Часть вторая 6 страница

Он наблюдал, как она смотрела в окно и щурилась, когда солнце попадало в глаза. Она сдвинула солнцезащитные очки на лоб, чтобы волосы не падали на лицо, и казалась ему прекрасной, совсем юной, похожей на девочку.

«Не может быть, просто не может быть, – подумал он и почувствовал укол в сердце, – это не укладывается ни в какие рамки! »

Он двадцать минут боролся с собой, потом собрал все свое мужество и сказал:

– Магда, мне нужно вернуться в Германию.

Она с ужасом посмотрела на него.

– Зачем?

– На фирме дела идут не очень хорошо.

– Об этом было в письме?

Лукас кивнул.

– Мы потеряли несколько заказов, в Фогезене грузовик упал под откос, у нас налоговая проверка. Сплошные нерадостные вести.

– Когда тебе нужно уезжать?

– Не позже конца недели.

Магда помолчала, потом тихонько заплакала.

Лукас обнял ее:

– Поедем со мной! Давай уедем вместе! Я урегулирую дела, и мы постараемся как можно быстрее вернуться сюда.

– Я должна подумать, – только и сказала она. И до самого момента прибытия на вокзал не произнесла ни слова.

Но когда они гуляли по городу, Магда, казалось, забыла все проблемы. На улице Виа де Черретани в маленьком магазине женской одежды она купила пояс с застежкой в виде змеиной головы, который увидела в витрине, и радовалась покупке, как ребенок. Потом она взяла Лукаса под руку и потащила с собой через историческую часть города. У нее был просто талант продвигаться вперед, не пропуская ни одной витрины, ни одной мелочи.

– Ты хочешь пойти в собор? – спросил Лукас.

– Сегодня нет, – ответила она, – на сегодня я запланировала кое‑ что другое.

Ее целью была Понте Веккио. На пьяцца делла Репубблика они выпили по чашке кофе, затем прогулялись по Виа Калимала, возле Лоджиа дель Меркато Нуово и в конце концов свернули на Виа Пор Санта Мария, которая вливалась в Понте Веккио.

Здесь Магда остановилась и посмотрела на него. Лукасу показалось, что он еще никогда не видел столько тепла и любви в ее глазах.

– Давай купим кольца, – сказала она и улыбнулась. – Я больше не могу выносить, что у меня на руке нет обручального кольца. Я чувствую себя незамужней, никак не связанной с тобой. Давай сделаем это еще раз, точно так же, как и тогда.

Лукас кивнул и поцеловал ее.

И подумал о своем брате, которого она убила.

Магда выбирала два с половиной часа. Она заходила в каждый магазин и требовала показать все обручальные кольца. Хотя ей нравились многие, она тащила Лукаса дальше, боясь пропустить самое красивое, самое подходящее.

Лукас стоял рядом и молчал. Он чувствовал себя каким‑ то придатком, молчаливым сопровождающим, рабом страсти этой женщины к покупкам. При выборе колец он не испытывал никакого подъема, и у него было такое чувство, что Магда наслаждалась тем, что демонстрировала его продавцам в качестве мужчины, за которого собиралась выйти замуж.

В конце концов она решилась в пользу довольно широких тяжелых колец из белого золота с тремя маленькими бриллиантами, которые заметила еще в первом магазине. Лукас воспринимал такое кольцо на своей руке как нечто вызывающее, он почти стыдился его, но ничего не сказал. Он не хотел, чтобы она расстроилась, и боялся, как бы их одиссея по магазинам не началась сначала.

– А что будем делать теперь? – спросил Лукас, когда они вышли из магазина и очутились на Понте Веккио, на которой сейчас, после обеда, было намного больше туристов. – Может, пойдем куда‑ нибудь пообедать?

Магда покачала головой.

– Нет. Мне вообще не хочется есть. Давай поедем домой, и там, за бутылкой шампанского, отпразднуем нашу вторую свадьбу.

Лукас, хотя и был голоден, не стал возражать и подчинился судьбе. Коробочка с кольцами в кармане пиджака казалась ему мельничным жерновом, способным утащить его в пропасть. Лукас понимал, что он – с тех пор как больше не было сомнений, что Йоганнес похоронен в Ла Рочче, – оказался полностью беззащитен перед Магдой. Он жил с убийцей своего брата и, хотя не был ни в чем виноват, становился главным подозреваемым в случае, если труп будет найден. Полное безумие!

Магда держала его под руку и тихонько напевала, пока они шли переулками Флоренции к вокзалу.

– Ты снял со счета двадцать пять тысяч евро, – внезапно сказала она. – Зачем?

Лукас вздрогнул. Она поймала его.

– Ох, Магда… – простонал Лукас. – Я, собственно, не хотел сваливать на тебя свои проблемы…

– В чем дело?

– Некоторые затруднения на фирме. Между прочим, мне еще и из‑ за этого нужно в Германию.

– Двадцать пять тысяч евро! Йоганнес, я тебя прошу… С каких пор мы вкладываем в фирму наши личные деньги? Ты этого никогда не делал. А проблемы с ликвидностью уже бывали, и часто!

– В этот раз так нужно. Поверь мне, Магда, это временное явление.

У Магды испортилось настроение.

– И все же я не согласна.

Он хотел закончить этот разговор, но не знал, что придумать, кроме как притянуть ее к себе и поцеловать, хотя ему самому это показалось довольно неуклюжим.

Магда посмотрела на него с тревогой.

– Больше так не делай, amore, – сказала она. – Я боюсь. Именно сейчас, когда на фирме дела идут не очень хорошо, как ты выразился. Если дела станут совсем плохи, мы останемся ни с чем. Деньги, которые ты вкладываешь в предприятие, можно списать. В этом я убеждена.

Лукас понял, что больше ничего не сможет снять со счета. И если Топо после двадцати пяти тысяч будет продолжать выставлять требования, у него начнутся серьезные трудности.

Несколько недель назад разорванный контракт на спектакль был для него катастрофой средней величины и проблемой казалось то, что он не может найти новую работу. Но тогда, в принципе, он был свободным и беззаботным человеком, а сейчас у него было ощущение, что он по самое горло увяз в сложностях и постепенно утопает в них. И на горизонте не маячило даже намека на спасение.

– Нам нужно идти быстрее, – сказал Лукас, – следующий поезд на Монтеварки отправляется через двенадцать минут. Если мы не успеем на него, придется ждать почти час.

Магда ускорила шаг и почти побежала. Лукас с трудом поспевал за ней.

Они приехали в Ла Роччу, когда раскаленное солнце скрылось за холмом перед Солатой. Но сегодня не было ветра, который обычно поднимался в сумерках и держался почти час.

Магда не любила этот ветер, он мешал ужинать на террасе.

– Сегодня так чудесно, – сказала она Лукасу, – тепло и тихо. Наконец‑ то начинаются жаркие летние ночи, которые я ждала целый год.

Лукас отправился в кухню, приготовил салат и сварил суп из цуккини.

Когда он через двадцать минут вернулся на террасу с двумя свечами, супом, сыром, салатом и бутылкой вина «Россо ди Монтальчино», почти стемнело.

Магда все еще сидела с закрытыми глазами и, похоже, спала.

– Любимая, проснись, еда готова.

– Я не сплю.

Лукас накрыл на стол. Магда встала и вскоре вернулась с кольцами, которые достала из кармана пиджака Лукаса.

– Пожалуйста, сядь, – улыбаясь, сказала она и открыла коробочку.

Бриллианты сверкали в свете свечей, и Лукас подумал, что для него было бы лучше, если бы она носила оба кольца.

Он налил вино. Магда подняла свой бокал.

– Ты – любовь всей моей жизни! – сказала она тихо и очень серьезно. – Я счастлива с тобой. Очень счастлива. Каждое утро я благодарю небо за то, что оно разрешает мне просыпаться рядом с тобой, и радуюсь каждому дню, когда ты рядом. И еще я благодарю Бога за то, что могу засыпать рядом с тобой. Я чувствую себя защищенной и свободной. После стольких лет меня по‑ прежнему волнует близость с тобой. Моя любовь к тебе становится не меньше, а все сильнее. Я никогда не жалела о том, что вышла за тебя замуж, я делала бы это снова и снова. Спасибо, Йоганнес!

В глазах Магды стояли слезы. Она бережно прикоснулась своим бокалом к бокалу Лукаса, и раздался чистый высокий звон.

Лукас лихорадочно соображал, как ему себя вести. Как бы отреагировал Йоганнес? У него было совсем мало времени на раздумье, только пока он выпил глоток вина. И он ответил:

– То, что ты сказала, просто чудесно, Магда, и я счастлив. Я чувствую то же самое. Я тоже наслаждаюсь каждым днем с тобой и рад, что у меня такая замечательная жена. Я люблю тебя, Магда!

Магда беззвучно заплакала, и Лукас надел меньшее из колец на безымянный палец ее правой руки. Она сделала то же самое.

Потом она села к нему на колени, обняла его и поцеловала.

– Ничто, никто и никогда не разлучит нас! – прошептала она. – Никогда.

Лукас старался насладиться этим чудесным моментом, но ему это не удавалось. Мысли о мертвом брате, который лежал в земле Ла Роччи, не шли у него из головы.

– Тот, кто любит, не умирает… Я в этом убеждена.

Харлеи мчались через Вальдтамбру. В эту пятницу рев и треск моторов на участке между Монтеварки и Сиеной не умолкал. Жители уже привыкли к ежегодной встрече байкеров, также как к процессии в Страстную Пятницу, праздничному ужину в feragosto и фейерверку на Новый год. Байкеры были частью их каждодневной жизни и вызывали симпатию, поскольку итальянцы любили мотоспорт, а приезжие, как правило, вели себя дружелюбно и вежливо.

Каролина вчера вечером, после семичасовой поездки, поставила палатку на поляне за Куфштайном и сегодня в восемь утра отправилась дальше.

Она была уже вблизи Модены, где автобан имел шесть полос движения. На правой полосе грузовики шли вплотную друг за другом, на двух остальных легковые автомобили устраивали ожесточенные гонки. Итальянцы довольно опасно перестраивались друг у друга под носом и после обгона нахально лезли назад, на свою полосу. Хотя Каролина привыкла к езде по автобану, дорога утомила ее.

Вблизи Флоренции образовалась пробка. Каролина, нарушая правила дорожного движения, выехала на крайнюю правую полосу, предназначенную для остановки машин, проехала мимо стоящих в пробке автомобилей, а когда остановочная полоса закончилась, стала пробираться к середине автобана.

Она страшно утомилась. Ей хотелось пить, но она даже не могла глотать, так пересохло в горле. Ноги болели, и спина тоже. Но хуже всего была усталость. У Каролины почти не осталось сил, однако останавливаться она не хотела.

Последние сорок километров узкой, извилистой и изобилующей тоннелями дороги от Флоренции до выезда на Вальдарно были настоящим мучением.

Съехав наконец с автобана, она остановилась перед каким‑ то мотелем, выпила кофе и купила большую бутылку воды.

Она была рада, что скоро сможет снять тяжелые сапоги, опустить ноги в ледяную воду ручья, выпить пива, поесть бобов из консервной банки и уснуть. Ничего больше. Просто спать. Двенадцать часов или больше.

Десять минут спустя она уже ехала дальше. Когда она появилась на стоянке перед рестораном «Леккарда», где в следующие два дня должен был проходить праздник, там уже собрались почти пятьдесят мотоциклистов – любителей харлеев.

Каролина осмотрелась в поиске знакомых лиц, поздоровалась, потом снова уселась на свой мотоцикл и поехала в сторону Кастельнуово Берарденга – в горы.

Перед Сан Гусме она свернула на полевую дорогу, ведущую к какой‑ то фактории. Она была открыта, но там не оказалось ни души. Полки от пола до потолка были забиты вином, граппой и бутылками с оливковым маслом. Кроме того, там были соленые хлебцы, приправы, консервированные оливки, сушеные помидоры и паштеты для крустини, макароны с артишоками, грибные соусы и заячье рагу. Каролина нашла бутылку вина и пакет с кексами, вымоченными в масле авокадо, и стала ждать. Ее удивило, что никто, казалось, и мысли не допускал, что она могла просто опустошить магазин и удрать. Прошло минут десять, прежде чем появилась пожилая энергичная полная женщина и сердечно поприветствовала Каролину.

– Вы уже что‑ нибудь выбрали?

Каролина кивнула и на ломаном итальянском языке сказала:

– И еще у меня есть вопрос.

Женщина почувствовала, что у Каролины затруднения с языком, и ответила:

– Я немного говорю по‑ немецки. Может быть, я вас пойму.

У Каролины камень упал с души. Она спросила, можно ли где‑ нибудь поставить палатку на три дня. Потом она заплатила за еду и хлебцы, и хозяйка проводила ее на луг выше виноградника.

– За десять евро в день вы можете здесь остаться, – сказала она. – Около магазина есть кран, можете набирать там воду. И, пожалуйста, не оставляйте после себя мусора.

– Конечно, нет. Это само собой разумеется.

Женщина улыбнулась ей и ушла.

Каролина затолкала свой харлей на луг, поставила палатку и была счастлива. День, начавшийся со стресса, завершился так чудесно, как она даже и мечтать не смела.

Через полчаса она сидела перед палаткой, выуживала из консервной банки толстые бобы и запивала их вином. Каролина любила бобы. Она могла есть их в любое время суток и в любых вариациях. В холодном и горячем виде, с солью и перцем или вовсе без них.

Было тихо. От фактории не доносилось ни звука. Ярко‑ оранжевое солнце исчезло за горами, и Каролина обрадовалась наступлению ночи. Это было самое подходящее место, чтобы успокоиться и предаться мечтам. В принципе, у нее не было никакого желания общаться с байкерами, напиваться и праздновать. Эта встреча была лишь предлогом, потому что иначе она никогда бы не поехала в Тоскану. Это выглядело бы так, как будто она преследует Йоганнеса. Сейчас просто подвернулся случай, возможность случайно увидеться снова, которой просто нужно было воспользоваться. В конце концов, они же не рассорились навсегда. Можно поговорить два‑ три часа. Может быть, вместе прогуляться или пообедать. И ничего больше.

Каролина сама не верила тому, что себе внушала. Она разрывалась на части, ее чувства превратились в сплошной хаос. С одной стороны, она мечтала о том, чтобы Йоганнес пришел в палатку и провел с ней ночь. В то же время обида была такой большой, что ей хотелось убить его. Убить и разрушить его отношения с женой. Если он и дальше будет недостижим для нее, то пусть не достанется никакой другой женщине.

Несмотря на то что Каролина устала до смерти, все же она, когда заползла в спальный мешок, долго не могла уснуть, думая о завтрашнем дне. Всего лишь пару часов… Она буквально чувствовала, как сжималось сердце, – так сильно она любила и одновременно ненавидела его.

Магда четверть часа назад уехала в страховую компанию в Бучине, чтобы оплатить полис на дом, а потом еще собиралась заглянуть к Катарине. Лукас подождал минут пять, чтобы быть совершенно уверенным, что она ничего не забыла и не вернется, и принялся за работу. Все складывалось удачно для того, чтобы открыть хотя бы часть могилы. Даже если увиденное будет таким страшным, что останется в памяти на всю оставшуюся жизнь. Он хотел ясности. Фотография – это все‑ таки фотография, а вот увидеть труп собственными глазами – совсем другое дело.

Он осторожно начал копать землю маленькой лопаткой для рассады. Приходилось все время быть начеку и удерживать дом в поле зрения – не появится ли Магда внезапно из‑ за угла.

Почва была легкой и довольно рыхлой. Доказательство того, что тут недавно что‑ то делали.

Олива мешала ему, и работа сильно облегчилась бы, если ее выкопать. Поэтому Лукас сначала отвязал ствол от колышка, а потом, изо всех сил дернув, вытащил маленькое деревце из рыхлой почвы.

Вскоре он наткнулся на местами разорванный зеленый пластик. Потом, медленно работая лопаткой, продвинулся дальше и через несколько минут освободил плечо Йоганнеса. Сердце Лукаса готово было выскочить из груди.

Он осторожно отодвигал землю в сторону, стараясь не поранить лопаткой тело, хотя эта мысль была абсурдной. Постепенно открылось лицо Йоганнеса: подбородок, часть щеки и мертвые глаза. Это было значительно хуже, чем Лукас мог представить в самом страшном кошмаре.

Эта бледная, перемешанная с землей гниющая масса была прежде лицом его брата, а темная дыра – глазом, который подмигивал ему, когда мать объявляла им о домашнем аресте. «Не беспокойся, – говорил его взгляд, – мы справимся, мы все равно удерем, и никто этого не заметит».

И только потом он принял то, что видел все время, но чему не хотел верить. И это было самое страшное… Делая подпорку для дерева, он, не зная того и не подозревая ни о чем, пронзил своего брата колом. Прямо в сердце, словно вампира, словно хотел помешать ему ожить и продолжать творить страшные дела.

Лукас заплакал. Впервые за многие годы.

Магда стояла перед маленьким желтым домиком в Рапале и изо всех сил звонила в дверь, но Катарина не открывала. И Альберто не лаял и не бросался на нее. Это было абсолютной глупостью – заехать, не позвонив заранее, и Магда разозлилась на себя. Вот теперь и получай!

Она обошла вокруг дома. Все окна были закрыты, входная дверь заперта. «Жалко, – подумала Магда, – я бы с удовольствием выпила чаю и посмотрела ее новые картины».

Она не оставила Катарине записки, а просто села в машину и поехала в Лa Роччу.

Буквально за триста метров до дома у Магды зазвонил мобильный телефон. Это была Хильдегард, мать Лукаса и Йоганнеса. Ее голос был хриплым, словно кто‑ то уже несколько дней железной рукой держал ее за горло.

– Алло, Магда! – сказала она. – Что с Йоганнесом? Я ничего не знаю, Лукас не звонил уже три дня… Я умираю от беспокойства!

– Боже, извини меня! – воскликнула Магда. – Мы от волнения забыли позвонить тебе. Все в порядке, Хильдегард, все хорошо, Йоганнес вернулся. Я поехала в Рим и нашла его. Не сердись, что мы не позвонили тебе. Он еще с позавчерашнего дня здесь.

– Боже, как чудесно! Слава тебе, Господи! – всхлипнула Хильдегард. – Это самые приятные слова, которые я когда‑ нибудь слышала! Расскажи, Магда, как ты его нашла?

– Я обыскала множество гостиниц и кучу ресторанов. – Магда слышала, как всхлипывает Хильдегард на другом конце провода. – А потом просто пошла через город, во все глаза глядя по сторонам. Я всматривалась в каждое лицо, представляла, в каком месте Йоганнес может находиться, и, ты не поверишь, нашла его! Буквально перед заходом солнца возле фонтана Треви.

– А почему он не позвонил?

– Ты же знаешь, какой он! Его телефон упал в воду, карточка вышла из строя, и он стал совершенно беспомощным. Конечно, он мог бы купить новый мобильный, это не проблема, но он не помнил наизусть ни одного номера. Ни моего, ни Лукаса, ни коллег. И твоего номера тоже.

– Пожалуйста, дай ему трубку, я хочу поговорить с ним!

– Я не знаю, где он, потому что как раз еду домой. Сейчас мне нужно снять цепь внизу на дороге. Ты подождешь или мы перезвоним тебе через десять минут?

– Я подожду.

– Как хочешь. Как тебе удобнее. Но сначала я должна найти его. Наша усадьба – это не газон перед многоквартирным домом.

– Я знаю. Пожалуйста, позови его!

Магда положила трубку на место рядом с водителем, сняла цепь и подъехала к дому.

Хильдегард слышала, как она громко позвала: «Йоганнес! »

Лукас тоже услышал этот крик, и звук ее голоса болью отозвался в нем, словно удар кинжала. Он не помнил, чтобы когда‑ нибудь испытывал подобный ужас. Он поспешно поставил деревце на место и в страшной спешке принялся забрасывать землей открытую могилу. Если Магда подойдет ближе, он погиб.

Она снова позвала его. Точно так же, как и в первый раз. Из этого он сделал вывод, что она стоит возле дома, потому что не знает, где он, и не хочет искать наудачу. Значит, у него есть пара секунд. Может быть, она перестанет искать его, решив, что он ушел прогуляться. Господи, только бы она ушла в дом, пожалуйста!

Она не ушла в дом. Она еще раз позвала его, огляделась по сторонам и пошла прямо в огород. Сердце Лукаса бешено билось. Ему казалось, что он вот‑ вот потеряет сознание, и он работал лопатой так, будто речь шла о его жизни и смерти. Она появилась, когда он уже выровнял землю на могиле.

– А что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Я… Я по‑ другому подвязал оливу. Деревце стояло криво, и я боялся, что оно упадет.

– Да? – сказала она. – А я даже не заметила. Держи! – Она протянула ему мобильный телефон. – Твоя мать. Она хочет поговорить с тобой.

С этими словами она повернулась и пошла в сторону дома.

И только теперь Лукаса бросило в пот. Она ничего не заметила или не хотела ничего замечать. Или же действительно не знала, что это могила.

Лукас взял трубку и прижал ее к уху.

– Да, мама? Да?

– Лукас?

– Да.

– Я, собственно, хотела поговорить с Йоганнесом. Магда сказала, что он вернулся.

– Да, да, конечно… Я имею в виду, он снова здесь… – заикаясь, произнес Лукас. – К сожалению, сейчас его нет, он уехал в Амбру. Он хочет заточить бензопилу. Она затупилась.

– С меня хватит! – крикнула Хильдегард после паузы. – Я вам не верю! Не верю ни одному вашему слову, раз он не подходит к телефону! Тут что‑ то не так! Вы сможете меня убедить, что Йоганнес действительно вернулся, только когда я сама с ним поговорю. Я не понимаю, что у вас происходит и почему вы все время врете. Он мертв? Почему вы не говорите правду, Лукас? Прошу тебя, скажи, твой брат мертв?

– Нет! – Так бессовестно он не врал матери еще никогда.

– Что за отвратительную игру вы затеяли? – глухо спросила Хильдегард.

– Мы не играем с тобой ни в какую игру. Правда. Но я не могу объяснить тебе все по телефону. Могу только сказать, чтобы ты не беспокоилась. Все в порядке.

Мать смогла лишь недоверчиво вздохнуть.

– Я приеду в Берлин, как только смогу, хорошо? Мы обо всем поговорим, и ты поймешь, почему Йоганнес не испытывает желания говорить по телефону.

– Ему не обязательно долго разговаривать со мной, достаточно просто сказать «алло» и «до свидания», чтобы я знала, что он жив, – прошептана Хильдегард. – Я его мать, в конце концов! Неужели я не могу хотя бы поздороваться с сыном?

– Это невозможно. По крайней мере, сейчас. – Лукас подождал немного. – Почему ты молчишь, мама?

– А что я должна сказать? Сил моих больше нет. Я больше не могу. – Она расплакалась. Лукас терпеливо ждал. – А почему ты не приезжаешь, если Йоганнес вернулся?

– Я приеду. И очень скоро. Пожалуйста, подожди еще немножко. Пару дней. Максимум неделю.

– Ты хотя бы соображаешь, чего от меня требуешь? Ты можешь себе это представить?

– Пожалуйста, мама…

Хильдегард отключилась.

Лукас еще пару раз крикнул «алло», но мать не отвечала. Тогда он нажал кнопку вызова и услышал длинные гудки. Телефон не был занят. Мать положила трубку не попрощавшись, что было для нее нехарактерно. Обычно она раз пять говорила «пока‑ пока», а сейчас – вообще ничего.

Когда он подошел к дому, Магда сидела на солнце с южной стороны дома и вязала куртку, которая уже была готова на две трети и которую она хотела подарить ему на Рождество.

Каролина проспала восемь часов. В семь утра она проснулась, чувствуя себя бодрой, выспавшейся и полной энергии. Утро было приятным и прохладным. Она сделала пару упражнений йоги на траве и набрала свежей воды в специальный пакет.

Было всего лишь восемь утра, когда она снова поела холодных бобов. Потом основательно почистила свой харлей и наконец отправилась в дорогу.

Она купила себе дорожный атлас и внимательно изучила дорогу в Ла Роччу. От Солаты она поставила мотоцикл на нейтральную скорость, и харлей по инерции катился до первого поворота, с которого хорошо просматривалась вся усадьба. Никто не должен был заметить ее до того момента, пока она не будет готова зайти туда.

Она поставила тяжелую машину на краю дороги и, держа Ла Роччу в поле зрения, с бьющимся сердцем стала ждать.

Уже через несколько минут из кухни вышла какая‑ то женщина и накрыла стол на террасе на две персоны. Каролина занервничала еще больше. Женщина была, должно быть, Магдой. Выглядела она хорошо. Короткие шорты и облегающая футболка придавали ей моложавый вид. Каролина почувствовала укол в сердце. Она представляла себе жену Йоганнеса значительно старше.

Несколько минут не происходило вообще ничего. Позже Магда появилась с полным чайником и миской фруктов, села за стол и начала неторопливо чистить яблоко.

Мужчина вышел несколькими минутами позже. Он потянулся, от души зевнул, провел руками по волосам и поцеловал Магду в затылок. Она повернулась, улыбнулась и поцеловала его в губы.

Мужчина сел за стол.

Это был не Йоганнес.

«Что это? – подумала Каролина. – Проклятье, что происходит? Это, должно быть его брат, который звонил мне. Но поцелуй явно не такой, который бывает между зятем и невесткой».

Они ели, время от времени переговаривались, кивали, улыбались. И наливали друг другу чай.

У Каролины онемели ноги. «Целое королевство за горячий кофе! – подумала она. – Может быть, вернуться в село, выпить капучино и опять приехать сюда»?

Но она осталась на месте. Через двадцать минут Магда стала убирать со стола, а мужчина исчез за домом. Йоганнеса нигде не было видно.

«Я приехала не для того, чтобы сидеть в кустах, – подумала Каролина и встала. – Сейчас или никогда! »

И она, подталкивая мотоцикл, пошла по каменистой дороге к дому.

Цепь на въезде в усадьбу не была закрыта на замок. Каролина сняла ее и бросила на землю. Остаток пути к дому был трудным, но Каролина не хотела заводить двигатель, чтобы подъехать: не стоило заранее привлекать внимание Магды. Лучше появиться внезапно и посмотреть ей в глаза.

Приблизительно за двадцать метров до дома Каролина поставила мотоцикл на подножку и подошла к двери. В огороде никого не было видно. Входная дверь стояла открытая. Лишь занавеска из бус закрывала вид внутри дома. Каролина собрала все свое мужество и позвала:

– Алло! Есть тут кто‑ нибудь?

Ей пришлось повторить это дважды, пока Магда появилась в дверях. В одной руке она держала кухонное полотенце.

– Да? – спросила она.

Не особенно дружелюбно, но и не враждебно. Скорее, без всякого интереса.

– Извините, что врываюсь к вам… – неуверенно начала Каролина и заметила, что голос слегка дрожит. – Меня зовут Каролина Хаммахер.

От нее не укрылось, что Магда вздрогнула.

– Я здесь случайно… Вернее, по работе. Я на пару дней заехала в эти места… Я слышала от вашего мужа, что у него здесь прекрасная усадьба.

Она посмотрела по сторонам.

– Это мечта… Нет, в самом деле! Я не хочу вам мешать, но не могла бы я поговорить с вашим мужем?

В своих фантазиях Магда, конечно, сто раз представляла себе, как выглядит женщина, которую любил Йоганнес. И вот теперь она стояла перед ней. Та, с которой он регулярно встречался в Берлине, вдруг появилась здесь, в Италии. Женщина, о которой она думала, что та больше никогда не возникнет ни в ее мыслях, ни в мечтах, ни в реальности. Значит, Каролина поехала за ним в Тоскану, в Ла Роччу, в ее укромное гнездышко, в ее крепость, где у них не было ни профессий, ни каких‑ либо обязательств, никаких любовных романов и никакого прошлого.

Каролина прорвала ее кокон.

– Нет. Вы не можете поговорить с ним.

– Почему?

– Он занят.

– Это не проблема. У меня есть время, я могу подождать.

– Что вам от него нужно? – Лицо Магды окаменело.

– Я давно не видела Йоганнеса и, собственно, хотела просто поговорить с ним. Может быть, выпить вместе чашку кофе. Как я уже сказала, я случайно оказалась здесь, и было бы жалко уехать, не увидев его.

Значит, ничего не закончилось. Она от него не отстанет. Словно спрут, который отпускает одно щупальце, но лишь для того, чтобы еще крепче охватить жертву другим и потащить за собой в бездну.

– А почему вы не позвонили заранее?

– Я пробовала, но у него отключен мобильный телефон.

В этот момент Лукас появился из‑ за дома.

– К тебе гости из Германии, – холодно сказала Магда.

Лукас удивился, но улыбнулся и протянул Каролине руку.

– Добрый день!

– Я вообще‑ то хотела поговорить с Йоганнесом Тилльманном, – сказала Каролина.

Магда повернулась и, не говоря ни слова, пошла в дом.

– Идемте, – сказал Лукас. – Давайте прогуляемся.

Они пошли вниз по дороге.

– Меня зовут Каролина Хаммахер. Я оказалась здесь случайно. И решила заодно заехать в гости к Йоганнесу. Я думаю, вы его брат?

– Да. Я его брат. – Он посмотрел на нее. – Мы с вами говорили по телефону, помните?

– Конечно, помню. Вы сказали, что Йоганнес исчез. Где он?

Лукас остановился.

– Я не знаю. Я правда не знаю. Он как сквозь землю провалился.

– Его все еще нет?

– Нет.

– И вы ничего о нем не слышали? Вообще ничего?

Лукас молча покачал головой, и сердце Каролины сжалось. Несмотря на жару, ей стало холодно.

– Быть не может!

– И все же это так.

Каролина слышала отчаяние в его голосе.

– Как вас зовут?

– Лукас.

Она не доверяла этому Лукасу. У нее было ощущение, что он врет. Перед этим он целовал Магду. И это было намного больше, чем обычный поцелуй между зятем и невесткой. А сейчас он изображает из себя озабоченного брата. Все это показалось ей крайне странным.

– Пожалуйста, расскажите мне все, Лукас. Все, что случилось. Все, что вы знаете.

Из окна кухни Магда видела, как Лукас и Каролина пошли по дороге вниз, все больше удаляясь от дома. Когда они исчезли за поворотом дороги, она вышла за дверь.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒