал, силясь что-то вспомнить, затем выдохнул на пассажиров машины винные пары и признался:

– А я забыл, за что штраф…

– Не важно, офицер. Я дам вам сто долларов.

– Сто долларов, – согласно кивнул инспектор. – Но это не.., не взятка?

– Нет, офицер, это штраф за превышение скорости, – заверил его Джонсон и протянул деньги.

– Эх, хорошие вы ребята, – со слезою в голосе произнес прапорщик. – Хотя и похожи на шпионов…

Джонсон и Смит застыли от неожиданности. Как? Как это пьяный прапорщик смог узнать?

– Испугались? – хитро усмехнулся инспектор и с трудом поднялся на ноги. – Это я пошутил так. Пока, ребята…

Выбравшись из машины, Окуркин достал из багажника складное ведро и, зачерпнув из канавы воды, несколько раз окатил ею свой автомобиль.

Когда он смыл свинячье дерьмо, то застыл как вкопанный, а затем махнул другу рукой.

– Серега, иди сюда, сейчас ты удивишься…

– Да я уж сегодня наудивлялся. Может, хватит?

Не проявляя особого рвения, Тютюнин вышел на травку и понял, о чем говорил Леха. «Запорожец» сверкал отшлифованным металлом и напоминал зеркальную мыльницу.

– Вот что с автомобилем делают бешеные скорости, – глубокомысленно заметил Окуркин.

– Нет, это с ней сделали твои пьяные тыклики, – возразил ему Сергей.

– Слушай, а ведь это они храпят, – заметил Окуркин и полез в двигатель. Он оказался прав: перепачканные смазкой человечки спали, раскинувшись на горячем движке, по одному возле каждой свечи.

Попытки Окуркина разбудить своих наемных рабочих ни к чему не привели, поэтому вытягивать заглохший «запорожец» из канавы пришлось вручную.

Затем Леха поправил педаль газа и сумел наконец завести машину, так что до наследственного участка они доехали своим ходом.

Дом выглядел таким же необжитым и угрюмым, как и в прошлый раз, а на картофельных бороздах, где они сражались с лебедой, теперь росла какая-то другая, совершенно незнакомая трава.

– Ты ключ от дома взял? – поинтересовался Тютюнин, втайне надеясь, что Леха забыл его, однако надежды оказались напрасными.

Поднявшись на скрипучее крыльцо, Сергей остановился и, пока Леха возился с замком, смотрел по сторонам.

Наконец дверь распахнулась, и на них пахнуло затхлой подвальной сыростью.

– А фонарик?! – находясь уже на краю отчаяния, поинтересовался Сергей.

– Чего орешь? Есть у меня и фонарик.

– Тогда пошли скорее. Это же не удовольствие какое-нибудь… Это ж, блин, «миссия невыполнима» какая-то…

И они вошли внутрь. Сначала Леха, потом Сергей.

В доме все выглядело как и в прошлый раз, и ни в одной из комнат на друзей не набросились ужасные монстры. Тютюнин начал успокаиваться, однако, когда они полезли в подвал, снова начал икать от страха.

Леха, напротив, все время говорил, шутил невпопад, а в подвале запел песню про Чиполлино.

– Ты чего орешь? – спросил его Сергей, однако Леха не ответил и засеменил между стеллажей, подсвечивая себе фонарем.

Возле знакомой полки они остановились, и Окуркин, не прерывая громкого пения, снял две трехлитровки и подал их Сергею.

Потом взял две для себя, но тут возникла проблема, как закрепить фонарь. Окуркин придумал сунуть его в рот, правда, при этом он терял способность голосить про Чиполлино.

Как выбрались из погреба и пробежали по дому, ни один, ни другой не запомнил. Леха даже не стал запирать замок – просто так накинул его для вида, и они потащили банки к машине.

Едва друзья убрали их в багажник, как возле «запорожца» стали собираться местные жители.

Они появлялись, не произнося ни слова, и с интересом таращились на двух городских, которые, в свою очередь, тоже таращились на них.

– Это кто ж такие будут? – спросил одна беззубая старушка другую.

– Махонький мальчишка – правнучек Пафнутьевны, а другой, должно, его приятель.

– А где ж сама Пафнутьевна?

– Да видала я, как она к колодцу пошла. Должно, сейчас вернется…

Услышав разговор этих старушек на фоне абсолютного молчания остальных зевак, Тютюнин и Окуркин запрыгнули в машину и резко стартовали в неопределенном направлении, желая поскорее оказаться на шоссе.

После недолгих поисков и стремительных проходов по колхозным полям они наконец-то оказались на дороге и помчались обратно в город.

Когда стали появляться признаки цивилизации в виде придорожных кафе и магазинчиков, Тютюнин окончательно пришел в себя и, посмотрев на Леху, сказал:

– Фонарик-то выключи. Окуркин кивнул и выключил.

– А теперь вытащи его изо рта, – посоветовал Сергей. – А то нас гаишники остановят – подумают, ты наркоман.

– Почему это наркоман? – спросил обидевшийся Окуркин, предварительно вытащив фонарик.

– Потому что у тебя фонарик во рту торчал.

– Но почему наркоман? Наркоманы что, от фонариков, что ли, балдеют? Они их сосут, что ли?

– Хорошо, не наркоман, – согласился Сергей.

– А кто тогда?

– Тогда притырок.

– Притырок? – повторил Леха и, подумав, добавил:

– Ну, притырок это другое дело.

Впереди показался пост ГАИ, и Леха поехал тише, однако это не помогло – инспектор махнул полосатой палочкой.

– И чего ему надо? – пробурчал Леха, притормаживая возле гаишника и одновременно доставая водительское удостоверение.

Инспектор нетвердой походкой подошел к капоту машины и удивленно на него воззрился.

Леха, проявляя уважение, вышел из салона и молча наблюдал за поведением гаишника, который дотрагивался до своего лица и корчил рожи отражению в зеркальной поверхности.

Наконец, устав от этой работы, он подошел к Окуркину и, козырнув, представился:

– Прапорщик автомобильного движения Гудко. Пиво заказывали? А-а, минуточку. – Инспектор тряхнул головой. – Ваше водительское у.., достоверение и.., прочие бумаги.

Леха предъявил все, однако Гудко отрицательно покачал головой и, ткнув пальцем в капот машины, сказал:

– Ни про какое большое зеркало здесь не написано. Так что будем изымать…

– Чего изымать, товарищ прапорщик дорожного движения?

– Все изымать.

Инспектор икнул и поднял вверх указательный палец, желая сказать что-то еще, однако накатившая тошнота не давала ему сделать это, и он застыл в этой странной позе, ожидая, пока отпустит.

Проезжавшие мимо автомобили притормаживали, любопытные водители высовывали в окна головы, чтобы посмотреть, куда указывал инспектор. Некоторые даже делали снимки на память, интересуясь также и зеркальным «запорожцем».

– Е.., ели есть сто долларов, вопрос можно ре.., шить, – наконец произнес прапорщик.

– Сто долларов?! – возмутился Окуркин. – Да ты обнаглел, ты, позор Советской Армии!

На «позор Советской Армии» прапорщик не обиделся и, грустно улыбнувшись, сообщил:

– Тогда изымаем все. Причем включительно… Открывайте багажник, рядовой Окуркин.

– А я на флоте служил, я старший матрос!

– А ты на меня не.., ори. Мы сейчас на суше, – заметил прапорщик и огляделся, чтобы убедиться, что это действительно так. – Открывай багажник, а то позову лейтенанта. Радуйся, что он спит. – Гудко указал жезлом на гаишную будку с распахнутыми окнами.

Видя, что Леха не только не в состоянии выбраться из создавшейся ситуации, но еще и усугубляет свою очевидную вину, Серега решил вмешаться.

– Товарищ прапорщик, а выпить не желаете?

– Выпить? – повторил Гудко и, подумав, отрицательно покачал головой. – Не желаю, а просто – хочу.

– Вот и хорошо. У нас очень кстати настоечка есть! – обрадовался Окуркин, поняв, куда гнет его друг. Быстро распахнув передний багажник, он указал на банки с разноцветными жидкостями.

– Выбирайте, товарищ прапорщик!

На это хитрый гаишник сказал, что возьмет все.

– Конечно, товарищ прапорщик, – сразу согласился коварный Леха. – Только сначала примите для пробы. Нам очень интересно ваше мнение.

Нырнув в машину за раскладным стаканчиком, Окуркин открыл банку и с помощью подоспевшего Тютюнина нацедил для инспектора настойки малинового цвета.

– А сами-то пробовали? – поинтересовался прапорщик.

– Пробовали, – хором признались Окуркин и Тютюнин.

– Ну, тогда.., будьте… – произнес инспектор и опрокинул жидкость в рот. После выдохнул и прислушался к собственным ощущениям.

– Хорошо пошла, – заметил он, и лицо его совершенно окаменело.

– Кажется началось, Лех, – сказал Сергей, следя за изменениями. Изображение прапорщика начало тускнеть, затем его лицо стало растворяться – чуть быстрее, чем обмундирование. Потом все разом исчезло, и лишь пистолет и огурец в правом кармане висели в воздухе дольше всего.

Не успели Тютюнин и Окуркин обсудить событие, как со стороны будки послышался чей-то голос.

– Гудко! Гудко, туды твою в качель!

Кто-то пытался вырваться изнутри поста, однако дверь оказалась заперта, и проснувшийся лейтенант был вынужден вывалиться из окна.

Вскочив на ноги, он, постанывая и на ходу расстегивая штаны, побежал за угол. Потом послышался вздох облегчения, и лейтенант вышел к проезжей части.

– Так, а где прапорщик Гудко? – спросил он, становясь перед дверкой «запорожца» и с удивлением замечая в ней собственное отражение.

– За закуской побежал, – тут же нашелся Тютюнин.

– За закуской? – переспросил лейтенант, и лицо его прояснилось. – А это… Ну… Есть?

– Есть, и много, – ответил Леха, указывая на открытый багажник жестом радушного хозяина. – Вот. Не хотите выпить?

– Не хочу, но – желаю, – сказал лейтенант и принял в руки оставшуюся от прапорщика посуду.

– За развитие дорог и перекрестков! – произнес он свой профессиональный тост и выпил. Затем вернул Окуркину стаканчик и открыл рот, видимо желая поделиться мнением, но тут же исчез – еще быстрее, чем прапорщик.

– Уф! Надеюсь, с ними ничего не случится! – сказал Леха и, захлопнув крышку багажника, прыгнул на водительское место. – А с другой стороны, нечего было сто долларов требовать. Я их не печатаю… Хотя – это идея, а, Серег?

– Поехали, хватит приключений, а то сегодня по телику кино хорошее.

Окуркин завел мотор и по его звуку определил, что тыклики уже проснулись и принялись за работу.

Джонсон и Смит прождали на дороге до темноты, однако знакомый «запорожец» так и не появился.

Лишь один раз их внимание привлекла быстро промелькнувшая спортивная машина, покрытая зеркальной краской. Ни водителя, ни марку установить было невозможно из-за ярких солнечных бликов.

– Что будем делать, сэр? – спросил Смит, у которого за долгий день наблюдений аппетит достиг волчьих размеров. – Может, хоть к шашлычной подъедем? Это всего пару километров.

– Да нет, Берк, поедем в посольство. Они нас обнаружили, это факт, и воспользовались другой дорогой. Все выяснится, когда мы получим донесение от Зи-Зи… Что бы мы без нее делали?

Берк согласно кивнул и завел мотор.

Скоро они уже влились в общий поток транспорта пригородной зоны, и Смит следил за тем, чтобы его «форд» не зажали похожие на гробовозы «гелентвагены» с затемненными стеклами.

– Может, все-таки перекусим, босс? – изнемогая от голода, спросил Берк.

– Можно заехать в «Макдоналдс», – обронил Джонсон, и через секунду оба разразились таким хохотом, что Берк едва смог вести машину.

В результате они остановились у небольшого кафе на въезде в город, где продавались какие-то кавказские блюда, а чуть в стороне стояла бочка с квасом.

Когда сытые церэушники садились в машину, с ними связалась агент Зи-Зи и сообщила, что «Лешка с Серегой вернулись». И что «запорожец» Окуркина теперь имеет странный цвет – он практически зеркальный.

– И еще, товарищ босс, я подкралася ближе и услышала, как Лешка Окуркин разговаривает с машиной – с «запорожцем» своим перекрашенным. Открыл ему задок и туда нагнулся, чтобы пошептать незаметно.

– И что же он ему говорил? – заинтересовался Джонсон.

– Никаких слов разобрать не было возможности, но я поняла, что Лешка его отчитывал за плохую работу…

– М-да, – произнес озадаченный Джонсон. – Это уже ни на что не похоже. Даже не знаю, как можно классифицировать этот факт. Это все?

– Нет, не все. Мотор-то, он отвечал Лешке – как будто оправдывался. Таким, знаете, то-о-оненьким голоском…

– Спасибо, Зи-Зи, можете отдыхать. Если заметите что-то важное, будите меня без колебаний, – проинструктировал Живолупову Джонсон и отключил свой сотовый телефон.

– Этого еще не хватало… – сказал он и, достав платок, отер со лба пот. Охлаждавший салон кондиционер не мог справиться со все новыми заботами Хэнка Джонсона.

– Что такое, сэр? – спросил Смит. Теперь он был сыт, а потому мог интересоваться работой.

– Ты помнишь зеркальный автомобиль, который мы приняли за спортивный родстер?

– Да, сэр. Это были они?

– Вот именно… Необычайной мощности двигатель, да еще эти изменения окраски. Боюсь, все намного серьезнее, чем мы можем даже предположить, Берк. Нужно загрузить наш аналитический центр в Лэнгли, мы ведь до сих пор даже не можем предположить, с чем имеем дело.

– Но, сэр, к подобным уловкам прибегают даже наркодилеры. В этом нет ничего нового.

– Ты не знаешь всего, Берк. Агент Зи-Зи доложила, что Алексей Окуркин разговаривал с двигателем своего автомобиля, ругая его за плохую работу, а двигатель, смотрите не упадите в обморок, оправдывался перед хозяином тоненьким голоском.

– Значит, в посольство? – после долгой паузы спросил Смит.

– В посольство…

В посольстве их ждал неприятный сюрприз. Возле двери помещения ЦРУ агентов перехватил помощник посла, занимавшийся слежкой за сотрудниками спецслужб и передачей собранного компромата своему шефу.

– Добрый вечер, джентльмены, – улыбнулся помощник, однако по его лицу было видно, что парень что-то раскопал.

– Привет, – неформально поздоровался Джонсон. – Что случилось?

– Там за дверью сидит этот ваш… Техасец.

– Отлично, – сказал Джонсон и переглянулся со Смитом. То, что Техасец вернулся живым, было хорошим знаком.

– Вы меня не дослушали, джентльмены. Этот Техасец попросил у мисс Блюм принести чашечку кофе, а когда она принесла… Мисс Блюм, подойдите сюда! – крикнул помощник. Из-за угла появилась мисс Блюм, которая занималась в посольстве всякими хозяйственными делами.

Она подошла ближе и остановилась в двух шагах от помощника, не поднимая глаз и улыбаясь так, словно увидела на полу что-то неприличное.

– Мисс Блюм, расскажите, что с вами делал мистер Техасец! – снова потребовал помощник, однако жертва только отрицательно качала головой, и румянец на ее щеках разгорался все сильнее.

В конце концов она нервно засмеялась и убежала прочь, оставив помощника в некоторой растерянности.

– Вы видели, что он с ней сделал? Вы видели?

– Этой девушке скоро сорок лет. По-моему, Техасец сделал ее счастливой, – ответил Джонсон.

– Да? А вы знаете, что с ним было бы, сделай он это в Соединенных Штатах? – язвительно спросил помощник посла и хищно прищурил глазки.

– Ну, то в Штатах, – вмешался Берк. – А здесь мы в свободной стране…

– Что?!! Что вы сказали, молодой человек?!! – взвился помощник, как будто его окатили кипятком. – Вы что же, думаете, что если принадлежите к ЦРУ, то эта организация вас прикроет? Не-эт, мистер Смит, если правильно изложить кое-какую информацию в кое-каком кабинете, то вы быстренько окажетесь в Сибири…

– Вы хотели сказать – на Аляске, сэр?

– Ну да, на Аляске… – Вопрос Берка сбил помощника с мысли. – А я как сказал?

– Вы сказали – в Сибири.

– Нет, я не мог так сказать…

– Вы именно так сказали, сэр. Мистер Джонсон может подтвердить.

– Да, я могу подтвердить, что вы сказали – в Сибири. И потом, у меня в кармане диктофон – я по привычке пишу все свои разговоры.

– Ну, э-э… – Помощник посла лихорадочно размышлял, чем ему это может грозить, и в конце концов решил пустить в ход следующий козырь. – Это еще не все, – сказал он. – Когда пришел посол Соединенных Штатов, чтобы вразумить хулигана, этот ваш Техасец отказался говорить с ним по-английски, а по-русски сказал следующее…

Помощник достал из кармана листок бумаги и процитировал:

– «Вали, козел, отсюдова…»

– И что, сэр, посол Соединенных Штатов «повалил»? – поинтересовался Берк, сдерживая мстительную улыбку.

– Конечно «повалил», – развел руками помощник. – А что ему оставалось делать? Это уже ни на что не похоже. Так говорить с чрезвычайным и полномочным лицом – просто полное западло…

– Мы разберем поведение мистера Техасца, это я вам обещаю. И, если нужно, попросту дадим ему в морду. Это вас устроит?

– Да! – Лицо помощника просветлело. – Я бы с удовольствием сделал это сам, но вы же другое управление. Работал бы он в МИДе… – с мечтательным вздохом произнес помощник.

Увидев Джонсона и Смита, Техасец поднялся с гостевого диванчика и поздоровался за руку с коллегами.

– Как дела, Майк? Как тебе нравится здешняя погода? – спросил Хэнк, усаживаясь в свое кресло и с наслаждением вытягивая ноги.

– Нормальная погода. Не жарко, только чуть сыровато. Я привык с более сухому климату, – ответил Техасец и поправил шляпу, с которой не расставался.

– Что у тебя было с послом? – издалека начал Джонсон.

– С послом – ничего! – осклабился Техасец. – Старые мужики не в моем вкусе. А вот крошка в передничке помогла мне не засохнуть от скуки. Я же вас тут три часа жду.

– Если ты взял ее силой, Майк, в Штатах тебя ждет суд.

– Да ну какой там силой? Я только связал ее ремнем, и все. Кобылка застоялась, и кто-то должен был привести ей жеребца… – Техасец усмехнулся. – А то вы здесь, словно сонные слепни, жужжите, но не жалите.

Джонсон поднялся и, подойдя к холодильнику, открыл его дверцу.

– Так. Осталась только минеральная вод а, – произнес он и посмотрел в сторону Техасца. – Ни водки, ни коньяка…

– Но я же здесь давно, – развел тот руками. – Мне захотелось промочить горло – только и всего.

– Берк, воды? – спросил Джонсон и, не дожидаясь ответа, бросил Смиту бутылку. Тот поймал ее и поблагодарил босса.

Хэнк вернулся на место и, отпив минералки, посмотрел сквозь бутылку на Техасца.

– Что это за украшение на тебе, Майк, я его раньше не видел?

– Это? – Техасец вытащил из-под рубашки золотую цепь толщиной в палец и нежно погладил ее. – Это мне пацаны подарили! – с гордостью сообщил он.

– Какие пацаны? – не удержался Берк.

– Правильные.

– Хорошо. Вернемся к скандалу. Что ты сказал послу?

– Послу? – Техасец сделал очень удивленное лицо, как будто не понимал, о чем идет речь. – Да почти ничего не сказал. Только на местном наречии – всего пару слов. Он, по-моему, ничего не понял.

– Ты сказал ему: «Вали, козел, отсюдова», и он это понял. Все приезжающие в Россию изучают ее второй язык с поразительной охотой. Он знаком любому дипломату. В прошлом году на приеме во французском посольстве подрались послы Уганды и Дании, причем только потому, что один из них сказал другому по-русски, что «пальцы веером ты, козел, будешь распускать у себя дома».

– Их разнимал весь местный дипкорпус, – прихлебывая минералку, подтвердил Берк. – Славная была драка…

– Да? – заинтересовался Техасец. – И кто кому навалял?

– Обоим навалял русский официант, у которого они выбили из рук поднос, – ответил Джонсон. – Одним словом, ты, Майк, здорово влип, но мне удалось уговорить самого противного из мидовских парней не вываливать на тебя галлон дерьма.

– Спасибо, босс! – Техасец благодарно прижал к груди руку. – Я обязательно…

– Не спеши. Мы пообещали ему, что разберемся с тобой по-свойски.

– Это как?

– Просто дадим в морду.

– Сейчас, что ли? – опешил Техасец.

– А почему нет? Пара свободных минут у нас найдется. Да и у тебя тоже – ты ведь нас целых три часа ждал… Встань, пожалуйста, а ты, Берк, ударь его по лицу, но так, чтобы под глазом был синяк.

– Какой ужас, сэр! Но я ведь должен защищаться! – Техасец вскочил и стал в боксерскую стойку.

– Это тебе не салун, Майк. Это подразделение ЦРУ. Так что будь добр стань по стойке смирно и приготовься получить заработанное.

– Мне.., мне трудно. Это унизительно, сэр…

– Ничего унизительного. – Джонсон не спеша достал из коробки сигариллу и, прикурив ее, картинно затянулся. – Это посвящение для любого новичка, который приходит в нашу команду.

– Правда?

– Правда. У вас в диверсионной группе какой был ритуал посвящения?

– Мыло жрали… Клубничное – два куска.

– Вот видишь. По сравнению с этим разок по морде просто пустяк…

Джонсон расслабленно пустил дым к потолку, а затем неожиданно рявкнул:

– Смир-рно!!!

Потом указал сигариллой на вытянувшегося Техасца и сказал:

– Берк, делайте свое дело.

Последовал крепкий удар, и Техасец, перелетев через стул, грохнулся на пол.

Вопреки ожиданиям Джонсона, он не издал ни звука и, поднявшись на ноги, попросил зеркало.

– Зеркало тебе понадобится через полчаса, а пока ты свеженький как огурчик.

– Надеюсь, ничего личного, Майк? – спросил Берк.

– Нет, все в порядке, – махнул рукой Техасец. – К тому же жрать мыло было потруднее… Можно я холодное приложу?

– Нет, Майк. Результат должен быть заметен, иначе мидовцы от нас не отвяжутся… Расскажи лучше о твоих делах с парнем из дома-горы…

– О! – Техасец, казалось, сразу забыл про подбитый глаз и, сдвинув на затылок шляпу, забросил ноги на журнальный столик.

– Хозяина дома зовут Василий, но я сразу дал ему имя Базил. Ему имя понравилось.

– Как ты ему представился? Почему он не пристрелил тебя сразу?

– А зачем ему стрелять в меня? Я честно признался, что приехал из Соединенных Штатов Америки посмотреть на жизнь в России, и этого было достаточно, чтобы он пригласил меня в дом. Русские очень гостеприимны…

Потом он показал на мою шляпу и сапоги и сказал, что хотел бы иметь такие же. Я ему ответил, что пусть даст свои размеры – и у него будет все, что он захочет…

– Вы представились ему как ковбой из Техаса?

– Ну, я подталкивал Базила к этому вопросу, однако он его не задал. Только спросил, действительно ли в Техасе во время разборок все стреляют от бедра, и я подтвердил это. У Базила отличная коллекция оружия, я нашел там пару револьверов, чтобы продемонстрировать ему, как это делается.

– Вы спускались в тир?

– Если бы! – усмехнулся Техасец. – Этот парень предложил мне стрелять по тарелочкам, но по каким! Они были развешаны прямо на стенах. Я, конечно, не профессор из Нью-Йорка, но все равно сразу разобрался, что они дорого стоят… После тарелок мы разнесли несколько китайских ваз и фарфоровых статуэток.

– Чем он зарабатывает на жизнь, если можно так выразиться?

– Базил простой парень. Он не стал мне рассказывать про упрятанные капиталы, которые на него работают, и все такое. Нет, он сказал мне: Мишка, все, что ты здесь видишь, принесла мне труба – я на ней сижу всей жопой.

– А что за труба? Может быть, имеются в виду алмазные трубки? – спросил Смит.

– Выяснять подробности я не решился, но скорее всего это нефть, потому что у него в саду на гигантском постаменте стоит позолоченная нефтяная вышка в натуральную величину.

– А тарелка?

– Она чуть дальше, рядом с пирамидой из Египта. Базил забавный парень. Он рассказал мне, что хотел захватить из поездки что-то на память и пирамида попалась ему на глаза.

– Сколько же у него там земли? – поразился Смит.

– Я спросил – сколько в акрах, а он пожал плечами и сказал, что все до самого горизонта – его.

– Что еще интересного там было?

– Понравился бассейн с шампанским. В нем можно даже плавать! Базил сказал, что меняет в нем шампанское каждый день!

– Какое варварство! – воскликнул Берк.

– Что еще, Майк?

– Вечером приехали друзья Базила. Их имена очень специфические, я запомнил лишь «Гундосый» и «Кривой». Как оказалось, все они называют друг друга «пацанами», меня Базил представил как «правильного пацана из Америки». Один из его друзей знал слово «ковбой» и спросил, могу ли я объезжать мустангов и быков. Я сказал, что да, хотя давно не имел практики. И он сейчас же послал своих людей искать мустангов и быков. К счастью, диких лошадей в России нет, а бык с одного фермерского хозяйства годился только для обработки телок. Я запрыгнул ему на спину и продержался целую минуту. Все пацаны были в восторге…

Техасец сделал паузу и дотронулся до заплывающего глаза.

– Что было потом? – спросил нетерпеливый Смит.

– Потом слуги пригнали новенькие «мерседесы», и гости Базила стали таранить ими специально сколоченный сарай. Главной целью развлечения было пробить строение насквозь до того, как оно завалится. На мои глазах они разбили десять новеньких машин… Я не поклонник европейских автомобилей, этих игрушек для богатеев, но для пробивания сараев лучше «мерседеса» ничего нет.

– Очень своеобразное развлечение, – заметил Джонсон. – Это все или они еще как-то развлекались?

– Нет, это еще не все! – сказал Техасец и поудобнее устроился на стуле. – Потом слуги принесли нам дробовики, и мы отправились на охоту за электрическими грузовиками! Игрушечными! – добавил Майк, заметив, как вытянулись лица его коллег.

– Мы выстроились в линию на пустыре за садом, а нам навстречу помчались сотни электрических автомобильчиков – эдаких джипов на пластмассовых колесах! Они очень вертлявые и быстрые, и нашей целью было не пропустить ни одного – иначе мы проиграли! О, что там началось, ребята! – Техасец обхватил шляпу руками и прикрыл глаза. – Давно мне не было так весело – это не сравнить даже с ошибочной выброской мимо вьетнамской территории – прямо в море, где нас чуть не сожрали акулы. Верите, парни, я чуть не плакал, когда мы пропустили всего пару этих.., злобных грузовичков. И все пацаны меня понимали…

– Расскажи о тарелке. Ты достаточно хорошо ее рассмотрел?

– Да, Базил даже позволил мне залезть внутрь и потом спросил, как мне эта штука. Я сказал – понравилась и добавил, что, если бы она летала, от нее было бы больше лроку.

– И как он отреагировал?

– Он спросил, нет ли у меня в Америке толковых пацанов, которые могли бы запустить эту бандуру. Я сказал, что нужно поискать, поскольку вещь нестандартная, но в любом случае можно попытаться выменять ее на шаттл.

– Он согласился?

– Он не знал, что такое шаттл. Но тут помог один из гостей, который пояснил, что шаттл это американский «Буран», а «Буран» уже стоит в городском парке.

– Да, это так, – подтвердил Джонсон. – Почему-то русские не сумели найти для «Бурана» лучшего применения.

– В общем, он сказал, что поменял бы тарелку на американский шаттл, если только тот будет летать. Базил сказал, что ему нужен исправный аппарат, чтобы иногда с пацанами можно было полетать вокруг Луны.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒