Сабина Тислер 4 страница

Продавщица, постоянно поправляя сползающие с носа очки, занялась расчетами.

– Это должен быть подарок на Рождество для моего мужа, – объясняла тем временем Магда, – а сейчас, во время отпуска, у меня есть время, чтобы вязать. Когда мы по вечерам сидим на террасе, надо же чем‑ то заниматься.

– Brava, – сказала продавщица, записывая колонки цифр на клочке бумаги.

– Сейчас мой муж в Риме, – продолжала Магда, – но послезавтра он вернется. Конечно, куртка не станет для него сюрпризом, потому что я уже буду работать над ней, но он, по крайней мере, сможет примерять ее.

– Brava, – повторила продавщица и вздохнула. – У меня тут шерсти не хватит. Нужно будет дополнительно заказать приблизительно половину.

– Ничего. А сколько на это понадобится времени?

– На следующей неделе в пятницу шерсть должна быть здесь.

– Прекрасно. Пожалуйста, закажите.

Полуслепая продавщица нашла блокнот заказов и записала имя, адрес и номер телефона Магды.

– Я позвоню вам, когда шерсть поступит.

– Это очень мило с вашей стороны.

Магда подарила продавщице сияющую улыбку и покинула магазин, унося шерсть в огромном, похожем на мешок, пластиковом пакете.

После обеда она какое‑ то время провела в огороде.

Чтобы убрать сорняки, нужно было проделать долгую и тяжелую работу, потому что трава выросла уже почти на сорок сантиметров. Прополка продвигалась очень медленно.

Время от времени Магда останавливалась, опиралась на грабли и смотрела на участок, который теперь принадлежал только ей. Незарытая отстойная яма выглядела позорным пятном и просто выводила Магду из себя. Ничего, скоро приедет Лукас, и она попросит его засыпать боковые стены землей.

Через два часа все это ей надоело, и она прекратила работу. Она отправилась под душ, потом переоделась и съела гренку с ресоrinо. Она запила все это бокалом холодного белого вина и начала набирать петли правой полочки куртки.

Целый вечер она вязала. Она поставила маленький телевизор на подоконник и развернула так, чтобы видеть его с террасы. До половины двенадцатого она связала пятнадцать сантиметров и была очень довольна. Она отложила вязание, пошла в дом, поставила компакт‑ диск Паоло Конте и отрегулировала громкость так, что звук едва можно было выдерживать. Когда зазвучала песня «Via con mе», [17] она заплакала.

Магда и Катарина стояли возле третьего пути. Объявление о прибытии поезда прозвучало через громкоговоритель настолько неразборчиво, что Магда не поняла ни слова. Вдобавок прямо напротив них, на первом пути, мужчина с прямо‑ таки адской электрической машиной делал уборку на платформе, не столько, впрочем, очищая грязь, сколько равномерно размазывая ее.

– Это было наше объявление, – сказала Катарина, которая, очевидно, поняла больше. – Через две минуты прибудет поезд из Рима, и твой сладкий вернется к тебе.

Магда взяла Катарину под руку.

– Иногда я сама себе кажусь идиоткой или подростком. Йоганнес уехал всего на пару дней, а я так волнуюсь, как будто мне двадцать лет и мы не виделись несколько месяцев.

– Это же прекрасно! – улыбнулась Катарина. – Я знаю немного людей, которые женаты так же давно, как вы, и у которых такой же счастливый брак. Это большая удача, Магда. Береги свою семейную жизнь.

– Я знаю. Я всегда это помню.

Голос, звучавший словно из консервной банки, на итальянском языке повторил объявление. Уборщик на своей адской машине продолжал нарезать круги.

– Я прожила с мужем только пять лет, а потом он умер, – сказала Катарина тихо. – Это ужасно! Ты проклинаешь весь мир, видишь везде людей, которые празднуют серебряную свадьбу, золотую свадьбу или что‑ то еще, и все время думаешь: почему я? Почему у нас было только пять лет? За это время можно едва узнать друг друга. Можно за завтраком рассказывать истории о своей жизни, которые второй человек еще не знает. И вдруг все становится прошлым, а ты снова начинаешь все сначала.

– Я могу себе представить, как это тяжело, Катарина! – сочувственно сказала Магда. – И хотя это звучит глупо, но можешь поверить: я благодарна Господу за каждый день, когда Йоганнес был со мной. Я полностью отдаю себе отчет в том, что в любой момент – раз! – может что‑ то случиться… и все закончится.

Поезд, визжа тормозами, остановился, и разговор прервался.

Магда и Катарина стояли рядом с единственной лестницей, ведущей в туннель, к другим платформам и к выходу. Каждый, кто выходил из поезда, обязательно должен был пройти мимо них. Они никак не могли пропустить Йоганнеса.

Катарина наблюдала за левой стороной, Магда – за правой.

Постепенно платформа опустела, и через несколько минут словно вымерла. Йоганнес не приехал.

Магда обескураженно сняла солнечные очки.

– Ты что‑ то понимаешь? – пробормотала она. – Если Йоганнес говорит, что приедет, значит, он приедет. Я не помню, чтобы он когда‑ нибудь опаздывал.

– Позвони ему! – сказала Катарина. – Вот увидишь, этому найдется какое‑ нибудь банальное объяснение.

Магда вытащила из сумки мобильный телефон и набрала номер. Подождала несколько секунд и выключила мобильный.

– Ничего. Только голосовая почта.

– Скажи что‑ нибудь на нее, – настаивала Катарина.

Магда снова набрала номер.

– Пожалуйста, Йоганнес, позвони мне! Где ты? Я на вокзале в Монтеварки. Жду тебя.

Она спрятала мобильный телефон в карман куртки.

– Мне все это кажется странным.

Катарина улыбнулась.

– Давай выпьем кофе, Магда. Я уверена, что Йоганнес приедет следующим поездом.

– Надеюсь. Наверное, он опоздал, а мобильный в вагоне не принимает. Пойдем, я тебя угощу.

Магда потянула ее за собой. Напоследок Катарина посмотрела на табло на платформе, где были указаны прибывающие поезда.

– Следующий будет ровно через час.

Дул ветер, и Магде стало холодно. Надо было взять с собой куртку. Они стояли на том же месте, что и час назад. Катарина смотрела налево, а Магда направо. Обе сосредоточенно искали Йоганнеса в толпе.

И на этот раз платформа опустела за несколько минут. Йоганнеса не было.

Магда сложила руки на груди.

– Знаешь, мне это надоело. Сильно надоело. В конце концов, мы же не на Луне живем! Если что‑ нибудь не получается или произошло, всегда можно позвонить.

– Это точно. Но что нам делать?

– Не представляю. – Магда пожала плечами. – Я поеду домой и буду ждать, пока он вернется. Или, по крайней мере, позвонит.

– Ты волнуешься?

Магда помедлила.

– Да так, немного, потому что это не в его привычках. Обычно он звонит, если опаздывает хотя бы на полчаса.

Они медленно вышли из здания вокзала.

– А где он остановился в Риме? У друга?

– Кажется, нет. Нет.

Магда остановилась и порылась в сумочке.

– Он нашел в Интернете какую‑ то маленькую гостиницу. С ума сойти, но я не могу вспомнить, как она называется! – Она вынула записную книжку и полистала ее. – И я не записала название. Мне казалось, что это неважно, ведь он каждый день звонил. Какое‑ то женское имя. «Эмилия» или «Розалия». Или что‑ то похожее.

– Он взял с собой ноутбук?

– Нет.

– Тогда просто поищи «Эмилию» или «Розалию». Если название сходится, то компьютер автоматически откроет страницу в Интернете, которую открывал Йоганнес. У тебя будет адрес и номер телефона гостиницы. И ты сможешь позвонить туда.

– Это хорошая идея, я так и сделаю. – Магда благодарно улыбнулась. – Идем, давай уедем отсюда.

– Может быть, съедим что‑ нибудь? – спросила Катарина. – Кстати, можешь переночевать у меня, если не хочешь оставаться одна в Лa Рочче.

– Нет, я совсем забыла, у нас же машина набита продуктами. А мы столько прождали здесь. И утку надо поскорее положить в холодильник.

Они сели в машину. Магда сорвалась с места, и у Катарины на миг возникло ощущение, что она больше беспокоится о покупках, чем о муже.

Магда включила компьютер. Пароль она знала. Йоганнес ввел его несколько лет назад и никогда не менял. Зачем ей искать адрес гостиницы, который она сама сюда записала? Она хотела просто поиграть. Ей срочно нужно было отвлечься, ни о чем не думать. Она сосредоточилась на том, чтобы составить ряды, и чувствовала себя счастливой, когда удавалось расположить карты таким образом, чтобы крестовая восьмерка, крестовая семерка и крестовая шестерка попадали на крестовую девятку. Она играла два часа, не пройдя пасьянс «Паук» и «Солитер» на самой высокой степени сложности ни разу, и с каждым проигрышем потребность победить становилась все сильнее. Она хотела услышать тихий шум, когда ряд пиковых или червовых карт укладывался на экране, хотела увидеть фейерверк, который появлялся, когда игра была пройдена и ряды составлены правильно.

Карты плясали у нее перед глазами, голова кружилась. Иногда ей приходилось в буквальном смысле слова хвататься за компьютер, окидывать взглядом комнату и глубоко вдыхать, чтобы не потерять сознание.

Йоганнес терпеть не мог, когда она играла. По его мнению, это была самая лучшая и быстрая возможность отупеть. Но Йоганнеса здесь не было.

На улице стемнело. Воцарилась тишина, нарушаемая только постепенно стихающим стрекотом цикад. Магда двигала курсором по экрану с картами, и даже музыка не могла отвлечь ее от этого занятия.

В четверть одиннадцатого зазвонил телефон. Магда вздрогнула. Когда она встала, все вокруг поплыло, и ей пришлось опереться на стену, чтобы не упасть.

– Да? – выдохнула она в телефон, и голос у нее был такой, как будто она крепко спала.

– Алло, Магда! – сказала Хильдегард, ее свекровь, подчеркнуто радостным голосом. – Как у вас дела? Вы уже освоились в Италии?

– Да, конечно, хотя у нас было не так много времени.

– Ну и как? В саду и в доме все в порядке?

– Все в лучшем виде.

– Слава богу! Я боялась, что кто‑ нибудь вломится туда, пока вас нет. Я бы не решилась оставлять дом так надолго.

Магда застонала в душе, потому что Хильдегард говорила это уже десятки раз. Собственно говоря, каждый раз, когда они отправлялись в Италию. Поэтому она устало сказала:

– До сих пор нам, наверное, везло.

– Знаешь, Магда, – перевела Хильдегард разговор на другую тему, – у нас большие проблемы с мастерской по ремонту автомобилей. Рихард хотел бы найти другую. Ты не знаешь, куда Йоганнес последний раз отгонял машину на диагностику? Он остался очень доволен…

– Я без понятия. Не знаю. Где‑ то в Моабите.

– Позови Йоганнеса к телефону, пожалуйста.

– Извини, но его нет.

– Как?

Хильдегард удивилась. Где может быть Йоганнес, если в это время его нет дома? Была уже почти половина одиннадцатого ночи.

– Он уехал на пару дней в Рим.

– А когда вернется?

– Завтра или послезавтра. Как получится.

– Тогда я попробую позвонить ему на мобильный.

– Звони.

Они помолчали. Потом Хильдегард спросила:

– Ты не боишься оставаться в доме одна?

– Нет. А чего бояться? Здесь в дома влезают, когда они стоят пустые, когда в них никого нет. А когда люди видят машины во дворе и свет в доме, ничего не случится. Кроме того, я не первый раз остаюсь здесь одна, Хильдегард…

– Да, я знаю. Ну что же, желаю тебе спокойной ночи. Мы созвонимся, когда Йоганнес вернется, хорошо?

– Конечно. Спокойной ночи! Передай привет Рихарду.

Магда положила трубку.

Она представила, как свекровь идет сейчас в маленькую ванную, сделанную еще в шестидесятые годы, которая была не столько ванной, сколько обычным отсеком, чистит зубы, надевает ночную рубашку, ложится в постель и, может быть, перебрасывается парой слов с мужем. Хотя Рихард обычно бодрствовал дольше, чем она. Иногда он даже сидел до трех ночи в кресле рядом с торшером, читал что‑ нибудь или смотрел старые фильмы.

Хильдегард любила Йоганнеса, гордилась им и мысленно пыталась утешить себя тем, что это оттого, что второй ее сын, Лукас, ничего не добился в жизни.

Магда выключила компьютер и включила телевизор. Она попала на окончание передачи «Темы дня», однако новости словно отскакивали от нее. Ей ни до чего не было дела. Она жила в собственном мире. И одиночество, которое она сейчас ощущала так болезненно, создала сама.

Все было почти как в старые времена. Практически отлично. Утка зажарена до хрустящей корочки, соус из апельсина и розмарина удался на славу, gnocchi[18] и шпинат томились в кастрюле, салат готов, а стол накрыт перед домом.

В десять минут девятого Массимо и Моника подъехали к дому, сердечно поздоровались и выразили восхищение цветами и лечебными травами, растущими в терракотовых вазах.

– А где же Йоганнес? – спросила Моника, и ее взгляд остановился на столе, накрытом только на три персоны.

Магда улыбнулась, открыла бутылку просекко в качестве аперитива и разлила вино по бокалам.

– Мне очень жаль, но он позвонил и сказал, что задержится еще на пару дней. Похоже, Рим его не отпускает. И я подумала, что мы все равно сможем встретиться. Ведь я уже все купила и приготовила.

– Конечно, мы можем вместе поужинать, – заверила Моника и дотронулась до руки Магды.

Магда подняла свой бокал.

– Salute! – сказала она. – Давайте выпьем за прекрасное лето и этот чудесный вечер. Добро пожаловать в Ла Роччу!

Они еще немного поболтали и выпили еще по бокалу. Потом Массимо и Моника решили прогуляться по усадьбе, а Магда в кухне принялась раскладывать carpaccio[19] по тарелкам.

– Это же позор! – воскликнул Массимо и покачал головой, увидев огород, заросший травой и только частично прополотый. – Я знаю, что Йоганнес любит сам работать здесь, но что делать, если его нет? Посмотри, Магда уже начала выпалывать сорняки, но одна она не справится. Тут слишком много работы.

– Ты прав, – вздохнула Моника, – здесь действительно ничего не сделано!

Массимо обнял ее за плечи.

– Ладно, я займусь этим. Я перекопаю огород и засажу его.

Моника просияла.

– Сделай это, Массимо! Я знаю, как тяжело, если огород не готов вовремя. Все уже собирают первый салат, а ты только собираешься сеять редиску.

Она поцеловала его в щеку.

Из дома послышался голос Магды:

– Вы идете? Все готово!

– Ни слова Магде про огород! – прошептал Массимо. – Пусть это будет для нее сюрпризом. Нашим подарком.

– От меня она точно ничего не узнает, – заверила его Моника. – Ты же знаешь, tesoro, [20] я молчу как могила…

– Прекрасный вечер! – сказала Моника уже в машине, когда они ехали домой. – Жалко только, что Йоганнеса не было.

Массимо молчал, сосредоточенно всматриваясь в темноту. Он выпил пару бокалов вина, но после полуночи на дороге, к счастью, не было машин.

– Что с тобой? – допытывалась Моника. – Тебе не понравилось? Еда была просто мечта!

– Да, конечно. Просто у меня какое‑ то странное чувство.

– Какое чувство?

– Porcamiseria! [21] – вдруг рявкнул Массимо и ударил по рулю. – Как может человек уехать на неделю или на две в Рим, когда он собирался провести отпуск в Тоскане с женой и у него всего четыре недели! Здесь что‑ то не так, Моника!

– Что не так?

Массимо посмотрел на нее.

– Он ее бросил, аmоrе. [22] Он смылся. Он развлекается с другой женщиной в Риме. А Маддалена просто делает хорошую мину при плохой игре.

– Никогда бы этого не подумала. Никогда! Йоганнес не способен на такое!

– Если бы ты только знала, на что способны мужчины, саrа. [23] Если бы ты только знала…

Моника предпочла не углубляться в эту тему и спросила:

– Значит, ты не веришь, что в ближайшие дни Йоганнес вернется?

– По крайней мере, я такого представить не могу. Массимо мигнул фарами, потому что навстречу им ехала машина с включенным дальним светом.

По дороге из Амбры в Пьетравиву никто из них не проронил ни слова.

И лишь когда они остановились перед домом, Моника сказала:

– Тогда тем более нужно привести в порядок их огород. По крайней мере, у Магды будет хоть что‑ то, чему она может порадоваться.

И снова дребезжащий голос из громкоговорителей на оживленном вокзале Монтеварки. Поезд, который вскоре должен был прибыть, отправлялся от вокзала Санта‑ Мария Новелла во Флоренции и следовал через Ареццо в Рим.

Лукас вышел из поезда, широко развел руки, бросился к ней и крепко обнял.

– Магда! Как здорово снова видеть тебя!

Он поцеловал ее в обе щеки.

– Добро пожаловать, – ответила она устало.

Лукас не хотел отпускать ее, он буквально сиял.

– Это, конечно, безобразие, но ты с каждым годом становишься все красивее и красивее!

Магда улыбнулась и посмотрела на его небольшую дорожную сумку.

– Это что, и весь твой багаж?

– Да, – улыбнулся Лукас. – Конечно, этих вещей не хватит и на неделю, я знаю, но не буду же я их набирать. А так я могу оставаться столько, сколько получится.

– А как долго ты планируешь пробыть здесь?

Лукас пожал плечами.

– Посмотрим. Пока не начну действовать вам на нервы. Кстати, Йоганнес приехал с тобой?

– Нет.

– Вот и прекрасно! – сказал Лукас с беспощадной честностью. – Значит, мы сможем поболтать наедине.

– Для этого у нас еще будет масса возможностей. – Магда печально посмотрела на него. – Идем. Я расскажу тебе все в машине. Йоганнеса здесь нет. Он в Риме. И уже несколько дней не выходит на связь.

– Магда, мой брат всегда был пунктуальным человеком, сверхточным! И если он что‑ то обещал, то выполнял это. И тебе это известно лучше, чем мне. Но и я знаю, что для него назначенная встреча – святое дело. Поэтому я при всем желании не могу себе представить, что он не придерживается договоренности. Для Йоганнеса это все равно что смертный грех!

– Прекрати говорить о нем в прошедшем времени.

– Оʼ кей. Извини, Магда. Итак, мой брат – сверхпунктуальный человек. Поэтому невозможно себе представить, что он не позвонил бы, если бы его планы изменились или произошло что‑ то непредвиденное. Он, конечно, всегда рад преподнести какой‑ нибудь сюрприз, но такое никогда не сделает!

– Может, у него сломался мобильный телефон.

– Это глупости, Магда. Если человек хочет позвонить, это можно сделать откуда угодно. В каждом баре, на почте, в магазинах, в ресторанах – везде есть телефоны. Да что там говорить, любая старушка могла позволить ему позвонить со своего мобильного, стоило только любезно попросить об этом. И каждый второй магазин – это магазин по продаже мобилок… Нет, Магда, должна быть какая‑ то другая причина.

– Или, может быть, он потерял свой мобильный и не помнит моего номера, потому что он записан в памяти телефона. Господи, да существует тысяча возможностей!

– Конечно. Но в любом случае я бы на него рассердился, – сказал Лукас.

– Вот и я рассердилась.

Лукас и Магда сидели в кухне. На улице дул порывистый ветер. Даже летом в этом не было ничего необычного. Наверно, завтра будет дождь.

Магда вертела бокал в руках. Она не хотела всего этого слушать.

– Тебе надо пойти в полицию.

Магда коротко и сухо засмеялась.

– Я тебя умоляю… Какой‑ то немец совершает короткую вылазку в Рим и не возвращается вовремя, как обещал. Ну и что? Йоганнес не ребенок, он взрослый мужчина. Да полиция не будет ничего делать, они там просто умрут со смеху!

– Если ты не подашь заявление о пропаже человека, это сделаю я.

– Неужели тебе так хочется, чтобы Йоганнес поскорее появился здесь? А я‑ то думала, что ты мечтаешь побыть со мной наедине!

Издевку в голосе Магды невозможно было не услышать.

– Ничего не исчезает бесследно, – философствовал Лукас. – Поэтому существует только две возможности: или с ним что‑ то случилось, или он просто решил не возвращаться домой. Он бросил тебя, Магда. Связался с какой‑ то молоденькой горячей блондинкой.

Магда посмотрела не него взглядом, исполненным ненависти.

– Как ты можешь такое говорить?! – прошипела она, вскочила, поднялась по лестнице в спальню и громко захлопнула за собой дверь.

«Вот негодяй этот Йоганнес! – подумал Лукас. – Да и я тоже хорош, начал не с того конца. Она об этом и слышать не хочет».

Он подумал, не пойти ли следом за ней и извиниться, но потом решил, что пусть все идет своим чередом, и вытащил из холодильника бутылку пива.

Для него было ясно одно: он останется с Магдой и будет помогать ей, пока Йоганнес не появится снова. Живой или мертвый.

Комиссарио Донато Нери сильно похудел. Это бросилось в глаза даже его бывшему ассистенту Томмасо Гротти.

– Porcamiseria! – воскликнул он. – Комиссарио, вы становитесь похожи на тень!

Раньше Нери обрадовался бы такому замечанию. Но он не садился на диету и постепенно потеря веса начала его беспокоить. Габриэлла готовила, как обычно, без желания и любви, а когда она равнодушно ковырялась в своей тарелке, то и у Нери пропадал аппетит. Его жена была вечно расстроена и разочарована, и каждый вечер, возвращаясь домой, он боялся, что найдет на кухонном столе записку, в которой ее аккуратным почерком будет написано: «Я бросила тебя и вернулась в Рим. Не ищи меня. Прощай. Габриэлла».

Еще несколько лет назад Нери был вполне успешным комиссаром полиции, и его жена Габриэлла, урожденная римлянка, жила с ним, вполне довольная, в своем любимом городе. Но потом он совершил ошибку, которая имела тяжелые последствия. При расследовании убийства маленькой девочки он запросил центральный компьютер полиции на ключевые слова «детоубийца», «маньяк», «педофил», но не использовал слова «похититель» и «эксгибиционист». Иначе он обнаружил бы, что на улице, где жила убитая девочка, проживал ранее судимый подсобный рабочий, который часто обращал на себя внимание как эксгибиционист. И обыск в его квартире произвели только после заявления соседки. В ящике под диваном был найден труп девочки.

Нери был переведен в не очень приятное место, в Монтеварки. Этого Габриэлла не смогла ему простить. Она страшно тосковала в провинции и цеплялась за единственную надежду, что Нери, может быть, в чем‑ то отличится и благодаря этому получит возможность вернуться в Рим.

Но он прозевал и эту возможность. В большинстве случаев в этой сельской местности приходилось расследовать лишь мелкие дела: ограбления квартир, угон машин, воровство в магазине или драки. Случались, правда, и самоубийства, семейные скандалы или несчастные случаи на охоте со смертельным исходом. Однако в две тысячи пятом году Нери столкнулся с чрезвычайным происшествием: женщине, которая была одна в доме, стоявшем в глубине леса, кто‑ то перерезал горло. Это был шанс: блестяще расследовав преступление, Нери снова стал бы важным человеком.

Но он так и не нашел разгадку этого дела. Более того, все сложилось еще хуже: он представил общественности убийцу, а тем временем убийства продолжались. Нери стал посмешищем и потерял даже свою должность в Монтеварки. Его перевели в деревню, в самый маленький полицейский участок – в Амбру.

Мечты Габриэллы однажды вернуться в Рим растаяли навсегда.

Нери с трудом переносил свой позор и постоянно плохое настроение жены. Он потерял аппетит, и у него даже не было желания выпить за ужином привычный бокал вина. Совместные вечера с женой доставляли ему лишь мучения, потому что она постоянно демонстрировала свое недовольство и при каждой возможности давала понять, что он неудачник.

Когда‑ то круглое лицо Нери с короткой стрижкой ежиком осунулось. Щеки запали, под глазами залегли тени.

Его помощник Гротти остался в Монтеварки вместе со странной икотой, нападавшей на него каждый раз, когда он волновался. Иногда Нери не хватало его. Пусть даже замечания ассистента действовали ему на нервы, зачастую они действительно были правильными, поскольку Гротти со своей подкупающе простой и почти наивной логикой время от времени наталкивался на причинные связи, до которых Нери в одиночку не додумался бы.

А в Амбре ассистент ему ни к чему. Да здесь и не случается ничего, что нужно было бы расследовать. Нери в своей красивой форме сидел в убогом служебном помещении, затачивал карандаши, пил кофе и занимался пустой и утомительной бюрократической волокитой. Вот и сейчас он рассматривал заявление хозяина поместья Баталони, который жил с женой на семнадцати гектарах земли и не был охотником, однако хотел приобрести оружие. Для самообороны, как он выразился. По его словам, уже несколько раз молодые люди на мотоциклах среди ночи приезжали к его дому. До сих пор с помощью собак ему удавалось прогнать их, но он не чувствует себя в безопасности. И его жена, когда остается одна, тоже испытывает страх.

«Ну и что? – думал Нери. – Чего он хочет сейчас? Он что, собирается застрелить любого, кто появится ночью у его дома? Конечно, эти парни приезжали не для того, чтобы выпить с хозяином бокал вина, это понятно. Но зачем же сразу стрелять! Если Баталони получит разрешение на приобретение оружия, обязательно что‑ то и случится».

Нери прекрасно понимал это. И не хотел быть виноватым в подобном. Не дай бог снова… Поэтому он положил заявление Баталони в левою стопку бумаг. Это были дела, которые он переправлял своим бывшим коллегам в Монтеварки. Так сказать, в ближайшую высшую инстанцию с просьбой о рассмотрении.

Постепенно Нери понял, что здесь, в Амбре, он ничего не может и не имеет права решать. Да он уже и не осмелился бы ни на что. Он был человеком, для которого вокруг были расставлены ловушки и препятствия, о которые можно споткнуться.

Он как раз подумывал, не закрыть ли участок на пару минут, чтобы выйти на пьяццу и выпить кофе, как вдруг раздался звонок в дверь. Это было настолько неожиданно, что Нери вздрогнул.

Его коллега Альфонсо сидел в соседней комнате и разъяснял какому‑ то немцу, еле говорившему по‑ итальянски и понимавшему едва ли пару слов в каждой фразе, какие еще бумаги ему надо подготовить, чтобы получить permesso di soggiorno – временное разрешение на пребывание в стране. Нери слышал робкий голос немца и все более раздраженный – Альфонсо.

Он встал и пошел открывать дверь.

Когда эта женщина появилась перед ним, он вспомнил, что пару раз видел ее в Амбре, правда, никогда не разговаривал с ней и не знал, как ее зовут.

– Buongiorno, Comandante, – любезно сказала она. – Voglio denunciare la scomparsa di mio marito. [24]

Она говорила ясно, четко и правильно, но не услышать ее немецкий акцент было невозможно.

– Пожалуйста, входите, синьора.

Она села, и он внимательно рассмотрел ее. У нее был усталый вид и почти прозрачный цвет лица, а волосы были небрежно собраны в пучок на затылке, что, однако, показалось ему привлекательным. Значит, она специально не прихорашивалась, чтобы зайти в полицейский участок в Амбре. Это произвело на Нери благоприятное впечатление.

Сначала он записал ее личные данные с carta dʼ identita. [25] Фамилию, имя, адрес, возраст. Ей сорок один год. Столько же, сколько Габриэлле. Но мягкость придавала ее облику что‑ то девичье, поэтому она казалась моложе.

– Что случилось? – спросил он и после долгих, мучительных недель наконец снова почувствовал себя важной персоной.

– Мой муж исчез, – повторила она, запинаясь. – В воскресенье, неделю назад, то есть семнадцатого числа, он отправился поездом в Рим к другу. Он собирался вернуться в пятницу. Но не приехал.

Нери наморщил лоб.

– У вашего мужа, конечно, есть мобильный телефон?

– Конечно. Я уже тысячу раз пыталась дозвониться до него, но телефон выключен. Или же сломался.

Она вымученно улыбнулась и в этот момент показалась Нери несказанно красивой.

– Давайте сначала запишем личные данные вашего мужа.

Магда записала все необходимое на листе бумаги.

– Carta dʼ identita и немецкий паспорт он взял с собой.

Нери кивнул. У нее был чудесный почерк, беглый, но разборчивый. Впрочем, он другого и не ожидал.

– А как зовут друга, к которому поехал в Рим ваш муж?

– Роберто. К сожалению, я не помню его фамилию. Фрателли, Френелли, Фантини или что‑ то похожее. Он инженер‑ строитель и дал нам массу полезных советов, когда мы строили Лa Роччу. Два года назад Роберто переехал в Рим, но поддерживал связь с моим мужем. Больше я ничего не знаю.

– Ваш муж остановился у своего друга?

– Думаю, что да.

– А не мог он заночевать в гостинице?

– Вполне возможно. Но я не знаю, в какой именно.

– Может быть, в Риме есть гостиницы, в которых он останавливался раньше и которые ему нравились?

– Нет. Не припоминаю. Он редко ездит в Рим.

– Хорошо, – сказал Нери. – Я займусь этим. У меня есть связи в Риме, и я поговорю со своими коллегами. Может быть, что‑ нибудь выясню. Пожалуйста, опишите, во что ваш муж был одет.

Магда задумалась:

– Черные джинсы, рубашка в голубую полоску и бежевая замшевая куртка.

Этих вещей у Йоганнеса никогда не было, следовательно, ей не придется сжигать или еще каким‑ то образом уничтожать их.

– Вы можете составить список вещей, которые были у него в чемодане?

– Да, могу. Без проблем.

– Вы не ссорились с мужем, перед тем как он уехал в Рим?

– Нет. – Ответ прозвучал ясно, четко и без раздумий. – Я вообще не помню, чтобы мы когда‑ нибудь серьезно поссорились.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒