Глава 9. Невидимка

Глава 9

– Ой, они мне нравятся! – В восторге воскликнула Клэр Эвертон, когда Виолет поддернула джинсы, чтобы продемонстрировать еще одну пару туфель.

Челси послала взгляд вверх – с ее густыми черными ресницами это выглядело почти по‑ театральному.

– Клэр, ты говоришь это при виде абсолютно всех туфель. Покажи мне хоть одну пару, которая тебе не нравится.

Клэр обиделась:

– Я всего лишь сказала, что они мне нравятся. Я не говорила, что она должна их купить.

Челси посмотрела на Виолет обессиленно и повернулась к Клэр, чтобы попытаться утешить ее уязвленное самолюбие. Для бестактной Челси это было сродни подвигу. По большому счету, Виолет нравилась ее прямота, но иногда (сейчас, например) Челси могла бы хоть немного следить за своим языком.

– Я знаю, малышка Клэр. Я не хотела тебя обидеть, – снисходительно, словно с маленьким ребенком, заворковала Челси.

Но Клэр не заметила ее покровительственного тона. Она уже повернулась в другую сторону, схватила еще одну пару туфель и с вожделением смотрела на нее.

– Ой, эти мне тоже нравятся, – донеслось до девочек. Клэр продолжала углубляться в недра обувного отдела универмага «Нордстром».

Челси снова повернулась к Виолет и сморщилась при виде туфель, которые та примеряла.

– Мне они не нравятся, – деловито заявила она, отбросив всякое сюсюканье.

– Мне тоже, – покачала головой Виолет.

Девочки устроили поход по магазинам, чтобы отвлечь Виолет от мрачных мыслей о двух найденных телах. Кроме собственной безопасности, ее тревожило что‑ то еще.

Виолет решила, что после обнаруженного в озере тела это вполне естественно. Но все равно с трудом могла заняться даже таким простым делом, как поход по магазинам.

Внезапно появилась Джул с горой обувных коробок в руках.

– Держи, – сказала она, протягивая Виолет две. – Я нашла тебе идеальную пару. Только сомневалась насчет размера, поэтому взяла разные. – Потом повернулась к Челси: – А это тебе.

Одна коробка. Похоже, насчет ее размера Джул не имела никаких сомнений.

– Эй ты, малахольная, – окликнула она Клэр, – иди сюда и померяй вот эти!

Она заняла стул для Клэр, поставив на него обувные коробки.

Сама села на свободный и принялась с нетерпением ждать.

– А ты? Или ты не собираешься покупать туфли? – спросила ее Челси.

– А я уже. Пока вы тут выискивали идеальную пару, я подобрала туфли себе и всем вам. И даже успела заплатить. Мои лежат на кассе.

Она сидела, наклонившись вперед и поставив локти на широко разведенные колени, – и выглядела совершенно нелепо в элитном магазине женской обуви.

В Джул Оквист не наблюдалось никаких женских пристрастий. Когда она говорила, двигалась или даже просто вздыхала, все видели, какая она пацанка. На самом же деле она была привлекательна. Но, в отличие от Челси и остальных девочек, специально ничего для этого не делала. Ее сдержанную красоту – медовые локоны, полные губы – не нужно было подчеркивать ни макияжем, ни прической. И долгие походы по магазинам были ей безразличны.

Челси открыла коробку и изумилась.

– О боже! Это именно то, что я искала! – выдохнула она.

Уселась на один из мягких стульев и с видом Золушки, примеряющей хрустальную туфельку, осторожно надела изящную серебристую босоножку. Словно в сказке, та подошла ей идеально.

– Спасибо, Джул! – просияла Челси, потрясенная удачным выбором.

Виолет с любопытством открыла свою коробку.

По правде говоря, она не ощущала никакой радости от предстоящего похода на бал выпускников в обществе Грэйди Спенсера. Но не могла не признать, что волновалась, когда выбирала платье. И обувь, как сейчас.

Черные босоножки с тонкими ремешками выглядели просто потрясающе. Виолет поняла, что с ее простым и элегантным черным платьем они будут смотреться великолепно. Особенно были хороши ремешки, охватывающие щиколотку и застегивающиеся сбоку изящной пряжкой со стразами. Пара, которую она примерила, подошла идеально.

Стало быть, Джул попала в яблочко дважды.

Следующей была Клэр, которая нетерпеливо ждала своей очереди. Едва дождавшись, когда Виолет закончит примерку, она уселась на стул и вытащила из коробки свою пару.

Всех поразил смелый выбор Джул. Красные лакированные балетки с открытым мыском – для Клэр.

– Ты чего это, Джулия? – спросила Челси, зная, что Джул ненавидит, когда ее называют полным именем, – Не слишком ли пикантно?

Джул бросила на Челси возмущенный взгляд:

– Да я просто хотела поторопить вас, а то так и будете копаться. А что, с ними что‑ то не так?

– Напротив, – выдохнула Клэр. Она не обращала никакого внимания на Джул, взгляд ее был прикован к туфлям. – Они… они шикарные, – наконец нашла она нужное слово.

Да, они шикарные и прекрасно подойдут к платью Клэр с открытыми плечами. Это будет потрясающий наряд.

Трижды сделать удачный выбор – это не шутка, особенно для девушки, которая утверждает, что ненавидит шопинг.

Джул поднялась со стула.

– Пойдемте скорее на кассу, иначе она, – Джул ткнула пальцем в сторону Клэр, – приметит что‑ нибудь блестящее, и тогда мы ее отсюда не вытащим.

Виолет была только «за».

Пятничным вечером магазины просто переполнены покупателями. В этой толпе Виолет почувствовала несколько странных, неуместных здесь импульсов. После недавно найденных девушек она стала чутко прислушиваться к своим ощущениям, словно надеялась обнаружить какой‑ либо отголосок, пусть даже в таком неподходящем месте.

Один она все‑ таки почувствовала – это был странный, внезапный запах моря, исходящий от пожилого благообразного джентльмена, который зашел в обувной отдел со своей супругой. Она заметила этот запах, когда мужчина проходил мимо нее, и подозревала, что море тут совершенно ни при чем. Запах старый, очень старый – возможно, подумала она, этот человек когда‑ то был военным. Или охотником.

Во всяком случае, она очень сомневалась, что он – тот самый убийца.

Они расплатились и, выйдя из магазина, решили чего‑ нибудь перекусить. Челси уговорила всех пойти в тайский ресторан неподалеку от торгового центра. Виолет была непривередлива в еде и совершенно равнодушна к ориентальной кухне, но согласилась сразу. Все лучше, чем покупная лазанья и пицца с доставкой на дом.

Они скинулись и заказали лапшу «Пад Тай», морского ангела и спринг‑ роллы, а к ним арахисовый и чесночный соусы. Аромат жасминового риса смешался со сладким запахом кокоса и перца чили. Виолет так наелась, что даже засомневалась, влезет ли она в свое красивое черное платье.

По дороге к Челси Клэр без умолку болтала о приближающемся бале выпускников. Виолет старалась не вслушиваться в ее бесконечную трескотню и не сразу поняла, что Челси обращается к ней.

– Что? – переспросила Виолет, делая вид, что плохо расслышала. Это лучше, чем если они догадаются, что она их вообще не слушает.

– Я спрашиваю, не кажется ли тебе странным, что Джей идет на бал с Лиззи Адамс? – повторила Челси медленно и с расстановкой, словно Виолет плохо слышала.

О господи, только не это, подумала Виолет. Больше всего на свете она не хотела говорить на эту тему. Вот бы стать страусом, сунуть голову в песок и не отвечать на подобные вопросы.

Но три пары глаз с любопытством глядели на нее в ожидании ответа. Даже Джул, сидевшая за рулем, пристально посмотрела на Виолет в зеркало заднего вида.

Давай, Ви, соберись.

– Странно? С чего бы это? Мы же с Джеем просто друзья, идет на праздник с Лиззи – и хорошо.

– Ну конееечно, – недоверчиво протянула Челси. И сразу же спросила: – А тогда зачем ревновать, если он приглашает старшеклассницу… нет, постой, не так… самую популярную старшеклассницу школы… пойти с ним?

– И действительно, – сказала Виолет, превратив таким образом провокационный вопрос Челси в утверждение, не вызывающее сомнений. – Мне совершенно незачем ревновать. Мы же с ним друзья.

Теперь настала ее очередь объяснять подругам очевидное.

Они действительно многого не понимали, но отнюдь не потому, что плохо соображали. Они не были столь недогадливы, как хотелось бы Виолет.

Клэр протянула руку и успокаивающе похлопала ее по коленке. Виолет взбесила эта снисходительность.

– Нет, ну что, так сложно понять?

Да, сложно, потому что это неправда. И потому, что она сама не хочет, чтобы это было правдой.

Джул снова переключила свое внимание на дорогу, Клэр неуверенно передернула узкими плечами. Челси посмотрела на Виолет выразительным взглядом, в котором читалось, что она ничуть не верит ее доводам, но не собирается говорить об этом при всех.

Виолет вздохнула с облегчением, когда Клэр снова принялась болтать, нарушив тягостное молчание, повисшее в машине.

Виолет, конечно, понимала, что ей не следует беспокоиться из‑ за того, что Джей идет на бал с Элизабет Адамс. Он ведь пригласил эту звезду школы только после того, как узнал, что она приняла предложение Грэйди. И об этой своей промашке она сожалела с тех пор ежесекундно. И ни идеальные туфли, ни идеальное платье никак не могли поднять ей настроение. Потому что она понимала – на празднике она будет не с тем парнем. Она будет стоять на другом конце зала и смотреть, как он танцует с девушкой‑ совершенством, которая пришла с ним.

Виолет закрыла глаза и попыталась отвлечься, вслушиваясь в бесконечную болтовню Клэр.

Все это начинало по‑ настоящему задевать ее.

Однако вскоре все изменилось. Ее личные мелкие проблемы померкли на фоне новости, которую она узнала на следующее утро, вернувшись домой после ночевки у Челси.

Виолет застала родителей в гостиной. Они ждали ее.

Мама беспокойно ходила туда‑ сюда мимо камина, папа сидел на диване, вытянув длинные ноги, точно отдыхал. Но озабоченное выражение лица выдавало его.

Увидев родителей в таком состоянии, Виолет насторожилась.

– Что случилось? – спросила она, закрывая дверь.

Родители обменялись говорящими взглядами, потом отец поднялся с дивана и подошел к дочери. Он обнял ее за плечи и прижал к себе – видимо, хотел подбодрить.

Виолет чувствовала, что паника накрывает ее.

– Что случилось? – переспросила она, глядя мимо отца на маму. Она знала – мама в принципе не может ничего утаить от нее. Ей так же плохо удавалось скрыть свои мысли и чувства, насколько хорошо это получалось у папы.

– Сядь, Ви. Нам надо поговорить, – сказала мама, отстраняя мужа и усаживая дочь на диван.

Виолет послушно села.

– Да что случилось? – проговорила она снова, на этот раз хриплым, срывающимся шепотом, словно умоляя родителей наконец объяснить, что все это значит.

Мама заговорила первой:

– Хэйли Макдоналд… она пропала вчера вечером. Ее мама позвонила среди ночи дяде Стивену и сказала, что дочка не вернулась вечером домой. Ее искали везде, где только можно… у друзей, в местах, где ее недавно видели… и никто не знает, где она.

Виолет стало нехорошо. Ладони, сложенные на коленях, затряслись, дрожь поднялась по рукам, и, словно электрический разряд, судорога пронзила все тело.

Хэйли Макдоналд училась в средней школе, ей было максимум тринадцать – гораздо меньше, чем двум другим девочкам, чьи тела были найдены раньше. Виолет знала ее – ей иногда приходилось приглядывать за Хэйли, когда та была в начальной школе. Ее старший брат, Джейкоб Макдоналд, учился на класс младше Виолет в школе Уайт Ривер.

Это произошло рядом. Совсем рядом.

– Считают ли они… ну… подозревают ли… что это он похитил ее?

Папа тоже сел рядом с Виолет:

– Да.

Было страшно слышать его спокойный голос, произносящий столь ужасные, невероятные слова.

– Стивен сказал, она должна была вечером вернуться от своей подруги, Элены Аткинс, но так и не вернулась. Когда она не пришла вовремя, родители подождали еще час и только потом начали всех обзванивать. Но судя по всему, было уже поздно.

– Может, она просто обиделась на родителей и прячется у кого‑ то из друзей? – Виолет старалась, чтобы слова прозвучали убедительно, однако сама не верила в то, что говорит…

И больше не знала, что сказать. Закрыла рот дрожащей ладонью.

– О господи, – прошептала она.

Хотелось плакать, хотелось выплеснуть свой шок и страх. Это было бы даже хорошо, и ей бы полегчало, если бы она дала выход своим чувствам, поделилась бы ими, как говорит мама. Но вместо этого Виолет почувствовала, как все внутри сжимается в комок и она снова замыкается в себе.

Точно так же, как в тот день, когда она нашла мертвую девочку в озере. То же обессиливающее отчаяние вновь затянуло ее в трясину душевного непокоя. Она почувствовала себя уязвимой и подавленной.

И приняла решение.

Все вдруг обрело совсем другой смысл. Она знала эту девочку, и знала, что сейчас может помочь, пусть это бесполезно и даже опасно. Сейчас нельзя сидеть сложа руки в ожидании, когда – и если – они найдут Хэйли.

Виолет больше не станет беспомощно ждать, пока начнутся поиски маньяка, который охотится на девушек. Она сама начнет их, пусть даже втайне ото всех.

Она ушла к себе в комнату под предлогом, что ей нужно побыть одной. И прихватила по пути радиотелефон. Она собиралась действовать. Но не одна.

Она собиралась попросить о помощи.

Глава 10

Виолет даже не пришлось объяснять Джею, зачем она его зовет, – он приехал почти сразу, минут через десять.

Конечно, он слышал о том, что произошло с Хэйли. Все уже слышали. Бакли был маленьким городком, и новости в нем распространялись быстро, особенно плохие.

Когда он пришел, Виолет рассказала, что собирается делать. Она была уверена, что это безопасно, и поэтому совершенно не ожидала, что Джей так отреагирует. Ее удивил его резкий протест.

– Ты этого не сделаешь, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Ты не станешь искать этого парня.

Виолет удивилась его жесткой интонации и суровому взгляду. Может быть, он плохо понял ее. Она попыталась еще раз:

– Джей, я всего лишь хочу походить там, где бывает много народу, – в парке, в торговых центрах, – может быть, я почую его там. Ну, ты понимаешь, он же может там околачиваться, когда хочет найти… похитить какую‑ нибудь девушку. – Она старалась говорить убедительно, хотя сама была на грани отчаяния. – Я же не собираюсь туда одна, ты можешь пойти со мной. Будем болтаться в разных местах, – кто знает, вдруг на него наткнемся? И тогда сразу же позвоним моему дяде. Мы же не будем совершать никаких глупостей.

– Пытаться найти убийцу самостоятельно и есть глупость! Виолет, я не хочу, чтобы ты пострадала. Этот парень опасен, им должна заняться полиция. Они хорошо знают свое дело. И у них есть оружие.

Он говорил с ней так, словно она потеряла рассудок. Но ее решимость была непоколебима.

– Послушай, я ведь все равно сделаю это. Я только хотела спросить, присоединишься ли ты ко мне.

– Нет, не сделаешь, – отрезал он. – Я не допущу этого, даже если мне придется рассказать твоим родителям и дяде, что ты задумала.

Виолет почувствовала, как закипает:

– Ты не остановишь меня, Джей. Если ты всем расскажешь, я солгу. Похлопаю глазками и скажу, что конечно же не собираюсь искать этого парня. Но клянусь тебе, я буду его искать, даже если мне придется сбежать для этого из дома.

Ей хотелось встать и взглянуть на него вызывающе, но вместо этого она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Но это не убавило ее воинственности. Она не собиралась сдаваться.

– Поверь мне, Джей. Ты меня не остановишь.

На его лице промелькнуло недоверие, отчаяние и потом снова недоверие. Казалось, он борется сам с собой. Но когда он вздохнул и растерянно провел ладонью по волосам, Виолет поняла, что победила. Его непреклонность таяла на глазах, словно лед.

– Черт возьми, Виолет! – Он резко выдохнул и сгреб ее в объятия. – Разве у меня есть выбор? – спросил он, прижимая девушку к себе так крепко, что она с трудом могла дышать.

Она не знала, как на это реагировать. Это объятие уж точно нельзя было назвать нежным. Но его близость все равно всколыхнула тайные желания. Ей очень бы хотелось узнать, чувствует ли он хоть сотую долю того же, что и она. Виолет было хорошо и комфортно в его сильных руках. И при этом было странно, что можно ощущать одновременно такой покой и такое беспокойство. Она замерла в его объятиях, ожидая, что будет дальше.

– И как же это будет происходить? – пробормотал он ей в макушку.

Она приросла к полу.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, слыша, как колотится сердце.

Джей разжал объятия, и она поняла, что имелся в виду план поиска убийцы, а вовсе не их двоих. Разочарование кольнуло ее, но она сразу пришла в себя:

– Я думаю, нам надо появляться там, где тусуются наши друзья и девчонки из других школ. Мы можем ходить туда после уроков и на выходных – столько, сколько понадобится. Пока полиция не найдет его или я не засеку. Его обязательно нужно остановить, понимаешь, Джей?..

Виолет снова почувствовала себя слабой, но теперь уже по другой причине. Она взглянула на Джея:

– Я просто не могу сидеть сложа руки и ждать, пока еще какую‑ нибудь девочку не похитят или не найдут мертвой.

Она старалась говорить спокойно, но на последнем слове голос сорвался. Ее бесило это ощущение слабости и беспомощности, злило, что о помощи приходится просить. Но помощь была совершенно необходима. Помощь и поддержка Джея. Потому что все громкие заявления о том, что она справится сама, – на самом деле блеф. Виолет отнюдь не уверена, что ей под силу сделать все в одиночку.

– Ну хорошо, – наконец согласился он, улыбаясь своей обаятельной улыбкой, которая заставляла ее сердце учащенно биться. Вид у него по‑ прежнему был неуверенный. – Как ты смотришь на то, чтобы начать прямо сегодня? Пойдем в кино? По крайней мере, мы убедимся, что там безопасно.

После того что случилось с Хэйли Макдоналд, родителей Виолет очень долго пришлось уговаривать отпустить ее из дому. Они бы вообще не согласились, не пообещай Джей не спускать с нее глаз. Хорошо, что он предложил поехать на машине своей мамы – она была новее и надежней дребезжащей «хонды» Виолет.

Они посмотрели в Интернете афишу и решили, что пойдут на приключенческий фильм, который совсем недавно вышел в прокат. Его показывали в ближайшем кинотеатре в городке Бонни Лэйк, том самом, где жила Брук Джонсон.

Если кто‑ то и искал сегодня девушку для похищения, субботним вечером в многозальном кинотеатре предоставлялся широкий выбор. Молодежь всех возрастов, от начинающих тинейджеров до совершеннолетних, бесцельно слонялась по парковке или кучковалась вокруг здания кинотеатра, стоящего особняком ото всех остальных. Зрители заходили и выходили из залов, перемешиваясь в фойе. Виолет никогда раньше не наблюдала за таким скоплением народу со стороны. Сейчас они все были похожи на обезьян в клетках зоопарка. Но она придала мало значения этому сравнению – сегодня другая цель.

Виолет здесь в надежде вычислить убийцу. Причем вместе с Джеем, что вдвойне хорошо.

Внезапно они столкнулись с компанией одноклассников – те пришли на премьеру какой‑ то умопомрачительной комедии. Остановились немного поболтать. Все девушки в компании резко оживились, завидев поблизости Джея Хитона. Виолет почувствовала свое превосходство – сегодня он пришел сюда с ней. Пускай даже и не на настоящее свидание.

Аманда Кауфман уже не отрывала от Джея восторженного взгляда.

– Привет, Джей, – промурлыкала она, ни обращая внимания ни на кого вокруг, даже на своего парня, которому, похоже, было все равно. – Выглядишь просто супер… – Она провела ладонью по его груди. – Мне нравится твой джемпер. Он тааакой мягкий!

Виолет взглянула на его джемпер, пытаясь понять, что же в нем такого особенного. Джемпер как джемпер. Обычная серая толстовка – половина парней школы носит такие каждый день.

Она выразительно приподняла брови. Джей заметил это, но не подал вида.

– Спасибо, – ответил он Аманде, и по его довольному голосу Виолет поняла – ему лестно внимание девушки.

Аманда захихикала, и Виолет едва не расхохоталась в голос, услышав эти смешные писклявые звуки. Парень Аманды, Кэмерон, старшеклассник и футболист, обсуждал с приятелями предстоящую игру. Он был поглощен этим настолько, что даже не замечал, как его подружка флиртует с другим прямо у него под носом.

Виолет сосредоточилась на окружающем пространстве, пытаясь поймать какие‑ либо странные ощущения. Она уже знала, что один из возможных отголосков будет иметь вид влажного маслянистого мерцания – такого же, как тот, что привел ее к телу девушки на озере. Она не сомневалась, что сразу же заметит человека, несущего на себе такой отпечаток.

Но вскоре Виолет поняла, что здесь, в фойе кинотеатра, нет ничего необычного. А потому продолжала потягивать колу и наблюдать, как девчонки вьются вокруг Джея. Она понимала, что при всех этих восторгах ей пора начинать ревновать, – и не могла. Слишком забавно было смотреть, как глупо они ведут себя. Все, включая Джея.

Заметив, как он улыбается Аманде, ее подружки тоже решили попытать счастья. Следующей была Иветт Сигель – и ее парень тоже ничего не замечал.

– Я уверена, в смокинге ты будешь смотреться просто потрясающе.

– Ты уже купил его? – поинтересовалась Александра Иейтс, единственная, у кого не было парня. Она шагнула к Джею, отпихнув других девчонок – своих подруг.

Виолет так и подмывало расхохотаться – она даже поперхнулась газировкой. Только тогда те соизволили заметить ее. Она закашлялась, пыталась остановиться, но безуспешно.

Джей тут же похлопал ее по спине – чуточку сильнее, чем следовало бы.

– Ты в порядке? – спросил он, и Виолет, продолжая кашлять в кулак, ответила ему негодующим взглядом.

– Все нормально, – с трудом проговорила она. Отбросила его руку помощи и посмотрела сердито. Он усмехнулся в ответ.

– Привет, Виолет. – Александра единственная из всех снизошла до нее. – А ты уже купила платье к балу?

Виолет снова откашлялась и кивнула: – Да, у меня уже все есть.

– А где вы будете ужинать? – спросила Аманда сквозь зубы, что ей совершенно не шло. – Вы уже заказали столик?

Виолет поняла – девчонки думают, что она идет на бал с Джеем.

– Да нет, – внесла она ясность, – мы оба идем, но не вместе.

Аманду это воодушевило, хотя наверняка она собиралась пойти на встречу выпускников со… своим парнем.

– Правда?

– Правда. Виолет идет с Грэйди Спенсером, – объявил этой троице Джей, бросая на Виолет невинный взгляд.

– А Джей идет с Лиззи Адамс, – не осталась она в долгу.

– Оооо… – разочарованно протянула Аманда. Она была явно расстроена. Удивительно, как еще ногой не топнула с досады.

– Эй, нам пора, сейчас фильм начнется, – сказал подошедший Кэмерон. Он положил руку на плечо Аманде и развернул ее в противоположную от Джея сторону. – Было приятно поболтать, – проговорил он с невозмутимым видом, хотя за весь разговор ни с Джеем, ни с Виолет не перекинулся и словом.

Она смотрела вслед удаляющейся компании, и видела, как все три девушки по очереди обернулись, чтобы еще раз посмотреть на Джея. Он заговорщицки пихнул ее в бок. Она удивленно уставилась на него:

– Какого черта? Что все это значит?

Пару мгновений вид у него был серьезный, а затем он подмигнул ей:

– Забавно наблюдать за ними, вот и все.

– О боже, Джей, они же просто слюни пускают, глядя на тебя!

Впервые за долгое время Виолет были просто смешны эти девчонки, увивающиеся за ее лучшим другом. И особенно приятно не испытывать никакого раздражения от них. Джей рассмеялся и снова шутливо толкнул ее:

– Ревнуешь?

Виолет опять едва не поперхнулась:

– С чего бы это? Они же ведут себя как полные дуры. Серьезно, вон Аманда, например, так и растекается, глядя на тебя.

Джей протянул билеты контролерше у входа в зал. Та оторвала от них полоску и вернула ему – он положил их в карман. А потом взял Виолет за руку. Он часто так делал, это был обычный дружеский жест, который очень нравился ей.

В полупустом зале они легко нашли уединенные места сбоку. Пока шли титры, Виолет снова попыталась сосредоточиться на том, зачем пришла сюда. Вычислить убийцу. Но здесь, в кинотеатре, она так и не заметила ничего из ряда вон выходящего – разумеется, если не считать таковым повышенное внимание девчонок к Джею. За весь вечер она не почувствовала ни одного отголоска смерти. И поняла, что переоценила себя, рассчитывая найти убийцу так быстро, так легко.

Пришлось признать, что это может затянуться.

Она сидела в темном зале плечом к плечу с Джеем, и тепло его тела мешало ей сконцентрироваться. Она попыталась припомнить, с каких пор ей стал так нравиться его запах и как давно его прикосновения действуют на нее как химические стимуляторы настроения.

Она покосилась, мечтая узнать, о чем он думает в эту минуту. Но его лицо было абсолютно непроницаемо – он смотрел, не отрываясь, на огромный экран.

Виолет наклонилась к нему и прошептала:

– Мне надо выйти.

Она встала с кресла, и Джей поднялся тоже. Она вопросительно посмотрела на него.

– Я сейчас вернусь, – прошептала она, направляясь к выходу. Он последовал за ней.

Виолет начала злиться:

– Что ты делаешь?

– Иду с тобой, – был ответ.

– Это я вижу. – Она заговорила громче. – Зачем, скажи мне?

Он подтолкнул ее к выходу из зала, и вскоре они оказались в холле, освещаемом тусклыми лампами.

– Я в состоянии сама дойти до туалета, – заявила она, склонив голову и уперев руки в бока.

– Нет, Виолет. Одна не пойдешь. Я обещал твоим родителям, что глаз с тебя не спущу. И я сдержу свое обещание. Я ничего не позволю тебе сделать одной, если только ты не оставишь идею найти этого парня.

Он упрямо выставил подбородок вперед.

– Ну давай иди быстрее. Я подожду тебя, – сказал он и облокотился на стену у двери дамской комнаты.

Виолет не стала тратить время на споры. Только покачала головой.

– Знаешь, ты сумасшедший, – сказала она, открыв дверь, и зашла внутрь, не дожидаясь ответа. Но могла бы поклясться, что слышала снаружи его смех.

Было что‑ то неуловимо жуткое в этой старой обшарпанной уборной, всегда пустой во время сеанса. Голубой свет гудящих ламп бросал зловещие холодные отблески на пол, выложенный шестиугольной плиткой. Эхо раздавалось во всем помещении. Виолет даже порадовалась, что Джей ждет ее снаружи.

По‑ быстрому сходив в туалет, она вымыла руки, бросила беглый взгляд в зеркало и удовлетворенно отметила, что выглядит не совсем ужасно. Она никогда не числила себя красавицей, но и дурнушкой тоже не считала. Хотя никогда не относила себя к тем девушкам, что постоянно выискивают в своей внешности малейшие недостатки и при любой критике впадают в истерику.

Виолет подставила ладони под электрическую сушилку, но та работала слишком тихо. Тогда она просто вытерла руки о джинсы и вышла. Джей ждал ее на том же месте, прислонившись к стене.

Она прошла мимо него, не останавливаясь, – ему пришлось бежать, чтобы догнать ее.

– Почему так долго? – спросил он, когда они заняли свои места в зале.

Она не ответила – все еще делала обиженный вид за то, что он потащился за ней. Но как только Джей снова взял ее ладонь в свою, обида пропала – ей слишком нравились его руки.

Они стали гораздо крупнее. Кожа грубоватая, шершавая – совсем не такая, как у Виолет. Этот контраст тоже очень нравился ей. Тепло разливалось по всему телу, стоило только их ладоням соприкоснуться.

Фильм закончился. Но Джей по‑ прежнему не выпускал ее руку. И тут стало понятно – она вообще не помнит сюжета. В ее голове неотступно крутились другие картины. Хорошо бы Джей по дороге домой не решил обсудить этот фильм.

На парковке они снова столкнулись с Амандой и ее компанией. Но в этот раз Джей просто кивнул им, проходя мимо. Виолет заметила, какими взглядами обменялись девчонки, когда увидели, что Джей действительно держит ее за руку.

Он, похоже, засек эти взгляды, поэтому ободряюще сжал ее ладонь.

Тут Вилет задумалась: а действительно ли он ничего не замечает? Может быть, он только делает вид, что не в курсе, какое любопытство вызывает у женской части школы Уайт Ривер?

И вдруг ее пронзила мысль. Если он понимает, как действует на других девушек, то… он ведь и ее интерес заметил? Неужели по ней все так же хорошо видно, как по Аманде и остальным?

Но это же просто ужасно! – в отчаянии подумала Виолет. Она решила, что надо быть более осторожной в своих чувствах. Не стоит сходить с ума, как весь этот фан‑ клуб. Не стоит рисковать. Как бы ни хотелось чего‑ то большего, но нельзя разрушать эту давнюю дружбу.

Она вдруг почувствовала себя сильной и уверенной. И решительно выдернула руку из его ладони. Слишком поздно – они уже дошли до машины, и руки все равно пришлось бы разжать. Джей открыл дверцу пассажирского сиденья, и Виолет скользнула внутрь. Она смотрела на свою ладонь, которая еще хранила тепло его руки. И хотела, чтобы он снова к ней прикоснулся.

Она была озадачена тем, что раньше не имело для нее никакого значения.

Есть более важные вещи, напомнила себе Виолет. Нужно найти убийцу и остановить его, прежде чем он причинит зло еще кому‑ нибудь. Только как это сделать, если она совсем потеряла голову из‑ за Джея?

Глава 11

Большую часть воскресенья Виолет и Джей провели в местном торговом центре. Они бродили по магазинам, зашли пообедать в ресторанный дворик, заглянули даже в игровой зал. Правда, с большей выгодой для Джея, чем для Виолет. У нее настолько плохо получалось играть в видеоигры, что она просадила десять долларов за десять минут. К тому моменту когда у нее закончились деньги, Джей все еще продолжал играть на два четвертака, уплаченных вначале.

Виолет решила, что не стоит попусту терять здесь время. Она оглядывалась, стоя у автомата, за которым играл Джей – нельзя не признать, очень хорошо играл. Озвучка видеоигр была оглушительно громкой, особенно для Виолет, ведь она пыталась максимально напрячь все органы чувств. Но она уже знала – здесь нет человека, которого они ищут. Она бы без труда заметила в темном зале мерцающее сияние отголоска смерти. Виолет некоторое время смотрела на экран, стараясь заинтересоваться происходящим там, но вскоре ей это наскучило, и она решила, что подождет Джея снаружи, в торговой части комплекса. Он глядел на экран не отрываясь – и не заметил, как она удалилась.

Виолет прошла через сенсорную рамку входа в игровой зал – и оказалась в просторном холле. Они с Джеем успели пообедать, поэтому есть ей не хотелось, и она стала прохаживаться мимо бутиков, окружавших ресторанный дворик. Снова огляделась по сторонам. Сегодня в торговом комплексе было людно, около некоторых забегаловок даже собрались очереди. Мамы с малышами и детьми постарше толпились около «Макдоналдса». Запахи самой разнообразной еды из множества фастфудов смешивались в один общий – сильный, но не сказать, чтобы неприятный.

И тут Виолет почувствовала что‑ то странное. Помимо всех этих запахов она вдруг остро ощутила вкус. Совершенно неуместный привкус чеснока на кончике языка, сильный и резкий, почти невыносимый.

Ну вот. Возможно, это именно то, что она ищет. Отголосок.

Виолет посмотрела по сторонам, пытаясь определить, откуда он исходит. Но способ выяснить это был только один.

Она двинулась вперед, оставляя позади ресторанный дворик, и углубилась дальше в торговый комплекс. Когда привкус усилился, девушка поняла, что движется в верном направлении.

Все ее чувства словно обострились, и сердце забилось чаще. Она оглядывалась по сторонам, решив, что убийца, возможно, где‑ то совсем рядом. Она была напугана и в то же время возбуждена. И понимала, что Джей будет вне себя от злости, потому что она ушла одна.

Виолет дошла до конца того крыла торгового комплекса, где находились игровой зал и ресторанный дворик. И вышла в главную его часть. Там находились крупные магазины, возле них лепились бутики и разные мелкие лавочки. Теперь нужно было решить, в какую сторону поворачивать. Виолет повернула налево и направилась к двум большим магазинам. Сначала ей показалась, что она на правильном пути – в этой части торгового центра было довольно людно. Но через некоторое время она поняла, что ошиблась. Вкус чеснока во рту начал пропадать. Она развернулась и пошла обратно, минуя огромный отдел «Сирз и Мэйсиз». Виолет старалась сосредоточиться, смакуя во рту чесночный привкус – не потому, что он ей нравился, а потому, что был для нее чем‑ то вроде компаса, который указывал направление и ощущался с каждым шагом все сильнее. Сердце забилось быстрее, дыхание стало хриплым и прерывистым. Девушка вертела головой, вглядывалась в проходящих мимо людей, пытаясь понять, кто из них может оказаться… от кого может исходить этот отголосок. Она обходила мам с детьми, расталкивала одиноких прохожих и разрывала держащиеся за руки пары.

Внезапно привкус опять начал слабеть, и Виолет запаниковала. Она встала как вкопанная посреди оживленного потока людей, силясь понять, куда двигаться дальше. Какая‑ то женщина, проходя мимо, зацепила ее своими переполненными пакетами. Виолет это даже не заметила. Она сделала несколько шагов в сторону, пытаясь поймать ускользающее ощущение. На несколько мгновений ей это удалось, но потом оно снова стало исчезать. Виолет внимательно рассматривала людей вокруг, пытаясь понять, где же он… и кто может им оказаться. Она окинула взглядом ближайшие бутики и попробовала было заглядывать в каждый – но вкус становился все слабее.

Значит, в магазинах его нет. Тогда где же он?

Она развернулась и пошла обратно, чувствуя накатывающее разочарование. Уже решила оставить безнадежные поиски, как вдруг снова почувствовала чесночный привкус – резче и сильнее, чем до этого. И поняла, что источник очень близко.

А потом она заметила его – длинный узкий коридор, ответвляющийся от главного холла торгового центра. Надпись у входа гласила: «Общественные туалеты».

Виолет медленно, осторожно вошла в полутемный коридор. Ее вдруг охватила неясная тревога. Приближаясь к уборным, она почувствовала, как затряслись коленки.

У двери мужского туалета вкусовые рецепторы чуть не лопались от жгучего чеснока – во рту все словно горело. Стало ясно: кем бы ни был этот человек, он там, внутри.

Виолет остановилась, вдруг потеряв свою решимость, свою уверенность. Он ведь был близко, очень близко, – тот, кто нес на себе отпечаток смерти, кто заставил ее чувствовать себя так, словно она съела целую гору чесночных зубчиков, теплых, маслянисто‑ желтых. И что самое страшное, она была совсем рядом с этим убийцей. Может быть, Джей прав. Может быть, это действительно слишком опасно.

Виолет застыла на месте. Время уходило. Сердце оглушительно стучало в ушах, во рту вдруг пересохло. Она никак не могла решить, стоит ли заходить внутрь или лучше подождать, пока он выйдет. По рукам поползли мурашки. Виолет задержала дыхание, боясь, что он услышит, и поймет, что она здесь, за дверью.

Еще один нерешительный шаг к двери.

Виолет почувствовала, что сзади кто‑ то стоит, только тогда, когда у нее на запястье сомкнулись чужие пальцы. И сильная рука потянула ее прочь от двери, а она даже не успела ничего сделать. Только в глазах застыл ужас, а в горле – крик. Дыхание перехватило.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Виолет узнала голос Джея. Он прозвучал у самого ее уха. И был крайне недовольным.

Она развернулась к другу, пытаясь правильно понять выражение его лица. Тревога? Раздражение? Злость? Однозначно, злость.

Но едва только она открыла рот, чтобы объяснить, почему ушла из торгового зала, он прижал палец к губам, притянул Виолет к себе и прошептал одними губами, еле слышно:

– Почуяла что‑ нибудь?

Виолет кивнула, по‑ прежнему удивляясь тому, что он так разозлился.

– Он там? – спросил Джей, указывая на дверь туалета. Снова еле слышно, но очень настойчиво.

Виолет снова кивнула.

– Ты, – прошептал он почти беззвучно, еле сдерживая свой гнев, – пойдешь сейчас и сядешь на скамейку в центре зала. И шагу оттуда не сделаешь, пока я не вернусь.

Виолет хотела было возразить, понимая, что он собирается сам войти за эту дверь.

– Что, если… – начала она, но его непреклонный взгляд заставил ее немедленно замолчать.

– Я сказал иди, Виолет.

Он подтолкнул ее к выходу из коридора, и Виолет справедливо рассудила, что сейчас не время с ним спорить. Было ясно – переубедить его невозможно.

Виолет шла обратно, через нескончаемый поток посетителей торгового центра. Ее била крупная дрожь. Только сейчас дошло, что она пыталась сделать, и от чего ее уберег Джей. Только сейчас она осознала, насколько это безрассудно и опасно. Неужели она действительно была готова совершить такую глупость?

Да, к сожалению, была. И Джей это понял, потому так сильно разозлился. Он же просил ее никуда не ходить одну. Он обещал ее родителям, что будет защищать ее. А она наплевала на его обещания и его просьбы.

Виолет сидела на скамейке в самом центре шумного торгового комплекса и пыталась не думать о том, что делает в эту минуту Джей. Ее прошиб холодный пот: а что, если там действительно убийца? Что Джей тогда будет делать? Или еще хуже – что тот может сделать с Джеем?

Казалось, она целую вечность просидела так, нервно сжимая и разжимая пальцы сложенных на коленях рук, с тревогой глядя на узкий коридор, ведущий к туалетам. Ждала появления Джея. Когда он наконец вышел, целый и невредимый, она вскочила и бросилась к нему, почти расталкивая прохожих. Его лицо оставалось суровым, но Виолет было все равно. Пусть себе злится, главное – он жив и здоров,

– Ты в порядке, – сказала она с облегчением, скорее утверждая, нежели спрашивая. – Кто там был?

Джей отвел ее в сторону, подальше от потока людей. Его прикосновение снова подействовало на нее успокаивающе, хотя отнюдь не было ласковым.

– Какие‑ то панки… они там курили. Так что того парня там точно не было, если только ему не пятнадцать лет.

Виолет с удивлением услышала в его голосе разочарование и недовольство. И вызвал их вовсе не ее дурацкий поступок. Она давно решила про себя, что Джей ходит с ней только потому, что для него это как развлечение. Ну еще для безопасности. И уж точно не для того, чтобы помочь ей найти этого человека. Поэтому теперь, объясняя Виолет, что убийцы там нет, Джей выглядел весьма разочарованно.

Внезапно чесночный привкус с новой силой обжег язык. Виолет резко обернулась и увидела компанию мальчишек, выходящих из коридора, что вел к туалетам. Компания направлялась прямо к ней и Джею. Виолет ухватилась за его руку – ее замутило от отвратительного чесночного привкуса.

Проходя мимо них, один из ребят – мальчик лет тринадцати‑ четырнадцати – посмотрел прямо в глаза Виолет. У него было бледное лицо и черные крашеные волосы. Этот контраст на первый взгляд придавал ему хилый и болезненный вид. Но когда их взгляды встретились, она вздрогнула от ощущения невероятной жестокости, таящейся где‑ то в глубине его глаз. Жгучий вкус чеснока терзал ей язык, пока этот парень на нее смотрел. Теперь Виолет могла представить, что вырастет из этого мальчика, наверняка привыкшего ради забавы убивать мелких животных. Возможно, он тоже превратится в человека, который будет способен похищать и убивать девочек.

Но сейчас им был нужен не он.

Виолет отвернулась и закрыла глаза. И не открывала до тех пор, пока компания не скрылась из виду.

– Это тот, кого ты почуяла? – спросил Джей.

Виолет в ответ смогла только кивнуть. Дурнота еще не отступила, и навязчивое ощущение этого зла во плоти не до конца рассеялось.

Джей не спрашивал, хочет ли она поехать домой. Он просто положил руку ей на плечо и повел к выходу. В этом жесте не было ни нежности, ни участия – он просто хотел увести ее отсюда. Вывел из торгового центра и посадил в машину.

Домой он ехали в полной тишине. Джей был в ярости, а Виолет слишком измучена соприкосновением со злом. Она до сих пор не могла прийти в себя – так тяжело восприняла столкновение с исполненным ненависти подростком.

Стало ясно, что вести себя так безрассудно нельзя, не стоит искать убийцу наобум, среди обычных людей. Сегодня это далось ей очень тяжело. Она могла абстрагироваться от таких переживаний, могла поставить барьер, чтобы защитить себя. Особенно когда не знала, что именно ищет. Но испытывать подобное снова и снова – выше ее сил.

Виолет решила: чтобы продолжать поиски, нужен четкий план. Следующая попытка, похоже, потребует тщательной подготовки.

Глава 12

Атмосфера в школе после исчезновения Хэйли Макдоналд стала гораздо более мрачной, чем когда пропали первые две девочки. Виолет считала, это из‑ за того, что Хэйли не была случайной знакомой с общей вечеринки. Большинство учеников хорошо знали и ее, и ее брата, и всю их семью. Это отсутствие ощущалось почти физически, все остро переживали случившееся. Но что особенно бросалось в глаза – с понедельника в школе появилась охрана. Не обычные школьные охранники, всегда наблюдавшие за порядком на территории школы и двора. Это была полиция – два офицера, занявшие посты в коридорах.

Один из полицейских носил несколько отпечатков, полученных, скорее всего, случайно, определила Виолет. Но это не доставляло ей дискомфорта, и она не обращала внимания. Опять заработали кабинеты психоаналитиков. Мера, показавшаяся Виолет несколько преждевременной. Ведь еще не обнаружили ничего, что не позволяло бы надеяться на возвращение живой и здоровой Хэйли.

Но психоаналитики были нужны тем, кто жаждал выплеснуть гнетущий страх и шок, получить помощь. Однако особо ушлые ученики разглядели в этом удобный повод улизнуть с уроков.

Виолет переживала молча. И поскольку Джей по‑ прежнему отказывался с ней общаться, ей вообще не с кем было поговорить об этом.

В воскресенье, после того кошмарного дня в торговом центре, он отвез ее домой. И ждал на подъезде к дому ровно столько, сколько нужно, чтобы удостовериться, что она зашла внутрь. Тем же вечером Виолет позвонила ему, но он не желал брать трубку. И на электронные письма тоже не отвечал. Виолет не стала особенно переживать из‑ за этого. Она знала – он здорово рассердился и ему нужно время, чтобы успокоиться.

В этот же день родители подарили ей мобильник.

Виолет с четырнадцати лет просила их об этом, ссылаясь на то, что у всех подруг и приятелей он уже есть. Но до сих пор родители игнорировали ее просьбы, утверждая, что у нее нет «острой необходимости» в телефоне.

Теперь, похоже, такая необходимость появилась.

Казалось, Виолет должна быть на седьмом небе от счастья, получив долгожданный подарок. Но он как‑ то вдруг потерял всю свою прелесть. Мобильник теперь был не новой игрушкой (как мечтала Виолет), а предметом, необходимым для выживания. Она положила его в сумочку рядом с газовым баллончиком.

В понедельник весь день она старалась не думать о том, что Джей, у которого было много общих с ней уроков, сидит рядом и помалкивает. Смотрит себе спокойно на доску, только чтобы не встретиться случайно взглядом с подругой. И притворяется, будто внимательно слушает учителя. Виолет знала – он все еще очень зол на нее.

Она не пыталась возмущаться, потому что понимала, что заслуживает этого, – по крайней мере, в некоторой степени. Вчера она вела себя очень неосмотрительно, решив задержать убийцу в общественном туалете. Вместо того чтобы обижаться, она старалась меньше обращать внимания на него.

Тем более, произошло нечто, заставшее ее врасплох.

После первого урока – физкультуры – возле раздевалки ее ждал Грэйди. Они вместе шли до класса, где у Виолет проходил второй урок, и весело болтали о том о сем. Приятно, что после приглашения на бал он не требовал от нее ничего большего, чем просто дружба. Это не могло не радовать.

Джей, казалось, даже не обратил на них внимания. Однако она заметила, как сжались его кулаки.

А потом «просто друг» Грэйди зашел за ней и после второго урока. И после следующего тоже.

Она собиралась обедать за тем же столиком, где всегда, и в той же компании. Грэйди со своими приятелями обычно сидел в другом месте. Но Виолет подозревала – он каким‑ то образом прознал, что Джея рядом не будет, поэтому решил составить ей компанию. Она не возражала.

Виолет поставила поднос на столик, за которым уже сидели Клэр и Джул. Грэйди уселся рядом, туда, где обычно сидел Джей. Девушка тайком огляделась, надеясь увидеть, с кем же тот сегодня обедает, но его нигде не было видно. И ее это раздражало.

– Привет, Грэйди! – многозначительно протянула Челси, усаживаясь между Клэр и Джул. Виолет поняла: хотя приветствие было адресовано Грэйди, этот двусмысленный тон целиком предназначался ей.

– Привет, – отозвался Грэйди, кивнув сразу всем девочкам.

Повисло неловкое молчание, которое становилось все более тягостным из‑ за откровенных взглядов Челси, не отличавшейся тактичностью. Но испортила все не она, а Клэр, которая спросила, куда же подевался Джей.

Виолет не хотелось рассказывать подругам, что Джей разозлился на нее, и особенно – почему он это сделал. Пришлось на ходу придумывать нечто совершенно неправдоподобное, вроде того, что «он остался в классе, чтобы еще немного позаниматься». Она совсем не была уверена, что он, если его вдруг спросят, подтвердит эту глупую выдумку, но сейчас ей было все равно. Главное, чтобы они больше ни о чем не спрашивали ее.

Когда к ним присоединился Эндрю Лоуснер, завсегдатай их столика и давний поклонник Челси, Грэйди, к радости Виолет, переключился на него. Разговор зашел о машинах, в них Виолет совершенно не разбиралась и поэтому без труда игнорировала обоих.

Челси снова послала Виолет многозначительный взгляд, в котором читалось, что она ни на грош не верит в байку о том, что «Джею надо позаниматься». Виолет старательно прикидывалась дурочкой, делая вид, что не замечает этого взгляда.

Прозвенел звонок. Хорошо, что Грэйди заболтался с Эндрю и не стал провожать ее до дверей класса. Но у Челси за время обеда любопытства отнюдь не убавилось, она вскочила, чтобы выйти из столовой вместе с Виолет. Несколько секунд они шли молча, но Виолет не сомневалась – Челси собирается что‑ то сказать. И не ошиблась.

– Мне нравится Джей номер два, – заявила в конце концов Челси, тщательно скрывая любопытство.

– Заткнись, – проворчала Виолет. Она едва сдержала улыбку, услышав такую нелепость. Не рассказывать же Челси о своих проблемах.

– Не пойми меня превратно, Ви. Номер один мне нравится больше. Но кажется, что и номер два не так уж плох. Это ведь он пригласил тебя на выпускной. А номер один даже не подумал.

– И вовсе он не номер два, – упрямо заявила Виолет, доставая из шкафчика тетрадь. – Джей просто на меня обиделся. Это пройдет. И потом, я уже говорила – Джей мне просто друг.

– Который? Номер один или номер два?

Виолет закатила глаза и захлопнула дверцу шкафчика:

– Оба.

Она развернулась и направилась в класс, оставив Челси позади.

– И вообще, нет никакого Джея номер два, – бросила она через плечо.

Едва проговорив это, она увидела самого Джея. Он стоял в коридоре всего в нескольких шагах от нее. И конечно, слышал весь их разговор с Челси, от начала и до конца, – если, конечно, не только что пришел. И это было ужасно.

Она поспешила в класс, стараясь не встречаться с ним взглядом и не думать о том, что на уроке они снова будут сидеть рядом.

Следующие два дня прошли примерно так же. Джей с ней не разговаривал, зато Грэйди проявлял повышенное внимание. Она словно попала в какую‑ то причудливую реальность, где мир перевернулся и белое стало черным.

Виолет уже не переживала, что Джей с ней не общается. Напротив, появилась возможность привести в исполнение план, который – она знала – Джей ни за что бы не одобрил. Совсем по‑ другому обстояло дело с Грэйди и его внезапно возникшим интересом. Он начал ее нервировать, бегая следом, как собачонка. Или на шаг опережая ее: заходил в класс, если у них был общий урок; мчался в столовую, чтобы сесть за ее обычный столик; ждал после уроков на парковке, чтобы провести с ней хотя бы еще несколько минут.

Становилось ясно – Грэйди не собирается задерживаться у Виолет в «просто друзьях», а хочет большего. И все потому, что Джей отступил. И если он не начнет опять общаться с ней, Грэйди решит, что теперь можно приходить к ней в гости. В голосовой почте на ее мобильнике и так скопилось бессчетное число сообщений от него.

От мысли, что на встречу выпускников придется все же пойти, и именно с Грейди, тело Виолет начинало зудеть, как от аллергии. Неприятие ощущалось физически.

И чтобы поменьше обращать на это внимания, Виолет погрузилась в детальную разработку своего плана. Впервые мысль о нем посетила ее во время непривычно тихого возвращения домой из торгового центра в воскресенье. Теперь стало ясно – бродить в толпе в поисках отголосков смерти бессмысленно. Слишком много вокруг людей, убивающих не со зла, а по роду деятельности или из спортивного интереса. Необходимо сузить круг своих поисков.

Она уже знала, что сможет в любой момент узнать отголосок смерти девочки, найденной в озере. Убийца, кем бы он ни оказался, будет окружен, словно пленкой, таким же маслянистым сиянием, как и его жертва. Но этот отголосок был визуальным. А значит, она сможет распознать убийцу, только если столкнется с ним лицом к лицу. Но при этом на расстоянии вычислить его пока невозможно.

Виолет была нужна дополнительная информация. А способ добыть ее только один.

Она собиралась выяснить, какой отголосок остался после гибели другой девочки, Брук Джонсон. Он, соответственно, тоже остался лежать на ее убийце.

Виолет, как и другим людям, ощущающим энергетику смерти, довольно тяжело находиться на кладбище. Когда тело хоронят, оставляя покоиться с миром, отголосок его смерти слабеет или совсем исчезает. Но девушка пока не знала это наверняка.

Она всегда старалась избегать мест, где ее могло бы настигнуть это ощущение: кладбищ, траурных залов, больниц с моргами, – из боязни почувствовать там нечто, чего не сможет выдержать. Родители тоже оберегали ее от этого и даже не взяли на похороны бабушки три года назад.

Но когда пропала Хэйли Макдоналд, Виолет осознала ответственность, которая сейчас намного превзошла страх – реальный или надуманный – перед возникновением чувственного дискомфорта. Возможно, она единственная, кто сможет найти убийцу. И упускать эту возможность нельзя. Но чтобы почувствовать отголосок смерти Брук, необходимо прийти на ее могилу.

План сам по себе очень прост. Совсем другое дело – привести его в действие. Родители установили за Виолет неусыпный надзор. Словно она сделала что‑ то плохое. И поскольку Джея в качестве защитника больше не было рядом, они ни на минуту не оставляли дочь без присмотра. Джей был бы идеальным сообщником – но он, к сожалению, по‑ прежнему отказывался с ней разговаривать. А после того случая в торговом центре вообще больше нельзя рассчитывать на его помощь. Даже наоборот – узнав, что она задумала, он любой ценой помешает ей, может, даже расскажет все родителям.

Виолет мучительно пыталась придумать, как бы улизнуть из дома среди дня. И отвергала одну несостоятельную идею за другой. Если что‑ то пойдет не так и кто‑ то догадается, что она солгала, не видать ей больше свободы.

Драматично, да. И вполне вероятно.

Когда она нашла решение проблемы, то даже удивилась, как не додумалась до этого раньше. Повод идеальный, а правды не узнает никто, даже родители. Даже ее сообщник, которому отводится определенная роль в этом спектакле. Вариант безотказный.

Она набрала номер Грэйди на своем новом мобильнике – впервые этот приятель сделает хоть что‑ то полезное. Грэйди сразу же взял трубку, и по голосу было слышно, как рад он ее звонку. Виолет слегка передернуло. Обменявшись с ним парой слов ни о чем, она приступила к выполнению своего плана. Тщательно подбирая слова, неукоснительно следовала схеме, которую выстроила в голове, прежде чем набрать его номер.

– Вообще я вот зачем звоню: из‑ за всех этих событий я так и не съездила на могилу к Брук, и мне ужасно стыдно, – как можно более искренне проговорила Виолет.

– Надо же, а я и не знал, что вы были подругами.

– Были. В детстве мы вместе играли в футбол. Правда, редко виделись в последнее время. Я была в шоке, когда… ну, ты знаешь… – Виолет нарочно оборвала фразу, чтобы он решил, что ей слишком больно говорить об этом. И тут же пожалела, что она не из тех девушек, которые могут заплакать в любой момент. – Могу ли я попросить… ты бы согласился… отвезти меня туда? Так не хочется ехать одной. – Она снова замолчала и замерла в ожидании ответа.

Судя по результату, эту часть плана Виолет выполнила с блеском, именно так, как задумала. Можно смело ставить себе десять баллов за исполнение. Джей разгадал бы ее хитрость моментально, но Грэйди принял все за чистую монету.

– Когда ты хочешь туда поехать? – спросил он.

– А можно через час?

Попроси девушка приехать через две минуты, и он бы примчался. Она с удивлением поняла, что ей нисколько не стыдно. И задумалась: а было бы ей стыдно обманывать Джея?

Вторую часть плана осуществить уже гораздо сложнее – предстояло уговорить родителей отпустить ее.

Отец еще не вернулся с работы, а мама была у себя в мастерской.

Виолет вышла из дома и побрела по газону к маленькому сарайчику, который они переделали под мастерскую. Открыла дверь, в нос ударили знакомые запахи холстины и разбавителя краски.

Мама улыбнулась ей, полоща кисти в старом глиняном кувшине с растворителем:

– Что случилось, Ви?

Дочь заколебалась, впервые ощутив легкий укол совести. Но пути назад нет, решила она, и рискнула:

– Мне позвонил Грэйди Спенсер и попросил поехать с ним на кладбище.

Мама подняла брови, удивляясь такой необычной просьбе. Перестала полоскать кисти и вытерла руки о заляпанный красками халат. Вид у нее был встревоженный, и Виолет знала почему: мама понимала, что для ее девочки это слишком странная просьба.

Виолет начала излагать четко продуманное объяснение:

– Он, кажется, дружил с той девушкой из Бонни Лэйк, которую убили. Он хочет положить цветы на ее могилу, но ему не хочется это делать одному. – Виолет не могла поверить, что голос не дрожит. – Мне кажется, все будет хорошо – нас же двое. Я уже обещала ему поехать.

Она старалась говорить как можно более непринужденным тоном, но сердце колотилось в груди как сумасшедшее.

– Так я поеду с ним, ладно, мам?

Мэгги Эмброуз задумчиво посмотрела на дочь:

– Ты уверена, Виолет?

Виолет затаила дыхание, с тревогой глядя на мать и жалея, что нельзя прочитать ее мысли. На лице той промелькнуло недоверчивое выражение, и Виолет испугалась, что все пропало.

Но мама снова принялась промывать свои кисти. Пожала плечами:

– Что ж, езжайте. Только держитесь вместе. – Она пристально посмотрела на дочь. – Поняла меня, Виолет? Вместе. И будьте осторожны.

– Мы будем. Спасибо, мама!

Виолет подбежала к ней и чмокнула в щеку, чего не делала уже очень давно. Ей было неловко от мысли, что поцеловала маму только потому, что ей стало очень стыдно из‑ за своей лжи. Вдруг после поцелуя стыд улетучится?

Несмотря на это, Виолет поспешила покинуть мастерскую. Она вернулась в дом и стала с нетерпением ждать Грэйди.

Глава 13

Виолет сидела на переднем сиденье автомобиля Грэйди, тюнингованного пятилетнего «ниссан‑ центра». Это была не совсем та машина, которой стоит так хвастаться, считала Виолет, но вслух этого не говорила. Грэйди очень гордился «ниссаном», чуть не лопался от самодовольства, демонстрируя всем новые колесные диски и цвет – переливчато‑ алый вместо фабричного серебристого. А особенно радовался рычащему двигателю.

Ничто не отвлекало Виолет – так она волновалась, приступив непосредственно к финальной части своего плана. Не верилось, что она это сделает.

Все тело ее напряглось, едва они подъехали к маленькому кладбищу в центре города. Здесь похоронили Брук Джонсон. Грэйди, видимо, принял напряженное молчание Виолет за скорбь по трагически прервавшейся дружбе с Брук – дружбе, которую ей пришлось выдумать. Он не докучал разговорами, пока вел машину по дороге, что вилась вдоль реки. Впервые в жизни странная способность Виолет могла спасти кому‑ то жизнь, помочь живым, а не мертвым.

Грэйди повернул налево, и перед ними выросла кладбищенская ограда – высокий, черный стальной забор. Когда они приблизились к входу, Виолет все еще ничего не чувствовала – не ощущала, – и это очень удивило ее. Вдруг все напрасно? – испугалась она. Может быть, здесь отголоски исчезали, превращаясь в монотонный «белый шум», как было с животными, которых она хоронила на своем маленьком кладбище возле дома. И если так, то услышать отголосок смерти Брук среди этого шума будет невозможно.

Грэйди въехал на небольшую парковку и выключил грохочущий двигатель. Выходя из машины, Виолет сейчас же услышала электрическое потрескивание. Оно окружало ее, оно было повсюду. И лишь немногим отличалось от того «белого шума», который сопровождал ее на маленьком кладбище животных. Но все‑ таки оно было. Виолет снова напряглась и решительно устремилась на поиски.

Грэйди, разумеется, ничего не слышал.

Он подошел к ней, и они молча, неторопливо двинулись вперед, между рядами могил и памятников. Кое‑ где стояли миниатюрные американские флаги, и Виолет ступала очень осторожно, чтобы не повредить эти хрупкие памятные знаки. Для нее все они словно жили собственной жизнью, наполняя кладбище вибрациями и переливами цветов.

– Ты знаешь, где ее могила? – спросил Грэйди.

Его голос глухо прозвучал в кладбищенском воздухе, вбирая в себя его мрачную и печальную атмосферу.

Она не знала. Почему‑ то даже не подумала о том, что найти могилу Брук будет трудно, – она как‑ то сразу решила, что почувствует, где похоронена несчастная девушка, отличит ее могилу среди множества других.

– Ну и ладно, – сказал Грэйди, и Виолет снова узнала в нем своего старого друга. – Мы просто будем бродить тут, и рано или поздно найдем ее.

Виолет решила, что он прав. Кладбище было небольшим, всего несколько квадратных километров. Но при виде всех этих памятников, покрытых цветами и увенчанных воздушными шариками, она удивилась, какое, оказывается, множество людей похоронено на небольшом участке земли.

И тут же осознала, что шум, окружавший ее, вовсе не был монотонным. Она сконцентрировалась в поисках отголоска, который мог принадлежать Брук. И начала ощущать отдельные всплески энергии в общем потоке звуков. Глубоко вздохнула, пытаясь расслабиться, чтобы отличить одно колебание от другого. Определенно, здесь ощущались отголоски нескольких насильственных смертей. Где‑ то совсем рядом вдруг послышались громкие хлопки фейерверков. Виолет вздрогнула и резко обернулась, пытаясь понять, откуда они исходят. Ей были хорошо знакомы эти хлопки и треск, напоминавшие о пикниках в жаркие июльские дни.

– Что случилось? – спросил Грэйди, с недоумением глядя на нее.

Виолет поняла – ей только что удалось выделить из общей массы один конкретный отголосок.

– Ничего, – честно ответила она. И пошла на звук. Она должна была найти его источник. Может быть, ей повезет и им окажется могила Брук?

Виолет остановилась у гранитного надгробия, на котором бронзовыми буквами было выбито:

ЭДИТ БЕРНХАРД

19 июня 1932 – 2 мая 1998

Обожаемая жена и мать

Здесь, возле этого скромного памятника, хлопки и взрывы были слышны так отчетливо, что Виолет почти чувствовала серный запах петард. Она думала об этой пожилой женщине, Эдит Бернхард. Думала о том, кем она была, и как умерла, и кого оставила скорбеть о себе. Смерть Эдит явно не была естественной, с таким‑ то отголоском. Но что с ней произошло? Убийство? Или, может быть, женщина страдала от болезни и решилась на эвтаназию? А может быть, она покончила с собой? И остаются ли отголоски после самоубийства? Если да, то была ли Эдит носителем отголоска смерти, в которой виновата сама?

– Ты знала ее?

Виолет успела забыть о присутствии Грэйди. Но он стоял рядом и читал надпись на памятнике, заглянув ей через плечо. Виолет почему‑ то казалось, что этим он нарушает границы личного пространства умершей женщины.

– Нет, я просто смотрю, – ответила она и повела его прочь от могилы Эдит.

Они пошли дальше, временами Виолет останавливалась, когда какой‑ то отголосок выделялся из общей массы, становясь отчетливым. Почувствовав сильный запах кофе, она остановилась прочитать надпись на памятнике мужчине, умершему почти сорок лет назад. Ему тогда было всего тридцать с небольшим.

У могилы младенца, прожившего всего несколько дней и скончавшегося одиннадцать лет назад, к телу Виолет словно прикоснулось множество мягких ангельских перышек. Она с грустью подумала, что же произошло с бедным малышом, что отняло его жизнь, оставив взамен этот печальный отголосок. И двинулась дальше, погруженная в свои мысли, мрачные и горестные.

Услышав бой часов, Виолет сначала решила, что этот звук относится к реальному миру – настолько отчетливо и громко он прозвучал. Она была уверена, что где‑ то здесь, на кладбище, есть башня с часами. Их мелодичный звон звучал неотвязно, слишком печальный и щемящий, чтобы быть реальным. Она покосилась на Грэйди, желая понять, слышит ли он то же, что и она.

Но никаких башен с часами поблизости конечно же не было. На лице Грэйди читалось, что он ничего подобного не слышит.

Значит, это отголосок.

Более того, Виолет была уверена, что на сей раз это отголосок смерти Брук, мощный, зовущий.

Виолет бросилась вперед, поглощенная стремлением поскорее найти источник этого звука. Грейди остался далеко позади.

Мелодичный звон был подобен маяку, он вел ее и позволил легко найти могилу. Живые цветы полностью покрывали свеженасыпанный холмик – от подножия до самого верха каменного надгробия. Серебристые шарики, наполненные газом, все еще висели в воздухе, колеблемые сырым осенним ветром. Виолет наклонилась и смахнула с памятника букет, чтобы прочитать надпись.

Это была она.

БРУК ЛИНН ДЖОНСОН

Дорогая дочь

Любимая подруга

При виде даты ее рождения и даты смерти, выбитой рядом, Виолет почувствовала, как накатывает слабость. Она опустилась на колени, не обращая внимания на то, что холодная сырая земля пачкает ей джинсы. Они с Брук были почти ровесницами и жили невдалеке друг от друга. Как ни привыкла Виолет чувствовать смерть, страшная гибель этой девушки воспринималась слишком тяжело.

Она закрыла глаза и стала вслушиваться в звон, похожий на колокольный. Он приятно и мягко отдавался во всем теле, достигал сердца и проникал в душу, словно был живым существом.

Виолет запоминала.

Отголосок был слуховым. И очень сильным, не успел еще ослабеть, ведь прошло так мало времени. Виолет была уверена, что теперь сможет найти убийцу. Узнать в любом месте и в любое время.

Он носил такой же точно отголосок, но не знал об этом.

Виолет внезапно почувствовала себя охотником, держащим в руках лучшее оружие в мире. Теперь преследовать будет она, он – сам станет жертвой.

Она провела у могилы еще несколько мгновений, мысленно благодаря Брук за то, что та разделила с ней эти моменты – поделилась своим невыразимо прекрасным и печальным зовом.

Грэйди терпеливо ждал ее на почтительном расстоянии. На обратном пути Виолет позволила всем отголоскам слиться обратно в «белый шум», снова наполнивший ее душу умиротворением.

Эти люди покоились с миром. До срока вырванные из жизни, они получили свое последнее пристанище. И обрели покой.

Невидимка

Ночная тьма словно плащом укрывала его. Но и под ее защитой он не мог не оглядеться еще раз, закрывая крышку багажника как можно тише. Он не взял фонаря – тот не был бы нужен ему, даже если бы руки были свободны. Предстоящий путь он знал очень хорошо – слишком много раз проделывал его. Запоминал каждый шаг, пока не смог пройти с закрытыми глазами. Это было необходимо – у него тяжелая ноша, и нельзя было тратить время на поиски дороги.

Он поднял с земли свою бесформенную спортивную сумку. Тяжелая ноша в ней чуть сместилась. Он напряг спину, перебросил через плечо и грудь длинный ремень, используя верхнюю часть корпуса как противовес. И зашагал твердо и уверенно, несмотря на тяжесть, легко обходя в темноте все естественные препятствия.

Он отсчитывал свои размеренные шаги до тех пор, пока не достиг цели, после чего сбросил на землю свой груз. Пульс ускорился, а дыхание, и без того тяжелое после проделанного пути, стало частым и прерывистым. Он снова почувствовал знакомое возбуждение, которое, как он надеялся, никогда не надоест ему.

Он любил эту часть игры.

Предвкушая удовольствие, наклонился и расстегнул сумку.

Ни с чем не сравнимый металлический запах крови смешался с тонким ароматом едва начавшей разлагаться плоти. Он жадно, глубоко втягивал этот букет. Сейчас все будет кончено, и он никогда больше не ощутит запаха этой конкретной девочки.

Он развернулся и опустился на колени. Стал разгребать ладонями сырую землю и листья в том месте, где была заранее приготовлена яма. Земля отяжелела после долгого осеннего дождя, поэтому ушло больше времени, чем он рассчитывал. Но эта часть игры была не менее ценна: последнее, что он делал, – навсегда отпускал девочку, хороня вместе с ней свои тайны.

Когда яма была очищена и подготовлена, он покрылся холодным потом, застывающим в ночной прохладе. Подняв мешок за один край, сильно тряхнул. Тело вывалилось оттуда и с тупым тяжелым звуком упало на дно этой импровизированной неглубокой могилы. Больше к этой девочке он ничего не чувствовал, только зарывал ее тело в мягкую землю. Закончив, он насыпал над ее могилой ворох приготовленных заранее сухих листьев, которые кучей лежали неподалеку. Теперь все выглядело совершенно естественно. Никому и в голову не придет что‑ либо заподозрить.

Он поднялся и отряхнул землю с ладоней и одежды, взял сумку и, аккуратно свернув ее в плотный рулон, засунул под мышку. Потом протянул руку и дотронулся до дерева слева – оно служило ему указателем. И начал свой четко выверенный путь назад к машине.

Оказавшись внутри, он снова тщательно оглядел окрестности. Убедившись, что ни одна живая душа не видела его, завел мотор.

Он выбрался из своего укрытия, заслоненного от посторонних взглядов кустами и деревьями, и внимательно осмотрел в зеркале лицо – проверил, не осталось ли на нем следов. И только после этого выехал на шоссе.

Он ожидал, что к нему снова придет удовлетворение, гордость за хорошо проделанную работу, ощущение достижения, завершенности.

Ничего не было. Зато он почувствовал, как внутри вновь нарастает напряжение.

На этот раз он не сможет ждать долго. После каждой девочки стремление как можно быстрее найти еще одну и снова начать охоту только нарастало.

Он понял, что еще не насытился. Не утолил свою жажду. Жажду добычи.

Скоро, успокоил он себя. Скоро.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 Следующая ⇒