Часть вторая 1 страница

Ла Рочча выглядела вполне мирно, когда они на следующий день после обеда вернулись туда на машине Магды, которую оставляли у вокзала.

Первое, что сделала Магда, – это обошла вокруг дома и заглянула в огород. Все было в порядке. Все так, как она оставила. Потом она открыла дверь дома.

В нем царила приятная прохлада.

Визитную карточку она увидела сразу.

– О, – сказала она, – ты только посмотри. Этот Стефано Топо таки побывал здесь. Я от него такого не ожидала. Да ладно, может быть, я когда‑ нибудь ему и позвоню.

Магда поставила сумку, подошла к мойке, налила стакан воды и медленно выпила. «Вот оно, – подумала она, – это именно то, что я люблю и то, что мне нужно: вернуться домой, в этот дом».

Ближе к вечеру она поехала за покупками в Ареццо и вернулась, нагруженная грибами, свежим майораном и говяжьим филе, что было редкостью в Италии. Собственно, это были мелочи, но Магда испытывала состояние эйфории и радовалась своим покупкам, как ребенок радуется неожиданному подарку на Рождество.

Она очень старалась, готовя ужин, а потом накрыла стол во дворе – даже положила салфетки, чего обычно не делала, – поставила свечи и украсила все веточками розмарина и дубовыми листьями.

Лукас, приняв душ, вышел во двор и увидел, что она выставляет на окно колонки стереоустановки, чтобы музыка была хорошо слышна.

– Что случилось? – спросил он и поцеловал ее в лоб. – Что, у нас будут гости или у тебя день рождения?

– Нет. – Она улыбнулась. – Ничего такого. Просто я радуюсь жизни. Давай сегодня ночью устроим праздник. В честь того, что мы здоровы, что мы живем и можем наслаждаться этим вечером.

За ужином она поставила диск «Azzurro» Адриано Челентано.

– Для тебя, – сказала она. – Ты же так любишь эту песню.

Лукас заставил себя улыбнуться.

Еда была фантастическая. Рукола с маленькими, величиной с вишню, помидорами, дробленым миндалем и обжаренным тунцом в качестве закуски, потом филе с шампиньонами в сметанном соусе и к нему картофель с розмарином, а на десерт крем‑ брюле, который тоже удался на славу.

Лукас еще не поел, когда она взяла его за руку и потащила в спальню.

– Иди сюда, – сказала она, – время слишком дорого, жаль тратить его бессмысленно. Не хочется терять ни секунды. Я хочу быть с тобой.

Как и прошлой ночью, в Риме, Магда была очень страстной. В принципе, он достиг заветной цели, если бы только не слышать, как она шепчет: «Йоганнес, я люблю тебя».

– Время, что ты провел в Риме, изменило тебя, – сказала она той ночью. – Ты какой‑ то другой, не такой, как раньше, но меня это возбуждает.

И Лукас решил, что будет наслаждаться этой внезапно возникшей любовью и не думать о том, что Магда явно путает его с братом. Как‑ нибудь все устроится. Может быть, таким образом она пытается забыть об исчезновении мужа. В конце концов, не все ли равно, как она его называет?

Топо исходил из того, что Магда, как и большинство людей в Амбре, по вторникам ходит на рынок и к пекарю. Может быть, еще на почту или в аптеку. А тот, кто ходил на рынок, имел также обыкновение пить кофе в баре «Делла Пьяцца».

В баре имелся главный зал с длинным прилавком, за которым продавали бутерброды, пирожные «Сахарные улитки», сладости и сигареты и где бармен неутомимо варил кофе или разливал алкоголь. Там было несколько столов, за которыми можно было позавтракать и почитать утренние газеты, а телевизор, размещенный под потолком, работал целый день.

В помещении рядом стояли три игровых автомата, биллиардный стол и старенький компьютер, на котором за три евро в час можно было зайти в Интернет. Кроме того, там был еще туалет, но только ключ надо было брать у бармена.

Рядом с дверью в соседнее помещение висела большая черная доска, служившая своеобразной доской объявлений. На ней вывешивали объявления о приеме на работу уборщиц, сантехников, нянек, приглашали желающих поучаствовать в поездке или просили о пожертвовании для «Мизерикордии». Там же висели объявления с информацией, когда у пекаря выходной, когда состоится следующий футбольный матч или благотворительный обед.

Топо пришел в половине десятого. Заклеенный конверт в размере Дин‑ А4 с фотографией он повесил на эту черную доску. В качестве адреса он написал большими разборчивыми буквами «Signori della Roccia».

Потом он сел в углу под телевизором. Отсюда ему была хорошо видна доска, и он мог проследить, чтобы конверт не попал не в те руки. Кроме того, его очень волновало, что будет, когда Магда и ее спутник откроют конверт и увидят фотографии. Его сердце бешено билось, словно у биолога, который неподвижно сидит перед террариумом, чтобы понаблюдать, как змея проглотит мышь.

Он заказал два круассана, капучино и большой бокал минеральной воды, взял в руки газету и стал ждать.

Магда и Лукас появились в двадцать минут одиннадцатого. Поскольку они сразу же пошли к стойке бара, то не заметили Топо, сидевшего в углу.

– Я больше не выдержу, – прошептала Магда. – Мне срочно нужно в туалет, а то я лопну!

Они подошли к левому углу стойки, чтобы попросить ключи от туалета и заказать два café latte. Поэтому получилось так, что они стояли рядом с черной доской, и, пока Магда брала ключи, Лукас заметил конверт.

– Это еще что? – спросил он настороженно. – Здесь какое‑ то письмо для нас!

– Не представляю. Открой и посмотри. Я скоро вернусь.

Магда бросилась в соседнее помещение и побежала по направлению к туалету.

Топо внутренне возликовал. Все складывалось великолепно.

Лукас взял конверт и сел за свободный столик рядом с дверью. Он разорвал конверт и вытащил оттуда фотографию.

И от ужаса чуть не умер. Он почувствовал, что его сердце остановилось. Все расплылось перед глазами, а в голове начало шуметь и греметь, словно она была наполнена жуками, которые борются за жизнь в закрытой банке. Он перестал даже слышать гул голосов в баре и поспешно перевернул фотографию изображением вниз.

В этот момент хозяйка бара принесла два café latte. Она или действительно ничего не видела, или сделала вид, что ничего не заметила. Как бы там ни было, она только сказала «prego» и пошла назад за стойку.

Лукас поспешно засунул фотографию обратно в конверт и свернул его пополам. Потом встал, положил конверт в задний карман брюк, прикрыл его сверху футболкой и уселся на место.

Сердце его едва не выскакивало из груди, лицо горело.

Мужчина был в шоке, это очевидно. Прекрасно! Топо наслаждался своим ловким ходом, тем, что использовал уникальную возможность отправить взрывоопасное письмо и даже присутствовать при открытии конверта и наблюдать за реакцией получателя.

Магда, улыбаясь, вернулась назад.

– Теперь мне лучше. – Она откинулась на стуле и с наслаждением принялась пить кофе с молоком. – Прекрасный день! – сказала она. – Так что? Может, мы что‑ нибудь придумаем? Куда‑ нибудь поедем? Так хочется чего‑ нибудь интересного! У меня нет желания просто сидеть в саду.

Лукас слышал все, что говорит Магда, но был не в состоянии ответить. Лицо мертвого брата стояло у него перед глазами, и он не мог думать ни о чем другом. Даже прикинуть, куда можно поехать, было выше его сил.

Поэтому он молча сидел за столом, уставясь на бутерброды в витрине. Не мигая, словно парализованный.

Топо улыбнулся. Он не показал ей фотографию и, похоже, не покажет и дома. То, как он себя вел, означало, что он пытается взять чувства под контроль.

Он был убийцей. Это однозначно. А именно – убийцей‑ одиночкой. Она совершенно точно не была его сообщницей и не имела представления о том, что ее муж мертв. Если бы они оба не были виноваты, то вместе рассмотрели бы фотографию и обсудили это чудовищное послание. И прямо на месте приняли решение идти с фотографией в полицию.

Так, как этот мужчина, мог вести себя только виновный, который переживает страшный момент, поскольку понимает, что его разоблачили.

– Что с тобой? – прошептала она и сжала его руку. – Тебе что, плохо?

– Нет, ничего, – запинаясь, пробормотал он, – но что‑ то сердце дает сбой. Пожалуйста, закажи мне еще стакан воды.

– Да, конечно.

Магда встала и всего лишь через пару секунд появилась с водой.

Лукас одним глотком выпил все.

– А что было в письме? – спросила Магда.

– Ничего особенного.

Ему стало легче. Во рту уже не пересыхало, и он чувствовал, что паника постепенно стихает.

– Приглашение на ужин в Сан Панкрацио, – ответил он. – Меню за пятьдесят евро. Выручка уйдет в дом престарелых в Бучине. Извини, но я его сразу выбросил.

Магда засмеялась.

– Оʼ кей. У меня тоже нет никакого желания идти туда. Похоже, эти объявления рассылаются людям, от которых организаторы ожидают, что они пойдут туда ужинать. Некоторые чувствуют себя польщенными, а другие обязанными, и народу приходит больше. Думаю, все именно так и обстоит. Ну, что будем делать? Поедем куда‑ нибудь?

– Не сердись, Магда, но только не сегодня. Мне что‑ то нехорошо.

Он просто хотел выиграть время, чтобы спокойно подумать о том ужасе, который был спрятан у него под футболкой. Хотел решить, что теперь делать. Хотел избавиться от страха, который ледяной рукой сжимал горло, и понять, в какую игру он оказался втянутым.

Топо был в восторге и чрезвычайно доволен собой. С помощью этой маленькой умной операции он узнал больше, чем полиции удалось бы добиться путем продолжительных допросов.

Счастье охватило его. Он был гением!

Топо встал и подошел к столику Магды и Лукаса.

– Buongiorno, – сказал он. – Как прекрасно, что мы снова встретились! Кстати, я пару дней назад заезжал в Ла Роччу, но вас не было дома.

– Да, я знаю. Я нашла вашу визитную карточку и очень обрадовалась, что вы о нас не забыли. Мы ездили в Рим.

– О, как здорово! Но не слишком ли жарко для экскурсий по городу?

– Вовсе нет. Я люблю тепло.

Лукас встал.

– Хотите кофе?

– Нет, спасибо. – Топо изобразил на лице свою самую очаровательную улыбку. – Это очень мило с вашей стороны, но мне пора уходить, у меня назначена встреча.

– А если вы на днях предпримите вторую попытку и заглянете к нам еще раз? На бокал вина? Мы будем дома.

– С удовольствием, синьора, с большим удовольствием! – Он слегка поклонился. – Я рад. До свидания.

Он вышел из бара легкой и одновременно гордой походкой победителя.

Лукас отправился прогуляться, а Магда устроилась с книгой на террасе.

Он дошел до Мончиони и теперь сидел под огромным старым кедром. Отсюда открывался вид на всю долину. Лукас глубоко вздохнул.

Несколько минут он внимательно рассматривал фотографию. Его брат мертв. Это ясно. Это не был фотомонтаж, это несомненно снимок трупа. Самым невыносимым на нем были черви, выползавшие из носа Йоганнеса, разложившиеся губы, напоминавшие обуглившийся лист бумаги, и мертвые впадины, которые когда‑ то были его глазами. И веки над ними слегка дрожали, когда он бывал в хорошем настроении.

У Лукаса на глазах выступили слезы.

Что же происходит?

Существовало лишь две возможности. Например, кто‑ то случайно обнаружил труп и сфотографировал его. Но вместо того чтобы идти в полицию, прислал фотографию ему. Может быть, потому что знал, что он – брат Йоганнеса. Или же принимал его, Лукаса, за убийцу.

Вторая возможность заключалась в том, что фотографию прислал сам убийца. Это объясняло его нежелание вмешивать в это дело полицию. Но почему он тогда вообще дал о себе знать? В этом было мало смысла. Убийство без трупа было в тысячу раз лучше, чем если труп будет найден.

Его жизнь с Магдой только начиналась, но кто‑ то уже пытался влезть в нее. На конверте не было почтовой марки. Его оставили на доске объявлений. Рискованное дело. Конверт легко мог попасть в чужие руки.

Информация о том, что брат уже никогда не вернется, придала Лукасу определенную уверенность, но проблема была в том, что он не мог сказать об этом Магде, потому что она будет считать, что убийца – он.

Если он не хочет потерять ее, придется скрывать все это.

Он еще раз внимательно посмотрел на фотографию, пытаясь определить место, где был сделан снимок. Но не нашел ни единой зацепки.

Buongiorno, мой воробушек!

Представляешь, мы с папой ездили на три дня в Рим! Это было как в чудесном сне! Мы жили в прекрасной гостинице. Ужасно дорого, скажу я тебе, но мы подумали, что на три дня можем себе кое‑ что позволить! Мы были в соборе Святого Петра, в замке Святого Ангела, в Колизее, возле фонтана Треви, на римском форуме, в Пантеоне… И конечно, мы посидели на Испанской лестнице. Но все равно, что бы мы ни делали – ходили ли по городу или сидели в ресторане, мы все время думали и говорили о тебе. Было бы просто великолепно, если бы ты был с нами!

Мы обязательно должны когда‑ нибудь все вместе поехать в Рим! Я уверена, что город тебе понравится. Тебе ведь когда‑ то очень понравились Афины, а мне кажется, что Рим еще красивее. Когда ты будешь здесь, мы можем запросто собраться и поехать туда. Или же запланируем поездку на следующий год. Как ты захочешь.

Скажи, сокровище, может, тебе что‑ то нужно? Может, послать тебе что‑ нибудь? Ты же знаешь, только намекни – и то, что тебе хочется, будет отправлено.

Вчера папа начал приводить огород в порядок и уже кое‑ что там посеял. Когда ты приедешь сюда, мы сможем нарвать собственного салата.

Я буду так рада тебе!

Желаю тебе успехов в школе и всего самого наилучшего.

Мама.

P. S. Привет тебе от папы.

Магда вскрикнула от боли. Она почувствовала болезненный укол в руку, а потом жжение. Оно распространялось очень быстро, и уже через несколько секунд ее рука стала напоминать раскаленный, все сильнее распухающий комок.

Она хотела открыть окно в спальне, схватилась за раму и придавила сидевшую на ней осу. Магда не знала, пришелся укус в ладонь или палец, но у нее возникло ощущение, что ее руку опустили в кипяток.

Магда побежала в ванную и сунула распухшие пальцы, ставшие уже темно‑ красными, под струю холодной воды. Боль немного утихла, но не прекратилась.

Она видела, что пальцы распухают все сильнее. Она попыталась растопырить их, но ей это не удалось. И на вид они напоминали толстые, склеившиеся между собой сосиски.

Магда почувствовала, что обручальное кольцо на ее безымянном пальце глубоко врезалось в плоть.

Она побежала по лестнице вниз. В кухне рядом с холодильником висели часы. Было около половины десятого. Прием у врача начинался в девять.

– Йоганнес! – закричала она, но ответа не было.

И только сейчас она увидела листок на кухонном столе.

«Дорогая, мне не спалось, и я довольно рано ушел прогуляться. По дороге я где‑ нибудь попью кофе. Вернусь к обеду, это самое позднее. Обнимаю тебя».

Она пожала плечами, выпила стакан молока, взяла сумочку и вышла из дома. Она даже не подумала о том, чтобы запереть дверь на замок, поскольку в этот момент размышляла, сможет ли управлять машиной одной рукой. Хотя бы до Амбры. Туда она обычно ездила через лес.

Она не могла левой рукой ни за что взяться, каждое прикосновение было пыткой. «Кажется, у меня аллергия на укусы ос, – подумала она. – Или, может быть, сильная аллергия вообще на укусы насекомых, а я об этом даже не знала».

Ее левая рука лежала на колене. Опухоль уже распространилась с ладони на запястье и дошла до локтя, и теперь рука напоминала раздутый до предела продолговатый воздушный шарик.

Правой рукой она управляла машиной, а когда приходилось переключать скорость, отпускала руль, но все же ей удалось ехать почти всю дорогу на второй скорости. Магда была очень рада, что сразу же удалось найти место на стоянке и без проблем въехать на нее.

В приемной, как всегда, было полно народу. Перед ней в очереди оказалось восемь человек.

– Пожалуйста, скажите, кто последний? – удрученно спросила она в полной уверенности, что рука лопнет раньше, чем она попадет к врачу.

– Я, – ответила женщина с темными, слегка волнистыми волосами, которая, как прикинула Магда, была такого же возраста, что и она сама.

Ей показалось, что она уже пару раз видела эту женщину, но не знала, кто она. Незнакомка была элегантно одета и тщательно накрашена, чем выделялась среди присутствующих в приемной людей. Она держалась прямо, и у нее был очень гордый вид, в котором, однако, не чувствовалось надменности. В общем, это была исключительно красивая женщина, которая с интересом рассматривала Магду, тоже, видимо, пытаясь оценить ее.

Обе чувствовали себя неловко, но улыбнулись друг другу.

Вдруг лицо женщины посветлело: она наконец догадалась, кто такая Магда.

– Извините, пожалуйста, – сказала она, – я, похоже, откуда‑ то вас знаю. Вы, случайно, живете не в Лa Рочче?

– Да, именно там.

– Тогда я уже слышала о вас. – Она широко улыбнулась и протянула Магде руку. – Как я рада наконец‑ то познакомиться с вами! Piacere. [44] Меня зовут Габриэлла.

– А меня Магда. В Италии обычно говорят Маддалена.

Габриэлла посмотрела на распухшую руку Магды, которую та поддерживала здоровой правой рукой.

– Вы пришли из‑ за руки?

Магда кивнула.

– Что случилось?

– Оса. Я случайно схватила ее.

– Боже мой, да у вас же сильнейшая аллергия! И если не снять кольцо немедленно, у вас будут неприятности с пальцем.

– Да, я знаю. Поэтому и примчалась на прием.

– Но вам нужно не сюда. Дотторесса вам не поможет. Кроме того, неизвестно, когда она придет и когда вообще начнется прием. Она уехала по срочному вызову в Бучине. Нет, Маддалена, вам нужно как можно быстрее в «pronto‑ soccorso», [45] в Монтеварки. Там вам смогут разрезать кольцо!

То, что сказала Габриэлла, было и так понятно, но сделать это было невозможно.

– С такой рукой я не смогу доехать до Монтеварки.

– Идемте со мной, – сказала Габриээлла и встала. – Я отвезу вас туда.

Магда хотела возразить, но Габриэлла уже подталкивала ее к двери.

Лукас перепугался до смерти, когда вернулся в Ла Роччу и обнаружил, что дом не заперт, но в нем никого нет. И никакой записки, совсем ничего.

Во время прогулки он постепенно осознал, какой опасности подвергается. Если человек, который нашел труп, сообщил об этом в полицию и расследование по делу об убийстве уже началось, у него будут серьезные неприятности. Он был любовником жены жертвы. Его финансовая катастрофа только подкрепляла и без того сильный мотив для убийства, потому что дела в фирме брата шли великолепно, Магда была богатой женщиной и работала ради удовольствия, а не потому, что им не хватало денег. Таким образом, он пришел на все готовое.

Было непонятно, когда умер Йоганнес. В зависимости от того, сколько еще пройдет времени, пока обнаружится труп, полиция более или менее точно установит время наступления смерти. Возможно, можно определить это с точностью до нескольких дней, но, конечно, не до нескольких часов. На такой длительный промежуток времени Лукас не мог обеспечить себе алиби, так что случиться могло все. В итальянских лесах и в одиноко стоящих домах было достаточно просто незаметно отправить на тот свет нелюбимого брата и конкурента.

Ни на кого другого не подумают.

У Йоганнеса не было врагов, и его брак был довольно прочным. Может быть, за исключением короткой интрижки с Каролиной. Но все это закончилось, и Каролина по телефону тоже не особенно хорошо отзывалась о Йоганнесе. Поэтому, естественно, у него не было никаких планов разводиться или расставаться, наоборот, Йоганнес и Магда как раз вместе проводили отпуск. Таким образом, у Магды вряд ли был хотя бы какой‑ то намек на мотив для убийства, и у нее проблемы возникнут не так скоро.

При том, как выглядела ситуация сейчас, если найдут труп, Лукасу придется отправиться в итальянскую следственную тюрьму и гнить там долгие месяцы, пока дело не будет полностью расследовано и против него не выдвинут обвинение. И надежды вообще выйти из тюрьмы, однажды попав туда, у него было очень мало.

Все эти доводы были очевидны, но самое абсурдное заключалось в том, что он уж точно не был убийцей. Однако его брат мертв, в этом нет никаких сомнений. Кто же убил Йоганнеса, если у него не было явных врагов и ни у кого не было достаточного мотива? Кто, черт возьми? Неужели Магда?

Нет. Этого он при всем желании не мог себе представить. Она была самой любящей и чуткой из женщин, которых он вообще знал. Нежная и ласковая. Страстная и верная. Если она кого любила, то пошла бы за ним хоть в огонь.

Но кто же тогда?

Лукасу было ясно, что у него есть только одна возможность вытащить голову из все туже затягивающейся петли. Ему надо уехать из Италии и, соответственно, оставить Магду. Ведь не будет же тот, кто нашел труп, и дальше откладывать свой визит в полицию. Причины для этого не было, как не было и попытки шантажа. Он просто прислал эту фотографию, не написав ни единой фразы, не выставив никаких требований, ничего.

Но этот человек не будет вечно молчать, раз уж решился выбраться из темноты на свет. Поэтому Лукасу нужно исчезнуть, как можно быстрее вернуться в Германию, пока все это не всплыло. Тогда никто не сможет так легко посадить его в тюрьму. Бюрократическая мельница вращается медленно, а когда это происходит по разные стороны границы – возможно, еще медленнее. Ему нужно вместе с Магдой вернуться в Берлин, причем еще до того, как это станет похоже на бегство.

Или вернуться одному. Возможно, ему придется оставить Магду здесь, в Ла Рочче, потому что как он объяснит ей, что нужно срочно прервать отпуск? Она этого никогда не поймет.

Все эти «за» и «против» вертелись в голове Лукаса. Но самой болезненной была мысль, которая постепенно превращалась в убеждение: он не сможет сейчас оставить Магду одну! Не только потому, что боится за нее, а потому что она снова почувствует себя покинутой и он ее потеряет. А вместе с ней все, что только что завоевал и о чем мечтал всю жизнь.

Что бы он ни сделал, он все равно оказывался в западне.

Лукас поджарил себе яичницу‑ глазунью из двух яиц и выпил кружку пива. Где же Магда может быть? И почему она не заперла дом, если куда‑ то уехала?

Женщина, сидевшая в приемной в pronto‑ soccorso, была одета в форму больничной медсестры: зеленые брюки и рубашка, а в тон им зеленые резиновые шлепанцы на босых ногах. Это было первым, что заметила Магда. Она внутренне содрогнулась, представив, как потеют ноги медсестры.

Ее взгляд был строгим, в нем было мало сочувствия, так что вполне можно было себе представить, что некоторые пациенты уже из‑ за одного только ее вида готовы удрать отсюда.

У стойки регистрации ожидали шесть человек. Магда показала медсестре свою распухшую руку, объяснила, что ее укусила оса, и только хотела занять место среди ожидающих, как строгая медсестра пригласила ее следовать за собой.

– Я подожду тебя здесь! – крикнула Габриэлла им вслед, и Магда с благодарностью кивнула.

Во время поездки в машине они решили, как это делают люди, живущие в Амбре и других маленьких деревнях, перейти на «ты». Магду это обрадовало. Она испытывала благодарность и привязанность к Габриэлле, что той очень понравилось.

Врач, осмотрев руку Магды, только покачал головой, вышел из комнаты и через пару минут вернулся с острыми щипцами‑ кусачками.

– А как вы себя чувствуете? – спросил он. – Может, у вас кружится голова, вы чувствуете тошноту, вам трудно дышать?

– Нет. В остальном я чувствую себя хорошо, – ответила Магда.

При попытке просунуть щипцы между кольцом и распухшим пальцем он поранил Магду, и из пальца полилась кровь. Но это не остановило врача. Он крепко держал Магду за руку, и хватка его была беспощадной. Он продолжал свою работу. Магда сцепила зубы и молилась, чтобы все поскорее закончилось. Наконец врач просунул щипцы под кольцо и перекусил золото. Для этого ему понадобилось усилие обеих рук, и он попросил Магду потерпеть, чтобы не поранить ее еще больше.

У Магды сложилось впечатление, что она находится скорее в руках механика, чем врача, но через несколько показавшихся ей бесконечными секунд он разогнул кольцо и снял его с пальца.

– Вот и все, – сказал он и встал.

– Спасибо, – ответила Магда.

Медсестра промыла кровоточащую руку Магды, помассировала палец, чтобы восстановилось кровообращение, и сделала ей укол против аллергии. На этом дело закончилось.

– Вы назначите мне еще какое‑ нибудь лекарство? – спросила Магда врача, который готовил отчет о лечении на древнем компьютере с выпуклым экраном.

Он покачал головой.

– Нет. Все пройдет само собой. Если рука через три дня не придет в норму, приходите снова.

Врач распечатал отчет и отдал его Магде.

– Всего хорошего, – сказал он и вышел из комнаты.

Когда Магда вернулась, Габриэлла встала и улыбнулась ей.

– Как быстро! – сказала она. – Ну что, сняли?

Магда кивнула и разжала здоровую руку, в которой держала разрезанное кольцо.

– А что скажет твой муж? – спросила Габриэлла.

– Ничего. В конце концов, я же не виновата.

Габриэлла и Магда медленно шли к машине.

– Я слышала, что твой муж исчез…

– А где ты это слышала?

– В деревне. Ты даже не представляешь, чего только не говорят. Стоит только зайти в «Алиментари», и будешь знать все.

Габриэлла ни в коем случае не хотела, чтобы Магда узнала, что она является женой деревенского полицейского, чтобы не разрушить доверительные отношения, которые она так ловко построила.

– Да, это понятно, – сказала Магда, – хотя я не думала, что мы станем темой для разговора. Ведь мы живем довольно уединенно и появляемся здесь только два раза в год во время отпуска.

– Это так, но местные жители знают вас.

Магда кивнула. Ей стало все ясно. Здесь происходило мало интересного, поэтому люди были благодарны за каждую мелочь, о которой можно поболтать на улице.

– Да, мой муж исчезал, – сказала она, когда они садились в машину Габриэллы. – Он не отвечал на звонки, и я боялась за него. Теперь он вернулся. Я поехала в Рим и нашла его.

– Это просто фантастика! А как это произошло?

– Совершенно случайно. Ни с того ни с сего мы очутились рядом.

– А почему он не вернулся домой и не позвонил?

– Мой телефон в Лa Рочче был неисправен, а я этого не знала. У меня срабатывал сигнал, что телефон свободен, но дозвониться ко мне было невозможно. К тому же он потерял свой мобильный, а мой номер наизусть не знал. Он его нигде не записывал, только занес в память телефона. Да у него вообще все было занесено в память: номер телефона матери, номера друзей и так далее. Он пришел в отчаяние, поскольку не мог дозвониться до меня и знал, как я ужасно беспокоюсь.

– А почему он не приехал вовремя домой?

– Заболел. У него был летний грипп, причем довольно сильный. С высокой температурой. Целых три дня он вообще не соображал, где живет и как его зовут. Единственное, что он мог, – это добраться до туалета в своем номере. Ужасно, если такое происходит в гостинице, и к тому же в чужом городе.

Габриэлла, сохраняя спокойное и любезное выражение на лице, старательно запоминала все, что говорила Магда.

– А как у него дела сейчас?

– Лучше. Намного лучше. Собственно, все хорошо. У него есть проблемы с сердечно‑ сосудистой системой, но в остальном все нормально.

– Я рада, что вся эта история хорошо закончилась. – Габриэлла сжала руку Магды. – А когда ты снова соберешься в Рим, скажи мне, и я поеду с тобой. Я римлянка и хорошо знаю этот город. Думаю, я смогу показать тебе прелестные уголки, которые в одиночку ты ни за что не найдешь.

– Это было бы чудесно! – искренне ответила Магда и в этот момент поверила, что нашла себе новую подругу.

Лукас проверил телефон. Он был в порядке. Черт побери, неужели так трудно оставить хотя бы сообщение, если нужно было уехать из дому! А ведь она как никто другой могла бы понимать, что испытывает человек, который беспокоится о другом.

Через несколько минут он не выдержал бездеятельности, поставил грязную посуду в мойку и вышел на улицу, чтобы подстричь лужайку.

Он еще только собирался заняться этим, когда увидел, что ее машина медленно спускается по дороге. Необычайно медленно. Ощущение облегчения было похоже на глоток ледяной воды после долгого путешествия по пустыне. Он чувствовал, что сила, словно теплый поток, возвращается в его тело, наполняет его уверенностью. Он никому не позволит одержать верх над собой! Он останется здесь.

Магда вышла из машины и вместо объяснения подняла вверх распухшую руку.

– Боже мой! Что случилось?

Он обнял ее за плечи, а потом они уселись на террасе и она рассказала ему обо всем.

– Я так беспокоился! – сказал он. – Я ведь не знал, где ты. Ты не оставила записки и даже не закрыла дверь.

– Неужели? Странно, а я этого не заметила. Значит, я просто забыла.

– Я думал, то чудо, которое произошло…

– Бедный ты мой, – сказала она и погладила его по голове. – Извини, пожалуйста. Я буду повнимательнее. Все, что делается машинально, я забываю через пять минут и уже об этом не вспоминаю. А сама я этого не замечаю. – Она вытащила из сумки разрезанное кольцо и положила его на стол. – У меня есть еще одно желание, Йоганнес. Это обручальное кольцо очень много значит для меня. Когда моя рука снова придет в норму, давай поедем во Флоренцию. Нам нужны новые кольца. Может быть, сейчас начинается другой, качественно новый этап нашего брака.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒