Двадцать шесть

В тот же день я отправилась к Минстеру. Это было демонстрацией благочестия – и последней попыткой помочь себе. Но, шагая по городу, я не могла перестать думать о Фицрое.

Он поцеловал меня. Уильям Фицрой поцеловал меня.

И мне до ужаса хотелось, чтобы это повторилось вновь.

Что со мной не так? Да, моя жизнь была в опасности, раз за разом мне об этом твердили, повторяли, что от Фицроя только хуже. Жизнь его в опасности – потому что он находиться с ним. Я не могла с ним даже разговаривать, пусть бы у меня и были чувства… Вот только времени не было. Я должна защитить свой трон. Должна спасти свой город.

Так что я приказала себе не думать о Фицрое. Не думать, пока шагаю по главной улице, пятная платье водой из луж. Не думать, пока ко мне склоняется джентльмен. Не помнить тепло его губ, пламя в его глазах, удивление, потерявшееся в зрачках, дрожь от его близости. Не думать, что будет, когда вновь его увижу.

Но я не могла не поражаться. Знала, почему он это сделал – но разве это имело значение? Слова можно истолковать неверно. Адреналин? Смерть? Он мог просто пытаться меня отвлечь, чтобы я его не гнала. Использовал мои чувства?

Нет, нет, какие чувства! Но ведь он предполагал, что они были – и поэтому сейчас не время открываться или делать что-либо…

И он поцеловал меня – но я ведь его не целовала! Конечно, обычно люди на поцелуи отвечают, когда им удовольствие доставляет близость второго человека… Но ведь это был не того рода поцелуй, правда? Зачем иначе было обратно нырять в бесконечные исследования? И ведь он больше никогда меня не...

Ничего больше. Ведь не было ничего больше?

Это ведь хорошо – и не будет?

Впереди замаячил монастырь, в тумане виднелись очертания башни. Звонили колокола. Толпились во дворе люди – кричали моё имя. Я улыбалась, кивала, но сквозь переднюю дверь прошла без особых инцидентов.

В самом соборе было практически пусто. Священник стоял у алтаря – поклонился, когда я вошла, но не проронил ни единого слова.

Сердце колотилось всё сильнее с каждым шагом. С той поры, как я в последний раз тут бывала, столько всего изменилось! Эти человеческие взгляды, воздух, преисполненный ожидания и горя…

Я остановилась у алтаря и смотрела на резные лица, но не могла узнать и половину. Я знала только самых известных Забытых – и не могла сопоставить из с идеализированными образами живых людей. Но я рассматривала их, думала, что та высокая женщина – Валанте. Доброе лицо, решимость в глазах… никогда не была жестокой. Никогда не сдавалась.

Она спасла меня – спасла от Стэна. Нет, не появившись посреди тронного зала, но одного ожерелья хватило, чтобы он остановился. А теперь Забытые помогали мне – заставляли людей поддержать меня. Пасть на колени. Молить о благословении.

А я в них не верила. Может быть, в Эприа когда-то жили мудрые, умные люди, но бессмертными они не были. Не наблюдали за нами, не вмешивались в нашу жизнь. Не пытались вернуться. И помочь выжить мне никто не в силах. Кроме меня самой.

Но я отправляла им немой посыл. Просто так. На всякий случай.

Итак, - промолвила Мадлен, расплетая мои волосы вечером, - что случилось?

- О чём ты?

Она легокнько провела пальцами по моей шее.

- Ты весь день будто бы в оцепенении. Всё ещё улыбаешься – а я знаю эту улыбку. Скажи мне…

- Нечего рассказывать, - я с силой ущипнула себя. Да, не думать о Фицрое целый день. Не видеть его. Может, он меня избегает? А вдруг послушался? А может.. Забытые, не знаю!

Мадлен покачала головой, но спорить не стала.

- Что ты думаешь… - я запнулась.

- О чём конкретно?

- Просто интересно… Фийрой, он… Ведь ты знала его до того, как всё это случилось, верно?

Мадлен распустила ещё несколько прядей.

- Знала.

- Ведь ты никогда не… Как думаешь, он мог бы хоть подумать о такой, как я, если бы не случилось всё это?

Она умолкла, задумавшись.

- Если б всё это не случилось – может, нет. Вы никогда даже не разговаривали, не уверена, что что-то изменилось. Но если ты спрашиваешь о себе-нынешней – да. Он всегда пытался заставить людей быть честнее, - она бросила булавки на комод. – Ну? Ты его поцеловала или он тебя?

- Что?

- Ну, дай угадаю – раз ты спрашивала, целовала ты.

- Ты кого-то поцеловала?! – в комнату ворвалась Наоми, всё ещё не закончив расплетать свои косы. – Так, что ты тут сказала? Фрея кого-то целовала? Фицроя?!

Мадлен улыбнулась.

- Фрея как раз собиралась нам это поведать.

Моё лицо пылало.

- Я его не целовала! Почему сразу я? И сейчас не время, столько всего происходит… Я… - я запнулась.

- Значит, - хмыкнула Мадлен, - он поцеловал тебя.

- Как…

- Я ведь уже говорила, Фрея. У тебя всё на лице написано!

- Фицрой тебя поцеловал? – Наоми почти что прыгнула на меня. – Фантастика! Ты в него влюблена. Ты ему об этом говорила?

Я ошеломлённо смотрела на туалетный столик.

- Всё было не так…

- А как? Мне нужны детали!

Мадлен подалась вперёд, поправляя волосы.

- Это был хороший поцелуй?

- Не знаю! – воскликнула я. – Честно! Думаю, что…

- Тебе только кажется?

- Да ведь я раньше никогда не целовалась, и сравнивать не с чем!

Наоми опустилась на стул рядом со мной.

- Ну, в груди всё переворачивалось… А он запускал руки в волосы?

- Он никуда свои руки не запускал!

- Никуда?

- Это было быстро! – а что ещё мне следовало сказать? Может быть, это означает, что это не настоящий поцелуй? – И… И, да, у меня сжималось сердце.

- Я знала! – воскликнула Наоми. – Знала, что ты в него влюблена!

- Ну что ж, тебе придётся поцеловать его ещё разок, если ты не уверена! – проронила Мадлен. – Ради доказательств. Во имя науки!

- Мадлен! – я легонько пихнула её, и она захихикала, пошатнувшись.

- А ты разве не хочешь? Я могу представить себе его лицо!

Эта мысль казалась просто ужасающей – почти такой же самой, как и то, чтобы я больше никогда к нему не подходила.

- Может быть…

- Всего лишь может быть?

- Я… Нет… Да! Да, я хочу его поцеловать, но сейчас не время! – голос мой зазвучал громче, слова буквально слетали с губ. – Вокруг столько всего, столько… Я не могу об этом беспокоиться, и люди уже говорят, будто мы сговорились! Этот кошмар…

- Ну, не так уж и глупо подумать об этом, - сказала Мадлен. – Чётко понять, хочешь ты этого или нет. Разве в этом есть что-то плохое?

- Но я… - я вздохнула. Это было бессмысленно. – Я не знаю. Он поцеловал меня, а до этого сказал, что я ему нужна, что он хочет остаться, и… Но что это может значить?

- Ты не знаешь, что значит признание в любви и поцелуй? Отказ уйти, когда на нас говорит армия!

- Я знаю, что он мой друг! – быстро проговорила я. – Но я не знаю, был ли это просто поцелуй – или в нём есть какой-то смысл! Ведь некоторые люди считают, что поцелуй вообще ничего не означает – а другие поцелуют только тогда, когда это любовь. Откуда знать, к какому типу принадлежит Фицрой?

- Ну, не знаю, что там с типами, - осторожно промолвила Мадлен, - но всё зависит не только от людей, но и от обязательств. Я видела, как он заботится о тебе, Фрея – но, может быть, я не тот человек, которого следует спрашивать.

- Но не могу же я его спросить!

- О! Ну ты ведь королева, - заулыбалась она, - и можешь сделать всё, что хочешь.

…В ту ночь в коридоре меня поймала Норлинг.

- Ваше Величество, могу ли я на минуту…

Я кивнула. Она замерла в тени – и поманила меня к себе.

- Я должна сообщить вам, Ваше Величество, что мы смогли обнаружить несколько Густавитов. Мы знаем и о том, где завтра состоится встреча. Каковы будут ваши указания?

Я знала, что мы должны их арестовать. Они пытались меня убить, они, возможно, покушались и на короля. И всё же… Я вновь думала о том, что, может быть, могла с ними поговорить – если б они действительно узнали меня, то, возможно, смогли бы поддержать!

Сумасшедшая, ужасная идея.

- Ничего не делайте, - ответила я. – Не сейчас.

- Эта возможность, Ваше Величество…

- Мне надо подумать, - и понять, насколько вменяема моя идея.

Норлинг нахмурилась, но не спорила.

- Разумеется, Ваше Величество.

Я вновь подошла к двери. Внутри – весь оставшийся двор. Пятеро? Четверо? Я должна казаться им хорошей королевой, вопреки всему – и не расстроить их.

А ещё там Фицрой. Фицрой… Я чувствовала, как сжимался желудок. Единственное, что меня пугало – это не увидеть его опять. Знать, что он скрывается.

Я тяжело вздохнула, шагая вперёд.

Ни фанвар, ни громких оглашений. Но все смотрели на меня и опустились в глубоких реверансах, склонились в низких поклонах. Да, их было больше, чем я думала. Двадцать человек, не считая Холта, Наоми и Мадлен – и Фицроя, - но ведь у этих людей не было никаких мотивов оставаться здесь!

И ни одна из женщин не была одета по старой моде. Лёгкие юбки, распущенные волосы, минимум драгоценностей – словно они вдруг признали всё это полнейшей безвкусицей.

Это заслуга Мадлен.

Это моя заслуга.

Мадлен – потому что она изменила мои наряды, сделала их такими, чтобы те меня не поглощали, чтобы даже королевой я была естественной. Моя – потому что подражали они мне. Хотели выглядеть, как я.

Разве это не признание? Я лидер, а не посторонняя, хотя бы для этих людей. И они даже так, символически, выражали мне собственную поддержку.

Глядя на них, я чувствовала себя сильнее. Они остались. Я всю жизнь боялась, что не смогу быть тем, кого хотят видеть на моём месте – не в силах говорить правильно, ведь люди будут смеяться! А они смеялись над моими глупыми попытками быть королевой. А эти люди – эти люди меня поддержали! Может быть, политика, может быть, игра, но не для всех! Мадлен, Фицрой – они поверили! Почему остальные не могли сделать то же? Сколько притворялось – а сколько были честны? Сколько гонялись за капиталом – а сколько теряли всё?

Я не могла притворяться. Двор разрушен, его не восстановить – слишком много трещин. Я должна быть честной. Нельзя доверять советникам, и убийца, может быть, на моей стороне, может быть, стоит здесь – но не знак ли это прекратить бесконечную игру? Быть королевой, такой, какой я смогу являться? Собой, Фреей – королевой Фреей. И живым человеком.

Я шагнула вперёд.

- Здравствуйте, - боги, как неуклюже, но мне хотелось сказать всё быстрее! Не пугаться, не думать о том, сколько всего случилось. Сколько неопределённого в этом мире… - Я знаю, что сейчас всё – слишком страшно. Всё пугает. Я сделаю всё, что смогу, чтобы вы были в безопасности, но и я не знаю, что будет дальше. Вы остались здесь – и я ценю это. Не ради земли, не ради денег – это настоящая поддержка… - я запнулась. Как закончить? Я ценю это? Опять, опять? – Я благодарна вам – и знаю, что кто-то расстроился из-за того, что я стала королевой. И Торстэн Вольф среди них. Что я не так жестока к врагам, слишком думаю о народе и не ставлю вас на первое место, - я чувствовала, как они смотрели на меня. И как на меня смотрел Фицрой. – Но каждый в Эприа заслуживает на свой шанс. Да – я никто. Двадцать третья. А теперь – королева. И мы сможем столько всего сделать, если попытаемся помочь! Мы не должны бросать драгоценности в реки, не должны наряжаться в золото для того, чтобы продемонстрировать свою ценность. Силу. Есть другие способы сделать королевство сильнее – думать о людях. Мы можем стать лучше. Мы наслаждаемся стольким – и можем наслаждаться и дальше, пока живём, но если мы не воспользуемся своей силой, чтобы поднять этот мир, кто же мы тогда будем? Может быть, Стэн с этим и не согласен… Но я в это верю. И надеюсь на то, что вы тоже сможете понять это.

Я затаила дыхание, замерла, ожидая того мгновения, когда рухнет мир – прямо мне на голову. Я знала, кто я и где я – знала, что натворила. Могла ошибиться. Могла всё испортить.

Они молчали – ждали, что я вновь заговорю. Или, может быть, тоже понятия не имели, что должны сказать.

- В любом случае, - я заставила себя разбить тишину, - стоит расслабиться. Выпить, послушать музыку?

Мадлен улыбнулась, вновь подхватывая привычную для себя роль обыкновенной хорошенькой дворянки.

- А шарады, Ваше Величество? Ведь мы с вами так и не поиграли! Ну, так может, вы примете это решение?

- О да, - кивнула я. – Да, это звучит просто замечательно!

Никто не выбежал из комнаты, никто не бормотал сердито за моей спиной. Играли. Говорили. Я чувствовала себя так хорошо! Ещё немного, ещё совсем капельку – на что-то надавить, что-то узнать – и я, королева, смогла бы сделать всё лучше!

- Это была хорошая речь, Ваше Величество, - чуть позже отметил Холт. – Немного спонтанная – но хорошая.

- Спасибо, - мне казалось, я будто съежилась от его похвалы. Так грязно, так гадко – я чувствовала себя такой свободной! Выдала всё, что смогла – и выжила!

И знала, что должна делать.

- Норлинг сказала, что вы обнаружили Густавитов. Я хочу связаться с ними и встретиться. Завтра.

- Пригласить их в Форт?

- Нет. Там, где они планировали свою встречу. Показать, что мы знаем о них всё – но не угрожаем. Хочу поговорить с ними об их идеях.

- Ваше Величество! Ведь они пытались вас убить!

- Только одна из них. Но она сказала, что ей никто не помог, что остальные с этим не согласны. И я должна узнать, с чем они согласны. Это важно.

- Это опасно, Ваше Величество.

Я посмотрела ему в глаза, чувствуя, как дрожат руки. Этот человек мог убить всех – мог убить и Фицроя.

- Ну и что? – хмыкнула я.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒