Часть третья 1 страница

Глава 3

Мюнхен

Вечер среды

Остается еще ровно пятнадцать минут.

Мобильник зазвонил.

– Какое нетерпение! Я уже добрался, Ина, – сказал Крис в головной микрофон. Его хрипловатый голос звучал довольно и насмешливо.

Ее ликующий крик взорвался у него в правом ухе. Она все еще была на рабочем месте – ждала исхода дела.

Крис поморщился. Чрезмерная эмоциональность Ины нервировала его, особенно когда он чувствовал – как сейчас, – что она переигрывает. «Но что делать, у каждого свой изъян», – подумал он с ухмылкой.

– Ина, но ведь это всего лишь конец обыкновенного задания.

Ина была душой его маленького бизнеса – с ее всегдашней готовностью вовлечься, с голосом, который очарует любого позвонившего. Она одна управляла всеми его делами.

– У меня тоже есть хорошая новость, – пропела она. – Хочешь ее услышать?

В этом была вся она. Он требовал от нее полной отдачи – и всегда получал что‑ то еще сверх того. Ине исполнилось ровно пятьдесят, она жила одна и полностью была сосредоточена на работе. После тяжкой жизни с мужем‑ алкоголиком, после его смерти она старалась забыться в работе. Крис знал, что она – истинное сокровище.

– Сейчас, как только здешние доблестные охранники меня впустят. Сможешь пока продержаться?

– Ах, если бы ты знал… ну ладно… Только не лопни от любопытства.

Она положила трубку.

Пункт его назначения находился недалеко от Мюнхена и был надежно спрятан за высокой железной оградой в стороне от главных транспортных магистралей. Могучие деревья тянулись в ночное небо. Въездные ворота в усадьбу были заперты, и рядом стояли два припаркованных джипа охранной фирмы.

Четверо мужчин в темных униформах не сводили с него глаз, когда он останавливался.

Он опустил боковое стекло.

– Меня ждет босс, – сказал Крис детине, выросшему у его дверцы. – Я привез то главное, без чего вечер явно не удастся.

Последовало две минуты обсуждений по переговорному устройству, и ворота открылись. Он ехал под сенью старых каштанов, лип и дубов к подъезду главного здания, которое находилось метрах в ста пятидесяти от ворот.

Это здание с классическим фасадом длиной в двадцать метров было ярко освещено. На парковке стояло не меньше трех десятков дорогих лимузинов. Крис припарковался под могучим каштаном и перезвонил Ине:

– Только выкладывай побыстрее, мне нужно еще войти в здание, чтобы довести дело до конца. Что там у тебя, новая работа?

– Звонил Граф. Он подтвердил свой заказ, начиная с завтрашнего дня.

– Что на сей раз? Доставить домой его грязное белье? Или перевезти дешевую подделку какого‑ нибудь очередного шедевра?

– Он нанимает тебя на целую неделю, – в голосе Ины звучали гормоны счастья.

– Об этом он уже извещал меня. И где же он сам? – Граф – это было прозвище, которое Крис дал одному из своих лучших клиентов. Этот человек торговал антиквариатом, жил в Швейцарии и в Тоскане. Он был богат, сказочно богат, и почему‑ то привязался к Крису.

Первым заданием Криса как самостоятельного предпринимателя была поездка именно для Графа. С тех пор Крис регулярно получал от него хорошо оплачиваемую работу. В последний раз полгода назад он выехал вслед за Графом и доставил небольшой пакет в Дубай, где этот деятельный человек в возрасте хорошо за шестьдесят поселился в эксклюзивном отеле.

Отель был местом встречи финансовых и хозяйственных воротил. Граф в течение двух дней вел переговоры с арабскими друзьями; молодая управляющая отелем, сама родом из Мюнхена, лично контролировала превосходный сервис. Крис сопровождал Графа вместе с Антонио Понти, его телохранителем, и не выпускал пакет из рук до тех пор, пока к вечеру второго дня переговорщики не пришли к единому решению.

– Поздравляю, – сказал тогда Крис. – Судя по вашему довольному виду, вы хорошо заработали на этой сделке.

– Как раз напротив. Я не получу ни цента. Я верну им то, что им и без того принадлежит. Мы вели переговоры лишь о том, где и как они это выставят.

– Этого мне не понять.

– Ничего. Придет время – и я вам, может быть, все объясню.

Эти слова Графа Крис тогда запомнил.

Голос Ины вернул его к действительности:

– Ты меня слышишь? Он уже забронировал для тебя напрокат автомобиль. Тебе остается только забрать его.

– Ну вот, опять у меня срываются выходные. А я так надеялся, что он откажется или перенесет на потом.

– Этого мы не можем себе позволить. Ты задолжал мне половину зарплаты за прошлый месяц. Кроме того, он уже заплатил. Деньги сегодня поступили на наш счет. Он, конечно, чокнутый, – Ина неловко засмеялась, почувствовав, что ее высказывание о зарплате рассердило его. Уж ей ли не знать, как он из кожи лезет, чтобы платить вовремя и точно. – Но и его деньги не покроют наши потребности, честно говоря…

Секунду он молчал.

– Я постараюсь получить сегодня премию для нас. Отправляйся, наконец, домой.

Крис закончил разговор, взял с заднего сиденья два пакета, за содержимым которых он ездил на край света, и вышел из машины.

* * *

«Неплохо», – с удивлением подумала Зузан Ахтернбуш, взглянув на вошедшего Криса.

Стройный, сильный, невероятно изящный, немного выше среднего роста, с густыми темными волосами, коротко – по моде – подстриженными по бокам. Быстрые, упругие движения – и возраст приблизительно ее. Только усики и насмешливая улыбка ей не понравились.

Зузан Ахтернбуш было тридцать пять, она уже три года возглавляла службу сервиса высшего руководства и сейчас ждала Криса в холле фирменной резиденции, приобретенной полтора года назад специально в качестве подобающего пристанища для нового шефа правления и его жены.

Крис только что был обыскан двумя охранниками с ручным детектором: они искали любые металлические предметы. При этом оба пакета он держал в поднятых руках и внимательно озирался.

– Зарентин, – представился он своим хрипловатым голосом, оказавшись перед самой Зузан. – Впечатлен.

Его серо‑ голубые глаза на секунду задержались на ее стройной фигуре, подчеркнутой темным костюмом, и затем скользнули по холлу с четырехметровыми потолками, вбирая все детали и не скрывая любопытства.

От холла в обе стороны отходили представительские помещения, тогда как личные покои располагались наверху. На дорого отреставрированном мозаичном полу лежали роскошные персидские ковры, а мебель в стиле ампир, скорее всего, была приобретена у самых именитых антикваров.

– Вы заставили меня поволноваться. Надо же, прибыть в последнюю минуту! – Она не обратила внимания на его неприкрытое любопытство и разглядывала темный цвет его кожи: – Что, не упустили случая позагорать и опоздали на самолет?

– Смуглый от природы, – весело рассмеялся он. Мимические морщинки в уголках глаз делали его еще симпатичнее, а темные, коротко стриженые усы над выпуклыми губами вдруг начали ей даже нравиться. – Но вы должны радоваться: я прибыл вовремя, и то, что было угодно вашему сердцу, находится при мне.

И снова на его лице воцарилась оптимистичная, располагающая улыбка, которая вытеснила ту решительность, которую придавали ему твердый подбородок и орлиный нос.

Зузан была сбита с толку, она не могла его классифицировать. Он еще по телефону играючи выторговал у нее дополнительную премию, потому что рейс задерживался по техническим причинам. Ему пришлось искать альтернативу, чтобы прибыть сюда вовремя.

Позади нее вдруг стало шумно.

Его взгляд тут же отвлекся на новый раздражитель. Зузан Ахтернбуш успела разглядеть в его радужной оболочке желтые крапинки, и затем в ее ушах прогремел голос босса:

– Полночь! Где же кульминация вечера? Зузан!

– Уже здесь! – воскликнула она и повернулась.

Босс шагнул к ней. Рослый, неуклюжий – человек‑ гора в великолепно сидящем смокинге.

– Вы курьер? – прогремел он и вперился взглядом в пакеты.

– Да, я логистик.

Босс засмеялся, и его лапы упали на плечи Криса и Зузан Ахтернбуш.

– Что, долгий перелет? – спросил он, оглядывая мятый костюм Криса. Боссом Герберта Шарфа стали называть в фирме не так давно – после того как полтора года назад он взял на себя руководство хромающей торговой сетью и, вопреки всему и всем, вывел ее в зону прибыли.

Жертвой пали тысячи служащих. Акционеры встречали его с ликованием, а уволенные – ненавидели.

Этой ночью решено было отпраздновать его успех и взлет биржевого курса последних недель. И босс затребовал себе одну особенную, личную радость.

– Я к вам прямо из аэропорта, не хотел испортить вам сюрприз.

– Ладно, ладно, юноша, – нетерпеливо прогудел Шарф.

Он втиснулся между Крисом и Зузан Ахтернбуш и повлек их с собой к салону, обняв за плечи полными руками.

– Только не урони их, – тихо сказал он Крису, когда они входили в зал.

* * *

Зал был полон людей в вечерних нарядах. Крис прикинул, что их тут было человек сто, и все они один за другим поворачивались в их сторону.

Слева от входа были устроены буфет и бар, а на другом конце зала на небольшом подиуме играл оркестр. Танцевальную площадку перед подиумом заполняли гости. Справа от входа вдоль внутренней стены зала стояли празднично накрытые столы.

Шарф потянул его за собой к подиуму. Двери в сад по левую сторону стояли открытыми настежь, и гости на ярко освещенной террасе наслаждались свежим вечерним воздухом, болтая между собой.

– Все сюда! – крикнул Шарф в сторону террасы, шагая к подиуму.

Крис видел лица, многие из которые казались ему знакомыми. Политики, художники, люди, чьи изображения украшали яркие страницы газет и журналов. Он разделил бы этих людей на две группы. Тут были те, кто всей своей осанкой, повадкой и мимикой излучал то же, что и Шарф: деньги и могущество. А были и другие, что плыли в тени великих. Сопровождающие лица всех оттенков, создающие обрамление и оживляющие пейзаж.

Крис вспомнил о роскошных лимузинах на парковке. Здесь было что‑ то вроде Эльдорадо для его маленького логистического предприятия. Если он сумеет правильно себя подать, то сможет заронить в эту почву семена для пары‑ тройки будущих заказов.

Шарф потянул его за собой на подиум к микрофону.

– Внимание! – крикнул Шарф, и музыка резко оборвалась. – Мой совершенно особенный сюрприз прибыл. – Он повернулся к Зарентину: – Вот у вас тут две коробочки. Наши сегодняшние сокровища. Откуда вы, кстати?

– Добрый вечер, – раскованно сказал Крис в микрофон. – Я Крис Зарентин из фирмы Зарентин Логистик и всегда к вашим услугам для особых, ценных и конфиденциальных перевозок. Как в личной сфере, так и в бизнесе.

– Это уже тянет на рекламу, – прорычал Шарф рядом с ним.

– …И я только что прибыл с Кариб.

Он сделал паузу и обаятельно улыбнулся.

Крис находил все это представление глупым, но, если его клиент хочет, почему бы не подыграть ему. Это были легко заработанные деньги.

Крис передал оба пакета Шарфу, мгновенно подлетели два официанта и перехватили ношу.

На маленьком столике, который оказался тут словно по волшебству, они разорвали бумагу и взломали печать.

Шарф наблюдал за каждым движением официантов и нетерпеливо потребовал себе одну из коробочек.

Широко улыбаясь, он повернулся к микрофону:

– Как вам известно, я страстный курильщик сигар. И поэтому в честь праздника велел доставить самолетом настоящие победные сигары.

Шарф открыл коробочку и взял из нее одну сигару. Она была толстая и длинная, свернутая из пяти табачных листов, шестой лист был особенно гладким и эластичным. Поверх него – как вторая кожа – был навернут оберточный лист, для изготовления которых вообще применяются лишь тончайшие и самые дорогие табачные листья.

– Гавана? – громко осведомился кто‑ то на фоне веселого перешептывания, когда Шарф нюхал сигару, с видимым наслаждением втягивая ноздрями ее аромат.

– Скажи им, – прорычал Шарф Крису, не прекращая своего занятия.

– Сантьяго‑ де‑ лос‑ Кабальерос, – произнес Крис.

– Но это же в Доминиканской Республике!

– Правильно.

– То есть второй сорт, – голос мужчины звучал заносчиво и презрительно.

Говорившему было хорошо за сорок. Он стоял в окружении двух красавиц, которые хихикали и повизгивали, когда он их обнимал.

– «Гавану» не превзойдет ничто. Вы поставляете сюда второй сорт. Если второй… Надеюсь, хоть листья не банановые, – мужчина довольно заржал. – Как Davidof с одной «f». Купленный на пляже. Эх, Шарф!

Грянувший хохот ударил Крису в лицо. Обе женщины рядом с тем мужчиной сложились от смеха пополам.

– Черт! – прошипел Шарф. При этом он широко улыбался, но когда кельнер хотел обрезать для него сигару, он отмахнулся. – Это один из моих важнейших деловых партнеров. Хуберт Шустер. Денег и влияния – немерено. Он ни о чем не имеет ни малейшего понятия, но не приведи господь показать ему это.

«Дурак! – пронеслось в голове Криса. – Я устал, целую вечность на ногах и приперся сюда для того, чтобы меня здесь оплевывали? »

– Небось, все его состояние – унаследованное. Своего‑ то ничего не наработал, а? – злобно пробормотал он.

В затылке появился зуд. Крис очень хорошо знал этот зуд. То был предупредительный сигнал, который еще ни разу его не подводил. Проблема была в том, что иногда он этот сигнал игнорировал.

В такие секунды он ненавидел свою работу. Половик для вытирания ног, всеми презираемый, мальчик для битья для тех, кто может это себе позволить. Улыбаться и глотать, лишь бы выполнить задание. У этого парня полно бабла, но это еще не дает ему права веселиться за его счет.

– Не наделайте глупостей! – тихо предостерег Шарф, увидев окаменевшее лицо Криса. – Бодаться с ним не надо!

«Ладно! Проглотишь! Еще раз! О’кей! »

Крис сделал вид, будто сам забавляется, осклабился, благодарно кивнул и поднял руки, признавая себя побежденным. И отвернулся, чтобы сойти с подиума.

– Стоп! – властно прогремел чей‑ то голос.

Крис повернулся.

Шустер нагло улыбался.

Все сосредоточились на поединке. Лица присутствующих были напряжены, они жаждали зрелища, чтобы потом было о чем посудачить.

– Ладно, парнишка! Подрядчиком года тебе все равно не стать. Так и будешь акционерным обществом самого себя.

Всеобщий хохот взорвался как граната.

«Набей ему морду, не поддавайся этому типу», – нашептывал ему внутренний голос по имени гордость.

– Почему вы так решили? – спросил Крис. – Я логистик…

– …Так теперь называют посыльных?

Опять поднялся смех, но на сей раз несколько натужный.

– …и я не эксперт по сигарам. Скорее уж вы, если я правильно понял.

– Без глупостей! – снова предостерегающе прошипел босс. – Этот человек злопамятен. И я тоже!

Хуберт Шустер помедлил немного, глянул на обеих своих спутниц, которые подзадоривали его: ну же, покажи, вмажь ему!

– Особая земля Кубы, на которой растет этот табак, поглощает и усваивает минеральные вещества. Это как с вином. От почвы многое зависит.

Голос Шустера звучал сыто и довольно. Он уже держал в руке одну из привезенных сигар и нюхал ее. Затем поморщился, как будто опознал низкое качество.

– В Доминиканской Республике сворачивают втрое больше сигар, чем на Кубе, – сказал Крис.

– Вот я и говорю: количество вместо качества.

Шустер произнес это язвительно, и окружающие его гости снова засмеялись. Крис отметил у некоторых истеричные нотки. Они испытывали любопытство к этой словесной дуэли, им хотелось знать, кто же одержит верх.

– Почва там такая же, как и на Кубе, – громко сказал Крис, внедряя свой голос в стихающий смех. – Так что дело не в ней.

Голоса смолкли. Все напряженно и с интересом слушали.

– Да? – Хуберт Шустер злобно смотрел на подиум. К возражениям он не привык.

– Оба острова принадлежат к Большим Антильским. На обоих тропический климат, оба располагаются между восемнадцатым градусом широты и тропиком Рака…

– У нас что, урок географии? – Хуберт Шустер слегка отодвинул в стороны своих красавиц.

Крис обеими ногами твердо и прямо стоял на полу, он слегка расставил локти, кисти на уровне груди – почти в боксерской стойке – и излучал не только спокойствие и благодушную невозмутимость, но и абсолютную уверенность.

– …и оба острова состоят из одних и тех же гранитов, из одной и той же изверженной горной породы с идентичными осадками мелового периода… – хриплый голос Криса звучал терпеливо, почти снисходительно.

– Ну да, – неожиданно слабо возразил Хуберт Шустер.

– …и нет ничего, ну совершенно ничего в качестве почвы на западе Кубы, в Вуэльта‑ Абахо, что делало бы ее лучше, чем в долине Чибао в Доминиканской Республике, – Крис изобразил улыбку. Нет, не напрасно он так подробно побеседовал с производителем сигар.

Головы повернулись к Шустеру, который стоял с пунцовым от гнева лицом и какое‑ то время раздумывал, прежде чем шагнуть в ловушку.

– На Кубе растет совсем другой табак. Само по себе растение – вот что, в конечном счете, и определяет существенное различие, – его голос так и сочился небрежностью. Он довольно огляделся вокруг, и некоторые из гостей услужливо закивали.

– Тут я вынужден вам снова возразить, – голос Криса был тих, доброжелателен и отчетлив.

Взгляд блондинки, спутницы Шустера, впился в Криса. Ее зрачки расширились, она приоткрыла рот, стиснула зубы и отрицательно покачала головой – почти незаметно. Крис зафиксировал ее предостережение, но уже не мог остановиться и должен был довести дело до конца.

Вот так всегда с поединками. Крис уже знал это за собой: начиная с какого‑ то момента он уже не мог отступить и шел напролом, будь что будет.

Крис дождался, когда Шустер вскипит, и сменил тон. Теперь слова слетали с его языка холодно и едко:

– Вы явно не знакомы с историей заселения Кубы. Как вы думаете, что привезли с собой доминиканские поселенцы, которые в XVIII и XIX веках бежали от постоянных беспорядков на своем острове и развели табачные плантации на Кубе? – Крис заметил в собственном голосе слегка торжествующие нотки и снова сделал рассчитанную паузу. Слишком разозлил его этот тип своей заносчивостью. Для завершающих слов он перешел на глумливую иронию: – Могу вам открыть секрет: они привезли с собой семена табака. Еще вопросы есть?

Шустер молчал, плотно сжав губы. Его яростный взгляд метнулся к Шарфу. Гости стыдливо опустили глаза.

– Идиот, – пробормотал Шарф и подал оркестру знак нарушить мучительную тишину бравурной мелодией, чтобы гости могли отступить на танцевальную площадку.

Шарф спустился с подиума, не удостоив Криса даже взгляда. Он обнял Шустера за плечо и повел его прочь.

Крис стоял на подиуме один. Официант, хмыкая про себя, убирал приборы для сигар.

Внизу Шарф и Шустер пробивались сквозь толпу гостей. Внезапно Шустер обернулся. Он вытянул правую руку так, будто его указательный палец был дулом пистолета, направил его на Криса и изобразил выстрел. Затем коротко прикрыл левой ладонью глаза.

Глава 4

Тоскана

Четверг

Крис чувствовал себя свободным и расслабленным. Это походило на поездку в отпуск. На заднем плане поднимались Апеннины, взгляд уносился вдаль над бескрайними полями к виноградникам на склонах. Горные хребты были размыты в сиянии солнца, как плавные волны, мягко прорисованные широкой кистью. Дорогу окаймляли нескончаемые каменные стены.

Минувшую ночь он провел в одном мюнхенском пансионе и ранним утром забрал заранее арендованный Графом автомобиль. На серебристом «Мерседесе‑ Е220» он катил через Инсбрук и Бозен в Верону, затем дальше в сторону Болоньи и Флоренции. На парковочной площадке он спонтанно подобрал молодую парочку, путешествующую автостопом: они пробирались на попутках в Рим.

Аня и Филипп хотели осмотреть Вечный город и мечтали увидеть папу римского. Всю дорогу они только и говорили что о Боге и Вселенной, и Крис наслаждался весельем этих двадцатилетних ребят, когда зазвонил его мобильник.

– Примолкните на минутку, ладно? – Он глянул на номер звонившего и сунул наушник в ухо.

То была Ина. Она хотела в виде исключения уйти домой пораньше, а перед этим обсудить задания для курьеров на следующую неделю. Когда после этого она спросила о погоде, он ее перебил:

– Ина, скажи, для чего ты позвонила.

Она поколебалась, прежде чем ответить.

– Звонил налоговый консультант, – произнесла она наконец. – Он в тревоге за нас. В общем, дела наши плохи. Первые месяцы оказались катастрофическими. Это подтверждается и выписками с нашего счета в банке. Сплошные минусы.

– Я знаю, что дела не блестящи. – В последнее его посещение банк уже грозил ему закрытием кредитной линии, и без того скупой, если в ближайшее время не произойдет положительных сдвигов.

Крис глянул на Филиппа, сидящего на пассажирском сиденье. Молодой путешественник с интересом прислушивался. Их взгляды встретились. Филипп понял и отвернулся.

– Так и должно быть в фазе роста. Сначала приходится инвестировать, прежде чем…

– Перестань, – умоляюще прошептала Ина. – Я тебя предупреждала. Два новых курьера сразу – это много. И с демпинговыми ценами мы хоть и получаем больше заказов, но все равно не имеем никакой прибыли.

Осенью он нанял двух новых курьеров, когда уже не справлялся силами двух своих студентов. Теперь они работали впятером плюс Ина в офисе. Но он просчитался в том, что касалось вербовки клиентов и распределения заказов на пятерых курьеров. Кроме того, были клиенты, которые предпочитали, чтобы их задания выполнял только он. Они видели доказательство исключительного доверия в том, что поручали ему доставить к месту отдыха их отпускную одежду. Малейшее изменение вносило помехи, и Крис просто недооценил чувствительность некоторых клиентов.

Как он ни старался, выкрутиться не получалось. Либо он ехал сам и тогда не мог заниматься поиском новых заказов, либо наоборот.

– Но ведь Граф уже заплатил, ты сама говорила вчера вечером.

Ина молчала, и он уже решил, что связь прервалась.

– Это так, – сказала она наконец. – Зато есть другие потери. Сегодня утром по телефону поступило четыре отказа. Эти клиенты больше не будут давать нам поручения. Самое худшее то, что это были надежные, регулярные заказы.

Крис насторожился. Он заметил в зеркале заднего вида, что юная путешественница смотрит в окно и изо всех сил старается не обращать внимания на его слова.

– Что бы это значило?

Ина нервно засмеялась:

– Это привет из Мюнхена. Должно быть, вчера ночью ты произвел сильное впечатление своим выступлением.

– Шарф? Торговый дом?

– Один отказ – да. Еще два отказа пришли от Шпренгера из Аугсбурга и из филиала здесь, в Кельне. Четвертый отказ – от Кенеманна из Эссена. Ты что, уронил кому‑ то на ногу кувалду?

– Глупости.

– По крайней мере, такое впечатление, что один шеф подговорил другого – и мы в пролете.

Зарентин выругался.

– Почему ты так думаешь?

– Отказ в сотрудничестве торгового дома поступил от некоей госпожи Ахтернбуш. Она сказала, что звонит по поручению шефа… и что премии тоже не будет, босс якобы сердит. – Ина помолчала. – Что ты там учинил? Опять не утерпел?

– Зачем я вообще ввязался в это дерьмо? – Крис яростно ударил по рулю. – Оставался бы себе нормальным Булем, было бы лучше.

– Что, неприятности?

– Еще какие! – Крис вспомнил, что у него в машине автостопщики, и криво улыбнулся: – Простите. В моем мелком бизнесе возникли некоторые проблемы.

– Но ведь без проблем не бывает, – Филипп серьезно кивнул: – Мои родители держали магазин музыкальных инструментов. Теперь уже не держат.

– Что, прогорели? – спросил Крис.

– Нет, продали. Поживились кое на чем и теперь живут на Майорке, а мне тут хватает на учебу.

– А у вас? – Крис посмотрел на Аню в зеркало заднего вида.

– Мой отец врач, у него собственная практика – урология. На создание этой практики ушли годы. Сейчас дела хуже, чем раньше, но в целом, пожалуй, ничего.

«Хорошие стартовые условия», – подумал Крис. Его‑ то родители – каменщик и продавщица – осуществили свою мечту о собственном доме, начав с нуля, и чуть было не надорвались, когда мать больше не могла зарабатывать, потому что ей пришлось ухаживать за старыми родителями. Тогда они долгое время ничего не могли себе позволить.

– А вы работали в полиции? – спросил Филипп после паузы.

– Ишь какой любопытный!

– Вы же сами намекнули. Но если это слишком личное, извините!

Они перед этим всю дорогу разговаривали, и Крис уже многое знал о них. Почему бы и ему не ответить откровенностью?

– После реального училища я попал в архивные подвалы участкового суда. Там я должен был кое‑ чему научится. Образцом для меня был один служащий, который целую вечность готовил выписки из поземельного кадастра и, помимо этого, предавался пьянству. Его жена регулярно изменяла ему с писарями на столах среди бумажных гор.

– Ослепительная перспектива…

– Вот именно. Кошмар. Мне было все равно куда, лишь бы бежать оттуда. Кажется, я не выдержал и трех месяцев. Я поступил на курсы подготовки полицейских, потом в дежурную полицейскую службу, в криминальную полицию. Потом наступил черед отдела убийств – самое дно человеческого существования. Но и там приходилось больше писать, чем ловить убийц. Когда мне исполнилось девятнадцать, я попал в мобильную оперативную команду. И уж там получал удовольствие от приключенческой щекотки – оперативные задания секретной службы требовали самостоятельных и быстрых решений. Командный пункт был иногда слишком далеко.

– И что же там такое приходилось делать? – мягкие черты лица Филиппа напряглись от любопытства.

– Во‑ первых, слежка. Полный багажник номерных знаков на замену, чтобы не бросаться в глаза, – Крис насмешливо улыбнулся ему. – Разведка под прикрытием. С фальшивыми документами и легендами проникнуть в среду торговцев наркотой, собрать информацию на местах. Следовать за наркокурьерами от польской границы по автобану до Кельна и только там брать. Или месяцами вести наблюдение за инженером, который хочет продать чертежи истребителя и подыскивает, кто больше заплатит.

– Я всегда считал, что опасную работу делает только спецназ.

– Так и я говорил своей жене, чтобы успокоить ее. Но на самом деле это не совсем так. Спецназ вызывают на решающие схватки, для опасных поединков, при захвате заложников. Они всегда действуют командой и всегда хорошо вооружены. Действия мобильных оперативных групп протекают зачастую по‑ другому: скорее в стадии розыска, зачастую безоружными. В зависимости от задания оказываешься иногда один и без прикрытия – как тайный агент во вражеской стране.

– И ваша жена все это пережила? – Ане было странно, как в такой жизни вообще было место для жены.

– Как раз и нет.

– Вот и я бы удивилась! – вырвалось у той.

Крис припомнил спонтанные чувства и бурные месяцы, когда он познакомился с Петрой. Они быстро поженились, и любовь на какое‑ то время возобладала над его потребностью испытывать кое‑ что посильнее, чем утомительная рутинная работа за письменным столом.

– Она была против моего перехода в оперативную команду. Она часто целыми днями не знала, где меня носит. Позвонить чаще всего просто не было возможности. А ей хотелось, чтобы муж вечерами приходил домой и заботился вместе с ней о детях, которых мы хотели завести.

– Неужто это самая худшая доля, какая может выпасть человеку? – усмехнулась Аня.

– Разумеется, нет. – Крис рассказал о субботней поездке за покупками, когда с ним вдруг заговорил мужчина, назвав его совсем другим именем. Этот парень угрожал ему и при этом мрачно смотрел на Петру. Крис в тот же день отправил ее на три недели к матери: переждать пока не закончится его задание.

– Она мне после этого заявила, что вопрос о детях даже не стоит до тех пор, пока у меня такая опасная работа.

– Я бы тоже так поступила, – сказала Аня. – Я бы и до этого не стала доводить, раньше бы все прекратила. – Некоторое время они все молчали. – Но как после такого становятся… логистиком?

Крис фыркнул, будто отряхиваясь после удара по носу.

– Моя жена нашла в кармане моего пиджака приглашение на собеседование и тестирование на мою профпригодность для GSG‑ 9.

– Но это же спецподразделение федерального уровня, – сказал Филипп. – Тут вы поднялись на одну ступеньку выше.

– Она возмутилась, что я слишком упрям. – Крис вдруг вспомнил ту их безобразную супружескую сцену. Своими криками они перебудили весь дом, а посуды было перебито столько, что встревоженные соседи вызвали полицию.

В большинстве случаев они ограничивались словесными перепалками: но и слова вреза́ лись, как скальпель в сердце.

Она бросила его.

– А потом?

– Приемные экзамены я не сдал.

– Ах, черт! – Филипп закусил нижнюю губу.

Крис посмотрел в боковое окно. Та сцена до сих пор стояла у него перед глазами: как они сидели в бетонном бараке. Помещение было абсолютно голым, только белые стены и неоновые лампы, и судья, начисто лишенный эмоций – что дохлая рыба. Психолог GSG‑ 9 засвидетельствовал у него склонность к спонтанным, самоуправным и ни с кем не согласованным действиям. Его самая большая слабость якобы состояла в ограниченной способности действовать сообща, поскольку его импульсивные и иногда очень неожиданные решения могли поставить под удар всю команду. Это‑ то и было неприемлемым для GSG‑ 9.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒