Алекс Стрейн 8 страница

Хелен поднялась и пошла прочь из столовой. Но, выйдя в холл, она остолбенела: у лестницы стояли Одри и Эндрю Адамс. И целовались! Хелен метнулась в столовую. Она прижалась спиной к стене и вытерла вспотевший лоб. Нет, это все-таки какая-то ошибка... Этого просто не может быть... Но ведь она видела это собственными глазами! Неужели Одри все-таки добилась своего и связалась с Адамсом? Но когда? И как?! Какая же она глупая, так и не поняла, что не сможет рассчитывать на что-то больше, чем побыть временной игрушкой в его руках! Он наиграется и бросит ее, как ненужную вещь!

– Надеюсь, ты не слишком меня заждалась? Извини за задержку, но пока я все собрала... – оживленно щебетала Одри, подходя к бассейну с большой коробкой в руках.

Хелен осталась неподвижной и молчаливой. Одри склонилась и увидела лицо подруги.

– Хелен? Что случилось? У тебя такое лицо...

– Какое?

– Странное. С тобой все в порядке?

– Одри, я видела тебя с Адамсом. Несколько минут назад.

Улыбка Одри померкла, она поставила коробку и села в плетеное кресло.

– Мы просто встретились и немного поболтали. Только и всего.

– Нет, Одри. Вы не просто болтали. Вы целовались!

– Ну и что? Что ты от меня хочешь? – Одри насупилась.

– Ты все-таки решилась на это, – упрямо продолжила Хелен.

– Верно, – губы Одри скривились в подобии ухмылки, – ну и что?

– Ты... переспала с ним?

Хелен было больно говорить об этом, но по неизвестной причине она никак не могла прекратить неприятный разговор. Хелен поняла, что не успокоится, пока не узнает все.

– Даже если и так, это не твое дело!

– Одри, ты с ума сошла, он же тебе в отцы годится!

– Ему всего пятьдесят два!

– Господи, ты точно рехнулась!

– Он может дать то, что мне нужно! Я не хочу жить так, как живут моя мать и сестра, в нищете! Тебе-то легко говорить, у тебя все есть!

– Опомнись, я точно такая же, как и ты, мне здесь ничего не принадлежит.

– Как же, все теперь так и будет в твоей жизни! А у меня, к сожалению, нет богатого дядюшки, который бы обеспечил мое будущее! И мне приходится самой заботиться об этом! Я хочу жить нормально, а не бороться за свое существование. Мне нужна уверенность и спокойствие, чтобы даже если мужчина меня не любил, то хотя бы обеспечивал... Ведь любить не обязательно... совсем не обязательно... – Голос Одри сорвался.

– Одри, дорогая, как ты не понимаешь, что он не сможет дать тебе даже этой малости! Он просто использует тебя!

– Нет, неправда!

– Ты так говоришь, потому что тебе очень хочется в это верить, Одри. Взгляни на мир реальными глазами, все совсем не так. Он не тот, кто тебе нужен! Неужели ты не видишь, какой он?!

– Я не могу, Хелен. Я должна попробовать, вдруг у меня есть шанс... У меня должен быть этот шанс! И я всегда считала тебя своей подругой, доверяла тебе, я ждала от тебя поддержки!

– Но это же безумие! Как я могу одобрить это?

– А мне вовсе не нужно твое одобрение, Хелен! Я хочу жить без твоих советов и сама решать, что мне делать! О тебе есть кому позаботиться. А обо мне – нет! Дрю заботится обо мне! Я устала играть в глупые игры и ждать, пока мне улыбнется удача. Она мне уже улыбнулась!

Вот этого как раз и боялась Хелен. Одри больше не было рядом с ней, она была где-то далеко, там, откуда она может и не вернуться к Хелен. И Хелен сделала еще одну попытку:

– Одри, прошу тебя, не заставляй меня думать... не заставляй меня думать, что мы теряем друг друга...

– Я остаюсь, Хелен, это ты уходишь! Это твой выбор, Хелен!

– Одри...

– Я еду домой, мне нужно побыть одной.

– Одри...

Одри вскочила и бросилась в дом. Через пять минут Хелен услышала шум отъезжающей машины. Она обхватила себя руками и попыталась сдержать противную дрожь, сотрясающую все ее тело. Как это ужасно... Какой сегодня ужасный день!

Хелен просидела у бассейна несколько часов, у ее ног сиротливо стояла коробка с тем, что принесла Одри. Со стороны могло показаться, что она просто отдыхает, но если бы кто-то увидел лицо Хелен и почувствовал напряжение, сковавшее ее тело, то у этого стороннего наблюдателя не возникло бы сомнений в том, что девушка переживает самое настоящее потрясение.

Именно так и решил Марк, когда подошел к Хелен с трубкой радиотелефона.

– Мисс Гамильтон, вас... Хелен, что с вами? – Марк, обнаружив, что его не слышат, слегка коснулся плеча Хелен.

Она вскинулась, ее словно подбросило вместе с креслом.

– О боже!

– Я напугал вас?

– И вам прекрасно об этом известно! Какого черта вы это подстраиваете?

– Что именно?

– Вы постоянно подкрадываетесь ко мне! И почему вы носите эту ужасную одежду? Сейчас, между прочим, если вы не заметили, лето в разгаре.

– В кабинете слишком холодно.

– Да, я знаю. Это из-за болезни дяди.

– Да, ему легче в созданном микроклимате. Что с вами произошло, вы сама не своя?

– Одри уехала.

– Я знаю. Она вам как раз и звонит. Неужели вы так расстроились из-за ее отъезда?

Хелен так посмотрела на трубку, словно не верила в то, что Марк ей только что сказал.

– Так, перезвоните ей позже, – неожиданно сказал он и нажал отбой.

– Что вы делаете?

– Рассказывайте.

– Что рассказывать?

– Несмотря на все недоразумения, возникшие между нами, я по-прежнему мастер по решению ваших проблем.

– Как это благородно с вашей стороны. Но мою проблему вы решить не сможете.

– И все же.

– Мы поругались. Сильно, – сообщила она Марку безжизненным тоном. – Мистер Макиавелли, я хочу у вас спросить... Вы считаете, что со мной что-то не в порядке?

– В каком смысле? – спросил он.

– В психическом. – Хелен невесело усмехнулась.

– Вы выглядите немного усталой, но абсолютно нормальной, – ровным голосом ответил он. Судя по выражению его лица, этот вопрос не удивил Марка.

– А ночью вы ничего не слышали?

– Я крепко сплю.

– Да, крепко, но мало. Я помню, что вы мне говорили.

– Что вас беспокоит, Хелен?

– Мне не по себе от этих звуков...

– От каких звуков?

– Вы подумаете, что я сумасшедшая... – Хелен стала смотреть в сторону.

– И все же, что вы слышали?

– Сегодня ночью как будто кто-то ходил по комнате... По моей комнате... – зачем-то уточнила она.

– Вы включали свет?

– Нет. Я очень испугалась. Но я отчетливо слышала, я не могла ошибиться! И я не сумасшедшая! Просто в последние дни мне кажется, что кто-то очень хочет свести меня с ума!

– Что вы сказали?

Хелен послушно повторила последнюю фразу.

– Хелен, мне нужно уехать на некоторое время, постарайтесь успокоиться и ни в коем случае не покидайте дом!

– Но...

– Вы поняли, что я сказал?

– Хорошо.

Марк тут же исчез, а Хелен пожала плечами. Что он задумал? Не стоило откровенничать с ним. Вполне вероятно, что он сейчас вызывает бригаду скорой психиатрической помощи... Вот бы Одри посмеялась... О, она чуть не забыла, что ей звонила Одри!

– Я уже думала, что ты не хочешь со мной разговаривать, Хелен, – тихо сказала Одри и шмыгнула носом.

– Это Марк. Он случайно нажал отбой.

– Хелен, я виновата, но...

– Ничего, Одри, это я погорячилась... – Хелен едва сдержала слезы облегчения.

– Теперь мы так и будем оправдываться... Но я звонила не только поэтому. Хотя это не телефонный разговор, но приехать сегодня я уже точно не смогу. К тому же мне очень стыдно за свое поведение. Так что придется рискнуть. Я все думала, Хелен, и теперь мне кажется, что в доме твоего дяди происходят немного странные вещи.

– Что?

– Твоя паранойя, что кругом враги! Ну поняла? Так вот, я думаю, что в чем-то ты права.

– Что ты говоришь, Одри?

– Я должна сказать тебе, что сегодня нечаянно подслушала телефонный разговор Дрю и твоего дяди. Адамс кричал на Роберта, но, как только увидел меня, сразу положил трубку. Однако я слышала, что они обсуждали завещание.

– Какое завещание?

– Не знаю. Я даже не знаю, касается это тебя или нет. Просто решила сказать на всякий случай.

– Спасибо, Одри. Ты приедешь завтра?

– Постараюсь. Я дома одна, Крис и мама уехали погостить к моей тетке. Пока, не скучай без меня. И еще раз извини за тот разговор.

Хелен положила трубку и невидяще уставилась перед собой. Итак, какое-то завещание, и опять Адамс унижает ее дядю. Здесь больше загадок, чем информации, и она по-прежнему не может быть полностью уверенной в том, что это касается именно ее. Значит, нужно найти это завещание и достоверно, так сказать, из первоисточника, узнать, касается это ее или нет. Только и всего! Как раз сегодня Роберт отправляется в клуб, так что у нее есть время и возможность...

Господи, да она хладнокровно планирует пробраться в кабинет дяди и рыться в его бумагах! Она действительно сошла с ума, особенно если учесть предупреждение Марка!

Хелен говорила это себе снова и снова, но в душе прекрасно знала, что уже решилась на эту авантюру. Марк куда-то уехал, и Хелен чувствовала себя жутко одинокой. Весь вечер она просидела в своей комнате, сославшись на головную боль. Дядя перед отъездом в клуб посоветовал ей лечь пораньше, выпив снотворного, и Хелен заверила его, что именно так и поступит. Она слышала, как уезжал дядя, и выждала еще некоторое время.

– Я настоящая преступница, – сказала она себе и спустила ноги с кровати. – Наверное, все дело в генах. В моем роду были отъявленные пираты, авантюристы или еще какие-нибудь криминальные элементы...

Хелен подошла к двери и, приоткрыв ее, выглянула в коридор.

Погруженный в темноту дом был тих и насторожен. Она вышла в коридор. Дверь легко и бесшумно закрылась за ее спиной, и Хелен двинулась вперед, замирая от любых шорохов и вслушиваясь так напряженно, что у нее вскоре стало звенеть в ушах.

Она спустилась по лестнице. Хелен пыталась двигаться бесшумно, даже сдерживала дыхание, но от этого было только хуже. Оно, несмотря на все усилия, со свистом вырывалось из груди. А сердце грохотало так, что Хелен оставалось только удивляться, как сюда еще никто не прибежал, привлеченный этим грохотом. Она остановилась в вестибюле и прислушалась. В доме по-прежнему стояла тишина. Хелен заглянула в коридор, ведущий на кухню. Темнота и такая же глубокая тишина. Хелен повернула в коридор-галерею, который вел к дядиному кабинету.

Сквозь огромные окна проникал свет уличного фонаря, расплывчатыми бликами изукрасив пол. Хелен тенью скользила по этому покрытому пятнами и бликами полу, и за ней тихо и бесшумно скользила тень. Она застыла перед дверью дядиного кабинета и беспомощно огляделась, словно у нее еще были пути для отступления. Потом она глубоко вздохнула, достала из кармана отмычку, которой на спор с Одри отперла в колледже кабинет директора, и тонкий «шпионский» фонарик, оставшийся с тех же веселых времен.

Просовывая отмычку в замочную скважину, она почти хотела, чтобы эта проклятая дверь не открылась и... пусть все идет, как шло до этого, даже если это путь в пропасть... Хелен тряхнула головой, чтобы отогнать дурацкие мысли, и повернула отмычку. Внутри замка что-то щелкнуло, и дверь распахнулась. И, как только это случилось, дурацкие мысли вновь полезли в голову. Весь дом представился ей огромным, затаившимся до поры до времени чудовищем, с враждебным неусыпным вниманием наблюдающим за ней. Которое только и ждет, когда она сделает первый шаг внутрь кабинета, а потом вспыхнет свет, зазвонит сигнализация, набегут полицейские, чтобы поймать и изобличить воришку – самую неблагодарную племянницу на свете, Хелен Гамильтон!

Хелен напряглась и стиснула фонарик с такой силой, что заломило пальцы. Она должна успокоиться. В доме пусто, Марк вряд ли появится раньше утра. А дядя не вернется из клуба раньше часа ночи – он же сама пунктуальность и жутко гордится постоянством и незыблемостью собственных привычек.

Хелен сделала шаг. Никаких завываний сигнализации. Хелен была готова бежать со всех ног и только сейчас расслабила напряженные до судорог мышцы ног и перевела дыхание. Что ни говори, а чертовски трудно быть взломщиком. И как это люди идут на такое? Сколько истерзанных нервов, которые, как известно, не восстанавливаются, сколько переживаний – так и до инфаркта недалеко! Воры должны умирать как мухи, только их почему-то меньше не становится!..

Подсвечивая себе фонариком, она шла к столу. Теперь ей нужны были другие таланты, и хорошо бы в числе ее предков кроме криминальных элементов оказались и сыщики вроде Шерлока Холмса – у которого, кстати, не было детей! – или на худой конец Эркюля Пуаро. Тогда наверняка она бы смогла придумать, с чего ей нужно начать, где искать и как вообще вести эти поиски. Хелен зажала фонарик в зубах и стала просматривать документы на столе, а потом переключилась на ящики.

Вдруг она застыла, потому что ей послышался скрип. Хелен замерла, превратившись в одно большое ухо. Потом она быстро закрыла ящик стола. От наползающего страха она напрочь позабыла, как лежали документы на столе и какие бумаги она достала из ящиков. Девушка принялась нервно выравнивать разоренную стопку документов, пытаясь уверить себя, что скрип ей всего лишь почудился.

– Какую причину столь позднего посещения вы изобретете на этот раз, мисс Гамильтон?

Услышав этот холодный голос, она застыла от ужаса. Она сразу узнала его – Марк Макиавелли! Еще бы не узнать – он мерещился ей повсюду и преследовал в нескончаемых кошмарах по ночам! Бумаги выпали у нее из рук и разлетелись по полу кабинета. Все ее тело будто превратилось в соляной столб. Она даже не смогла повернуть голову и повернулась всем корпусом.

И тут же яростный поток света ослепил ее. Хелен зажмурилась и вскрикнула от ужаса. Свет погас так же внезапно, как и загорелся. Умом Хелен понимала, что ее застукали и теперь никто и ничто ее не сможет спасти, но подавить инстинктивный порыв она не сумела и бросилась сама не зная куда. И сразу же наткнулась на угол стола.

– Ох!

На сей раз она застыла от нестерпимой боли, силясь вдохнуть, и тут руки Марка сжали ее, как стальными клещами.

– Я же вас предупреждал, – прошипел он.

– Идите к черту! – выдавила из себя Хелен с обреченностью человека, которому светит пожизненное заключение.

– На вашем месте я бы не был так груб.

– Почему вы не на моем месте?!

– Что вы тут искали?

– Вам-то не все равно? Мне уже нечего терять, потому что вы и так поставите дядю в известность... Так что я не намерена удовлетворять ваше любопытство.

– А мне кажется, что вам есть что терять. Потому что я могу передумать и не ставить вашего дядю в известность.

– Вы желаете это обсудить? – Она умудрилась придать своему голосу презрительную интонацию. – Хочу вас предупредить, что у вас ничего не получится с шантажом.

– А кто говорит о шантаже?

– Вы имеете в виду что-то другое?

– Готов выслушать ваши предположения.

– Может, для начала отпустите меня?

У Хелен от этого разговора начала кружиться голова. Кажется, Марк в очередной раз не собирается поднимать тревогу... Но почему-то именно это беспокоит ее больше всего!

– Не думаю, что это хорошая идея. Так у меня больше преимуществ. Вы выдвинете какую-нибудь гипотезу?

– И речи быть не может о сексуальных услугах! – выпалила она, начиная дрожать.

Сейчас Хелен четко осознавала, что все ее тело прижато к жесткому телу Марка, а он еще к тому же и дышит ей в шею. А тут еще эти страхи из-за позднего визита в дядин кабинет и нервное возбуждение от того, что он ее застукал. Такой противоречивый клубок эмоций порождал странное ощущение нереальности... И по большей части от того, что, несмотря на весь ужас, ее шаткое положение и страх перед Марком, вся эта ситуация показалась ей возбуждающей... Хелен быстро одернула себя. Она просто сошла с ума! В самое ближайшее время ей нужно воспользоваться настойчивыми советами Одри и посетить психоаналитика.

– Мне нравится ход ваших мыслей, мисс Гамильтон, – прошептал Марк ей на ухо, – но сейчас гораздо больше я хочу получить информацию о том, что вы упорно пытаетесь обнаружить...

– Без комментариев!

– Вы сами роете себе яму, дорогая мисс Гамильтон. Все так просто: скажите мне, и все будет в порядке.

Поясницу Хелен словно льдом схватило, а в животе все переворачивалось, когда Марк так шептал ей на ухо, касаясь мочки губами.

– Я не понимаю, что вы...

Хелен резко замолчала и замерла. Точно так же застыл Марк. Они оба напряженно прислушивались к странному звуку, который приближался с каждой секундой.

– Что это?

– Ваш дядя возвращается!

– Но... но он не должен был приехать так рано!

– Тем не менее приехал!

– Бумаги... бумаги на полу.

– Дьявол!..

Марк почти отшвырнул ее и включил фонарик. Он принялся собирать разбросанные листки, а Хелен попыталась ему помочь, но скрюченные от напряжения пальцы отказывались подчиняться, комкая и сминая листы.

– Стойте, – приказал он, – вы их мнете.

Марк оттолкнул Хелен и быстро собрал оставшиеся листы и выключил фонарик. Как раз вовремя, потому что машина выехала на подъезд-ную дорожку, с которой были видны окна кабинета. Вряд ли можно было не заметить луча фонарика, гуляющего по стенам и потолку. Марк возился у стола, видимо укладывая документы так, как они лежали до вторжения Хелен.

– Выходите, – процедил он.

– Что?

– Вон из кабинета!

Хелен на подгибающихся ногах метнулась к двери и испустила сдавленный стон.

– Что еще?

– Дверь... Дверь захлопнулась!

– Где ключ?

– Не было ключа, я открыла отмычкой!

– Сколько же у вас талантов, – процедил он, а Хелен едва не зарыдала в голос. – Давайте вашу отмычку!

Марк почти отшвырнул ее от двери и завозился с замком.

– Не открывается, – выдохнул он через минуту бесплодных попыток открыть замок.

Эта минута показалась Хелен часом, и она уже едва сдерживалась, чтобы не завопить от нахлынувшей паники. В ее воспаленном воображении уже рисовался входящий в дом дядя. Вот он идет по галерее, подходит к двери, отпирает замок и включает свет. А дальше – катастрофа вселенского масштаба с последствиями, которые она даже не может вообразить!

– Что ты застыла как столб? Бегом! – Марк схватил ее за руку и потащил за собой.

И Хелен вдруг поняла, что он провел ее сквозь дверь! Только через секунду она поняла, что, пока она предавалась панике, ему каким-то образом все-таки удалось открыть кабинет и выволочь ее из ловушки, в которую она угодила по собственной глупости!

– Бегом отсюда! – снова приказал он. И тут же Марку пришлось схватить бросившуюся вперед Хелен за руку. – Не туда, там ваш дядя! В другую сторону!

– Но там тупик!

– Тише!

Он толкнул ее в ту сторону, где коридор через пару ярдов заканчивался стеной. Когда-то здесь был еще один выход, но его замуровали. В стенах были глубокие ниши, предназначение которых оставалось для Хелен все годы загадкой. Возможно, когда-то здесь стояли небольшие скульптуры, но теперь ниши пустовали. Марк втолкнул ее в одну из этих ниш и навалился сзади, вжимая ее в стену так, что Хелен едва не расплющилась под его тяжестью. Просто удивительно, как мы уместились здесь, отметил ее мозг.

– Вы не могли бы занять другую нишу? – простонала она.

– Нет. Когда ваш дядя будет заходить в кабинет, она будет прекрасно освещена. Думаю, вам не понравится, если он обнаружит сначала меня, а потом и вас. Будет слишком много вопросов.

– Да, я поняла, – задыхаясь, пролепетала она.

– Я просто счастлив! – проскрипел он.

– Марк...

– Молчите, сюда идут.

Хелен было тяжело и душно, но она тоже услышала приближающиеся голоса, и ее затрясло от страха.

– Спокойнее, – прошептал он, – все будет хорошо. Надеюсь, вы действительно не страдаете вдобавок к перечисленным ранее психическим недугам еще и клаустрофобией – как уверяли меня! – и не выдадите нас.

Хелен хотелось крикнуть, чтобы он заткнулся, чтобы он выпустил ее или хотя бы перестал давить сверху, но она изо всех сил сжала зубы и еще плотнее притиснулась к стене.

Звук шагов приблизился к ним настолько, что Хелен на мгновение показалось, что дядя уже стоит напротив их ниши, но потом раздался щелчок, снова звук шагов, и все стихло. Несколько минут ничего не происходило, затем Марк, чуть слышно кряхтя, выполз из ниши и буквально отодрал от стены Хелен. Она была так напугана, что не поняла, каким образом оказалась в какой-то комнате.

– Где мы? – пытаясь сориентироваться, жалобно спросила она.

– В моей комнате.

– Но...

– Никаких «но», Хелен!

– Зачем вы меня сюда привели?

– Чтобы наконец получить ответы на свои вопросы! Я уже извелся от любопытства, Хелен! Вы полны сюрпризов, дорогая, и их запас явно неистощим.

Несмотря на то что голос Марка звучал почти ласково, Хелен стало так страшно, что она заметалась по комнате. Он тут же схватил ее и сжал так, что девушка и пикнуть не смогла бы.

– Хелен, ваша страсть копаться в чужих бумагах больше смахивает на патологию. Но вы обещали обуздать свои наклонности, а я однозначно предупреждал вас о возможных последствиях! – разъяренно прошипел он ей на ухо.

– Что касается патологии, то это больше по вашей части! Вы как маньяк следите за мной, подстерегаете и пугаете до полусмерти! – умудрилась выдохнуть она.

– Черт побери, ты совсем дура! Ты что, ничего не поняла? Играешь с огнем, напрашиваешься на неприятности!

– Будьте так любезны сдерживать свои эмоции и бранные слова заодно. И, кажется, я не давала согласия на то, чтобы мы перешли на «ты»!

– Браво, отличное самообладание! Посмотрим, как вы будете держаться, когда вам придется держать ответ перед дядей.

– Мне и не придется! – выпалила она, сама не зная, откуда взялись у нее эти самоубийственные храбрость и самоуверенность. – Если бы вы хотели, то давным-давно сдали бы меня. А теперь, мистер Макиавелли, вы мой соучастник, чья помощь уже не ограничилась просто пассивным умалчиванием. Сегодня вы действительно спасли меня. И спасибо вам... – почти робко закончила она и почувствовала, как от тяжелого вздоха расширилась, а потом опала его грудная клетка.

– Ну что мне с вами делать? – почти простонал Марк, и Хелен расслышала в его голосе какую-то странную муку.

– Я не знаю, – прошептала она. – Наверное, отпустить, пока вы мне не переломали все кости.

– Вот этого я как раз и не могу сделать.

– Все еще надеетесь получить ответы на свои вопросы?

– Придумываю способ, который поможет выбить из вас информацию. Хелен, не может же соучастник не быть в курсе того, что происходит. Я должен знать, ради чего постоянно вас спасаю!

– Замечательный аргумент, – похвалила она, – но, к сожалению...

– Хелен, что вы знаете о завещании своих родителей? – вдруг резко перебил ее Марк совсем другим, твердым и решительным тоном, и Хелен от неожиданности замолчала.

Наверное, по ее реакции он понял, что наконец нащупал ниточку, которую так долго искал.

– А какое отношение это имеет к вам? – дрожащим голосом осведомилась она.

– Ваш дядя показывал вам его? Вы подписывали какие-нибудь бумаги? – продолжал спрашивать Марк.

Хелен поняла, что час пробил. Она должна сказать ему. И не просто потому, что по странному стечению обстоятельств он оказался соучастником ее проступка, и не потому, что держать все в себе уже казалось невозможным. Просто она поняла, что уже давно доверяет Марку!

– Я не думаю, что это завещание существует в природе, – почти устало сказала она. – Если вы не в курсе, то могу просветить вас, что мой отец женился на моей матери против воли своего отца, и тот лишил его наследства. Так что все принадлежит дяде. А я по своей глупости пыталась в этом убедиться лишний раз.

– Но что-то ведь заставляло вас делать эти попытки. Значит, у вас были какие-то сомнения!

– Верно. Но вам они покажутся не слишком правдоподобными, – тихо сказала Хелен, чувствуя подступающую сильную головную боль. И немудрено. Все эти дни она плохо спала, постоянно нервничала, а тут еще мощный выброс в кровь адреналина после тайного посещения дядиного кабинета. – Мне кажется, что дядя пригласил меня погостить неспроста. Он что-то затевает, но у меня нет не только доказательств, но даже и версий, что происходит. Я просто это чувствую. Теперь, когда вы получили ответы, отпустите меня. Мне нужно в мою комнату.

Сердце Хелен забилось быстро-быстро, и она почувствовала накатывающий безмерной волной приступ слабости. Сейчас она накроет ее с головой...

Хелен даже не успела додумать свою мысль. Ей показалось, что ее ударили по голове бейсбольной битой. В глазах потемнело, и она будто стала падать в черную бездну.

– А-а-а!.. – закричала она, не зная, кричит ли на самом деле или это ей только кажется.

Этот звук гулом разнесся по ее голове, а перед глазами вдруг возникла совершенно отчетливая картинка. Хелен словно подглядывала в приоткрытую дверь. Она видела свою мать. Изображение было таким четким и насыщенным, что это казалось просто невероятным. Джейн была в длинном халате, на голове – тюрбан из полотенца, словно она только что вышла из душа. Лицо матери было хмурым.

– Нет, я не пойду на это... И ты ничего не сможешь сделать. Завтра мы с Хелен уезжаем.

– Подумай как следует, Джейн. Такими предложениями не бросаются... Иди сюда, ближе... Мы все как следует обсудим...

Джейн расхохоталась, низко и гортанно, только в ее смехе совсем не было веселья.

– Нет, тебе не изменить моего решения... так что хватит об этом. Я очень устала, пожалуйста, оставь меня.

Голос стал искажаться и ломаться, потом Хелен услышала такой грохот, что в висках заломило. Хелен показалось, что черепная коробка сейчас лопнет. «Хелен! » – донесся до нее чей-то зов, но она лишь упрямо пыталась схватить это ускользающее изображение. А потом вновь низверглась в бездонную пропасть.

Хелен подняла налитые свинцовой тяжестью веки. Над ней склонилось мужское лицо, и через секунду она поняла, что это лицо Марка.

– Хелен, ты меня слышишь?

Она устало опустила веки. Конечно, она слышит. Он же кричит ей почти в самое ухо.

– Уйдите, – прошептала она. Язык наждаком оцарапал нёбо.

– Куда же я, по-твоему, должен уйти? Ведь это моя комната и моя постель.

Память тут же к ней вернулась. Все верно.

– Что случилось? – поинтересовалась она слабым голосом.

– Ты потеряла сознание.

– Как странно...

– Не вижу ничего странного, учитывая твои сегодняшние приключения.

Тут взору Хелен предстала самая невероятная картина – Марк улыбался, и это был не намек, не легкое движение губ, не приглушенные полутона, не тень чувств... Его улыбка была полной и живой – если в этом случае уместны подобные сравнения. Она была ошеломлена этим видением и удивительным преображением его лица.

– Вот уж не думала, что вы умеете это делать.

– Делать что? – уточнил он.

– Улыбаться, конечно. Выражать чувства, свойственные всем остальным нормальным людям. – Хелен попыталась сесть, и тут же ей на колени бухнулась мокрое полотенце.

– Зачем это? – Она откинула полотенце с колен и посмотрела на мокрое пятно.

– Это был компресс, – пояснил Марк.

Хелен села в кровати, чувствуя, что туман еще не окончательно рассеялся в ее голове. Из-за этого тумана она плохо ориентировалась в пространстве и времени. Ей стало холодно. Хелен обхватила себя руками.

– Мне нужно в мою комнату.

– Придется подождать, пока ваш дядя проводит гостя и ляжет спать.

– Кстати, кто этот гость? Не Эндрю ли Адамс?

– Как вы догадались? – усмехнулся он.

– У меня отличная интуиция!

– Да, теперь я это знаю, мисс Гамильтон.

Как странно: она в его комнате, в его постели, ночью – и ее это нисколько не беспокоит.

– Хелен, почему ты испытываешь такую явную антипатию к Эндрю Адамсу? Это ведь не только из-за Одри?

– Не думаю, что человек, обозвавший меня дворняжкой, может рассчитывать на что-то другое, – выпалила она.

Улыбка Марка тут же погасла, глаза сузились, и в них мелькнул какой-то странный огонек. Хелен огорчилась, что стала виновницей этого. Могла бы отвертеться от ответа и еще немного насладиться удивительным зрелищем.

– Но почему ты позволила так унизить себя?

– Мне довольно затруднительно было противостоять ему. Особенно учитывая, что мне было тринадцать лет и я подслушивала разговор дяди Роберта с Адамсом.

– Черт побери... Я сожалею, – тихо сказал он.

– Ничего, я уже это пережила.

Хелен прилегла на кровать, чувствуя сонливость и усталость.

– Поспи немного, я тебя разбужу.

– Хорошо, – покорно пробормотала она, сворачиваясь клубочком на кровати, и зачем-то добавила: – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Хелен, – тихо ответил Марк, накрывая ее одеялом, но измученная девушка уже этого не слышала, погрузившись в сон.

Хелен очень не хотелось просыпаться. Она нежилась в обволакивающем тепле крепких объятий, дарящих покой и безопасность...

Она распахнула глаза и рывком села. Марк, потревоженный ее резкими движениями, заворочался, тоже открыл глаза и, приподнявшись, огляделся.

– Черт побери, что вы здесь делаете?! – воскликнула она.

– Хелен, ты на моей территории, – как ни в чем не бывало напомнил он и рухнул на подушки.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 Следующая ⇒