|
|||
Алекс Стрейн 6 страница– Вылезай! От странных, свистящих звуков его голоса она задрожала как осиновый лист на ветру. Хелен стала медленно сползать с сиденья, судорожно сжимая рукой края разорванной блузки, но ее заторможенные движения мгновенно истощили терпение Марка. Он ухватил Хелен за свободную руку и так дернул, что она едва не стукнулась лбом о стойку, а потом едва не растянулась на дорожке. Они обошли машину, и при этом Марк тащил ее за собой так быстро, что Хелен едва не наступила на валявшегося у машины постанывающего Дина. Ей пришлось просто перешагнуть через него, заботясь лишь о том, чтобы самой остаться на ногах. Марк доволок ее до входа в дом, распахнул дверь и толкнул Хелен внутрь. – В свою комнату! – отрывисто приказал он. – Быстро! Хелен метнулась к лестнице. На бегу оглянувшись, она увидела, что Марк возвращается к машине.
Хелен почти взлетела на второй этаж – откуда только силы взялись! – словно за ней гнались все демоны ада, и промчалась по коридору. На ходу она все сильнее стягивала края разорванной блузки. Рука в том месте, где ее схватил Дин, ныла, и Хелен потерла это место. Наверняка на предплечье останется синяк, и до того времени, как он сойдет, нечего и думать о блузках и платьях с коротким рукавом... Еще одна проблема, к тому же в такую жару... Хелен скорее почувствовала, чем услышала, что сзади кто-то есть. Она оглянулась и поняла, что ее настигает Марк. Хелен нырнула в свою комнату и зашарила по двери, пытаясь нащупать ключ. Только один поворот, и он не сможет добраться до нее... Ключ никак не желал находиться. Дрожащими пальцами она нащупала отверстие замочной скважины, но ключа не было! Хелен поняла, что пропала: Марк все предусмотрел. Ее охватил почти животный ужас, и зубы застучали, выбивая дробь. Хелен бросилась в глубь комнаты и сделала это вовремя – сзади распахнулась дверь и с треском ударилась о стену. – Хелен! – прогремел с порога Марк, и в следующее мгновение вспыхнул свет, ослепив Хелен. Она зажмурилась, всей кожей чувствуя движение воздуха. Она знала, что он движется к ней, но ничего не могла предпринять. Это было ужасно! А потом Марк схватил ее, встряхнул так, что Хелен беспомощно охнула, а ее зубы клацнули, и заревел, как раненый медведь-гризли, прямо ей в ухо: – Где вы были?! Голова Хелен тут же наполнилась колокольным звоном, а ухо заложило. – Не ваше дело! – пискнула она, невольно ожидая, что он тут же прихлопнет ее, как муху. – Черт побери! – выругался он и добавил грязное ругательство, от которого ее уши и щеки запылали. – Пожалуйста, отпустите меня... Вы делаете мне больно... Руки Марка медленно, словно нехотя, разжались, и он несколько раз сжал и разжал кулаки, как будто изо всех сил пытался взять себя в руки. – Что это? – зловещим голосом поинтересовался он, указывая на ее ладонь, сжимающую две половинки блузки. Между побелевших от напряжения пальцев торчал неровный клочок материала. Хелен сжала трясущиеся губы и покачала головой, отказываясь отвечать. Собрав всю волю в кулак, она двинулась вперед, желая обойти Марка и укрыться в ванной комнате. Но он не дал ей сделать это. Мягко обхватив ее за плечи, Марк как-то ловко развернул Хелен, разжал ее ладонь, и две половинки разорванной и измятой блузки скользнули в разные стороны, как черные крылышки бабочки-траурницы. Хелен испустила вопль негодования и ужаса и быстро обхватила себя руками. – Что вы делаете!.. – Вас что, изнасиловали? – Черт подери, это не ваше дело! – Не мое?.. Марк задохнулся, и у него сделалось такое лицо, что Хелен невольно попятилась и наткнулась спиной на стену. Отступать было некуда, и она с нарастающим ужасом поняла, что по неизвестной ей причине Марк так разозлился, что вот-вот потеряет над собой контроль. – Вы немедленно скажете мне, что произошло. – Ничего! Ничего не произошло! – в отчаянии выкрикнула Хелен. – Ваша одежда!.. – Он ткнул пальцем в ее скрещенные на груди руки. – Почему она разорвана? – Это получилось случайно. – Ничего не бывает случайно! Вы сами его поощряли! Кто позволил вам покинуть дом? – Я не обязана была спрашивать разрешения. Тем более вашего... Вы мне никто! – Никогда... – задыхаясь от злости, произнес Марк, и при звуках этого прерывистого, полного гнева голоса Хелен прижалась к стене всем телом, вытянувшись и неотрывно глядя в взбешенное лицо Марка. – Никогда... – повторил он все тем же страшным голосом, – не смейте больше так делать... Или я выдеру вас... – Выдерете меня? – Прутом! – Вы не посмеете! – Попробуйте поступить еще раз так и узнаете... – Я пожалуюсь дяде, – выдвинула Хелен последний имеющийся в наличии аргумент. – Уверяю вас, что он полностью одобрит мои действия! – Но это он разрешил мне отправиться на вечеринку! – вымученно прошептала Хелен, лишь с огромным трудом удерживая слезы гнева, обиды и стыда. Марк застыл, а его лицо приняло сероватый оттенок. Потом он отшатнулся от Хелен, словно от прокаженной. – Ложитесь спать! – приказал он и направился к двери. – Ключ! – выкрикнула она ему в спину. Марк обернулся. – Мне нужен ключ от моей комнаты. Он молча положил ключ на секретер и вышел. Дверь осталась распахнутой, как черный зев чудовища...
Хелен оторвала взгляд от страницы и посмотрела на дверь своей комнаты, словно пытаясь проникнуть взором сквозь эту преграду. Она отказалась от завтрака, сославшись на то, что у нее болит голова, и долго бесцельно слонялась по комнате, не в состоянии сидеть в четырех стенах и не находя в себе сил и смелости, чтобы выйти из комнаты, спуститься вниз и столкнуться нос к носу с Марком. Наконец ее блуждающий взор наткнулся на книгу, которую вчера, словно в другой жизни, выбрал для нее Марк Макиавелли, и Хелен ухватилась за нее, как утопающий за соломинку. И вот уже битый час она смотрит на эту страницу и не видит ни одного слова. Вместо текста перед глазами постоянно стоит искаженное гневом лицо Марка и его неистовые глаза, которыми он мог бы прожечь стену этого особняка... Он был так зол вчера, что перепутал ключи и вместо ключа от комнаты Хелен оставил на секретере ключ от своего кабинета. И Хелен всю ночь пролежала без сна с незапертой дверью, дрожа и так распаляя свое воображение, что каждые пять минут ей чудились его твердые шаги... В коридоре что-то звякнуло, и Хелен вздрогнула всем телом. Она ждала, что вот-вот распахнется дверь и снова появится Марк в образе карающего ангела. Она успела так устать от своего страха и бессонницы, что чувствовала себя совершенно разбитой. Дверь действительно стала приоткрываться, и у Хелен прервалось дыхание... В образовавшееся отверстие просунулась голова Одри. – Привет, Хелен! Куда ты вчера исчезла? И вот так всегда! Каждый раз после очередного выкрутаса Одри являлась робкая и послушная и делала вид, что ничего не произошло. – Одри, я не хочу с тобой разговаривать! – Хелен обхватила голову руками и упрямо уткнулась в книгу. – Почему? Это из-за... вчерашнего? – А ты как думаешь? – Хелен... ну прости, дорогая. – Одри робко приблизилась к креслу, в котором в образе великомученика восседала Хелен, и осторожно присела на подлокотник. – Я правда не хотела, но Гарри... – Что Гарри? – Он позвал меня... – И ты, конечно, не смогла ему отказать. Как и всем его предшественникам. Это старая песня, Одри, придумай что-нибудь поновее! – Хелен, но я же не виновата, что я такая! – А кто виноват? Я? – Я тебя не обвиняю. – И не надо, потому что уж моей вины тут точно нет! – А вот и есть! – Что? – Гарри так смотрел на тебя, что я немного приревновала, поэтому и пошла с ним. – Замечательное объяснение, ничего не скажешь! – Хелен, ну не злись, – жалобно протянула Одри, – пожалуйста-а-а... – Ладно, хватит стонать, у меня и так голова болит. Я не буду злиться. Я просто предупреждаю, что это был последний раз, когда я вхожу в твое положение. Больше не буду, поняла? – Как скажешь! Однако при всей сговорчивости Одри Хелен совершенно не была уверена в том, что этот раз действительно последний. Пройдет немного времени, Одри забудется, и все вернется на круги своя. – Надеюсь, мы решили все окончательно и больше не возникнет никаких недоразумений по этому поводу. – Конечно. У меня только один вопрос, Хелен. Что случилось с Дином? – О боже! – В новом приступе отчаяния Хелен закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться. – Хелен, ты что? – Он сильно пострадал? – тихо спросила Хелен, отнимая руки от лица. – Он утверждает, что на него напал демон в человеческом обличье, но при этом не дает никаких пояснений. – Он прав. На него напал самый настоящий демон. Марк Макиавелли. – О боже... Но как такое могло произойти? – Дин полез ко мне, разорвал блузку... – Новую блузку?! – ахнула Одри. – Да. А Марк решил, что он хочет меня изнасиловать, и... – Решил тебя спасти. А ты утверждаешь, что он не твой телохранитель. Да он твое тело хранит как зеницу ока! – Одри, перестань, он всего лишь отвечает за меня перед дядей! – Мистер Макиавелли в роли карающего демона... Занятное, наверное, было зрелище... – Поверь, что лучше этого не видеть! – Зато можно представить! – Одри приставила ко лбу два указательных пальца, изображая рожки дьявола, взмахнула воображаемым хвостом и скривила лицо в самой страшной гримасе, на которую только была способна. – Хватит, Одри, мне не до шуток, перестань! Иногда, особенно в такие моменты, когда Одри начинала паясничать и нести всякую чушь, Хелен охватывало нестерпимое желание придушить подругу. Но сейчас она только вздохнула и откинулась на спинку кресла. – Хелен, хватит страдать и сидеть в этой комнате затворницей. Действительно пора выйти и встретить опасность, как и подобает героям, лицом к лицу. Только Хелен совершенно не чувствовала себя героем... Скорее наоборот. Но в словах Одри было здравое зерно: не станет же она сидеть здесь целый день? К тому же это может вызвать ненужные вопросы дяди. Хелен встала и неуверенно посмотрела на дверь. – О, сил моих больше нет! – Одри схватила ее за руку и как маленькую вывела из комнаты. – Куда ты меня тащишь? – В сад. Посидишь в кресле, посмотришь на воду. Говорят, это здорово успокаивает. Да, кстати, где твой дядя? – Роберт отправился в свой клуб играть в гольф. Он должен появиться к ланчу... – А вот и нет, он уже приехал. И не один. Твой дядя в сопровождении очень импозантного спутника направляется в нашу сторону, – проинформировала Одри. Хелен прищурилась, пытаясь разглядеть дядиного гостя, и тут же кровь отлила от лица. Она узнала спутника Роберта. Эндрю Адамс, тот самый аристократ, который назвал ее дворняжкой! – Хелен, Одри, добрый день. Позвольте вам представить Эндрю Адамса. – Добрый день, – синхронно ответили девушки. – Эндрю, ты должен помнить мою племянницу Хелен. А это мисс Одри Вейли, подруга Хелен, она гостит у нас. – Мисс Вейли, очень приятно... – Адамс подхватил тонкие пальчики Одри и коснулся их губами. – Мне тоже... – томно проворковала Одри, принимая жест Эндрю более чем благосклонно. Глаза Одри, в которых засияло восхищение и откровенный призыв, были широко распахнуты, а на губах играла очаровательная улыбка, обнажающая самый краешек белоснежного ряда зубов. О, значение этой улыбки было прекрасно известно Хелен, и она едва не застонала в голос от отчаяния. Всего полчаса назад Одри дала торжественное обещание, что с ее легкомысленностью покончено, и вот она уже обо всем забыла! Да и как не забыть, если вот она, ее розовая мечта, прямо возле нее, Одри Неотразимой, и стоит только протянуть руку... О, руку! Хелен увидела, как взгляд Одри метнулся на пальцы Адамса. И – о чудо! – нет обручального кольца! Вот он, ее долгожданный шанс, ее галантный принц на глянцевом «роллс-ройсе»!.. – Хелен. – Эндрю оставил Одри с ее розовыми мечтами, повернулся к Хелен, и девушка едва подавила желание спрятать руки за спину. – Неужели это вы? Вы стали настоящей красавицей. – Добрый день, мистер Адамс, – быстро сказала она, протянула руку, схватила ладонь Адамса и, энергично тряхнув, тут же отпустила. – Очень рада видеть вас! – Взаимно, дорогая, взаимно. Как проходит ваш отдых? – Замечательно, – прощебетала Одри. – Не желаете присоединиться к нам? – Простите, Одри, дела! Было очень приятно увидеться и побеседовать с вами. – Нам тоже. Эндрю слегка склонил голову, а потом они с Робертом направились в дом.
– О боже... боже... – стонала Одри, добираясь до плетеного кресла и падая в него, – я этого не перенесу. Какие изысканные манеры, какое обращение... – Ты об Адамсе? – холодно поинтересовалась Хелен, усаживаясь в соседнее кресло. – О ком же еще. Вот это мужчина: галантный, любезный, милый и не женат... Он ведь не женат, Хелен? Это Адамс-то милый?! Неужели Одри не видит, что его манеры – напускные и насквозь лживые, что этот мерзкий тип совершенно не подходит не только на роль мужа – спаси и сохрани! – но и даже для простого общения? Судя по лицу Одри, она этого в упор не видела и уже готовилась до последнего отстаивать собственную точку зрения. – Одри, этот человек не для тебя! – Господи, о чем это ты? – О том самом. И не делай вид, будто ты ничего не понимаешь! Я вижу тебя насквозь... И к тому же ты дала мне обещание! – Но в этот раз это будет не легкомысленная интрижка! – Что? И ты всерьез полагаешь, что он пойдет на это? – На что «на это»? – прикинулась непонимающей Одри. – Что он согласится на серьезные отношения с тобой! – Почему бы и нет? – Я не собираюсь тебя учить. Ты взрослый человек и должна сама соображать, что в твоих силах и, так сказать, компетенции, а что тебе явно не по плечу... Или не по зубам – как тебе больше нравится! – Это оскорбление, Хелен?.. – Это констатация факта. – Хочешь поспорить? – Я не заключаю идиотские пари. И советую тебе поступать так же!.. – Мисс Гамильтон, вас зовет дядя. Увлеченные перепалкой девушки не заметили приближения Марка. Хелен подняла глаза и посмотрела на равнодушное лицо Марка – словно и не было вчера этой ужасной грозы! Разозлившись на Одри, Хелен запамятовала, что собиралась при встрече с Марком провалиться сквозь землю от смущения. – Хорошо. – Хелен встала так резко, что едва не опрокинула легкое кресло, и направилась к дому. Марк не последовал за ней, а уселся в освободившееся кресло с таким видом, словно собрался провести там остаток жизни.
Хелен приблизилась к двери кабинета и несколько секунд постояла, собираясь с духом. Потом легонько стукнула, и тотчас же послышался голос дяди, пригласившего ее войти. – Вы меня звали, дядя? – Да, у меня возникли некоторое сложности... Это касается тебя, Хелен. Присаживайся. Хелен бросила взгляд на Эндрю Адамса, стоявшего у огромного шкафа и наблюдавшего за ней, и присела на краешек дивана. В кабинете по-прежнему было холодно, и девушка невольно поёжилась. – Что-то случилось, дядя? – Дело в твоем наследстве. – Разве оно у меня есть? – невольно вырвалось у Хелен. – То есть я хочу сказать, что знаю, что мой дедушка лишил папу наследства... Мужчины переглянулись, а потом губы Роберта раздвинулись в улыбке, которая совсем не затронула глаз. – Все правильно, Хелен. Твое небольшое наследство – это старая история внутрисемейного противостояния нашего отца, твоего деда, и его сестры Элизабет. Когда твой отец ушел из дому и папа лишил его наследства, Элизабет не смирилась с решением брата. Она всячески помогала твоему отцу и завещала ему акции небольшой фирмы. Как ты понимаешь, теперь эти акции принадлежат тебе. Это не слишком большие деньги, но, являясь твоим опекуном, я распоряжался ими, пытался сделать так, чтобы у тебя были хоть какие-то собственные средства. – Я вам очень благодарна за это, дядя. – Теперь, чтобы перевести дивиденды, мне нужна твоя подпись. Я уже подготовил все необходимые документы. Вот они. – Роберт пододвинул к краю стола несколько отпечатанных на принтере листов и ручку. – Распишись вот здесь, внизу листа, и завтра деньги будут на твоем счете. Хелен подошла к столу. Все как-то странно перемешалось в голове: ее неприязнь к Адамсу, который маячил за ее спиной; натянутая улыбка этого нового, непонятного Роберта, напряжение в его глазах и напряжение, странно сгустившееся в кабинете, – так, что, казалось, начитает тонко вибрировать и звенеть сам воздух. Хелен потянулась к ручке, и неожиданно ее взгляд остановился на небольшой черной коробочке. И тут же ее как разряд молнии пронзила совершенно дикая мысль. Ручка выпала из рук Хелен, покатилась по столу и упала к ногам Роберта. – Ничего, я сейчас ее подниму. На секунду Роберт исчез под столом, и за эту секунду, действуя согласно каким-то непонятным инстинктам и предчувствиям, Хелен нажала кнопку устройства внутренней связи. – Вот, подписывай, Хелен. – Роберт положил ручку на столешницу и с удивлением взглянул на Хелен, которая в этот момент резко распрямилась. – Простите, дядя, я не могу это подписать так сразу. Я не слишком хорошо разбираюсь во всех этих бумагах и не могу быстро понять, о чем тут говорится. Вы не будете против, если я возьму их на некоторое время – скажем, на пару часов, а потом принесу вам? – Конечно, о чем разговор, Хелен, – улыбка Роберта теперь больше смахивала на оскал, – занесешь мне их вечером. Держи. – Я могу идти? – Пожалуйста, иди, Хелен. Дядя протянул ей бумаги. Хелен машинально сжала их, не замечая, что ее напряженные пальцы мнут бумагу, и четко, как робот, развернулась. Адамс стоял к ней спиной и изучал гравюры на стене кабинета. Девушка вышла из кабинета и сделала несколько шагов по коридору, пытаясь осознать, что она только что сделала. Ее невидящий взгляд уперся в окно, и она, по-прежнему пребывая в этом странном тумане, автоматически отметила, что Марк и Одри по-прежнему сидят в креслах у бассейна. Вторая молния пронзила ее голову, и мозг лихорадочно заработал. Нет, неспроста дядя позвал ее в кабинет именно во время посещения Адамса. Если все так, как он говорит, то Роберт мог сделать это в любое удобное ему время. Все было не так, совершенно ненастоящим и лживым. И она должна разобраться, что происходит вокруг нее. Она все больше чувствовала себя глупой мухой, которая резвится, греется на солнышке и даже не подозревает, что для нее уже плетут паутину большие и злые пауки. Но у нее есть ключ!.. У нее в кармане ключ от кабинета Марка, который тот вчера оставил на секретере в ее комнате. А в кабинете Марка должен быть точно такой же приборчик, что она включила в кабинете дяди. Хелен бросилась в другое крыло дома. Торопясь, она никак не могла понять, что ей мешает, и только потом до нее дошло, что это бумаги, которые дал ей дядя. Хелен сунула их под мышку и, отперев дверь, проскользнула в комнату. На столе лежал точно такой же приборчик. Хелен подбежала и нажала маленькую кнопку. –... Проблем не будет, Роберт, но они возникли... Теперь и речи быть не может о том, что она подпишет бумаги не глядя. Надеюсь, ты понимаешь, что твоя идея не выгорела и мы должны действовать по другому плану, который предлагал я, пока ты, трусливое дерьмо, не вмешался в них! – Дрю, я не могу... – Черт, дерьмовый слизняк! У тебя нет выбора и ты будешь делать то, что я сказал! Хелен дрожала всем телом, позабыв, что нужно дышать. Она все еще боялась поверить в то, что услышала. Уничижительные слова Адамса в адрес ее дяди, его робкое лепетание в ответ... Неужели это разговаривают два галантных и уверенных в себе мужчины, которые час назад предстали перед Хелен и Одри? И предмет их разговора, та самая «она», которая не подписала бумаги «не глядя», и есть Хелен?! – Роберт, все нужно устроить в течение нескольких дней. У нас нет времени. Хелен привлекло движение в окне, куда она устремила невидящий взгляд. О боже, Марк идет к дому! Ей повезло, что окна кабинета выходят на эту сторону и он не застукал ее на месте преступления. Она выключила прибор, схватила свои бумаги, метнулась из кабинета, заперла дверь – все на одном дыхании. Но все равно не успела. Хелен сделала всего несколько шагов и столкнулась с Марком, вывернувшим из-за угла. Хелен попятилась и застыла. – Что вы здесь делали, мисс Гамильтон? – Я должна давать вам отчет даже о своих передвижениях по дому? – иронично поинтересовалась она, чувствуя, как сильно колотится сердце. – Расслабьтесь, мистер Макиавелли, мой дядя дома, и сейчас вам нет нужды обременять себя обязанностями надсмотрщика. – Ищете что-то определенное? Дыхание Хелен прервалось. – Что вы имеете в виду? – Мисс Гамильтон, вы и сами все понимаете. – К моему глубочайшему сожалению, я не обладаю вашими способностями. – Способностями? – Читать мысли! И совсем не понимаю, что вы сейчас имеете в виду. Мне нужно идти, Одри меня ждет. – Подождет. Дайте его мне! – Что? – спросила она дрожащим голосом. – Ключ, который я по ошибке оставил в вашей комнате вчера. Немедленно! Хелен бессознательно так сжала кулак, что ключ больно впился в повлажневшую ладонь. – У меня нет никакого ключа... – почти прошептала она. – Он... он остался в комнате! Не будет же он обыскивать ее! Тут Хелен заметила, что в его глазах промелькнула какая-то странная тень, и сразу поняла, что он способен на это. На это и даже на большее, Марк не остановится ни перед чем, и ничто и никто его не остановит... Господи, дай мне... Хелен не успела закончить даже эту коротенькую молитву, как Марк стал действовать. Он скользнул к ней темной тенью, так что она даже не успела точно увидеть, как он смог так быстро преодолеть расстояние, что еще было между ними. Через мгновение она оказалась прижатой к его телу, ее ладонь странным образом оказалась раскрытой, а злополучный ключ мгновенно перекочевал из ее ладони в ладонь Марка. Он сразу же отступил. Прошло не более трех секунд, а ее наглую ложь разоблачили самым действенным способом, какой только можно придумать, и свидетельство ее обмана теперь покачивалось на пальце Марка Макиавелли. – Что вам было нужно в моем кабинете? – Я сожалею, – пробормотала Хелен. Потрясенная Хелен больше не думала о сопротивлении и даже не попыталась отрицать очевидное. Она судорожно пыталась придумать причину, которая бы все объясняла. И как можно более правдоподобную причину... – Это очень трогательно, но я хочу услышать ответ на свой вопрос. – Мне очень стыдно, мистер Макиавелли, но иногда я не могу собой владет – Интересно. – Он еще немного покачал ключ на пальце, а Хелен не могла даже помолиться о том, чтобы он ей поверил. В голове была такая пустота, что, казалось, внутри черепа гуляет эхо. – И что вы стащили у меня? – Ничего... не успела. Увидела, что вы идете в дом... – Негусто, – изрек Марк, продолжая сверлить ее глазами, словно пытаясь взглядом просканировать ее мозг и узнать правду. – Пожалуйста, не говорите дяде. Он... он очень добр ко мне, и я просто не могу доставлять ему неприятности. Обещаю в будущем держать себя в руках. – И как часто у вас бывают приступы клептомании? – сухо поинтересовался он. – Изредка. Уверяю, что соберу всю силу воли и постараюсь больше не совершать подобных поступков. – Не знал, что клептоманы могут держать себя в руках. Кажется, эти кражи происходят неосознанно. И по-моему, мисс Гамильтон, у вас заодно случаются и приступы клаустрофобии... – Что? – Дорогая мисс Гамильтон, у вас классические признаки: вам не хватает воздуха, вы очень бледны и затравленно оглядываетесь вокруг, словно пытаетесь обнаружить выход. – У меня нет клаустрофобии. – Тогда я делаю вывод, что вы здорово напуганы! Итак, мисс Гамильтон, – сурово произнес он, и Хелен почувствовала себя в зале суда перед судьей в мантии, который готов ударить молоточком и возвестить, что приговор вступает в силу с этой секунды. – Мы можем так стоять до скончания века, выясняя, какие у вас проблемы с психикой, только я совершенно уверен, что они всего лишь плод вашего воображения. Я немедленно хочу знать, зачем вы пробрались в мой кабинет. В противном случае я немедленно сажаю вас под домашний арест в вашей комнате. – Вы не посмеете... – с трудом выдохнула Хелен, приходя в ужас от мысли, что Марк осуществит свою угрозу. Она даже представила, как захлопывается дверь и скрежещет ключ в замочной скважине. – Как вы это объясните моему дяде? – Это вам придется объясняться, мисс Гамильтон, когда я скажу, что был вынужден так поступить, поскольку застал вас шарящей в моем столе, – насмешливо сказал он. – Но ведь вы очень не хотите, чтобы он узнал о ваших милых проделках. Не так ли? – Зачем вы это делаете, мистер Макиавелли? – Затем, что пока есть шанс уладить все... полюбовно, мисс Гамильтон. – Это как? – выдавила она. – Вы мне, я вам? – Нет, мисс Гамильтон, только вы мне. А в ответ я подумаю... заметьте, только подумаю, что я смогу для вас сделать. – Так не пойдет. Марк пожал плечами. – Это был ваш выбор. И должен вас предупредить, что ваши милые слезинки меня не разжалобят. – Лицо Марка стало замкнутым и отчужденным, и Хелен поняла, что сейчас он уйдет и... – Подождите. – Она цепко ухватила его за рубашку и облизнула пересохшие губы. – Мистер Макиавелли, я... я... – Вы?.. Она разжала пальцы и огляделась, словно надеясь прочитать ответ на стенах. – Я... – снова повторила она. – Марк, я тебя везде ищу. Что здесь происходит? – Роберт посмотрел на замершую Хелен, потом на Марка. – Мы с мисс Гамильтон разговариваем. Беседа носит профилактический характер на тему распорядка дня, принятого в этом доме. Хелен перевела дыхание. – Ты о вчерашнем позднем возвращении Хелен с вечеринки? – догадался Роберт. – Простите, дядя, я не хотела, – пискнула Хелен, едва понимая, о чем говорят эти двое. Вчерашний инцидент вдруг показался ей незначительным по сравнению с тем, что Марк мог рассказать дяде, и у Хелен от секундного облегчения закружилась голова. Но потом она поняла, что у нее все еще впереди. Ее тайна в руках Марка, и Хелен не была уверена, что она там и останется. – Думаю, ты уже сделала для себя соответствующие выводы, Хелен. Марк, я жду тебя в своем кабинете. Роберт удалился, а Хелен осмелилась взглянуть в лицо Марка. – Идите, – почти прошептала она, – дядя вас ждет. И спасибо. – Вы рано благодарите меня, мисс Гамильтон, – сурово произнес он. – Мы еще не закончили.
– Хелен, ты опять сидишь в своей комнате? Что опять случилось? – Ничего. Одри вошла и присела на краешек кровати. – Ты обиделась на меня? – Нет. – Я думаю, что да. Ты так кричала на меня. – Одри, я не хочу, чтобы потом тебе было плохо. – Мне не будет плохо! – горячо воскликнула Одри, и Хелен покачала головой. – Пойми, я держу ситуацию под контролем. Все будет хорошо, уверяю тебя. Это все твоя мнительность из-за расстроенных нервов. Попей недельку транквилизаторы или пройди курс у психоаналитика, и все будет о’кей. – Спасибо за совет. – Ты опять обиделась, – расстроенно проговорила Одри, и Хелен снова вздохнула. Одри во всем видела только расшатанные нервы Хелен и могла извести своим сочувствием, но была совершенно не готова взглянуть на вещи трезвым взглядом и понять очевидное. – Что ты читаешь? – Что? Ах это! Дядя сказал, что я должна подписать эти бумаги. Это доверенности на управление акциями. – А почему именно ты должна их подписывать? – удивилась Одри. – Потому что они принадлежат мне. – Значит, ты получаешь дивиденды по ним? – Умница, догадалась! – А почему ты никогда об этом не говорила? Это такая большая тайна? – Одри поджала губы. – Не злись. Я сама узнала об этом только сегодня, и я не имела права распоряжаться ими... до недавнего времени. Вот поэтому сейчас мне и нужно подписать эту доверенность. – Выходит, он сам получал по этим акциям деньги и... платил ими за твое обучение. И раз эти акции твои, то, значит, ты сама платила за себя! А ты столько комплексовала по этому поводу и грозилась вернуть ему все до последнего цента! – Одри, ты гений! Не считая одного «но» – этих денег просто не хватило бы на эти цели, они покрывают только часть расходов дяди. Слова дяди о том, что деньги небольшие, оказались правдой. Тогда о каких бумагах шла речь и действительно ли говорили именно о ней, что она не подпишет бумаги не глядя? Теперь все казалось ей уже не таким страшным, как в тот момент, когда нервы были напряжены до предела. Может, Одри права и у нее действительно паранойя? – Ладно, хватит об этом. Неужели тебе не надоело сидеть в четырех стенах? Мелисса, наверное, уже приготовила ланч. Тебе нужно поесть, да и мне не помешает. – Поедим у бассейна? – Как ты догадалась? – Ты беспокоишься о моей нервной системе и утверждаешь, что вода успокаивает. – У тебя отличная память, – хихикнула Одри. – Извини, если я слишком назойлива со своими советами и беспокойствами.
|
|||
|